группы. Но больше всего его возмущало уличное  движение.  Дженюари
сидела, слушая отца и говоря себе, что все это не сон...  она  действительно
здесь... это не суббота... завтра лимузин не увезет ее от него... она  будет
рядом с ним каждый день... пусть автомобиль движется медленно... она с ним в
Риме... они вдвоем!
   Когда они наконец добрались до отеля,  в  вестибюле  их  встретил  другой
стройный молодой красавец, который ждал их с несколькими большими коробками.
"Как итальянским мужчинам удается не полнеть? - подумала Дженюари. - Или они
ничего не едят?"
   - Это Бруно, - сказал Майк, когда улыбающийся итальянец  пошел  вслед  за
ними к их номеру. - Я подумал, что ты,  наверно,  не  запаслась  одеждой,  и
послал его в магазины. Он делает покупки для многих важных  персон.  Возьми,
что понравится, или все. Я приму душ, сделаю несколько  звонков  в  Штаты  -
если мне удастся  объясниться  с  телефонисткой.  Иногда  мы  застреваем  на
"Алло".
   Он чмокнул ее в щеку.
   - До встречи в девять.
   Когда в девять часов она вошла в гостиную, Майк ждал ее там. Он  негромко
свистнул:
   - Детка, вот это фигура... Майк улыбнулся:
   - Да ты сложена лучше, чем самые знаменитые манекенщицы.
   - Ты хочешь сказать, что у меня недостаточно  развит  бюст  -  засмеялась
она. - Поэтому я выбрала "Пуччи". Оно обтягивает фигуру, в нем я выгляжу...
   - Потрясающе. - продолжил он.
   - Я взяла это платье, юбку, несколько блузок и брючный костюм.
   - И все?
   Он пожал плечами.
   - Может быть, ты получишь больше удовольствия,  самостоятельно  отыскивая
все эти маленькие магазинчики, о которых говорят женщины. Я  попрошу  Мельбу
объяснить тебе, где их искать.
   - Папочка, я приехала сюда не  за  нарядами.  Я  хочу  смотреть,  как  ты
снимаешь фильм.
   - Ты шутишь? Господи, детка... тебе семнадцать лет.  Ты  в  Риме!  Ты  не
захочешь находиться на раскаленной съемочной площадке.
   - Именно это я и хочу. А также сыграть ту маленькую роль, которую ты  мне
обещал. Он рассмеялся:
   - Может быть, ты и правда станешь актрисой.  Во  всяком  случае,  ты  уже
говоришь, как актриса. Идем. Я проголодался.
   Они отправились в ресторан, расположенный в старой части  Рима.  Дженюари
восхищалась древними зданиями... тихими улочками.  Заведение  называлось  "У
Анджелино".  Обед  подавали  при  свечах  на  веранде;  бродячие   музыканты
услаждали слух посетителей. Вечер казался сказочным. Дженюари откинулась  на
спинку кресла, наблюдая за тем, как Майк наливает ей вина. Она  поняла,  что
еще  одна  ее  мечта  осуществилась...  она  была  наедине  с  Майком  среди
фантастических  декораций...  он  наливал  ей  вино...  женщины   восхищенно
поглядывали на него, но он принадлежал только ей. Его не отвлекали телефоны,
ее не ждал черный лимузин. Она смотрела, как  он  зажигает  сигарету.  Когда
официант принес кофе, в ресторан вошли Мельба и Франко. Майк, махнув  рукой,
пригласил их к столику и заказал еще одну бутылку вина. Мельба заговорила об
одном эпизоде фильма. Когда  ей  не  хватало  запаса  английских  слов,  она
помогала себе жестами. Франко, смеясь, повернулся к Дженюари:
   - Я плохо владею английским? Ты мне поможешь?
   - Ну, я...
   - Твой папа постоянно говорил о  тебе.  Он  считал  часы,  оставшиеся  до
твоего приезда.
   - Правда?
   - Конечно. Точно как я считал часы, оставшиеся до знакомства с тобой.
   Он коснулся ее руки. Дженюари отодвинула свою руку и повернулась к  отцу,
который что-то шептал на ухо Мельбе. Актриса захихикала  и  потерлась  своей
щекой о щеку Майка.
   Дженюари отвела взгляд в сторону, но Франко улыбнулся:
   - Похоже, любовь не нуждается в словах, верно?
   - По-моему, ты прекрасно владеешь английским, - сухо заявила девушка.
   Она старалась не смотреть на руку Мельбы, лежавшую на бедре Майка.
   - О, я  изучал  его  с  помощью  моих  дядюшек,  американских  солдат,  -
засмеялся Франко. - Мой отец погиб на войне, мама овдовела очень рано... она
была красавицей... сначала она не говорила на английском, но потом  овладела
им и  выучила  меня.  Американские  дядюшки  помогали  маме.  Но  потом  она
располнела; я посылаю ей деньги, потому что теперь у нее нет  никого,  кроме
Франко.
   Дженюари испытала облегчение, когда Майк попросил  счет.  Он  оставил  на
столе несколько купюр, и все поднялись. Майк с улыбкой повернулся к дочери.
   - Думаю, я тебе уже порядком надоел, детка. И  вообще,  красивая  молодая
девушка должна  провести  свой  первый  вечер  в  Риме  с  красивым  молодым
итальянцем. Во всяком случае, это происходит во всех моих фильмах.
   Он подмигнул Франко и, обняв Мельбу, направился к выходу.
   Они остановились на узкой улице, вымощенной булыжником. Майк произнес:
   - О'кей, Франко. Можешь показать моей дочери ночную  жизнь  Рима.  Но  не
переусердствуй. Мы пробудем здесь еще два месяца.
   Он взял Мельбу под руку и зашагал к машине. Дженюари  проводила  взглядом
отъехавший автомобиль. Все случилось так  быстро,  что  Дженюари  не  успела
поверить в  реальность  происходящего.  Ее  отец  исчез,  а  она  стояла  на
незнакомой  римской   улице   с   красивым   молодым   итальянцем,   любезно
предоставленным ей Майком Уэйном.
   Франко взял ее за руку и повел по улице к микролитражке. Они втиснулись в
нее; он принялся ловко лавировать в плотном потоке машин. Дженюари  молчала.
Сначала она хотела попросить его отвезти  ее  в  гостиницу.  Но  что  потом?
Сидеть там и ждать... думая о том, чем они  сейчас  занимаются?  Нет!  Пусть
Майк ждет и гадает, что сейчас делает она. Он бросил ее...  оставил  с  этим
парнем. О'кей. Пусть он узнает, что она чувствует.
   - В Риме можно ездить только на маленьких машинах, - сказал Франко.
   Они остановились на извилистой улочке возле кафе-мороженого под  открытым
небом.
   - Спустимся вниз, - предложил Франко. Они выбрались из автомобиля,  и  он
повел ее по темной узкой лестнице.
   - Тебе тут понравится... это лучшая дискотека в Риме.
   Здание выглядело так, словно его собирались снести; в  подвале  находился
просторный зал, заполненный парами, танцевавшими под грохот музыки  и  яркие
вспышки стробоскопа. Франко, похоже, знал  здесь  всех,  включая  официанта,
который провел их к удобному  столику  в  нише.  Итальянец  заказал  вина  и
потащил сопротивляющуюся Дженюари танцевать. Она  испытывала  смущение,  так
как не знала новых танцев. Дженюари осмотрелась  по  сторонам.  Все  девушки
покачивали бедрами, не обращая внимания на партнеров.  Площадка  для  танцев
напоминала скопище  извивающихся  червей.  Она  никогда  так  не  танцевала.
Последний год у мисс Хэддон Дженюари не ходила на  свидания  -  Майк  был  в
Нью-Йорке, и она все уик-энды проводила с ним.
   Но Франко смехом развеял  ее  неуверенность.  Музыка  была  ритмичной,  и
Дженюари, ведомая итальянцем, стала двигаться медленно, как бы примериваясь.
Франко одобрительно кивнул головой. Его улыбка выражала восхищение и вселяла
в девушку уверенность.  Дженюари  обнаружила,  что  она  начинает  сдержанно
подражать другим девушкам. Франко  снова  кивнул...  его  руки  двигались  в
воздухе...  бедра  покачивались...  она  следила  за   партнером...   музыка
зазвучала еще громче... Вскоре  Дженюари  танцевала  совершенно  раскованно.
Когда песня кончилась, они упали в объятия друг друга.  Франко  отвел  ее  к
столу, и она залпом выпила бокал вина. Франко  заказал  бутылку  и  наполнил
бокал  Дженюари.  Несколько  его  друзей  подошли  к   столику,   и   вскоре
образовалась  большая  компания.  Большинство  молодых  людей  не   говорили
по-английски, но все танцевали с Дженюари, непринужденно  улыбаясь,  и  даже
девушки держались с ней приветливо и дружелюбно.  Она  чувствовала  бы  себя
превосходно, если бы ее не мучили мысли о Мельбе и отце. Она  заметила,  как
Майк смотрел на Мельбу... как встречались их  глаза.  Она  выпила  еще  один
бокал вина. Мельба ничего не значит для отца. Она просто  исполняет  главную
роль в его картине. Он хочет,  чтобы  она  была  счастливой.  Для  этого  он
подходил к актрисе и шептал что-то на ухо в промежутках  между  дублями.  Но
что  он  шептал  ей?  Дженюари  отхлебнула  вино  и  кивком  головы  приняла
приглашение на танец. Красивый юноша повел ее на площадку.  Музыка  гремела.
Дженюари двигалась так же уверенно и изящно, как другие посетители.
   (Наверно, Мельба и отец сидят сейчас где-нибудь в спокойном уютном  месте
и слушают скрипичную музыку для влюбленных.)
   Внезапно она перестала танцевать и покинула площадку. Юноша  поспешил  за
ней, заговорив по-итальянски и недоуменно разведя руки в стороны.
   - Скажи ему, что я устала, - обратилась она к Франко.
   Дженюари села, слушая итальянскую речь. Юноша вдруг  перестал  хмуриться,
улыбнулся, пожал плечами и пригласил танцевать другую девушку.  В  час  ночи
компания начала расходиться. "Дома  ли  Майк?  -  подумала  Дженюари.  -  Не
беспокоится ли о ней? Возможно, он еще не  вернулся  в  отель".  Она  допила
содержимое бокала и потянулась к бутылке.  Она  была  пуста.  Франко  тотчас
заказал новую, но официант покачал головой. Разгорелся жаркий спор.  Наконец
Франко встал и бросил на стол деньги.
   - Они закрываются. Пойдем в другое место. Она зашагала за ним по ступеням
лестницы.
   - Куда теперь все пойдут? - спросила девушка. - Я имею в  виду  тех,  кто
еще хочет погулять? Есть тут такое место... ну,  вроде  "Пи  Джи"  у  нас  в
Нью-Йорке...
   - Нет, допоздна здесь веселятся только американцы. Итальянцы не  ходят  в
ночные клубы. Их светская жизнь больше протекает дома.
   - Но...
   Оказавшись на улице, она остановилась. Значит, Майк сейчас возвращается в
гостиницу.
   - Вот что, - сказал Франко. - Мы отправимся ко мне.
   Он повернулся к паре, стоявшей возле них.
   - Вы тоже поедете с нами, Винченте и Мария.
   Винченте, подмигнув, покачал головой и удалился, обнимая девушку.  Франко
повел Дженюари к машине. Внезапно она заявила:
   - Мне, наверно, тоже пора ехать домой. Я получила  большое  удовольствие,
Франко... честное слово. Все было замечательно.
   - Нет. Мы выпьем перед сном. Если я доставлю тебя в отель так рано,  твой
папа решит, что я оказался плохим эскортом.
   Она засмеялась:
   - Вот ты кто, оказывается? Эскорт? Любезно нанятый моим отцом?
   Франко помрачнел. Он нажал педаль газа маленькой машины, и она  помчалась
по улицам, поворачивая на бешеной скорости.
   - Франко, мы разобьемся. Пожалуйста. Я обидела тебя?
   - Да. Ты назвала меня жиголо.
   - Нет... я пошутила... правда... Он затормозил на узкой улочке.
   - Давай внесем ясность в ситуацию. Твой папа - влиятельный человек. Но  я
- хороший актер. Прекрасно выгляжу на экране. Я видел проявленные  куски.  Я
это знаю. Дзефирелли просит меня пройти пробу на роль в его новом фильме.  Я
получу ее. Почти все эпизоды с моим участием уже сняты, так что мне от  него
ничего не нужно. Я езжу с тобой, потому что ты прекрасна. Я хочу  находиться
возле тебя. Твой папа много рассказывал о тебе, но я ему  не  верил.  Увидев
тебя сегодня днем... я понял, что он говорил правду.
   - О'кей, Франко. Она засмеялась:
   - Кстати, жиголо больше нет. Нельзя быть таким обидчивым.
   - Как бы ты назвала мужчину, которого можно купить?  -  спросил  он.  Она
пожала плечами:
   - Мужчин не покупают... и не содержат. А те, кто... по-моему, их называют
эскортом, или проститутками мужского пола.
   - Я не проститутка.
   - Никто тебя так и не называл. Он завел мотор и поехал медленно.
   - Я родом из Неаполя. Там мужчин учат драться за то, что  им  дорого.  За
женщин, за право жить. Но мы не продаем себя женщинам. У нас развита мужская
гордость.
   Он улыбнулся:
   - О'кей... я тебя прощу... если ты зайдешь ко мне выпить вина.
   - Хорошо. Один бокал вина.
   Франко повел машину по петляющим улицам... по каменным  мостовым...  мимо
массивных темных зданий с двориками. Наконец он остановил  автомобиль  перед
большим старым домом.
   -  Когда-то  этот  особняк  принадлежал   одной   богатой   даме.   Здесь
останавливался Муссолини со своей любовницей. Теперь здесь сдают квартиры.
   Она прошла вслед за  ним  в  темный  двор  с  потрескавшимися  мраморными
скамейками и неработающим фонтаном. Франко вставил ключ в массивную  дубовую
дверь.
   - Заходи. Это моя квартира. Тут не прибрано, зато уютно... правда?
   Гостиная поражала  резким  контрастом  между  современным  беспорядком  и
античным интерьером. Высокие потолки... мраморный пол...  диван,  заваленный
газетами...  пепельницы,  полные  окурков...  крохотная  кухня   с   грязной
посудой... приоткрытая  дверь  спальни...  незастеленная  постель.  Типичный
холостяцкий хаос.
   Его, похоже, не смущал  вид  квартиры.  Он  включил  стереопроигрыватель.
Внезапно   музыка   полилась    буквально    отовсюду.    Нехватка    мебели
компенсировалась избытком  динамиков.  Пока  Франко  возился  с  пробкой  от
бутылки, Дженюари разглядывала лепнину и мраморные украшения.
   - Это то же самое вино, которое мы пили, - сказал он, подойдя к девушке с
бокалами. Он подвел ее к дивану, смахнул газеты на пол  и  жестом  предложил
сесть. Некоторые пружины и набивка вываливались снизу, но Франко с гордостью
заявил:
   - Вся мебель подарена мне друзьями.
   - Это отличный диван, - сказала Дженюари. - Если бы ты починил его...  Он
пожал плечами:
   - Когда я стану звездой, я, возможно, заново обставлю квартиру.
   - Возможно?
   - Если я стану очень известной звездой, меня  пригласят  в  Америку.  Там
делают большие деньги, верно?
   - Мельба Делитто - известная звезда, но она остается здесь.
   Он засмеялся:
   - Мельба уже очень богата. К тому же ей тридцать один  год...  это  много
для Голливуда.
   - Но она заработала все эти деньги здесь.
   - Нет. Она получила их от любовников.  У  нее  их  было  много...  Фильмы
принесли ей немало денег, но любовники - больше. Понимаешь, для женщины  все
обстоит иначе. Твой папа уже подарил ей брошь с крупными бриллиантами.
   Дженюари встала:
   - Пожалуй, мне пора в отель.
   - Ты только переступила порог. Еще не выпила вина. Я открыл бутылку.
   - Франко, уже поздно, и... Он заставил ее сесть на диван.
   - Сначала допей вино.
   Итальянец протянул ей бокал. Она принялась потягивать вино.  Рука  Франко
упала со спинки дивана на плечи девушки. Она сделала вид, будто не  заметила
этого, хотя рука была тяжелой. Пальцы Франко заиграли на шее Дженюари.
   Девушка заставила себя сделать глоток и поднялась.
   - Франко, я хочу поехать домой. Он встал и протянул к ней руки:
   - Давай потанцуем. По-старому.
   - Я не хочу...
   Но его руки обхватили ее; Франко привлек девушку к себе и начал  медленно
танцевать. Она ощущала мускулистость его тела... нечто твердое  в  брюках...
он прижимался к ней, двигаясь под музыку. Ее тонкое платье "Пуччи"  казалось
бумажным. Внезапно он поцеловал Дженюари. Его язык раздвинул  ей  губы.  Она
попыталась отстраниться, но одной рукой он держал голову девушки,  а  другой
начал ласкать ее груди. Он засмеялся  над  попыткой  Дженюари  освободиться.
Одним быстрым движением поднял ее на руки, отнес  в  спальню  и  опустил  на
незастеленную кровать. Не успела она прийти в себя, как он задрал ей  платье
и принялся стягивать с нее трусики. Почувствовав его руки на своих ягодицах,
она закричала.
   Он удивленно уставился на нее.
   - В чем дело? Что-то не так?
   Она  вскочила  с  кровати,  одернула  платье.   Дженюари   была   слишком
рассержена, чтобы заплакать.
   - Как ты смеешь! Как  ты  смеешь!  Она  бросилась  в  гостиную,  схватила
сумочку и побежала к двери. Он преградил ей путь.
   - Дженюари, я что-то сделал не так?
   - Что-то не так! - гневно повторила она. - Ты пригласил  меня  выпить,  а
сам попытался изнасиловать меня.
   - Изнасиловать?
   Он изумленно посмотрел на девушку.
   - Я хочу любить тебя.
   - По-твоему, это одно и то же.
   - Вовсе нет. Насилие - это преступление. Любовь -  это  когда  тела  двух
людей жаждут друг друга. Ты же согласилась прийти сюда, верно?
   - Чтобы выпить... я боялась, что ты обидишься.
   - Может быть, я поспешил, - сказал он. - Но ты ведешь себя, как капризная
американка.
   - Да, я действительно американка.
   - О да. Но еще ты - дочь настоящего мужчины. Это очень важно.  Понимаешь,
считается, что  американские  девушки  придерживаются  определенных  правил.
Первое свидание... возможно, поцелуй на прощание.  Второе  -  немного  ласк.
Третье - более смелые ласки.  Но  никакого  секса  до  четвертой  или  пятой
встречи. И американские мужчины следуют этим правилам. Но Майк Уэйн живет по
своим собственным законам. Я подумал, что его дочь похожа на него.
   - Ты хочешь сказать... ты думал, что я тотчас лягу с тобой в постель!  Он
засмеялся:
   - Ну... ты пошла ко мне выпить. Танцевала  со  мной.  Все  естественно  и
прекрасно. За этим следует любовь. Франко погладил ее груди.
   - Видишь, соски  отвердели.  Это  чувствуется  даже  через  платье.  Твои
прелестные маленькие груди хотят Франко...  даже  если  ты  его  не  хочешь.
Почему бы тебе не позволить мне любить их?
   Она оттолкнула его руки.
   - Франко, отвези меня домой.
   Он наклонился и поцеловал девушку, прижав ее к двери. Она стала  отчаянно
сопротивляться... ударила его... вцепилась ему в волосы, но он лишь смеялся,
словно это было частью игры. Одной рукой он обхватил запястья Дженюари сзади
над ее головой. Другой попытался расстегнуть "молнию" на платье.  Охваченная
страхом, она успела подумать о том, что длина "молнии",  слава  богу,  всего
пятнадцать сантиметров.  Франко  безуспешно  дергал  "флажок".  Внезапно  он
опустил руку и  задрал  подол  платья,  собираясь  снять  его  через  голову
девушки. Ткань заглушала ее крики и сковывала  руки.  На  Дженюари  не  было
лифчика. Его губы касались сосков. Несмотря на охвативший ее  гнев,  девушка
испытала странное ощущение в паху. Он сунул руку ей под трусы.
   - Видишь, моя маленькая Дженюари, ты уже влажная от желания...  ты  ждешь
меня.
   Собрав все свои силы, она вырвалась.  Опуская  платье,  выдохнула  сквозь
слезы:
   - Пожалуйста... пожалуйста, отпусти меня.
   - Почему ты плачешь? - искренне удивился Франко.
   Он попытался обнять девушку, но она закричала.
   - Дженюари, в чем дело? Я - хороший любовник. Пожалуйста, сними платье  и
ложись в постель.
   Он расстегнул свой ремень, снял брюки. Его усмешка была мальчишеской,  он
словно уговаривал упрямого ребенка.
   - Посмотри, как сильно я хочу тебя. Пожалуйста, посмотри.
   Он стоял перед ней в трусах.
   Дженюари старалась не опускать глаз... но она была словно  под  гипнозом.
Он застенчиво улыбнулся.
   - Франко - настоящий жеребец. Ты останешься довольна. Идем...
   Он протянул руку.
   - Давай займемся любовью. Твое тело ждет меня. Почему  ты  отказываешь  в
радости нам обоим?
   - Нет, - жалобно простонала она. - О господи, нет... не так.
   Он, похоже, растерялся. Бросил взгляд на спальню.
   - Это из-за кровати? Слушай, я не занимался любовью на этих простынях.  Я
только спал на них.
   - Пожалуйста, отпусти меня.
   Слезы застилали ей глаза. Она инстинктивно сжалась, обхватив себя  руками
и стараясь не  смотреть  на  Франко.  Внезапно  он  пристально  поглядел  на
девушку, протянул руку, коснулся ее щеки, словно не веря в реальность  слез.
На его лице появилось удивленное выражение.
   - Дженюари.. ты уже занималась любовью? - тихо спросил он.
   Она покачала головой.
   Он помолчал несколько мгновений. Потом шагнул к ней, поправил ее  платье,
стер слезы с лица девушки.
   - Извини, - прошептал Франко, - мне это и в голову не приходило.  Сколько
тебе... двадцать один... двадцать два?
   - Семнадцать с половиной.
   - Mama mia!
   Он ударил себя ладонью по лбу.
   - Ты выглядишь так... словно имеешь большой  опыт.  Дочь  Майка  Уэйна  -
девственница! Он снова шлепнул себя по лбу.
   - Пожалуйста, отвези меня домой.
   - Обязател