о представлял себе, что делать дальше. Искать  жилье?  А  что
потом? Что, если здесь живут такие же твари, какие навещали его  в  "Барсе"?
Судя по всему, так и должно быть...
   Издали послышался лай, напоминающий собачий,  но  с  какими-то  странными
подвываниями. Звук Кравчуку очень не понравился. Он  начал  оглядываться  по
сторонам в поисках палки или металлического прута,  но  ничего  стоящего  не
нашел - только короткий обрезок трубы, которым от собак отбиваться  было  не
слишком сподручно.
   Продолжая осматривать окрестности в поисках более подходящего  оружия,  в
стороне от дороги,  за  одной  из  куч  Владимир  Петрович  заметил  красные
отблески. Бывший директор "Барса" решил пойти в ту сторону.  Лучше  лицом  к
лицу встретить опасность, чем страдать от неизвестности.
   Когда Кравчук взобрался на очередной мусорный холм,  у  его  подножия  он
увидел самый обычный чадящий костер.
   Около костра, нависая над ним, сидело скрючившееся  существо.  Было  оно,
кажется, совсем без одежды, в руках сжимало  трубку  с  прикладом  -  скорее
всего, ружье. Поначалу Владимир  Петрович  решил,  что  нашел  человека,  но
вскоре понял, что ошибается. Наверное, это был какой-то  мутант.  Серая  или
очень грязная кожа (правда, в тусклом пламени костра разглядеть ее цвет было
трудно), вытянутая и странно скругленная, почти  цилиндрическая  голова.  По
бокам головы - почти как у лошади  -  глаза.  Только  они  слегка  выступали
наружу, что способствовало, наверное, лучшему обзору.
   Существо повернулось,  и  в  свете  костра  Кравчук  разглядел  вытянутый
трубкообразный рот. Когда тварь подняла руку, стали заметны перепонки  между
пальцами.
   - Тьфу, пакость, - прошептал Владимир Петрович и  сплюнул  в  сторону.  К
существу он сразу почувствовал даже не отвращение, а какую-то беспричинную и
безотчетную ненависть.
   Рядом с существом  стоял  котелок,  в  котором  дымилось  варево.  Именно
котелок и привлек внимание Кравчука в первый момент, еще  до  того,  как  он
рассмотрел существо. В котелке была еда. Неизвестно, мог ли человек есть то,
что ест эта тварь,  но  другого  выхода  у  заброшенного  в  неведомый  край
человека не было. Да и находиться рядом  с  этим  уродцем  ему  было  крайне
мерзко. Нужно было включаться в местную жизнь...  И  Кравчук  решил  мутанта
прикончить. Чего бы это ему ни стоило.
   Сжимая в руке  тяжелый  обрезок  трубы  и  стараясь  двигаться  бесшумно,
Кравчук начал подкрадываться к мутанту. Тот  сидел  спокойно,  будто  бы  не
замечая ничего вокруг. Ушей у твари как будто не было вовсе,  но,  наверное,
она все чувствовала кожей. Да и глазищи, как  у  паука,  -  смотрят  во  все
стороны.
   До мутанта осталось всего несколько шагов. Кравчук понял, что его вот-вот
заметят. Человек вскочил и, не таясь,  бросился  на  тварь,  занеся  руку  с
обрезком трубы для удара.
   Мутант  прыжком  поднялся,  нелепо  взмахнув  конечностями,  и  попытался
направить в сторону Кравчука свою  трубку  с  прикладом.  Но  навскидку  он,
наверное, стрелять не умел, а Кравчук, хоть и ослабел от  голода,  страха  и
лишений, оказался проворнее. Он обрушил свое оружие на цилиндрическую голову
врага. Раздался отвратительный чавк. Тварь тихо  крякнула  и  осела.  Только
сейчас Кравчук почуял, как от  нее  воняет.  Цилиндрический  череп  оказался
совсем не крепким - он треснул и  сплющился.  Кравчук,  однако,  не  захотел
рисковать. Он еще несколько раз с силой опустил  трубу  на  голову  мутанта,
вырвал из его перепончатых лап трубку, которая весьма  напоминала  ружье,  и
огляделся по сторонам. Вокруг стояли багровые  сумерки,  и,  кроме  мусорных
куч, видно ничего не было.
   Оттолкнув ногой не слишком тяжелое тело мутанта, Кравчук схватил  котелок
и понюхал варево. Пахло не слишком аппетитно, но терпимо.  Хотя  сам  мутант
нестерпимо вонял, пища его выглядела съедобно. Владимир Петрович оглянулся в
поисках  ложки,  которой  тварь  мешала  содержимое  котелка.  Она  валялась
неподалеку.
   Конечно, есть из котелка неизвестную гадость было страшно и противно. Тем
более той ложкой, которую  держала  в  руках  и,  наверное,  облизывала  эта
мерзость. Но Кравчук не был хлюпиком и собирался выжить  во  что  бы  то  ни
стало. Чтобы остаться в живых, нужно было, как минимум, чем-то питаться.
   - Некоторые и змей едят, - подбодрил себя бывший директор "Барса".
   Он прокалил ложку в огне костра, набрал варева и отхлебнул.  Еда  мутанта
оказалась сносной на вкус. Кравчук усмехнулся.
   - Если надо будет, я и тебя съем, - обратился он к убитой твари.  -  Меня
вы так просто не возьмете.
   В это время из-за мусорной кучи вышли еще двое мутантов.  Кравчук  так  и
застыл, не донеся ложку до рта.

***

   Курьер оказался парнишкой лет  шестнадцати  -  прыщавым,  с  прилизанными
редкими волосами и недоверчиво-нахальным выражением  лица.  Одет  он  был  в
грязные черные джинсы  и  застегнутую  на  все  пуговицы  темную  рубашку  с
длинными рукавами. В руках он нес две  большие,  плотно  набитые  спортивные
сумки. Пройдя мимо оторопевшей секретарши -  Оленька  не  знала,  откуда  он
взялся на территории и кто его сюда пустил, - он толкнул  дверь  и  предстал
перед Белоусовым.
   - Принимай, что ли, товар, - сказал он. - Кроссовки нужны канадские?  Или
чайники? А может, тебе фен нужен?
   - Какой, на хрен, фен? - начал Белоусов и осекся.
   Сначала он действительно принял паренька за горе-дилера "канадской" фирмы
и  уже  собирался  было  вышвырнуть  незваного  гостя  из  кабинета,  но  по
неуловимому аромату и легкому  покалыванию  кожи  понял,  что  перед  ним  -
настоящий курьер. Оттуда.
   Белоусов сообразил, что подросток совсем не тот,  за  кого  себя  выдает,
хотя при одном только взгляде на него ему  вспомнился  собственный  сопливый
племянник, целыми днями торчащий перед  телевизором,  включенным  на  канале
МТВ. А еще больше он напоминал Бивиса и Батт-Хеда,  жующих,  сморкающихся  и
отпускающих глупые шутки. Да и поведение  паренька  было  очень  странное  -
совсем не такое, как у наших детей. Скорее,  как  у  западной  телевизионной
молодежи.  Что-то  в  нем  было  наигранно-театральное.  Мысленно   Белоусов
приклеил к подростку модное слово "тинейджер", которым раньше практически не
пользовался.
   - Ладно,  подставляй  грабли,  -  вновь  прогнусавил  паренек,  продолжая
разрабатывать имидж наглого  подростка.  Он  подошел  к  столу  Белоусова  и
высыпал прямо на бумаги содержимое одной из  сумок  -  плотные  новые  пачки
сотенных и пятидесятидолларовых купюр.
   - Запарились мы их нести, - объяснил он. -  Прибери  куда-нибудь.  Может,
пригодятся.
   - Сколько  здесь?  -  дрожащим  голосом  спросил  Белоусов.  Такую  сумму
наличными он видел впервые.
   - Много, - хрипло заржал тинейджер. - Миллион.
   - Я же просил пятьсот тысяч. Остальные - на будущее?
   - На прошлое, - брезгливо поморщился парнишка. -  Что,  думаешь,  доллары
настоящие? Так мы их тебе и дали! Где мы их возьмем? Правда, от настоящих их
никто не отличит Даже лучше настоящих, качественнее. Только серийные  номера
подкачали - есть уже такие. А может быть, и не было никогда. Нам  статистика
федерального казначейства Штатов неизвестна... Тебе подставляться ни к чему.
Рассуешь их по валютчикам или по  другим  каким  бандюкам,  по  мелочи.  Сам
конвертируешь деньги в банке. Туда-сюда, полмиллиона нет. Да  и  отдать  нам
настоящие деньги придется. Тут тебе и очередной  товар  подошел.  Продашь  -
должок отдашь.
   Тинейджер высыпал прямо на пол содержимое второй сумки. В  ней  оказались
брикеты белого порошка, упакованные в полиэтилен.
   - Чистейший героин, - сообщил он - Закачаешься. Сами бы  ели,  да  деньги
нужны. Партия крупная, но, думаем, рынок  сбыта  ты,  Семеныч,  найдешь.  Не
найдешь - тебе же хуже. Тут на два миллиона.  Сумеешь  что-то  заработать  -
твое.
   - Так сколько я вам должен? Полмиллиона или миллион? -  спросил  Белоусов
дрожащим голосом. - Или два?
   - Миллион, - ответил паренек, гадко улыбаясь. - Что, думаешь, просто  так
тебе товара на три  миллиона  подвезли?  Концессия  -  концессией,  но  тебя
кормить мы не намерены. И отдашь золотом. Но мы  подождем.  Сколько  угодно.
Только не забывай о том, что должен. Мы свои долги получим где угодно.  Даже
на теплых островах.
   Олег Семенович вздрогнул,  когда  понял,  что  его  мысли  о  бегстве  не
укрылись от новых партнеров,  или  хозяев,  или  обычной  нечистой  силы,  к
которой он, по невежеству, был более склонен относить новых знакомцев. Более
прогрессивный человек скорее подумал бы о пришельцах из иных звездных систем
или  о  жителях  параллельных  измерений.  Но  Белоусов  имел  очень  слабое
представление о других планетах  и  совсем  не  подозревал  о  существовании
измерений.
   - Собак и сигнализацию не привез? - спросил он.
   - Расплатишься по этим долгам - будут тебе и собаки и сигнализация. А  то
мед - и сразу большой ложкой. Наглый ты, Белоусов. Мелкий, но наглый.
   Белоусов чуть не подавился от возмущения. Уж попрекать его  малорослостью
давно никто не смел. Зарубили на носу, что себе дороже.
   Тинейджер усмехнулся, надел пустые  сумки  на  плечо,  помахал  Белоусову
рукой и, посвистывая, вышел из кабинета. В приемной  он  окинул  оценивающим
взглядом длинноногую Олечку, хмыкнул, шумно втянул  носом  воздух,  вышел  и
исчез в неизвестном направлении.

***

   - Подонки из Отпавших королевств собираются построить с помощью  бандитов
из "Барса" Машину, которая будет преобразовывать одни химические элементы  в
другие. Например, свинец в золото. Или железо в  плутоний.  Практически  без
затрат  энергии,  -  объяснил  Лунину  пришелец  из   Авенора,   когда   они
позавтракали и уселись в тени деревьев отдохнуть перед трудным днем. -  Так,
во всяком случае, они объясняют  дело  своим  подручным.  И  мы  обязаны  им
помешать.
   - Без затрат энергии?  -  удивился  Сергей,  даже  не  поинтересовавшись,
откуда Ульфиус добыл информацию. -  Это  же  прорыв  в  физике!  Нобелевская
премия, как минимум. А как быть с законами сохранения?
   - Вот в законах-то и дело, - вздохнул Ульфиус. - В мире нет ничего, кроме
магии. И по большому счету закон сохранения энергии соблюдаться  не  должен.
Ведь  и  Вселенная  возникла,  можно  сказать,  на  пустом  месте.  Но   для
материальных  миров  были  введены  ограничения.  Тот  же  закон  сохранения
энергии. Потому что откроет кто-то источник энергии без ограничения - и весь
мир нагреется так, что  вся  материя  в  тартарары  пойдет.  Или,  напротив,
замерзнет полностью. Ну да что я тебе объясняю? Ты физик!
   - Надо полагать, и другие миры есть,  нематериальные?  -  поинтересовался
Сергей.
   - Да сколько угодно, - пожал плечами Ульфиус. - Мне, правда,  бывать  там
пока не доводилось, но рано или поздно все туда попадем...
   - Ах вот оно как! - воскликнул Сергей. - Потусторонняя жизнь, стало быть.
   - Вроде того, - не уловив легкого сарказма  физика,  ответил  магистр.  -
Или, напротив, полнота бытия...
   Сергей  решил  не  вдаваться  в  метафизическую  дискуссию,  а  подробнее
уточнить планы Ульфиуса. Он положил пакеты с остатками продуктов  в  машину,
потом обратился к сидевшему на травке магистру:
   - Так что, как будем действовать? И зачем  я  тебе  нужен,  если  ты  сам
можешь этих бандитов уничтожить? Ульфиус потянулся и вздохнул:
   - Мои возможности не  безграничны.  В  вашем  краю  мне  гораздо  тяжелее
работать со Словом, и какой-нибудь темный магистр вполне может меня одолеть.
Даже наверняка одолеет, если я полезу напролом. Действовать нужно не  силой,
а хитростью. К тому же полагаю, что создание Машины - только часть  большого
замысла. Насчет  трансформации  элементов  это  враги  бандитам  наговорили,
которые Машину строят. Надо же чем-то их подкупить... А  потом  и  в  расход
пустят, не задумавшись. Но  просто  так  Темные  никому  подарка  делать  не
станут... В чем заключается их истинный замысел, мне пока понять не удалось.
   - Ты говоришь - подарок. Но действительно, что плохого в том, что  у  нас
появится такая замечательная Машина? - спросил Лунин.
   - Бойтесь  данайцев,  дары  приносящих  , - ответил Ульфиус.
   Лунин удивленно поднял бровь. Откуда магистр знает греческую мифологию?
   - От новой Машины будет какой-то вред?
   - Всенепременно. Сначала польза, потом - вред. Как всегда. Скорее  всего,
дела будут продвигаться не столь прямолинейно:  построили  Машину,  получили
ущерб. По-видимому, враги затеяли многоходовую комбинацию. Темные коварны  и
изобретательны. Мне не всегда удается распознать все их замыслы. Вот  те  же
компьютеры - пока от них одна польза. Но придет время, и они ввергнут мир  в
полный хаос. Это возможно уже сейчас, но  ваши  противники  ждут,  когда  вы
станете без них беспомощны. Вот тогда магистр, создавший их, даст команду, и
все они просто перестанут работать.
   - Ну так уж и перестанут, - не поверил Сергей.
   - Может быть, у них и другие планы, - не стал возражать  Ульфиус.  -  Это
тайна за семью печатями. Но ничего хорошего от ваших вычислительных машин  и
сетей я не жду.
   - Ты уверен, что новую Машину строят ваши Темные, а не наши бандиты?
   - Не "ваши Темные", а просто Темные.  Они  такие  же  мои,  как  и  ваши.
Неужели после того, что ты увидел в квартире Наташи, сомневаешься?
   Ульфиус  недовольно  поморщился,  распахнул  дверцу   "лексуса"   и,   не
пристегиваясь, удобно расположился на переднем сиденье. Сергей сел за руль и
потихоньку тронулся в сторону трассы. Грунтовая дорога изобиловала ямами,  и
Сергей едва прикасался к педали  газа.  Магистр,  сменив  гнев  на  милость,
продолжил:
   - Ты  никак  не  можешь  меня  понять.  Они  объяснили  своим  партнерам,
продавшимся людям, что Машина будет преобразовывать  элементы.  Но  что  она
будет делать на самом деле - неизвестно. Может быть, взорвет весь город. Или
будет сбивать  самолеты  с  курса.  Или  воздействовать  на  психику  людей.
Трансформация элементов повсеместно связана с проблемой философского  камня.
А философский камень способен очень на многое...
   - Ты хочешь сказать, что он и  вправду  существует?  -  удивился  Сергей,
внимательно вглядываясь в дорогу и пытаясь объезжать многочисленные ухабы.
   - Конечно. Типичная механистическая магия. Темная,  зловещая,  но  вполне
реализуемая...
   - И как же я один против философского камня? - с улыбкой спросил Сергей.
   Ульфис его сарказма не принял:
   - Надеюсь, тебе придется иметь дело только с бандитами. От магов  я  тебя
постараюсь прикрыть.
   - Хорошо. Но бандитов много. Машину ведь охраняют?
   - Наверняка охраняют. И, если на то пошло, не только  маги  и  не  только
бандиты. Но придется как-нибудь справиться.
   - Что же, ты мне заклинаниями поможешь?  -  вновь  усмехнулся  Сергей.  -
Невидимостью или супероружием каким-то?
   Ульфиус покачал головой:
   - В том-то и дело, что этим я помочь не могу. Во всяком случае, в  полной
мере. Моя магия наверняка будет сразу обнаружена в том месте,  где  строится
Машина. И, скорее всего,  нейтрализована.  Слишком  надеяться  на  магию  не
стоит. Чистый клинок - вот лучшее оружие.
   -  Что  же,  мне  ее  саблей   порубить,   Машину   их   сатанинскую?   -
поинтересовался Сергей полушутя.
   - Нет, не саблей. Можно использовать все доступные  средства.  Думаю,  мы
применим взрывчатку. И то оружие, которое у вас в ходу.
   - Но у меня-то ни взрывчатки, ни другого оружия нет! - воскликнул Сергей.
- И в магазине она у нас не продается! Не Америка...
   - Ничего, добудем, - улыбнувшись, уверенно сказал Ульфиус.  -  Для  этого
нам пользоваться магией не возбраняется. Но сначала нужно замести следы.
   Машина выехала наконец на твердую дорогу. Сергей вдавил педаль газа.

***

   В деревне было очень жарко. Только ночью из леса  приходила  спасительная
прохлада Жизнь протекала на удивление спокойно - хотя с  того  момента,  как
появилась Наташа с котенком, в Деревне Посреди Леса шел сплошной праздник.
   Наташе в поселении отвели отдельную хижину, предоставили полную  свободу,
но слишком часто - по крайней мере утром и вечером  -  настоятельно  просили
прибыть  с  Мяу  на  какой-нибудь  ритуальный  праздник.  Обычно   праздники
проходили у большого камня Имманен посреди деревни.  Местные  были  уверены,
что он упал с неба. Точнее, был воздвигнут посреди деревни  высшими  силами,
которые принесли его с неба для каких-то им одним ведомых целей.
   Иногда торжества имели место у какого-нибудь дерева в лесу,  редко  -  на
берегу ручья. В остальное время девушка была предоставлена самой  себе.  Она
могла доверить котенка жрецу или его жене и отправиться куда  глаза  глядят.
Никто ее не удерживал.
   Поскольку Наташа не успела придумать котенку имя, она решила называть его
так, как все, - Мяу. Чем не имя для кошки? О Мяу  все  заботились  и  готовы
были выполнить любое пожелание котенка, высказанное через его хозяйку. Но, к
сожалению, местные жители не знали, что такое молоко, и котенка  приходилось
кормить размоченными в воде хлебными лепешками.  Ему  такая  диета  была  не
слишком по душе.
   За два дня, что Наташа провела в деревне, она познакомилась с многими  ее
обитателями.  Жрец,  когда  он  был  не  на   службе,   оказался   спокойным
разговорчивым мужчиной, не слишком склонным к догматизму. Иногда он даже мог
позволить себе  погладить  котенка,  так  как  Наташа  объяснила,  что  тому
нравится, когда с ним играют. Звали жреца Тхор.  Его  жена  Норали  утром  и
вечером носила Наташе еду. Она же подобрала ей  длинное  самотканое  платье,
больше подходившее для участия в обрядах, чем шелковый халатик.
   Неподалеку от хижины Наташи стояла хижина пожилого ткача Дрома.  У  ткача
было большое семейство - пять дочерей и два сына. Три младшие дочки  жили  с
родителями Они часто заходили к Наташе поболтать, вели себя почтительно,  но
без подобострастия. Жена ткача, толстая и  благодушная  Амма,  приходила  за
дочерьми, чтобы они не беспокоили Нашедшую Мяу.  Но  сама,  не  удержавшись,
начинала  разговор,  как  правило,  о  домашнем   хозяйстве   и   детях,   и
задерживалась надолго.
   Познакомилась Наташа с гончаром Крумху, с прядильщицами Энну и  Амаль,  а
также с несколькими мужчинами и женщинами, которые выращивали овощи. Жизнь в
деревне, за исключением праздничных часов, текла размеренно  и  неторопливо.
Наташу почему-то никто не спрашивал, откуда она появилась, как нашла  Мяу  и
почему решила остаться в деревне. Подразумевалось,  что  так  оно  и  должно
быть.
   Сама Наташа пыталась больше узнать о мире, в который она попала. То,  что
она не на  Земле,  было  ясно.  Хотя  ничего  слишком  необычного  здесь  не
встречалось, но овощи росли совсем  другие.  Самваны,  видом  походившие  на
дыню, на вкус  невозможно  было  отличить  от  огурцов.  Баламан,  гроздьями
висящие на кустах плоды, напоминали вкусом картошку. И, наконец,  тут  росла
бимюза - дивное растение с фиолетовыми листьями, достигавшее трех  метров  в
высоту и формой походившее на кукурузу. Оно было буквально усеяно  початками
- только были они в три раза больше, чем у земной кукурузы, и усеяны зернами
втрое меньшего размера. Да и солнце здесь было  больше  и  ярче,  чем  в  ее
родном мире.
   Из разговора с местными жителями Наташа выяснила не слишком много о крае,
в который она попала. Если верить рассказам жителей  Деревни  Посреди  Леса,
кроме них, людей  вокруг  вообще  не  имелось.  Лишь  далеко,  за  лесом,  в
бескрайней саванне жил некий Бонуций, о котором местные отзывались с большим
уважением, но который чем-то их сильно раздражал. Обитали неподалеку  и  еще
какие-то существа, но жители деревни не  особенно  охотно  о  них  говорили.
Точнее, их этот вопрос мало интересовал, и они мало что  могли  сообщить  по
поводу своих соседей. Однако появление Наташи, которая явно была  человеком,
никого не смутило. Ей даже не задали вопроса,  откуда  она  появилась,  хотя