бью  ее.  (Голос  звучит
пронзительно, затем, после короткого молчания,  снова  становится  прежним).
Все вокруг черное... Меня окружают люди. Я не плачу... Мама сказала,  что  я
мужчина, а мужчины не плачут. Я не заплачу... Я ничего не скажу... Я не буду
есть... Я не буду... Тогда им  придется  отправить  меня  к  маме.  Она  так
говорила... Они узнали, что у нас нет папы... и поэтому привезли меня в этот
большой дом... вдали от нее. Но я не должен об этом  думать  и  не  буду  их
слушать... (Молчание).
   Доктор Гоулд: Конрад, это Новый год. Где ты?
   Робин (слабым голосом): Темно... я сплю... темно... темно... В моей  руке
трубочка, похожая на маленькую соломинку... но она не делает  мне  больно...
ничто не делает мне больно... Я сплю... сплю... С тех пор, как злая  дама  с
темными волосами бросила меня, чтобы уехать в Гамбург, я  сплю...  Она  меня
никогда не любила... Я буду спать. Я не буду думать о ней... это была плохая
женщина.
   Доктор Гоулд: Конрад, прошло две недели. Где ты?
   Робин: Я сижу на большой кровати с бортом.  Рядом  со  мной  две  тети  в
белом, и одна очень рада, что я сижу. Она спрашивает, как  меня  зовут...  У
меня нет имени. Я не знаю, кто я. Приходит дядя в белом халате и  смотрит  с
улыбкой на меня. Он хороший... Они приносят мне мороженое...
   Доктор Гоулд: Сегодня день твоего рождения, тебе пять  лет,  Конрад.  Где
ты?
   Робин: Конрад? Кто такой Конрад? Меня зовут Робин  Стоун,  и  я  праздную
свой день рождения. Мама, папа и все мои друзья смотрят, как я потушу  свечи
на торте.
   Доктор Гоулд: Ты любишь свою маму?
   Робин: Конечно. Я был болен... Вы знаете. Когда мама  и  папа  пришли  за
мной в больницу, я их даже не узнал, так я был болен. Но теперь все позади.
   Доктор Гоулд: Как выглядит твоя мама?
   Робин: Она красивая и очень добрая. У нее белые волосы, и ее зовут Китти.
   Врач выключил магнитофон.
   - Остальное соответствует тому, что вы мне уже рассказали. Рождение  Лизы
и так далее.
   Робин сидел на стуле совершенно бледный, а его рубашка  стала  мокрой  от
пота и прилипла к спине.
   - Что это означает?
   Арчи посмотрел ему прямо в глаза:
   - Это довольно ясно, разве не так? Робин встал.
   - Сплошное вранье! - закричал он. Лицо врача выражало симпатию.
   - Я предвидел вашу реакцию. Сегодня утром, в девять часов, я  позвонил  в
агентство в Провайденсе. Они просмотрели подшивки  за  1928  год  после  Дня
Благодарения и нашли эту заметку:
   "Предупрежденная  анонимным  телефонным  звонком   полиция   проникла   в
квартиру, где находился четырехлетний мальчик, спавший на  груди  задушенной
женщины. Эта женщина была мертва уже около семи  часов.  Она  несколько  раз
обвинялась в проституции, но не  была  осуждена.  Полиция  подозревает,  что
анонимный звонок был сделан убийцей, но не  имеет  никаких  сведений  о  его
личности. Ребенок - единственный  свидетель,  который  видел  убийцу,  -  не
способен дать его приметы".
   - И все? - спросил Робин.
   - Нет. Вот еще одна заметка, датированная тремя днями позднее.
   "Полиция  хотела  показать  ребенку  фотографии  нескольких   сексуальных
маньяков, но он находится в шоковом состоянии, приведшем  к  потере  памяти.
Этот ребенок передан в муниципальную больницу в Провайденсе".
   Робин подошел к окну.
   - Итак, я  больше  не  я.  Я  всего  лишь  незаконнорожденный,  названный
Конрадом. - Он обернулся и блуждающим взглядом посмотрел на Арчи:
   - Зачем вы все это сделали? Зачем? Я был более спокоен, когда  ничего  не
знал.
   - Спокоен? Человек,  который  идет  за  проституткой  и  избивает  ее  до
полусмерти? Спокоен тот, кто не способен иметь удовлетворительных  отношений
с женщиной?
   - Я бы всегда смог сдержаться и больше не ходить к  проституткам.  Я  был
счастлив.
   - Да неужели? Во-первых, я не уверен, что это снова не повторилось  бы  с
другой  проституткой  или  даже  с   несколькими.   Отвергнув   вас,   Мэгги
спровоцировала серию реакций. Когда эта женщина пристала к вам на улице,  вы
испытали старое чувство бессознательной ненависти к вашей матери, потому что
она вас бросила, потому что она была "плохой женщиной", как вам  сказали.  В
вашем мозгу произошел как бы взрыв,  и  вы  действовали  полубессознательно,
подчиняясь обманному чувству любви и ненависти.
   - Почему ненависти? Этот малыш на магнитофоне любил свою мать.
   - Конечно, он ее любил. Он даже слишком сильно ее любил. У него  в  жизни
больше не было никого. Но в  момент  шока,  несмотря  на  свой  возраст,  он
неосознанно догадался,  что  для  того,  чтобы  выжить,  ему  необходимо  ее
возненавидеть. Однако ненависть была настолько болезненной, что он предпочел
все забыть, впав в полную амнезию. Когда вы увидели  эту  проститутку,  ваша
бессознательная ненависть вышла наружу, точно так же, как когда вы встретили
Мэгги, то испытали бессознательную  любовь:  любовь,  которую  испытывали  к
вашей матери. Кроме того, вы увидели в Мэгги очень красивую женщину, которую
вы хотели. Но ваше подсознание от нее отказывалось.  Вот  почему  вам  нужно
было  напиться,  чтобы  переспать  с  ней.   Когда   ваше   подсознание   не
обесчувствлено алкоголем, оно ассоциирует  эту  женщину  с  воспоминанием  о
матери.
   - А теперь, после вашего рассказа, если я выйду отсюда и  встречу  Мэгги,
то у меня все пойдет как по маслу?
   - Все не так просто и особенно не так быстро.  Позднее  -  да.  Когда  вы
научитесь понимать свои инстинкты, желания, мотивы, вы  выздоровеете.  Тогда
вам не нужны будут блондинки с безупречными манерами, чтобы возбуждать  вас,
с одной  стороны,  и  красивые  девушки  типа  Мэгги,  чтобы  любить  их  на
расстоянии. Вы сможете давать и принимать любовь, как нормальный человек.
   - Арчи, мне скоро стукнет сорок один. Немного  поздно  изменять  себя.  Я
лучше буду иметь дело с блондинками, когда у меня возникнет такое желание. -
Робин согнулся на стуле:
   - Боже мой, я не я, и Китти не моя мать. Я не знаю, кто мой отец. Я  даже
не знаю, кто была моя мать. - Он попытался улыбнуться:
   - И я еще жалел Аманду! Я! Незаконнорожденный! Конрад кто? Я?
   - Вы - Робин Стоун. Имя не имеет большого  значения.  Сохраните  то,  что
есть в вас хорошего и избавьтесь от плохого.
   - Плохое это что?
   - Ненависть к вашей настоящей матери.
   - О, это было бы прекрасно, - сказал  Робин.  -  По  крайней  мере,  мать
Аманды сделала ее с одним типом. Моя же была шлюхой.
   - Бедная немка, брошенная одна в чужой стране.  Ясно  одно:  мужчина,  за
которого она вышла замуж, был контрабандистом во времена сухого  закона.  Он
был убит людьми из конкурирующей банды. Его патрон пришел на  помощь  вдове,
бросив ее в проституцию. Эта женщина вас любила, Робин.
   Робин сжал кулаки:
   - Почему Китти не сказала мне правду? Почему она заставила поверить,  что
я ее ребенок?
   - Но это же понятно! Вы находились в шоковом состоянии. Почувствовав себя
лучше, вы больше ни о чем не вспоминали. Сказать вам,  что  вы  усыновленный
ребенок, означало снова окунуть вас в прошлое, которое вы хотели стереть  из
своей памяти, несмотря на юный возраст. Наверное, Китти посоветовали  ничего
не говорить. - Арчи заметил отблеск гнева в глазах Робина. -  Послушайте-ка,
Робин, не делайте трагедии из своей судьбы. Вам очень повезло. Ваша мать вас
любила. Китти вас любит. Она вас усыновила. Защитила,  скрыв  секрет  вашего
рождения. Человек,  который  был  окружен  такой  любовью,  не  имеет  права
привередничать и ничего не давать другим.
   Робин встал.
   - Итак, если  я  правильно  понял,  я  не  имею  права  привередничать  и
распоряжаться своей жизнью?
   - Что вы хотите этим сказать?
   - Лиза знает правду... Она сказала  мне  одну  вещь,  которую  я  понимаю
только теперь. Китти, естественно, тоже знает. Вероятно, она беспокоится  по
моему поводу: боится, как бы мои гены не проявили себя, и я не опустился бы.
Понятно? С этого момента я ни в ком не нуждаюсь  и  ничего  ни  от  кого  не
принимаю! Я найду выход сам!
   Он схватил свой пиджак и выбежал, хлопнув дверью.

Глава 25

   Мэгги потянулась, лежа в широкой кровати. Она улыбнулась, услышав баритон
Адама, который пел в ванной комнате. Ей хотелось  хорошо  выспаться.  Завтра
воскресенье, и Адам обещал поработать с  ней  над  новой  ролью.  Эта  мысль
пробудила в ней страх, который она испытывала с  тех  пор,  как  Карл  Гейнц
Брандт предоставил ей главную роль в своем будущем фильме.
   Адаму хорошо было говорить, что ей нечего опасаться, но  мысль,  что  она
будет работать под руководством Карла  Гейнца,  приводила  ее  в  ужас.  Все
знали, что он обращался с актерами, как садист, и мог, не колеблясь, унизить
самую знаменитую звезду, навязывая ей свою волю. Мэгги прогнала эту мысль  и
взяла с тумбочки последний номер "Вэрайати".
   По той или другой причине, но ей никогда не  хватало  времени  на  чтение
ничего другого, кроме ежедневных рубрик, касающихся  ее  работы.  Журналисты
атаковали ее, так как она открыто жила с Адамом Бергманом на  его  вилле  на
пляже Малибу. Они прознали, что когда-то она была миссис  Хадсон  Стюарт,  и
теперь возмущались,  что  молодая  приличная  женщина  пренебрегла  брачными
узами.
   Странно,  но  эта  клевета  поднимала   ее   престиж   и   придавала   ей
индивидуальность в глазах публики. А когда  Карл  Гейнц  выбрал  ее  звездой
будущего фильма, новая рекламная кампания, последовавшая за этим, сделала ее
центром внимания.
   Один многотиражный журнал назвал ее "Дамой дюн" и поместил фотографию, на
которой она с Адамом шла босиком по пляжу при свете луны. Ее  окружал  ореол
тайны, так как она систематически отказывалась  присутствовать  на  светских
приемах. На самом деле, если она туда  не  ходила,  то  только  потому,  что
страшно боялась их. Она была счастлива, что живет с Адамом, работает с ним и
делит постель. Но ни он, ни она никогда не думали о браке и даже не касались
этой темы.
   Вот о  чем  думала  Мэгги,  листая  "Вэрайати".  Дойдя  до  телевизионных
новостей, она зажгла сигарету и внимательно изучила все  статьи  и  особенно
результаты опросов.  На  первом  месте  был  Кристи  Лэйн,  передача  Робина
фигурировала в первой двадцатке.
   Последний раз она получила от него известие в  феврале.  В  то  время  он
готовил передачу о мире  мод.  Из  письма,  отпечатанного  на  машинке,  она
узнала, что ей предлагают гонорар  в  пять  тысяч  долларов  и  оплату  всех
расходов, если она согласится принять участие в демонстрации мод.
   Она напечатала письмо на бланке "Фильмы Сенчури", объясняя, что  гонорары
мисс Стюарт на телевидении составляют двадцать пять тысяч долларов, и что ее
договор с кинофирмой запрещает ей в настоящий  момент  участвовать  в  любой
передаче. Она подписалась: Джейн Бландо, секретарь мисс Стюарт.
   Адам вышел из ванной с завязанным на талии полотенцем. Она наблюдала, как
он причесывается, и подумала, что ей очень повезло. Она  обожала  Адама.  Но
тогда почему ее неотступно преследовало  воспоминание  о  Робине?  Увы,  да.
Возможно, только Альфи Найт мог разобраться в ее чувствах.
   Альфред был влюблен в художника  Гэвина  Мура.  Однако  во  время  съемок
фильма воспылал к ней страстью и стал звонить ей по любому поводу. Кончилось
тем, что он однажды заявил:
   - Милочка, ты могла бы по крайней мере переспать со мной хоть  один  раз,
чтобы я избавился от наваждения и снова  стал  счастливым  гомосексуалистом,
великолепно адаптировавшимся к своему состоянию.
   - Но, Альфи, ты ведь не влюблен в меня, - ответила она.
   - Конечно, нет. Я обожаю Гэвина. Это человек моей  жизни...  в  настоящий
момент. Но что ты хочешь, милочка, каждый раз, когда я снимаюсь,  то  должен
сам себя гипнотизировать, чтобы влюбиться в свою партнершу и не вести себя с
ней как педераст. К сожалению, иногда это получается  слишком  хорошо,  и  я
вынужден нестись на Пальм Стринг, чтобы больше не думать о  женщине.  Но  ты
так хорошо удерживала меня на расстоянии, что теперь я не могу избавиться от
мыслей о тебе.
   Она рассказала об этом разговоре Адаму. Он рассмеялся.
   - Ты должна пойти с ним на это, - сказал он. - Тем более,  что  он  сумел
подчеркнуть  в  фильме  твои  достоинства.  Одержимость  -  одно  из  худших
заболеваний. Или ей поддаются,  или  позволяют  развиться  так,  что  теряют
рассудок.
   - Значит, ты мне разрешаешь переспать с Альфи? - шутя  спросила  она.  Он
серьезно ответил:
   - Только в моем присутствии.
   Она сама удивилась своей реакции: позвонила Альфи и повторила ему условие
Адама. Альфи с энтузиазмом согласился.
   Он пришел на виллу на пляже, лег с ней и занимался любовью  в  то  время,
пока Адам лежал возле них. Самое странное, что она  не  испытывала  никакого
стыда. После нее он занялся любовью с Адамом, и теперь уже она наблюдала  за
ними. Все  это  происходило  самым  естественным  образом  в  непринужденной
обстановке. Затем все трое пошли на кухню, чтобы приготовить себе  омлет.  С
тех пор Альфи превратился в лучшего друга.
   В конце концов, Адам, вероятно, был прав, так как отныне  Альфи  и  Гэвин
нежно любили друг друга. Что касается ее, то воспоминание  о  Робине  Стоуне
мучило  ее  постоянно.  Впрочем,  она  была  уверена,  что  когда-либо   они
возобновят отношения. Он, как обычно, накачается водкой, так как  по-другому
не сможет, а когда закричит: "Mutter, мама, мама...", она вскочит с  постели
и выплеснет кувшин холодной воды  ему  в  лицо.  Пусть  потом  попробует  ей
сказать, что ничего не помнит!
   Адам сбросил полотенце и подошел к  ней,  что  тут  же  изменило  ход  ее
мыслей. Когда они кончили заниматься любовью, то, держась за руки,  побежали
к океану. Возвратившись, они снова легли, и она, прижавшись к Адаму и мечтая
о Робине, уснула.
   Они  вылетели  самолетом  в  Сан-Франциско,   чтобы   присутствовать   на
презентации фильма в частном прокате. В  темноте  она  сжимала  руку  Адама,
который ел воздушную кукурузу. Карл Гейнц сидел рядом с ними  с  молоденькой
инженю. Несколько других актеров занимали соседние кресла.
   Мэгги  смотрела   на   экран   с   неослабевающим   вниманием,   стараясь
беспристрастно оценить свою игру. Она знала, что никогда  в  жизни  не  была
такой соблазнительной, как на  экране.  Туалеты  были  фантастические.  Адам
укорял ее за то, что она была слишком худой, но на  экране  это  производило
впечатление. Мэгги беспокойно задвигалась в кресле при  приближении  большой
финальной сцены  и  украдкой  оглянулась.  Невероятно!  Все  находились  под
впечатлением ее великолепной игры.
   Музыка заиграла громче и на экране появилось слово "конец". Адам  схватил
ее за руку и потащил в узкий проход.
   - Дорогая, - шептал он, - ты стала замечательной актрисой. Эта  последняя
сцена... действительно великолепна!
   Они вышли из зала в тот момент, когда публика уже рассосалась. Перейдя на
другую сторону  улицы,  они  остановились  и  стали  ждать  Карла  Гейнца  и
остальных актеров.
   Мэгги была все еще очень  взволнована,  когда  Карл  Гейнц  очень  быстро
устремился прямо к ним с сияющим лицом. Он протянул к ней руки  и  прижал  к
сердцу. Через неделю после частного проката ее агент Хью Мендел назначил  ей
свидание в "Поло Лаундже", отеле в  Беверли  Хилл.  Он  подождал,  когда  им
принесут выпить, затем широким жестом бросил на стол проект контракта.
   - Нам повезло, мой ангел. Когда патроны "Сенчури" увидели твой  последний
фильм, они поняли, что не смогут тебя удержать с оплатой  в  семьдесят  пять
тысяч долларов. И вот дело сделано. Посмотри на это: двести  тысяч  долларов
за каждый из двух следующих фильмов и триста тысяч за третий, более двадцати
процентов прибыли. А теперь слушай, - продолжал Хью. - Ты начнешь  сниматься
в  следующем  фильме  только  в  феврале.  Тебе  нужно  вернуться  на  пробы
пятнадцатого января.
   - Пятнадцатого января! А сегодня только десятое декабря!
   - Совершенно точно. Но мы приготовили тебе маленькие славные каникулы.
   Она подозрительно на него взглянула. Хью расхохотался.
   - Может, это и не совсем каникулы. Но иногда следует  уступить  в  малом,
чтобы выиграть в большом. Они собираются поднять шумиху вокруг твоего фильма
в Нью-Йорке.
   - И что я должна буду делать?
   - Ничего страшного.  Ты  поедешь  в  Нью-Йорк,  чтобы  присутствовать  на
премьере. Это все-таки не работа на заводе.
   Мэгги покачала головой.
   - Нет, я предпочитаю остаться и отдохнуть на пляже.
   - Мэгги. - Какое-то мгновение Хью  колебался.  -  Я  не  хочу,  чтобы  ты
оставалась ... с Адамом. Она заинтригованно вскинула голову.
   - И почему? Все знают, что я живу с ним.
   - Тогда поженитесь.
   - Но я не хочу выходить замуж.
   - Почему же ты живешь с ним?
   - Чтобы не быть одной. Я останусь с ним до тех пор, пока...
   - Пока ты не встретишь человека, который тебе нужен? Подумай,  Мэгги.  Ты
можешь и не найти другого, пока будешь жить с Адамом.
   - Но я его нашла.
   Взгляд Хью выдал его удивление.
   - Я нашла его четыре года назад, - продолжила она, - но...
   - Но он женат?
   Она покачала головой.
   - Поговорим о другом, Хью. Я довольна своей работой и счастлива с Адамом.
   - Послушай, малышка, - тихо произнес Хью. - Мне шестьдесят лет.  Я  женат
на Роде уже тридцать три года. Ей пятьдесят девять. Когда мы  поженились,  у
меня была только маленькая контора. Рода была учительницей. Ей было двадцать
семь лет, и она была  девственницей,  когда  выходила  замуж.  Это  меня  не
удивило. В то  время  девушки  выходили  замуж  девственницами.  Нынче  ведь
девственница в двадцать семь лет - это монстр, которого можно показывать  на
ярмарке. То же самое касается и верного супруга. Так вот,  я  один  из  этих
монстров. У Родь десять килограммов лишнего веса, я,  возможно,  стал  менее
пылок, и вот уже два или три года мы не  занимаемся  любовью.  Но  мы  живем
хорошо. Наши дети выросли и принесли нам внуков. Мы по-прежнему спим  в  той
же кровати и чувствуем себя счастливыми,  лежа  друг  с  другом.  Иногда  мы
смотрим телевизор и держимся за руки. У тебя нет детей,  Мэгги.  Но  у  тебя
есть зрители. Многие люди похожи на меня и думают, как и я. Они не  заплатят
и трех долларов, чтобы  посмотреть  на  красивую  девушку,  которая  плачет,
потому что умирает и оставляет мужа и детей, если будут знать, что она живет
с человеком, не имея кольца на пальце.
   - Я долгие годы соблюдала приличия, - хмуро возразила Мэгги. Хью  глубоко
вздохнул.
   - Мэгги, что с вами, со всеми молодыми, происходит? Я просто  прошу  тебя
выйти замуж за Адама или жить отдельно. Спи с ним, бегай по пляжу, но, прошу
тебя, не со-жи-тель-ствуй!
   Мэгги разразилась хохотом.
   - Согласна, Хью. По возвращении из Нью-Йорка я  устроюсь  здесь.  А  пока
постарайся подыскать мне квартиру.
   - Это уже сделано. Совершенно  случайно  я  нашел  то,  что  тебе  нужно:
меблированную квартиру в Мелтон Тауэз. Четыреста долларов в месяц,  телефон,
в центре Беверли Хилл. Пойдем, я тебя туда провожу.
   Квартира понравилась Мэгги. Это действительно  было  то,  что  ей  нужно:
большой зал, полностью благоустроенная  кухня,  большая  спальня,  уголок  с
баром. У управляющего, который ее посетил, уже был составлен договор  на  ее
имя. Мэгги не смогла удержаться от смеха, узнав, что Хью нашел  квартиру  до
того, как сказал ей об этом.
   На следующий день Адам помог ей перевезти вещи и возвратился  к  себе  на
пляж. Он работал над сценарием нового фильма.
   Проведя два дня в одиночестве в своей квартире,  Мэгги  больше  не  могла
усидеть на месте. Она позвонила Хью и сказала, что если в "Сенчури" все  еще
согласны платить, то она поедет в Нью-Йорк заниматься рекламой.
   Адам проводил ее в аэропорт. Она снялась для  пресс-атташе  авиакомпании.
Затем Адам предложил ей выпить в баре.
   - Я должен много работать над фильмом и возвращусь не раньше,  чем  через
три месяца, - сказал он. - По возвращении перееду к тебе. Твоя квартира  мн