моем погоне.
     Мне понравился столь незамедлительный ответ. Я почувствовал  себя  не
таким одиноким.
     Я осмотрел механизм  выходной  двери.  Мне  следовало  ждать  команды
оператора "на выход" и только потом ударить по  рукоятке.  После  этого  у
меня было в запасе всего лишь две секунды  на  то,  чтобы  убрать  руку  и
загнать себе в ладонь пистолет, прежде чем сиденье автоматически опрокинет
меня уже по другую сторону двери. Шаттл  исчезнет,  прежде  чем  мои  ноги
коснутся пола.
     Я настолько был поглощен текущими делами в последние десять дней, что
по существу не думал о моменте своего прибытия  в  мир  В-1-два.  Искусное
профессиональное  руководство  моим  кратковременным   тренингом   создало
атмосферу практичности и реальности.
     Теперь же,  когда  меня  вышвырнули  в  самое  сердце  сосредоточения
противника, я стал понимать самоубийственность  своей  миссии.  Но  теперь
было слишком поздно размышлять - и в некотором роде я был даже рад  этому.
Сейчас я уже был полностью вовлечен в мир Империума, и риск стал  частицей
моей жизни.
     Я стал козырной картой Империума, и вот пришла очередь ходить с меня.
Я был ценной собственностью, но моя ценность могла быть реализована только
таким появлением на арене, и чем быстрее это произойдет, тем лучше!  Я  не
был уверен,  что  сейчас  диктатор  находится  во  дворце.  Возможно,  мне
придется  спрятаться  где-нибудь  в  его  резиденции  и   дожидаться   его
возвращения, один Бог знает, как долго. Возможно, для осуществления  этого
нужна будет и добытая у пленника информация, и удача. В  противном  случае
я, может быть, при выходе из шаттла окажусь в воздухе,  на  высоте  сорока
метров.
     Послышался щелчок переключателя, оператор повернулся ко мне:
     - На выход, "Гончая"! - закричал он. - И удачной охоты!
     Протягиваю руку и ударяю ею по рычагу  двери.  И  через  секунду  уже
сжимаю в ладони пистолет. С лязгом отскакивает дверь,  и  гигантская  рука
вышвыривает меня в  неизвестность.  Ужасающий  момент  потери  ориентации,
тьма... И вот мои ноги ударяются о покрытый ковром пол.
     Воздух бьет в лицо, и  эхо  убывающего  шаттла  гулко  разносится  по
коридору.
     Я  вспоминаю  инструкцию.  Стоя  неподвижно,   необходимо   осторожно
осмотреться. Вокруг никого. Зал совершенно пуст. С потолка  льется  слабый
свет.
     Я ПРИБЫЛ!
     Я засунул пистолет обратно под защелку  в  моем  рукаве.  Просто  так
стоять больше нет смысла, я начинаю осторожно двигаться вдоль коридора.
     Все  двери,  выходящие  сюда,  одинаковы  и  ничем  не  помечены.   Я
остановился и попробовал одну. Заперта. Другая тоже. Третья была  открыта,
и я осторожно заглянул в комнату. Похоже, что это был зал для заседаний. Я
двинулся дальше. Мне нужна была только спальня диктатора. Будь он в ней, я
знал бы, что делать. Если его там не будет, то рано или поздно он вернется
туда - мне бы только дождаться. Кроме того, я очень не хотел повстречаться
с кем-нибудь еще.
     Раздался  звук  открываемого  лифта,  совсем  близко,  за  углом.   Я
остановился, а затем, пятясь, осторожно вернулся  к  двери,  ближайшей  ко
мне. К счастью, она не была заперта.  Я  вошел  внутрь,  но  дверь  только
прикрыл, оставив щелку. Сердце мое  болезненно  стучало,  отвага  покинула
меня, я чувствовал себя трусливым воришкой.
     Совсем рядом послышались легкие шаги.
     Я тихо закрыл дверь, стараясь не щелкнуть  замком,  решив  на  всякий
случай спрятаться. Огляделся.  В  темноте  возле  стены  виднелось  что-то
высокое - гардероб, подумал я. Я пересек комнату, открыл  дверцу  и  встал
среди висящей одежды.
     Я стоял, чувствуя себя ужасно глупо, затем дверь в комнату  открылась
и снова тихо затворилась. Шагов не было слышно, но через  щелку  я  увидел
человека, стоящего возле выключателя спиной ко мне.  Раздался  тихий  звук
пододвигаемого стула и  легкое  позвякивание  ключей.  Послышались  слабые
металлические звуки, потом пауза,  и  снова  слабые  металлические  звуки.
Вошедший, видимо, пробовал открыть ящик стола.
     Я стоял, едва дыша, стараясь не думать о внезапно зачесавшейся щеке.
     Теперь я различил китель, висящий слева от меня. Я осмотрел  его,  он
был почти таким же, как и  тот,  что  на  мне.  Его  лацканы  были  богато
украшены. Я почувствовал некоторое облегчение. Наконец-то я  нашел  нужную
мне комнату. Однако моей жертвой должен был быть  человек  в  комнате,  но
никогда в жизни мне еще не приходилось убивать в такой обстановке.
     Снова послышались тихие звуки.  Я  различил  в  них  тяжелое  дыхание
человека. Интересно, как он выглядит, этот мой двойник?  Действительно  ли
он похож на меня? Или просто есть небольшое сходство? Тогда достаточно  ли
я похож на него, чтобы занять его место?
     Меня мучило любопытство: почему этот человек  так  долго  ищет  ключ?
Затем другая мысль озадачила меня. А ведь, похоже, этот человек  открывает
отнюдь не свой стол. Я чуть-чуть повернул  голову.  Одежда  в  шкафу  тихо
сдвинулась, и теперь я увидел его. Человек  был  мал  ростом,  лысоват,  и
нисколько не походил на меня. Это был не диктатор.
     Это  новое  обстоятельство  нужно  обмозговать  как  можно   быстрее.
Диктатора, видимо, не было во дворце, иначе бы этот парень  не  возился  с
замком в его кабинете. И вряд ли диктатор держит возле себя людей, излишне
любопытных. Этот человек может быть мне полезен.
     Он искал ключ почти пять минут. Мускулы мои  уже  ныли  от  неудобной
позы, я старался не думать о ворсе на одежде, чтобы не чихнуть. Наконец  я
услышал шелест бумаг и  невнятное  бормотание  человека,  просматривавшего
свои находки. Затем послышался звук задвигаемого  ящика  и  щелчок  замка.
Человек поднялся, придвинул стул,  и  наступила  тишина.  Потом  раздались
шаги, очень скоро они приблизились к моему укрытию.  Я  застыл,  рука  моя
напряглась, готовясь принять пистолет и выстрелить  в  тот  момент,  когда
незнакомец откроет дверцу шкафа. Я еще был не готов стать подменой.
     Но  человек  прошел  мимо  шкафа.  Раздались   звуки   еще   каких-то
открываемых ящиков.
     Внезапно входная  дверь  комнаты  отворилась  снова,  и  другие  шаги
раздались в помещении. Я услышал, как замер первый вошедший.  Но,  похоже,
он быстро пришел в себя, потому что послышался его голос:
     - А, это ты, Морис!
     Наступила пауза.
     - Мне показалось, что в кабинете шефа горит свеча и  я  подумал,  что
это несколько странно, - подал голос Морис.
     Первый вошедший двинулся к нему.
     - Мне захотелось заглянуть сюда, чтобы проверить, все ли здесь о'кей,
- объяснил он.
     Морис хихикнул:
     - Ах, Джорджес, я знаю, почему ты пришел сюда, ведь я  сам  здесь  по
той же причине.
     - О чем ты? - прошептал первый. - Чего ты хочешь?
     - Сядь, Флик. Нет, нет, не волнуйся. Неужели ты не знаешь,  что  тебя
все так называют? - Мориса, казалось, забавляла ситуация.
     Почти  полчаса  я  слушал,  как  он  то   подтрунивает,   то   льстит
собеседнику, стараясь загнать его в угол. Вошедший в комнату первым, как я
понял, был Джорджесом Пине, главой сил безопасности диктатора. Второй  был
военно-гражданским советником бюро Пропаганды и Образования. Пине, видимо,
был не таким умным, как сам  себе  казался,  планируя  переворот  с  целью
смещения Байарда. Морису было об этом  все  известно,  и  он  только  ждал
благоприятного случая. Сейчас он брал верх.
     Пине это не  понравилось,  но  он  смирился  после  того,  как  Морис
упомянул о вещах, которые  не  полагалось  знать  никому  -  о  спрятанном
аэроплане и тайнике с золотом в нескольких километрах от города.
     Я внимательно слушал, стараясь не шевелиться.  Пине  согласился  дать
список имен: он намеревался заручиться поддержкой ряда лиц,  показав,  что
их имена занесены диктатором в перечень подлежащих чистке. Но он, конечно,
не собирался упоминать, что он сам предложил маршалу внести этих  людей  в
перечень.
     Похоже,  что  я  был  слишком  самонадеян.  Внезапно  разговор   двух
"хищников" резко оборвался и наступила тишина. Я не знал, чем  привлек  их
внимание,  но  догадался,  что  сейчас  произойдет.  Дверцы  шкафа   резко
распахнулись. Надеясь, что моя маскировка не  подведет,  я  вышел,  бросив
холодный взгляд на Пине.
     - Ну, Джорджес, - сказал я. - Как хорошо знать, что у тебя за  душой.
- Я говорил на том же французском диалекте, что и они.
     - Дьявол! -  завопил  Морис.  Он  недоуменно  таращился  на  меня.  В
какой-то момент мне показалось, что я очень легко смогу покинуть  комнату.
Я повернулся, сделал шаг в сторону, пистолет оказался у меня в ладони.
     - Посторонись! - гаркнул я.
     Пине не обратил никакого внимания на мой оклик и бросился на меня.  Я
сдавил свое крохотное оружие. Раздался  тяжелый  удар,  и  Пине  отбросило
назад, он опрокинулся  на  спину,  раскинув  руки.  В  этот  момент  Морис
бросился на меня сбоку. Я отлетел к  противоположной  стене,  упал,  и  он
оказался на мне. У меня в руке все еще был пистолет, и  я  попытался  было
применить его. Но в голове гудело, а Морис был стремителен  и  силен,  как
бык. Он слегка перевернул меня, держа в помощью  захвата  одной  рукой,  а
другой скрутил мне руки за спиной. Тяжело дыша, он сел на меня верхом.
     - Кто ты? - прошипел он.
     Я думаю, что ты узнал меня. Морис,  -  сказал  я,  пытаясь  осторожно
спрятать пистолет за манжет рубашки, и это мне  удалось.  Но  сколько  это
стоило мне усилий, не могу передать.  Когда  я  услышал  слабый  щелчок  и
понял, что пистолет уже в кобуре, позволил себе расслабиться.
     Значит, ты так думаешь, да? - засмеялся Морис. Лицо его было багровым
и потным. Он вытащил из кармана тяжелую дубинку, слезая с меня.
     - Вставай, приказал он. -  Боже  мой!  Фантастика,  да  и  только,  -
прошептал он, оглядев меня. - Кто послал тебя?
     Я не ответил. Было ясно, что мне не удалось одурачить его ни на  один
миг. Я страстно хотел узнать, что было во мне не так. Но все же, казалось,
Морис находил мою внешность довольно  интересной.  Он  подошел  поближе  и
рассчитанным движением резко ударил меня до шее. Он мог бы сломать мне шею
этим ударом, но то, что он сделал, было больнее. Я почувствовал, как кровь
брызнула из моей полузажившей раны. Это, казалось, на миг  ошеломило  его.
Но затем его лицо прояснилось.
     - Прости меня, - процедил он, скаля зубы. - В другой раз  я  попробую
ударить в другое место. И отвечай, когда тебя спрашивают.
     В этом голосе была слышна злоба, выражение его  лица  живо  напомнило
мне тех, кто нападал на летний дворец в Империуме. Те уже повидали  ад  на
земле и больше не походили на людей.
     Морис смотрел на меня оценивающе, похлопывая дубинкой по ладони.
     - Я думаю, - сказал он, - нам нужно немного поговорить кое  о  чем  в
другом месте. И держи руки на виду!
     Глаза его бегали из стороны в  сторону,  по-видимому,  отыскивая  мой
пистолет. Он был очень уверен в себе. Его нисколько не беспокоило, что  он
не заметил оружия, очевидно, он решил основательно обыскать меня позже.
     - Держись поближе, бэби, - сказал он. - Вот так. Иди рядом,  спокойно
и легко.
     Я, держа руки впереди себя, последовал за ним к телефону. Он  не  был
таким уж умелым, как считал: я мог бы в любой момент убить его. Но  что-то
подсказывало мне, что лучше еще некоторое время побыть с ним.
     Морис поднял трубку и что-то тихо сказал в микрофон,  не  отрывая  от
меня взгляда.
     - Когда они будут здесь? - спросил я.
     Морис прищурился, не отвечая. Трубку он уже опустил на рычажки.
     Наконец он не выдержал и со смехом произнес:
     - А зачем тебе знать,  мальчик,  через  сколько  времени  мои  друзья
придут сюда?
     - Может быть, нам тогда хватит времени заключить сделку, - ответил я.
     - Да, - кивнул головой Морис, - мы можем заключить прелестную сделку.
Ты будешь петь громко и внятно, и тогда, возможно, я скажу своим  ребятам,
чтобы они прикончили тебя побыстрее.
     - Морис! Неужели ты настолько  глуп?  Ведь  сейчас  у  тебя  в  руках
козырной туз. Не трать же попусту его на толпу.
     Советник снова похлопал дубинкой по ладони.
     - Что у тебя на уме, бэби?
     - Я думаю о тебе, - сказал я. Соображать приходилось быстро. -  Держу
пари, что ты никогда не знал, что у Брайана есть брат-близнец. Он, правда,
порвал со мной, хотя я думаю, что сейчас...
     Глаза Мориса заблестели.
     - Дьявол, - прошептал он. - Но ты, видно, уже давно не  видел  своего
любимого братца, как я посмотрю?
     Он осклабился. Мне очень захотелось узнать, что именно так рассмешило
его.
     - Давай уйдем отсюда, - предложил я. - Нам надо поговорить с глазу на
глаз. Здесь это невозможно, ибо скоро сюда придут твои друзья.
     Морис взглянул на мертвого Пине.
     - Забудь о нем, - сказал я. - Он уже ничего не значит.
     - Тебе бы хотелось, чтобы и я был мертв, не так ли, бэби?
     Внезапно его злобно-насмешливый тон сменился рычанием:
     - Ей-богу, -  закричал  он,  -  ты,  ты  хотел  убить  меня,  мелюзга
соломенная...
     Он склонился ко мне, сжав кулаки. Я понял, что  он  безумен  и  может
запросто убить меня в приступе ярости.
     - Сейчас ты увидишь, кто из нас убийца, - крикнул  Морис.  Глаза  его
сверкали, он взмахнул своей дубинкой.
     Больше ждать я уже не мог. Пистолет снова оказался в моей  ладони.  Я
прицелился  в  Мориса.  В  этот  момент  мне  почудилось,  что  я  начинаю
перенимать от него необузданную жажду крови. Я ненавидел все, что он собой
символизировал.
     - Ты глупец, Морис, - тихо сказал я сквозь зубы. - Тупой и неуклюжий,
и, считай, уже мертвый. Но сперва ты мне скажи, как ты  узнал,  что  я  не
Байард.
     Эта попытка оказалась тщетной.
     Морис прыгнул ко мне, но пуля отбросила его. Он упал  навзничь.  Моей
руке стало больно от отдачи. Обращение с этим крошечным оружием  требовало
особой сноровки. Однако, если я и дальше стану пускать его в ход столь  же
часто, то едва ли продержусь дольше одного дня. Пистолет был рассчитан  на
пятьдесят выстрелов.
     Теперь мне нужно было поскорее убраться отсюда. Я  схватил  со  стола
настольную лампу и запустил ее в люстру. Это на  несколько  секунд  должно
было задержать преследователей.
     Выскользнув в коридор, я двинулся вперед, туда,  куда  шел  с  самого
начала. Проходя мимо подъемной шахты, я услышал шум поднимающейся кабины и
постарался как можно быстрее скрыться за ближайшим поворотом коридора. Они
уже были здесь!  И  тут  я  увидел  лестничную  клетку.  Осторожно  открыв
застекленную дверь, я стал тихо  спускаться  по  ступенькам.  Я  решил  не
задерживаться, чтобы насладиться зрелищем их физиономий при  виде  мертвых
Мориса и Пине.
     Я вспомнил о своем коммуникаторе, но решил пока им  не  пользоваться.
Пока сообщать мне было нечего.
     Я проследовал три марша лестницы,  прежде  чем  очутился  в  каком-то
зале. Пока я оглядывался, из комнаты в противоположном  конце  зала  вышел
человек и  посмотрел  в  мою  сторону.  Мое  сходство  теперь  не  столько
помогало, сколько служило помехой. Человек что-то сказал и исчез за дверью
комнаты.
     В нише я заметил небольшую дверь и попробовал открыть ее.
     Она была заперта, но я приналег на нее и с силой  толкнул.  Хрустнула
филенка и я оказался на лестнице, ведущей вниз.
     Мне практически уже ничего не оставалось, как только покинуть дверец.
Было совершенно очевидно, что  мое  перевоплощение  закончилось  провалом.
Единственное, что я мог сейчас сделать, это забраться в безопасное место и
запросить дальнейших инструкций.
     Я уже спустился на два пролета  по  лестнице,  когда  услышал  сигнал
тревоги.  Первое,  что  необходимо  было  сделать,  это  освободиться   от
причудливого мундира. Я стащил с себя китель и принялся срывать  погоны  и
галуны. Лацканы я не мог трогать, так как в них был вплетен микрофон.
     Эта не часто используемая лестница, вероятно,  вела  к  какому-нибудь
выходу. Я продолжал спускаться, проверяя по дороге каждую дверь.  Все  они
были заперты. Я подумал, что это хороший знак. Лестница оказалась тупиком,
заполненным бочонками и заплесневелыми картонными коробками. Я поднялся на
один пролет выше и прислушался. За дверью были  слышны  громкие  голоса  и
топот. Я вспомнил, что, согласно планам дворца, этот выход на лестницу был
рядом с главным входом в  старый  дворец.  Было  похоже,  что  я  попал  в
ловушку.
     Я снова спустился вниз, отодвинул один  из  бочонков  и  взглянул  на
стенку за ним. Виднелся край дверной панели. Я отодвинул другой бочонок  и
обнаружил ручку, но она не поддавалась.
     Я подумал: насколько сильно можно шуметь, чтобы меня не  услышали?  И
решил, что на многое рассчитывать не приходится. Единственная  возможность
спасения могла заключаться в коробках. Я отодвинул верх  одной  из  них  и
заглянул внутрь. Она была заполнена заплесневелыми бухгалтерскими книгами.
Пользы от них не было никакой.
     Следующая коробка  была  получше.  Старая  кухонная  посуда,  сосуды,
миски. Я нашел большой нож для разделки мяса и просунул его в щелку двери.
Но она была прочна, как будто должна была защищать ни  больше  ни  меньше,
как вход в банк. Я попробовал еще раз, дверь не могла быть очень  крепкой,
но на мое несчастье...
     Пришлось отступить. Может быть, единственное, что оставалось  сделать
- это отбросить всякую  осторожность  и  попытаться  взломать  филенку.  Я
оперся плечом, отыскивая наиболее подходящее для этого место - и  отпрянул
к стене, держа в руке пистолет.
     Медленно, очень осторожно, дверная ручка поворачивалась...



                                    8

     Я был на грани паники, так сильно на меня  подействовала  ловушка,  в
которой я оказался. Я не знал, что делать. У меня  была  тьма  инструкций,
как действовать после  устранения  диктатора,  но  не  было  никаких,  как
прикрыть свое отступление в случае неудачи.
     Раздался скрип, и с двери посыпалась пыль. Я отошел как можно  дальше
и ждал. Возникшее было желание  выстрелить  я,  правда,  тут  же  подавил.
Сейчас было важно только одно - ждать и смотреть.
     Дверь слегка приоткрылась. Мне  это  совсем  не  понравилось  -  меня
осматривали, а я сам ничего не мог разглядеть. Хорошо, что у меня был  вид
безоружного человека - крохотный пистолет надежно спрятан в моей руке.  Но
было ли это преимуществом? Я не знал.
     Неопределенность не правилась мне.
     - Нехорошо, - сказал я. - Вы устроили сквозняк. Идите сюда!
     Я говорил с гортанным парижским акцентом, который слышал наверху.
     Дверь открылась шире, и за ней появился парень  с  испачканным  сажей
лицом. Он щурился и глядел наверх, на лестницу. Мотнув головой  назад,  он
произнес:
     - Сюда, пожалуйста, - голос у него был довольно хриплый.
     В данных обстоятельствах я не видел  причин  отказываться.  Я  прошел
мимо бочонков и, наклонившись, нырнул в низкий дверной проем.  Как  только
человек закрыл дверь, я вернул пистолет на прежнее место в рукаве.
     Мы стояли в сыром мощеном туннеле, освещаемом электрическим фонарем.
     Я не хотел, чтобы он видел мое  лицо,  поэтому  повернулся  спиной  к
свету.
     - Кто вы? - поинтересовался я.
     Парень протиснулся вперед и подхватил фонарь, едва взглянув на меня.
     - Я - человек немногословный, - сказал он.  -  Я  не  люблю  задавать
вопросы и не люблю отвечать на них. Идемте.
     Я не мог позволить себе спорить по этому поводу и последовал за  ним.
Мы прошли по проходу, затем спустились вниз и очутились в темном помещении
без окон.
     За поломанным столом, на котором потрескивала горящая  свеча,  сидели
двое мужчин и темноволосая девушка.
     - Все в порядке, Миче, - сказал мой проводник. - Вот этот голубок.
     Миче развалился на стуле и дал знак, чтобы я подошел к нему. Он  взял
что-то со стола, похожее на нож для разрезания бумаг, и стал ковыряться  в
зубах, косясь на меня.
     Я