крылья. К тому же башня была
защищена от колдовства.
   - Вот, - сказал бородач, подводя Фаргала  к  железной  двери.  -  Что
дальше?
   Башня уходила  вверх,  заслоняя  звезды.  Камни  подогнаны  плотно  -
ящерице не вскарабкаться. Притом место совершенно  открытое.  За  спиной
пустынный двор, справа - темная громада дворца, слева - какие-то  чахлые
кустики. Похоже, до Владыки, действительно, добраться проще.  Тем  более
что червяк Купиг, добиваясь от эгерини признания, подробно объяснил, как
это можно сделать. Но живой  Мормад  был  Фаргалу  важней,  чем  мертвый
Владыка.
   - Кто за дверью? - спросил он.
   - Два стражника. И еще четверо - наверху, с узником, но  они  высоко.
Эта дверь - в ладонь толщиной. Даже тебе ее не выломать.
   - Тогда сделай так, чтобы ее открыли, - сказал Фаргал. - Или они  там
так и живут?
   - Нет, зачем же? Смена - три раза в  сутки.  Но  следующая  -  только
утром.
   - Ворота, которые нельзя разбить, открываются изнутри, - процитировал
Фаргал одну из присказок старшины  Тарто.  -  Сделаешь  так,  чтобы  они
открыли дверь, и я попрошу для тебя милости у Таймат. Я - ее жрец.
   - А Таймат - это кто? - удивился бывший стражник.
   - Богиня любви и удачи! - Фаргал был поражен невежеством карнагрийца.
   Бородач усмехнулся.
   - Мне по вкусу и то и другое, - сказал он. - Но  еще  больше  мне  по
вкусу досадить Иргиму.
   - А это кто? - в свою очередь удивился Фаргал.
   - Мой сотник. По милости этого сына семи грехов,  пусть  жена  одарит
его рогами до потолка, я очутился там, откуда  ты  меня  вытащил.  Стань
сбоку, попробуем рискнуть.
   Бородач повернулся к двери спиной и застучал в нее пяткой.
   - Кого демоны принесли? - чуть погодя раздалось изнутри.
   - Фашер, - крикнул бородач чужим, писклявым голосом. - Давай отпирай,
тебя Медные Яйца зовут!
   - С чего это вдруг? - недоверчиво осведомились из-за двери.
   - Тесть твой помер! - пропищал бородач. - С тебя причитается!
   - Сучье вымя! - Трудно  было  определить,  радуется  ли  стражник  за
дверью или огорчен. - Отпираю.
   Внутри загремело, залязгало, и дверь с натужным скрипом отворилась.
   Фаргал ринулся внутрь, сшиб счастливого обладателя тестя,  швырнул  в
стену второго... и остановился. Внутри башни  было  просторно  и  пусто.
Пара охапок соломы, стаканчик с игральными костями... вот и все, если не
считать валяющихся на полу стражников.  Потолка  в  помещении  не  было.
Вернее, он был, но очень, очень высоко. Так высоко, что света факелов не
хватало, чтобы его разглядеть.
   Фаргал присвистнул.
   - Вот-вот, - сказал бородач. - И я о том же. Там, наверху, подъемник.
И он, естественно, поднят.
   Фаргал прошелся вдоль стен. Один из стражников  застонал,  и  бородач
тут же проткнул его пикой.
   - Злой был человек, - сказал он. Стены казались такими  же  гладкими,
как снаружи. Такими же... но не совсем.
   - Это что? - спросил эгерини, всовывая палец в отверстие.
   Бородач пожал плечами.
   - В первый раз вижу, - сказал он.
   Ряд одинаковых отверстий ровной линией уходил вверх. Отстояли друг от
друга  они  примерно  на  локоть,  а  глубиной  (как   выяснил   эгерини
посредством обломка дротика) - вдвое меньше. Фаргал  попробовал,  прочно
ли сидит обломок в отверстии, и тот с хрустом переломился.
   За спиной у Фаргала весело забулькало. Бородач нашел фляжку стражника
и теперь переливал ее содержимое в свое нутро.
   - Хороший эль, - сказал недавний узник. - Хочешь?
   - Ты знаешь, где покои управителя дворца? - спросил Фаргал.
   - Угу. - Продолжительное бульканье. - Там тоже охрана.
   Фаргал пренебрежительно махнул рукой:
   - Пошли.
   - Момент!
   Бородач заткнул фляжку, взял пику и приколол второго стражника.
   - Мертвецы не шумят, - пояснил он.
   Фаргал пожал плечами. Стражником больше, стражником меньше... правда,
сам он убивать бы не стал, просто связал бы и заткнул рот.
   Когда они покинули башню, взошла луна. Дворец Владыки от  этого  явно
выиграл. Мягкие тени подчеркивали каждую деталь настенной  лепки.  Белел
мрамор порталов и  галерей,  бледным  светом  горел  шпиль  над  высокой
крышей. И только фигуры свесившихся с нее демонов оставались  совершенно
черными.
   Но у Фаргала сейчас не было настроения любоваться архитектурой. Да  и
взошедшая луна мало порадовала и его, и освобожденного узника.
   - Караул, - негромко произнес стражник,  и  они  с  эгерини  поспешно
нырнули в стенную нишу.
   Караул, громко топая и так  же  громко  переговариваясь,  проследовал
мимо.
   - Им бы навоз стеречь, - пренебрежительно бросил Фаргал.
   - Э, брат, сразу видно, что ты службы не знаешь, - возразил  бородач.
- Вот, к примеру, ты вор или злоумышленник...
   - Это точно, - усмехнулся эгерини. - Пошли!
   - Нет, мой любезный господин, ты послушай, пригодится. Вот ты вор,  а
я, скажем, стражник. Вот я тебя застукал. Что ты сделаешь?
   - Сделаю одним стражником меньше!
   - Вот-вот, а я этого хочу? А если я шумну, ты  смоешься,  верно?  Нам
сюда!
   Бородач показал на темный портик.
   - Там двери, по уставу они должны быть не заперты, но за ними  -  два
копьеносца. Так что, господин, давай вперед, у тебя хорошо получается.
   И посторонился.
   Эгерини не стал  возражать.  Он  шагнул  в  темноту,  увидел  светлую
полоску между створками и осторожно толкнул дверь.
   - На себя, - прошептал за его спиной бородач.
   Картина, которую увидел юноша, выглядела вполне мирной.  В  небольшой
комнате с комфортом разместились двое солдат. Один, уложив ноги на стол,
приводил в порядок ногти, второй занимался  более  ответственным  делом:
раскладывал по достоинству серебряные монеты.  Судя  по  их  количеству,
жалование у стражников Владыки  неплохое.  Пики  их  были  прислонены  к
скамье и украшены снятыми шлемами.
   Когда стражники увидели возникшего на пороге Фаргала, удивлению их не
было границ. Еще бы, в неурочное время - этакое чучело в полузастегнутой
кирасе, без шлема да еще с "конским хвостом" на затылке.
   Пока глаза эгерини привыкали к свету, солдаты вполне могли бы поднять
тревогу. Или хотя бы взять оружие. Но то ли их сбило с  толку  облачение
Фаргала, то ли за годы спокойной жизни они утратили сноровку...
   Второго шанса эгерини им не дал.
   Фаргал вонзил пику в открытый рот любителя чистых ногтей (он счел его
более опасным, потому что у солдата в руках был нож), а  второго  ударил
кулаком в переносицу. Хрустнула кость, стражник,  опрокинулся  навзничь,
поддев ногами  стол.  Монеты  со  звоном  покатились  на  пол.  Бородач,
вынырнув сбоку, бросился их подбирать.
   - Оставь, - зашипел Фаргал, пнув корыстолюбивого карнагрийца под зад.
- Пошевеливайся, быстро! Куда теперь?
   Бывший  узник  подскочил  и,  не  дожидаясь  второго  пинка,  потирая
седалище, кинулся к противоположной двери.
   За ней тянулась  галерея,  бедно  освещенная,  но  устланная  дорогим
мягким ковром.
   Бородач рысцой припустил  по  ней.  Поворот,  еще  один,  занавес  из
шелковых  лент.  За  ним  -  витая  лестница.  Фаргал  спешил  за  своим
проводником, благодаря  Ашшура,  что  полы  и  лестница  тоже  застелены
коврами. Иначе топот бородача можно было бы услышать даже на крыше.
   Лестница  спиралью  взбиралась  вверх.  Фаргал   время   от   времени
подталкивал своего спутника тупым концом пики,  и  они  довольно  быстро
взобрались на шестой этаж. Бородач  дышал,  как  запаленная  лошадь,  но
эгерини не дал ему передохнуть. Он печенкой чуял: их вот-вот  обнаружат.
Не могут же два чужака всю ночь безнаказанно бродить по  дворцу,  убивая
направо и налево.
   Охрана у входа в покои управителя бодрствовала, причем  не  играла  в
кости, не чистила ногтей и не считала денег. Два здоровенных, под  стать
самому Фаргалу, стражника. В руках - не простые пики, а обнаженные мечи.
Фаргал нырнул за колонну, прислонил пику к  стене.  Стражники  двигались
навстречу друг другу. Восемь шагов в одну сторону, поворот - и обратно.
   Бородач благоразумно остался на  лестнице.  Он  обладал  скромностью,
больше подходящей лавочнику,  чем  солдату.  Но  Фаргал  на  него  и  не
рассчитывал. Наоборот, порадовался,  что  тот  остался  позади.  Бородач
шумел, как пьяный возчик, а вонь от него даже не очень чуткий нос ощутил
бы на расстоянии полета стрелы.
   Из своего укрытия Фаргал видел часть пустынного  коридора  и  слышал,
как постукивают сандалии стражников. Восемь шагов, поворот,  еще  восемь
шагов...
   Эгерини выскочил из-за колонны, как демон -  из  посоха  мага.  Левой
рукой - за налобник шлема противника - рывок  вверх,  правой  -  быстрое
движение ножом.
   Стражник булькнул перерезанным горлом. Второй как раз в это мгновение
повернулся - и Фаргал метнул нож.
   Эгерини не промахнулся, но его противник тоже оказался не лыком  шит.
Сталь зазвенела о сталь, и отбитый кинжал отлетел назад.
   Стражник открыл рот, чтобы  завопить...  и  закрыл.  Он  увидел,  что
противник не вооружен и - всего один. Стражник самоуверенно ухмыльнулся.
Во всей Нурте только несколько человек могли побить его на мечах.
   Солдат быстро передвинулся вправо,  отрезая  Фаргала  от  коридора  и
прижимая к дверям.  Меч  в  его  руке  нарисовал  фигуру,  называемую  у
мастеров - "бабочка". У  Фаргала  не  было  никаких  шансов.  Разве  что
вмешается бородач. Но на это надежда слабая.
   Стражник играл мечом,  перебрасывая  его  из  руки  в  руку.  Эгерини
оказался зажатым в узком пространстве между стенами шириной в  те  самые
восемь шагов. И еще пять шагов - до дверей в покои Управителя.  Свободен
только путь вверх. Если бы Фаргал умел летать. Хотя...
   Стражник засмеялся, когда его противник, повернувшись к нему  спиной,
бросился к дверям. Стражник знал, что двери заперты. Он шагнул вперед...
   Фаргал взбежал  по  стене,  оттолкнулся,  перевернулся  в  воздухе  и
приземлился точно на плечи своего врага. Безукоризненно  вышло,  недаром
они с Большим полгода оттачивали этот  трюк.  Однако  цирковой  напарник
Фаргала запросто принимал его вес, а вот этот - сплоховал. Когда  Фаргал
ударил пятками о его плечи, ноги  стражника  подогнулись,  он  заорал  и
шлепнулся носом в ковер. На собственный меч он,  правда,  не  напоролся,
инстинктивно выбросив правую руку вперед, но  сражаться  ему  больше  не
пришлось. Фаргал, оказавшись на  полу,  левой  ногой  наступил  на  руку
противника, а правой снизу, врезал по голове.  Стражник  опрокинулся  на
бок, и второй удар размозжил ему кадык.
   - Что, разорви вас демоны, тут...
   Фаргал быстро обернулся и обнаружил, что двери открылись, а на пороге
стоит разбуженный шумом и очень сердитый хозяин покоев. Когда управитель
сообразил, что именно происходит, лицо у него вытянулось и он  попытался
юркнуть  обратно.  Но  не  успел.  Кулак  эгерини  соприкоснулся  с  его
челюстью, и управитель свалился.
   - Эй, смердилище, иди сюда! - кликнул Фаргел бородача.
   - Покарауль-ка здесь! - распорядился эгерини,  стаскивая  с  мертвого
стражника перевязь с ножнами и надевая на себя.
   Втащив управителя обратно в спальню, Фаргал взял  со  стола  красивый
фетский кувшин, как выяснилось, с белым вином, отхлебнул, убедился,  что
вино превосходное,  и  не  без  сожаления  выплеснул  его  в  физиономию
карнагрийца. Тот зафыркал,  забормотал  и  соизволил,  наконец,  открыть
глаза.
   - Жить хочешь? - спросил эгерини.
   Управитель мигнул.
   - Проведешь меня потайным ходом к своему хозяину!
   - Не знаю никакого хода, - пробормотал управитель.
   Он отчаянно трусил, но не собирался  предавать  своего  Владыку.  Все
равно этот здоровенный эгерини его прикончит.
   "Выходит,  Купиг  угадал,  -  подумал  карнагриец.  -   Этот   буйвол
действительно шпион".
   Фаргал тоже подумал о Купиге. И решил, что сморчок  чиновник  соврать
не мог - ни к чему, а вот управитель... Жаль, конечно,  что  эгерини  не
застал горбуна. Немного шарша - и язык управителя развязался бы. Не  тот
это человек, чтобы любить своего хозяина и свою честь больше, чем  себя.
Но наркотика у Фаргала не было, а пытать он  не  умел.  Разве  что  руку
сломать.
   Эгерини подумал немного и принялся распускать  ремни  кирасы.  Стянув
через голову доспех, он задрал  куртку  и  продемонстрировал  управителю
свою спину. Он не опасался, что тот нападет - не та закваска.
   - Будешь врать - твоя спина будет выглядеть намного хуже, -  пообещал
юноша.
   И, достав нож, повертел его перед носом карнагрийца.
   - А если будешь послушен, я оставлю тебя жить. И оставлю тебе  нос  и
уши. Все понял?
   Управитель колебался. От страха он вспотел и трясся как в  лихорадке.
Могучий, исполосованный свежими шрамами  торс  эгерини  вызывал  у  него
животный ужас.
   - Клянусь именем моей богини, - четко произнес Фаргал.  -  Отдай  мне
жизнь своего хозяина - и я оставлю тебе твою.
   И управитель поверил.
   - Я отведу  тебя,  -  пробормотал  он.  -  Только  можно  я  оденусь?
Холодно...
   В покоях было совсем не холодно, наоборот, жарко и душно,  но  Фаргал
не заподозрил подвоха.
   - Одевайся, - разрешил он, снова облачаясь в доспехи.
   - Эй, смердилище! - позвал он. - Зайди-ка!
   - Меня зовут Кучерявый, - сказал бывший узник обиженно.
   Фаргал расхохотался.
   - По тебе не скажешь, - заметил он. "Кучерявыми" и в Карнагрии,  и  в
Эгеринё называли людей веселых и удачливых.
   Потайной  ход  напоминал   след,   оставленный   огромным   червяком.
Управитель  шел  первым,  Фаргал  -  вторым.  В  одной  руке  он  держал
обнаженный меч, во второй - немилосердно коптящий факел.  Кучерявого  он
оставил рядом с покоями управителя. На всякий  случай,  если  кто-нибудь
обнаружит отсутствие охраны у дверей. Бывший узник  изрядно  трусил,  но
остался. Деться ему было некуда. Даже если ему удастся как-то  выбраться
из дворца, часа через два побег обнаружат, и маг Владыки мигом вычислит,
где он прячется. А Фаргал уже доказал, что способен на многое.  Глядишь,
и поможет скрыться.
   - Пришли, - сказал управитель и потянул за деревянную ручку.
   Потайная дверь повернулась на центральной оси,  открыв  два  прохода:
каждый - в локоть шириной. Фаргал передал факел управителю, не без труда
протиснулся в один из них и оказался в совершенно темной нише.
   - Посвети мне, - велел он.
   Карнагриец сунул факел во второй проход, да так неловко, что едва  не
поджег эгерини брови. Фаргал отшатнулся - и управитель  с  маху  воткнул
ему в затылок отравленную иглу.
   - Сдохни, гиена! - закричал он.
   И захрипел.
   Игла угодила в узел волос и застряла  в  нем,  не  оцарапав  кожи.  А
Фаргал, мгновенно перевернув в  ладони  меч,  ударил  назад  и  проткнул
управителя насквозь.
   Факел упал, рассыпавшись огненными искрами. Фаргал всем телом  ударил
стену, преграждавшую путь... но  это  оказалась  не  стена,  а  парчовая
портьера!
   Фаргал  вылетел  на  открытое  пространство,  что-то   сшиб,   что-то
опрокинул, с трудом удержался на ногах и врезался в еще  одну  портьеру,
вернее, шелковый полог, ограждающий ложе Аракдени. За пологом был  свет,
широкая кровать... и изумленное лицо Владыки Карн-Апаласара.
   Не размышляя, Фаргал махнул мечом и нарисовал широкую улыбку  немного
ниже тщательно выбритого подбородка Владыки. О нет,  совсем  не  так  он
намеревался рассчитаться с Аракдени! Но переигрывать уже было поздно.
   Фаргал поднял глаза и увидел  магический  светильник,  плавающий  под
балдахином. Фаргал опустил глаза и увидел  помертвевшее  от  ужаса  лицо
молоденькой, не старше двенадцати, девчушки.
   - Ч-ш-ш... - Эгерини приложил палец к губам. - Ни звука!
   Вряд ли это помогло бы. Но девчушка онемела от страха.
   - Господин! - услышал эгерини приглушенный дверьми голос.  -  У  тебя
все в порядке, господин?
   Фаргал вынырнул  из-под  балдахина,  оглядел  полутемную  опочивальню
Владыки и решил, что здесь слишком много места и предметов, чтобы быстро
найти меч богини. А в двери уже стучали. Через некоторое  время  за  них
возьмутся всерьез, вышибут - и Фаргалу придется туго. Управитель сказал:
снаружи - три полудюжины отборных рубак. А на шум сбежится втрое больше.
   Потянуло дымом.  От  упавшего  факела  занялась  деревянная  заслонка
потайного хода.
   Девчушка наконец вышла из оцепенения и  завизжала,  как  придавленный
телегой щенок.
   Разом, снизу до верху, запылала парчовая портьера у  потайного  хода.
Стражники наконец взялись за дело: ударили чем-то тяжелым -  и  запертые
двери отозвались жалобным треском.
   Фаргал уставился на огонь: воспоминания о  каленом  железе  были  еще
свежи в памяти.
   Визг маленькой наложницы резал уши. Веселые голубые огоньки  побежали
по лакированным панелям.
   Новый удар, звонкий  щелчок  лопнувшей  дверной  петли  -  и  Фаргал,
прикрыв ладонью лицо, прыгнул в пламя.
   Когда эгерини выскочил  из  стены  в  спальне  покойного  управителя.
Кучерявый в ужасе отшатнулся: лицо Фаргала было черным от сажи.
   Эгерини заметался по спальне, откидывая крышки  сундуков,  вышвыривая
содержимое. Бывший стражник забеспокоился.  Карманы  Кучерявого  изрядно
отяжелели, и его освободитель вполне мог догадаться;  все,  лежавшее  на
поверхности, уже можно не искать.
   Фаргал бросился в  соседнюю  комнату  и  издал  торжествующий  вопль.
Последовавший за ним Кучерявый обнаружил, что эгерини  сорвал  со  стены
четыре разномастных стилета хорошей эгеринской  работы,  но  куда  менее
ценных, чем, скажем, парадный кинжал, висевший на той же стене.
   Юноша  завернул  стилеты  в  какое-то  покрывало  и   сунул   сверток
Кучерявому.
   - Бежим, - крикнул он.
   - Давно пора, - проворчал тот.
   Они вышли на галерею, и тут мимо них, едва не сбив с  ног,  промчался
целый отряд стражников. Кучерявый вытер вспотевший лоб.
   - Что за переполох? - спросил он у Фаргала. - Твоя работа?
   - Пожар, - лаконично ответил эгерини, распахивая  дверь,  ведущую  на
винтовую лестницу.
   Двор, недавно тихий и безлюдный, превратился в собачью ярмарку. Или в
празднество умалишенных. Человек двести  -  стражников,  слуг,  рабов  -
носились туда-сюда. Суетились чиновники, скакали  всадники,  разбрасывая
попадавшихся  под  копыта.  Темный  дворец  сиял  огнями,  а   из   окон
опочивальни  Владыки  выплескивались  густые  клубы  дыма,  подкрашенные
пламенем.
   Фаргал, как носорог, ринулся вперед, и  Кучерявый  припустил  следом.
Внимания на них  обращали  не  больше,  чем  на  орущего  осла  с  двумя
бочонками на спине. Нет, еще меньше, потому  что  осла  походя  треснули
палкой.
   Фаргал вбежал в башню, тут же запер дверь и для надежности  вогнал  в
зазор наконечник пики.
   - Дай сюда! - Он  отобрал  у  Кучерявого  сверток  и  прикрутил  пару
стилетов ремнями под подошвы сандалий. Оставшиеся два он взял в руки,  и
Кучерявый понял, зачем его  освободителю  понадобились  клинки.  Эгерини
вставил  стилет  в  верхнее  отверстие,  подтянулся,   вставил   клинок,
привязанный к ноге, в нижнее... Бородач глазом не  успел  моргнуть,  как
эгерини уже оказался в десяти локтях над его головой.
   "Самое время смыться", - подумал  недавний  узник,  карманы  которого
оттопыривались от золота и драгоценностей. Теперь, в  общем  переполохе,
шанс удрать существенно вырос.
   Однако бывшего стражника ожидало разочарование.  Наконечник,  которым
Фаргал заклинил  дверь,  сидел  крепко.  Сколько  Кучерявый  ни  пыхтел,
добился лишь того, что сломал древко пики.
   Фаргал тем временем вскарабкался на самую верхотуру и  обнаружил  над
собой днище подъемника. Между ним и стеной оставалась приличная щель, но
в кирасе эгерини протиснуться в нее не мог. Пришлось  ему,  повиснув  на
одной руке и опираясь на одну ногу, сдирать кирасу и молиться, чтобы  не
подвела закаленная сталь клинков.  Кое-как  ему  удалось  избавиться  от
доспехов. Эгерини пожертвовал одним стилетом,  чтобы  повесить  на  него
свое стальное облачение (не бросать же вниз),  выдохнул  и  втиснулся  в
щель. На мгновение показалось - застрял, но потом ему удалось зацепи