- Эта проклятая Машина окупится за три  часа,  -  прошептал  Белоусов.  -
Тащите еще свинца, ребята! Все, кто здесь есть, - завтра вы будете  богатыми
людьми! Никто не уйдет обиженным!  Каждому  выдам  по  двадцать  килограммов
чистого золота! Но - не болтать! Кто скажет хоть  слово  -  убью!  С  такими
деньгами не шутят... И то,  что  получите,  продавать  сразу  не  спешите  -
накроют!
   Охранники и грузчики, таскавшие свинец, стояли обалдевшие  от  счастья  -
повезло им невиданно. Не обманет ли директор? Но зачем ему обманывать? Скоро
у него золота будет столько, что он из него сможет ангар построить...
   Далила оставила Патрикеева и нежно взяла Белоусова за руку:
   - Пойдем, милый. Нужно кое-что обсудить.
   - Пойдем, - согласился Олег Семенович. - Потолковать надо.
   Оказавшись в кабинете, он положил руку на кнопку вызова охраны.
   - Патрикееву твоему конец пришел, - сообщил он. - Мавр сделал свое  дело,
мавр может уйти...
   Откуда эти слова, Белоусов не знал, но их любил повторять знакомый ему по
тюрьме  авторитет,  и  выражение  Олегу  Семеновичу  нравилось.  Сейчас  оно
неожиданно всплыло в памяти.
   Белоусов ожидал, что Далила начнет  возражать,  просить  его  не  трогать
очкарика или, по крайней мере, заплачет. Но женщина только усмехнулась.
   - Зачем же доверять такое дело охране? - спросила она. - Я сама его убью.
***

   Бонуций и его гости сидели на  верхней  террасе  пирамиды,  прикрытой  от
яркого закатного солнца куполом  из  темного  стекла  зеленоватого  оттенка.
Красный свет закатного солнца подкрашивался зеленью, и по террасе перебегали
цветные блики.
   Хозяин занял высокое ореховое кресло  во  главе  большого  прямоугольного
стола. Гости расположились на темных деревянных стульях с высокими спинками:
магистр Ульфиус по правую руку от Бонуция, Наташа и Сергей -  напротив  друг
друга, чуть поодаль от хозяйского места.
   Посреди стола возвышался большой хрустальный кувшин с  родниковой  водой.
Свет играл на  гранях  узорчатого  кувшина,  окрашивая  воду  всеми  цветами
радуги. Кроме кувшина на столе стояло деревянное блюдо с хлебом. Блюдо  было
светлым - по всей видимости, из липы, с мелкой резьбой по краю.
   Под рукой у каждого гостя оказался высокий хрустальный  бокал  под  стать
кувшину. Тарелки этикетом, по-видимому, предусмотрены не были. Интересно то,
что, когда люди вошли в зал, бокалов на столе вроде бы и не стояло -  только
кувшин и блюдо. Но потом они появились - никто и не понял когда.
   Наташа лучилась от радости, магистр Ульфиус все  еще  смущенно  улыбался,
потирая поврежденную ногу, а Сергей пожирал глазами подругу:  не  забыла  ли
его, все ли в порядке? Наташа,  казалось,  смотрела  только  на  Сергея.  Он
словно бы подрос и возмужал за те несколько дней, что  она  его  не  видела.
Зачем только так странно оделся? Да и  бороду  начал  отпускать  -  не  идет
ему... Вот Ульфиусу - другое дело. И Бонуций - он ведь ходит без бороды...
   Тем временем Бонуций и Ульфиус разговаривали о деле, то есть о том, каким
ветром магистра занесло в Бонуцитон, как попала сюда Наташа и что им  делать
теперь, после провала попытки магистра обуздать "барсовцев" и связавшихся  с
ними Темных.
   - А все оттого, что сам попытался  все  проблемы  решить,  -  укоризненно
заметил Бонуций. - К тому же ринулся в бой, не разведав хорошо, что к  чему.
На Орден Безликих нарвался. Это не шуточки. Попал бы к ним в лапы -  и  даже
лучшим из Авенора тебя, наверное, выручить бы не удалось. По крайней мере, в
ближайшие несколько лет...
   - Да уж. - Ульфиус вздрогнул. - Оказаться в плену, под пытками,  страшно.
И выдержать их было бы тяжело. А помогать им я никогда бы не согласился.
   Бонуций слегка улыбнулся:
   - Хорошо, что ты уверен в себе. Ибо ты знаешь, о чем говоришь. Но  многие
не знают и говорят...
   - Да, Сергея вот я впутал ни за что ни про что, - покаялся магистр.
   -  Сергею  мало  что  угрожало,  -  заметил  Бонуций.  -   Вернее,   твое
вмешательство мало изменило бы его судьбу. Но нам нужно решить:  что  делать
дальше?
   Сергей,  оторвавшись  взглядом  от  подруги  и  пытаясь  прислушаться   к
разговору, спросил:
   - Я одного  не  пойму:  почему  вы  так  из-за  нашего  мира  волнуетесь?
Благородно, конечно, но миров ведь - тьма. Проблемы всех не  решишь.  Или  я
что-то не правильно понимаю?
   - Миров - не тьма, - улыбнулся Ульфиус. - Их - бесчисленное множество.  И
все они стремятся стать Светом и  превратиться  в  незамутненный  Свет,  без
остатка. Хотя определенные  силы  упорно  тянут  их  во  тьму.  А  ваш  край
замечателен тем, что там живут люди. Не так уж много  людей  в  мире.  И  мы
должны помогать друг другу.
   - Не так  уж  много  людей,  -  повторил  Сергей.  -  На  Земле  -  шесть
миллиардов...
   - В том-то и  соль,  -  заметил  Бонуций.  -  Ваша  планета  очень  густо
заселена. Хотя есть, конечно, и более заселенные, но они встречаются  редко.
Собственно говоря, не в том дело. Даже если бы в  ваших  краях  жили  только
пятьсот человек, и тогда мы не оставили бы вашу Землю без  боя.  Потому  что
счастливо разумное существо может быть только  тогда,  когда  и  все  другие
счастливы. Принцип Бодхисаттвы...
   Сумерки  сгущались  все  сильнее,  и  затемненный   купол   просветлялся,
становясь полностью прозрачным. Когда появились первые звезды, его словно бы
не стало. И из степи подул свежий, наполненный травяными запахами ветер.
   - Хорошо-то как, - вздохнула Наташа. - Не то что в лесу. Совсем как у нас
в степи. А может быть, и лучше.. Море-то рядом...
   Бонуций улыбнулся.
   - Мы сейчас не в самых гостеприимных широтах. Думаю, тебе бы  понравилось
в краю, где живут гномы. Альпийские луга, вечные снега, горячие источники...
Много света и зелени. Да и эльфы лесные обосновались неплохо. Мне,  да  моим
любимцам  каухури,  да  людям  достались  экваториальные   участки,   жаркие
уголки... Но мы не ропщем! К тому же на севере, у самого полюса, у меня тоже
есть резиденция. Хотите - съездим туда. Если взять эльфийскую колымагу,  два
дня ходу. Экстренными путями я без нужды никогда не хожу.
   - И это правильно, - кивнул Ульфиус. -  Хотя  на  своей  планете  мог  бы
построить даже скоростной коридор.
   Бонуций покачал головой, повел рукой, и вокруг террасы  вдруг  словно  бы
выросли  снежные  пики  гор,  подкрашенные  закатными   лучами   солнца,   и
послышались звуки капели - вода словно бы падала с  высоких  сводов,  а  эхо
разносилось по широким пещерным залам. Только по  этому  признаку  Сергей  и
Наташа поняли, что Великий магистр просто создал иллюзию какого-то  места  в
северных  горах  -  ведь  на  самом  деле  они  были  не  в  пещере,  а   на
возвышенности.
   - Бонуцитон - хороший край, - кивнул Ульфиус - Добротный и надежный.  Вот
я и послал сюда Наташу - не ожидая, впрочем, что она выйдет прямо  на  тебя.
Но, думаю, моим друзьям все же больше понравится Авенор.
   - Я, знаешь ли, собираю всех, кто шатается меж  плоскостей,  -  не  очень
понятно заметил Бонуций. - Всегда нужно  быть  в  курсе  событий.  А  насчет
Авенора я не совсем понял. Зачем ты туда собрался?
   - За подмогой.
   Бонуций обиженно нахмурился:
   - Ко мне, стало быть, случайно забрел? Ульфиус смущенно поник головой.
   - Ты ведь не любишь вмешиваться в дела королевств, удаленных от твоего...
Своих забот хватает.
   Бонуций сразу помрачнел - просто стал чернее тучи, и это было видно  даже
в темноте.
   - Я-то считал, что могу тебе кое-что  посоветовать...  -  грустно  сказал
Великий магистр. - Но я так понял, что советы тебе не нужны...
   - Нужны и советы и помощь. Но я  не  могу  укрыться  в  Бонуцитоне.  А  с
Орденом Безликих не справлюсь в одиночку даже с твоими советами.
   - Я не откажу в поддержке одному из своих лучших и любимых учеников. Хотя
ученик, как мне кажется, не слишком благодарен... К тому же у  меня  есть  к
вам встречное предложение...
   - Этого-то я и опасался, - откровенно вздохнул Ульфиус.

***

   Монстры тащили Кравчука, нисколько не церемонясь, то и дело задевая им за
стены.  Кровь  прилила  к  голове  человека,  и  Кравчук  смотрел   на   мир
затуманенными глазами.  Голова  болела  все  сильнее,  и  Владимир  Петрович
опасался, как бы в ней не лопнул какой-нибудь слабый сосуд.
   Перебранку поймавших его великанов Кравчук не понимал.  До  сих  пор  ему
были ясны разговоры всех окружавших его существ. Краснорожие твари оказались
исключением. Но, по всей видимости,  надеяться  на  пощаду  не  приходилось.
Вигам он, по крайней мере,  для  чего-то  был  нужен.  Охотнику  его  сдали,
насколько он понимал, в воспитательных целях. А эти не знали, что его  нужно
беречь. И убьют при первой возможности. Не просто убьют - сожрут живьем...
   Пробежав километров двадцать и поднявшись на приличную высоту  по  старым
штольням, монстры вышли в длинный широкий коридор. Там еще несколько похожих
на них тварей длинными когтями соскребали со стен белую плесень и стряхивали
ее в  уже  знакомые  Кравчуку  кадушки.  Увидев  товарищей  с  добычей,  они
разразились радостными утробными выкриками.
   Кравчук сразу, без всяких объяснений понял, что через несколько минут  он
пойдет в котел. Или  его  просто  порежут  на  куски  и  съедят.  Или  будут
обгрызать живого. Ни одна из возможных перспектив его не обрадовала.
   "Зачем они у стен  копошатся?  -  заинтересовался  Владимир  Петрович.  -
Плесень собирают. Только для  чего  она  им?  Да  для  того,  чтобы  продать
концентрат вигам, которые превратят его в героин. В свое время этот наркотик
шел в страну через мой "Барс"... Каким же дураком я тогда был!"
   И  тут  Кравчук  вспомнил,  что   в   кармане   у   него   лежит   горсть
чудодейственного порошка. Пусть его  ожидает  жесточайшая  ломка,  пусть  он
вообще умрет, но от этих тварей постарается вырваться... Он залез в  карман,
набрал пригоршню уже ставшей грязной серо-белой пыли и затолкал  ее  в  рот.
Вкус был ужасным, тело будто бы пронзило электрическим током. Но сразу после
этого висящему вниз головой человеку стало так хорошо,  что  он  забыл  и  о
жажде, и о неудобном положении, и о проблемах. Он обрел уверенность в  себе,
почувствовал себя полубогом.
   Кравчук крякнул, вытянулся  горизонтально,  упираясь  в  спину  чудовища,
двинул его свободной ногой в затылок, вырвал ногу, которую  тот  только  что
сжимал мощной лапой, и, сделав в воздухе сальто, приземлился на  землю.  Все
действия заняли не больше секунды. Монстр, тащивший его, по  инерции  сделал
несколько шагов и рухнул мордой вниз. Его  товарищ  зарычал  и  бросился  на
Кравчука. Владимир Петрович, который был почти в два раза ниже монстра и раз
в пять легче, не испугался. Это удивило даже его самого.

***

   Далила высыпала в кофе Патрикееву слишком  много  стимулятора,  отчего  с
ученым случился инфаркт, а потом еще и придушила его  подушкой.  Когда  она,
тихонько хихикая,  рассказывала  о  своих  подвигах  Белоусову,  тот  только
поскрипывал зубами. Ведь, прежде чем задушить, его  подруга  долго  усыпляла
бдительность  очкарика.  Зачем  ей  понадобилось  столько  возиться,   когда
Патрикеева можно было просто застрелить, Олег Семенович так и не  понял.  Он
бы с большим удовольствием пустил в голову слишком наглому умнику  пулю  или
замуровал бы его в отдельную  клетку  в  подвале.  Но  Далила  запретила,  а
противиться ей Белоусов уже не мог. Она вертела им, как хотела.
   Лежа на широкой кровати с черными шелковыми простынями,  девушка  поедала
конфеты с заспиртованным виноградом и запивала их сладким ликером. Время  от
времени она совала конфету в  рот  Белоусову,  который  скромно  примостился
рядом на стульчике.
   Кровать стояла в только что купленной и еще не отремонтированной квартире
на девятом этаже недавно отстроенной высотки. Далила купила ее для себя сама
и предложила Белоусову пожить  вместе  с  ней.  "С  хозяйкой-то  уютнее",  -
заметила она. Олег Семенович особого уюта не  ощущал.  Питаться  приходилось
все теми же бутербродами и быстрыми супами, что и на работе.  Далила  ничего
не готовила, только покупала и поедала огромное количество конфет. Время  от
времени,  для   разнообразия,   она   питалась   сырокопченой   колбасой   и
консервированными мидиями, а также прочими баночными  деликатесами.  Большие
порции  вина  и  ликеров,  потребляемые   за   каждым   приемом   пищи,   не
способствовали оздоровлению диеты.
   Белоусов не почувствовал улучшений в здоровье - наоборот,  от  калорийной
жирной пищи стала чаще болеть  печень  и  ощущалась  резь  в  желудке.  Олег
Семенович не раз хотел высказать подруге свое мнение относительно того,  как
должно выглядеть правильное питание, но каждый раз, глядя на Далилу, терялся
и глупел. Вот и сейчас она возлежала в красном пеньюаре на черных простынях,
и нынешний владелец "Барса" не мог отвести глаз  от  ее  белоснежных  ножек,
которые словно светились молочным светом на черно-красном фоне.
   - Золото продавать будем? -  спросил  Белоусов,  пытаясь  настроиться  на
деловой лад. - Оно ведь дешеветь начнет теперь...
   Далила съела очередную конфету и соблазнительно облизнулась.
   - Нет, котик. Куда спешить? Я вообще думаю,  что  мы  сделаем  деньги  на
другом. Золото мы уроним. Внезапно, мощно и потрясающе.  Как  инженер  Гарин
  -  читал  такой
роман?
   Белоусов удивленно  взглянул  на  книжную  полку  над  кроватью,  которую
заметил только сейчас. Никогда бы он не подумал, что  такая  девочка  что-то
читает. Да и когда время находит? Впрочем, содержание "Гиперболоида инженера
Гарина" Белоусову было совершенно  неизвестно.  Он  вопросительно  продолжал
смотреть на подругу.
   - Купим, скажем, доллары или евро, а что-то другое обесценим. Специалисты
рассчитают, что да как. В мире - хаос, а мы - сильные  и  богатые.  Нравится
перспектива?
   - Зачем хаос? - не понял Белоусов.
   - Да затем, что в мутной воде крупнее рыба водится, - ответила Далила.  -
Выпей коньяку, прочисти мозги. Сорос   знаешь  как  фунт  стерлингов
уронил? Вот и мы  так  же  сделаем.  Только  мы  всех  уроним.  Хочешь  быть
диктатором, Белоусов?
   - Не хочу.
   - Значит, нам с тобой не по пути, - мурлыкнула Далила, потягиваясь.
   - Не понял, - насторожился Белоусов.
   - А что здесь понимать? - лукаво взглянула на него девушка. - Мне  слабые
мужчины не нужны. Ты, похоже, в пенсионеры собрался  -  заработать  денег  и
сидеть на богатой вилле, крабов ловить? Я так развлекаться не собираюсь. Мне
власть нужна, известность, влияние.  Я  молодая  еще.  Я  жить  хочу,  а  не
киснуть!
   - Я тоже жить хочу, и еще как! -  вдруг  неожиданно  страстно  воскликнул
Белоусов. - Только не понимаю, почему женщина верховодить должна?
   - Вот теперь я слышу речь  настоящего  мужчины,  -  довольно  рассмеялась
Далила. - Ты будешь верховодить,  котик,  ты!  А  я  -  подчиняться.  Иди-ка
сюда...

***

   "Эльфийская колымага", как оказалось, стояла у  Бонуция  в  нижнем  ярусе
пирамиды, своеобразном гараже, за прочными воротами черного дерева. Это  был
прекрасный пятиместный летающий автомобиль наподобие  эльфийского  такси,  в
котором ездила Наташа, только гораздо больше, мощнее, красивее и изысканнее.
Сразу было видно штучную работу. Этакий "роллс-ройс" из Бонуцитона.
   - Эльфы подарили, - смущенно развел руками Бонуций. Видно было,  что  ему
было несколько даже неловко за  такой  роскошный  подарок.  -  А  отделывали
гномы... Серебра не пожалели, золота. Зачем,  спрашиваю?  Уважаем,  говорят.
Ну, спасибо, хоть уважают. Если в эльфийские шкурки перевести,  половину  их
города, наверное, можно купить. Но мне не подарок дорог - любовь...
   Монолог растроганного  Бонуция  звучал  непривычно  для  его  всегдашнего
образа скептика.
   - Ездишь, наверное, не часто? - спросил Ульфиус.
   - Пару раз ездил, - ответил Бонуций. - К гномам, показать, что подарок их
оценил. И к эльфам опять же. В Роскар... Нет, и третий раз  ездил,  в  замок
Элькагаллена! За тридцать лет - не очень-то много...
   Сергей восхищенно разглядывал автомобиль -  он-то  видел  такой  впервые.
Колес в автомобиле не было - только  дубовый,  окованный  узорчатым  золотом
обод высотой сантиметров тридцать на случай экстренной посадки. На  ободе  и
базировалась остальная  конструкция:  прочные  серебряные  рамы,  изящные  и
легкие двери из светло-серебристого, с желтизной сплава, хрустальное лобовое
стекло и большие фонари спереди и сзади. Салон в автомобиле  был  роскошный,
кожаный. Наташа сразу узнала материал, из которого были  сделаны  эльфийские
деньги.
   Бонуций и Ульфиус сели впереди, в  отдельные  кресла,  Сергей  с  Наташей
устроились сзади, на диванчике.
   - На полюс все-таки далеко лететь. К гномам? - предложил  Бонуций.  -  По
дороге и поговорим.
   - К гномам так к гномам, - согласился Ульфиус.
   Наташа с большим интересом съездила  бы  к  эльфам,  в  их  прекрасные  и
таинственные замки, но, взглянув на Сергея, вовремя вспомнила  о  прекрасных
эльфийках и прикусила язык.
   Загорелись передние фонари, машина по воздуху выплыла из гаража, и  двери
за ней закрылись сами собой. Бонуций  не  управлял  автомобилем  при  помощи
рычагов. Он просто держался за полированную деревянную  ручку  -  такую  же,
какие были перед каждым посадочным местом.
   - Держитесь, - сказал  Великий  магистр  пассажирам  на  заднем  сиденье,
которые настроились на спокойную езду.
   Фонари погасли, и машина  свечкой  взмыла  в  небо.  Пассажиров  вжало  в
сиденья. Набрав высоту, машина Бонуция рванулась вперед.  Воздух  свистел  и
выл вокруг, однако то ли людей хорошо защищало ветровое стекло, то ли машина
была снабжена дополнительным невидимым куполом, но внутри ветер не ощущался.
Вокруг была почти полная темнота, только в небе ярко горели крупные  звезды.
Рисунок созвездий был совершенно чужим.
   - Поговорим о деле? - предложил Бонуций.
   - Поговорим, - согласился Ульфиус.
   - Мне нужна помощь твоего ученика, - заявил хозяин Бонуцитона.
   Ульфиус промолчал.
   - Он ведь еще не начал постигать азы Слова?
   - Практически нет, - ответил Ульфиус. - Но в чем он может тебе помочь?
   Сергей, который понял, что разговор идет о нем, возмутился:
   - Сэр Бонуций, если уж вы говорите обо мне, то и разговаривайте со  мной.
Я помогаю магистру Ульфиусу в  некоторых  делах,  но  ученик  -  это  громко
сказано. У меня своя жизнь, свои планы, и  уважаемый  мной  магистр  Ульфиус
никак не может распоряжаться мной.
   Бонуций обернулся:
   - Разумеется. Никто не может распоряжаться ничьей жизнью. Относительно же
того, что вы не являетесь  учеником  магистра...  Разве  он  ничему  вас  не
научил? Я же пока только получаю нужные  мне  сведения.  Вы  и  сами  можете
кое-чего не знать. Магия - тонкая штука.
   Ульфиус промолчал, а Сергею стало стыдно. Конечно, не по  своей  воле  он
ввязался в эту историю. Но Ульфиус всегда вел себя очень порядочно и во всем
помогал ему. А он  так  некстати  начал  горячиться  и  доказывать  то,  что
доказывать совершенно не нужно.
   - Я действительно ученик сэра Ульфиуса, - выдавил из себя Сергей. - Более
того, я согласен помогать ему во всех делах, если мои  действия  не  нанесут
ущерба моей подруге или моей родине.
   - Достойные, очень достойные слова, - одобрительно проговорил Бонуций, но
тут неожиданно вмешался Ульфиус:
   - Не спеши принимать решение, Сергей. Если тебе что-то предлагает Великий
магистр, более того, заявляет, что он  нуждается  в  твоей  помощи,  то  это
значит, что дело более чем важное и  чрезвычайно  опасное.  Я  бы  сказал  -
смертельно опасное.
   -  Да  я  и  не  собираюсь  от  него  скрывать   опасности   предстоящего
предприятия, - вмешался Бонуций. - За кого ты меня принимаешь, Ульфиус?
   Наташа побледнела так, что было видно даже в темноте.
   - К опасностям я в последнее время немного привык, - раздумчиво  протянул
Сергей, внимательно глядя на  внешне  спокойное  и  даже  безразличное  лицо
Бонуци