о  освещал  коридор  не  хуже
факела. Три силы вели их: собственная воля, магический зов и чары  того,
кто соединил десятки судеб в собственную паутину.
 
*** 
 
   Когда колесницы царских магов въехали в крепость  вслед  за  Черными,
Шотар, не теряя ни минуты подскакал к первой и прямо с седла прыгнул  на
подножку возницы.
   - Гони прямо, малый!  -  приказал  он.  -  Маг!  Мескес!  Мы  едем  к
Ремийскому замку!
   - Я понял, - отозвался верховный маг из глубины повозки.
   Колесница загрохотала по мощеной дороге.
   - Нам надо... - начал капитан.
   - Теперь помолчи! - перебил Мескес. - Все, что ты хочешь  сказать,  я
уже знаю.
   Так, в молчании,  под  стук  колес  по  булыжникам  и  брань  солдат,
уворачивающихся от скачущих упряжных они доехали до замка.
   Возница спрыгнул и помог сойти Мескесу.
   Клык  Кхорала,  черный,  тяжелый,   нависал   над   ними,   распахнув
негостеприимные двери.
   Три мага неторопливо поднялись вверх по ступеням к  вратам  замка.  У
подножия лестницы уже не было ни Кайра, ни трупа десятника  из  Алых.  А
вот тела бритоголовых так и остались лежать. Внутрь никто  заглянуть  не
решился.
   Шотар поспешил вперед, чтобы  присоединиться  к  магам,  но  Семиглаз
решительно заступил воину путь.
   - Капитан, - произнес он,  растягивая  гласные,  как  истый  уроженец
северного  Эгерина,  -  ты  останешься  здесь!  Нам  не  нужен  союзник,
который...
   - Я сам знаю, как мне помочь своему государю! - перебил Шотар.
   - Впусти его! - раздался изнутри голос Мескеса.
   И капитан вошел в тень замка.
   Неистовая ярость охватила его. Он с рычанием схватился  за  меч  и...
ошарашено помотал  головой.  Ярость  пропала  так  же  внезапно,  как  и
возникла. Но руки Баурана и Мескеса покоились на плечах капитана.
   - Посмотри вокруг! - негромко произнес Верховный маг.
   Шотар  оглядел  зал  и  прикусил  губу.  Повсюду  лежали   тела   его
соратников.
   - Вон там - Бехер! - сказал царский маг. - Он был менее  предан,  чем
ты?
   - Ашшур! - пробормотал капитан.
   - Сабатонис, - попросил Верховный маг. - Проводи капитана наружу!
   - Нет, постой! - воскликнул Шотар. - А Фаргал? Он тоже там?
   - Нет! - Мескес качнул головой.
   Несмотря на  кажущееся  спокойствие  Верховный  маг  чувствовал  себя
мышью, ползущей по кошачьему хвосту.  Смерть  пугает  мага  меньше,  чем
обычного человека: он знает, куда уйдет. И все же смерть редко радует  и
мага. Разве что, когда несет спасение от чего-нибудь похуже.
   - Проводи его, Сабатонис! - повторил Мескес.
   И на сей раз Шотар дал себя увести.
   Три царских мага мгновенно "взяли след" Фаргала.  Мескес  поднял  над
головой жезл, синий огненный шарик сорвался с него и поплыл над головами
чародеев, указывая и освещая путь. В его сиянии блоки,  из  которых  был
сложен замок, казались еще древнее, чем на самом деле.
 
Глава седьмая 
 
   Кэр шел последним. Он был горд собой. И уверен, что с ним все будет в
порядке. Если уж боги хранили его до сих пор и вели по  пути  славы,  то
позаботятся и о  дальнейшем.  Вот  он,  равный,  идет  с  прославленными
героями, идет по подземельям древнего замка, чтобы  сразиться  со  Злом!
Совсем недавно он получил свой меч и уже спас жизнь  царя  Карнагрии!  И
показал, что он честней и благородней, чем Фаргал!  Он  идет  последним,
прикрывая их спины. Нет, Хардаларулу не придется стыдиться своего  сына!
Он, Кэр...
   Вдруг самериец обратил внимание, что спина Люга удаляется от него. Он
прибавил шагу. Но спина сокта по-прежнему удалялась, и  свет  волшебного
браслета сокта тускнел.
   Кэр забеспокоился всерьез,  припустил  бегом.  И  обнаружил,  что  не
двигается с места. Стены вокруг тоже не  двигались,  только  становились
все более мрачными по мере того, как слабел свет впереди.
   Сын вождя набрал в грудь воздуху, чтобы окликнуть уходящих...
   - Не нужно, - произнес рядом негромкий свистящий голос.
   Кэр схватился за  меч.  Но  вокруг  никого  не  было.  Он  попробовал
закричать, но  горло  его  сдавило  спазмом.  Сын  вождя  сжал  талисман
Кайра... и услыхал смешок.
   - Ужели я не справлюсь с собственной магией, мой мальчик?
   Высокая фигура в длинном плаще выступила прямо из стены.
   Крупная голова, выразительное  властное  лицо,  обрамленное  светлыми
волосами, тонкие чуть искривленные губы, серые холодные глаза. И диадема
с огромным, пылающим, живым камнем. От камня, через высокий выпуклый лоб
к  переносице,  изгибаясь  волной  и  раздваиваясь,  опускалась  полоска
металла. Пульсирующий алым огнем камень окрашивал ее багровым  отсветом.
Казалось, лоб мага пробит и из раны толчками сочится кровь.
   - Иди за мной, мальчик! - приказал властитель-чародей.
   И двинулся вслед за ушедшими.
   Кэр повиновался. Собственно, у него не было выбора.
   "Я ведь и собирался идти за ними, - успокаивал он  себя.  -  Попробую
предупредить Фаргала, как только мы нагоним их!" Так думал он, глядя  на
светловолосый затылок мага.
   А губы чародея кривились в усмешке, когда он слушал мысли Кэра.
   Слева, из черной дыры бокового прохода возникла человеческая  фигура.
Человек  могучего  сложения   и   полностью   вооруженный.   Кэр   резко
остановился. "Скорпион" будто сам прыгнул ему  в  руку.  Чуть  позже  он
сообразил, что опять владеет своим телом.
   - Хорошо, мой мальчик! - похвалил маг. - Не доверяй никому! Но это  -
мой слуга! Значит, и твой тоже. Спрячь меч!
   И рука Кэра, опять помимо его воли, отправила клинок в ножны.
   - Ступай вперед, Карашшер! - приказал чародей. И они втроем двинулись
дальше. Кэр опять шел замыкающим. Но мысли его были  совсем  не  такими,
как прежде.
   Шли довольно долго. И остановились внезапно.
   - Подойди! - сказал маг.
   Сын вождя приблизился и увидел: прямо перед ними, на грубом  каменном
полу коридора лежали одежда и оружие: мечи, помятые доспехи.  Кэр  узнал
их: то были вещи Фаргала и вождя соктов.
   - Видишь? - спросил чародей, устремив на сына вождя  горящий  взгляд.
Камень на диадеме казался третьим глазом. Таким же яростным.
   - Любая сила  -  ничто  пред  магией  этого  места.  Царская  власть,
доблесть воина, чары Великого Яго! Ничто! Только я! Только моя  магия  и
только моя дорога существуют здесь! Да, мой мальчик! Ты и я! Начнем  наш
путь отсюда - закончим в Вечности.
   Голос мага словно ледяной меч, вонзился в тело. Кровь застыла у  Кэра
в жилах. Но через миг ужас его перешел в гнев. Никто не сможет  испугать
воина клана Мечей! Никто не заставит склониться сына Хардаларула!
   - Аш-ш! - произнес маг, стирая именем Мудрого жалкий гнев Кэра.
   "Даже не заметил, что я сказал: "мы", - отметил жрец. - Корни Яго уже
проросли в нем: выражение ставит выше смысла".
   Маг выпустил воздух сквозь стиснутые зубы.  Порыв  ветра  овеял  лицо
Кэра.  Ему  показалось,  что  черные  базальтовые  своды   над   головой
разошлись, открыв кусочек звездного неба.
   Жрец Аша прикоснулся к мыслям сына вождя и придал  им  бЖрец  перевел
взгляд на своего верного раба, Карашшера. Потом - снова на Кэра. Первому
уздой - страх и награда. Второму - никакой узды. Он должен  быть  предан
магу. Жертвенно предан. По высшему долгу, а не по личной  выгоде.  Зовом
крови человек может и  пренебречь.  Но  воин  клана  Мечей  не  способен
пренебречь Долгом!
   - Карашшер! - приказал маг. - Забери это!
   Воин двумя руками сгреб лежащие на  полу  вещи:  доспехи,  оружие,  -
связал штанами и курткой Люга и взгромоздил на спину.
   - Уходим! - произнес чародей.
   Они двинулись обратно.
   Кэр терялся в догадках. Причем собственная судьба  беспокоила  его  в
последнюю  очередь.  Как  ни  грозен  маг,  сын  вождя   не   чувствовал
враждебности с его стороны. Перед ним был слуга Аша. По наивности  юноша
полагал, что жрец Мудрого не способен причинить вреда тому, кто  родился
на земле его бога. Вот только Фаргал... Что с ним? Если царь погибнет  -
погибнет и слава Кэра. К чему тогда его подвиг?
   Сын вождя  посмотрел  на  серебристую  полосу  металла,  пересекавшую
светлый, как у самого Кэра, затылок  мага.  Жрец  наверняка  знает,  что
происходит сейчас  с  Фаргалом.  Прислужники  Мудрого  знают  все.  Если
спросить его...
   Но Кэр не решился. Хотя и чувствовал,  что  к  благоговейному  страху
перед  слугой  самого  Аша  примешивается  и  симпатия.  Чародей   сумел
расположить к себе юношу. Насколько Кэру мог понравиться тот, кто  отнял
у него право распоряжаться собой.
 
*** 
 
   Ни Фаргал, ни Люг не  заметили  исчезновения  сына  вождя.  Они  были
слишком сосредоточены на том, что могло ожидать впереди.
   А попались совершенно нелепо.
   Потолок над головами их внезапно дал  трещину.  Зеленый  тяжелый  дым
потек вниз.
   Фаргал, догадавшись, ринулся вперед, задержав дыхание,  надеясь,  что
проскочит полосу дыма  раньше,  чем  отравится.  Но  едва  острый  запах
зеленого дыма коснулся его ноздрей, грудь царя рефлекторно  расширилась,
и Фаргал вдохнул дурман.
   Он еще успел услышать, как с шумом упало на камни тело Люга.
 
*** 
 
   Дым рассеялся. Из глубины коридора появились мускулистые бритоголовые
мужчины. Они раздели бесчувственные тела царя и сокта, подняли и унесли.
   Спустя  некоторое  время  потерявших   сознание   воинов   внесли   в
невероятных размеров пещеру,  наполненную  желтым  с  алыми  проблесками
сиянием.   Посреди   пещеры,   занимая   большую   часть   пространства,
простиралось озеро.  Поверхность  его,  абсолютно  черная,  не  отражала
света. Берег, пологий каменный скат, уходил под желтую  пенную  полоску,
окаймлявшую водную гладь.
   Шагах в ста от берега из чернильного цвета  воды  поднималась  голова
женщины. Огромная, от подбородка до макушки - не меньше двух  локтей.  И
тем не менее женщина была прекрасна! Ореол ее  золотистых  легких  волос
пронизывало теплое сияние. Там, где локоны  касались  воды,  поверхность
тоже обретала золотистый оттенок, а сами волосы не погружались в нее,  а
плавали наподобие пуха.
   - Они здесь, о Богиня! - произнес один из бритоголовых,  поклонившись
так низко, что коснулся лбом камня. - Вот они!
   - На землю положите их! - произнесли пурпурные огромные губы.
   И голос ее был, как горячая струя.
   Жрецы опустили принесенные тела. Люг при этом негромко застонал.
   - Все удалитесь! - приказала Богиня, медленно поднимаясь над водой.
   Это была Ирзаи.
 
Глава восьмая 
 
   Фаргал с трудом приподнялся на руках. Он лежал, совершенно голый,  на
отполированном  до  блеска  мраморе.  А  вокруг,   на   тысячи   локтей,
простиралось пустое пространство, залитое оранжево-желтым светом.
   У Фаргала кружилась голова, приятно кружилась. Он словно раскачивался
на  теплых  волнах.  По  телу  струились   чудные   возбуждающие   токи.
Восхитительное  ощущение!  Волосы  у  царя  встали  дыбом.  И  еще  была
необычайная легкость в членах. Но подняться Фаргал не мог, даже если  бы
захотел. Раскачивающие волны лишили царя уверенности в движениях.
   Неподалеку от себя он увидел Люга. Сокт  лежал  на  спине,  не  делая
попытки подняться. И блаженно улыбался.
   - Вождь! - негромко позвал Фаргал.
   Люг слегка повернул голову. Улыбка стала еще  шире.  Сокт  ничего  не
сказал, но выражение его лица было таково, что в словах необходимости не
было. Причем  блаженство  не  уничтожило  разума:  глаза  Люга  остались
осмысленными. Вероятно, вождь испытывал то же, что и сам царь.
   В конце концов Фаргалу  как-то  удалось  сесть  и  повернуться.  Даже
смертные иногда способны отчасти противиться могуществу богов.
   Теперь Фаргал видел озеро. Совершенно гладкое озеро. А шагах в сорока
от места, где волнующаяся кромка желтизны обрамляла черное, царь  увидел
фигуру женщины. Она была до пояса погружена в непроницаемо-черную  массу
волны. Прекрасная голова на алебастровой колонне шеи казалась высеченной
из мрамора. Золотистые пышные волосы, совершенно сухие, развевались так,
будто в лицо ей дул сильный ветер. Руки Богини были сцеплены на затылке,
полные приподнятые груди  слегка  касались  поверхности  воды.  Огромные
синие глаза глядели прямо в сердце Фаргала.
   Ирзаи молча взирала на царя и тот чувствовал исходящий от нее  поток.
Это напоминало запах. Так пахнет от некоторых женщин. Запах, от которого
мужчины сходят с ума и крушат черепа  друг  другу.  Да,  это  похоже  на
запах,  но  не  запах.  Тягучие  вязкие  волны  текли  к  Фаргалу.   Они
действовали не на обоняние - на саму мужскую суть  его.  Фаргалу  стоило
большого труда удержать в узде свой разум.
   Богиня двинулась к берегу. Без заметных усилий, которые нужны,  чтобы
преодолеть сопротивление воды. Она словно плыла сквозь воду, держась так
же прямо, и так же неотрывно глядя  на  человека,  сидящего  в  двадцати
шагах от желтой кромки озера.
   Медленно,  неторопливо  поднималась  Ирзаи  из  воды,  приближаясь  к
берегу. Струи влаги стекали по гладкому животу к  лону,  плавные  изгибы
бедер были совершенны. Вот уже колени женщины показались  из  воды.  Она
двигалась, не шевелясь!
   Фаргал сообразил, что рост  ее  по  крайней  мере  вдвое  больше  его
собственного.  Но  это  нисколько  не  уменьшило  желания.  Царь  жаждал
обладать ею. Он слабел от этой жажды. Он, Фаргал, прослывший в Карнагрии
женоненавистником... Но разве перед ним  была  женщина?  Нет!  И...  Да!
Прекрасная, совершенная и... доступная!
   Царь ждал, откинувшись назад, опираясь на локоть, с открытым ртом,  с
поглупевшим жадным взглядом...
   Рядом, улыбаясь и пуская  слюни,  валялся  на  теплом  мраморе  вождь
соктов. Два величайших воина Карнагрии были  повержены  в  одно  сладкое
мгновение...
 
*** 
 
   - Оставь его!
   Резкий  окрик  плетью  рассек  насыщенный  желанием  воздух.   Фаргал
дернулся, гневно посмотрел назад...
   И увидел трех своих магов.
   Они вошли в  огромную  пещеру  и  застыли  треугольником,  в  зеленом
сиянии. Бритоголовые прислужники богини окружили их, но  явно  бессильны
были помешать.
   Фаргал почувствовал, будто  его  из  горячей  ароматной  благоухающей
ванны сунули в горный ручей, вытекающий из-под ледника.
   - Зачем вы здесь? - воскликнул он неожиданно окрепшим голосом.
   Ни один из магов не обратил внимания на его возглас.
   - Ты отпустишь его, Ирзаи! - повелительно произнес Мескес:  крохотная
фигурка в сравнении с царственным телом богини.
   - Ты отпустишь его! Ибо чары твои бессильны против  нас!  Ты  видишь,
кто перед тобой, Ирзаи?
 
   - О, вижу вас, ничтожных!
 
   Голос Ирзаи, чарующий и грозный, разлился, затопив крохотные  фигурки
людей.
 
   - ...ничтожных!
   И смеюсь! Вы развлекли меня
   Невежеством своим!
   Но это - тоже радость
   Для спавшей шесть тысячелетий!
 
   - Ирзаи! - голос Мескеса дрогнул. - Отпусти его!
 
   - Как?
   Мне отпустить? И лучшего из тех,
   Кто стал Моим от мига Пробужденья?
   Нет, ты безмерно веселишь меня!
 
   - Тогда, - сухо сказал Мескес. -  Мы  сами  заберем  его.  Чары  твои
спадут. Рабы твои не властны нам помешать. А ты - не сможешь. Мы заберем
его, Ирзаи!
 
   - Так! Я не властна? И мои рабы,
   Моя ничтожно жалкая услада,
   Тебе не помешают? Да, забыл,
   Иль вовсе ты не ведаешь о том,
   Как величали меня прежде. И поныне.
   И через сотни тысяч лет все так же будут
   Взывать ко мне, страшась и наслаждаясь:
   Ирзаи! Всадница!..
 
   И двинулась дальше, к  берегу.  И  Фаргал  увидел,  что  великолепные
колонны  ног  ее  неподвижны,  а  между   ними   поднимается   из   воды
отвратительная голова Зверя.
 
   "Всадница на Золотом Леопарде!"
   Нет, не леопард. Много страшнее.
 
   Точеные ступни Богини  упирались  в  массивные,  поросшие  золотистым
мехом,   бугристые   плечи.   Голова   чудовища,   рывками,   по-птичьи,
поворачивалась  на  толстой  звериной  шее.  Красный  язык  шевелился  в
оскаленной пасти, в которой свободно уместился бы боевой шлем  царя.  Но
звериная шея врастала в человеческий торс,  непомерно  широкий,  и  руки
были так длинны, что достигали колен. А вот сами  колени  уже  не  имели
общего  с  человеком.  Они  сгибались  назад  и  заканчивались  широкими
когтистыми лапами.
   Ирзаи легко (будто и не была столь огромна)  соскочила  на  мраморное
ложе пещеры. Зверь-человек, Золотой Леопард Ирзаи, макушкой не  доставал
до груди богини. Но был на локоть выше Фаргала. И вдвое шире.
   Впервые, с тех пор, как взял в руки меч. Царь-воин не подумал о  том,
чтобы сразиться с чудовищем. Он желал лишь, чтобы маги поскорее убрались
и вернулось прежнее блаженное состояние.
   Фаргал видел, как дергается над почти человеческими ягодицами толстый
короткий хвост с круглой кисть.
   Золотой Леопард прыгнул. И еще раз.
   Мескес вскинул руку, два его собрата  положили  на  плечи  Верховного
мага ладони. Пучок  зеленого  пламени  выплеснулся  навстречу  чудовищу,
ударил в оскаленную морду... и рассеялся.
   Зазвучал чарующий смех Ирзаи.
   Чудовище прыгнуло, со звонким хлопком пробив магическую  защиту  трех
чародеев. Две  руки,  одновременно,  схватили  шеи  Баурана  и  Мескеса.
Верховный маг бессильно повис. Семиглаз  попробовал  сопротивляться.  Он
вцепился в запястье зверя.
   Чудовище зарычало и вдруг быстрым рывком челюстей  напрочь  отхватило
голову Баурана и проглотило  ее  целиком.  Видно  было,  как  откушенная
голова проскользнула, вздувшись бугром, по пищеводу в нутро зверя.
   Все еще держа в другой руке Мескеса, Леопард  вскинул  обезглавленный
труп над головой и распахнул пасть. Струя  крови  хлынула  прямо  ему  в
глотку.
   Ирзаи смеялась.
   Последний уцелевший маг, Сабатонис, самый молодой из троих, попытался
сотворить заклинание, но чудовище, не прекращая глотать кровавый  поток,
не глядя, выбросило когтистую лапу и пригвоздило Сабатониса к полу.  Маг
закричал. Хрустнула, сминаясь  под  тяжестью  зверя,  грудная  клетка  и
Сабатонис умолк.
   Ирзаи смеялась.
   Леопард,  огромными  кусками,  жадно  отрывал  человеческую  плоть  и
глотал, давясь и кашляя. Вскоре от трех тел  не  осталось  ничего.  Даже
кровь чудовище слизнуло, встав на четвереньки, длинным широким языком.
   Когда Леопард вернулся к Ирзаи, брюхо его заметно раздулось.
   Богиня вспрыгнула ему на плечи, но не встала, как раньше, а  уселась,
обхватив бедрами звериную шее. Блаженный поток вновь окатил Фаргала.
   Но что-то произошло в нем.
   Словно некая невидимая струна проросла внутри  и  застонала,  нарушая
сладостную гармонию. Он смотрел на великолепное существо, восседающее на
чудовищном, но, по-своему,  тоже  притягательном  Звере,  он  купался  в
блаженстве, но...
   Ирзаи, быть может, и ощутила  слабенькое  это  сопротивление,  но  не
придала значения.
   - Ты - лучший из всех! - пропела она. - Ты станешь так же могуч,  как
ушедший Мой Повелитель!
 
   Усладой Моей ты станешь...
 
   Она спрыгнула с плеч Леопарда и оказалась  над  Фаргалом.  Наклонясь,
Ирзаи коснулась его длинных черных волос:
 
   - Ты лучший из всех!
   Ты пришел на мой зов!
   И кудри твои, обрезав
   Чтоб в радости нам не мешали!
 
   - она коснулась пальцами лона:
 
   Я буду хранить!
   - Не будь ты так мал, не будь ты, увы...
 
   Она вскрикнула, и на Фаргала дохнуло стужей.
   - Ушел он, ушел! - простонала Богиня и рванула волосы  царя  с  такой
силой, что он невольно вскрикнул.
   Но Ирзаи  сумела  успокоиться  и  вновь  жажда  наслаждения  охватила
Фаргала...
   И диссонирующая песнь медленно,  но  удар  за  ударом  набирая  силу,
разгоняясь, как сомкнувшись, разгоняется конная лава,  мощный  тревожный
ритм большого барабана, толчок за толчком, вниз к пропасти:
 
   "Спускался в Ад, зажав в кулаке клок осеннего неба.
   И души предков витали над ним обрывками темных лет..."
 
   - Ты будешь лучшим из любовников моих и наивысшим
   Я наслажденьем награжу тебя... - В руке богини возник черный  клинок.
Взмахнув им. Ирзаи отсекла прядь волос царя.
 
   - Ты растворишься в радости...
 
   Все органы чувств Фаргала трепетал