в хорошее время и в хорошем месте.
   - Вот как? Почему ты сделала такие выводы?
   - Да потому, что  ты  просыпаешься  не  в  когтях  льва  и  не  на  клыке
единорога, а в моей постели. Насколько я  понимаю,  -  Маха  усмехнулась,  -
многие не отказались бы от такого сна...
   - Вечно повторяющегося? - с содроганием спросил Сергей.
   - Почему же вечно? Нет ничего вечного. Просто тебе пока что  не  повезло.
И, в первую очередь, потому, что ты отталкиваешь меня.
   Сергей резко поднялся. Вечерний свет все так же струился в окно. В  углах
затаились тени, оплывшая свечка едва горела.
   - У тебя бритва есть?
   - Зачем? - удивилась Маха. - Ты бриться, что ли, хочешь?
   Сергей задумался. Он собирался сбрить начавшую отрастать  бороду,  чтобы,
проснувшись в очередной раз, убедиться, что было сном, а что - явью.  Но,  с
одной стороны, если он спит, бритье ничего не даст - побриться во сне -  все
равно что не бриться. Да и примета плохая. Опять же,  в  следующем  сне  ему
может привидеться и борода, и то, что он брит. Все, что угодно.
   - Не надо, - буркнул он. - Ничего не надо.
   - А чего ты расстроился, котик? - спросила Маха.
   - Если я убил  женщину  во  сне,  который,  как  ты  говоришь,  ничем  не
отличается от яви, - убил ли я ее на самом деле? - путано спросил Сергей.
   - Конечно, - широко улыбнулась Маха. - Можешь  записать  победу  на  свой
счет. Но в другом сне ты можешь с ней встретиться. И с живой и с мертвой.  В
любом виде.
   Сергей затряс головой:
   - Хватит. Мне нужно на воздух.
   - Опять убежишь? - спросила Маха.
   - Да. Мне нужно идти.
   - Напрасно ты  не  хочешь  покориться  неизбежному,  -  игриво  протянула
девушка. - Все равно ты будешь моим.
   - Может быть, - вздохнул Сергей, поднимая с пола мешок. - Но  сейчас  мне
нужно идти.
   - Если ты сделаешь свое дело,  ты  погубишь  всех,  кто  живет  на  нашей
стороне, - грустно сказала Маха. - Неужели тебе меня не жалко?
   - Я не верю в то, что хорошее может  умереть.  Вы  изменитесь,  но,  если
живете на самом деле, не исчезнете без следа. Все мы изменяемся,  катастрофы
я здесь не вижу.
   - А если мы живем только во сне? - спросила девушка.
   - Тогда все происходящее вообще не  имеет  значения,  -  покачал  головой
Сергей и вышел.
   Вслед ему в дверь  ударился  и  с  хрустальным  звоном  осыпался  на  пол
осколками стакан.
   Лучезар стоял в сарае. Сергей не стал оглядываться по сторонам. Он  вывел
коня, сел в седло и поехал в известном  ему  уже  направлении.  Впрочем,  он
старался забирать левее - по совету Никитоса из прошлого сна. Или яви. Ведь,
может быть, самое первое явление было явью, а сейчас он грезит в бреду...
   Вновь теплело, вновь увлажнился и начал  таять  снег.  Сергей  еще  круче
повернул налево. Впрочем, ему могло  только  казаться,  что  он  забирает  в
сторону. Ориентиров в лесу не было. Он просто чувствовал, где осталась река,
а где должно находиться озеро Нум.
   - Только бы  не  выехать  на  поляну  с  крокусами  и  не  встретить  так
называемого Ронканора с его нотациями, - прошептал Сергей.  -  Слышишь,  ты,
Властелин снов? Я не хочу тебя видеть. И людей твоих тоже.
   Но какой-то всадник уже спешил к Лунину со стороны зеленых полян.  Сергей
вынул меч и задумался - может быть, и правда уйти обратно  за  реку?  Только
получится ли теперь? Не останется ли он в нынешнем  кошмаре  на  всю  жизнь?
Может быть, именно так и сходят с ума?
   Всадник, к счастью, оказался Никитосом. Все та  же  белоснежная  рубашка,
серый жилет, начищенные сапоги.
   - Тебя, похоже,  не  слишком  оглушило  взрывом?  -  спросил  Сергей,  не
здороваясь.
   - Не знаю, - улыбнулся Никитос. - В некоторой степени то был не я.  Может
быть, мой брат, может, двойник. Ты за меня не бойся. Я здесь лишь для  того,
чтобы прикрыть тебя...
   - Или помешать мне, - предположил Сергей.
   - Ну что ты! Я напрямую заинтересован в  успехе  данного  предприятия,  -
звонко рассмеялся Никитос. - Можешь мне верить.
   - Тогда скажи мне - все происходит во сне или наяву?
   - Не имеет значения, - ответил юноша. - Тебе лучше не знать.  Важно  лишь
добраться до озера и бросить в него горсть пепла. Ты в  самом  начале  пути.
Поедем вперед. Я, кажется, понял,  как  нам  обмануть  разъезды  и  уйти  от
обстрела. Когда выйдем в теплую зону, сойдем с коней и поведем их в  поводу.
Нехитрая уловка, но может сбить разведчиков со следа.
   На этот раз поляну с крокусами обошли, оставив  ее  далеко  справа.  Хотя
значительно потеплело, лес вокруг был  глухим  и  каким-то  мрачным.  Нельзя
сказать, что до сих пор он радовал глаз: вечернее освещение сказывалось даже
на милой сердцу полянке с подснежниками и тропинках меж черемуховых  кустов,
но здесь было особенно неприятно.
   Никитос тревожно всматривался в просветы между деревьев, причем совсем не
в ту сторону, откуда мог, согласно расчетам Сергея, появиться дозор.
   - Какие проблемы? - шепотом спросил Лунин. Спутник  Сергея  неопределенно
махнул рукой.
   - По-моему, было бы лучше, если бы я знал обо всем, - таким же  тревожным
шепотом сказал Сергей. - Или все сговорились, что чем  меньше  я  знаю,  тем
лучше?
   - Некоторые опасности тебе, несомненно, не встретятся,  -  пожал  плечами
юноша. - Зачем нам лишние страхи? Бывает, опасность лучше встретить, не зная
о ней. А некоторые проблемы смогу решить я.
   - Мне, стало быть, нужно быть просто грузом? - возмутился Сергей.
   - Ну что ты. Напротив, я - вспомогательное  звено.  Вряд  ли  я  удержусь
здесь долго. А потом - надежда только на тебя, - сообщил Никитос.
   - Так мрачно? - спросил Сергей. Происходящее нравилось ему все  меньше  и
меньше.
   - Не знаю, - пожал плечами проводник. - Если бы я все знал,  расклад  сил
был бы другим. Но я здесь чужой и знаю не так уж много.
   Лес начал редеть. Кое-где высокие деревья сменялись  сплошными  зарослями
колючего кустарника, на которые Никитос поглядывал с особым опасением, но  в
целом настроение у молодого человека  явно  улучшилось.  Когда  впереди  уже
виднелась степь, поросшая низкой травой и  редкими  зарослями,  юноша  вдруг
мертвенно побледнел. Взгляд его застыл в одной точке.
   - Что случилось? - спросил Сергей.
   - Ты хотел знать об опасностях -  посмотри  туда,  -  Никитос  кивнул  на
совсем небольшую группу кустов.
   Лунин вгляделся попристальнее  и  покрылся  холодным  потом.  Под  кустом
смирно сидел мохнатый паук размером с  письменный  стол.  Он  не  шевелился,
мощные членистые лапы застыли. Чудовище поджидало жертву, на  которую  можно
броситься.
   У Сергея сразу возникло два желания: изрубить тварь в клочки и  бежать  с
этого места без оглядки. Он выхватил меч и уже был  готов  пришпорить  коня,
когда Никитос схватил его за руку.
   - Не торопись. Перед нами только детеныш. Он не осмелится нападать.  Пока
мы вместе, не нападет даже взрослая особь.
   - Откуда ты знаешь? - лязгнул зубами Сергей.
   - Слышал. А вот увидеть довелось впервые. Но мы  уже  проехали  через  их
лес. Впереди - Волчьи холмы.
   Не сводя глаз с  паучонка  и  раздумывая,  каких  же  размеров  достигают
взрослые особи, Сергей бок о бок с Никитосом выехали в степь.
   - Тут надо остерегаться волков, - объявил Никитос. - Они охотятся  стаями
и опаснее пауков. Между прочим, именно на пауков они в основном и охотятся.
   - А пауки?
   - Пауки, понятное дело, на волков, - объяснил юноша. - Хотя и те и другие
не брезгуют полакомиться при случае кем-то еще. Замкнутая система  долго  не
продержится...
   - Почему  же  люди  всех  их  не  истребят?  -  спросил  Сергей.  Никитос
усмехнулся:
   - Откуда мне знать? Может  быть,  такое  соседство  для  них  эстетически
ценно. Редко где найдешь такую мерзость. Может быть, они просто не  в  силах
этого сделать. И, еще скорее, законы любого темного  мира  требуют  подобной
мерзости. Изведут они пауков - появится еще что-то, гораздо  более  ужасное.
Потому что зло имеет свойство множиться на благодатной почве. А они не хотят
изменять саму почву, на которой множится дрянь. В этом главная их проблема.
   Степь становилась все зеленее. Вдали показались холмы.
   - Вот туда нам никак нельзя, - объяснил  юноша.  -  Сожрут  И  костей  не
оставят. В холмах - самые норы их. Волчий город. Нужно  или  справа  обойти,
или слева. Если слева - выйдем опять к паучьему лесу и прямо  на  огнеметные
укрепления. Их люди построили, чтобы пауки и волки не воровали скот и рабов,
которые на полях трудятся. Сразу за укреплениями поля плодородные,  богатые,
орошаемые. Там прорва народа. Через эти поля можно  к  озеру  Нум  идти.  Но
выследят легко. А справа если - там тоже огневые точки,  но  они  уже  замок
прикрывают. Замок - место, хуже нет. Колдовство сплошное.
   - А еще правее? - спросил Сергей задумчиво.
   - Так мы опять  в  Дозорный  лес  вернемся,  который  сейчас  старательно
обходим.
   - И если все же через норы?
   - Смысла нет, - вздохнул  Никитос.  -  Там,  за  норами,  огненные  озера
сплошные. Не пройти через них. Никто еще не прошел, даже из тех,  кто  через
холмы прорвался. Впрочем, если направо пойдем, мы эти озера увидим. Не прямо
же идти в лапы дозорным, которые сторожат подходы к замку и  Дозорному  лесу
от волков?
   - Не прямо. Направо, - решил Сергей. - Я к паукам не хочу.
   - Вполне разделяю твой выбор, - заявил юноша. - Мне  пауки  тоже  глубоко
противны и омерзительны. Арахнофобия, знаешь ли. Наследственная.
   Путь витязей лежал через степь. Лошади испуганно всхрапывали, когда порыв
ветра приносил запахи с далеких холмов. Видно, чуяли волчий дух. Но  молодые
люди запаха хищников не различали. Да и волков им увидеть так и не довелось.
   По краю Дозорного леса,  где  дежурили  разъезды  воинов  Темной  стороны
Ронканора, вдали от Волчьих холмов, прочь от Паучьего леса скакали Сергей  и
Никитос.  Становилось  все  жарче.  Горячий  ветер  бил  в  лицо.  Навстречу
всадникам летели хлопья пепла, горящие в воздухе искры.
   Дозорный лес по правую руку закончился.  На  расстоянии  около  километра
были видны какие-то сооружения. Холмы остались  позади.  Впереди  бурлили  и
пузырились озера из кипящей лавы. От них шел нестерпимый жар.
   - Вот и проскочили мимо волков, - обрадованно вскричал Никитос.
   - Толку-то? - довольно мрачно проговорил Сергей. - Справа  -  укрепления,
сзади - волки, впереди - озера, через которые, как ты сам говорил, никто еще
не проходил.
   - Через озера - нет, - улыбнулся Никитос. - А по  краю  пробраться  можно
попробовать. Повезло нам очень сильно Ни пауков, ни волков,  ни  дозорных...
Такое нечасто встречается!
   - Ты каждый день здесь, что ли, ходишь? -  нахмурившись,  поинтересовался
Сергей.
   - Я здесь вообще ни разу не был, - ответил Никитос. - Но  в  теории  знаю
местность очень хорошо...
   - Суха теория, мой друг, - перебил проводника Сергей. Лава пузырилась уже
рядом. Так получилось, что Никитос оказался между Сергеем и огненным озером.
   - Сойдем с коней, -  предложил  юноша.  -  Животные  могут  испугаться  и
понести. Тогда - гибель.
   - Давно пора,  -  согласился  Сергей,  тотчас  спрыгнув  с  Лучезара.  Он
чувствовал себя в седле довольно неуютно - И зачем нам вообще кони?
   - Да  затем,  что  даже  по  уставу  академии  конный  имеет  трехкратное
преимущество перед  пешим.  Из-за  выигрыша  в  скорости,  грузоподъемности,
увеличении обзора. Всадник  имеет  в  лице  коня  вспомогательного  бойца  и
советчика, наблюдателя и сторожа.
   Никитос  продолжал  гарцевать,  пытаясь  остановить   своего   коня.   Он
задумался, словно бы заново осмысливая преимущество конника, когда  раздался
страшный рев. Огонь в озере поднялся высоким  столбом.  Длинный  белый  язык
раскаленного пламени потянулся к людям.
   Юношу, казалось, полностью охватил огонь, но  он  поднял  руку,  и  пламя
начало обтекать его. Тем не менее одежда на нем тлела, волосы дымились.
   - Уходи! -  отчаянно  закричал  Никитос.  Он  мог  пустить  коня  вскачь,
попытаться спастись - пламя, похоже, пока не причинило ему серьезного вреда,
- но прикрывал собой и конем Сергея. - Прорывайся к озеру, используй момент!
Если выживешь, назови своего сына моим именем!
   Пламя языками обтекало молодого человека,  который  стал  подобием  щита,
прикрывавшего Сергея и Лучезара от струи жидкого огня.
   Лунин оторопело смотрел на своего проводника. Помочь ему он, похоже,  уже
не мог. Нужно было  спасаться  самому.  Сергей  вцепился  в  узду  Лучезара,
потянул его за собой, думая при этом, что  если  конь  прянет  от  огня,  то
неизбежно его затопчет.
   Вспышка света - и Никитос вместе со  скакуном  исчезли,  будто  их  и  не
бывало. Сергей  искренне  понадеялся,  что  его  новый  друг  успел  куда-то
телепортироваться. Но не исключал и того, что юноша и  его  скакун  сгорели,
превратились в пепел - слишком жарким был огонь.
   Пламя между тем ударило в белоснежный  бок  коня,  швырнуло  животное  на
Сергея. Удар был сильным, но удача сопутствовала человеку. Каким-то чудом он
не упал на землю, а отлетел в  сторону,  покатился  по  земле,  краем  глаза
заметив, как вспыхнул и в долю секунды сгорел Лучезар. Похоже,  скакун  Даже
не почувствовал боли. Или был терпелив. Сергея жгло невыносимо.
   Огонь  продолжат  наступать.  Лунин  из  последних  сил   пополз   прочь,
лихорадочно загребая жухлую траву руками и ногами. И так  же  внезапно,  как
появилась, стена огня опала, оставив после себя полностью  выжженную  землю,
пепел и тлеющую траву.
   Одежда на Лунине тлела, брови и ресницы обгорели, но  он  остался  цел  и
практически невредим.
   - Навязался я на голову Никитосу, - вздохнул Сергей. - И погиб он,  можно
сказать, из-за меня. Что за странное желание  -  чтобы  я  назвал  сына  его
именем? Да еще высказанное в такую минуту? Но почему бы и нет? Человек  спас
меня от верной гибели: ведь огонь - явно не колдовство, а орудие  смерти,  о
котором предупреждал Гварстинг Третий. И после такой смерти - истинной, а не
мнимой - мне не удалось бы проснуться в избушке Махи...
   Сергей задался мыслью, будут ли у него вообще сыновья. Слишком мала  доля
вероятности, что он доберется до озера и вернется живым. Он дал  себе  обет,
что, если выберется из  передряги,  выполнит  желание  спасшего  его  юноши.
Впрочем, может быть, он уже вообще не живет по-настоящему? И  это  или  сон,
или тяжелое посмертие? Если так,  то  появление  пауков  -  плохой  признак.
Дальше будет еще хуже.
   От Лучезара осталась лишь горстка пепла. Коня  тоже  было  жалко.  Пешком
труднее спастись от волков, он будет медленнее передвигаться.  Но  на  своих
ногах Сергей чувствовал себя даже увереннее. О коне нужно  было  заботиться,
всадника издалека видно и слышно.  А  сам  он  и  лучше  спрячется,  и  тише
пройдет, и легче обманет врагов.
   Вместе с конем пропала вся поклажа. Но одежда и меч были  на  Сергее.  По
большому счету, он жалел только о фляге с водой и о еде. Остальное имущество
только обременяло.
   Сергей посмотрел по сторонам. Подходить к огненным озерам  он  теперь  не
решался. Возвращаться по степи рядом с Волчьими холмами без коня  смысла  не
имело. Оставалось одно - продвигаться к  укреплениям,  видневшимся  впереди.
Тем более что примерно в ту сторону ему и нужно было.
   Стараясь не слишком высовываться, немного  пригнувшись,  Сергей  пошел  к
строениям. Через некоторое время стало понятно, что дорогу прикрывает  нечто
вроде линии дзотов. Бетонные стены,  пулеметные  гнезда,  столбы  с  колючей
проволокой между строениями.
   Когда до укрепленной линии осталось метров восемьсот, Сергей лег в  траву
и пополз. Степь была ровной, трава - не очень высокой, но ползущего человека
в ней заметить было трудновато.
   Сергей проползал метров  двести,  останавливался,  отдыхал,  огладывался.
Пока никакие признаки  не  указывали  на  то,  что  его  обнаружили.  Сергей
воспрянул духом.  И  раньше  он  попадался  исключительно  из-за  того,  что
разъезжал всюду на белом коне, не имея в этом деле никакого опыта.  Да  если
бы опыт и был... Того же Ульфиуса трудно было представить ползущим  в  траве
почти километр. Тот бы уверенной поступью шел на дзоты, отмахиваясь от  пуль
мечом и защищаясь заклятиями, но и не подумал бы опуститься  на  четвереньки
или лечь лицом вниз. Гордость бы не позволила. А рыцари, что шли освобождать
Ронканор, наверное, были ему под стать. Они не проходили школу выживания  на
Земле. Они привыкли биться со злом лицом к лицу в честном  бою.  Так  что  с
этой  точки  зрения  Бонуций  был  совершенно  прав  -  определенные  навыки
выживания и борьбы у Сергея имелись.
   Через час  тяжелые  бетонные  стены  дзотов  возвышались  уже  прямо  над
Сергеем. Он поднялся на четвереньки, осторожно высунул  из  травы  голову  и
огляделся.
   Трава между дзотами не была вытоптана, да оно и  понятно  -  в  несколько
рядов здесь шла натянутая на высоких стальных столбах колючая  проволока.  В
высоту проволочные заграждения достигали трех метров -  не  перескочить,  не
перелезть. Из земли под заграждением торчали острые стальные шипы, проволока
шла с промежутками около двадцати  сантиметров.  К  дзотам  сзади  подходили
дорожки.
   Если бы в этом мире существовала  ночь,  Сергей  дождался  бы  темноты  и
попытался преодолеть заграждения. Но здесь стоял вечный вечер. Предпринимать
что-то нужно было сразу. Сергей полежал, вглядываясь в небо, прислушиваясь к
звукам, раздающимся с внутренней стороны оборонительной линии.  Сначала  все
было тихо, потом послышались голоса. Люди некоторое время  разговаривали,  о
чем - не разберешь, и минут через пять  разошлись.  То  ли  произошла  смена
караула, то ли подвезли припасы. Сергей предположил, что еще некоторое время
будет тихо.
   Разумнее  всего  было  бы  полежать  здесь  сутки,  выяснить   расписание
дежурства, выбрать оптимальное время для прорыва. Но  не  было  времени,  не
было еды и воды. А пить уже хотелось. Сергей осторожно вынул меч и  вплотную
подпопз к первому заграждению. Мечом он  подрезал  две  нижние  проволоки  -
сталь была не слишком прочной, клинок Бонуция  справился  с  проволокой  без
труда. В образовавшийся проход, изогнувшись над шипами, торчащими из  земли,
он просунул руки, перенес на них вес тела, протиснул туловище и втянул ноги.
Потом лег в траве лицом вверх и замер.
   Ждал он минут пятнадцать. Никакой реакции на его действия не последовало.
Тогда Сергей подполз к следующему заграждению и по  уже  отработанной  схеме
преодолел и его. Все было бы хорошо, если бы оборванные концы  проволоки  не
болтались на виду. Соединить их за собой Сергей не мог.
   Прежде чем преодолеть еще одно заграждение, он сместился  почти  к  самой
стене дзота и разрезал проволоку там. Получилось лучше - разрыва практически
не было видно. Четвертое ограждение Сергей преодолел так же. Все  получалось
на удивление легко.
   Оставалась одна линия - самая  близкая  к  дорожкам,  по  которым  ходили
караульные. Можно  было  разрезать  проволоку  или  ближе  к  дорожкам,  или
наоборот - подальше. Сергей выбрал  первый  вариант.  Люди  больше  обращают
внимание на то, что происходит вдали, чем смотрят себе под  ноги.  Когда  он
пилил мечом вторую проволоку, клинок сорвался  и  оборвал  третью  снизу.  В
образовавшийся проход ничего не стоило протиснуться, но проволока  явственно
обвисла. Первый  же,  кто  пройдет  по  дорожке,  заметит,  что  заграждение
нарушено.
   Не теряя присутствия духа, Сергей выполз на дорожку, перекатился в траву,
которая по другую сторону ограждения была даже выше, чем в степи,  и  пополз
прочь от  дзотов.  Около  дорожки  ползти  было  противно.  Похоже,  часовые
выливали сюда помои, бросали мусор. Может быть, и гадили они здесь же. Вонь,
по крайней мере, стояла сильная. Но если рыцарь с ярко  выраженным  чувством
собственного достоинства поднялся бы во весь рост, вышиб ногой дверь дзота и
перебил охранников, то Сергей предпочел тихо ползти по  загаженному  полю  -
лиш