ерь распахнулась, и в кабинет вошел Кит Уинтерс. Дженюари тотчас узнала
фотографа с длинными жесткими волосами, караулившего их в вестибюле "Пьера".
Сейчас он был в футболке, армейской куртке, брюках из  дангери,  кроссовках,
голландской шапочке.
   - Извини, Кит, - сказала Линда. - К сожалению, задание  отменяется.  Леди
возражает.
   Он пожал плечами и передвинул назад камеру, которая болталась у  него  на
плече. Другой аппарат висел на шее Кита. Дженюари  испытала  легкое  чувство
вины.
   Кит взял из вазы пачку сигарет и повернулся к Линде:
   - Слушай, не жди меня к обеду.
   - Но сегодня к нам приходит убираться Эви.  Я  попросила  ее  приготовить
бифштекс - такой, какой ты любишь.
   Он покачал головой:
   - Я в половине шестого встречаюсь с Милошем Докловым.
   - Кто это? - спросила Линда.
   - Один из лучших режиссеров-авангардистов. Его дважды выдвигали на "Оби".
Он посмотрел на Дженюари.
   - Это авангардистский аналог "Тони". Дженюари улыбнулась:
   - О, я не знала.
   - Пустяки. Линда - тоже.
   - Кит, я ничего не имею против авангардистского театра.
   - Еще бы. Ты никогда там не была.
   - Я пойду на премьеру этой постановки.
   - Для тебя она чересчур авангардистская. Но пьеса достаточно хорошая  для
того, чтобы Милош за нее взялся, а я - сыграл в ней.
   - Замечательно, - с напускным энтузиазмом в голосе  произнесла  Линда.  -
Расскажи мне о ней. Какая у тебя роль? Когда состоится премьера?
   - Спектакль уже идет и имеет успех - по меркам  авангардистского  театра.
Исполнитель главной роли приглашен в другое место. Я могу заменить его.
   - Что ж... великолепно. Я положу бифштекс  в  холодильник  и  буду  ждать
тебя. У меня есть паштет из гусиной печенки и вино, мы отметим это событие.
   - Я не люблю паштет из гусиной печенки. Кит взглянул на Дженюари:
   - Жаль, что ты нас подводишь.  Я  теряю  заказ,  а  моей  подружке  нужен
материал. Она не спит ночами, ломая голову над тем, как поднять тираж.
   Линда почувствовала, что  они  на  грани  размолвки.  Улыбка  Линды  была
натянутой; она дрожащей рукой поднесла огонь к  кончику  сигареты.  Внезапно
Дженюари поняла, что Линде позарез нужен этот материал -  и  не  только  для
журнала.
   - Линда, возможно, если я позвоню папе и спрошу его...
   - О чем?
   Линда смотрела на Кита.
   - Насчет статьи... ну, которую ты собиралась написать обо мне...
   Линда оживилась:
   - О, Дженюари, сделай это. Позвони ему  сейчас.  Воспользуйся  телефоном,
который стоит на столе.
   Дженюари вспомнила, что она не знает рабочий телефон отца.  Вероятно,  он
известен Сэди. Она позвонила в "Пьер". Сэди сообщила номер  и  сказала,  что
кто-то прислал Дженюари две дюжины роз. Сэди прочитала фамилию  на  визитной
карточке.
   - Это  от  мистера  Милфорда.  Деловая  карточка.  На  обороте  написано:
"Спасибо за чудесный вечер. Позвоню тебе через несколько дней. Д.".
   Поблагодарив Сэди, она позвонила отцу. Секретарша  посоветовала  поискать
его в клубе "Монах". Дженюари  думала  о  цветах,  пока  Майка  подзывали  к
аппарату. "Позвоню тебе через несколько дней". Значит, Майк прав.  Дэвид  не
скучал в ожидании ее приезда. Он с кем-то встречается. С помощью  цветов  он
давал Дженюари понять, что помнит о ней.
   Майк взял трубку и, не успев перевести дыхание, спросил:
   - Что случилось, детка?
   - Я оторвала тебя от чего-то важного?
   - Да. От азартной партии и бокала двойного бербона.
   - О, извини.
   - Слушай, дорогая, стоя у телефона, я вижу, как  мой  противник  пытается
заглянуть в мои карты. У тебя что-то важное? Или это звонок вежливости?
   - Я нахожусь в редакции журнала "Блеск". Линда хочет публиковать материал
обо мне.
   - И что?
   - Ты разрешаешь?
   - Пожалуйста... Он замолчал.
   - Если статья будет посвящена тебе. Я не хочу, чтобы там фигурировало имя
Ди. Пусть тебе дадут расписку в том, что материал  не  пойдет  в  номер  без
твоего одобрения.
   - О'кей.
   - Да... слушай... завтра в десять утра ты встречаешься с Сэмми Тибетом  в
офисе "Джонсон - Харрис".
   - Спасибо, Майк.
   - До встречи, детка.
   Она положила трубку и передала им требование Майка. Линда кивнула.
   - Разумное условие. Я  сейчас  подготовлю  письмо.  Статью  напишет  Сара
Куртц. Кит, можешь начинать. Она нажала кнопку переговорного устройства.
   - Пришли мне Рут, нужно кое-что записать. Линда нажала другую кнопку.
   - Джени, не  соединяй  меня  ни  с  кем,  кроме  Вильгельмины,  если  она
отзвонит. Я хочу разыскать для февральской обложки  новую  фотомодель-немку,
которую она знает... ее зовут Шотци какая-то... тебе известно,  что  у  меня
плохая память на  фамилии.  Как?  Нет.  И  скажи  Леону,  чтобы  он  оставил
иллюстрации для отрывка из нового романа. Я должна посмотреть их  до  ухода.
Да, кажется, все.
   Линда подняла голову - в кабинет застенчиво  вошла  с  блокнотом  в  руке
некрасивая девушка, похожая на птичку. Линда кивнула ей и положила трубку.
   - Садись, Рут. Это Дженюари Уэйн. Рут -  превосходная  стенографистка.  Я
буду задавать вопросы, поскольку я знаю, что  должна  представлять  из  себя
статья. Через несколько дней Дженюари встретится с Сарой...
   Кит уже зарядил фотокамеры. Он вытащил экспонометр, поменял лампу, сделал
снимок  "Поляроидом",  чтобы  проверить   композицию.   Изучив   фотографию,
удовлетворенно кивнул и стал работать другим аппаратом.
   На лице у Линды была улыбка деловой женщины.
   - О'кей, Дженюари. Где ты училась после школы мисс Хэддон?
   - В Швейцарии.
   - Как называется колледж?
   Дженюари увидела, как Рут выводит забавные крючки на листе блокнота.  Она
заколебалась. Девушка не могла вспомнить, какой колледж назвала ей Ди.  Одно
дело - то, что Ди говорила своим друзьям. Но Дженюари не желала  публиковать
ложь. К тому же это может навредить Линде. Ее растерянность усилилась, когда
Кит принялся  ходить  по  комнате,  фотографируя  Дженюари  со  всевозможных
ракурсов. Она повернулась к Линде.
   - Слушай, давай сосредоточимся на настоящем. Я не хочу,  чтобы  в  статье
упоминалась школа мисс Хэддон, Ди и Швейцария.  Завтра  я  займусь  поисками
работы... пусть это будет отправной точкой.
   - Поисками работы? - засмеялась Линда. - Ты? Кит приблизился к Дженюари и
снял крупным планом ее лицо. Дженюари вздрогнула.
   - Не обращай на меня внимание, - попросил он. -  Продолжайте  беседовать.
Мне так легче снимать.
   - Если ты хочешь работать, - сказала Линда, - иди ко мне.
   - Сюда?
   Дженюари охватило беспокойство. Щелканье камеры действовало ей на нервы.
   - Конечно, твоя фамилия украсила бы список моих сотрудников. Ты могла  бы
стать младшим редактором. Но ты бы не была "шестеркой". Я  бы  платила  тебе
сто двадцать долларов в неделю за подготовку заметок.
   - Но я не умею писать!
   - Я тоже не умела, - отозвалась Линда. - Но научилась. А  теперь  мне  не
приходится этим заниматься. У меня есть много сотрудников с хорошим  слогом.
Ты будешь только организовывать интервью, встречаться с  людьми,  записывать
беседы на магнитофон. Затем я поручу кому-то правку текста.
   - Но зачем тебе я?
   - Мне нужны твои возможности, Дженюари. Например, в  прошлом  году  Сэмми
Дэвис-младший был в городе, но мне не удалось выйти  на  него.  Если  бы  ты
работала у нас, звонок твоего отца снял бы проблему. Майк Уэйн хоть и отошел
от дел, но у него остались связи с нужными нам людьми, до которых  мы  не  в
состоянии добраться сами. Сейчас мы хотим сделать  журнал  популярным  среди
светской молодежи. Ты бы могла вести ежемесячную колонку  -  рассказывать  о
людях из мира шоу-бизнеса. Твоя мачеха знакома с великой Карлой. Если бы нам
удалось сделать статью о ней!
   - Карла не дает интервью, - напомнил Кит.
   - Верно, - согласилась Линда. - Но кто говорит об интервью? Если Дженюари
встретит  ее  на  одном  из  обедов,  которые  устраивает  Ди,  и   запомнит
какие-нибудь перлы, сорвавшиеся с красивых польских губ...
   - Дженюари, ты получишься хмурой на шести  последних  снимках,  -  сказал
Кит. - Дай мне другое настроение.
   Дженюари встала и отошла от камеры.
   - Это невероятно... как вы  оба  действуете.  Я  пришла  повидать  старую
подругу, а встреча закончилась интервью. Я говорю, что хочу работать, а  мне
предлагают стать Матой Хари. Никаких шансов, Линда!
   - Чем бы ты хотела заниматься? - спросила Линда.
   - Играть.
   - О, боже, - простонала Линда.
   - Есть опыт? - спросил Кит.
   - Честно говоря, нет. Но я всю жизнь смотрела и слушала, как  это  делают
другие. А в Швейцарии много читала вслух. По два часа ежедневно. Шекспира...
Марлоу... Шоу... Ибсена.
   Пока Дженюари говорила, Кит щелкал затвором камеры.
   - Пойдем сегодня со мной. Я познакомлю тебя с Милошем Докловым -  у  него
всегда есть свежие замыслы. Он, возможно, знает  кого-то,  кто  готовится  к
новой постановке и будет рад взглянуть на тебя. Ты поешь, танцуешь?
   - Нет, я...
   - Это отличная идея, - сказала Линда. - Кит, постарайся сделать несколько
снимков Дженюари с этим Милошем. И несколько портретов на фоне Виллиджа.
   Кит начал закрывать фотокамеры, и Линда добавила:
   - Я свяжусь с тобой, Дженюари, через  день  или  два.  Отпечатаю  письмо,
которое просил твой отец, и сообщу тебе время вашей встречи с Сарой Куртц.
   Она посмотрела на Кита:
   - Я буду держать бифштекс на плите до восьми часов. Постарайся успеть.
   - Хорошо. Но я не обещаю, - сказал он. - Идем, актриса.
   Кит взял Дженюари за руку.
   - У тебя все впереди.
   Когда они вышли из здания, Кит сказал:
   - Ну, богачка, тебе предстоит передвигаться по  городу,  как  это  делают
безработные актеры.
   - То есть?
   - На метро. Каждый платит за себя. Есть тридцать центов?
   - Да, конечно. Знаешь, я еще никогда не была в "подземке".
   Он засмеялся, ведя ее вниз по ступеням.
   - Ври больше, детка. Так я тебе и поверил.
   Она сидела возле Кита, борясь с подступающей тошнотой.  Поезд,  громыхая,
мчался  в  центр  города.  Дженюари  решила,  что  в  бедности  нет   ничего
романтичного и колоритного. От ее соседа,  пожилого  мужчины,  дурно  пахло.
Женщина, сидевшая напротив Дженюари, держала между ног большую хозяйственную
сумку и сосредоточенно ковыряла пальцем в носу. В вагоне было грязно,  масса
надписей  и   рисунков   украшали   его   стены.   Дженюари   старалась   не
демонстрировать свое отвращение Киту, болтавшему под шум "подземки". Он чуть
не сломал себе шею, встав на противоположное сиденье, чтобы сфотографировать
Дженюари. Поезд дернулся, и Кит упал на пол. Камера улетела в дальний  конец
вагона. Дженюари вскочила, чтобы помочь Киту.  К  ее  удивлению,  никому  не
пришло в голову сделать это. Она испытала облегчение,  когда  они  вышли  из
метро.
   Они миновали два квартала и оказались возле неказистого  здания.  Одолели
пять пролетов лестницы.
   - Милош устроил себе офис на чердаке, - пояснил Кит.
   Они несколько раз останавливались, чтобы перевести  дыхание,  прежде  чем
оказались перед стальной дверью. Кит нажал кнопку звонка.
   - Входите, открыто, - прогремел чей-то мощный бас.
   Облик Милоша Доклова отнюдь не гармонировал с его голосом. Это был худой,
неопрятный маленький человечек с длинными  редкими  волосами,  прикрывавшими
лишь часть блестящего черепа. Под ногтями у Милоша  Доклова  чернела  грязь.
Улыбнувшись, он обнажил гнилые зубы.
   - Привет, дружище. Кто эта крошка?
   - Дженюари Уэйн. Дженюари, это Милош Доклов.
   - Значит, ты все же вернулся к папочке, - сказал Милош Киту,  не  обращая
внимания на Дженюари.
   Кит вытащил камеру и  сфотографировал  девушку,  которая  с  нескрываемым
изумлением рассматривала комнату.
   - Я не получил роль у Хола Принца, если ты имеешь в виду это, - отозвался
Кит, разрывая зубами обертку новой фотопленки.
   - Детка... детка...
   Милош с кошачьим проворством вскочил на ноги.
   - Эта бродвейская клоака загубила бы твой потенциал. Освоившись  здесь  и
поняв, что такое авангард, ты сможешь сезон поработать в традиционном театре
и подкопить деньжат. Но всегда помни: настоящее искусство создается здесь.
   - Не набивай себе цену, Милош... я принимаю предложение.
   Милош грустно улыбнулся.
   - Ты мог исполнять эту роль с самого начала... получить блестящие  отзывы
прессы. Смотри, что произошло с Бакстером - его пригласили в "Пепел и джаз".
   Кит снова щелкнул камерой.
   - Это все равно не Бродвей.
   - Да, но ему светит "Оби".
   - Слушай, я же сказал, что беру эту роль.
   - Расстался с модной дамой?
   - Нет.
   - Тогда почему ты передумал? Мне  казалось,  что  она  была  единственной
причиной твоего отказа.
   Кит начал перезаряжать вторую камеру. Посмотрел на экспонометр.
   - Я надеялся на контракт с Холом Принцем. Хватит об этом. Когда состоится
репетиция?
   - У нас будет всего два дня. Вероятно, понедельник и четверг на следующей
неделе. Смотри спектакль каждый вечер - учи слова, движения. Не волнуйся!
   - О'кей, Милош.
   Кит сделал последний снимок.
   - Зачем ты фотографируешь ее?
   - Готовим очерк о леди.
   - Ты - фотомодель? - спросил Милош.
   - Нет, - сказал Кит, убирая камеру в сумку. - Она - актриса.  Не  знаешь,
кому нужна девушка с такой внешностью?
   - Ты можешь играть? - спросил Милош.
   - Думаю, да. Я это чувствую, - ответила Дженюари.
   Милош потер подбородок.
   - Слушай, одна из Муз уходит вместе с Бакстером. Я  собирался  пригласить
Лайзу Киландос. Там всего десяток фраз, а гонорар... ты - член "Эквити"?
   - Еще нет.
   - Отлично. Посмотри сегодня спектакль с Китом. Эту роль сейчас  исполняет
Ирма Дэвидсон. Он протянул Киту сценарий.
   - Учи слова, дружище. А ты, Дженюари, приходи завтра к четырем на пробу.
   Когда они вышли на улицу, она схватила Кита за плечо.
   - Он не пошутил? Возможно, я получу работу? Правда, это было бы чудом?
   Погода изменилась. Внезапно загремел гром. Кит посмотрел на небо.
   - Дождь будет сильным, но недолгим. Пойдем выпьем кофе.
   Он повел ее в маленький подвальчик.
   - Мы можем съесть здесь по бутерброду и убить время до начала  спектакля.
Нет смысла уезжать  из  центра.  Тебе  надо  предупредить  кого-то,  что  ты
задержишься?
   Она позвонила в "Пьер". Отца не было дома, а Ди отдыхала.
   - Скажите им, что я не буду с ними обедать, - попросила девушка Сэди. - У
меня свидание.
   Это было не совсем верно. Но Дженюари не  хотелось  пускаться  в  длинные
объяснения.
   Она вернулась к столу. Дождь хлестал по тротуару. Они сидели в  маленькой
кабине и смотрели  на  мокрую  серую  улицу.  Заказав  гамбургеры,  Кит  еще
несколько раз сфотографировал Дженюари.
   - Линда говорит, что ты - хороший фотограф, - сказала Дженюари.
   - Сносный.
   - Она утверждает, что ты мог бы стать одним из лучших.
   - Слушай, я бы охотнее согласился  быть  последним  актером,  чем  первым
фотографом в мире. Дженюари помолчала. Кит произнес:
   - Леди зарабатывает тридцать тысяч в год. Больше я  не  стану  брать  эти
благотворительные задания!
   - Но она сказала, что ты очень хорош.
   - Да, но не с камерой.
   Дженюари поняла, что краснеет, и стала сосредоточенно поливать  гамбургер
соусом и сыпать приправу. Кит принялся рассказывать  о  своей  карьере  -  о
нескольких приличных ролях, сыгранных  им  в  летних  театрах...  о  роли  в
экспериментальном театре... о рекламных клипах... один ролик на ТВ  дал  ему
средства к существованию на целый год.
   - Но эти деньги кончились... пособие по безработице - тоже...  и  у  меня
нет желания заткнуть за пояс Аведона и других.
   - Но ты бы мог учиться, - сказала Дженюари. Он посмотрел на нее.
   - Зачем?
   - Зачем?
   - Да. Зачем? Зачем гробить себя, пытаясь овладеть профессией, которая  не
приносит радости?  Конечно,  театр  многих  отвергает.  Это  все  равно  что
получить  отказ  у  девчонки,  которая  тебе  нравится.  Но  ты  продолжаешь
добиваться своего - есть шанс, что, в конце концов,  она  скажет  "да".  Это
лучше, чем ухаживать за девчонкой, которая тебя не заводит. Поняла?
   - Но тогда ты бы находился рядом с Линдой. Он посмотрел на чашку кофе.
   - Нет закона, по которому я не смогу быть с ней, став актером.
   - Но... я хочу сказать... актеры часто уезжают на гастроли.
   - Слышала о такой штуке -  самоуважение?  Мне  нужно,  чтобы  человек,  с
которым я сплю, меня уважал. А чтобы он  уважал  меня,  я  должен  сам  себя
уважать. Я знаю многих актеров, которые продаются... спят с мужчинами, чтобы
получить роль... позволяют  себя  содержать...  И  знаешь  что?  Такие  люди
никогда не поднимаются высоко - в их душе что-то умирает.
   Дженюари помолчала. Внезапно Кит произнес:
   - А как насчет тебя? Что скажешь о себе?
   - Ты о чем?
   - Ты кого-то любишь?
   - Да. То есть нет.
   - Как это так - и да, и нет?
   - Ну, я люблю моего папу. Я это знаю. Но это же не роман, верно?
   - Надеюсь, что да.
   - Я встретила одного человека. Но когда я думаю о любви...
   Она покачала головой.
   - Я не знаю точно, что испытывает влюбленная девушка.  Он  мне  нравится,
но...
   - Ты не влюблена. Это мой случай. Я никогда не влюблялся.
   - Никогда?
   Он покачал головой.
   - Любовь для меня - это стоять на сцене и  знать,  что  вся  эта  чертова
аудитория пришла  сюда  лишь  для  того,  чтобы  увидеть  мою  персону.  Это
настоящий оргазм. А чувства к девушке...
   Он пожал плечами.
   - Это как хороший обед. Я люблю вкусную пищу... жизнь... новые  ощущения.
Кит замолчал.
   - Слушай... не делай круглые глаза. Линда свободна от иллюзий. Мы  с  ней
вместе уже довольно давно, но она знает, что я могу  уйти  в  любой  момент.
Если я так поступлю, то не ради любви к другой девушке. Ради  нового  опыта.
Ради новой жизни, ясно?
   - Нет.
   - Ты меня обманываешь, да? Что тут неясного?  Я  влюблен  в  жизнь.  Хочу
взять от нее все. Линда же только делает вид, будто обожает жизнь. На  самом
деле это не так. Она живет ради своего журнала. Да, я ей нравлюсь. Но  я  не
первый мужчина в ее жизни.  Думаю,  для  Линды  страшнее  потерять  отличный
материал, чем парня. Понимаешь?
   - Дождь кончился, - сказала она. Он встал.
   - С тебя девяносто центов. Это значит, что мы оставляем  тридцать  центов
чаевых - по пятнадцать с человека. О'кей?
   - О'кей.
   Улица  была  мокрой,  с  деревьев  капало.  Они  молча  прошли  несколько
кварталов. Дженюари ломала голову в поисках слов, способных  настроить  Кита
более романтично в отношении Линды. Он казался таким холодным... Может быть,
это только поза. Вероятно, Кит просто немного волнуется. Люди часто  говорят
не то,  что  думают,  когда  нервничают.  Он  весьма  привлекателен;  Линда,
вероятно, действительно любит его. Возможно,  получив  роль,  он  изменится.
Майк всегда говорил, что он становится гораздо спокойнее,  когда  дела  идут
хорошо.
   Внезапно снова пошел дождь. Кит схватил Дженюари за руку, и они побежали,
прячась от капель под навесами и  деревьями.  Когда  Кит  остановился  возле
какого-то дома, они оба задыхались.
   - Это здесь.
   - Но... где же театр?
   - Иди за мной.
   Он повел ее через зал, где стояли  дощатые  столы  с  лимонадом  и  сухим
арахисовым печеньем, заготовленными для  антракта.  За  маленькой  конторкой
находилась девушка-билетерша. Она помахала рукой Киту. Они прошли мимо нее в
длинную узкую комнату с  рядами  жестких  кресел.  Впереди  была  сцена  без
занавеса. Кит усадил Дженюари в третьем ряду.
   - Места для своих, - с усмешкой сказал он.
   - Это театр? - спросила она.
   - Раньше здесь был магазин. Но его превратили в театр.  Уборные  наверху.
Милош устроил на третьем этаже ночлежку для бедствующих актеров.  Они  живут
там бесплатно, когда у них нет работы.
   К восьми часам зал заполнился, и, на удивление  Дженюари,  все  свободное
пространство была заставлено дополнительными стульями.
   - Настоящий аншлаг, да? - спросила она.
   - Шоу имеет успех... о  нем  говорят.  Я  вижу  много  людей  с  Бродвея.
Возможно,