урналистка,  на  двух
машинах.
   - Действовать будем аккуратно, - объяснил Олег Семенович  подчиненным.  -
Большой дом, народу  много,  шум  незачем  устраивать.  Тихо  ломаем  дверь,
заходим. Если кто есть - берем живьем, будут рыпаться - стреляйте.  Девчонку
взять живой обязательно. Ты, Толя, работаешь только в крайнем случае.
   Толя  Гвоздь  держал  в  руках  автомат,  все  остальные  были  вооружены
пистолетами  с  глушителями.  Суровый  Толя  подозрительно   поглядывал   на
незнакомца - зачем он плащ натянул? Не иначе у него под  ним  базука.  А  уж
если не гранатомет, то автомат точно  имеется.  Но  тоже  деловой,  стоит  в
стороне и не пикнет.
   - Лучше вообще не стрелять, - добавил Белоусов. - Пошли.
   Поднялись на второй этаж. Незнакомец - позади всех,  молча.  Витя  Косой,
огромный парень,  которому  врожденное  косоглазие  придавало  на  удивление
отталкивающий и злобный вид, нажал кнопку звонка.
   - Идиот, - прошипел снизу Семеныч. - Сразу дверь ломай!
   - Может, она сама дверь откроет, - предположил Косой,  который,  несмотря
на грозную внешность, был не слишком сообразителен, а подчас и робок.
   - Ломай дверь, полудурок! Зачем я тебя вперед пустил?
   Косой отошел чуть в сторону, сделал два шага и  изо  всех  сил  ударил  в
дверь плечом. Журналистка не удосужилась даже укрепить как  следует  вход  в
свое жилище. Щеколда с треском отлетела в  сторону,  дверь  распахнулась.  С
пистолетом на изготовку Белоусов вошел в квартиру  первым.  Следом  ворвался
Гвоздь, за ним неспешно вошел Косой.
   Длинный коридор вел прямо в гостиную, где Белоусов заметил девушку и двух
мужчин. Один из мужчин поднимался им навстречу  из  кресла.  Семеныч  быстро
прицелился и выстрелил мужчине в  корпус.  Не  убивать,  только  остановить.
Впрочем, как придется.
   Мужчина пошатнулся, однако, похоже, пуля не причинила ему большого вреда.
Он продолжал оглядываться по сторонам, видимо, выбирая оружие для схватки.
   Белоусов нажал на спусковой крючок еще несколько раз, целясь уже в  грудь
и в голову противника. Сухо щелкнули приглушенные выстрелы.  Однако  мужчина
все не падал.
   "Экая сволочь, - мелькнуло в голове Белоусова. - Так  он  и  правда  меня
голыми руками забьет - если он тот самый каратист. Здоровый!"
   И тут рядом с Семенычем оказался незнакомец в темном плаще. Плащ его  был
распахнут, но под ним не  было  оружия.  Только  виднелись  странные  черные
одежды, а поверх них блестела  золотая  цепь  с  прозрачным  желтым  камнем.
Огромного Косого, который  оказался  на  пути,  Темный  просто  отшвырнул  в
сторону, словно ребенка.
   Незнакомец быстро поднял руку, и из нее вырвался ярко-алый сноп пламени -
в направлении мужчины, который все еще сидел в кресле.
   - Ничего себе, - разом выдохнули боевики Кравчука. - Портативный огнемет!
Круто! - Белоусов был не настолько прост, он вздрогнул - что же это за тварь
такая?
   Однако другой мужчина, тот,  который  поднимался  с  кресла,  тоже  успел
сделать непонятный жест рукой, и сноп  пламени,  как  будто  наткнувшись  на
стену, разлетелся во все стороны багровыми брызгами. В  квартире  задымились
обои и мебель.
   Оправившийся Косой выглянул из-за плеча  своего  загадочного  союзника  и
выстрелил несколько раз, целясь в мужчин. Пули со звоном впивались в  мебель
и отскакивали от стен, но в людей не попадали. Мужчина со  светлой  бородой,
тем временем поднявшийся на ноги, вытянул руку в сторону нападавших.  Его  и
парня с журналисткой отделила от  врагов  стена  прозрачного,  почти  белого
огня. Боевики заметили, что на поясе незнакомца висит длинный меч, да и одет
он как-то странно - чуть ли не в платье.
   - Так вот он, главный ниндзя, - решил Белоусов. - Что же он такое творит?
Не хуже нашего, пожалуй, будет...
   Под "нашим" Белоусов подразумевал Черного. Он уже смирился с тем, что это
какая-то нечисть, и ждал  от  нечисти  решительных  действий.  Пошел  -  так
помогай!
   В это время Гвоздь,  увидев,  что  события  приняли  неожиданный  оборот,
крепко выругался, чтобы приободрить себя и товарищей, и ударил  по  огненной
стене из автомата. Автоматная очередь прогрохотала точно  гром.  Но  пули  с
чваканьем входили в прозрачную пламенную преграду, оставляя на ней  багровые
следы, и исчезали неведомо куда.
   Тут союзник бандитов закричал что-то на неведомом языке и, бросившись  на
стену пламени, прошел ее насквозь. В одно  мгновение  он  оказался  рядом  с
девушкой и, схватив ее за руку, закричал:
   - Абара суфл джахн!
   Произнеся эти слова, он начал таять в  воздухе,  и  девушка  стала  таять
вместе с ним. Но мужчина с бородкой поднял меч  и  рубанул  по  руке  врага,
которой тот держал девушку. И яростно выкрикнул:
   - Аламен!
   Черного, лишившегося руки, отшвырнуло в сторону. Он упал на пол  и  начал
растекаться по нему черной грязью. Рука его  вообще  исчезла  в  неизвестном
направлении.  Гвоздь  бросил  автомат,  который  повис  у  него  на  шее,  и
перекрестился. Остальные бандиты стояли  ни  живы  ни  мертвы.  Когда  тварь
растеклась по полу грязной лужей, девушка растаяла  и  исчезла.  От  нее  не
осталось и следа, как будто ее и не было вовсе.
   Косой, вошедший отчего-то в раж после  исчезновения  союзника,  с  воплем
бросился на огненную  стену.  Смысла  в  этом  никакого  не  было,  так  как
журналистка исчезла, а счет был не  в  пользу  бандитов  Кравчука.  Отбросив
бесполезный пистолет с пустой  обоймой,  Косой  вытащил  из  кармана  нож  и
кинулся к более слабому, по его разумению, противнику  -  высокому  юноше  в
обычной одежде, у которого не было оружия. Но тот не растерялся.  Перехватив
руку нападающего, он бросил  его  на  стену.  Нож  выпал  из  руки  бандита,
вонзившись острым концом в ногу молодого человека.
   - Уходим, - заорал Белоусов, поворачиваясь к противникам спиной.  Девушка
исчезла, больше в квартире делать было нечего, а события принимали нехороший
оборот.
   Впрочем, особого приглашения и не требовалось.  Гвоздь  с  товарищем  уже
неслись вниз по лестнице, и только Косой с вывихнутой рукой всхлипывал, лежа
на полу.

***

   Сергей вытащил из ноги нож и снял туфлю. Крови в нее налилось  порядочно,
да и нога сильно болела. Но серьезных повреждений не  было.  Обидно  только,
что сплоховал. Можно было предположить, куда упадет нож. Вот что значит  все
время иметь дело с деревянным оружием!
   Зажав рану рукой, Лунин повернулся к Ульфиусу:
   - Что с Наташей? Куда она исчезла?
   - Ничего особо страшного пока не произошло, - спокойно  ответил  магистр.
Чувствовалось, что он в приподнятом настроении.
   - Тогда где же моя невеста? Что с  ней  случилось?  И  что  ЭТО  была  за
нечисть, с которой ты расправился? - спросил Сергей срывающимся голосом.
   - Успокойся. Все в порядке. Я все объясню.
   - А что нам делать с этим? - Сергей указал на тихо постанывающего Косого.
   - Пусть убирается, - без каких-либо эмоций ответил Ульфиус.  -  Сразу  ты
его не убил. Добивать, наверное, не будешь?
   Сергей вздрогнул. Он к прямоте магистра еще не успел привыкнуть.
   - Может, расспросить его, кто их послал, зачем? - спросил он.
   - Я и так догадываюсь, - улыбнулся Ульфиус. -  Теперь.  После  того,  как
воочию увидел Темного. А это - исполнитель,  пешка.  Ему  самому  ничего  не
известно. Он  всего  лишь  попал  под  действие  враждебных  сил.  Убирайся,
мерзавец, пока я не отправил тебя в места более жуткие, чем ты  можешь  себе
представить, - обратился он к Косому. Потом опять повернулся к Сергею:
   - Хорошие заклинания даром пропадают...
   Подвывая от боли и ужаса, Косой пополз к выходу, боясь поднять голову. На
пороге он вскочил и бросился наутек - ноги у него были целы.
   - Что за заклинания? - поинтересовался Сергей.
   - Пошутил, - ответил  Ульфиус,  слегка  улыбнувшись.  -  Я  не  пользуюсь
готовыми заклинаниями. Заклятия  -  для  колдунов,  ведьм  и  магов  низшего
уровня. Просто надо было его напугать. И дезинформировать врагов.
   - Дезинформировать? - переспросил Сергей.  Слово  это  в  устах  Ульфиуса
звучало странно.
   - Ну да, - ответил тот. - Обмануть. Магистр поднял  руку,  и  распахнутая
настежь входная дверь закрылась.
   - Нечего людям знать, где была драка, - объяснил он. - А так - не поймут.
В этих домах все слышно, но непонятно, где что происходит.
   Сергей молча кивнул. Он в горячке как-то  забыл,  что  все  происходит  в
многоквартирном доме, обитатели которого могли вызвать милицию или пожарных,
или, в конце концов, могли сами прибежать на выручку к соседке. Однако,  как
ни странно, кругом царила подозрительная тишина.
   - Да, да. Конечно, - согласился он с магистром.  -  И  ты  в  самом  деле
знаешь, кто они такие, что им нужно?
   После совместной драки Сергей вновь перешел с Ульфиусом на ты.
   - К сожалению, пока только догадываюсь, - вздохнул  магистр,  хотя  видно
было, что его такое положение дел не слишком расстраивает. - Думаю, при моей
поддержке ты сумеешь расстроить их планы, о которых мы получим информацию  в
самое ближайшее время.
   - Я? - в очередной раз удивился Сергей. - Я-то тут при чем?
   - Неужели тебе не хочется разнообразить свою жизнь? Быть достойным  своей
девушки? Звания человека, которое ты носишь? В конце концов,  изменить  свой
мир  в  лучшую  сторону?  -  спросил  Ульфиус,  пристально  глядя  в   глаза
собеседнику.
   - Ну вообще-то... Конечно да! - решился Сергей.
   - Вот и славно. Теперь ты один из нас. Стало  быть,  на  тебя  законы  не
распространяются.
   - Какие законы? - немного ошарашенно спросил Сергей.
   - О  недопустимости  оказания  помощи  без  крайней  необходимости  силой
Истинного Слова существам, живущим в отпавших и затемненных королевствах,  -
словно бы цитатой из какого-то устава ответил Ульфиус. - Подойди-ка сюда!
   Сергей встал и, хромая, подошел к раскинувшемуся в  кресле  магистру.  За
"существа" он  немного  обиделся.  Но,  поразмыслив,  решил,  что  существом
действительно является и, значит, обижаться не на что.  Ульфиус  наклонился,
провел своей рукой над раненой ногой Сергея, и кровоточащая рана  закрылась,
а боль, хоть и не прошла совсем, утихла.
   - Здорово, - заметил молодой человек.
   - Бывает и лучше, - ответил магистр. - Я, знаешь ли, не целитель.  Скорее
наоборот. - Авенорец поднялся, торжественно возложил руку на голову Сергея и
произнес:
   - Данной мне властью принимаю тебя в Орден Огня послушником.
   - Спасибо, - ответил Сергей. Он не знал, хорошее ли получил  предложение,
или, напротив, плохое, но спорить с Ульфиусом не стал. В конце  концов,  сам
он никуда не просился и никому ничего не обещал.  Приняли,  и  ладно.  Авось
пригодится. - Я должен что-то говорить, в чем-то клясться?
   - Нет, совсем не обязательно, - ответил магистр. - У тебя еще есть  время
отказаться.
   Он подошел к луже, оставшейся от Темного, и начал с интересом ее изучать.
Сергей прошел на кухню, в спальню, зачем-то заглянул под кровать.
   - Так где сейчас Наташа? - спросил он. - Она невидима?
   - Наташа сейчас в другом краю, -  ответил  Ульфиус,  продолжая  лучезарно
улыбаться, что Сергея уже начало раздражать. - Ей там, думаю, будет хорошо.
   - В каком таком краю? - ошалело переспросил Сергей.
   - Не сказал бы, даже  если  бы  знал.  Нас  могут  подслушивать,  и  твою
девушку, не обученную азам Слова,  плохо  знающую  жизнь,  очень  просто  из
любого мира выкрасть. Но я и сам не знаю, где она, - лучший способ  спрятать
кого-то, чтобы никто не нашел. Я транспортировал ее  так,  что  она  пройдет
через несколько миров, прежде чем остановится. Найти ее будет трудновато...
   Сергей, усевшийся было в кресло, резко вскочил.
   - Да ты в своем ли уме? - воскликнул он.  -  Мы  что  же,  и  вернуть  ее
обратно не сможем?
   - Разве я так сказал? -  притворно  изумился  Ульфиус.  Реакция  молодого
человека его развеселила. - В  свое  время  обязательно  разыщем.  Плоскость
мира, куда я ее отправил, мне хорошо известна. Только мир  -  нет.  Так  что
найдем, не беспокойся. Со временем.
   - Зачем ее было вообще усылать куда-то? - спросил Сергей.
   - Может быть, и не нужно было, - раздумчиво ответил Ульфиус. - Но мне  не
оставалось ничего другого. Приходилось иметь дело сразу со многими объектами
и силами. И когда Темный решил утащить ее в свой мир, я мог только  изменить
направление движения.
   На лице Сергея был  написан  такой  неподдельный  интерес,  что  Ульфиус,
который уже было замолчал, заговорил снова:
   - Ты же физик, а не какой-нибудь филолог. Могу  объяснить  еще  понятнее.
Когда ты ударишь по мячу, остановить сразу его очень  трудно.  Мяч  обладает
импульсом и кинетической энергией, которые просто  так  не  погасишь.  Нужно
большое мастерство, к тому же нет уверенности, что мяч, если ты  его  сильно
схватишь, не лопнет. А вот направить его в другое место, отбить -  искусства
требуется гораздо меньше.
   - Стало быть, ваша магия тоже обладает энергией? - уточнил Лунин.
   Ульфиус пожал плечами:
   - Греет ли солнце? Течет ли вода? Можно сказать и так. Материя и  энергия
неразделимы. Но на самом деле,  в  глобальном  плане,  нет  ни  материи,  ни
энергии. Есть только Слово. Идея. Из нее происходит все сущее.  Стало  быть,
нет ничего, кроме магии. - Он потянулся в своем кресле.  -  Кстати,  ты  мне
напомнил, что совсем не лишним было бы отдохнуть. Во всех этих  поединках  я
потерял много сил. Моря, озера, реки и ручейки энергии... И для того,  чтобы
без помех выспаться, нам в первую очередь нужно отсюда убраться.
   Сергей окинул  взглядом  разгромленную  квартиру.  Сервант  был  обуглен,
диванная обшивка пробита пулями, обои испорчены пламенем  и  выстрелами.  На
полу растеклась грязная лужа.
   - Квартиру надо бы как-то привести в порядок и  закрыть.  Разграбят  все.
Особенно если учесть, что Наташи в ближайшее время не будет...
   - Прибирать некогда. Потом, - отозвался  магистр.  -  В  жилье  ее  никто
посторонний не войдет. Вряд ли кто сможет обойти мою защиту.  Дверь  откроет
лишь она сама.
   - Тогда - двигаемся, - предложил Сергей. - Может, ко мне?
   - Ну уж нет, - усмехнулся Ульфиус. - Если они и не знают твой  адрес,  то
узнают в ближайшее время. Нам нужно скрыться по-настоящему.  Потеряться,  но
быть рядом с центром событий.

***

   Когда тварь - иначе эту бесформенную мерзость девушка не могла  для  себя
определить - оказалась рядом с ней,  Наташа  оцепенела  от  ужаса.  А  тварь
вцепилась ей в руку и проскрежетала  что-то  гнусное  и  тоскливое.  Пахнуло
могильным холодом, и Наташа едва не  лишилась  чувств  -  готовилось  что-то
очень страшное, такое,  чего  не  пожелаешь  и  врагу.  Но  фигура  магистра
Ульфиуса, отражавшего атаку бандитов и  противостоявшего  той  нечисти,  что
пыталась ее куда-то утащить, выросла, наполнилась ярким волшебным сиянием  и
приблизилась к девушке. А тварь, вцепившаяся в нее, словно бы уменьшилась  и
потускнела.
   Магистр звонко сказал только одно слово, но слово прозвучало, будто  удар
большого серебряного колокола. Меч в его руке засиял, нанося  удар  в  самую
суть твари. Чудовище взвыло и  отлетело  -  куда-то  в  дальнюю  даль,  хотя
одновременно вроде бы и осталось в комнате. А сама Наташа стала вдруг видеть
все как бы со  стороны.  В  комнате  бушевал  огонь,  дрались  люди,  Сергей
сцепился со здоровенным бандитом, а  Наташа  уходила,  проваливалась,  будто
сквозь пол, но в этом не было ничего особенно страшного. Слезы застилали  ей
глаза. Девушка осознавала, что еще раз избавилась от  ужасной  опасности,  и
избавление было так прекрасно, что она не могла думать ни о чем  другом.  Ей
было радостно за себя и жалко весь белый свет...
   Потом перед  глазами  поплыли  круги,  начало  темнеть.  Одновременно  на
горизонте - если можно сказать, что в том положении, когда вокруг тебя  одна
тьма, есть какой-то горизонт - возникло неяркое жемчужное сияние. Постепенно
оно разгоралось, заполняя все вокруг.  Потоки  света,  словно  потоки  воды,
струились в пространстве, сливаясь и  дробясь.  Они  обтекали  руки  и  ноги
Наташи. Казалось, их можно было потрогать.
   В какой-то  момент  свет  стал  нестерпимо  ярким,  и  оттого  еще  более
прекрасным. Наташа на мгновение закрыла глаза, а когда открыла их вновь,  не
было ни жемчужного сияния, ни потоков  света.  Она  сидела  на  ярко-зеленом
лугу, поросшем травой, какая бывает только весной. Небо было  нежно-голубого
оттенка, по нему плыли белые, с легкой розовинкой  плоские  облака.  Большое
неяркое солнце опускалось за горизонт, точнее, в  лес,  что  рос  за  лугом.
Ароматы на лугу царили несказанные. Да и  неудивительно  -  только  рядом  с
собой Наташа насчитала больше двадцати видов цветов: желтых, синих, белых  и
красных, крупных и мелких, самых разных форм.
   В густых кустах неподалеку девушка уловила какое-то движение.
   - Что это такое? - забеспокоилась она, вскакивая на ноги. - А я  в  одном
халате...
   Зелень  в  последний  раз  всколыхнулась,  и  на  поляну  вышел  огромных
размеров, наверное, в два раза больше обычного, дымчатый кот.  Он  посмотрел
на Наташу, облизнулся и глубоко и звучно мяукнул.

***

   Побежденная, разбитая физически и морально команда Белоусова возвратилась
на хозяйственный двор "Барса". Впечатлениями по дороге не делились - слишком
необычно все  было.  Каждый  переваривал  увиденное  молча.  Косой,  который
догнал-таки своих, постанывал, держась за вывихнутую или сломанную руку.
   - Пристрелить бы тебя, чтобы не мучился, - предложил Белоусов,  в  машине
которого ехал Косой.
   Громила тут же стих, только изредка скрежетал зубами.
   Въехали во двор. Рядовые бандиты разбрелись по своим  норам,  а  Белоусов
помчался к Кравчуку - докладывать о происшедшем.  Тот  сидел  за  столом  за
второй бутылкой коньяка и был уже порядочно пьян. Рассудка  главарь,  однако
же, не утратил.
   - Наливай, закусывай, Семеныч,  -  предложил  он  заместителю.  -  Пустые
вернулись? А друг наш где?
   Не  похоже  было,  что  отсутствие  добычи  или  Черного  очень  огорчило
Кравчука. Более того, казалось, он чего-то подобного ожидал.
   - Расскажу, - ответил Белоусов, жадно хватая бутылку. - Без ста  грамм  и
не расскажешь. Я такого в жизни не видел!
   - Верю, верю,  -  без  энтузиазма  согласился  Владимир  Петрович.  -  Я,
Семеныч, еще не в то скоро поверю...
   Время от времени повышая и  понижая  голос  от  возбуждения,  заместитель
Кравчука изложил историю, случившуюся с ними на квартире журналистки.
   - И ты говоришь - растекся лужей  по  полу?  -  поинтересовался  в  конце
рассказа  Владимир  Петрович,  брезгливо  сморщившись.  -  Дела...  И  огнем
кидались?
   - Который за нас, тот столб пламени выпустил в них. Я поначалу думал,  из
огнемета, - пояснил Белоусов. - А потом другой, тот, что его замочил,  стену
из пламени между нами поставил. Так уже никаким огнеметом не сделаешь. Сразу
видно - колдовство. И кричали они все время что-то не по-русски.
   - Да уж где им по-русски кричать, - хмыкнул Кравчук. - Не знаю  я,  Олег,
что дальше делать... Мерзко мне с этими тварями паскудными дело  иметь.  Так
бы и покрошил их всех. Жуть пробирает. А тот, что  против  нас,  -  как  раз
он-то Роме руку отсек, и он умер от потери крови. Это звери. Да  нет,  какие
звери... Хуже зверей.
   - Подумаешь, руку, - усмехнулся Семеныч. - Который с нами был, тот  бы  и
живьем их спалил, если бы другой ему не помешал. Да и вообще, человек - хуже
любого зверя.
   - Точно. Только они совсем не люди. Так я думаю... Может, кинуть их, пока
не поздно? Послать?
   - Да ты что, Петрович! Ведь какие бабки вложены,  -  задохнулся  начавший
хмелеть Белоусов. - Прибыли на подходе. Можно и потерпеть!
   - Что ты знаешь о прибылях? - хмыкнул директор "Барса". - Нет, сомневаюсь
я! Одно дело - золото добывать,  камушки  драгоценные  делать...  Полезно  и
хорошо. Термоядерный синтез, высокие технологии. Ноу-хау, как  говорил  один
мой товарищ-доцент. А другое - когда такая дь