двинулся
на звук, споткнулся... и упал прямо в ручей. Холодная вода обняла его, в
голове немного прояснилось. Некоторое время эгерини лежал, не  шевелясь.
Боль притихла, холод загнал ее внутрь. Фаргал  вновь  обрел  способность
думать.
   Оказалось, что он потерял кнут и нож. А  может  быть,  сам  выбросил,
чтобы легче было идти: предыдущие два часа полностью выпали из сознания.
Ручей спас его. Эгерини вспомнил о погоне. Они не должны его  найти.  Не
должны! Что-то такое рассказывал ему Большой... Ручей... А, вспомнил!
   Фаргал вошел в ручей и принялся считать  шаги.  Когда  набралось  две
тысячи, он применил трюк, о котором рассказывал Большой.
   Сам-то ручей - не загадка.  Умный  следопыт  пустит  собак  по  обоим
берегам и сразу определит, где вышел беглец.  Поэтому  Фаргал,  выйдя  в
одном месте, сделал пару заячьих петель, вернулся по собственным следам,
прошел еще шагов двести, прямо из воды вскарабкался на  дерево  (кто  бы
знал, чего  это  стоило  его  истерзанному  телу),  продвинулся  поверху
сколько мог, спрыгнул, вернулся обратно к ручью и  прошел  по  нему  еще
полмили до истока. Юноша никогда не был  в  роли  преследуемого,  но  он
нутром чуял, какими должны быть петли и сколько надо пройти  по  бегущей
воде. Он хитрил, как лис, и обманул людей и собак. Будь на месте Фаргала
кто-либо другой, этого оказалось бы недостаточно. Но один подарок Таймат
по-прежнему оставался с ним, и дар этот, невидимый обычным  человеческим
взглядом, сберег юноше жизнь.
   Рассвет Фаргал встретил на вершине пологого холма  почти  в  двадцати
милях от городских  стен.  Незадолго  до  этого  он  решил  передохнуть,
привалившись к стволу огромного дуба, между серых мшелых корней. Но едва
Фаргал расслабился, боль зверем набросилась на него.
   Черные круги вновь поплыли перед глазами, мышцы налились  свинцом,  а
на  исполосованной  спине  словно  костер  развели.   Фаргал   застонал,
перевалился на бок, но раны, оставленные раскаленными  клещами,  тут  же
напомнили о себе. Фаргал безумно устал, он хотел спать, ему  нужно  было
уснуть, чтобы восстановить силы. Но  уснуть  юноша  не  мог.  Почти  час
просидел он в тумане страданий и полубеспамятства, пока туман сумерек не
истаял и трава вокруг снова не стала зеленой.
   Рассвет помог. Фаргал нашел в себе силы подняться. Он побрел вниз,  к
ручью, по которому не так уж давно пробежал почти две  мили,  сбивая  со
следа погоню.
   Ручей начинался здесь, у подножия холма,  выбиваясь  из-под  крупных,
черных снизу камней. Здесь была крохотная заводь - дно из чистого белого
песка - и вокруг - зеленая перистая трава и несколько кустиков  эльлола.
Словно в подарок Фаргалу. Юноша знал это растение, им часто пользовалась
Нифру, чтобы залечивать раны и умерять  зуд  от  укусов  насекомых.  Ох,
почему он не наткнулся на него пару часов назад!
   Фаргал напился,  затем  влез  в  заводь  целиком,  устроив  маленькое
наводнение. Холодная вода ненадолго сняла боль. Какое блаженство!
   Сорвав  несколько  мясистых,  покрытых  мягкими   колючками   листьев
эльлола,  Фаргал  счищал  кожу,  разминал  пальцами  влажную  мякоть   и
осторожно прикладывал к своим многочисленным ранам.  Едкий  сок  эльлола
жег, как кипящее масло, но Фаргал терпел, и очень скоро  даже  ожоги  на
боках перестали напоминать о себе. Осталась  только  боль  в  утомленных
мышцах.  И  голод,  который  юноша  кое-как  утолил  полудюжиной  белых,
совершенно высушенных солнцем грибов и двумя горстями  молодых  желудей,
запив этот скромный завтрак сладкой водой из очистившейся заводи.
   Мякоть эльлола засохла, намертво пристав к ранам. Через сутки ее надо
смыть и положить новую. Если Фаргал будет  вволю  есть  и  спать,  через
неделю о ранах можно забыть. После эльлола даже там,  где  палач  срезал
кожу полосками в палец шириной, нарастет  новая  кожа.  Шрамы,  конечно,
останутся.
   "Спать, - подумал юноша. - Как  это  приятно".  Устроиться  прямо  на
земле он не рискнул. Места здесь достаточно  обжитые.  Не  хватало  еще,
чтобы на него кто-нибудь наткнулся.
   Точно на вершине холма рос огромный дуб. Настоящий патриарх в  три  с
лишним обхвата. Взобраться на  него  оказалось  сущим  пустяком.  Сверху
Фаргалу открылся весь западный  край  Земли  Карн-Апаласар.  Вот  только
самой могучей реки не разглядеть за  восходящими  грядами  холмов.  Зато
предгорья Ашшурова хребта, ближние, еще не поднебесные, но уже вровень с
облаками, стояли, казалось, совсем  рядом.  Еще  Фаргал  увидел  дорогу,
милях в трех к северу, идущую от предгорий к Нурте, а  вдоль  нее  более
светлые,  чем  лесная  зелень,  дольки  возделанных   земель:   сады   и
виноградники.
   Крупный ястреб бесшумно упал на ветку, на  которой  устроился  юноша,
оглядел человека по очереди одним и другим глазом  и  на  всякий  случай
боком отошел на пару локтей.
   - Не бойся, - сказал ему юноша. - Я - такой же, как ты, только летать
не умею.
   И, спустившись пониже, в развилку трех могучих ветвей, вытянул  ноги,
подложил под голову руку и тут же уснул.
 
*** 
 
   - Господин!
   Аракдени открыл глаза. Управитель стоял над ним с лампой  в  руке.  В
стрельчатых окнах покоя, затянутых мелкой сеткой от насекомых,  -  серые
слабенькие сумерки.
   - Что такое? - недовольно спросил Аракдени сонным голосом.
   - Эгерини сбежал.
   - Что?!
   Маленькая наложница проснулась от вопля Владыки и кубарем скатилась с
ложа.
   - Как сбежал?
   - Задушил палача и Купига, уложил стражу и скрылся.
   Аракдени сел на постели, почесал  искусанную  грудь  ("Бездельник-маг
никак не может вывести блох!") и распорядился:
   - Обыскать дворец! Чтоб до утренней стражи мне...
   - Господин, - управитель наклонил  голову,  с  сокрушенным  видом,  -
эгерини нет во дворце. Стража выпустила его в город.
   - Продажные твари! - взвизгнул Владыка.  -  Повешу!  Четвертую  всех!
Немедленно!
   Управитель отступил на шаг, еще раз поклонился.
   - Эгерини  переоделся  в  тряпки  чиновника,  -  сказал  он.  -  Есть
распоряжение впускать и выпускать их беспрепятственно в любое время.
   - Чье распоряжение?
   - Моего господина.
   Аракдени некоторое время молчал.
   -  Ладно,  -  изрек  он  наконец.  -  Виновных  выпороть.  Начальника
городской стражи ко мне. И  командира  гарнизона.  Ворота  не  отпирать.
Выпускать только по моему личному приказу. Мы обшарим  город  и  еще  до
заката найдем проклятого шпиона!
   - Непременно найдем, -  поддакнул  управитель,  хотя  сильно  в  этом
сомневался.
   - А что делать со вторым?
   - Вторым?
   - Воришкой.
   - А... - Аракдени вспомнил дерзкого  мальчишку.  -  Значит,  этот  не
удрал?
   - Он не может ходить. Палач сжег ему пятки.
   - Очень хорошо. Содрать кожу и бросить паршивца львам.
   - Мой господин,  -  осторожно  произнес  управитель,  -  может  быть,
оставить пока его в живых? Вдруг эгерини попробует спасти  воришку?  Они
вроде хорошо сошлись. Я думаю...
   - Довольно!  Воришку  подлечить,  чтоб  не  сдох  раньше  времени,  и
держать, пока мы не схватим эгерини!
   Управитель наклонил голову,  спрятав  улыбку.  Владыка  тоже  не  был
уверен, что эгерини удастся отыскать уже сегодня. Нурта - большой город.
И нор здесь хватает. Правда, почти все они известны городской страже,  а
если на одну чашу весов упадет серебро, которое  стражники  получают  за
частичную слепоту, а на вторую - их собственные головы, пожалуй,  вторая
перевесит.
   Для начала  Владыка  устроил  свирепый  разнос  начальнику  городской
стражи и командиру гарнизона. Оба выслушали ругань равнодушно.  Особенно
командир гарнизона, которого  назначил  не  Владыка,  а  непосредственно
Император Аккараф.
   Излив гнев,  Аракдени  успокоился  и  вполне  разумно  составил  план
поисков. Начальнику стражи предписывалось обыскать  город,  а  командиру
гарнизона - прочесать окрестности Нурты. И тому и другому - использовать
колдунов и  собак-ищеек.  Благо,  вещей,  принадлежавших  эгерини,  было
достаточно. В  помощь  Владыка  выделил  собственного  мага  и  разрешил
задействовать в поисках всех, кого подчиненные сочтут нужным.
   Результатом поисков явилась паника на  городском  "дне",  две  дюжины
арестованных по  подозрению  (в  том  числе  один  настоящий  эгерини  -
поставщик лошадей, пятидесяти лет от роду) и  растущая  как  на  дрожжах
слава неведомого беглеца. Особенно среди воровской братии Нурты.
   Начальник городской стражи уже настроился на неприятности, когда  ему
доложили, что на виноградниках в десяти милях от города обнаружены следы
беглеца. Командир гарнизона оказался более успешным.
   Вечером Аракдени собрал совет. Кроме  управителя  дворца,  начальника
стражи и командира  гарнизона,  присутствовал  придворный  маг  Владыки,
сравнительно молодой, но уже полностью лысый великонкадец <Великонкад  -
город-порт на востоке Карнагрии, в устье реки Великон.>,  обучавшийся  в
Лосанской <Лосан - столица государства Фетис.> школе.
   Первым докладывал управитель. Он сообщил, что воришку, подозреваемого
в связи с эгерини, поместили в одной из башен дворца. Лекарь оказал  ему
помощь  и  уверил,  что  самое  меньшее  две  недели   тот   не   сможет
самостоятельно передвигаться.
   Вторым поведал о своих "успехах" начальник стражи.  Задержано  восемь
человек (остальных уже отпустили за мзду), наиболее  подозрителен  некий
Шурмараг. Настоящий эгерини...
   -  Отпустить  немедленно,  дурак!  -  перебил  Аракдени.  -  Это  мой
поставщик! И вообще, заткни  свой  рот,  иначе  я  самолично  набью  его
нечистотами! Ты говори! -  повернулся  Владыка  к  командиру  гарнизона,
единственному, добившемуся хоть каких-то результатов.  Но  кнут  и  нож,
принадлежавшие убитому эгерини палачу, никак не  могли  заменить  самого
эгерини.
   Настала очередь мага. Этот  был  краток.  Сбежавший  -  жрец  Таймат.
Посему волшебством его не выследить. И вообще, лучше оставить эгерини  в
покое, потому что Таймат...
   Владыка с удовольствием высказал все, что он думает  об  эгерини,  их
развратной  богине,  трусливых  недоучках,  прикидывающихся  магами,   и
бездельниках в золоченых кирасах, попусту потративших день.
   Командир  гарнизона  изобразил  оскорбленное  достоинство,  начальник
стражи подумал: "Кажется, пронесло?", маг двусмысленно улыбался.  Его-то
положение  незыблемо:  пусть-ка  благородный  Владыка   поищет   другого
волшебника в этой глуши!
   А предмет их поисков как раз в это время проснулся на своем неудобном
ложе и обнаружил, что все еще жив.
   Искали его и на следующий день, и позже, но  со  значительно  меньшим
пылом. Владыка надеялся: эгерини клюнет на живую приманку. И в  общем-то
не ошибся.
 
Глава шестая 
 
   Пронзительный скрип осей Фаргал услышал намного  раньше,  чем  увидел
сами  возы,  перевалившие  через  макушку  соседнего  холма  и  медленно
ползущие вниз.
   Укрывшись от солнца и человеческих глаз в густой - кроне, Фаргал ждал
еще с полчаса, пока три  тяжело  нагруженные  повозки  преодолели  кусок
дороги между двумя холмами. Он спрыгнул на землю, когда  первая  упряжка
поравнялась с деревом. Спрыгнул и встал  посреди  дороги,  еще  не  зная
толком, что предпримет, но зато хорошо зная, что ему нужно.
   Утомленные подъемом волы охотно остановились.
   Двое  на  первой  повозке  удивленно  уставились   на   него,   затем
переглянулись в замешательстве.
   - Это что, лесной демон? - испуганно спросил тот, что помоложе.
   Туловище Фаргала, сплошь покрытое засохшей светло-зеленой кашицей  из
листьев эльлола, и впрямь наводило на подобную мысль.
   - Где ты видел демонов в набедренных повязках? -  хмыкнул  второй.  -
Ох-хой, чего тебе надо?
   Фаргал шагнул вперед, отпихнул  слюнявую  воловью  морду  и  оказался
рядом с телегой. Эгерини молчал. Он не умел просить, а требовать у  этих
в общем-то мирных людей ему было неловко.
   Возчик постарше легонько толкнул Фаргала рукоятью кнута.
   - Отойди от моей телеги, незнакомец, - потребовал он.
   И добавил негромко, обращаясь к младшему:
   - Дай ему лепешку, Оссок, и пусть проваливает.
   - Мне не нужна твоя лепешка, - сказал Фаргал. - мне нужна одежда... И
оружие.
   Возчик со второй телеги спрыгнул на землю и двинулся к  ним.  Он  был
вооружен рогатиной, способной остановить матерого кабана.
   - Одежда, говоришь? - Старший возчик усмехнулся.  -  Что  ж,  у  меня
найдется пара лишних штанов и старая рубаха. Я продам ее  тебе.  Есть  у
тебя деньги?
   Возчик с рогатиной остановился позади Фаргала, еще  один,  с  третьей
повозки, быстрым шагом направлялся к ним. В руках у него  был  небольшой
лук.
   - Денег у меня нет, - ответил Фаргал. - Дай мне, пожалуйста, то,  что
я прошу, и я уйду.
   - Чего он хочет, старший? - спросил тот, что с луком.
   - Неприятностей! Катись отсюда, бродяга, нет у меня времени  с  тобой
болтать!
   - Мне нужны одежда и оружие, - бесстрастно произнес Фаргал. - Дай  их
мне - и я уйду. Назови свое имя, и я  расплачусь  с  тобой,  как  только
смогу.
   - А диадему Владыки ты не хочешь? - спросил возчик с рогатиной.
   - Может, дать ему одежду? - тихо сказал молодой возчик. - Видно же, в
беде человек.
   Старший похлопал его по плечу.
   - Наглых попрошаек надо гнать, - наставительно произнес  он.  -  Чоб,
чоб! - крикнул он волам. - Тронулись, ленивцы! Чоб! Чоб!
   Фаргал взялся за колесо.
   - Погоди!
   Возчик с рогатиной тут же кольнул его острием между лопаток, прямо  в
рану, оставленную ножом палача.
   - Сказано тебе, дубина!
   Резкая боль привела  Фаргала  в  ярость.  Мгновенно  обернувшись,  он
перехватил рогатину, стряхнул вцепившегося в нее возчика и тут же подшиб
второго, вскинувшего  лук.  Все  это  произошло  настолько  быстро,  что
старший успел только рот открыть, как два его товарища  уже  валялись  в
пыли, а незнакомец, вмиг превратившийся из попрошайки в опасного  бойца,
упирался жалом рогатины ему в печенку.
   - Я ведь тебя просил... - укоризненно произнес Фаргал.
   Тут только возчик заметил, что незнакомец совсем юный - только-только
пробились усы.
   - Он мне ногу сломал! - завопил сбитый ударом древка возчик.
   Второй украдкой потянулся к упавшему луку.  Фаргал  наступил  на  лук
ногой и слегка надавил рогатиной на живот старшего возчика.
   - Скажи им, что хватит, - попросил он.
   - Ребята, ребята, давайте по-хорошему!  -  закричал  старший  возчик,
живо представивший, как железо  протыкает  его  внутренности.  -  У  нас
только руда, просто дешевая руда! - униженным  голосом  обратился  он  к
Фаргалу, а сам в это время шарил  взглядом  по  кронам  деревьев.  Искал
укрывшихся стрелков.
   "Вот уж вляпался так вляпался, - думал он. - Говорили  же  мне,  надо
стражников нанять!"
   - Слезай, - скомандовал Фаргал. - А ты давай выгребай все оружие, что
у вас припрятано! - велел он молодому. - И без дурости, если тебе  дорог
этот человек!
   - Это мой отец, - мрачно сказал  молодой.  -  Говорил  же,  дай,  что
просит!
   Старший возчик промолчал.
   Через четверть часа Фаргал  стал  обладателем  одной  рогатины,  двух
луков,  нескольких  ножей  и  топора.  И  еще  льняной  туники,  теплого
шерстяного плаща, новых кожаных сандалий и удобных шаровар,  вроде  тех,
какие носят в горах. С настороженным луком в руках он проводил  взглядом
удалявшиеся возы и, собрав добычу в охапку, понес в свое укрывище.
   "Вот я и стал разбойником", - подумал  юноша  без  всякого,  впрочем,
раскаяния. Это ведь не Эгерин, а Карнагрия. Чужая страна.
   Спустя полчаса, обгладывая косточки  поджаренного  на  костре  зайца,
Фаргал пожалел, что не взял у возчиков еще и соль.
   Заев зайчатину виноградом, Фаргал выкупался  в  ручье,  обновил  слой
эльлола на ранах - теперь он не мял листья, а растер в углублении  камня
- и, вытянувшись на травке, вознес мысли к великолепной Таймат. Он  даже
не позаботился о том, чтобы потушить костер.
 
*** 
 
   Лес, который облюбовал Фаргал, протянулся с запада на восток  полосой
в  двенадцать  миль.  И  принадлежал  он,  естественно,  Владыке   Земли
Карн-Апаласар. Всякая собственность должна охраняться, и этот лес не был
исключением. Фаргал не подумал о лесниках, потому что  в  Эгерине  лесов
было так много, что охранять  их  считалось  пустым  делом.  Ну,  срубит
поселянин дерево, ну, подстрелит оленя проезжий человек - не  убудет.  В
Карнагрии же относились к своим землям ревностно.
   Старший лесничий Владыки Аракдени сначала учуял дым. И забеспокоился:
не пожар ли?
   Но очень скоро лесничий сообразил - всего  лишь  какой-то  бездельник
решил развести костер.
   Об эгеринском шпионе лесничий не слыхал, поскольку жил на особицу.
   Привязав лошадь, он тихо-тихо подкрался к  костру...  И  увидел  кучу
оружия, раздобытого Фаргалом. Тут лесничий  обеспокоился  по-настоящему.
Осторожно, кругом, он обошел стоянку и  обнаружил,  что  след  -  только
один.  Вернее,  следов  было  много,  но  принадлежали  они  все  одному
человеку. Лесничий был настоящим охотником и умел  ходить  так,  что  не
вздрагивали даже чуткие оленьи  уши.  Поэтому  он  совершенно  незаметно
подкрался к безмятежно спавшему Фаргалу.
   Лежавший выглядел внушительно. С таким не очень-то сладишь.
   Некоторое время лесничий боролся с искушением всадить в него  стрелу.
Искушение победило. Осторожно сняв со спины лук, карнагриец вынул стрелу
с наконечником в форме лаврового листа и прицелился. В  ногу,  поскольку
убивать не хотел. И не промахнулся, разумеется, с десяти-то шагов.
   Фаргал в воплем вскочил,  но  раненая  нога  подвернулась  и  эгерини
рухнул на бок. Он ошалело посмотрел на торчащее из ляжки  древко,  потом
на стрелка. Лесничий уже наложил на тетиву новую стрелу и  направлял  ее
теперь не в ногу, а в живот Фаргала.
   - Давай поднимайся, - скомандовал он. - Поглядим, что ты за птица.
   Фаргал свирепо уставился на лесничего, но того  одним  лишь  взглядом
смутить было трудно.
   - Ты прострелил мне ногу! - воскликнул эгерини. - За что?
   - Радуйся, что только ногу. Не трогать! - закричал  он,  увидев,  что
Фаргал собирается обломить черенок стрелы. - Встал и пошел! Живо!
   Лесничий не был жестоким человеком, но ворох  оружия  у  костра  там,
наверху, сделал его подозрительным.
   - Вперед!
   Фаргал, хромая, стал подниматься к своему дубу. Лесничий  шел  сзади.
На таком расстоянии, чтобы эгерини не мог напасть внезапно, а всадить  в
него стрелу - ничего не  стоило.  С  раненой  ногой  и  едва  подсохшими
отметинами  палача  Фаргалу  нечего  и  думать  было   о   бегстве   или
сопротивлении.
   Кое-как эгерини доплелся до вершины холма и остановился. Стрела вошла
неглубоко - лесничий бил в четверть силы, но рана оказалась болезненной,
и кровь непрерывно текла по  ноге.  Мысленно  Фаргал  уже  раз  тридцать
прикончил своего врага.
   Лесничий как будто угадал его мысли. Фаргал стоял к нему спиной и  не
увидел, как карнагриец забросил за спину лук и снял с пояса аркан.
   Р-раз - и сплетенная из конского волоса  петля  крепко  прижала  руки
Фаргала к  туловищу.  Он  вскрикнул,  не  сумел  удержать  равновесия  и
покатился бы вниз по склону, если бы лесничий, крепко упершись ногами  в
землю, не удержал его. Подскочив к  эгерини,  он  ловко  закрепил  узел,
спутал ноги Фаргала и резким рывком вырвал стрелу из  его  ноги.  Прижав
пальцем рану, лесничий оторвал лоскут от собственной туники и забинтовал
ногу эгерини.
   - А теперь скажи мне, где твои приятели? - потребовал он.
   - Я один, - буркнул Фаргал.
   Он был зол не только на этого человека, но и на себя.
   Так по-дурацки попасться! Второй раз,  если  вспомнить  карнагрийскую
таможню.
   - Допустим. - Лесничий, присев на корточки, буравил Фаргала взглядом.
- А зачем тебе одному этот арсенал?
   - Так вышло, - проворчал Фаргал. - Не твое дело.  Что  тебе  от  меня
нужно, человек?
   - Дело - мое, - возразил лесничий.  -  Это  мой  лес,  и  я  за  него
отвечаю. А ты бродяга и к тому же чужеземец, судя по выговору. Значит, я