ул с запястья левой  руки  золотой  браслет  и
крепко сжал его в кулаке правой.

***

   Оставшись одна в безлюдной, дикой  саванне,  Наташа  вновь  задумалась  о
своей жизни. Было страшно. Неведомый  мир,  неведомые  опасности.  Что  дома
творится - о том  лучше  не  думать.  На  душе  у  девушки  становилось  все
тревожнее. Как идут дела у Сергея? Ищут ли ее  бандиты?  Как  там  родители?
Бывало и раньше, что она не писала им целый месяц,  так  что  ее  отсутствие
вполне может остаться незамеченным - пока. Но что будет дальше? И не  явятся
ли боевики Кравчука к папе с мамой? Ее-то они здесь не достанут. Ведь она  и
сама не знает, куда попала.
   Дикая саванна. Хочется пить, но рек поблизости она не видела. Да  хоть  и
найдет какую-нибудь, известно ведь, что у водопоя всегда собираются  хищники
и их жертвы...
   - Да уж, правы были мои друзья  из  Деревни  Посреди  Леса  -  от  эльфов
хорошего ждать не приходится! - в сердцах воскликнула Наташа.  -  Завезли  и
бросили!
   К заливу, по ее расчетам, можно вернуться дня за два-три. Но через  залив
ей не перебраться, а если по берегу, то сколько  же  придется  идти.....  Он
такой большой... А какие опасности встретятся ей по пути, неизвестно.
   Впрочем, возвращаться в Роскар глупо. Эльфам она не нужна. Ей пора домой,
а, как она поняла, помочь ей может только загадочный Бонуций. Сетуя  на  то,
что она не приобрела в "Лепестке орхидеи",  а  еще  бы  лучше  -  в  дешевой
лавочке что-нибудь более  подходящее  для  путешествия  по  жаркой  саванне,
Наташа закинула сумку с  вещами  за  плечо  и  побрела  в  указанном  эльфом
направлении.
   Сначала ничего интересного не встречалось. Одна только трава да  кое-где,
в основном в низинах, кусты. Не было, к  счастью,  и  диких  зверей.  Наташа
слышала, что хищники нападают на человека только в  исключительных  случаях,
так что важно не наткнуться, а обойти их стороной. Однако проверять  это  на
практике ей совсем не хотелось.
   Прошло часа три, не меньше. Наташа,  усталая,  потная,  с  пересохшим  от
жажды горлом все шла и шла вперед. Чаще стали  попадаться  купы  кустов.  Их
было уже чуть ли не больше, чем травы. Того и  гляди  набредешь  на  львиное
логово... Да и отдохнуть в тени под этими кустами было невозможно - были они
все в колючках, с мелкими листиками, почти не давали тени.
   Скрипела под ногами каменистая почва, разбегались в разные стороны мелкие
насекомые. Наташа бросила на землю  сумку,  намереваясь  присесть  минут  на
десять, когда в  кустах  неподалеку  раздался  очень  подозрительный  шорох.
Девушка испуганно вздрогнула.
   Из кустов вышел здоровенный детина в мешковатой коричневой одежде,  плохо
выбритый и лохматый.
   - А, вот и ты, - сказал он хриплым голосом. И полез в суму, болтавшуюся у
него за спиной. Наверняка за оружием.
   "И тут они меня достали!" - пронеслось в голове у Наташи.  Она  почему-то
сразу решила, что этот коричневый - пособник бандитов  Кравчука.  Далеко  же
забрался!
   Наташа тихо охнула. Бежать было некуда, кричать - бесполезно. Налицо было
некое "дежа вю"
   Пейзаж вокруг был, правда, другой, а вот ощущения - точно такие же.
   "В  сумке,  наверное,  нож.  -  Наташа  со  страхом  следила  за   руками
незнакомца. - А я, дура, и оружия никакого не додумалась купить".
   - Я тебе все отдам, - сказала девушка вслух - У меня денег много, на  них
здесь можно купить кучу золота. Только не трогай меня!
   В тщетности своих просьб Наташа не сомневалась, оставалось  лишь  выбрать
момент, побольнее ударить бандита в самое  чувствительное  место  и  бежать,
бежать.....
   Коричневый ничего не сказал, хмыкнул и перестал  рыться  в  сумке.  Потом
сделал шаг в сторону девушки. Наташа резко вскинула  ногу,  целясь  врагу  в
коленную чашечку.

Часть вторая
ОСЕНЬ

   На лугу, веселясь, в тавлеи играли,
   Все у них было только из золота, -
   Пока не явились три великанши,
   Могучие девы из Етунхейма.
   Старшая Эдда
   Прорицание вельвы

   Охранники-виги гнали  Кравчука  перед  собой,  время  от  времени  больно
подхлестывая  кнутом.  Не  потому,  что  тот  медленно   бежал.   Так,   для
развлечения.
   Скоро огоньки работающих забоев остались позади, теперь темноту разгоняли
лишь редкие тусклые светильники на стенах да фонари в  руках  охранников.  В
одном из мрачных штреков навстречу Вспжу вышло пузатое низенькое существо  с
длинными острыми торчащими ушами. И уши эти, и лицо  были  покрыты  шерстью.
Руки у уродца были толстые, мощные, ноги -  как  бочонки.  Одет  он  был  во
что-то вроде доспехов  из  сплетенных  металлических  колечек.  На  ногах  -
большие сапоги из странного меха. В руке - пика, на плече  -  ружье.  Вид  у
существа был довольно отталкивающий. И, ясное  дело,  был  это  не  виг.  Но
Вспжу, который представлял главенствующую здесь расу, к волосатому отнесся с
уважением. Он пробормотал ему что-то, чего Кравчук не понял, и  обратился  к
человеку:
   - Твой наставник - учитель - ловец -  техник  -  охотник.  С  ним  будешь
работать - охотиться - добывать. Лучше его не зли - не раздражай. Много хуже
крыс он. Пополам разорвет - порежет - раскромсает.
   Охотник улыбнулся так, что Кравчук сразу понял, да, хуже крыс. Хотя и  не
знал точно, что это за крысы. И хуже Вспжу. Недаром тот  его,  похоже,  даже
побаивается.
   - Пойдем,  приманка,  -  пошевелил  толстыми  губами  волосатый.  -  Меня
называть господин. Делать, что велю. Тогда крысы не сильно тебя объедят.
   Вспжу и охранники повернулись и, как показалось Кравчуку,  с  облегчением
покинули дальние штольни. Было здесь и вправду неважно. И глубже, и жарче, и
душнее. А самое главное, страшнее.  Если  там,  где  добывали  золото,  было
мерзко, пакостно, но все же терпимо, то здесь  ужас  клубился  под  тяжелыми
сводами, сочился из трещин в  стенах,  капал  с  потолка  ледяными  каплями.
Только Охотник чувствовал себя, похоже, в своей тарелке.
   К удивлению Кравчука, волосатый довольно непринужденно завел  разговор  и
начал рассказывать человеку о крысах, на которых им предстоит охотиться.
   - Ну, что я тебе могу сказать, приманка... Крысы здесь большие. Ростом  -
с тебя Это в холке. А так, как ты понимаешь, еще  больше.  Хвост  -  длиннее
самой крысы, толстый, упругий. На просторе она хвостом лошадь  сбить  может.
Только просторов здесь нет, и хвост ей только помеха, если в коридоре  узком
ее поймал. В зале - дело другое. Ты для нее, сам  понимаешь,  вроде  легкого
завтрака. Вообще-то она золото ест. Поэтому мы на нее и охотимся. Во-первых,
чтобы запасы не подъедала. Во-вторых, с нее тоже кое-какое золотишко поиметь
можно. А уж если тайник найдешь - удача редкая. Не одна  тонна  там  золота.
Только к тайникам их и я ходить боюсь. Да, да, не удивляйся - именно  боюсь.
Только дураки ничего не боятся. Много их там, крысок, отчаянные. Я их  здесь
ловлю.
   - Если они золото едят, то какой им интерес меня есть? - спросил  Кравчук
довольно равнодушно.
   - Не забывай добавлять "господин", приманка, -  поморщился  волосатый.  -
Крысе золоторойной вода нужна. А главное - соль. Здесь соли мало, а  в  тебе
соли изрядно. Вот поэтому ни от вига, ни от тебя крыса не  откажется.  Такой
ценный мешок с водой и солью ходит..
   Кравчук промолчал. Называть Охотника господином ему не хотелось,  а  если
не назовешь, может избить. Лучше не напрашиваться. В крыс  почему-то  упорно
не верилось. Ждал он от этих мест чего-то страшного, ошеломляющего, но никак
не крыс.
   - Вот и место подходящее, - заметил волосатый, когда они прошли километра
два. - Здесь мы засаду и устроим. В незапамятные времена эти  туннели  гномы
прорыли. Потом гоблины у них пещеры отвоевали. Теперь вот виги пришли, шахту
построили, а в пещеры и не заходят. Боятся. Много здесь чего  есть  и  кроме
крыс. Но это дальше. А тут - предбанник, здесь только крысы встречаются.
   В большом круглом зале с высоким потолком сходились пять туннелей.  Один,
по которому они пришли, был с опорными стойками, следами кирок или  отбойных
молотков на стенах. В некоторых местах туннель был кривоватым, крепь осела и
покосилась. Остальные четыре туннеля, три из которых круто вели вниз, а один
- вверх, были гладкими и ровными, с наросшими кое-где сталактитами. В нижние
туннели Кравчуку идти ни за что не хотелось В верхний, вообще говоря,  тоже.
Освещался зал тусклым  зеленоватым  светильником.  Кто  и  зачем  его  здесь
повесил, было неясно. Может быть, сам Охотник.
   Владимир Петрович почувствовал странный запах, идущий  из  глубин  земли,
ощутил дрожание сводов, услышал далеко  внизу  легкие  шорохи.  Может  быть,
капала вода, а может быть, шуршали чьи-то мягкие лапки...
   - Здесь ты и будешь работать, - пояснил волосатый. - Чтобы не  убежал,  я
тебя к стоечке пристегну. Потому что если  побежишь,  я  в  крыску  могу  не
попасть, и тогда она тебя точно загрызет - спасения от нее  нет.  Да  и  без
крысы нам нельзя - кушать-то хочется, а,  кроме  крысиного  мяса,  проклятые
виги ничего нам не дадут. Особенно тебе, приманка. Я-то на сдельной  оплате,
что хочу, то и покупаю у тех, наверху. Да только мне и крысы подходят...
   Кравчука передернуло, когда волосатый с жадностью облизнулся.
   - Иди сюда, - приказал Охотник.
   Кравчук подошел, и волосатый пристегнул наручники к карабину, который был
надет на цепь. Другой конец цепи он надел на скобу, торчащую из стены.
   - Обед готов, крыски, - хихикнул волосатый. - Подождите  только  немного.
Мне спрятаться нужно.
   Волосатый крадучись отступил за поворот туннеля, и через несколько  минут
оттуда начало раздаваться деловитое пощелкивание. Похоже, Охотник имитировал
звуки, издаваемые крысами. Прошло довольно  много  времени,  но  со  стороны
нижних туннелей доносился  только  шорох  капающей  воды.  И  вдруг  Кравчук
услышал звук, от которого у него  мурашки  побежали  по  коже,  -  такое  же
пощелкивание, только гораздо более вкрадчивое и  приглушенное.  Пощелкивание
стремительно приближалось. Вскоре послышался глухой топоток,  и  из  нижнего
прохода выдвинулась в зал огромная серая тень.
   От ужаса Кравчук потерял дар речи. Крыса была больше,  чем  он  мог  себе
вообразить. Пожалуй, она могла перекусить его за один раз. Небольшие  глазки
зверя горели зеленоватым светом. От  шкуры  тоже  исходило  едва  различимое
зеленое свечение.
   Между тем крыса подошла вплотную к  человеку  и  начала  его  обнюхивать.
Дыхание  зверя  было  холодным,  замогильным.   Кравчук   попытался   что-то
прохрипеть, но не смог. Крыса тем временем высунула огромный шершавый язык и
лизнула Кравчуку одежду, слегка задев  лицо.  Видимо,  вкус  ей  понравился,
потому что она уже раскрыла  пасть,  примериваясь,  с  какой  стороны  лучше
отхватить кусочек, когда прогрохотал  выстрел.  Пуля  просвистела  над  ухом
Кравчука и ткнулась крысе в пасть. Та с лязгом защелкнула челюсти и будто бы
лопнула изнутри. В боках появились трещины, из  которых  повалил  пар,  лапы
подкосились, и поверженная тварь в судорогах упала на землю.
   - Не самый крупный экземпляр, - заметил  волосатый,  выходя  из  укрытия.
Дымящееся ружье он держал в руке, на изготовку. - Приманка, да  ты  даже  не
обмочился! Напрасно. Крысы очень любят. Просто приходят  в  экстаз.  Поэтому
новичок  среди  охотников  особенно  ценится.  Потом  приманка  привыкает  и
реагирует спокойнее. Ко всему когда-нибудь привыкаешь.
   - Спасибо, что убил ее, господин, - стуча зубами, проговорил Кравчук.
   - Что ты, незачем меня благодарить, - оскалился Охотник. - Я  делаю  свою
работу, ты свою. Все мы иногда ошибаемся. Поэтому время от времени мне нужна
свежая приманка. Но ты прослужишь еще долго. Как правило, крыса  не  убивает
сразу. Она может отгрызть руку или  ногу.  А  чем  однорукая  приманка  хуже
обычной? Думаю, ничем. Крысы, так те в этом просто уверены...
   Кравчук опустился на холодный пол и закрыл глаза. Его мутило.

***

   Сергей очнулся от пронизывающего  холода.  Было  темно,  в  спину  больно
врезался камень или комок земли. Прямо у лица шелестела колышимая прохладным
ночным ветром трава. В небе светили  редкие  неяркие  звезды.  Очень  болела
голова.
   "Черт, куда это я попал? -  подумал  Сергей.  -  Может,  взрывной  волной
отшвырнуло от ангара в степь? Ульфиус ведь обещал, что у меня будет  защита,
вроде бронежилета или скафандра".
   Однако пахло здесь совсем не так, как  в  привычной  для  Сергея  донской
степи.
   Молодой человек попробовал подняться. Тело болело, но кости, похоже, были
целы. Вставая, Сергей обнаружил еще одну странную и неприятную вещь - он был
совершенно гол. Поэтому так замерз. На  руке  болтался  браслет,  подаренный
Ульфиусом. Он, как ни странно, был слегка теплым.
   В тусклом свете звезд почти ничего вокруг не было видно. Насколько Сергей
мог понять, его окружало бескрайнее ровное поле, но поручиться  не  мог.  Не
было вокруг ни одного огонька, не было слышно никакого шума,  кроме  легкого
шуршания травы. Воздух был  прохладным,  но  терпимо.  Если  б  какую-нибудь
одежку, так вполне бы ничего.
   Сергей вновь опустился  на  землю,  решив  дождаться  рассвета,  и  начал
восстанавливать в памяти события предшествующего вечера.
   Они с Ульфиусом доехали на машине до городской окраины. Перед милицейским
постом остановились и машину бросили, а сами пошли через поле  пешком.  Часа
через два, петляя, вышли в  район,  где  базировался  "Барс".  Там  авенорец
облюбовал высокий мощный серебристый  тополь,  росший  посреди  пустыря,  на
который они и влезли. Укрытие было неплохое - их было не видно, а они  могли
осматривать территорию "Барса", потихоньку отодвигая  ветки,  загораживавшие
вид.
   Ульфиус на глаз определил, что хранится  в  каждом  из  складов.  Сергей,
наблюдавший за рабочими, охраной и тарой, лежащей у  построек,  с  магистром
согласился.
   Они составили план нападения. Сергей должен был идти  первым,  Ульфиус  -
прикрывать его. Чтобы перелезть через стену, Сергей, спустившись  с  дерева,
украл из сада какого-то дачника лестницу  и  припрятал  в  траве.  Кусачками
Сергей обзавелся загодя и взял их с собой, покидая машину, так что проволока
на заборе не представляла проблемы.
   Чем ближе к вечеру, тем  больше  нервничал  Сергей.  Был  он  не  робкого
десятка, но постоянно боялся сделать что-то  не  так.  Идти  на  вооруженный
штурм вражеской базы ему никогда прежде не приходилось. Да что там  штурм  -
он и в армии-то не служил. Прошел офицерские сборы после института,  получил
звание.  Специальность  -  связист.  А  тут  бы  очень  пригодились   навыки
диверсионной работы.
   Когда начало темнеть, Сергей уже непроизвольно лязгал  зубами.  Ему  было
стыдно, но он ничего не мог с собой поделать. Магистр, казалось,  ничего  не
замечал или делал вид, что не замечает. А потом вдруг сказал:
   - Сейчас я немного поделюсь с тобой своим настроением. От  напряжения  ты
начинаешь не слишком  хорошо  соображать  и  медленно  реагировать.  Сильное
напряжение,  выделение  адреналина  -  нормальная   реакция   организма   на
экстремальную ситуацию. Нужно просто уметь направить энергию в нужное русло.
Нас этому учат в школе  специально.  Так  же,  как  не  бояться  высоты  или
контролировать биение сердца.
   Магистр  взял  Сергея  за  руку.  Между   ними   словно   прошел   слабый
электрический разряд, и Сергей почувствовал неописуемое облегчение. Он  даже
не совсем понял, что произошло.  Показалось  только,  что  время  как  будто
растянулось. За промежуток между  двумя  биениями  сердца  он  мог  обдумать
десяток проблем и помнил все пришедшие в  голову  решения.  Легко  находился
ответ на  любой  вопрос,  легко  вспоминались,  когда  было  нужно,  события
многолетней давности. Ко всему прочему  Сергею  было  необыкновенно  хорошо,
словно он встретился после долгой разлуки с любимым человеком или узнал, что
близкий родственник, которого он считал давно погибшим, жив...
   - Что же это такое? - спросил Сергей. - Ты что, впрыснул мне наркотик?
   Ульфиус засмеялся:
   - Как ты можешь говорить такие гадости?  Наоборот,  сознание  твое  стало
предельно ясным Я поделился с тобой своим временем. Точнее, настроил тебя на
нужное восприятие времени. Даже мне, при моем немалом опыте, довольно трудно
настроиться в ваших краях. Здесь время летит, как струя взбаламученной  воды
или неоднородный поток газа - пузырьки, вспышки, тяжело что-то  запомнить  и
понять... Восприятие времени зависит и от самого человека, и от мира, где он
живет. В Авеноре трудно воспринимать мир так, как воспринимаешь  его  ты.  У
вас, напротив, мне стоит больших усилий сохранить свое мироощущение... Но  я
все-таки разобрался со своими чувствами, потому смог помочь и тебе.
   - Ты говоришь - время, как струя? - заинтересованно  спросил  Сергей.  Он
чувствовал себя умиротворенным, спокойным  и  не  прочь  был  поговорить  на
абстрактные темы, тем более что в мыслях  царила  необыкновенная  ясность  и
решение любой проблемы приносило несказанное удовольствие. Жаль только,  что
слова совершенно не поспевали за мыслями. - А какое время у вас, в Авеноре?
   - У нас оно тяжелое, вязкое и  ароматное.  Течет,  словно  поток  свежего
майского меда. Может быть, я говорю слишком образно, но  мне  внушали  такое
представление  с  раннего  детства.  Мой  первый  учитель,  Маэгрин  Мудрый,
советовал воспринимать  время  именно  так.  Трудно  отказаться  от  детских
ощущений, да и незачем... Для меня время - поток благоуханного меда в жаркий
полдень. Меда, который льется из деревянной медогонки с медными  клепками  в
большой глиняный сосуд. Сосуд - наша память, а медогонка -  жизнь,  будущее,
вероятности и возможности... Благодаря такому восприятию  и  мироощущению  у
меня хорошая реакция, поэтому я могу запомнить  много.  Мы  можем  управлять
временем, хотя, в конечном итоге, время управляет всеми нами... Вспомни свое
детство. Тогда каждый день казался вечностью. А потом время начало сжиматься
и лететь, как в дурном сне. Когда появляется такое ощущение,  это  означает,
что человек начинает стареть Но  само  время  не  изменяется.  Оно  вечно  и
неизменно. Изменяется только твое мироощущение...
   Сергей молча кивнул головой. До наступления полной темноты ждать было еще
очень долго - целых пятнадцать минут. За это время можно было сочинить поэму
-  благо  слова  сами  складывались  в  стихотворные  строки.  Или   выучить
какой-нибудь язык. Жаль только, самоучителя под рукой не было.
   Сергей мысленно стал  проигрывать  все  варианты  передвижения  по  базе,
возможные опасности и свою реакцию на них. Некоторые детали они обговорили с
Ульфиусом. Через пятнадцать минут Сергей спокойно улыбнулся и сказал:
   - Ну, к бою. Я пошел.
   Он спрыгнул с дерева, вытащил из спрятанной в бурьяне  сумки  необходимое
снаряжение и трусцой побежал  к  забору.  Не  потому,  что  куда-то  спешил.
Спешить было незачем. Просто так было удобнее и разумнее.
   Одним точным движением Сергей приставил  лестницу  к  забору.  Раньше  он
никогда не подумал бы, что в такой простой операции столько тонкостей. И что
их можно настолько детально рассчитать.  Чтобы  угол  наклона  лестницы  был
идеальным. Чтобы ее концы не высовывались над  забором.  Чтобы  лестница  не
упала. Чтобы можно было откинуть ее от забора одним  движением  ноги,  когда
будешь наверху.
   Почти не касаясь  лестницы  руками,  Лунин  поднялся,  три  раза  щелкнул
кусачками, освобождая себе проход. На долю секунды встал на  забор,  откинул
лестницу, спрыгнул вниз, в густую траву. Подниматься не  спешил:  огляделся,
прислушался. Все тихо. Побежал, пригибаясь, к маленькому сараю, где  рабочие
хранили лопаты, ломы и прочий  строительный  инструмент.  Без  происшествий.
Дальше.
   На земле ярким светом горели  круги  и  длинные  крученые  линии.  Сергей
понимал, что на самом деле они вовсе не светятся.  Просто  своим  теперешним
зрением он хорошо их различал, а каким-то шестым чувством ощущал, что от них