тил И собаку
он, говорят, мечом разрубил...
   Представители органов появились в "Барсе" минут через сорок после взрывов
и пальбы - как раз тогда, когда дядя Миша ставил на место бульдозер, которым
заравнивал свежую могилу.
   Белоусов встретил их у ворот, предложил осмотреть территорию, начал врать
про взрыв бочек с бензином и канистр. Капитан в  сопровождении  автоматчиков
ППС довольно кивал, время от времени повторяя.
   - А пожарникам-то придется а-а-громный штраф заплатить.
   Белоусов с капитаном соглашался. Сунул ему, между делом, сто  долларов  -
на всякий  случай.  Капитан  сразу  стал  покладистее  и  больше  не  рвался
осматривать территорию, но  Белоусов,  неведомо  зачем,  едва  ли  не  силой
потащил его внутрь. Наверное, ему очень хотелось показать,  что  все  чисто.
Действительно, сработали оперативно, даже свежую кровь землицей присыпали.
   Когда замдиректора "Барса" в сопровождении капитана подошел к  дымящемуся
складу (бензин выгорел быстро, теперь догорали доски и резина),  он  заметил
там паренька-курьера.  Тот  шмыгал  носом  и  неодобрительно  поглядывал  на
милиционера.
   - Дяденька, а чего сюда менты поганые приперлись? - вдруг громко  спросил
он Белоусова. - Это частная собственность. Что они незаконно вторгаются?
   Милицейский капитан, однако, никак на эту наглую реплику не отреагировал.
   "Неужели сто долларов так подействовали? -  подумалось  Белоусову.  -  Да
нет, не может быть, чтобы он  за  сто  долларов  такое  от  пацана  стерпел.
Доллары-то уже в кармане, обратно отдавать не придется. И бровью  не  повел.
Может быть, он глуховат?"
   - Ишь, менты поганые, распоясались, - подойдя вплотную к капитану, заявил
тинейджер.  -  Мусора.  Честным  бизнесменам  житья  не   дают.   Подумаешь,
постреляли из автомата немного. Гранаты покидали. А им  какое  дело?  Никого
ведь постороннего не убили! Своих только Миша на пустыре закопал!
   Милиционер, казалось, не услышал и этой реплики.
   - Сгинь отсюда, гаденыш, - сделав страшные глаза, приказал Белоусов.
   - Кому это вы? - удивился капитан. Но решил, что  в  темноте  не  заметил
какого-то рабочего, и не придал словам Белоусова большого значения.
   -  У,  ментяры  поганые,  -  продолжал   ныть   подросток.   -   Чуть   в
приемнике-распределителе не сгноили твоего родного племянника,  Белоусов,  а
ты им спускаешь. Из ружья пальни в этого капитана - ему мало  не  покажется!
Или просто ему врежь, от души! Он же мент, а ты с ним  любезничаешь!  Видели
бы тебя братаны!
   Капитан по-прежнему наглого подростка не замечал. И только  тут  Белоусов
сообразил, что или капитана  загипнотизировали,  или  попросту  "отвели  ему
глаза". Может быть, конечно, галлюцинации были  и  у  Олега  Семеновича,  но
слишком уж реальным был сморкающийся то и дело подросток.
   Белоусов повел капитана в кабинет, выпить коньяка. Гаденыш-тинэйджер  все
время шел рядом и что-то злобно бормотал.
   "А ведь эта дрянь точно так же и от меня может спрятаться в любой момент,
- ужаснулся Белоусов. Ему стало очень неприятно. -  Я  думаю,  что  один,  а
малолетка подглядывает. Да, может быть, и не он один! Может, меня все  время
кто-то пасет!"
   В кабинете тинейджер совсем распоясался. Сначала пил коньяк из  горлышка,
причем выпил полбутылки,  потом  быстро  налил  полстакана  и  вылил  быстро
захмелевшему капитану на голову, отчего тот удивленно крякнул и вытер редкие
волосы носовым платком.
   - Жарко тут у вас, - пробормотал он. - Вспотел весь...
   - Жарко ему, ментяре, - продолжал гнусить подросток. - Вот  и  освежился!
Проваливай! Нам с Ио поговорить надо.
   Будто  услышав  требование  мальчишки,  капитан  откланялся,  обещал   не
заносить происшествие в сводки и покинул кабинет.
   - Теперь  слушай,  Семеныч!  -  строго  сказал  тинейджер,  резко  сменив
дурашливый тон на строгий. - Никого к Машине близко не подводи.  Даже  таких
придурков, как этот капитан.  Иначе  вылетишь  с  работы.  С  нападением  ты
справился  неплохо  благодаря  нам.  Так  что  не  расслабляйся.  За  работу
вознаграждение получишь.  Сто  тысяч.  Немного,  но  детишкам  на  молочишко
хватит...
   - Нет у меня детишек, - с ненавистью ответил  Олег  Семенович.  -  Только
сестрин сынок. Такой же гаденыш, как и ты.
   - Ну и дурак же ты, Семеныч, - без всякой злобы сказал подросток.  -  Так
ничего и не понял. Полное отсутствие чувства юмора. Может, и правда Кравчука
на твое место вернуть? Или Гвоздя поставить? Ах, Гвоздя не получится - он же
покойник... Но, вообще-то,  дело  поправимое...  А  с  тобой  даже  работать
неинтересно!

***

   Когда Кравчук  немного  насытился  -  волосатый  к  тому  времени  сожрал
килограмма три мяса, - "хозяин" наконец-то соизволил перестегнуть  наручники
так, чтобы руки были впереди. До этого он,  наверное,  специально  издевался
над "приманкой", заставляя человека почувствовать себя животным, рвать  мясо
зубами, без помощи рук.
   После еды Охотник вновь пристегнул Кравчука к скобе, а сам куда-то исчез.
Кравчук осматривался по сторонам, прислушивался к стукам и шорохам. На стене
он заметил слабо светящуюся плесень -  будто  бы  сахарный  налет  на  серых
камнях. Владимир Петрович потер стену пальцами, лизнул их. На  вкус  плесень
ему что-то напоминала, но что - он вспомнить не мог.
   И вдруг в конце коридора Кравчук заметил давешний шарик с  ушками.  Шарик
подпрыгивал в воздухе и подавал ему какие-то знаки. Что он хотел  сказать  и
почему не мог приблизиться, Владимир Петрович не понял. Но не успел он и рта
раскрыть, как послышался топот, и Охотник появился из-за поворота туннеля.
   С собой он притащил несколько черных камней. Достал из кармана  трубочку,
оттуда вырвалась яркая белая искра. Камни загорелись - без растопки,  разом,
будто сухое дерево. Только пламени не  было.  Зато  угли  почти  моментально
раскалились и давали много жара.
   - Топливо для косточек, - объяснил волосатый Кравчуку, хотя тот ничего  и
не спрашивал. - В косточках золотца много. Вытопить нужно!
   Лихо орудуя ножом, он в считанные минуты отделил мясо от крупных  костей,
кости сложил горкой на горящий уголь. Вонь от них пошла такая,  что  Кравчук
едва мог дышать. Волосатый же довольно ходил  вокруг,  поправляя  тлеющие  и
дымящиеся кости. В промежутках он продолжал кромсать крысу.  Отрезал  ухо  и
положил в карман, тщательно исследовал содержимое желудка. В  нем  оказалось
килограммов пять золота.
   - Голодала крыска, - отметил Охотник - Мало дохода с нее будет. Только на
наградных  и  получим  прибыль.  Впрочем,  зачем  я  загружаю  тебя   своими
проблемами, приманка? Тебе ведь деньги не нужны и  никогда  не  понадобятся.
Ибо у приманок конец один - в желудке удачливой крысы...
   Кравчук ничего не ответил - только поморщился, стараясь  отойти  подальше
от вонючего костра.
   - Ведь раньше ты золото любил, - усмехнулся  Охотник.  -  Даже  думал  на
руднике, как его подтырить, наверное. Почему карманы  не  проверяют.  Только
зачем проверять? Бери, сколько хочешь, ешь из золотой  миски.  Все  равно  с
рудника никуда не денешься. И золото  здесь  останется.  С  тобой.  Крыса  -
вредитель, она золото в свинец перерабатывает и  тем  живет.  Золота  меньше
становится. А ты, приманка, хоть ешь его, хоть грызи - оно все равно золотом
остается. И даже из костей твоих его вытапливать не нужно будет...
   Кравчук тяжело вздохнул. Если бы месяц назад ему сказали,  что  он  будет
так равнодушен к золоту, не поверил бы. А вот поди ж  ты...  Сначала,  когда
нужно было выбирать  золотые  крупинки  и  слитки  на  пару  с  рыжим,  даже
почувствовал азарт. Теперь понял - сор это, хлам. Ну, не совсем хлам,  но  и
не мерило всех жизненных ценностей.
   Помешивая кости палкой, волосатый продолжал  разглагольствовать.  Кравчук
старался его не слушать - слишком мрачные вещи тот говорил.
   - Вот ты, наверное, думаешь,  что  вырвешься  из  рудника.  Пока  живешь,
надеешься. Но как, скажи мне, ты вырвешься? Выход из шахты только один -  он
крепко охраняется. Да и от меня ты не сбежишь.  Если  и  сбежишь  вдруг,  по
глупости своей, сожрут  тебя  крысы  или  орки,  что  на  руднике  работают.
Бесхозное мясо всех интересует. Бесхозная, беззащитная плоть  -  не  золото,
она каждому нужна. Белки, протеины. Углеводы, соли и вода, наконец.
   - Воды здесь много, - буркнул Кравчук.
   - Не везде, приманка, не везде, - возразил волосатый. - Тебе повезло, что
мы в таких местах охотимся. Может быть, и в пекло  скоро  пойдем.  Там  воды
вообще нет, жара страшная. Из  одних  крысок  только  воду  и  добудешь.  Но
свирепые они там - страсть. На одну приманку часто по три  крысы  бросается!
Так что там от тебя быстро ничего не останется.
   - Да пошел ты, - бросил Кравчук, поворачиваясь к волосатому спиной.
   - Как разговариваешь с господином! - взвизгнул Охотник.
   - Никакой ты мне не господин,  -  ответил  Кравчук.  -  Типичный  гнусный
гоблин. Не испугаешь, животное волосатое. И крыс твоих я не боюсь.
   - Посмотрим, как ты не  испугаешься,  когда  она  тебя  жрать  начнет!  -
прокричал Охотник. - Думаешь, вигам своим ты нужен? Ты-то, может,  и  нужен,
да доведу ли я тебя обратно? На охоте всякое случается! Помалкивай  лучше  и
вежливым будь сверх меры.
   Визгливые интонации Охотника больше всего убедили Кравчука в том, что тот
"берет его на пушку" и специально рассказывает всякие гадости.  Захотели  бы
его убить - давно бы убили. Но и сотрудничать с этими тварями он не  станет.
Сбежит при первой возможности. А там, глядишь, и шарик ему поможет.
   Не учел Кравчук одного. Хоть он и был нужен Охотнику, тот был свободен  и
вооружен, а сам он - скован. Волосатый, раскипятившись, подбежал и несколько
раз ударил Кравчука прикладом своего ружья, да так, что у того искры из глаз
посыпались.
   - Я тебя в Мргбон скину, - пообещал волосатый. - Только пикни еще!
   Что такое Мргбон, Кравчук не понял, но счел  за  лучшее  мучителя  своего
больше не злить.

***

   Бонуций пыхтел впереди, прокладывая путь сквозь заросли. Наташа поспевала
за ним, стараясь не идти след в  след  -  недолго  было  и  веткой  по  лицу
схлопотать. Сумку свою она тащила сама. Бонуций ей помощь не предложил. Было
в этой знаменитости что-то  странное,  что  не  вязалось  с  тем  почтением,
которое испытывали к нему здешние обитатели.
   "Может, он и не Бонуций  вовсе?"  -  время  от  времени  спрашивала  себя
Наташа.
   С другой стороны, зачем злоумышленнику выдавать себя за Бонуция? Если  он
замыслил зло, она уже была в его власти. Какой смысл вести ее еще куда-то?
   "Чтобы своим ходом до котла дошла, - подсказал внутренний голос. -  Зачем
же ему тебя волоком тащить?"
   Не успела Наташа как следует обдумать такое неприятное предположение, как
они с Бонуцием выбрались на полянку, где  лежали  в  тени  несколько  быков.
Может быть, и не совсем быков - рогов у этих животных не было, а в остальном
очень похожи. Бычки были упитанные и лениво помахивали хвостами.
   - Нечего вам тут лентяя праздновать, - строго сказал Бонуций. - Я  ходить
привычен, а гостья моя  устала.  Может,  ей  и  полезно  побегать  -  меньше
кусаться будет, - да только я ее тащить в конце пути не хочу. Так что двое -
быстро ко мне.
   Два крепких бычка нехотя поднялись и не спеша подошли к Бонуцию.
   - Залезай, - предложил он Наташе. - Доберемся, может, и  не  быстрее,  но
легче.
   Наташа примерилась, подпрыгнула и легла на спину менее строптивого, на ее
взгляд, животного. Потом подтянула ноги,  выпрямилась  и  села  по-мужски  -
седла-то не было. Пусть и  не  очень  красиво,  зато  надежно.  По-дамски  и
слететь недолго. Бычок стоял, не шелохнувшись. Бонуций  что-то  одобрительно
хмыкнул, взлетел на своего быка, как на скаковую лошадь, и похлопал  его  по
загривку:
   - Пошли.
   Ехать на спине бычка было гораздо комфортнее, чем идти пешком. Одно  было
плохо: сверху нещадно палило  солнце.  Если  бы  в  руках  девушки  оказался
зонтик, она была бы полностью довольна жизнью, хотя быки явно не спешили.
   - Послушайте, Бонуций, как мне следует вас называть?  -  спросила  Наташа
своего  спутника.  Она  полагала,  что  такую   важную   персону,   запросто
повелевающего дикими быками, негоже окликать просто по  имени.  Может  быть,
следовало добавлять "сэр" или какой-то иной  титул.  А  может  быть,  что-то
вроде отчества.
   - Да так и зови, Бонуцием, - без всякого выражения и даже не обернувшись,
ответил ее спутник. - Такое уж у меня  имя.  Если  не  нравится  -  поделать
ничего не могу.
   - Нет, почему же, имя как имя, - пожала плечами Наташа. -  Я  о  каком-то
Бонуции прежде слышала...
   - Да ну? - удивился Бонуций. - Вот уж не знал, что  у  меня  где-то  есть
тезка. Ты, наверное, что-то путаешь.
   - Может быть, - согласилась девушка.
   - Точно, - проворчал ее спутник. - Один я Бонуций на  всем  белом  свете.
Другие все - обманщики.
   - Вы, случаем, не магистр? - спросила через  некоторое  время  Наташа,  у
которой от жары появилось некое легкомыслие.
   - Нет, не магистр, - буркнул Бонуций.
   - А вам не жарко? Я уже устала плестись на ваших быках...
   Хозяин окрестных краев тяжело вздохнул.
   - Может быть, твоему горю и можно  будет  помочь.  Скажем,  если  с  неба
упадет зонтик, - ответил он.
   Наташа сочла такой ответ обидным  и  поджала  губки.  Стоит  ли  к  этому
грубияну ехать?
   Через некоторое время девушка, сама  не  зная  зачем,  подняла  голову  к
раскаленному небу и увидела  неспешно  опускающуюся  к  земле  точку.  Точка
увеличивалась в размерах. Скоро стало ясно, что с  неба  падает  вращающийся
зонтик. Траектория его движения позволяла предположить, что упадет он  прямо
на Наташу.
   - Что же ты? Лови! - подбодрил удивленную девушку Бонуций.
   Наташе оставалось только  поднять  руку  и  схватить  удобную  деревянную
ручку. Зонтик был большой, легкий, расписной. Плотную ткань украшали райские
птицы и цветные хризантемы. Нежданно  обретенный  зонтик  как  нельзя  лучше
укрывал от солнечных лучей.
   - И часто у вас с неба зонты падают? - поинтересовалась Наташа.
   - По желанию гостей, - не остался в долгу Бонуций.
   Некоторое время ехали молча. Наташа уже убедилась, что Бонуций  -  не  из
простых. Быки - ладно, может быть, он их давно приручал... Но вот  зонтик...
И тем не менее девушка  не  унималась.  Ей  хотелось  разговаривать  с  этим
человеком, и поделать ничего с собой она не могла!
   - Скажите, Бонуций, а что за ссора вышла у вас с жителями Деревни Посреди
Леса? Из-за чего вы их прозвали забодаевцами?
   Бонуций хмыкнул что-то неопределенное.
   - И все-таки? - настаивала Наташа. - По-моему, они хорошие люди.
   - Хорошие, хорошие. Откуда же здесь плохим взяться? Но в том-то  и  дело,
что люди! - вдруг горячо воскликнул  Бонуций.  -  И  это  очень  важно.  Кто
населяет здешний край? Эльфы, живущие тут с незапамятных времен. Они создали
свою цивилизацию, которая вышла уже на уровень кредитно-финансовых отношений
с экономической точки зрения и  на  высокий,  осознанный  магико-технический
уровень в производстве. Гномы  успешно  строят  индустриальную  цивилизацию.
Эстеты и философы каухури - эти стоят всех остальных. Молодцы,  конечно,  но
люди им пока не ровня. И вот  появляется  здесь  маленькая  людская  община.
Откуда - вопрос второй. Спрашивается, как сделать так, чтобы люди  не  пошли
по пути эльфов, гномов или тех же каухури? Обособить их, дать им поверить  в
себя. Они должны делать что-то свое. Вот я и помогаю им...
   Наташа с интересом  слушала  Бонуция.  Казалось,  сейчас  говорил  другой
человек -  гораздо  более  грамотный,  понимающий,  ответственный,  чем  тот
разгильдяй, который встретил ее час назад.
   - А откуда у них все эти нелепые обряды  и  суеверия?  -  заинтересованно
спросила девушка, поскольку ей в этих обрядах  довелось  участвовать.  -  Не
обошлось без вашего вмешательства? Или они сами придумали?
   Бонуций откинулся назад, едва удерживаясь на спине бычка, и  посмотрел  в
сторону, видимо, размышляя, как ответить Наташе.
   -  Этап  становления...  Кое-что  из  обрядов  придумали  сами.   Кое-что
рассказал я, а они интерпретировали. Вот ваша Мяу. Я ведь просто рассказывал
им историю о людях, которые держали дома  котов.  Здесь  котов  отродясь  не
бывало. Не завезли. Да и не нужны. Я объяснил им, что такое кот. Для  общего
развития. А они поняли, что коты - добрые,  но  своеобразные  и  мстительные
духи. И пошли дальше - вывели кошачью первосущность, богиню Мяу. Тут как раз
вы появились со своим котенком.
   - Стало быть, вы желаете, чтобы люди пошли по своему пути? А сами  хотите
быть их культурным героем? - с легким оттенком осуждения спросила Наташа.
   Бонуций тяжко вздохнул:
   - Я не хочу быть их культурным героем. Я и есть их  культурный  герой.  И
подчас это довольно-таки тяжко.
   Колючие кусты расступились, и бычки вынесли своих всадников  на  обширную
равнину. По ней бежала довольно большая река. В одном месте от нее  отходила
сеть каналов, орошающих поля и сады. Среди садов стояла пирамида размером  с
двадцатиэтажный дом, с множеством окон и ярко разукрашенными стенами.
   - Вот и мое жилище, - указал на пирамиду Бонуций.

***

   Возникший прямо из воздуха и упавший на землю человек поспешно поднялся и
отряхнулся. Сергей  в  недоумении  постоял  поодаль,  потом  все-таки  решил
подойти. Действительно, не разворачиваться же и не бежать прочь,  когда  сам
только что хотел найти что-то интересное? И  вот  оно,  интересное,  с  неба
упало.
   Приглядевшись, Сергей понял, что перед ним девушка. Правда,  светло-рыжие
волосы ее были спрятаны под беретом, а одета  она  была  в  куртку  и  брюки
темного цвета и черные сапоги - блестящие, но слегка присыпанные  пылью.  Но
фигура выдавала  представительницу  прекрасного  пола  -  хорошо  сложенную,
изящную, не очень высокую, но и не маленькую.
   Поверх куртки у девушки висела  тяжелая  серебряная  или  стальная  цепь.
Большие зеленые  глаза  незнакомки,  похоже,  еще  не  привыкли  к  здешнему
освещению. Девушка то открывала их пошире, то щурилась. На поясе  у  барышни
были ножны с мечом, за спиной - лук и полупустой колчан с длинными стрелами.
   Лицо девушки было мягким, с правильными чертами. Только  скулы,  пожалуй,
широковаты, но они лишь придавали ее внешности пикантность.
   - Вот незадача, - смутился Сергей, непроизвольно закрываясь рукой, как он
сделал бы в бане при встрече с женщиной. Мысленно он попытался убедить себя,
что именно в бане  и  находится.  Однако  ощущения  все  равно  были  не  из
приятных. Сергей то бледнел, то краснел "Может, дать стрекача?" -  мелькнула
мысль. Одна беда - убегающий по степи голый человек еще более  комичен,  чем
тот же человек, пытающийся наладить контакт.
   Неизвестно,  что  подумала  о  явлении  Лунина  девушка,  но   при   виде
обнаженного мужчины она и бровью не повела.
   - Эл маран Эста Одоль. Хареалед, - приветливо произнесла она, обращаясь к
Сергею. Мягкий, с легкой хрипотцой голос девушки  не  очень  подходил  к  ее
воинственному внешнему виду.
   - Еще и иностранка, - вздохнул Сергей. Он уже как-то привык  к  Ульфиусу,
которого понимали все, и был слегка озадачен Но в принципе  было  ясно,  что
незнакомка его приветствует.
   - Здравствуйте! Меня зовут Сергей Лунин, - представился молодой  человек,
сгорая от стыда. Голос его слегка дрожал. И добавил, немного успокоившись. -
Приветствую вас! Хареалед! - Ясно было, что последнее слово означает или имя
незнакомки, или приветствие. В любом случае оно было к месту.
   - Плохо говорю на всеобщем,  -  ясно  произнесла  девушка  после  реплики
Сергея. - Вы не говорите вообще?
   Лунин  понял,  что  собеседница  воспользовалась  "истинной  речью",  как
выражался Ульфиус. А он за время общения с магистром так и не  узнал  ничего
об этом языке. Все было не до языковых тонкостей.
   - К сожалению, не говорю, - ответил он. -  Простите  мне  мой  вид.  Меня
забросило сюда пр