им заинтересуются продюсеры.
   Зал погрузился в полумрак. Все актеры вышли на сцену. Представляясь,  они
кланялись и уходили. Остались только три девушки.
   - Ты заменишь ту, что слева. Это греческий хор.
   Девушки были в серых комбинезонах. Они пропели несколько строк.  Появился
молодой человек, похожий на Кита. Он разразился гневной обличительной речью,
смысл которой  Дженюари  едва  поняла.  Изредка  вмешивался  греческий  хор:
"Аминь, брат". На сцену вышла девушка. Разгорелся жаркий спор. Актеры сели и
принялись сосредоточенно курить. Над площадкой повис искусственный дым.
   - Это эпизод с галлюцинациями, - пояснил Кит. -  Они  используют  дымовую
завесу. В этой сцене герои переносятся в мир грез.
   Когда  дым  рассеялся,   исполнители   двух   главных   ролей   оказались
обнаженными,  греческий  хор  -  тоже.  Молодой  актер  стал   по-настоящему
заниматься любовью с девушкой. Сначала медленно...  они  точно  танцевали...
пение греческого хора сменилось музыкой, доносившейся из динамиков... актеры
двигались быстрее... медленный танец  сменился  неистовой  пляской,  молодой
человек запел, лаская груди актрисы и девушек из хора.  Его  партнерша  тоже
ласкала всех. Девушки начали поглаживать друг друга. Все запели:  "Двигайся,
трогай, чувствуй... Это любовь".
   Сцена погрузилась в темноту, в зале зажегся свет - действие завершилось.
   Дженюари поднялась с кресла:
   - Я ухожу.
   - Но после антракта начнется второе действие. Там будет большая  сцена  с
твоим участием. Он засмеялся.
   - Ты должна произнести десять фраз.
   - В одежде или без? - спросила она.
   - Ты застенчива?
   Дженюари двинулась вдоль ряда кресел. Кит схватил ее за руку.
   - Нагота - это же естественно. Нас приучают прятать тело после  рождения.
Эта идея привнесена в наше сознание. Думаю, все  началось  с  того  момента,
когда Ева вкусила яблоко.  У  ребенка  есть  половые  органы...  однако  все
обожают малышей с голыми попками. Наше тело есть выражение любви.  Разве  мы
скрываем лица из-за того, что наши  глаза  излучают  сигналы  любви,  а  рот
говорит о ней? Наши языки  ласкают  чьи-то  губы...  ты  стесняешься  своего
языка?
   - Мы видим глазами и говорим посредством языка, - отозвалась она.
   - Да... писаем нашими членами и пиписками. Но еще занимаемся с их помощью
любовью.
   Она вырвалась и побежала из театра. В холле толпились люди, они стояли  в
очереди за лимонадом. У входа были запаркованы лимузины. На улице  Кит  сжал
плечо Дженюари.
   - О'кей, я тоже не горю желанием трахаться на сцене. Почему,  думаешь,  я
не взялся сразу за эту роль? Я знал, что Линда  взбесится.  Но  сегодня  это
нормально. Если меня не смущает нагота, то и акт не должен  смущать.  Это  -
обыкновенная функция организма.
   - Как и рвота, однако  никто  не  станет  платить  деньги  за  то,  чтобы
посмотреть, как люди блюют!
   - Слушай, Дженюари, спектакль имеет успех. Это мой шанс. К тому  же  этим
занимаются все. Знаменитые актеры снимаются обнаженными. Они неизбежно будут
делать перед зрителями все - это вопрос времени.  Если  Кит  не  согласится,
найдется другой человек. На сцене появляется Кит-актер. Я  скорее  соглашусь
жить в ночлежке Милоша и играть в жестком порно, нежели сидеть  в  пентхаусе
на Парк-авеню и щелкать фотоаппаратом.
   Они прошли половину  квартала.  Моросил  мелкий  дождь.  Деревья  отчасти
защищали их от капель. Кит попытался улыбнуться.
   - Пойдем. Сейчас начнется второе действие. Давай вернемся.
   Она продолжала удаляться от театра. Кит на мгновение  заколебался.  Потом
закричал:
   - Ну и иди. Беги  домой.  Возвращайся  в  свой  "Пьер",  к  своему  папе,
которого содержит женщина. Я хотя бы пытаюсь что-то сделать! Если  бы  такие
люди, как твой отец, не выбросили на ринг  полотенце,  нам  бы  не  пришлось
пачкаться в дерьме. Но парни вроде него  отказываются  экспериментировать  и
рисковать. Ну и черт с ними! И с тобой тоже! И с Линдой!
   Повернувшись, он побежал назад к театру. Дженюари замерла  на  мгновение.
Сквозь его злость проступали  слезы.  Ей  хотелось  сказать  Киту,  что  она
понимает его... и не сердится. Но он уже исчез. Люди возвращались  в  театр.
Начиналось второе действие. Внезапно Дженюари осталась одна на улице.  Нигде
не было видно такси. Она подошла к театру и посмотрела на номера  лимузинов.
Кое-где стояла буква "X", указывавшая на  то,  что  машины  взяты  напрокат.
Дженюари приблизилась к одному водителю.
   - Спектакль закончится только через час. Вы бы не могли...
   - Отвяжись, хиппи!
   Он включил радио.
   Лицо   Дженюари   вспыхнуло.   Она   порылась   в    сумочке,    вытащила
десятидолларовую купюру и подошла к другой машине.
   - Сэр...
   Дженюари показала деньги.
   - Вы не отвезете меня домой? Вы успеете вернуться до окончания спектакля.
   - Где ты живешь?
   Шофер уставился на банкноту.
   - В отеле "Пьер".
   Кивнув, он взял десять долларов и отпер дверь.
   - Садись.
   Выезжая из центра города, он спросил:
   - Что случилось? Поссорилась с приятелем или спектакль не понравился?
   - И то, и другое.
   - Сюда идут посмотреть на голые груди. Там ведь это показывают?
   - Кое-что похлеще, - тихо сказала Дженюари.
   - Правда? Знаешь что? Я женат, у меня трое детей.  Но  когда-то  я  хотел
стать артистом. До  сих  пор  пою  иногда  на  свадьбах  друзей  в  Бронксе.
Ирландские баллады. У меня отлично получаются песни Роджера и  Хаммерстайна.
Но больше такие вещи не сочиняют. Сейчас нет нового Синатры,  Перри  Комоса.
Это были певцы... а моя дочь крутит какую-то ерунду Наконец они остановились
возле "Пьера". Водитель подождал, пока Дженюари не скрылась в здании,  затем
автомобиль  поехал  назад.  Девушка  испытала  облегчение,  обнаружив,   что
квартира пуста. Она прошла в свою комнату и остановилась в темноте, делавшей
обстановку менее  реальной.  Вспомнила  о  Линде,  для  которой  журнал  был
символом ее личного успеха, олицетворял жизнь. Подумала о Ките,  вернувшемся
на  этот  ужасный  спектакль...  о  водителе,   когда-то   мечтавшем   стать
артистом... об отце, сидящем, вероятно, в ресторане с Ди и ее друзьями.
   Дженюари стояла, не двигаясь. Куда все исчезло?  Веселье  и  счастье,  на
которые она надеялась? Ради чего  она  упорно  трудилась  длинными  снежными
днями? Девушка включила  свет.  Спальня  показалась  ей  такой  пустой.  Вся
квартира была пустой. Она увидела розы на туалетном столике.
   Она вспомнила о Дэвиде - и внезапно грязный театр, весь  вечер  забылись.
Есть еще мир чистых  красивых  людей.  Бродвейские  театры  с  изумительными
декорациями и талантливыми актерами.
   Она попадет туда и заставит Майка гордиться ею... Дэвид станет  гордиться
знакомством с ней, как он гордится Ди и голландской фотомоделью. Потому  что
отныне она будет не новой падчерицей Ди и не просто дочерью Майка  Уэйна.  С
этого момента она будет Дженюари Уэйн.
   Самостоятельной девушкой.

Глава 6

   Сэмми Тибет встретил ее тепло, радушно. Он спросил о  Майке.  Назвал  его
счастливчиком, которому удалось оставить крысиные гонки. Сказал,  что  такой
красивой девушке, как Дженюари, следует найти приличного парня, выйти  замуж
и забыть о шоу-бизнесе. Но если она настаивает, он сделает все,  что  в  его
силах.
   Он повел Дженюари  по  коридору  и  представил  ее  энергичному  молодому
человеку, который сидел в своем кабинете  за  большим  столом.  У  него  был
телефон с пятью кнопками. Каждый  раз,  когда  одна  из  кнопок  загоралась,
замотанная секретарша, по возрасту годившаяся  ему  в  бабушки,  выглядывала
из-за двери и произносила умоляющим  тоном:  "Мистер  Коупленд,  пожалуйста,
снимите  трубку.  Это  Западное  побережье".  Он  с  улыбкой   бросал:   "Не
волнуйтесь, Рода", смотрел на Дженюари, нажимал кнопку  и,  источая  голосом
напор и силу, погружался  в  деловое  обсуждение,  насыщенное  многозначными
цифрами.
   Между этими звонками он организовал несколько  встреч  для  Дженюари.  Он
сказал, что сейчас набираются актеры для двух спектаклей. Она слишком высока
для роли инженю, но ей все же следует сходить на пробную читку. Может  быть,
вакансия дублерши свободна. Вторая постановка - мюзикл. Она поет? Нет... Все
равно туда стоит заглянуть. Иногда  режиссеры  берут  красивую  девушку  без
голоса, и ее дублирует  талантливая,  но  некрасивая  певица.  Если  там  не
получится, расстраиваться не надо. Она познакомится  с  Мерриком.  Он  может
вспомнить о ней, готовя следующую постановку. Мистер Коупленд  дал  Дженюари
список продюсеров, которых ей следовало посетить, - "просто для знакомства".
Он также договорился о том,  что  Дженюари  примут  в  рекламном  агентстве.
Вообще-то реклама - не его профиль, но вчера он случайно встретил в "Пи Джи"
режиссера,  который  ищет  девушек  с  красивыми  волосами.  Когда  Дженюари
поблагодарила молодого человека, он  величественно  поднял  руку.  "Пустяки,
милая. Меня попросил об этом Сэмми Тибет. Сэм - отличный парень. Поблагодари
его. Он сказал, что твой отец и Дэвид Меррик когда-то нам  здорово  помогли.
Надеюсь, ты сумеешь сделать так, чтобы старик мог тобой гордиться. В этом  -
одна из радостей успеха. Дать родителям смысл жизни. Заходи  ко  мне  раз  в
неделю и оставь Роде свой телефон".  Он  снова  взялся  за  свой  аппарат  с
лампочками, а Дженюари продиктовала номер истеричной Роде.
   Она посетила всех  людей,  перечисленных  энергичным  молодым  человеком.
Прочитала вслух отрывок  из  роли.  Поняла,  что  сделала  это  неважно.  Ее
отпустили со словами: "Большое спасибо". Добравшись на такси  до  рекламного
агентства, прождала час в приемной вместе с тридцатью другими  девушками.  У
всех  претенденток  волосы  доходили  до  талии.  Встретившись   наконец   с
режиссером, она узнала, что речь идет  о  рекламе  сигарет.  Хорошие  волосы
должны были помочь в создании  образа  молодого,  здорового  курильщика.  Ее
волосы понравились; Дженюари предложили научиться курить в затяжку и  прийти
через два дня. Она купила пачку сигарет, вернулась в "Пьер" и,  запершись  в
своей комнате, стала упражняться. После нескольких затяжек спальня  поплыла.
Лежа неподвижно на кровати, Дженюари чувствовала, что ее сейчас вытошнит. Но
через некоторое время ей стало лучше, и она снова попыталась курить. На  сей
раз она едва успела добежать до ванны. Потом она  вытянулась  на  кровати  и
подумала: "Почему людям нравится курить?"
   Ди и Майк пригласили ее на обед. Дженюари отказалась, сославшись  на  то,
что утром у нее пробная читка и ей надо подучить текст. Она  провела  вечер,
пытаясь затягиваться дымом и борясь с приступами тошноты.
   В одиннадцать вечера она уже  стояла  перед  зеркалом,  делая  затяжку  и
умудряясь не испытывать головокружения. И тут, точно подводя  черту  под  ее
достижением, зазвонил телефон.
   Это был Дэвид.
   - Я уже собрался оставить сообщение. Не надеялся застать тебя дома.
   - Я училась затягиваться.
   - Что?
   - Курить сигареты взатяжку.
   - Какие сигареты?
   Она посмотрела на пачку.
   - "Истина".
   - О... почему?
   - Почему "Истина"? Просто мне понравилось название.
   - Нет, почему ты учишься затягиваться? Дженюари рассказала о  предстоящих
съемках рекламного ролика.
   Дэвид внимательно ее выслушал.
   - Постарайся не втягивать дым дальше горла. Внешний эффект будет тот  же.
Не стоит загрязнять легкие. После съемок выбрось сигареты.
   Она засмеялась:
   - Наверно, ты считаешь меня сумасшедшей, которая борется с тошнотой  ради
какой-то рекламы.
   - Нет, по-моему, ты - девушка с характером. Мне это в тебе нравится.
   - О... наверно, да.
   Она почувствовала, что ее голос прозвучал нетвердо.
   - Ты занята завтра вечером? - спросил Дэвид - Нет.
   - Пообедаешь со мной? Я поучу  тебя  курить.  Может  быть,  даже  пускать
кольца.
   - Отлично. В какое время?
   - Я оставлю тебе сообщение днем.
   - Хорошо... до вечера, Дэвид.
   Утром она встала рано. Рода  позвонила  ей  и  сказала,  что  она  должна
прибыть на прослушивание к продюсеру в одиннадцать  часов.  Дженюари  не  на
шутку разволновалась. Рода  сообщила,  что,  по  мнению  мистера  Коупленда,
Дженюари создана для этой роли. Возможно, сегодня действительно ее день. Она
запасется оптимизмом. Она получит роль.  В  конце  концов,  кому-то  же  она
достанется. Почему бы не ей? И сегодня ее ждет встреча с Дэвидом.
   Одеваясь, Дженюари думала о  вечере.  Дэвид  уже  видел  ее  в  цыганском
наряде. Что надеть сегодня? Длинную замшевую юбку  с  сапогами?  Или  черные
брюки и пиджак, которые она видела  в  "Моде"?  Продавец  на  Третьей  авеню
назвал этот костюм сногсшибательным. Что ж, у нее еще целый день впереди  на
обдумывание этого вопроса.
   Хорошее настроение не покидало Дженюари,  когда  она  ждала  продюсера  в
многолюдной приемной. Но Кит был прав. Вакансий мало,  а  актеров  -  много.
Актеров с опытом. Сидя, она слушала их беседы. Они говорили  о  пособиях,  о
страховке по безработице. Некоторые веселили соседей рассказами о  том,  как
они работали натурщиками  в  студиях,  где  расписывают  человеческие  тела.
Никакое занятие  не  унизительно,  если  оно  позволяет  актеру  платить  за
квартиру, искать работу и учиться. Их мужество восхищало Дженюари. Никто  не
впадал в отчаяние из-за отказов. Все неудачи и разочарования  воспринимались
ими как естественная часть актерской профессии. Они могли порой голодать, но
ходили на занятия. Все имели при себе фотографии с перечнем сыгранных  ролей
на обороте, а также еженедельники с датами и временами встреч, прослушиваний
и уроков.
   Спустя два часа Дженюари наконец впустили к утомленному человеку, который
посмотрел на нее и вздохнул:
   - Кто направил вас сюда?
   - Мистер Коупленд. Снова вздох.
   - Зачем Шелдон это делает? Я сказал ему вчера - мне нужна  блондинка  лет
тридцати с усталым лицом. Он только отнял время  у  вас  и  у  меня.  О'кей,
милая, желаю удачи в следующем месте.
   Он повернулся к секретарше.
   - Сколько еще ожидающих?
   Выходя из  кабинета,  Дженюари  столкнулась  в  дверях  с  высокой  рыжей
девушкой. "Наверно, ее тоже послал сюда Шелдон", -  подумала  Дженюари.  Он,
вероятно, думал, что знакомство с продюсером пригодится в будущем. Она вышла
на улицу. Порыв ветра занес соринку ей  в  глаз.  Она  стала  тереть  его  и
размазала тушь. Дженюари подняла руку, пытаясь остановить такси,  но  машина
проехала мимо. Похоже, на всех такси висела табличка "Работа окончена".  Она
пошла пешком в сторону "Пьера". Майк был прав.  Этот  мир  непохож  на  тот,
сверкающий, который она видела  во  время  уик-эндов,  учась  в  школе  мисс
Хэддон. Она шагала по  Бродвею.  Приближался  вечер.  Проститутки  в  пышных
париках занимали позиции на панели. Собака-поводырь  вела  слепого.  Молодые
японцы фотографировали улицу. Дженюари  хотелось  закричать:  "Так  было  не
всегда". Но, возможно, просто мир  казался  ей  иным,  когда  она  сидела  в
лимузине рядом с Майком. Сейчас, после двухдневных поисков работы, она вдруг
осознала, что ей безразличен театр, если рядом нет Майка.
   В половине пятого Дженюари добралась до "Пьера". Она ляжет в ванну, смоет
с себя все дневные разочарования и грязь. Она  обретет  свежесть  и  хорошее
настроение для обеда с Дэвидом. Дженюари почувствовала себя лучше,  вспомнив
о предстоящей встрече. Она хотела  побеседовать  с  Дэвидом  в  каком-нибудь
тихом уютном месте, при свечах. Узнать побольше о Дэвиде. Ей  казалось,  что
он способен понять ее смятение. Майк бы лишь сказал: "Я тебя  предупреждал".
Он оказался прав.
   Ее ждало сообщение. Она удивленно уставилась на него. Оно было от Дэвида.
Он заедет за ней в пять тридцать.  Почему  в  пять  тридцать?  Возможно,  он
собрался на коктейль. Да, скорее всего. Она  поспешила  в  квартиру,  быстро
приняла душ и надела длинную  юбку.  Дэвид  позвонил  снизу,  когда  девушка
красила губы.
   - Поднимайся, - сказала она. - Я не умею готовить мартини. Но здесь  есть
Марио. И Майк вернется с минуты на минуту.
   - Нет. Нам надо торопиться. Спускайся. Она схватила платок и спустилась к
Дэвиду. Посмотрев на нее, он нахмурился.
   - Я дурак. Я должен был сказать тебе, чтобы ты надела джинсы.
   Она заметила, что на Дэвиде  были  старые  вельветовые  брюки,  куртка  и
спортивная рубашка. Он взял ее за руку.
   - В "Баронете" идет отличный боевик. Мне редко удается посмотреть то, что
я хочу. За билетами на эту картину всегда очередь. Я подумал, что мы попадем
на шестичасовой сеанс. Перекусим позже.
   Вечер прошел неудачно. Она думала об этом, лежа  в  ванне.  Дэвид  был  в
восторге от фильма. Когда картина закончилась, они отправились в "Максвелл".
Там было многолюдно, но Дэвид  знал  метрдотеля,  и  их  тотчас  усадили  за
маленький столик у стены. Дэвид также знал посетителей, сидевших за соседним
столом. Он представил Дженюари, заказал гамбургеры и весь вечер проболтал со
своими друзьями. В десять Дэвид и Дженюари покинули ресторан.
   - Ты поедешь ко мне домой? - спросил он.
   - Что?
   - Поехали ко мне.
   Он взял девушку за руку и проголосовал.
   - Почему тебе не зайти в "Пьер"? - сказала она.
   - Там могут быть Майк и Ди. Я бы чувствовал  себя  неловко,  занимаясь  с
тобой любовью и зная, что они находятся в квартире.
   Такси остановилось, прежде чем она успела открыть рот, и Дэвид  помог  ей
сесть. Подавшись вперед, он сообщил водителю свой адрес - Дэвид жил в районе
Восточных Семидесятых улиц.
   - Дэвид, я не буду спать с тобой! - возмущенно сказала  Дженюари  и  тихо
добавила:
   - Пожалуйста, отвези меня домой.
   - Наши планы меняются, - обратился Дэвид  к  таксисту.  -  Едем  в  отель
"Пьер".
   Он повернулся к Дженюари с натянутой улыбкой:
   - О'кей. Поговорим о более важных вещах. Как обстоят дела с рекламой?  Ты
получила эту работу?
   - Это станет известно завтра. Дэвид, не сердись. Но я... я не могу лечь в
постель с человеком, которого почти не знаю.
   - Забудь, - тихо сказал он. - Я просто предложил тебе это, и все.
   - Ты мне нравишься.
   (Почему она извиняется? В конце концов, речь идет  не  о  приглашении  на
танец.)
   - Хорошо, Дженюари. Я понимаю, - сухо произнес он. - Ты приехала.
   Когда он, проводив  Дженюари  до  двери,  поцеловал  девушку  в  лоб,  ей
показалось, что ее ударили по лицу.
   Она  легла  в  постель,  включила  приемник  и  настроила  его  на  волну
музыкальной станции. Дэвид ей нравился. То есть мог бы понравиться, если  бы
дал Дженюари шанс узнать его. Она хотела испытывать к нему симпатию,  потому
что вдруг испытала чувство одиночества.  Когда  зазвонил  телефон,  Дженюари
показалось, что она только что заснула.
   - Я тебя разбудила? - бодро произнесла Линда.
   - Который час?
   -  Половина   восьмого...   на   улице   двадцать   градусов...   уровень
загазованности в пределах нормы... Я уже позанималась йогой в течение часа и
сижу за столом.
   Дженюари включила лампу.
   - У меня зашторены окна. Здесь темно, как в полночь.
   - Дженюари, мне надо тебя увидеть. Это  важно.  Голос  Линды  по-прежнему
звучал бодро, но в нем появились тревожные ноты.
   - Можешь надеть слаксы и прийти на завтрак ко мне? Я пошлю за едой.
   - Нет. У меня в девять встреча в  агентстве  Лэндиса.  Поздравь  меня.  Я
научилась курить.
   - Бросай, пока не втянулась.
   - О, я это делаю только для  рекламного  клипа.  Хотя,  должна  признать,
сигареты  помогли  мне  скоротать  вчерашний  вечер.  Когда  ты  смотришь  в
пространство перед собой, а твой  спутник  болтает  с  людьми,  сидящими  за
соседним столиком... сигарета - лучший друг девушки.
   - Дженюари, я должна тебя увидеть.
   - По поводу статьи?
   Помолчав секунду, Линда сказала:
   - Конечно! Слушай, а обеденное время у тебя занято?
   - Нет.
   - Отлично... тогда приходи в редакцию к половине шестого.  Мы  посидим  с
Сарой Куртц и обсудим будущую статью. Затем отправимся к Луизе. Это неплохой
итальянский ресторан, куда две