ирает. Я позвонил медсестре. Она пришла со шприцем,  но  Аманда
оттолкнула ее и прижалась ко мне, словно понимая,  что  ей  осталось  совсем
немного. Потом посмотрела на меня и сказала: "Робин, позаботься о  Слаггере.
Я прошу тебя, Робин". Затем снова потеряла сознание. Через час она очнулась.
На ее лице снова была прелестная улыбка. Она взяла меня за руку. О, Робин! Я
и сейчас вижу эти огромные, испуганные глаза. Она  сказала:  "Айк,  я  люблю
тебя, тебя". Потом закрыла глаза и больше уже не приходила в сознание. Через
час она умерла.
   - Айк, но ее последние слова были обращены к тебе. Это  должно  облегчить
твою боль!
   - Если бы она просто сказала: "Я люблю тебя, Айк". Точка. Тогда все  было
бы в порядке. Но она ведь сказала:  "Я  люблю  тебя,  тебя",  словно  хотела
убедить, что это меня она любит, а не тебя.  Это  еще  раз  подтверждает  ее
великодушие.
   - Айк, не мучайся из-за этого. Она не понимала, что говорит.
   - Да... Робин, ты не будешь иметь ничего против, если я  оставлю  кота  у
себя?
   - О, ради Бога, Айк! Он твой.
   - Это единственное, что у меня осталось от Аманды. Я сплю  с  ним  каждую
ночь.
   - Айк, дай ты лучше коту молока, а сам спи с блондинкой.
   - С моим везением на женщин я  теперь  снимаю  военный  фильм!  Ни  одной
красотки в ролях, только  двадцать  мужиков.  Надеюсь,  что  он  удастся.  С
Рождеством, Робин!
   - Спасибо, и тебя также, Айк!
   Робин повесил трубку и откинулся в кресле. Аманда умерла... Он не  мог  в
это поверить. Нет, она не  должна  была  любить  его.  От  горя  Айк  просто
свихнулся. Вдруг у  него  появилось  острое  желание  провести  Рождество  с
кем-нибудь, кто его любил. Но с кем? С матерью?  С  сестрой?  Китти  была  в
Риме, а Лиза... Он не видел ее целую  вечность.  Робин  заказал  разговор  с
Сан-Франциско.
   Лиза была поражена.
   - Робин! Не могу в это поверить. Если ты мне  звонишь,  значит,  собрался
жениться!
   - Лиза, милая, через неделю Рождество и, как бы странно это ни  казалось,
но я иногда думаю о нашей семье. Особенно в это  время  года.  Как  поживают
твои дети? И как поживает твой бравый старик, стриженный бобриком?
   - По-прежнему стрижется бобриком и при этом лучший супруг в мире.  Робин,
я на тебя сердита. Ты столько раз был в Лос-Анджелесе и ни разу не позвонил.
Кейт и Дикки были бы очень рады тебя видеть.
   - Как-нибудь обязательно приеду. Обещаю. Клянусь. -  Робин  на  мгновение
замолчал. - А как поживает великолепная Китти? Чем она занимается?
   Лиза ответила не сразу.
   - Робин, почему ты всегда ее так называешь?
   - Не знаю. Может, это с тех пор, как умер старик.
   - Ты хочешь сказать - мой отец?
   - Ну ладно, Лиза, как Китти?
   - Но почему ты упорно называешь ее Китти? Робин засмеялся.
   - Уговорила. Что поделывает мама  в  последнее  время?  Так  тебе  больше
нравится?
   - Она была для тебя хорошей матерью, Робин.
   - А я и не отрицаю и даже счастлив, что она развлекается. Так как  у  нее
дела?
   - Не очень. У нее плохо с коронарными сосудами, было несколько  сердечных
приступов. Она месяц пролежала в больнице, но  теперь  ей,  кажется,  лучше.
Недавно она переехала в большой особняк в Риме.  Естественно,  у  нее  новый
воздыхатель. Она говорит, что он ее обожает. Конечно, она  ему  платит.  Как
тебе это нравится?
   - Потрясающе! А ты что хотела?  Чтобы  она  жила  с  каким-нибудь  старым
артритиком? Я, как Китти, люблю молодость и красоту.
   - И тебе никогда не хотелось иметь детей и собственный дом?
   - Нет! И не думаю, что Китти тоже этого хотела. Она  родила  нас  потому,
что так получилось.
   - Не смей говорить так о ней!
   - Ладно, Лиза! У нас всегда была няня, у тебя, по крайней мере. Я до  сих
пор помню, как дрожала Китти, когда была вынуждена брать тебя на руки.  И  я
не помню, чтобы она держала меня на руках, когда я был маленьким.
   - Она обожала детей! - закричала Лиза. - И мечтала иметь их  полный  дом!
Она чуть не умерла, когда рожала меня, а потом у нее было три выкидыша.
   - Почему я не знал этого?
   - Я тоже ничего не знала. Я узнала об  этом  только  после  смерти  папы,
когда она несколько дней гостила у нас. Я была тогда на третьем месяце.  "Не
останавливайся на одном, Лиза, и даже на двоих. Нарожай целый дом  детей.  Я
оставлю вам столько денег, что вы с Робином  сможете  себе  позволить  иметь
много ребятишек. Без них жизнь не имеет никакого смысла". Она много чего мне
тогда рассказала.
   - Наверное, дочери ближе к матери, - вполголоса произнес Робин.
   - Не уверена. Но я знаю, что дети - это очень важно. И мама это знает.  Я
бы хотела, чтобы ты тоже это понял.
   - Постараюсь. Желаю вам хорошо повеселиться на Рождество!
   - Тебе тоже. Представляю, как ты чудесно проведешь  время  с  целым  роем
блондинок. Счастливого праздника, Робин!
   Лиза повесила трубку.
   Робин в задумчивости  провел  рукой  по  волосам.  Впереди  у  него  были
рождественские каникулы, и их нужно было как-то провести.
   Он проснулся в четыре часа утра весь в поту с ощущением, что видел во сне
какой-то кошмар. Но какой, он не мог  вспомнить.  Четыре  часа  по  местному
времени, значит, в Риме - десять. Он  набрал  номер.  Ему  ответил  приятный
мужской голос на безупречном английском языке.
   - Пожалуйста, пригласите миссис Стоун, - попросил Робин.
   - Мне очень жаль, но она спит. Что ей передать?
   - А с кем я говорю?
   - Могу ли я задать вам тот же вопрос?
   - Я ее сын, Робин Стоун.
   - О! - Голос в трубке сразу потеплел. - Я так много слышал  о  вас.  Я  -
Серджио, лучший друг миссис Стоун.
   - Послушайте, лучший друг, я собираюсь сесть в первый же самолет на Рим и
провести Рождество со своей матерью. Как она себя чувствует?
   - Очень хорошо. Но думаю, что почувствует себя еще  лучше,  когда  узнает
эту новость.
   - Да, лучший друг, вы поможете мне сэкономить на одном телефонном звонке,
если закажете для меня номер в отеле "Эксельсиор".
   - Я вас не понимаю.
   - "Эксельсиор", большой отель на Виа Венето.
   - Я хорошо знаю этот отель. Но зачем вам  там  останавливаться?  У  вашей
матери огромный палаццо из  десяти  комнат.  Она  здорово  оскорбится,  если
узнает, что вы поселились не у нее.
   - Десять комнат!
   - Это очень красивая вилла, где она может прекрасно отдохнуть.
   "И где Серджио имеет возможность  принимать  своих  дружков",  -  подумал
Робин.
   Серджио продолжил:
   - Если вы сообщите о времени приезда, я вас встречу.
   - О, нет, в этом нет необходимости!
   - Но я сделаю это с удовольствием.
   - Ладно, приятель. Ей-богу, вы не зря получаете свои денежки.
   - Буду ждать вас с нетерпением.

***

   Самолет приземлился в  одиннадцать  часов  вечера  по  римскому  времени.
Спускаясь по трапу, Робин заметил красивого  молодого  человека  в  замшевых
брюках. Он бросился к Робину, как только тот зашел в  дверь  аэровокзала,  и
хотел забрать у него "дипломат", но Робин удержал его.
   - Молодой человек, я еще не инвалид.
   - Меня зовут Серджио. Вы разрешите называть вас Робином?
   - Почему бы и нет?
   Они направились в зал выдачи багажа.
   Молодой человек был действительно очень красив. Он  держался  лучше,  чем
большинство кинозвезд. Его походка была мягкой  и  легкой,  и  он  не  вилял
бедрами при ходьбе. У него были приятные манеры - живые и  восторженные,  но
без угодливости. Этот молодой мерзавец вел себя так, будто действительно был
рад познакомиться с Робином. С багажом  он  управился,  как  бог.  Пока  все
пассажиры толпились в очереди за  чемоданами,  Серджио  развернул  несколько
лир, и меньше чем через минуту носильщик принес сумки Робина и сложил  их  в
длинный красный "ягуар". Робин молча уселся в машину, и они поехали по новой
дороге, ведущей в оживленный город.
   - Красивая тачка! - наконец заговорил Робин.
   - Она принадлежит вашей матери.
   - Уверен, что мама на бешеной  скорости  каждый  день  гоняет  машину,  -
иронически произнес Робин.
   - Нет, машину вожу я. У нее был шофер, который водил большой "ролле",  но
он сговорился со служащими со станции  техобслуживания  и  выманил  у  вашей
матери много денег. Теперь последнее время машиной занимаюсь я.
   - И вы нашли дешевую станцию техобслуживания?
   - То есть?
   - Ладно, забудем об этом, Серджио. Как моя мама?
   - Мне кажется, лучше, чем когда-либо. А ваш приезд ее просто осчастливил.
Мы собираемся устроить праздник на Рождество в вашу честь.
   Автомобиль въехал в величественную  аллею,  обсаженную  деревьями.  Робин
присвистнул.
   - Да это настоящий дворец! Интересно, сколько стоит снять такой дом?
   - Он не снимается,  -  ответил  Серджио.  -  Китти  его  купила.  Правда,
красивый?
   Китти ждала в большом мраморном вестибюле.  Робин  нежно  обнял  ее.  Она
показалась ему еще ниже ростом, чем раньше, но лицо  ее  было  гладким,  без
морщин.
   Она проводила его в огромную гостиную, пол  в  которой  был  из  розового
мрамора, а фрески подчеркивали внушительную высоту стен.  Серджио  незаметно
исчез, и Китти подвела Робина к дивану.
   - О, Робин, как я счастлива тебя видеть!
   Робин с нежностью посмотрел на нее и вдруг почувствовал  себя  счастливым
лишь оттого, что эта женщина -  его  мать.  Он  заметил,  что  на  ее  руках
выступила  пигментация  -  признак  старости,  и  теперь  эти  руки   нелепо
контрастировали  с  молодым,  без  единой  морщинки  лицом.  Внезапно   мать
показалась ему совсем старушкой.
   Вошел Серджио, и Робин стал свидетелем удивительного  превращения.  Китти
выпрямилась, ее тело словно завибрировало, и она  стала  выше  на  несколько
сантиметров. Она была молодой, когда принимала бокал  с  шампанским  из  рук
Серджио. - Я приготовил вам водку с мартини, - сказал Серджио. -  Только  не
знаю, правильно ли я смешал?
   Робин сделал большой глоток. Невероятно! Этот маленький  негодяй  готовил
мартини лучше бармена из "Лансера".
   - Я немножко устала, Робин, но завтра мы обо всем поговорим.  О  Серджио,
ты прелесть!
   Молодой человек вернулся с подносом холодной лангусты. Робин взял кусок и
обмакнул его в соус. Внезапно он почувствовал, что проголодался.
   Китти поставила свой стакан.
   - Мне пора спать.
   Серджио подошел и взял ее под руку. Китти с нежностью взглянула на него.
   - Какой это очаровательный юноша, Робин! Я так счастлива с ним. Он мог бы
быть моим сыном. - Вдруг она повернулась  к  Робину.  -  Сколько  тебе  лет,
Робин?
   - В августе стукнуло два раза по двадцать. Китти улыбнулась.
   - Сорок лет! Как будто и немного, но только не для мужчины,  который  еще
не женат.
   - Все дело в том, что я не могу найти девушку, которая  была  бы  так  же
соблазнительна, как ты. Она покачала головой.
   - Не жди слишком долго. Дети - это очень важно.
   - Конечно, - с улыбкой поддакнул Робин, - поэтому тебе и нужен Серджио.
   - Робин, мать действительно любит детей только в том случае,  если  любит
их настолько сильно, что дает им возможность уйти. Вы с  Лизой  были  частью
моей молодости, настоящим сокровищем, которое было у нас с отцом. Теперь вам
нужно иметь свою жизнь и своих детей.
   Китти вышла из гостиной вместе с Серджио. Робин налил  себе  еще  немного
водки. Неужели Китти  и  Серджио  занимаются  любовью?  От  этой  мысли  его
пробрала дрожь.
   - Я затопил камин в вашей комнате.  Робин  обернулся.  Внизу  у  лестницы
стоял Серджио.
   - Я не слышал, как вы подошли, - сказал Робин.
   - Это потому, что я надеваю обувь на резиновой подошве. Китти плохо спит,
и я не хочу, чтобы шум моих шагов ей мешал.
   Робин вернулся к дивану. Серджио сел рядом с  ним.  Робин  отодвинулся  и
посмотрел на него.
   - Послушайте, Серджио, давайте договоримся с самого начала. Развлекайтесь
с моей матерью или с юнцами, но не стройте планов на мой счет.
   - Сорок лет - это довольно много. Робин невесело засмеялся.
   - Вы ошибаетесь, Серджио. Я люблю девочек. И я люблю их до такой степени,
что не могу остановиться ни на одной. - Внимательный взгляд темно-карих глаз
Серджио начинал выводить его из себя. - И вообще, почему вы не в  постели  с
великолепной Китти? Вам ведь за это платят!
   - Я с ней, потому что люблю ее.
   - О да! Я тоже ее люблю. Но я оставил ее, когда был в вашем  возрасте,  а
тогда она была намного моложе и красивее.
   - Да, но она мне не мать. Мы любим друг друга, но не так, как вы думаете.
Вашей матери не нужна физическая любовь, ей нужно внимание, чтобы кто-то был
рядом с ней. Она мне очень дорога, и я всегда буду хорошо относиться к ней.
   - Договорились, Серджио, - более приветливо сказал Робин.
   Он решил, что составил не правильное мнение об этом  юнце,  и  больше  на
него не сердился. Как бы странно это ни казалось, но Робин решил, что  Китти
повезло.
   - Расскажите мне о своей работе в Соединенных Штатах, - попросил Серджио.
   - Нечего особо рассказывать. Работаю в телевизионных новостях.
   - Вы не любите свою работу? Робин пожал плечами.
   - Да нет, работа как работа.
   - Но ваша мать оставит вам приличное состояние. Зачем же  вам  нужно  так
много работать, если это не представляет для вас особого интереса?
   - Ну, не так уж я много работаю, хотя, конечно, бывает. И  потом,  такие,
как я, не живут на содержании у своих любовниц или матерей.
   Робин следил за реакцией Серджио, но его намек не достиг цели.  Выражение
лица Серджио даже не изменилось.
   - Вы собираетесь работать в этих новостях всю  жизнь?  -  он  задал  этот
вопрос с неподдельным интересом.
   - Конечно, нет. Когда-нибудь я уйду, чтобы  писать  свою  книгу.  Серджио
просиял.
   - Я читаю целыми днями. Китти помогает  мне  завершить  мое  образование.
Сейчас я читаю "Профиль истории" Уэллса. Вы пишете в таком же стиле?
   - Я пишу в своем стиле, что является единственно возможным, плох  он  или
хорош.
   - Мне кажется, вы должны оставить работу и поселиться с нами. Вы могли бы
писать здесь, и мы все были бы совершенно счастливы.
   Робин улыбнулся.
   - Мой друг, я вышел из того возраста, чтобы спать в вашей комнате.
   - О, но у вас была бы отдельная комната. Умоляю вас, Робин!
   - Серджио, в последний раз, когда на меня так  смотрели,  мы  ложились  в
постель на трое суток. Только тогда это была женщина. Так что прекратите!
   - Вам это неприятно?
   - Если вы хотите, чтобы я остался, прекратите! Серджио вздохнул.
   - Я понимаю. Но вы мужчина, о котором можно только мечтать. Я  ничего  не
могу с собой поделать. Но вы не беспокойтесь, -  он  протянул  ему  руку,  -
пожмем друг другу руки и будем друзьями.
   "Сделка состоялась", - подумал Робин.
   Он поставил свой стакан и направился к лестнице.
   - Кстати, друг, где вы спите?
   - В конце коридора, рядом с комнатой вашей матери. У нее слабое сердце, и
я должен находиться поблизости, чтобы она могла позвать меня.
   - Спокойной  ночи,  Серджио.  Вы  победили.  -  Робин  засмеялся  и  стал
подниматься по лестнице. - К счастью, вы единственный в своем роде, Серджио.
Если бы таких, как вы, было много, все девицы остались бы без работы.

***

   В последующие дни Китти с головой окунулась  в  подготовку  к  Рождеству.
Каждый день она давала Робину и Серджио список поручений и посылала их,  как
детей, за покупками. Серджио  водил  машину  и  знал  все  недорогие  лавки.
Довольно часто они оставались обедать  в  городе,  ожидая,  когда  откроются
магазины. Серджио засыпал Робина вопросами о Соединенных Штатах,  но  больше
всего его завораживал Голливуд.
   - В Риме так шикарно живут всего лишь три-четыре человека, - говорил  он,
- а в Голливуде у каждого свой бассейн. Здесь  у  меня  нет  никакого  шанса
сняться в кино, а в Голливуде, может, все было бы и по-другому.
   - А вы умеете играть? - спросил Робин.
   - Разве это обязательно, чтобы сниматься в кино?
   - Ну, это не так просто, как вам кажется. Вы могли бы заняться  изучением
драматургии. Китти не стала бы возражать.
   Серджио пожал плечами.
   - Это всего лишь мечта.

***

   Накануне Рождества Серджио потащил  Робина  к  ювелиру  на  Виа  Систина.
Хозяин лавки - лысый толстяк - прямо-таки задрожал от возбуждения  при  виде
Серджио.
   - Я хочу посмотреть зеркало, - холодно произнес Серджио.
   - Ну, конечно, вредный мальчишка. ^ же вам сказал: оно ваше, если хотите.
   Ювелир  достал   футляр   и   вынул   оттуда   очаровательное   зеркальце
флорентийской работы, которое Серджио принялся с восхищением рассматривать.
   - Что это? - спросил Робин.
   Ему было не по себе. Хозяин лавки с вожделением пожирал глазами  Серджио,
но тот оставался бесстрастным и неприступным.
   - Оно очень понравилось Китти, - объяснил Серджио. -  Это  зеркальце  как
раз для ее сумочки. Я пытался экономить, но сумел  собрать  только  половину
нужной суммы.
   - Серджио, - вкрадчивым голосом вмешался продавец, -  я  же  вам  сказал:
заплатите сколько можете, остальное - мой подарок.
   Серджио пропустил его слова мимо ушей  и  вытащил  из  кармана  несколько
смятых банкнот.
   - Робин, мне нужно... в общем... двадцать американских долларов. Мы могли
бы вместе сделать этот подарок Китти.
   Робин кивнул в знак согласия и протянул деньги продавцу,  потом  прошелся
по  лавке,  рассматривая  выставленные  драгоценности.  Серджио  все   время
держался рядом. - У него очень красивые вещи. Это - настоящий коллекционер.
   - Похоже, он коллекционирует не только драгоценности.
   Глаза Серджио стали грустными.
   - Он известен еще и тем, что любит делать подарки молодым  парням.  Робин
залился смехом.
   - Серджио, судя по тому, как  он  на  вас  смотрел,  он  в  ваших  руках.
Потребуйте, чтобы он женился.
   - Я его не знал до тех пор, пока не пришел  сюда  и  не  спросил  о  цене
зеркала. Он сказал, что подарит его мне, если я...
   - А почему бы и нет, Серджио? Он ненамного старше  Китти.  -  Но  мне  бы
пришлось с ним спать.
   - Ну и что?
   - Я сплю только с человеком, который мне симпатичен.
   Робин отошел на несколько шагов. Этот  парень  делал  из  гомосексуализма
нечто заслуживающее уважения. Серджио пошел за ним.
   - Это правда, Робин. У меня было мало друзей и  никого  с  тех  пор,  как
заболел мой последний друг.
   - И когда же вы оставите Китти ради очередного друга?
   - Я никогда ее не оставлю. Мужчины, которых  я  мог  бы  полюбить,  любят
женщин.  Я  не  хочу  связываться  с  мужчиной   только   потому,   что   он
гомосексуалист, и предпочитаю оставаться с Китти.
   - Оставайтесь с ней, Серджио. Я обещаю вам, что если Китти не станет,  то
позабочусь о том, чтобы вам платили пожизненную пенсию.
   Серджио пожал плечами.
   - Деньги для меня еще не все,  -  он  помолчал.  -  Робин,  сделайте  мне
рождественский подарок, чтобы у меня осталась память о вас.
   Они стояли у витрины, где были  выставлены  мужские  часы  с  браслетами,
украшенные бриллиантами. В глазах Робина появился отблеск недоверия.
   - Ладно, приятель. Что привлекает эти большие черные глаза?
   - Вон там, - Серджио подвел Робина к витрине, в которой  были  выставлены
золотые браслеты. - Мне всегда хотелось иметь такой.
   Робин сдержал улыбку. Эти  браслеты  стоили  самое  большое  восемнадцать
долларов. Он сделал жест рукой.
   - Выбирайте.
   Молодой человек обрадовался, как ребенок, и выбрал самый дешевый браслет.
   - Можно мне выгравировать на нем  свое  имя?  За  это,  правда,  придется
заплатить дополнительно. Робин улыбнулся.
   - Ну, что ж, назвался груздем - полезай в кузов. Пишите все, что хотите.
   Серджио захлопал в ладоши.  Пока  он  шумно  объяснялся  по-итальянски  с
хозяином лавки, Робин ходил от одной витрины к другой. Внезапно его внимание
привлекла пантера из  черной  эмали  с  зелеными  глазами.  Он  сделал  знак
продавцу.
   - Сколько?
   - Четыре тысячи.
   - Лир?
   - Долларов.
   - За это?
   Продавец положил брошь на кусок белого бархата.
   - Это самая красивая брошь, которую можно найти в Риме. Ей триста лет,  а
этим изумрудам в глаза