ешили,  что
подверглись нападению разбойников. И вступили в бой.
   - Что же он хочет от меня? Почему посылает послов вместо того,  чтобы
вернуться туда, откуда пришел?
   Трксн приосанился, насколько это возможно на коленях, и объявил:
   -  Господина  Лузгаша  преследует  могущественный  враг.   Повелитель
Луштамга просит убежища в твоей  земле  для  себя  и  своей  армии.  Как
искупление за недоразумение  у  Врат  он  просит  княжну  Валию  принять
подарки.
   Двое китайцев,  кряхтя,  внесли  большой  сундук,  на  котором  стоял
маленький ларец. Трксн поднялся с колен, снял маленький ларец (в  ладонь
длиной, в пол-ладони шириной) и открыл его. После  этого  ларец  уже  не
казался присутствующим маленьким. Он был доверху наполнен не ограненными
алмазами размером от рисового зерна до крупной  фасолины.  Сверху  лежал
ограненный бриллиант чистейшей воды,  величиной  и  формой  напоминавший
абрикосовую косточку. Радужные  сполохи  из  ларца  осветили  потолок  и
напряженные  лица  царедворцев.  При  взгляде  на  сияющие   камни   мне
вспомнились дружинники из Сотни-у-Врат, на память пришел алмаз  "Шах"  и
его  история<Алмаз  "Шах"  -  камень  весом  около  ста  каратов,  долго
переходил от одного восточного властителя  к  другому.  Имена  некоторых
даже были выгравированы на его поверхности. После убийства  религиозными
фанатиками в Тегеране А.С. Грибоедова камень был подарен  русскому  царю
Николаю Первому - дабы смягчить его гнев.>
   Передав ларец Тахмине, Трксн откинул крышку большого сундука. Он  был
доверху набит блестящими алюминиевыми монетами. На мой  взгляд,  подарок
оригинальный, но не более того. Однако  для  большинства  присутствующих
деньги в сундуке представляли огромное богатство. Сейчас  только  золото
стоило дороже алюминия. Я же до сих пор не мог избавиться от  убеждения,
что алюминий - бросовый металл.
   - Три пуда полновесных люмини! - гордо объявил Трксн.
   Подарки произвели на княжну впечатление. Таких  она  еще  никогда  не
получала. Но, не поддавшись искушению, девушка твердо произнесла:
   - Кровь моих людей нельзя купить за деньги и побрякушки.
   - Мы уже обещали, что все командиры, а также каждый  десятый  солдат,
виновный в гибели твоих людей,  будут  казнены.  Кровь  за  кровь!  Хотя
каждый гвардеец княжны и так взял жизнь пяти  воинов  Лузгаша,  -  подал
голос Ооп.
   - Действительно, - поддержал товарища Трксн. -  Мы  готовы  заплатить
кровью. Или отдать этих людей в рабство. Княжна вольна делать с ними все
что угодно. Захочет - казнит, захочет - оставит работать на благо своего
государства.
   - Я подумаю, - ответила княжна. - Какое же убежище хочет  получить  у
меня Лузгаш? Моя армия меньше его, и от врага, который его преследует, я
его не защищу. Да и втягивать свое государство в войну я не хочу.
   Трксн изобразил на тощем лице подобие улыбки и часто-часто закивал.
   - Великий Лузгаш думал об этом. Он просит во владение долину  Баксана
и Врата. За земли у Врат он согласен заплатить шестьдесят пудов  чистого
золота. Княжна не получит столько с караванных пошлин и за  триста  лет.
Таким образом, сдерживать чародеев придется нашим войскам. А здесь,  как
известно, чародеи нам не страшны. Именно поэтому мы отступали за Врата.
   - Что ты все на  пуды  меряешь?  -  жестко  спросила  Валия,  впервые
взглянув прямо в  глаза  Трксну.  Тот  отвел  взгляд.  -  Мы  много  лет
пользуемся метрической системой мер. Устарели ваши колдовские  знания...
Значит, Лузгаш готов отдать за каменистую долину, где  можно  прокормить
пару тысяч овец и возделать максимум тысячу соток земли, тонну золота? А
как он собирается обеспечивать свою армию? Долина Баскана  не  прокормит
столько людей.
   - В этом еще одна выгода для княжны,  -  вновь  подал  голос  Ооп.  -
Продовольствие мы будем  закупать  в  вашем  государстве,  с  богатых  и
плодоносных полей Кабарды.
   - А когда кончится ваше золото?
   - Тогда проблема чародеев уже будет решена. И  Лузгаш  уйдет  в  свой
мир. Возможно даже, вернув земли ее высочеству Валие. Или продав  их  по
номинальной цене. Как вы знаете, сами мы из Страны  бескрайних  полей  и
несколько каменистых  полей  вашего  мира  в  другое  время  нас  бы  не
прельстили.
   - Я подумаю, - вставая, заявила княжна. - Аудиенция окончена.
 
*** 
 
Послов вывели. Ушли и рядовые воины, которых приглашали для представительских целей, отправились по домам и в трактиры, чтобы посудачить о приеме, знатные гости. Остались только ближние советники княжны: Заурбек, совмещавший должность премьер-министра и министра финансов, Салади, главнокомандующий войсками и начальник полиции, Тахмина, начальница гвардии княжны, Эльфия, личный порученец и доверенное лицо Валии, и Адольмина, ее ближайший советник, одна из самых образованных женщин Бештауна. Начальников китайских наемников не было. Как ни странно, попросили остаться и меня. Видимо, Заурбек просто не мог ничего поделать. Я оценил доверие. 
   - Что скажешь, сэр Лунин? - обратилась Валия прямо ко мне, как только
все уселись вокруг круглого столика со сладостями.
   Я понял замысел княжны - расспросить и выставить меня,  а  потом  уже
продолжить разговор только со "своими". Что ж, мудро.  Я  расскажу  все,
что думаю, пока меня не выгнали. Если это может помочь людям  и  мне,  я
готов на все.
   - Послы неискренни. Точнее, неискренен их господин. Долина Баксана не
стоит тонны золота. Объяснение, что они хотят переждать в ней, покупая у
тебя продовольствие, просто смехотворно. Им нужен плацдарм для нападения
на все государства Земли. Они  опасаются  стойкого  сопротивления  твоих
джигитов и армии Славного государства. Да  и  с  китайцами  им  придется
повозиться - когда они до них доберутся. Золото Лузгаша  не  пропадет  -
даже если он отдаст его тебе, в ближайшее время вернет обратно.  Вывезти
его ты не сможешь - Врата под контролем. А их дары  -  дешевка.  Алмазы,
скорее всего, искусственные, или, того хуже, магические. Если  это  так,
через некоторое время они могут рассыпаться в прах. Алюминий же идет  за
Вратами по серебряному динару за два килограмма.  А  предложение  отдать
людей в рабство? Лузгаш просто пытается сформировать "пятую  колонну"  у
тебя в тылу. В назначенный момент рабы возьмутся за оружие  и  перережут
своим бывшим хозяевам глотки. Или возьмут их  в  плен  -  рабы  нужны  и
Лузгашу...
   - Я тоже думаю, что предложение непростое, - тихо заметила  Валия.  -
Но что я должна ответить? Ведь они могут силой взять все.
   - Пусть попробуют,  -  решительно  заявила  Эльфия.  Салади,  главный
военачальник княжны, улыбнулся дерзости девушки и заметил:
   - Попробовать они могут. И могут победить, хотя это дорого им станет.
Но задабривание противника никогда не приносило хорошего результата.
   - В нашем случае как раз  они  пытаются  задобрить  нас.  -  морщась,
заявил Заурбек. - Они предлагают такие  деньги,  что  за  них  мы  можем
нанять целую армию  китайцев.  Купить  лучшее  оружие.  Военную  технику
Славного государства...
   - Отец Кондрат не продает свое оружие никому, - возразила Валия.
   - Но можно нанять полки вместе с техникой и у него. Столько золота!
   У Заурбека, привыкшего, видимо, к  весьма  скудному  бюджету,  горели
глаза.  Для  казначея,  роль  которого  выполнял  советник,   это   было
простительно.
   Полненькая Адольмина, в начале разговора все время жевавшая  пирожные
с фуршетного стола, вдруг вмешалась в разговор:
   - А вы в курсе, что послы раздавали деньги подданным  княжны?  Кидали
горсти люмини в толпу, делали подарки случайным прохожим,  глазевшим  на
их кортеж?
   Присутствующие закивали. Похоже, этот слух не дошел только до меня.
   - Мне кажется, это неспроста. Они собираются вызвать  мятеж  в  нашем
княжестве.   Возможно   даже,   девальвировать   денежную   систему,   -
предположила Адольмина. -  Это  вызовет  беспорядки,  на  волне  которых
поднимется беспринципный лидер, способный сотрудничать  с  Лузгашем.  На
такой оборот событий он и  рассчитывает.  Менталитет  наших  граждан,  к
сожалению, не рассчитан на удары вражеской пропаганды. Доверчивых горцев
и бештаунцев легко убедить, что Лузгаш несет им благо.
   - Но что помешает ему вести подрывную деятельность, если мы не примем
предложение? - спросил Салади. На Адольмину он смотрел с уважением,  что
дорогого стоило. - Сила ведь все равно на его стороне.
   Я по давней привычке поднял руку:
   -  Он  хочет  заключить  договор   с   княжной,   чтобы   подтвердить
легитимность сделки.
   - Что-что? - не поняла Валия.
   Послушав  Адольмину,  я  сам  невольно  начал  использовать   древнюю
терминологию.
   - Сделка должна выглядеть законной. Тогда нам не сможет помочь  никто
со стороны.
   - Отец Кондрат поможет мне в любом случае, - уверенно заявила княжна.
   - Я имею в виду помощь из-за Врат.
   - Кому мы нужны за Вратами? - хрипло рассмеялся Заурбек.
   - Нужны, - возразил я. - Может быть, и не мы, но Лузгаш.  Его  многие
желали бы призвать к порядку.
   Спор продолжался еще некоторое время. Протекал он довольно вяло - все
были подавлены и не настроены  яростно  спорить.  Даже  Заурбек  немного
скис.
   Внезапно Вачия поднялась с места и объявила:
   - Мы должны говорить не о том, брать нам деньги или нет. Отец оставил
мне земли не для того, чтобы я распродавала их, как старье на барахолке.
Государство Бештаун может  только  расширяться.  Такой  завет  дали  нам
предки. Мы должны решить, что нам делать.
   - Сначала нам нужно избавиться от чужого человека, - заметил Заурбек,
кивнув в мою сторону.
   - Не собираюсь злоупотреблять вашим вниманием, - заявил я. - Если  на
то не будет особого распоряжения княжны, я покину высокое  собрание.  Но
для начала хочу посоветовать - никаких  контактов  с  Лузгашем.  Точнее,
требование немедленно отступить за Врата. Он  его  не  выполнит,  и  все
станет ясно. А денег он все равно не заплатит сразу и в  полном  объеме.
Разве что в алюминиевом эквиваленте. Готовьтесь к большой  войне.  Когда
будет нужно - позовите меня. Я помогу вам всем, чем смогу.
   Заурбек поморщился, Салади одобрительно кивнул.
   Распоряжения княжны Валии относительно меня не последовало, поэтому я
поднялся и вышел.
   - Он уже узнал все, что ему было нужно, - прошипел мне вслед Заурбек.
   Хотя   советник   перестал   открыто   называть   меня   соглядатаем,
недоброжелательности он не утратил.
   О чем шла речь дальше, я не услышал.
   Прошло три дня со дня приема послов Лузгаша в Большом  дворце  княжны
Валии. Дела в Бештауне тем временем стремительно запутывались.
   Послы государя Луштамга - худощавый, словно тонкий отточенный клинок,
Трксн и могучий Ооп - ездили верхом по городу, заходили  в  лавки  и  на
рынок, заговаривали с купцами, мастеровыми и  земледельцами,  расписывая
прелести службы у Лузгаша. Алюминиевые монеты сыпались градом. Даже цена
их после приезда посольства упала. Если раньше за восемь  люмини  давали
десять серебряных динаров, то после  работы  послов  обмен  шел  один  к
одному.
   Запретить послам болтаться по Бештауку княжна не могла - если уж  она
опрометчиво приняла их в  своем  дворце,  то  запрещать  им  общаться  с
подданными было нельзя. И послы, а еще больше их слуги,  вели  подрывную
деятельность.
   Когда на третий день княжна на малом приеме объявила послам,  что  не
будет иметь с Лузгашем никаких дел, слух об этом  с  огромной  скоростью
распространился по городу. Народ, как ни странно, был глубоко  возмущен.
Граждане Бештауна хотели продать Баксанское ущелье  и  жить  припеваючи.
Построить железную дорогу  в  Славное  государство  и  пустить  по  нему
паровозы. Вымостить камнем все  дороги.  Нанять  в  Китае  земледельцев,
которые почти даром обрабатывали бы плодородные поля  Кабарды,  а  самим
заниматься большой политикой. На все это хватило бы  золота  Лузгаша.  И
еще больше осталось бы на содержание двора княжны.
   Мастеровые и купцы, почти не скрываясь, говорили о дикой  гордости  и
странных  амбициях  молодой  правительницы.  Общество  желало  денег   и
требовало мира. Ведь худой мир, как известно, лучше доброй ссоры.
   Гуляя по  городу,  я  слышал  много  разных  суждений.  Забавно,  что
дармоеды только и думали о том, как  бы  получить  деньги  чужеземцев  и
зажить  на  проценты.  Настоящие  труженики  относились  к  предложениям
Лузгаша настороженно, но боялись войны и считали, что скалистое ущелье с
загадочными Вратами, из которых то и дело ползет всякая нечисть,  вполне
можно уступить.
   Когда стало известно, что послам Лузгаша отказали, я решил  навестить
отца Филарета. Прошло уже несколько  дней  после  наших  приключений  на
рельсовой дороге, но вестей от священника  не  было.  А  ведь  мы,  надо
заметить, неплохо провели время, спасаясь от абреков, охранявших  святые
места. Мне было жаль, что священник  больше  не  заходит.  Очевидно,  он
испугался моего непредсказуемого поведения. В то, что ему на самом  деле
могли причинить вред помощники жрецов Лермонтова, мне не верилось.
   Я подбивал Лакерта познакомиться  с  интересным  человеком,  но  Вард
отговорился нездоровьем и остался дома. После появления  послов  Лузгаша
он стал тише воды, ниже травы и боялся лишний раз выйти из дому. Спал он
одетым, обнаженный меч лежал у  него  под  кроватью.  Пожалуй,  опасения
товарища имели  под  собой  определенные  основания.  Многие  во  дворце
слышали, что перебежчик беседовал с княжной. И, хотя в лицо Лакерта мало
кто знал, вероятность, что его вычислят, оставалась высокой.
   Поэтому я оставил Варда дома, сел  на  велосипед  и  поехал  к  храму
Николая Чудотворца, рядом с которым  располагалось  посольство  Славного
государства. Там, собственно, и жил отец Филарет.
   Народу  на  улицах  отиралось  гораздо  больше  обычного.   Бородатые
поселяне, пришедшие  издалека,  судачили  со  стрижеными  мастеровыми  и
роскошно одетыми купцами,  бороды  которых  были  умащены  благовониями.
Работать никто не хотел.  Обсуждение  политических  новостей  -  занятие
гораздо более важное. И, главное, приятное.
   На меня и на мой велосипед, как всегда,  показывали  пальцем.  Только
теперь в этом жесте  не  было  восхищения.  Скорее  любопытство  и  даже
некоторая доля осуждения.
   Золоченые купола храма святителя Николая слепили глаза.  Вокруг  было
чисто, нарядно.  Подворье  -  за  высокой  каменной  оградой.  Людей  на
прилегающей улице мало. У высоких чугунных ворот - два огромных инока  в
рясах, с короткими деревянными колотушками за поясом.
   Конечно, ко мне  иноки  сразу  проявили  явное  почтение.  Еще  бы  -
подъехать к обители на велосипеде. Это все равно как если б я явился  на
самом породистом скакуне или в карете, запряженной четверкой  прекрасных
лошадей. В прежние времена такой  же  эффект  производило  появление  на
шестисотом "Мерседесе" или последней модели "БМВ".  А  в  столице  -  на
мотоцикле за тридцать тысяч долларов. Каком-нибудь "Дукатти",
   - Что угодно, брат? - громогласно спросил один из иноков. Во  мне  он
признал славянина, поэтому обратился, как к христианину.
   - Повидаться с отцом Филаретом, брат, - в тон ему ответил я.
   - Батюшка никого не принимает, - нахмурился инок.
   - Может, меня примет? Ты скажи, что Лунин приехал.
   - Передам, - пообещал монах.
   Но  сам  не  пошел.  Из  будки  рядом  с  воротами  вышел  еще   один
чернорясник, с огромным кинжалом на поясе, и  отправился  во  внутренние
покои. Я смиренно стоял у  ворот,  любуясь  золотыми  крестами  на  фоне
чистого голубого неба.
   Минут через пять инок вышел и сделал приглашающий жест:
   - Проходи!
   Я вошел на подворье, оставив велосипед стражникам. Те просто закатили
его в сторожку. Ни вопросов, ни удивленного поцокивания  языком.  Другой
менталитет, как сказала бы Адольмина.
   Прямо перед воротами стоял высокий сарай. Внутри  что-то  шипело,  из
высокой трубы валил дым, а из бокового окошка - пар. Постройка никак  не
вписывалась в выдержанную в  строгом  и  благолепном  стиле  архитектуру
двора. Деревянное сооружения даже мешало проходить к красному крыльцу  и
закрывало вид на него от ворот. О чем  это  говорило?  О  том,  что  оно
оборонительное, возведенное наспех. Но от кого  и  как  может  оборонить
деревянный сарай? Разве что внутри него скрывается нечто,  служащее  для
обороны. А деревянные стены - лишь маскировка.
   - Баню построили, братия? - поинтересовался я  у  своего  проводника,
кивнув на сооружение.
   - Баню, - мрачно кивнул инок. - Для лихих людей.
   - Меня парить не будете?
   - Пока не будем, коль ты не лихой человек, - буркнул монах. Расспросы
мои явно ему не понравились.
   По  длинным  светлым  коридорам,  украшенным  яркими  росписями,   мы
поднялись на второй этаж. Там инок указал  мне  дверь  отца  Филарета  и
откланялся.
   - Здравствуй, друг мой! - поднялся мне навстречу старец.
   - Здравствуйте, батюшка! Отдыхаете от трудов праведных?
   - Отдыхаю, - согласился священник. - А еще больше -  опасаюсь  козней
язычников, ибо грешен есть.
   - Тех, что мы обидели у Лермонтова?
   - И тех тоже, - вздохнул священник. - Но не в  них  дело.  Неладно  в
городе. Знаешь об этом?
   - Как не знать. По улицам хожу.
   - А Валия меня к себе не зовет...
   Я немного удивился. Если уж княжна решила  отказать  Лузгашу,  почему
она не ищет союза со Славным  государством?  Пятьсот  витязей  оттуда  -
хорошая подмога. Но малая. Да  и  этих  витязей  отец  Кондрат  отозвать
может. Понимает он, что пятьсот бойцов против армии не выстоят.
   - И что вы намереваетесь делать? - поинтересовался я.
   - Да ничего пока. Смотрим, слушаем. Ты не с поручением пришел?
   - Нет. Сам по себе.
   - Плохо. - Священник покачал головой. - Неладно здесь будет.
   - Почему?
   - Не годится овцам с волками дружить...
   - Так ведь отказала княжна послам.
   - Она отказала, да народ поверил. Надоело им в нищете жить, дармоедам
зажравшимся. А настоящей-то нищеты, голода, не видели они...
   Мне доводилось слышать, что у монахов Славного государства в Бештауне
разветвленная шпионская и осведомительная сеть. Но глупо было надеяться,
что отец Филарет начнет делиться со мной разведанными. Тем более  сам  я
был в его глазах очень темной лошадкой.
   - Может, попытаться пробиться к княжне, передать ей что? - спросил я.
   Филарет очень внимательно взглянул на меня.
   - Почему ты думаешь, что я ей передать что-то хочу?
   - Потому что думаю, батюшка. В смысле, размышляю,  анализирую,  делаю
выводы.
   - Делай, делай, - вздохнул Филарет. - А  передавать  пока  ничего  не
надо. Найду тебя, если нужно будет. Да и самого меня она всегда  примет.
Пока же я ни в чем не уверен.
   Я склонил голову. Жаль, да ничего не попишешь.  Придется  действовать
самому.
   - Ты вот лучше скажи - это правда,  что  несколько  сотен  человек  в
теснине сам положил? - испытующе глядя на меня, спросил священник.
   - Правда, - согласился я.
   - Какой силой?
   - Своей собственной, - серьезно ответил я. - Мне удалось  застать  их
врасплох. К тому  же  за  несколько  последних  лет  кое-чему  научился.
Замедлять  для  себя  время,  переходить  на  другой  уровень  сознания,
использовать скрытые ресурсы организма. Для  меня  все  эти  воины  были
словно сонными. Но я вовсе не непобедим, как многие здесь думают.
   - Я как раз так  не  думаю,  -  тихо  засмеялся  священник.  -  Любое
существо можно победить. Меня больно укололо слово "существо".
   - Что же, батюшка, вы и за человека меня не считаете?
   - Не считал бы я тебя человеком - и разговаривать бы с тобой не стал.
Не гордись, главное. Да, вижу, ты и не гордишься.
   - Спасибо на добром слове.
   Священник уже поднял руку для благословения, когда я спросил:
   - Что за сарай у вас во дворе, батюшка?
   - Не догадался? - спросил старик.
   - Ясно, что для обороны. А вот что  в  нем  -  не  понял.  Масло  там
кипятите, на головы осаждающих лить? Не похоже...
   - Воду.
   - Пар