е отказаться от любых интервью родилось у Джереми.
   - Твой английский еще далек от совершенства, ты можешь не понять какой-то
вопрос, тебя не правильно процитируют, и...
   - И еще я глупая и неразвитая.
   -  Не  правда.  Ты  очень  молода.  Тебя   видит   весь   мир...   ты   -
женщина-загадка. Но ты еще ребенок.
   - Нет, Джереми. Я глупа. Я знаю  это.  Тебе  нет  нужды  притворяться.  Я
слышала, как говорят другие актрисы. Они цитируют Шекспира...  Рассуждают  о
книгах Моэма, Колетт, Хэмингуэя. Меня спрашивали  о  польских  писателях.  Я
никого из них не знаю... а другие -  знают.  Разбираются  в  искусстве...  Я
ничего не знаю.
   - Ты недостаточно образованна, - согласился Джереми. - Но  ты  не  глупа.
То, что ты отдаешь  себе  отчет  в  ограниченности  своих  познаний,  только
доказывает наличие у тебя ума. Если хочешь, я  помогу  тебе  расширить  твой
кругозор.
   - Это поможет мне зарабатывать больше денег?
   - Нет... но...
   - Тогда забудь об этом.
   Карла  боялась  ехать  в  Калифорнию,  но  Джереми  подписал  контракт  с
"Сенчери". В тот день, когда ей предстояло отправиться в Голливуд,  шведская
чета сообщила телеграммой о том, что она больше не хочет держать  ребенка  у
себя. Джереми отправил Карлу в Калифорнию одну, вопреки ее протестам, а  сам
остался, чтобы организовать  переезд  ребенка  в  Лондон.  Ему  не  хотелось
оставлять Карлу на шесть недель - столько времени ушло на то, чтобы  уладить
все  проблемы  и  перевезти  ребенка  в  Англию.  Прибыв  в  Калифорнию,  он
обнаружил, что его дурные предчувствия были небеспочвенными.  Карла  жила  в
огромном частично меблированном особняке, который ей подыскала киностудия. У
нее был бурный роман с Хейди Ланц.
   - Карла, нельзя допускать,  чтобы  о  тебе  ходили  подобные  слухи.  Они
погубят твою карьеру. Хейди - знаменитость, у нее есть  муж  и  трое  детей.
Публика во всем обвинит тебя.
   - Расскажи мне о моем ребенке.
   - Все в порядке. Я нашел замечательную пару - Джона и Мэри.  Они  думают,
что ребенок - мой дальний родственник, а твой интерес к нему объясняют нашей
дружбой. Ребенок немного отстает в  развитии  -  доктора  говорят,  что  это
связано с кислородным голоданием при родах, но я полагаю, причина этого -  в
шведской чете. Они почти не разговаривали. Джон и Мэри - чудесные люди.  Все
будет хорошо. Конечно, они считают нас любовниками.
   - Подожди, скоро ты увидишь Хейди...
   - Карла, ты должна быть более осторожной.
   - Я стану звездой после этой  американской  картины.  Всемирной  звездой.
Меня уже сравнивают с Гарбо и Дитрих... говорят, что я возрождаю  утраченные
блеск и красоту. Посмотри на  мои  снимки  -  в  "Фотографии",  "Современном
экране", "Зеркале кино". Вспомни статьи о великолепной Карле. Не волнуйся  -
у меня безукоризненный имидж. Я следовала твоим  указаниям  с  точностью  до
буквы. Никаких интервью, закрытая съемочная  площадка,  ленч  в  одиночестве
гримерной. Я ни с кем не встречаюсь, кроме Хейди.
   Он вздохнул.
   - Карла, в Лондоне уже публиковали фотографии, где вы с  Хейди  прячетесь
от репортеров, будучи в одних трусиках.
   Карла пожала плечами.
   - Здесь все носят трусики, и многие скрываются от фотографов.
   - Ты копишь деньги для ребенка? Хочешь послать его в лучшую школу... дать
ему все, чего не имела сама...
   - Коплю ли я?
   Карла откинула назад голову, и ее грудной смех заполнил комнату.
   - За семь недель, проведенных мною здесь, я оплатила лишь один  счет.  За
все платит Хейди!
   Роман Карлы с немецкой кинозвездой длился недолго. Но  Джереми  изумился,
увидев,  каким  успехом  пользовалась  Карла  среди   знаменитых   лесбиянок
киногородка. Ему казалось, что их связывают невидимые лучи радаров,  что  на
лбах этих женщин светятся неоновые знаки, воспринимаемые лишь  посвященными.
Но Карла никого не подпускала к себе.
   В своей третьей американской картине она  играла  с  Байроном  Мастерсом.
Обворожительный красавец  сам,  без  дублера,  выполнял  все  трюки,  трижды
женился и  был  бисексуалом.  Карла  находила  в  нем  удивительное  внешнее
сходство с Григорием. Она вдруг стала смущаться, общаясь с Байроном.  Узнав,
что он живет с другим известным актером, увидела  в  этом  вызов  для  себя.
Внезапно испытала желание обнять сильное тело молодого человека.
   Начались съемки, и через неделю Байрон съехал от своего друга...  безумно
влюбился в Карлу... позволил ее героине  стать  главным  персонажем  фильма.
Карла стала настоящей звездой, и все журналы,  посвященные  кино,  описывали
перипетии их романа.
   Несколько месяцев она предавалась любви с  Байроном.  Они  обедали  в  ее
скудно обставленном доме. Готовили бифштексы и  ели  их  на  кухне.  Джемери
деликатно перебрался в меблированную квартиру и  стал  проявлять  интерес  к
разведенной женщине - брокеру по недвижимости.
   Но Байрон обожал голливудские развлечения -  вечеринки,  премьеры.  Карла
отказывалась посещать их. Когда она брала у себя дома бифштексы  руками,  он
смеялся - они были детьми на пикнике. Но она знала, что ее манеры  оставляют
желать лучшего (Джереми уже перестал умолять ее чавкать  за  столом);  Карла
боялась общества, остроумных злых разговоров. Она  также  испытывала  страх,
что люди будут  смеяться  над  ее  акцентом.  Постепенно  роман  с  Байроном
закончился, и актер увлекся своей новой партнершей.
   Актриса отнеслась к этому по-философски. Под  рукой  у  нее  всегда  была
какая-нибудь инженю, мечтавшая попасть в дом  великой  Карлы.  На  съемочной
площадке актриса словно не замечала девушку... так что, если бы ее очередной
пассии вздумалось поведать кому-то об их романе, ей бы просто  не  поверили.
Иногда Карле попадался какой-нибудь  молодой  человек,  чем-то  напоминавший
Григория, и она позволяла ему приходить в ее дом, заниматься с ней любовью и
есть бифштексы на кухне. Пресса всегда уделяла много внимания  этим  связям.
Журналы для любителей кино мечтали взять интервью у Карлы...  Но  ее  романы
обычно заканчивались прежде, чем посвященные им статьи выходили в свет.
   В 1952 году партнером Карлы по очередному фильму стал Кристофер Келли.  В
его жилах текла голландская и французская кровь. У него были светлые  волосы
и карие глаза - подобное сочетание всегда привлекало Карлу. Слава Кристофера
находилась в зените. Он начал есть бифштексы в ее кухне с первой  недели  их
совместных съемок. В течение  трех  месяцев  работы  над  фильмом  их  роман
набирал силу.
   Она  узнала  о  том,  что  беременна,  за  неделю  до  окончания  съемок.
Восприняла новость сухо,  равнодушно.  Самым  разумным  было  избавиться  от
ребенка и Кристофера. Но Карла впервые обнаружила,  что  не  может  оставить
любовника. Она растерялась. Она никогда не увлекалась мужчиной  так  сильно,
чтобы дорожить им. Как ни странно, она с  большей  легкостью  контролировала
свои романы с женщинами. Сама диктовала правила игры.  Не  боялась  испытать
боль. Ее любили. Легко расставаясь с женщинами, Карла старалась сделать так,
чтобы они при этом страдали как можно меньше.  И  большинство  мужчин  также
падали к ногам Карлы, охваченные почти женским  желанием  угодить  ей...  во
всем соглашаться с нею... лишь бы она осталась с ними.
   Но Кристофер был другим. Он почти насильно привел ее в свой дом-дворец  с
многочисленной прислугой и стал учить плавать. Он давал ей уроки тенниса, но
самое большое, что ей удавалось - это отбить мяч через сетку.
   И теперь фильм был почти готов. Через  шесть  недель  Карла  должна  была
приступить к съемкам следующей картины. Она могла сделать  Кристофера  своим
партнером. "Сенчери"  уже  подписала  контракт  с  другим  актером.  Хозяева
киностудии считали излишним платить гонорары сразу  двум  звездам.  Карла  и
одна могла вытянуть  фильм.  Но  если  бы  она  потребовала,  они  бы  взяли
Кристофера.
   Его устраивал любой вариант. Он принадлежал  к  новому  поколению  звезд,
работавших без контракта с киностудией. Его  гонорар  за  участие  в  фильме
составлял двести тысяч, и он работал с "Двадцатым веком", "Метро", "Сенчери"
- любой компанией, готовой заплатить ему такую сумму, дать  главную  роль  и
право выбора партнерши.
   Она дождалась окончания съемок. Однажды вечером  во  время  автомобильной
прогулки Карла сказала Кристоферу о своей беременности.
   - У меня семинедельная задержка. Он едва на загнал машину в кювет.
   -  Карла...  это  великолепно!  Мы  немедленно  отправимся  в  Тихуану...
поженимся там... будем держать это в тайне... затем  примерно  через  неделю
сообщим всем, что мы вступили в брак еще до съемок. Твой  друг  Джереми  все
организует.
   Она согласилась. Кристофер развернул автомобиль, и они помчались в горы.
   - Все будет отлично. Мы оставим наши  дома...  снимем  огромную  виллу...
может  быть,  построим  дом.  На  улице  Полумесяца  продается  великолепный
особняк. Я плачу алименты на двух детей. Ну и что... мне платят двести тысяч
за картину... плюс твои гонорары... мы заживем как короли. Назовем  наш  дом
Карл-Кел... будем принимать гостей. Карл-Кел станет вторым Пикфейром, а мы -
новой королевской четой. Заживем на широкую ногу!
   На широкую ногу!
   - Едем назад, - резко потребовала она.
   - В чем дело?
   - Разверни машину. Я не поеду  в  Мексику.  Если  ты  увезешь  меня  туда
насильно, я заявлю, что была похищена тобой.
   Они молча вернулись к ее дому. Жить на широкую ногу!  Родить  еще  одного
ребенка! Как она могла  позволить  себе  такое?  Она  уже  содержала  одного
ребенка... несла перед ним ответственность. Карла никогда не смогла бы  жить
так, как хотелось  Кристоферу  -  сидеть  и  смотреть,  как  гости  пьют  ее
спиртное... едят ее пищу. Ей бы казалось, что они  забирают  у  нее  деньги,
заработанные нелегким трудом.
   На следующий день Джереми договорился  насчет  аборта,  и  Карла  сменила
телефонный номер. Спустя неделю Кристофер попытался совершить  самоубийство.
Он уцелел, но даже это драматическое событие не заставило Карлу ответить  на
его телеграммы.
   Она потратила  много  денег,  пытаясь  разыскать  сестру  Терезу,  но  не
обнаружила  следов  монахини  и  ее  семьи.   Сдавшись   в   конце   концов,
сосредоточилась на работе.
   В середине пятидесятых годов  она  окончательно  утвердилась  в  качестве
"живой легенды". Но доходы актрисы не соответствовали ее  славе.  Изначально
она  подписала  контракт  с  "Сенчери"  на  пятьсот  долларов  в  неделю.  С
прибавками и вычетами последние два года получала по три  тысячи  в  неделю.
Она знала, что ей недоплачивают,  но  срок  действия  контракта  должен  был
истечь в 1960  году.  Джереми  сказал,  что  тогда  уж  она  будет  получать
настоящие деньги.
   Джереми был богат. Он вкладывал деньги в ценные  бумаги  и  за  эти  годы
увеличил свое состояние в несколько  раз.  Он  умолял  Карлу  позволить  ему
вложить ее деньги во что-нибудь или поручить это специалисту по инвестициям.
Но она клала их на разные счета, следя за тем, чтобы сумма, лежащая в  одном
банке, не превышала десяти тысяч долларов.
   В 1957 и 1958 годах она снялась в ряде неудачных картин.  Но  известность
Карлы помогла ей  пережить  этот  период.  Избегая  общения  с  руководством
киностудий, она понятия не имела о том,  насколько  прибыльны  или  убыточны
фильмы с ее участием. Джереми умел делать так, чтобы публика не  подозревала
о падении истинной популярности  Карлы.  Заявление  об  ее  уходе  из  кино,
сделанное в 1960 году, замелькало в газетах и вызвало потрясение  в  мировой
киноиндустрии. Карла не собиралась навсегда покидать кинематограф. Ее  отказ
сниматься был связан с заключением Джереми нового контракта.
   - Я слышала, Элизабет Тейлор получает за "Клеопатру" миллион,  -  заявила
Карла. - Я хочу миллион и сто тысяч. Скажи боссу "Сенчери",  что  я  подпишу
контракт на три фильма; общая сумма должна  составить  три  миллиона  триста
тысяч.
   Пока Джереми вел переговоры, занявшие несколько недель, Карла  установила
в одной из  пустых  комнат  своего  дома  балетный  станок  и  стала  делать
упражнения по четыре часа в день, а также совершать длительные прогулки.
   Однажды вечером Джереми пришел  на  обед  к  Карле.  Он  сказал  ей,  что
контракт подписан, но они обсудят его только  после  обеда.  Она  кивнула  с
обычным равнодушием. Они сидели на кухне; он смотрел,  как  Карла  поглощает
бифштекс. Подливка текла по ее  прекрасному  лицу,  восхищавшему  так  много
людей.
   - Карла, ты слышала о романе, который называется "Император"?
   Задав вопрос, Джереми вздохнул. Откуда ей знать  о  нем?  Им  обоим  было
известно, что она не читает книг.
   - Он занимает первое место в списке бестселлеров, - продолжил он. - Глава
"Сенчери"  пытается  заполучить  Марлона  Брандо  или  Тони  Куина  на  роль
Императора.
   - И что?..
   Она сосредоточенно ела бифштекс.
   - Тебе собираются предложить роль Императрицы.
   - Эта роль подходит для Карлы?
   - Она великолепна.
   - А деньги?
   - Гонорар будет маленьким. Карла перестала жевать.
   - Я думала, мы получим миллион.
   И тут в ярко освещенной кухне он объяснил ей, что последние фильмы  с  ее
участием принесли убытки. Но легенда, созданная вокруг Карлы, обладала такой
силой, что никто, кроме боссов киноиндустрии, не догадывался об этом.  Карла
могла получить за фильм сто тысяч долларов и два  с  половиной  процента  от
чистой прибыли... что могло составить заметную сумму лишь при  общем  доходе
от проката, превышающем десять миллионов долларов.
   Она молчала. Джереми произнес:
   - У нас нет выбора.
   Карла отодвинула от себя тарелку.
   - Если я соглашусь, все поймут, что я потерпела  крах.  Но  если  я  уйду
сейчас из кино, это останется тайной.
   Джереми удивленно посмотрел на нее.
   - Тебе сорок два года... ты в расцвете сил.
   - О, я уйду... лишь на год. Меня позовут назад.  Вот  увидишь.  И  каждое
следующее предложение будет более выгодным, чем предыдущее.
   Он уставился на Карлу. Это был блестящий ход... но хватит  ли  ей  денег,
чтобы осуществить его?
   - У тебя всего лишь двести пятьдесят тысяч долларов, - напомнил Джереми.
   - Вложи их в шестипроцентные облигации. Я не трону эти деньги.
   - Но на что ты собираешься жить?
   Карла пересекла комнату  и  поглядела  через  окно  на  высокую  каменную
ограду, которую она возвела вокруг дома.
   - Сегодня сыро. Но я все же прогуляюсь. Надев пальто, она вышла.
   Когда Карла вернулась домой, Джереми смотрел выпуск новостей.
   Он выключил телевизор.
   - Ты приняла решение? Она кивнула.
   - Ты слышал о женщине, которую зовут Блинки Джайлс?
   - Да... она - миллионерша из Техаса или откуда-то еще.
   - Блинки Джайлс - известная лесбиянка. Год тому назад она  пустила  слух,
что готова бросить к моим ногам сто тысяч долларов за одну ночь, проведенную
со мной. Я скажу Соне Кинелле...  по  субботам  у  нее  собираются  на  ленч
лесбиянки... что согласна принять Блинки в ближайший уик-энд.
   Блинки Джайлс... толстая, задыхающаяся  корова.  Она  пришла  к  Карле  и
положила к ее ногам сто тысяч долларов, сидя возле Джереми. Вслед за  Блинки
у нее появилась Княгиня...
   После  ухода  из  кино  Карла  стала  еще  более  легендарной  личностью.
Посыпались предложения - одно  выгодней  другого.  Наконец  через  три  года
Джереми принес актрисе контракт на миллион долларов плюс десять процентов от
прибыли.
   К его удивлению, она отказалась. Карла не  скрывала  своего  страха.  Она
только что познакомилась с Ди Милфорд Грейнджер, занимавшей в  списке  самых
богатых женщин мира шестое место. Ди была влюблена  в  Карлу-легенду.  Вдруг
фильм окажется неудачным? Легенда рухнет! Зачем рисковать? Пока она остается
легендой, всегда найдутся женщины вроде Ди, которые дадут Карле все, лишь бы
находиться рядом с ней. За последние три года Карле  удалось  скопить  почти
полмиллиона, не работая. Ди имела личный самолет,  яхту  и  мужа  -  гомика,
которого не интересовало,  чем  занимается  жена.  Ди  была  скупее  других.
"Докажи, что ты любишь меня, а не мои деньги" - эта позиция Ди была типичной
для определенной категории богатых людей. Но Ди обладала  привлекательностью
и содержала Карлу. Актриса не подписала контракт на миллион долларов. И  все
последовавшие за ним - тоже. Она чувствовала себя защищенной, зная,  что  Ди
привязана к ней... что она сможет удерживать  Ди  на  любых  условиях  сколь
угодно долго. И все шло в соответствии с ее планами... пока этот гомик,  муж
Ди, не разбился на автогонках. Это событие заставило Ди  сделать  Дэвида  их
постоянным спутником.
   Дэвид... Она уже считала, что  стара  для  всего  этого.  У  Дэвида  были
светлые волосы и карие глаза. Дэвид, молодой, как Григорий...  а  она  такая
старая. Но душа женщины никогда не стареет. Лишь набегают года.  Душа  Карлы
оставалась восемнадцатилетней... В обществе Дэвида  Карла  чувствовала  себя
молодой, легкомысленной и счастливой.

***

   Автомобиль  приближался  к  Парк-лейн.  Джереми   говорил   о   последнем
предложении.
   (Они поступали до сих пор, уже не на  миллион  долларов,  но  все  же  ей
давали большие деньги и выигрышные главные роли.)
   Сейчас речь шла о половине миллиона  за  двухнедельную  работу  и  тысяче
долларов в  день  на  расходы.  Улыбнувшись,  она  покачала  головой.  Зачем
утруждать  себя?  Что  она  этим  докажет?  Она  никогда  не  считала   себя
талантливой актрисой... и  балериной  тоже.  Она  училась  танцевать,  чтобы
заслужить похвалу и расположение сестры Терезы. Возможно, поэтому продолжала
работать у станка, подсознательно пытаясь вернуть долг  монахине.  Карла  не
была религиозна, никогда не ходила к мессе, однако каждый вечер, опустившись
на колени, произносила молитву на польском языке, которую помнила с детства.
Часто ощущала в темноте, что Бог где-то рядом... прятала голову под  подушку
и мысленно оправдывалась перед ним.
   Карла вошла в отель "Дорчестер" и закрыла  свое  лицо  воротом  соболиной
шубы, подаренной ей Ди. Она знала, что  Ди  -  ее  будущее...  что  роман  с
Дэвидом  зашел  слишком  далеко.  Пора  оборвать  его  и  решить   некоторые
финансовые вопросы... Спасибо Господу, что у нее есть Джереми.
   Но ночью, когда Джереми ушел, она  долго  смотрела  на  Гайд-парк.  Карла
поняла, что Джереми заметил исчезновение морщин с ее лица.  Покинув  Дэвида,
чтобы сделать операцию, она молилась о том, чтобы он дождался ее. Потому что
впервые осознавала, что она на самом деле - не лесбиянка. В его объятиях она
испытывала счастье и покой. После каждого свидания с Дэвидом ей  становилось
все трудней встречаться с Ди.  После  стройного  и  сильного  мужского  тела
мягкая женская плоть вызывала у Карлы отвращение. Преклонив колена для своей
обычной молитвы, Карла поняла, что она просит  Господа  сделать  так,  чтобы
Дэвид снова дождался ее...

Глава 14

   Дженюари, сидя в кабинете Линды, пила теплый кофе из пластикового пакета.
Линда  пребывала  в  подавленном  настроении.   Она   всегда   грустила   по
понедельникам, а уж дождливый февральский  понедельник  был  для  нее  сущим
бедствием. Дженюари чувствовала  себя  прекрасно  вопреки  погоде.  В  конце
концов, в феврале только двадцать восемь дней. А  двадцать  первое  марта  -
официальное начало весны. Так что достаточно пережить  февраль,  и  с  зимой
почти покончено.
   Дженюари всегда ненавидела зимы. Зима - это учеба в школе, лето - отдых с
Майком. Но сейчас каникулы - это поездка  в  Палм-Бич.  Она  прожила  там  с
рождества по Новый год. Но до Палм-Бич...
   О, эта неделя перед рождеством в Нью-Йорке!
   Сотрудники редакции  работали  над  апрельским  номером  среди  множества
настоящих и искусственных елочек.
   Весь обслуживающий персонал особняка, где жила Дженюари, казалось,  точно
подменили. Консьерж вскакивал со своего стула, чтобы открыть дверь подъезда.
Лифтер умудрялся останавливать лифт вровень с полом лестничной  клетки.  Под
дверь квартир