о опускаться быстрее, и в его лучах ярко  вспыхнула  одна  из
граней пирамиды Она была хорошо видна с ровного берега озера.
   - Ульфиус, я не совсем понял насчет Бонуция, -  признался  Сергей.  -  Ты
говоришь, что он создал этот мир. Сам он рассказал нам, как пытался  создать
Ронканор. Что было вначале? И зачем ему эта пирамида? Мне кажется, я  должен
это знать, если  собираюсь  участвовать  в  деле,  которое  он  намерен  мне
предложить.
   - Совершенно верно, - ответил Ульфиус.  -  Рассказ  будет  коротким.  Чем
занимался Бонуций до того, как стал Великим  магистром,  мне  неведомо,  ибо
меня тогда на свете не было, а сам он не  рассказывал.  Достигнув  силы,  он
уединился  в  пустующем  тогда  краю,  в  малопримечательной  плоскости,   и
попытался оттуда уйти в небытие  и  извлечь  из  "ничто"  "нечто".  Ему  это
удалось. Возник Ронканор, и этим миром он занимался довольно  долгое  время.
Попутно была построена пирамида. Дело в том,  что  в  Ронканор  легче  всего
попасть именно отсюда, поэтому планету,  на  которой  мы  сейчас  находимся,
нужно было защитить. Пирамида - оборонительное сооружение, крепость Бонуция.
Саму эту планету сотворил не Бонуций Но он много сделал для того, чтобы  она
стала такой, какая есть сейчас...
   - Кому и зачем мог понадобиться  маленький  Ронканор?  -  поинтересовался
Сергей. - Там и людей живет-то всего ничего, и пространства мало...
   - О, мир Бонуция мечтали захватить многие.  Те,  что  никогда  не  смогут
создать свой мир, но жаждут быть всевластными  повелителями  целых  стран  и
населяющих  их  существ.  Он  надобен  им  для  самых  черных   целей,   ибо
труднодоступен и замкнут. И это именно "мир", а не плоскость нашего мира. Он
более обособлен, менее доступен. Когда Бонуций почувствовал, что в его  мире
неладно, было уже поздно. Его Ронканор преобразился, и  ему  стоило  больших
трудов не  дать  своей  сокровенной  стране  превратиться  в  ад,  пленником
которого стал бы и он сам. Для того чтобы никто не мог  захватить  Ронканор,
он еще сильнее укрепил эту планету, пригласил сюда гномов, эльфов и каухури,
а потом, во второй раз, - людей. И живет тут безвылазно,  как  в  осажденной
крепости, уже много лет. Время от времени сюда являлись странники,  желавшие
помочь Бонуцию и его Ронканору. Сначала хозяин их приветствовал, потом  стал
отваживать - уж очень печальная участь ожидала проигравших. Честно говоря, я
удивлен, что он сам предложил тебе попытать счастья в Ронканоре.
   Наташа, которая слушала очень внимательно -  последнее  время  ей  вообще
больше приходилось слушать, чем говорить, - спросила:
   - А можно пройти Темную сторону Ронканора  вдвоем?  Я  бы  хотела  помочь
своему другу. И я тоже совершенно ничего не смыслю в магии...
   - Абсолютно исключено, - в  один  голос  ответили  Ульфиус  и  Сергей.  А
Ульфиус добавил:
   - Порыв благородный. Но каждая женщина - чуточку ведьма. Поэтому тебя там
тоже может настигнуть темное колдовство.
   - К тому же мне будет гораздо спокойнее, если я буду знать, что  с  тобой
все в порядке, - добавил Сергей.
   Солнце уже коснулось краем горизонта. На саванну опускалась  долгожданная
прохлада.
   - Вернемся к Бонуцию, - предложил Ульфиус. -  Перед  там  как  Сергей  на
что-то решится, я хочу показать вам  Авенор  Благословенный.  Возможно,  это
поможет вам сделать правильный выбор и укрепит в борьбе...

***

   Полумертвый, голодный и потерявший  всякую  надежду,  Кравчук  сидел  под
вертикальным шахтным стволом, пытаясь разглядеть багровое  небо.  Вообще-то,
пожелай кто ему помочь, колодец в двести метров глубиной не был бы  помехой.
Сбросил бы сюда веревку да и вытащил его на воздух. Только кому он нужен?  И
как неведомый спаситель его найдет?
   Кравчук задумался. Находил же его Пых-Пух? Впрочем, может быть, и нет  на
свете никакого Пых-Пуха? Или шарик может найти человека только когда тот под
наркотиком?
   Все эти  рассуждения  имели  сугубо  теоретическую  ценность.  Еще  день,
максимум - два, и Владимир Петрович  Кравчук  протянет  ноги.  Пока  толстый
сохнет, худой сдохнет... Хорошо,  хоть  какие-то  жировые  запасы  были,  но
теперь их нет...
   Подобравшись к поверхности, Кравчук понял также, что он  сильно  мерзнет.
Наверху было или около нуля, или еще меньше. И все-таки человека  неудержимо
тянуло наверх. Собственно, назад он так и так  не  вернется:  слишком  долог
туннель, да и что делать в темных проходах? Ловить и есть крыс?
   Стоило Владимиру Петровичу вспомнить о крысах,  как  из  шурфа  раздались
свист и попискивание.  Кравчук  вскочил,  нашаривая  рукой  камень.  Другого
оружия у него не было. Камень нашелся сразу:  булыжник  размером  с  кирпич.
Владимир Петрович лихорадочно зажал его в руке. А на пол что-то шлепнулось и
подскочило.
   - Крыса! - обрадовался Кравчук. И, не задумываясь, обрушил на нее камень.
Но крыса, хоть она и ударилась сильно о землю, сорвавшись с  гладкой  стенки
вертикального ствола, все равно оказалась резвее  Кравчука.  Она  подскочила
вверх и в  сторону.  Камень  стукнулся  о  другой  булыжник.  Тогда  Кравчук
взмахнул левой, раненой рукой и  поймал  животное.  Каким-то  чудом  -  рука
слушалась плохо. Крыса пронзительно заверещала и  попыталась  вырваться.  Но
человек уже перехватил добычу правой рукой и свернул ей  шею.  Через  минуту
Кравчук объедал разорванного на две  части  грызуна,  огорчаясь,  что  крыса
оказалась такой мелкой и худой.
   Съев мясо, Кравчук обглодал и обсосал кости, обгрыз тонкий жирок со шкуры
и отбросил ее в сторону. Ему полегчало, захотелось спать. От крысиного  мяса
он опьянел. Место, оказывается, неплохое. Через колодец крысы пробирались  с
холодной поверхности земли в теплую шахту. Стало быть, здесь можно жить!  Ни
одна тварь не проскользнет мимо него!
   Безрадостная  перспектива  жизни  на  дне  колодца  не  слишком  огорчила
Кравчука. Наоборот, по сравнению со всем, что уже  случилось  с  ним,  такая
жизнь  была  не  самой  ужасной.  Однако,  порассуждав  логически,  Владимир
Петрович пришел к неутешительному выводу. Все то время - много часов, - пока
он лез по гладкому ходу, без ответвлений и трещин,  ему  не  встретилось  ни
одного грызуна, ни одного хищника. Вообще ничего живого. Стало  быть,  крысы
приходят сюда не часто. Да оно и понятно - дыру нужно найти, и наверняка  не
одна эта дыра  ведет  в  бесконечные  лабиринты  здешних  подземелий.  Нужно
благодарить судьбу за то,  что  ему  удалось  поймать  хотя  бы  эту  крысу.
Следующей он может не дождаться.
   Однако же противная и несытная  трапеза,  пусть  ей  и  суждено  остаться
одной-единственной, все же подняла Кравчуку настроение. Он усмехнулся,  утер
с губ крысиную кровь, гордо выпрямился, залез в карман рваных, грязных  брюк
и зачерпнул очередную пригоршню порошка некогда белой,  теперь  ставшей  уже
почти черной  плесени.  Стараясь  не  думать  о  последствиях,  он  отправил
приличною порцию наркотика в рот. Почувствовал, как  напряглись  мышцы,  как
ток живительной энергии пробежал по всему телу.
   Кравчук подпрыгнул с места метра на  полтора  вверх  и  уперся  руками  и
ногами в гладкие стенки туннеля. Так,  раскорячившись,  здесь  вполне  можно
удержаться! Аккуратно, соизмеряя усилия, Кравчук  передвинул  сначала  руку,
потом ногу, потом другую руку... Раскорякой держаться в колодце было  вполне
возможно.
   Владимир Петрович  устремил  взгляд  к  багровому  небу  и  медленно,  но
уверенно полез наружу.

***

   Вспышка, разрыв пространства, волна горячего воздуха и  волна  холодного.
Еще вспышка. Сергей зажмурил глаза, а когда решился открыть  их,  обнаружил,
что они с Ульфиусом стоят в небольшой комнате с гладкими каменными  стенами.
Ульфиус держал его за руку.  В  другую  руку  магистра  судорожно  вцепилась
Наташа. Ее глаза все еще были зажмурены.
   - Добро пожаловать в Авенор,  королевство  Света!  -  заявил  Ульфиус.  -
Немногие люди из Затемненных королевств бывали здесь!
   Наташа осторожно открыла глаза.
   - Не так уж и много здесь света, - почему-то с обидой заявила она.
   - Будет свет, будет, - пообещал Ульфиус.  -  Сейчас  пройдем  пограничный
контроль, и света будет предостаточно.
   - Пограничный контроль? - удивился Сергей. - У вас есть  пограничники?  А
мы без документов! Ульфиус засмеялся:
   - Я - ваши документы. Да и без меня вас бы не съели. Пойдемте.
   Магистр открыл то ли деревянную, то ли пластиковую дверь, и они  вышли  в
длинный узкий коридор. Конец коридора закрывала массивная стальная  решетка.
Людей вокруг видно не было.
   Подошли к решетке. Ульфиус поднял руку и торжественно объявил:
   - Магистр Ульфиус Академии Авенора из Ордена Огня вернулся  на  родину  с
гостями!
   Сергей заметил за решеткой трубы с черными жерлами, которые вполне  могли
оказаться стволами неведомого оружия. Трубы  торчали  из  огромных  стальных
будок.
   "Наверное, так выглядят орудия главного калибра на  боевых  кораблях",  -
решил Сергей. Сам он на военном корабле никогда не был.
   Из-за орудийной башни вышел молодой человек в  черной  тоге,  с  коротким
мечом на поясе.  Рукоять  меча  была  золотой  и  выделялась  на  фоне  тоги
радостным ярким пятном.
   -  Добро  пожаловать,  магистр  Ульфиус!  -   приятным   низким   голосом
провозгласил он. - Добро пожаловать, Сергей Лунин, ученик Ордена Огня! Добро
пожаловать, Наташа!
   Сергей удивленно поднял брови. Откуда  здесь  его  знают?  И  почему  его
назвали по фамилии и даже с "должностью", а Наташу - просто по имени?
   Тем временем молодой  человек  повернул  ручку,  и  решетка,  закрывавшая
проход, поднялась. Ульфиус сделал несколько шагов вперед и поманил спутников
за собой. Наташа и Сергей нерешительно перешагнули желобок в каменном  полу,
в который опускалась решетка.
   - Сейчас ваши данные запишут в канцелярии, и вы  будете  зарегистрированы
как гости королевства Авенор, - объявил Ульфиус.
   Молодой человек из охраны согласно кивнул.
   Следом за ним они прошли по гораздо  более  интересному  коридору.  Стены
его, похоже, были сделаны из гранита и покрыты незамысловатой,  но  радующей
глаз резьбой. Резьба имитировала оттиски  папоротниковых  и  еловых  ветвей,
листьев и плодов неведомых растений.  Освещался  коридор  скрытыми  в  нишах
светильниками.
   Повернув два раза, люди оказались в большом мраморном  зале,  уставленном
деревянными шкафами и  каменными  сундуками.  За  столами  сидели  несколько
юношей и девушек. Одна из девушек, сидевшая ближе всех, поднялась  навстречу
гостям. Одета она  была  в  длинное  зеленое  платье,  светловолосую  голову
украшал гладкий золотой обруч.
   - Добро пожаловать, - улыбнулась девушка. - Пойдемте со мной.
   Наташа и Сергей пошли, а Ульфиус непринужденно присел на один из стульев.
Молодой человек с мечом, проводив гостей, вернулся на свой пост.
   Девушка подвела молодых людей к нескольким каменным креслам, стоявшим  за
тонкой деревянной загородкой в дальнем углу зала.  Напротив  каждого  кресла
стоял низкий столик с вмонтированным в него хрустальным шаром.
   - Пожалуйста, сядьте в кресла, положите обе руки на шар и назовите  себя,
- доброжелательно попросила девушка. - Я пока выйду.
   - Как назвать? - спросил Сергей. - Фамилию, имя, отчество?
   - Сообщите о себе любые сведения, какие хотите, - ответила девушка. - Чем
полнее, тем лучше. Можете сообщить  только  имя.  Вы  также  можете  назвать
вымышленные имена, если этого требует ваше дело. Но именно под этими именами
сведения о вас навсегда сохранятся в главной  канцелярии  Авенора.  Вы  ведь
посещаете нас в первый раз?
   - Конечно, - улыбнулась Наташа.
   - Прошу  вас.  -  Девушка  еще  раз  указала  на  кресла  и  скрылась  за
перегородкой.
   Сергей недоверчиво осмотрел кресла.
   - Нас что же, будут записывать скрытой камерой? - спросил он Наташу. -  А
на шаре они клянутся?
   - Скорее, шар и будет нас записывать, - предположила Наташа,  в  какой-то
мере знакомая с  магической  техникой.  -  Думаю,  не  имеет  смысла  ничего
скрывать. Мы у друзей.
   Сергей недоверчиво хмыкнул, потом кивнул головой:
   - Ты права.
   А Наташа уже устроилась в кресле, положила руки на шар и сказала:
   - Наталья Владимировна Соловьева. Русская. Двадцать  три  года.  Что  еще
сказать? - обратилась она к Сергею.
   - Прописку, - усмехнулся Сергей. - Не  замужем,  детей  не  имею.  Группа
крови вторая.
   - Я серьезно спрашиваю! - обиделась Наташа.
   - И я серьезно. Откуда я знаю?  Надо  подумать.  Сергей  тоже  подошел  к
креслу, устроился поудобнее и отчеканил:
   - Сергей Николаевич Лунин, аспирант, специальность -  физик,  посвящен  в
Орден Огня магистром Ульфиусом. Земля, Россия.  Тысяча  девятьсот  семьдесят
седьмого года рождения от Рождества Христова... Хватит, пожалуй...
   - А прописка как же? - мстительно спросила Наташа.
   -  У  меня  прописка  временная,  -  усмехнулся  Лунин,  -  Скоро   будет
недействительна. Пойдем.
   Вышли за перегородку. Девушка с золотым обручем ждала их.
   - Спасибо, - поблагодарила она неизвестно за что. -  Добро  пожаловать  в
Авенор!
   Ульфиус поднялся и кивнул молодым людям. Втроем они подошли  к  последней
двери, деревянной, большой и массивной. Два молодых человека охраняли выход.
Тоги на них были серые,  в  руках  -  обнаженные  мечи.  С  гостями  они  не
заговорили.
   За дверью оказался огромный мраморный балкон, метров тридцать  в  ширину,
двадцать  в  длину.  Под  балконом  лежал  прекрасный,  сияющий   город.   В
светло-голубом небе горело два солнца: небольшой яркий желтый шар и далекий,
не такой яркий, но еще более жаркий светящийся круг с синевой. По небу плыли
огромные белые облака, отливавшие в некоторых местах глубокой синевой.
   - Моя родина, - объявил Ульфиус торжественно.
   Хрустальные купола далеких башен сияли всеми цветами радуги. Но выглядели
они совсем не пестро, просто весело, празднично. Сергей  понял,  что  ничего
красивее он в жизни не видел. Впечатления Наташи были иные. Она прежде всего
ощутила тепло и свет, и эти ощущения в первое мгновение заслонили даже яркую
картинку чужого мира.

***

   Патрикеев шел к людям и улыбался  безжизненной  улыбкой.  Зубы  его  были
оскалены, будто бы ученый  смеялся,  а  глаза  за  стеклами  разбитых  очков
оставались холодными и неподвижными.
   Охранник вновь вскинул автомат, но Белоусов ударил его по руке.
   - Подожди, - приказал он. - Что, не  понял  -  он  в  бронежилете.  Шутка
такая, проверка бдительности... В голову не стреляй - еще убьешь...
   Парень растерянно осел на пол. Теперь его пугало не  то,  что  автоматная
пуля не может остановить человека, а то, что он только что чуть не застрелил
ценного сотрудника. Ведь была же мысль дать очередь наискось, через  голову!
А Белоусов лязгнул зубами. Ему стоило огромных  усилий  сохранить  видимость
самообладания и успокоить парней.
   - Пойдем, Михаил Львович, - сказал заместитель директора "Барса" ученому.
   - Пойдем, Семеныч, - согласился Патрикеев.
   В молчании вышли они  к  Машине,  где  подручные  ученого,  которых  Олег
Семенович так и  не  удосужился  до  сих  пор  запомнить,  загружали  камеру
свинцовыми болванками. Увидев Патрикеева  в  порванном  пиджаке  и  разбитых
очках, они испуганно замерли.
   - Не ждали? - улыбнулся физик все  той  же  жутковатой  улыбкой.  -  А  я
вернулся. Выгружайте свинец. Нам нужно Семенычу  ложек  на  банкет  сделать.
Дурачье! В изделиях-то золото дороже, чем в  слитках!  Грузи  свои  приборы,
Семеныч!
   Подручные физика, кряхтя, начали вытаскивать из камеры свинцовые  бруски.
Патрикеев подошел к компьютеру, развернул системный блок и сунул голую  руку
в какой-то разъем. Посыпались искры, по монитору пробежали цветные сполохи.
   - Готово, - объявил Патрикеев. - Грузи ложки, Семеныч. Все будет в ажуре.
А я здесь еще помаракую. Машина со сбоями работает. Полезное действие  нужно
повышать.
   Через пять минут Белоусов выгреб из камеры золотые ложки-вилки-ножики, но
радости не испытал. Идея казалась ему дурацкой, но отказываться от нее  было
поздно. Оставив криво ухмылявшегося Патрикеева с его Машиной, он  поехал  на
банкет. Далила должна была ждать его там.

***

   Кравчук  лез  по  вертикальному  стволу,  чудовищным   усилием   сохраняя
звездообразную форму тела. Только так, упираясь руками и ногами в  скользкие
стены, можно было удержаться. Но иногда он все равно скользил вниз. Съезжал,
несмотря на огромную силу, с которой вдавливал руки и ноги в стены.  Однако,
съехав  вниз  на  несколько  сантиметров,  Владимир  Петрович  изменял  угол
поворота тела относительно ствола и снова лез.
   Первые метров тридцать прошли у Кравчука неплохо. Но дальше, несмотря  на
возбуждающее  действие  наркотика,  тело  начало  костенеть   от   страшного
напряжения. А до поверхности было еще лезть и лезть..
   -  Сволочь,  -  бормотал  Кравчук  себе  под  нос.  -  Вывел,  дрянь,  на
поверхность. Ему хорошо, гаду летучему. Он и сквозь стенки проходит. Глюк он
и есть глюк. А я через стенки проходить не умею. Пока. Вот  шмякнусь  сейчас
вниз - и пожалуйста...
   Бормотал и  ругал  шарик  Кравчук  сугубо  для  того,  чтобы  развлечься.
Настроение у него было боевое, ему даже  казалось,  что,  сорвись  он  вниз,
оттолкнется от темного и твердого дна, как мячик, и взлетит еще выше.  Хотя,
конечно, в глубине души  человек  понимал,  что  в  случае  падения  никакой
наркотик ему не поможет - размажется по полу, как  крыса,  которую  переехал
грузовик...
   Тема крыс в последнее время особенно волновала Кравчука. О них он думал с
вожделением и твердо решил, если выберется на поверхность,  вернется  домой,
наловит побольше крыс или даже купит в зоомагазине.. Существуют же где-то  и
зоомагазины, и деньги, и чистая постель! Крысы будут жить в вольере, который
он оборудует в подвале дома. Но сначала он, конечно, наестся ими вволю…
   - Что, дрянь, небось и не видишь, как я здесь корячусь, - вновь обратился
Кравчук к воображаемому шарику. - Но я все равно вылезу..
   Он крякнул, услышав знакомый полудетский голосок:
   - Дурак ты, Петрович. Большой, опытный вроде бы, а дурак. Ты что думаешь,
здесь санаторий? И есть ходы, где недоумки вроде тебя  под  гром  фанфар  на
поверхность выходят? Где их встречают с цветами, подарками и холодной водкой
в запотевшем графине? И кто, как ты думаешь? Твои друзья? Нет у тебя друзей,
кроме меня, да и помощнички все - совсем в  других  краях.  Здесь  -  только
виги, да Охотник, да повстанцы, которые наркотик собирают  и  вигам  его  на
оружие меняют А этим оружием после с ними же и воюют... Диалектика! Всем  им
ты нужен вовсе не затем, чтобы по головке  тебя  погладить  и  отпустить  на
четыре стороны. Ход этот, к которому я тебя притащил неимоверными  усилиями,
за что ты меня и проклинаешь, - один из немногих, где у тебя  хоть  какие-то
шансы есть.
   Во  время  своего  заумного  и  надоедливого  монолога  шарик  постепенно
проявлялся из воздуха. Он по-прежнему потешно шевелил губами и даже  немного
причмокивал, напоминая Кравчуку какого-то известного политика.
   - Отвянь, паразит, - проворчал  Кравчук  -  Не  до  тебя  мне.  Вылезу  -
потолкуем.
   - Тварь ты неблагодарная, - нравоучительно заметил шарик. - Что бы ты без
меня делал? А оскорбляет, недоволен все время... Хочешь, я  тебя  обратно  к
Охотнику отведу? Он тебя все еще ищет. Никак поверить не может, что  ты  так
далеко ушел. Да без меня никуда бы ты и не ушел...
   Шарик обиженно раздулся, а Владимир Петрович решил не  обращать  на  него
внимания. Он попытался еще интенсивнее  передвигать  конечности  и  чуть  не
сорвался вниз. При  этом  он  грязно  выругался,  высказав  предположение  о
множестве нехороших действий, в которых был замечен Пых-Пух.  Часть  из  них
была в принципе нереализуема из-за отсутствия  у  шарика  каких-либо  частей
тела, кроме головы, но Кравчука такие мелочи не смущали. Шарик  надулся  еще
больше, но исчезать не спешил.
   - Поп