лась одновременно  со  всех  сторон,  с
использованием  всех  метательных  машин,  тридцати   боевых   галер   и
вспомогательных судов,  которые  доставили  солдат  к  стенам  крепости.
Основным направлением  атаки  стала  насыпь,  частично  перегораживающая
северный рукав Агры. Под прикрытием массированной стрельбы  катапульт  и
лучников был возведен временный мост,  и  по  нему  к  воротам  Агракада
хлынули тысячи Йорганкеша. И тут в полную мощь заработали боевые  машины
фетсов. Временный мост был уничтожен  в  считанные  мгновения,  и  почти
сорок сотен тяжеловооруженных солдат оказались запертыми на  прилегающем
к городу отрезке дамбы. Никакие доспехи не спасут от  кипящего  масла  и
каменных шаров, выметываемых большими баллистами. Обожженные  с  воплями
прыгали в воду и тут  же  уходили  на  дно.  Наиболее  отважные  все  же
ухитрились подтянуть таран к воротам - три  слоя  мокрых  шкур  защищали
тех, кто его раскачивал, даже от  расплавленного  свинца.  Таран  ударил
шесть раз,  ворота  затрещали...  и  брошенное  сверху  огромное  бревно
переломило таран, как тростинку. Подошедшие со стороны пирсов галеры  не
рискнули высадить десант: с привратных башен  обильно  сыпали  огненными
стрелами малые катапульты. Дуэль вышла неравной - палубные  орудия  били
снизу вверх, и стрелы, посланные атакующими, до башен не долетали. Когда
на двух кораблях одновременно начался пожар, командующий  флотом  Зауриш
Хуга, старый морской волк, которому плевать было на то, что нравится,  а
что не нравится свежеиспеченному Императору, велел сигналить отход.
   Еще более плачевно окончилась  попытка  атаковать  стены  Агракада  с
лодок.
   За два часа до захода стало ясно: попытка  взять  крепость  полностью
провалилась.
   Штурм обошелся Йорганкешу почти в три тысячи человек. Правда,  потери
понесли в основном полки Владык.
   Главнокомандующий Брег предложил разрубить трупы на части и с помощью
баллист перебросить через стены  крепости.  Командующий  читал  в  одном
трактате, что  лет  пятьсот  назад  так  удалось  вызвать  в  осажденной
крепости эпидемию чумы.
   Йорганкеш   выслушал   это   замечательное   предложение   и   сказал
благородному Соогониму,  что  население  города  -  его  подданные.  Это
во-первых. А во-вторых, главнокомандующий Брег - с этого момента  больше
не  главнокомандующий  и  может  отправляться  к  демонам   Джехи.   Он,
Йорганкеш, лично возглавит войско.
   На следующее утро обиженный Соогоним Брег уехал к себе  в  имение,  а
Владыка Карнагрии собрал совет  тысяцких  и  спросил,  что  ему  делать.
Тысяцкие,  большинство  из  которых  получили  свои  должности  еще  при
Аккарафе и отнюдь не за  воинские  доблести,  благоразумно  помалкивали.
Высказался только командир Алых Гирур. Его совет был прост. Призвать  из
столицы еще десять тысяч Алых, переправиться и пройтись железной  щеткой
копий по южному берегу.
   "Когда на той стороне останутся только мертвые фетсы, - сказал он.  -
Агракад сдастся сам".
   В предложении был резон. Но - не ясно, каким  образом  высадиться  на
южный берег (еще более заболоченный, чем северный)  и  развернуться  для
конной атаки, если все сколько-нибудь  подходящие  места  контролируются
противником. Кроме того. Император не хотел рисковать своей гвардией.
   Дело застопорилось.
   А спустя несколько дней перебежчик сообщил: через горы  переправились
еще двадцать тысяч фетсов. И с ними в разобранном виде доставлены триста
боевых колесниц.  Не  требовалось  семи  пядей  во  лбу,  чтобы  понять:
ободренные успехом, фетсы не собираются останавливаться на достигнутом.
   С юга на север полетели императорские гонцы. Царь  царей  требовал  у
Владык еще солдат и еще провиант для армии. Был назначен общий  налог  в
размере десятой  доли  состояния  для  каждого  свободного  карнагрийца.
Популярность Йорганкеша стремительно падала. Но  ни  народ,  ни  Владыки
пока не рисковали поднять флаг бунта. Если Император не может справиться
с фетсами, это еще не значит, что его Алые не втопчут в грязь мятежника.
И Владыки, скрепя сердце, послали и людей, и провиант,  и  деньги.  Пока
обозы двигались на юг, сам Император, оставив войско, отбыл на север,  в
Великондар. Заканчивался месяц Третьего Урожая,  и  Йорганкеш  не  желал
вызвать недовольство Ашшура, не оказав должного уважения его  празднику.
Кроме того, Йорганкеш желал посмотреть Игры, а главное,  ему  до  смерти
надоели москиты агрских болот.
   Император прибыл в Великондар в четырнадцатый  день  месяца  Третьего
Урожая.  Его  сопровождали  тысяча   Алых   и   тысяча   наемников   под
командованием   Шорга   Белого,    полусамерийца-полукушога,    человека
свирепого, хитрого и отважного при  необходимости.  Император  прибыл  в
полдень,  а  вечером  того  же  дня  тысяцкий  Шорг  встретился  в  доме
увеселений "Ночная бабочка" с помощником управителя Гладиаторского двора
Хархаздагалом.  Именно  эта  встреча  послужила  причиной   трехдневного
отсутствия помощника управителя. Начальник тысячи Шорг  Белый  и  бывший
его подтысяцкий Хархаздагал веселились долго и  обстоятельно.  Впрок.  И
только вечером второго дня между друзьями состоялся серьезный разговор.
   Воины устроились в  одиночестве  (за  отсутствие  сладких  девочек  -
особая плата) в персиковом саду на  песчаном  берегу  крохотного  пруда.
Подставив солнцу жилистые, расчерченные шрамами  тела,  друзья  попивали
нежное белое винцо и глядели на  черных  лебедей,  плавающих  совершенно
безбоязненно буквально у ног людей.
   Начал разговор Хархаздагал.
   - Я слыхал. Император обломал себе молочные зубки? - лениво  произнес
горец.
   - Угу. - Шорг лежал на животе, закрыв глаза. Его белые,  как  бумага,
волосы (наследство отца, которого он никогда  не  видел,  и  основа  его
прозвища) цветом не отличались от песка.
   - А твои как?
   - Наше дело маленькое. Болтаться вдоль берега и брать к  ногтю  всех,
кто сунется. Большая часть парней и меча ни разу не вынимала из ножен.
   - Хорошо, - сказал Хархаздагал. - Наемник спит - деньги идут.
   - А добыча? - Шорг приоткрыл один глаз.
   Хархаздагал пожал плечами.
   - Слушай, рубака. - Тысяцкий открыл второй  глаз.  -  Возвращайся  ко
мне. Хватит ерундой заниматься. Клянусь гузном моего коня, не пройдет  и
месяца, как славный Император начнет нанимать новые войска.  Возвращайся
- и быть тебе тысяцким!
   - Какой я тысяцкий? - усмехнулся Хархаздагал. - Я воин,  рубака,  как
ты говоришь. А тысяцкому этого мало, нужна еще голова.
   - Глупости, - недовольно возразил Шорг. - Я дело предлагаю!
   - Не могу, друг. Знаешь ведь, старейшины...
   - Иди ты!..
   Тысяцкий сел.
   - Где твои горы? - язвительно спросил он. - Покажи мне пальцем?  Нету
их! Мы на равнине, понял? Где твои старейшины? Там! А мы  здесь,  понял?
Плевать я...
   - Стоп! - Хархаздагал поднял ладонь. - Хочешь меня обидеть?
   - А-а! - Шорг махнул рукой. - Я серьезно, а ты...
   - И я серьезно. Слушай, Белый, есть у меня во дворе один паренек...
   - И что? - равнодушно отозвался Шорг.
   - Тот самый, о котором я тебе рассказывал.
   - Душитель львов? - спросил тысяцкий  с  возродившимся  интересом.  -
Ну?
   - У меня к тебе предложение...
 
Глава девятая 
 
   Через час после того, как Хархаздагал вернулся на Гладиаторский двор,
к нему заявился Жеб и бросил на стол список участников будущих Игр.
   - Что это? - спокойно спросил горец, хотя  догадывался  о  содержании
свитка - ему уже успели сообщить  о  позавчерашнем  визите  благородного
Доменнина.
   - Здесь имена тех, кого управитель Акка назначил на новые Игры. - Жеб
постарался, чтобы злорадство не прозвучало слишком явно в его голосе.
   - Да ну?
   Жеб промолчал. Меч горца висел на стене, на расстоянии вытянутой руки
от хозяина. Но Мертвый Глаз хотя и был крупным  мужчиной,  нисколько  не
сомневался, что самериец - пожелай только - прикончит его голыми руками.
   "Он не посмеет!" - попытался успокоить себя вольноотпущенник ,
   - Мы обязаны подчиняться воле управителя! - заявил он. - И если...
   - Читай, - перебил его Хархаздагал.
   Самериец  был  неграмотен.  И  Жеб  об  этом  знал.  Вольноотпущенник
развернул свиток и прочел его вслух. Несколько раз голос его дрогнул, но
ни один мускул на лице самерийца не выдал его чувств.
   "Носорог! Булыжник!" - с  ненавистью  подумал  Жеб.  Вольноотпущенник
ожидал протеста, вспышки ярости,  требований  заменить  выбранных  Жебом
бойцов, но самериец и бровью  не  повел.  У  вольноотпущенника  возникло
такое ощущение, словно, пытаясь нагадить горцу,  он  помимо  своей  воли
осуществил некий тайный замысел своего ненавистника.
   - Управитель считает, что это  хороший  состав?  -  спокойно  спросил
Хархаздагал.
   - Да.
   "Это я, я так считаю!"
   - Хорошо. Завтра начну готовить обе партии.
   - Как тебе будет угодно.
   "Хрен ты  успеешь  натаскать  их  за  оставшиеся  две  недели!"  -  с
ненавистью подумал Мертвый Глаз.
   Поганый самериец испортил  ему  триумф.  Сожрал  поднесенное  дерьмо,
глазом не моргнул.
   "Ладно, поглядим, что ты скажешь, когда наглого сопляка, с которым ты
так возишься, крюками поволокут с Арены!"
 
*** 
 
   Будущая  партия  Черных  выстроилась   перед   Хархаздагалом.   Горец
неторопливо оглядел  восьмерку  Потерявших  Жизнь,  прикидывая,  что  от
каждого можно ожидать.
   Карнагриец Люшар. Этого в расчет принимать не надо. Его убьют сразу.
   - Люшар, - сказал он. - Копье, большой щит.
   Второй, тоже карнагриец, но другого склада.  Двойное  клеймо  беглого
раба на лбу. Врага зубами грызть будет. Плохо только,  что  зубы  против
меча - не очень-то. А мечом беглый орудует так себе...
   - Драться будешь булавой, - сказал ему Хархаздагал. - Кличка твоя для
Арены - Бунтовщик. Запомнил?
   - Ага! - Карнагриец осклабился.  Предстоящего  боя  он  нисколько  не
боялся. На Арене убивают только один раз.
   А вот третий гладиатор, высокий худой эгерини, совсем молодой и очень
способный, - умирать не хотел.  Хархаздагал  намеревался  выставить  его
только на следующий год, но Судьба есть Судьба. Через год из парня вышел
бы неплохой боец, а сейчас он - почти ничто.
   - Кличка твоя - Бос, - сказал он эгерини. - Оружие -  сеть  и  легкое
копье.
   - Да, - упавшим голосом  ответил  юноша.  До  последнего  момента  он
надеялся, что Хархаздагал скажет: "А ты, щенок, иди отсюда!"
   Четвертый, пятый, шестой... Все - солдаты. В прошлом. Не из тех,  что
в прыжке сбивают звезды с небес. Будут держаться кучей, кучей  и  умрут,
потому что гладиатору мастерство важнее строя.
   - Гвоздь, Зубастый, Угар, - перечислил  Хархаздагал,  указывая,  кому
какая кличка. - Драться будете копьями, как привыкли.  Копье  и  длинный
щит.
   Их противники будут вооружены  так  же,  но  это  не  важно.  Правила
позволяют Черным любое оружие, это Зеленых традиция лишает выбора.
   Кушога. Тоже молодой, лет семнадцать, не больше, но уже глотнул чужой
крови и драться умеет. Силенок, правда, маловато.
   - Пират, - сказал помощник управителя. - Кривой меч, круглый щит.
   Кушога  осклабился.  Хархаздагал  предоставил  ему  биться  привычным
оружием.
   И наконец последний.
   Этот лет на десять старше самого старшего из семи остальных. Помощник
управителя  догадывался,  почему  выбор  Мертвого  Глаза  пал  на  этого
гладиатора. Восьмой родился  в  Самери.  Должно  быть,  Жеб  считал  его
земляком Хархаздагала и рассчитывал досадить. Досадить горцу,  подставив
под  удар  равнинника?  Ха!  Вольноотпущенник  никогда  не  поймет,  что
рожденный в Ашских горах делит всех людей на две неравные части:  воинов
горных кланов и всех остальных. Равнинник из Самери для горца ничуть  не
ближе, чем равнинник из  Фетиса.  Впрочем,  самериец  не  будет  лишним.
Крепкий парень.
   - Кремень, - нарек его помощник управителя.  -  Прямой  меч,  длинный
щит, тяжелый доспех.
   Хархаздагал еще раз оглядел строй будущих Черных.
   - Кто хочет умереть, - сказал он. - Два шага вперед.
   Желающих не оказалось.
   - Биться будете тройками, -  сказал  горец.  -  Кто  станет  защищать
только себя - умрет наверняка. Первая тройка - Гвоздь,  Зубастый,  Угар.
Старший - Гвоздь. Угар - левый.  Зубастый  -  правый.  Вторая  тройка  -
Бунтовщик, Пират, Бос. Старший - Пират. Бунтовщик - левый. Бос - правый.
Третья тройка - Кремень, Люшар. Вопросы?
   - А нас только двое, - сообщил с глубокомысленным  видом  Люшар.  Бос
хихикнул.
   - Третий - победитель первой пары, - спокойно ответил Хархаздагал.  -
Пока за него буду я. Третья тройка - главная. Ее лидер будет убивать,  а
дело остальных - не дать убить его. Ясно? То же касается и старших  двух
других троек. Их спина - левый. Их щит - правый. Ясно? Вопросы?
   Вопросов не было.
   - Построение ваше  такое...  -  Хархаздагал  древком  копья  принялся
чертить на песке.
   Будущие Черные глядели во все глаза. Им больше не  казалось,  что  их
выбрали на убой.
 
*** 
 
   - У тебя сильный противник, - сказал Хархаздагал Фаргалу.
   - Я его убью, - заявил эгерини уверенно. - Меня учил ты.
   - Его тоже учил я, - заметил горец. - Громобой - один из лучших среди
Потерявших Жизнь. Он опытнее и хитрее. Если он успеет тебя раскусить, ты
проиграл.
   - Я его убью, - мрачно повторил Фаргал.
   - Допустим, - кивнул Хархаздагал. -  Ты  его  убьешь  -  и  при  этом
останешься на ногах. Тогда тебе придется  возглавить  Черных,  а  каковы
нынче будут Черные, тебе известно.
   - Я убью всех, - сказал Фаргал. - Сам.
   - Хорошо, - кивнул горец. - Ты убьешь их всех.
   Хархаздагал  не  разделял  уверенности  Фаргала.  Больше   того,   он
догадывался, что молодой воин тоже не настолько  уверен  в  победе,  как
старается показать. Если Фаргала убьют,  окажется,  что  Хархаздагал  не
выполнил поручения старейшин. Но если Хархаздагал попробует  уберечь  от
боя того, к кому, как сказано, следует относиться как к кровному родичу,
это позор для всего клана Горы Ветров.
   Но пусть у парня будет еще  одно  преимущество.  Никто  во  дворе  не
знает, как сражается Фаргал (Хархаздагал всегда тренировал его  с  глазу
на глаз), но сам он должен знать, чего  ожидать  от  противников.  И  от
соратников тоже, поскольку девять отборных гладиаторов - это много  даже
для такого воина, как Хархаздагал, не говоря о его ученике,  пусть  даже
дьявольски способном.
   - Пойдем, - сказал самериец. - Посмотришь на тех, с  кем  выйдешь  на
Арену.
 
*** 
 
   Хархаздагал  подвел  его  к  окну.  Сверху  Фаргал  увидел  обширный,
присыпанный желтым песком двор, в котором тренировалось человек тридцать
гладиаторов.
   - Твои - справа, - сказал горец.
   Эгерини взглянул в указанном направлении и увидел восьмерых воинов  в
полном вооружении, выстроившихся шеренгой и шеренгой же  перемещавшихся.
Двигались они красиво, щит к щиту, ровный ряд копий. Еще один человек, в
котором Фаргал узнал младшего наставника Вакуша, звонко командовал:
   - Враг слева! Враг справа! Двойная атака: сзади и с фронта!
   По  последней  команде  гладиаторы  перестроились.  Четверо,   описав
копьями в воздухе полукруг, развернулись спиной к  остальным.  Слаженно,
четко, но, как решил Фаргал, недостаточно быстро для  хорошей  атаки.  У
эгерини зародилась мысль, которую следовало обдумать.
   - Обрати внимание на второго слева, - сказал Хархаздагал.
   Фаргал обратил, но ничего особенного не заметил. Крепкий боец.  Разве
что рыжий?
   - Его зовут Полосун, и он терпеть не может работать копьем. Я никогда
бы не поставил его к Зеленым. При первой же возможности он захватит  меч
кого-нибудь из твоих. Если ты победишь Громобоя, -  добавил  Хархаздагал
на всякий случай, чтобы не дразнить Судьбу. - Полосун - хороший боец, но
сейчас он - слабое место. Запомни.
   Фаргал запомнил, но как ни  приглядывался,  не  мог  найти  изъяна  в
действиях рыжего. Может, Полосун и не любил копье,  но  пользоваться  им
умел.
   Фаргал отвлекся, разглядывая других гладиаторов. Молодой воин  нашел,
что большинство работает очень неплохо. Очень неплохо!
   Локоть Хархаздагала воткнулся эгерини в бок.
   - Не глазеть! - рявкнул горец. - Дважды говорить не буду.
   - Прости!
   - У тебя только один шанс, - обычным голосом произнес Хархаздагал.  -
Ты должен разбить их строй. Если шеренга Зеленых разом двинет  на  твоих
сопляков, половина покажет спину, а вторую половину нанижут  на  вертела
раньше, чем ты мигнешь.
   - А  как  мне  разбить  их  строй?  -  спросил  Фаргал,  наблюдая  за
отточенными движениями восьмерки.
   - Придумаешь, - сухо ответил Хархаздагал. - На флангах у  них  лучшие
бойцы: Переден, тот что слева, десять лет служил наемником  и  во  дворе
уже шестой год. Вполне мог бы сам возглавить  партию.  Справа  -  Уголь.
Мать его была рабыней с архипелага. Он родился здесь, во дворе  и  вышел
на Арену в шестнадцать лет. Сейчас ему двадцать восемь.  Очень  ловок  и
очень хитер. Рядом с ним Соловей. Не мастер, но драться умеет. Слева  от
Соловья - Борона. Силен, как буйвол, но умом не  блещет.  -  Хархаздагал
хмыкнул, затем продолжал:
   - Следующий - Смерч. Впадает в безумие от запаха крови  и  становится
очень опасен. Вам повезет, если вы свалите его раньше. Грохот  и  Бугай.
Твои земляки-эгерини. Держатся друг за друга и вместе стоят  троих.  Это
все. Теперь смотри и запоминай.
   И Хархаздагал ушел, оставив эгерини у окна.
 
*** 
 
   Старший советник трона благородный  Саконнин  с  жалостью  глядел  на
своего Императора.
   - Пусть только сунутся на наш берег  Агры,  -  говорил  Йорганкеш.  -
Пусть только сунутся - и мы втопчем их в грязь!
   Старший  советник  мог  бы  напомнить,  что  южный  берег  Агры  тоже
принадлежит Карнагрии, но промолчал. Саконнин был лоялен по отношению  к
Йорганкешу, потому что Император есть  Император.  Но  если  так  пойдет
дальше, Карнагрия развалится на части.
   - Тысяцкий Черных  Андасан  мог  бы  возглавить  войско,  пока  ты  в
столице, - осторожно предложил Саконнин. - Андасан неплохо показал  себя
три года назад в пограничных стычках с эгерини.
   - Пограничные стычки - это не война, - резонно возразил Йорганкеш.  -
Кроме того, Андасан слишком молод. Я сам буду командовать своей армией.
   Саконнин не рискнул настаивать. Не то Император может вспомнить,  что
Андасан - двоюродный племянник жены старшего советника. И тысяцким  стал
совсем недавно - тоже по ходатайству Саконнина.
   "Жаль,   -   подумал   советник.   -   Неплохо   иметь   родственника
главнокомандующим... при таком Императоре. Но  видит  Ашшур,  Андасан  -
хороший командир".
   - Вот увидишь, не  пройдет  и  месяца,  как  все  ворота  Великондара
украсят головы фетсов! - заявил Йорганкеш. - Вот увидишь!
 
*** 
 
   - Вот увидишь, атаман, это будет плевое  дело!  -  Доверенный  Шарама
Сарнала, Владыки Земли Райно, сотворил пальцем  знак  Ашшура.  -  Двести
полновесных золотых! А  всего-то  прогуляться  сотню  миль  туда,  сотню
обратно.
   - А кто поручится, что охране не взбредет в голову  начать  драку?  -
спросил Мормад.
   - Я, я поручусь! Сам  подумай,  какая  нам  выгода?  Возы  нее  будут
пустые. Какой смысл отправлять на юг пустые возы?
   Мормад почесал шрам на щеке. Предложение и впрямь  выгодное.  Сделать
вид, будто ограбил караван,  и  получить  двести  золотых,  ни  разу  не
взмахнув мечом. И все довольны.  Владыка  Шарам  Сарнал,  который  якобы
отправил продовольствие для армии, и разбойник Мормад, который якобы это
продовольствие украл. Правда, есть еще стражники Императора...
   - Допустим, так, - сказал нурташеп. - А потом кто-то из твоих  парней
стукнет страже, нас порешат - и концы в воду?
   Мормад никогда не страдал излишней доверчивостью.
   - Ни за что! - Доверенный Владыки приложил руку к сердцу.  -  Клянусь
здоровьем моей семьи! И, кстати, не забудь: на следующий день - праздник
Третьего Урожая. Ты сделаешь свое дело - и тебя вообще  никто  не  будет
искать.
   - Разумно, - согласился Мормад. - Твой Вл