иту, так и монетку подарит.
   Все это Фаргал видел - и презирал. Но ведь и на его родине  -  то  же
самое. А кому не нравится, тот своих на поругание не отдаст. И в Эгерине
разбойников хватает, а иной Владыка сам хуже разбойника.  Но  дед  Тарто
жену свою именно у Владыки отнял.  Глаза  лишился,  но  Нифру  добыл.  А
попробуй кто тронуть Мили! Да  Большой  в  ярости  дюжину  искрошит!  Уж
цирковые-то, родичи приемные, зубы обломали бы  всей  Фаргаловой  банде.
Без Фаргала, конечно. Разбойник как волк. Он  и  на  домашнего  ленивого
быка разве что с большой голодухи кинется. А  не  то  подожмет  хвост  и
отправится кого помягче искать.
   Но Фаргалу разбойничать нравилось. Главное, никто  не  указывал  ему,
что делать, никто не говорил - нельзя! Выедет Фаргал  на  дорогу.  Один.
Положит обнаженный меч коню на холку и крикнет.
   - Я - Большой Нож! Кто хочет умереть, берите пики, кто хочет  жить  -
сесть на обочину!
   А из леса стрелы - ф-ф-р-р, ф-ф-р-р! И не поймешь, сколько их там, на
деревьях.
   И бредут покорно караванщики к  обочине  и  садятся  на  травку.  Сам
Большой Нож пожаловал!
   Две неполные луны бродили по дорогам Карн-Апаласара  люди,  наученные
Мормадом. Бродили и рассказывали, какой он страшный  разбойник.  Большой
Нож. Две неполные луны - и пошла лихая слава.  А  как  пошла  -  уже  не
остановишь. Остается только дивиться  ограбленным,  что  ростом  великий
разбойник не под самые облака, а всего лишь пяти локтей. А потом пошли и
иные слухи, дескать, не простой  человек  -  разбойник  Большой  Нож,  а
изгнанный сын Императора Эгерина, вроде Шаркара-Победителя. Больно уж он
благороден для разбойника: купцов не пытает, к деньгам равнодушен, а для
своих подначальных - равно Ашшур.
   В последнем слухи несколько преувеличивали.  И  история,  случившаяся
после налета на имение Ар-Шалага, - тому доказательство.
   Ехали из усадьбы Ар-Шалага отяжелевшие,  как  обожравшийся  тигр.  Но
почти все полагали, что остались в проигрыше. Многие из  людей  Фаргала,
когда они с Мормадом наметили этот налет, ворчали. Боялись, не вернутся.
Атаману - слава, а им - стрела в брюхо. Штурмовать укрепленное  место  -
не купчишек трясти. Да и не какой-нибудь  десятник  Ар-Шалаг.  Начальник
стражи Нурты! И какой был  начальник!  А  кто  такой  Фаргал?  Удачливый
мальчишка!
   Но говорили об этом только меж собой,  шепотом.  Боялись  эгерини.  А
пуще - Мормада. Подумать только,  пяток  лет  назад  дружок  Фаргала  на
побегушках был у половины нынешних лесных братьев. Там, в Нурте. А нынче
чуть что - за кинжал. Или за меч. Навострился в последнее время  клинком
махать - с эгерини каждый день не по одному часу мечами звенят.  Большой
Нож тот и к деньгам равнодушен и к людям своим, эгерини плевать,  что  о
нем за глаза говорят или если кто монетку-другую припрячет. А  Мормад  -
чистый зверь. Вон Горевестника намедни  едва  не  прирезал  за  паршивый
золотой. Атаман спас, сказал: не надо. И то Мормад глядел, как кошка,  у
которой птичку из-под носа вытащили.
   У Горевестника, на что тертый мужик, полдня глаз дергался.
   Мормад ехал впереди, бок о бок с атаманом. За минувшие три месяца  он
вырос и раздался в плечах. Что делает с горожанином,  да  еще  привыкшим
промышлять  по  ночам,  полный  сезон  лесной  жизни!  Лицо   его   тоже
изменилось. Над верхней губой темнела  полоска  усов,  волосы  отпустил,
подражая Фаргалу, и улыбаться научился в  гневе  так  же,  как  эгерини,
сужая глаза и  раздувая  ноздри.  Но  если  у  Фаргала  улыбка  выходила
по-львиному грозной, то у Мормада - из-за острых зубов и костлявого лица
- чисто волчий оскал. Что он, что Фаргал - как два лезвия меча. Железные
парни, забудешь, что почти мальчишки. Впрочем, кто  побывал  в  ручонках
палача Владыки, у того юность кончилась. Довольно  только  взглянуть  на
спину эгерини или ступни  Мормада,  чтоб  понять,  каково  им  пришлось.
Однако к палачу угодить может каждый, а вот прикончить его и  сбежать  -
пожалуй, только колдун. Не говоря уже о том, чтобы прирезать всесильного
Владыку.
   Еще и поэтому эгерини побаивались и  сторонились.  Слыхали  краем:  у
себя на родине он то ли жрецом был, то ли прорицателем  -  в  общем,  не
чуждым волшебству. А колдун, он как: глянет недобро - и рука отсохнет.
   Ехали медленно, позади хвостом тащились нагруженные  вином  и  маслом
возы, а лесная дорога - не проезжий тракт. Нервничали: Ар-Шалаг, небось,
уже послал вестника в ближний город, и там спешно готовят погоню.  А  до
цели еще миль тридцать: атаман вел не прямо,  а  криво,  обходя  обжитые
области. К ночи рассчитывали выйти в укромную бухточку на берегу  Карна,
где ждало судно с доверенным капитаном. До ночи должны успеть. Но  можно
и не доехать. От обоза след - слепой увидит. Вся  надежда  на  атаманову
удачу.
   - Надо было мне взять полдюжины ребят и остаться, - сказал Мормад.  -
Покараулил бы до ночи, а там, может, и погоню бы со следа сбил.
   - Охой, - отозвался Фаргал. - Думаешь, Ар-Шалаг не увидел бы, что  мы
ушли? А увидел бы - что бы ты сделал со своей полудюжиной? Не бойся,  он
не сразу вылезет. Осторожный, засады побоится. Это раз. А потом,  откуда
ты знаешь, что старый леопард не ухитрился еще раньше послать вестника?
   Как ни дорого было время, а пришлось сделать  привал.  Лошадям  нужен
отдых.
   Вот тут-то, на большой поляне-вырубке, заросшей мягкой сочной  травой
и окруженной кустами ежевики, все и произошло.
   Кто-то из разбойников ухитрился, несмотря на строгий запрет,  стянуть
бочонок с молодым вином, и пока остальные разбивали  лагерь,  распрягали
лошадей  и  жарили  на  вертелах  свежую  телятину,  шестеро  нурташцев,
спрятавшись  в  кустах,  высосали   этот   самый   бочонок.   И   решили
поразвлечься. Поэтому упомянутый выше  Цепень  отправился  к  одному  из
возов, где лежала, связанная крестьянская девочка, и поволок ее в кусты.
   Фаргал этого не видел, потому что расставлял караулы. Зато он услышал
пронзительный, почти звериный  вопль  -  и  волосы  у  него  на  затылке
зашевелились. Впервые за много дней он ощутил присутствие богини.
   Эгерини ринулся на крик, отшвырнув попавшегося  на  пути  разбойника,
перемахнул через костер, затем проломился  через  ежевичные  кусты  -  и
обнаружил лежащего на лужайке Цепня, из-под которого  торчали  тоненькие
голые ножки с грязными пятками. А  вокруг  -  пятеро  бывших  нурташских
воров, ожидавших своей очереди.
   Фаргал схватил насильника за пояс и, как мешок, отшвырнул в сторону.
   Эгерини увидел кровь, отпечатавшиеся на нежной коже неразвитой  груди
чешуйки панцыря, закатившиеся глаза... Неужели  из-за  этого  крохотного
существа его, Фаргала, коснулась богиня? Эгерини вгляделся  в  маленькое
бледное личико с прокушенной губкой... и увидел  свою  названую  сестру,
дочку Большого и Мили. Нет, конечно, это была не она, но...
   - Ты чё, атаман? - Цепень наскоро завязал штаны  и  теперь,  раздувая
ноздри, глядел на эгерини. - Чё ты лезешь,  а?  Чё  ты  лезешь,  ослиная
ляжка? Ежели сам не мужик, дерьмо кошачье, другим не мешай, ты понял?! -
брызжа слюной заревел Цепень.
   Разбойник был пьян. Кроме того, Фаргал один, а за его спиной - пятеро
недовольных земляков.
   Фаргал молчал, но глаза его сузились от гнева.  Эгерини  сдерживался,
понимая: сорвется - убьет всех шестерых.
   А Цепень продолжал разоряться, даже нож достал - больше для куража.
   Девочка на траве застонала и  перевернулась  на  бок.  Фаргал  скосил
глаза...
   И дурак Цепень прыгнул на него, целя  ножом  в  шею.  Меч  эгерини  с
шелестом выпрыгнул из ножен и  на  том  же  движении  вошел  снизу,  под
панцирь, в живот Цепня. Левой рукой Фаргал отшвырнул нурташца. Тот  упал
на спину, раза два дернулся и затих. Готов.
   Земляки Цепня сбились в кучу. Они тоже взялись за оружие.
   Фаргал перешагнул через труп. Красная блестящая кровь капала  с  меча
на траву...
   - Погоди, Большой Нож!
   Свистящий от ярости голос Мормада остановил эгерини. Фаргал оглянулся
и увидел, что  почти  вся  его  банда  стоит  кругом,  и  только  Ашшуру
известно, набросятся они сейчас на своего атамана или нет.
   Пятеро нурташцев приободрились. Братва явно за них.
   И в самом деле, почему этот сопляк-атаман лишает их законной  радости
от добычи? О возможных колдовских способностях эгерини они не вспомнили.
Так же как и о том, что в любой момент может появиться стража Владыки.
   - Погоди, Большой Нож, - повторил Мормад. - Вы гляньте,  братва,  что
делается! Мы все, значит, пашем, мы работаем... - Тут  он  повернулся  к
приятелям Цепня и процедил:
   - ...а вы, шершней вам  в  задницы,  паршивые  выползки,  жрете  наше
винище?
   Именно те слова, какие  нужно  было  сказать.  Мормад  намного  лучше
эгерини знал воровскую свору.
   - А ты нас не учи, писун! - рявкнул один  из  нурташцев,  здоровенный
детина по кличке Колесо. - Когда я...
   Молниеносный выпад  -  и  воздух  с  бульканьем  и  хрипом  вышел  из
рассеченного горла Колеса.
   Остальные отшатнулись в ужасе.
   Когда убивал Фаргал -  понятно.  Он  чужой,  эгерини,  вдобавок  (это
всякий видит, если глаза не залил) - герой. Кроме  того,  против  чужака
можно и объединиться. Но Мормад - свой, а когда свой, знакомый с детских
голозадых лет убивает, как чужой, молча, без разговора, даже и не пробуя
договориться миром, - это страшно.
   Четверо сразу потеряли  сплоченность,  отодвинулись  друг  от  друга.
Каждый думал: лишь бы не я - следующий!
   Фаргал повел головой, оглядывая своих чуть не  взбунтовавшихся  людей
("Молодец Мормад, - подумал он. - Вовремя встрял"), и обнаружил в  кругу
тех, кто должен был нести стражу.
   - Вы что здесь делаете? - с бешенством произнес  он.  -  Ждете,  пока
солдаты явятся?
   Караульщиков как ветром сдуло. И враждебное кольцо тут же  распалось.
Остались только  четверо  живых  приятелей  Цепня  да  два  мертвеца.  И
девочка.
   Фаргал обтер и спрятал меч.
   - Прочь, - сказал он, и четверка испарилась.
   - А эту куда?  -  спросил  Мормад,  кивнув  на  свернувшуюся  клубком
девочку.
   Фаргал задумался. Отпустить? Но это все  равно  что  убить.  Продать?
Нет, тоже не правильно.
   - Присмотри за ней, Мормад, - сказал он. - Накорми, вина дай,  думаю,
она поправится.
   - Поправится, - уверенно ответил Мормад. - От этого не умирают.
   Карнагриец наклонился над бедняжкой, убрал с ее лица волосы:
   - А славная малявочка! - проговорил он. И девочке:
   - Ну, ну, не бойся! Тебе теперь сам Большой Нож покровительствует.
   Погоню дозорный, предусмотрительно оставленный Фаргалом неподалеку от
места привала, увидел незадолго до заката. И когда он догнал своих,  его
дурная весть оказалась второй. Первую принесли передовые разведчики, два
брата-браконьера из Арукских Императорских лесов. В полутора милях  ниже
по дороге - засада. Большой отряд: всадники, лучники, егеря.
   Те, что шли по следу, - обычные солдаты. Но их много, больше сотни.
   - И еще с ними - фетс, - сказал дозорный. - Колдун.
   - Может быть, лекарь? - с надеждой  предположил  кто-то.  -  Ты  ведь
издалека смотрел, а? Дозорный покачал головой:
   - Лекари серебряных плащей не носят. Плохо, Дорога перекрыта, значит,
добычу придется бросить - с возами в лес не уйдешь. Да демоны с  ней,  с
добычей! Если бы от колдуна можно было спрятаться в лесу!
   Разбойники столпились вокруг Фаргала. Не так давно  они  были  готовы
его убить, но теперь он - последняя надежда.
   - А если разделиться? - предложил Мормад. - Как, Большой Нож?
   В этом был резон. Колдун "чует" не всю банду. У тех, кто  не  оставил
след для волшебника, есть надежда ускользнуть.
   - Собаки у них есть? - спросил Фаргал.
   - Не видел, - ответил дозорный.
   - У егерей точно есть, - заметил Мормад. - Но эти будут  ждать,  пока
мы не подойдем. Вас-то не засекли?
   - Обижаешь! - в один голос ответили братья.
   - Возы - в круг! - приказал Фаргал. - Мормад, останься.
   - Пустое, - сказал Мормад, глядя, как разбойники  поспешно  выпрягают
лошадей. - Перестреляют нас, как попугаев!
   - Скоро стемнеет, - отозвался Фаргал. - Мы оставим им хорошие мишени,
пусть поупражняются. Ты отличишь ночью человека от мешка с соломой?
   - Колдун отличит, - возразил Мормад. - Через  час  они  будут  здесь,
пошлют за теми, кто в засаде и... кто  знает,  сколько  еще  народу  нас
ловит? Колдун...
   - Забудь о колдуне, - отрезал эгерини. - Колдуна я беру на  себя.  Ты
останешься с парнями. Как закончите обманку, возвращайтесь назад. Не  по
дороге, сам понимаешь. С солдатами колдун, а может, даже и маг,  поэтому
дозоров у них быть не должно. Отступите на полмили и схоронитесь. А  там
посмотрите.
   Фаргал и сам не знал, как обернется  его  план,  поэтому  лишнего  не
говорил.
   - У меня  просьба  к  тебе,  -  продолжал  эгерини.  -  Присмотри  за
девчонкой. Думаю, не просто так она к нам попала.
   Мормад скептически поднял бровь, но не возразил.
   - Если я буду жив, она - тоже, - пообещал он.
   - Возьми мою лошадь, - сказал Фаргал. - Я ухожу пешком.
   Дозоров и впрямь не было,  а  солдат  -  около  сотни.  Всадники.  По
значкам Фаргал определил: пограничная стража.  Лучше  бы  городская  или
местная. Те - ленивей. Привыкли недоимки выколачивать  да  простонародье
лупить древками пик. Пограничники попроворней.  Но  не  намного.  Бойцов
получше, как правило, Владыки ближе к себе держат, а кто свободу любит -
наемником промышляет. Остальные же как в любом войске: хорошие командиры
- хорошие воины. Плохие - и солдаты у них  больше  о  пиве  да  о  бабах
радеют, чем о воинской службе. Это Фаргалу еще Большой объяснял.
   Чародей ехал за третьим десятком. В колеснице. Плащ  у  него,  точно,
оказался серебряный, приметный  даже  в  сумерках.  Не  боялся,  значит,
нежданной стрелы. Плохо.
   Кони шли шагом. Знал сотник: банда никуда не денется. А может, потому
не спешил, что ждал, пока Фаргаловы молодцы на засаду напорются. Чтоб  в
спину ударить.
   Дерево, которое выбрал Фаргал, раскинуло  ветви  на  добрых  тридцать
шагов, и эгерини оказался прямо над дорогой. Колдуна  он  не  боялся.  У
эгерини отобрали медальон Таймат, но Тайный знак богини остался на нем.
   Незримая эта отметка делала Фаргала незримым для колдовского глаза.
   Молодой воин вынул из  колчана  три  стрелы.  Одну  -  с  широким,  с
зазубринами, наконечником, таким, что оставлял обильно кровоточащую рану
и вдобавок намертво застревал в ней,  и  две  -  с  узкими  бронебойными
жалами.
   Лук у Фаргала - небольшой, по обычаю Карнагрии и Эгерина, но мощный -
посланная стрела с пятидесяти шагов пробивала кирасу, а брошенная вдаль,
покрывала почти четыреста шагов.
   Преследователи поравнялись с веткой, на  которой  устроился  эгерини.
Первый десяток. Походный порядок сотни у карнагрийцев такой  же,  как  в
Эгерине. Десятник  -  впереди.  Сотник  -  рядом  с  командиром  второго
десятка, если только не предпочтет более удобную колесницу.  А  помощник
сотника - рядом с командиром  последнего,  замыкающего.  Интервал  между
десятками всадников сейчас, в сумерки, сократился до пятнадцати шагов.
   Фаргал пропустил первый десяток. И второй тоже пропустил. И третий.
   "И  верно,  фетс",  -  подумал  Фаргал,  заметив  две  длинные  косы,
спускавшиеся на грудь колдуна. На ладонях  фетса  лежал  шар,  озарявший
зеленым светом прямую спину возницы.
   Колесница проехала, и эгерини  увидел  белую  тощую  шею  волшебника.
Раньше, встречая рожденного в Фетисе,  Фаргал  всегда  вспоминал  Нифру.
Теперь - нет. Эгерини выбрал стрелу  с  широким  наконечником,  отсчитал
десять ударов сердца и отпустил  тетиву,  мысленно,  как  учил  Большой,
провожая посланную стрелу. А рука сама уже накладывала следующую.
   Сотник пограничников был хорошим воином.  Нет,  конечно,  он  не  мог
услышать щелчок тетивы за топотом  сотен  копыт.  Но  чувство  опасности
сработало. Сотник оглянулся... как раз,  когда  стрела  перебила  шейный
позвонок мага.
   Волшебный шар в ладонях фетса вспыхнул  маленьким  солнцем.  Возница,
которому магическое пламя обожгло спину, дико закричал, испуганные  кони
заржали и понесли, врезавшись в ряды всадников...
   В зеленом  ярком  свете  Фаргал  отчетливо  видел  широкоскулое  лицо
сотника. Видел даже то, что у того не хватало двух передних зубов.
   Крона защитила эгерини от слепящего света. Зато дорога на  сто  шагов
озарилась ярче, чем в солнечный полдень.
   Вторая стрела - и сотник оказался под копытами бесящихся коней. Чутье
не обмануло старого солдата.
   На дороге царила паника, обезумевшие кони вставали на дыбы,  лягались
и ржали, как во время битвы.
   Фаргал развернулся и посмотрел, что делается в  хвосте  колонны.  Там
оказалось поспокойнее. Эгерини без труда нашел помощника  сотника.  Тот,
громко крича, пробивался вперед.
   Третья стрела - и помощник отправился следом за командиром. Невдалеке
раздался пронзительный свист, перекрывший даже визгливое ржание коней.
   Мормад. "Мы здесь".
   В голове и  в  хвосте  колонны  солдаты  сумели  усмирить  лошадей  и
схватились за мечи. Фаргал наугад бросил  несколько  стрел  в  передовой
десяток и собрался  удирать.  И  тут  волшебный  шар  погас.  Фаргал  на
некоторое время ослеп. Так же как и солдаты. Но сообразил подать  сигнал
своим - два свиста: "Стреляйте!" Эгерини надеялся,  что  его  парни  уже
достаточно близко. Так оно и было. Из леса  на  солдат  обрушился  дождь
стрел.
   - Я сразу понял, что это ты, - возбужденно говорил Мормад.
   Он ехал вплотную за Фаргалом,  и  девочка,  которую  эгерини  поручил
заботам карнагрийца, сидела боком за спиной Мормада, крепко  держась  за
его пояс.
   - Говорю: "Вперед, парни, потеха будет!" Ну мы  и  рванули.  В  самый
раз.
   - Эх-ха, зря мы добычу бросили, - подал  голос  разбойник  по  кличке
Травоед.
   - Поди вернись, - усмехнулся Фаргал. - Небось егерям уже  надоело  по
кувшинам стрелять.
   - А у Травоеда башка - тот же кувшин, - сказал Мормад. -  Глиняная  и
пустая.
   - Ну, я думал, ты,  командир,  еще  немного  поколдуешь  -  и  мы  их
запросто! - обиженно пробормотал разбойник.
   - Ты лучше не думай, Травоед, - заболеешь! - посоветовал Мормад.
   Сзади засмеялись,
   Тропа пошла вниз, и вскоре под копытами лошадей  захрустел  песок,  а
сосны разошлись, открывая узкую бухточку. В ней  стояло  большое  речное
судно, широкодонное, с короткой мачтой.
   Рядом к бухточке спускалась просека.
   Фаргал негромко свистнул. На судне зажегся  и  погас  красный  огонь.
Широкий трап, скрипя, пополз к берегу.
   Человек, первым сбежавший  по  нему,  поспешил  к  Фаргалу,  загребая
сандалиями песок. Кучерявый.
   - А где добыча? - озираясь, спросил он.
   - Вот засранец, - сказал Мормад. - Это он так с друзьями здоровается!
   - Добычи нет, - ответил эгерини. - Грузитесь, парни!
   Фаргал счел набег на Ар-Шалага неудачей. Но слава разбойника Большого
Ножа после этого  набега  умножилась.  Теперь  все,  даже  свои,  твердо
считали его колдуном и обижались, что он заставляет их работать оружием,
когда мог  бы  разить  противников  магией.  Эгерини  только  усмехался.
Репутация колдуна - это хорошо.
   Девочку, которую эгерини на время оставил в банде, звали Харминка.
 
Глава девятая 
 
   В Карн-Апаласар прибыл новый Владыка. Кирьюгер из рода  Рушей.  Узнай
об этом Аракдени - ругался бы черными словами. Любили они друг  друга  -
как крыса с мангустом. Хитрую историю,  придуманную  начальником  стражи
Нурты  и  командиром  гарнизона,  Кирьюгер  проглотил   не   жуя.   Зато
сокровищницу Владыки проинспектировал дотошно, по описи.
   Затем сменил  начальника  стражи,  поставил  своего,  доверенного.  И
началось. Что ни день - волокли на судную площадь кого-нибудь из прежних
любимцев  Аракдени.  Во  все  концы  Карн-Апаласара  поскакали  воинские
отряды. Порядок наводить и новый  налог  выколачивать  -  на  укрепление
столицы. Так прижали народ, что тот и роптать перестал -  только