мисот пятидесяти наших специалистов  в  Югославии  не  удалось
связаться только с одним.
   - Кто такой?
   Замсекретаря Совбеза России полистал доку - менты.
   -  Некто   Рокотов.   Биолог.   Работал   по   приглашению   Белградского
Университета. Видимо, его пока не успели  найти.  Он  в  составе  экспедиции
югославов, так что скоро с ним свяжутся.
   - Доложите... Самолеты МЧС готовы?
   - Два уже вылетели. На борту сам министр, будет руководить эвакуацией.
   - Хорошо. По Югославии все?
   - Так точно, - по-военному отрапортовал  чиновник,  хотя  об  армии  знал
только  понаслышке.  Служить  он  не  пошел,  так  как  в  свое  время   был
освобожденным секретарем комитета комсомола Торгового института.
   - Тогда давай, понимаешь, про Прудкова...
   - Докладываю. Во время визита во Францию он  допустил  ряд  замечаний.  А
именно: сравнил вас с безвольным Павлом Первым,  сообщил,  что  намеревается
перенести выборы мэра на более ранний срок, и вообще вел себя так, будто уже
победил на президентских выборах...
   Президент набычился.
   Они разошлись на  выходе  из  долины.  Основная  группа,  прикрываемая  с
флангов снайперами, двинулась на северо-запад, а восемь человек  с  ранеными
на импровизированных носилках,  изготовленных  из  прочных  стволов  молодых
рябин и накрытых кусками брезента из разрезанной палатки, - на восток.
   Майор прождал без малого два часа у выхода из шахты  в  надежде  услышать
хорошие вести от ушедших в подземелье бойцов. Но те канули во тьме. Командир
проклял их самонадеянность и приказал отходить. Судьба двух воинов  осталась
неизвестной.
   Проводник с забинтованной головой понуро шагал впереди. Его опыт пока  не
требовался, группа двигалась по заранее  намеченному  маршруту.  В  двухстах
метрах  слева  и  справа  между  деревьев   бесшумно   скользили   снайперы,
останавливаясь на каждой возвышенности и давая  по  рации  сигнал,  что  все
чисто. Они с удвоенной энергией охраняли остатки изрядно поредевшего отряда,
чувствуя вину за то, что не сумели подстрелить беглецов сутки назад.
   Майор нагнал проводника, пошел рядом.
   - Из пещеры ему никуда не деться. Приборов ночного видения  у  него  нет,
так что у наших явное преимущество...
   Следопыт махнул рукой:
   - Я бывал в таких шахтах. Там развилок и боковых тоннелей столько, что за
неделю не обыщешь...
   - Ну, значит, неделю и будут искать.
   - А толку? Нельзя было отпускать их. Вдвоем в шахте  делать  нечего.  Тут
рота нужна. Русский может где угодно зашхериться. И  черта  с  два  они  его
обнаружат... При небольшом везении он их в шахте  и  положит.  Опыт  у  него
есть...
   Майор помолчал минуту.
   - Ты считаешь, что я плохо руковожу?
   - Нет, дело не в этом...
   - А в чем?
   - Напрасно мы пошли по следам мальчишки и  русского.  Я  как  чувствовал,
ничего хорошего из этого не выйдет.
   - Твое дело - следы читать, - жестко сказал майор. - Свои чувства  оставь
на потом, когда домой вернешься.
   Проводник невесело усмехнулся:
   - Домой... Это, конечно, хорошо. Только вернусь ли? Нам еще повезло,  что
русский по нашему следу не пошел...
   - И почему ты так уверен, что не пошел, чувствительный ты наш?  -  Каждая
фраза собеседника усиливала раздражение командира.
   - Он "беглец", а не "охотник", по его поведению заметно. То, что он может
и первым напасть, ни о чем не говорит. Он защищается,  шкуру  свою  спасает.
Преследовать нас он не будет, не в его характере.
   - Ты так рассуждаешь, будто читаешь его мысли, - съехидничал майор.
   Проводник искоса взглянул на командира и пожал плечами:
   - Как умею. По виктимологии у меня всегда было "отлично".  Этот  русский,
несмотря на его исключительную  подготовку,  первый  на  конфликт  не  идет.
Соответственно, он - "жертва", а не "охотник".
   - И как это нам поможет?
   - Пока никак. Единственное, в чем мы можем быть более-менее уверены,  так
это в том, что он пошел в другую сторону. Мы оставили его в покое, поэтому и
он постарается не нарываться на неприятности...
   - Если опять не придется кого-нибудь  спасать,  -  тихо  произнес  майор.
Проводник кивнул.
   - Это психологически оправдано. В ситуации, когда от жертвы зависит жизнь
гораздо более слабого существа, она способна на многое. Иногда на такое, что
вы и предугадать не сможете.
   Майор задумался, сдвинув брови. Две минуты они шли молча.
   - Иными словами, если мы возьмем  в  заложники  кого-нибудь  вроде  этого
мальчишки, то у нас есть шанс выманить русского?
   -  Есть-то  есть.  Только  сейчас   вам   его   уже   не   найти,   чтобы
продемонстрировать заложника.
   - Это не твое дело.
   Проводник еле слышно вздохнул.
   Майор объявил привал. Минут пятнадцать он в одиночестве, сидя  на  стволе
поваленного дерева в  отдалении,  изучал  карту,  шевелил  губами  и  что-то
прикидывал. Его размышления прервал подбежавший радист и что-то прошептал на
ухо майору.
   Группа, тащившая раненых, делала передышки каждые полчаса. Местность, как
и везде на Балканах,  была  гористой,  приходилось  обходить  многочисленные
скальные образования и двигаться по низинам.
   - Дай хлебнуть, - один из носильщиков утер пот со  лба  и  взял  поданную
товарищем, идущим в соседней связке, фляжку. - Теплая...
   - Ничего, дойдем до ручья, будет тебе и холодная, -  ухмыльнулся  высокий
солдат  и  сделал  небольшой  глоток.  Воду   необходимо   было   экономить.
Обеззараживающие таблетки кончились, поэтому пили только из резервных  фляг.
По весне вода в речках зацветала, и риск подцепить  какую-нибудь  желудочную
заразу был велик. - Ну что, передохнули? Тогда вперед...
   Когда караван с ранеными поднимался  по  тропинке  на  очередной  пологий
склон, носильщик вдруг закачался, выронил деревянные рукоятки и  согнулся  в
приступе рвоты.
   Раненый грохнулся оземь и заорал от дикой боли,  когда  в  его  бедренном
суставе сдвинулась сосновая щепка.
   Носильщик скрючился и стал кататься по земле, держась за живот.  Глаза  у
него вылезли из орбит, на  губах  выступила  белесая  пена.  Подбе-.  жавшие
товарищи насильно зафиксировали его в лежачем  положении,  врач  лихорадочно
копался в аптечке, разыскивая антидот.
   Через минуту то же самое произошло еще  с  одним  бойцом,  находящимся  в
отряде всего месяц: его изогнуло и бросило на землю.
   Врач в остолбенении смотрел на бьющиеся в судорогах тела, не  понимая,  в
чем дело. Хрипы и вывалившиеся языки свидетельствовали об отравлении сильным
ядом.
   Агония продолжалась недолго.
   Оба умерли в течение десяти минут.
   Здоровых, способных тащить носилки, осталось шестеро. Да и те пребывали в
ступоре, с мистическим ужасом смотря на тела мертвых товарищей.
   Врач вышел на связь и доложил о происшествии.
   Майор вскочил, резким взмахом подозвал проводника.
   - Что случилось?
   - Еще двое, - процедил командир. - Отравление.
   - Когда?
   - Только что. Оба погибли почти мгновенно.
   - Вода... - проводник на миг прикрыл глаза. -  Где  фляжки,  что  были  у
караульных, которых он отключил?
   - Не знаю, - растерялся подоспевший сержант. - Наверное, в НЗ...
   - Немедленно вылить всю воду. А лучше - выбросить все  лишние  фляги.  До
единой! - распорядился проводник. - Мы не можем рисковать.
   -  Откуда  у  него  яд?  -  поинтересовался  майор,  быстро  записывая  в
шифроблокнот ответную радиограмму.
   - Биологи используют в своей работе множество химикатов. В  том  числе  и
ядовитых. И, естественно, знают их характеристики.
   - Жертва, говоришь? - прошипел командир, передавая листок радисту.
   - По крайней мере, это было не нападение, - парировал проводник. -  Ну  и
хитер же он! - в голосе следопыта слышались нотки восхищения.
   Майор зло сплюнул.
   Владислав открыл глаза и поежился.
   Утро принесло с собой влажную прохладу, предрассветный туман  мельчайшими
капельками росы оседал на листьях кустов.
   "Ого, почти шесть! - удивился Рокотов. - Славно я харю поплющил..."
   Он посмотрел на крепко спящего Хашима.
   "Здоровый детский сон.  Пусть  подольше  поспит,  нам  сегодня  пилить  и
пилить. А я пока разомнусь, что-то давненько не тренировался  по  утрам.  Ну
да, все времени не было. Дела, знаете ли..."
   Влад осторожно отошел за заросли ежевики, повесил на сломанный сук  сосны
куртку и сорок минут плавно передвигался по маленькой  поляне,  переходя  из
стойки в стойку и фиксируя тело в самых низких точках.
   Чье-то  присутствие  он  ощутил  затылком.  Мягко  развернулся,   готовый
мгновенно перекатом уйти в сторону, и увидел Хашима,  завороженно  глядящего
на него с края полянки.
   - Нравится? - улыбнулся Влад. Парнишка закивал.
   - Очень! А я могу научиться?
   - Конечно, - Рокотов снял куртку и  набросил  ее  на  плечи  мальчика.  -
Смотри, не простудись...
   - Я проснулся, вас нет, вот и пошел искать, - извиняющимся тоном  сообщил
Хашим.
   - Все нормально, - биолог посмотрел на восходящее солнце.  -  Вот  и  еще
один день настал...
   - Куда мы сегодня пойдем?
   - Ишь какой любопытный! Думаю, что мы  отправимся,  как  обычно,  -  куда
глаза глядят.
   - А это куда? - поинтересовался маленький албанец. Настроение у него было
хорошее, дети вообще  быстро  справляются  с  травмирующими  воспоминаниями.
Природа  оберегает  хрупкое  создание  от  последствий   стрессов,   включая
мощнейшие защитные механизмы.
   Конечно, так бывает не всегда. Очень многое зависит  также  от  взрослых,
которые в моменты психологических травм находятся рядом с ребенком.
   Хашиму повезло. На интуитивном уровне Рокотов избрал наиболее  правильную
модель поведения - не сюсюкал, загружал мальчика  ответственными  заданиями,
доверил  оружие.  В  то  же  время  выдавал  усеченные  и  логичные   порции
информации, формируя у парнишки уверенность в себе и  в  том,  что  ситуация
находится под контролем опытного взрослого.
   - Есть хочешь? - спросил биолог, взъерошив волосы на голове Хашима.
   - Можно, - по-взрослому рассудительно заявил мальчик.
   - А нэту! - Владислав рассмеялся. - Ну что, попался?
   Парнишка захихикал вместе с ним.
   - Будет нам еда, дай только до речки добраться... Кстати, ты как думаешь,
не пора ли к людям выходить?
   - Не знаю... - Хашим пожал плечами. - А не опасно?
   - Ну, когда-нибудь все равно придется. Не будем же мы жить  в  лесу.  Так
что днем раньше, днем позже - разницы особой я  не  вижу...  Ты  в  разведку
готов сходить?
   - Да, - глаза парнишки загорелись. - Во взаправдашнюю ?
   - У нас, мой юный друг, все взаправдашнее. И разведка,  и  оружие.  Итак,
объявляю сбор нашего маленького отряда, и - вперед! Где-то там  должна  быть
деревня.
   - Здорово, - обрадовался Хашим. - А вы мне оружие дадите?
   -  Посмотрим,  -  дипломатично  молвил  Влад,  стараясь  раньше   времени
мальчугана не разочаровывать. Посылать десятилетнего албанца с пистолетом  в
мирное село он, естественно, не собирался.
   Вид на деревню открылся с ближайшего высокого  холма.  Аккуратные  домики
стояли вдоль основной улицы, на другом конце поселка поблескивало  небольшое
озерцо. У приземистого здания на площади толпился народ.
   Биолог с мальчуганом почти час пролежали в высоких  лопухах  чуть  пониже
лысой вершины холма. Собравшиеся жители деревни почему-то не расходились,  с
расстояния в пятьсот метров было видно, как то один, то другой забирается на
высокое крыльцо и обращается с речью к остальным. Тема обсуждения явно  была
животрепещущей. Ораторы размахивали руками и указывали куда-то на запад.
   "Споры из-за нарезки земли? - предположил Влад. - Вряд ли... Это ж  не  у
нас, тут давно частная собственность работает. Похоже на собрание...  Может,
они местного главу выбирают? Уж больно возбужденно... Полицейских не  видно,
солдат - тоже. Значит, ничего криминального. И то хорошо. Не хватало нам еще
под подозрение попасть. Но пока  они  перевозбуждены,  в  деревню  лучше  не
соваться..."
   - Хашим, ты своих узнаешь?
   - Конечно.
   - Тогда приглядись внимательнее, албанцы среди них есть?
   Мальчик с серьезным видом уставился на толпу.
   - Да, есть. Вон слева стоят, в белых жилетках. И сейчас говорит  албанец,
- Хашим указал на  мужчину  с  окладистой  черной  бородой,  рубящего  рукой
воздух.
   - А где их дома, сможешь вычислить? Парнишка молчал минуты две.
   - Наверное, вон те. У сербов обычно флюгеры на крышах, а у нас - нет.
   - Ага, - присмотрелся Рокотов, - не очень удобно стоят.  Почти  в  центре
села. Надо как-то скрытно подобраться...
   - Может, через те сараи? - предложил Хашим.
   - Может... Только подождем, пока все разойдутся.
   Ждать  пришлось  почти  до  полудня.  Толпа  бурлила,  люди  то  отходили
группками, то подходили, и площадь освободилась, только когда солнце  встало
в зенит.
   - Пошли, попробуем... - Владислав отполз назад.
   Чтобы не пугать своим видом селян, Рокотов  снял  с  себя  всю  амуницию,
срубил пару еловых ветвей и замаскировал вещи у  подножия  приметной  кривой
сосенки. Себе он оставил только браунинг с запасной обоймой и нож.
   Хашим,  как  и  договаривались,  получил   во   владение   отобранный   у
неудачливого спелеолога-полицейского маленький "вальтер ППК" калибра  7,  65
мм. Запасных патронов к нему не было, в обойме сидело семь  штук,  и  биолог
строго-настрого приказал парнишке открывать огонь  только  в  самом  крайнем
случае. И только по команде.
   Маленький албанец кивнул и спрятал пистолет сзади за пояс.
   Случайного выстрела Рокотов не боялся - патрона в стволе не  было,  а  за
время вынужденной  лежки  в  лопухах  он  обучил  Хашима,  как  пользоваться
"вальтером".
   Пройдя через поле молодой кукурузы, они пересекли небольшую рощицу,  где,
судя по  множеству  тропинок,  местные  запасаются  хворостом,  и  вышли  на
грунтовую дорогу. Проселок выглядел заброшенным, обочины кое-где обвалились,
то тут, то там пробивалась трава.
   Хашим обнаружил заросли земляники, и  они  собрали  по  горсти  ароматной
весенней ягоды.
   - Как ты думаешь, - спросил Влад, забрасывая землянику по одной в рот,  -
мы можем на тутошних албанцев рассчитывать? Не выдадут?
   - Не-ет, - мальчуган уверенно махнул рукой, - точно не  выдадут.  Тут  же
мечеть стоит, к мулле пойдут, а  он  все  решит.  Так  полагается,  мне  дед
говорил. Если кто-то ислам нарушает, то его выгонят из деревни.
   - Это правильно, -  согласился  Рокотов.  -  Только  все  ли  эти  законы
соблюдают?
   Хашим удивленно посмотрел на биолога.
   - Конечно. А как же иначе? Никто не посмеет нарушить... Цыгане  могут,  а
наши - никогда.
   - А ты, брат, националист, оказывается...  "Цыгане  могут",  -  улыбнулся
Влад. - А сербы? А турки с египтянами?
   Вопрос поставил Хашима в тупик. Глобальные национальные проблемы  он  еще
не обдумывал, в своей деревне расовый признак был для него неважен.  Дома  и
сербов, и албанцев стояли рядом, мальчишки играли вместе, одинаково свободно
владея двумя языками. И семьи создавали, не думая о  национальности  невесты
или жениха.
   - Вот то-то и оно! - Рокотов съел последнюю ягодку. - Людей  надо  не  по
размеру носа судить и не по цвету кожи, а по действиям. Есть хорошие люди, а
есть плохие. Только и всего... Вот смотри - я русский, ты  албанец.  Неужели
наши национальности хоть как-то могут...
   Договорить он не успел. Сзади раздался шелест ветвей, Влад, кляня себя за
потерю бдительности, стал разворачиваться и наткнулся на твердую команду.
   - Стоять! - ничего хорошего интонации говорившего не сулили.

Глава 11
НОВЫЕ ПОВОРОТЫ

   Рокотов завершил поворот и развел руки в стороны, ладонями к говорившему,
показывая, что у него нет оружия.
   Метрах в пяти от них на дорогу выбрался пузатый седовласый  здоровяк  лет
пятидесяти в расстегнутой камуфляжной куртке. Дуло короткого помпового ружья
смотрело Владу прямо в живот.
   " 12-й калибр", - автоматически отметил биолог.
   Хашим тоже не сделал ни одного лишнего движения,  исподлобья  разглядывая
появившегося из засады неизвестного.
   - Неплохо бы  представиться,  -  твердо  заявил  Владислав,  перехватывая
инициативу в разговоре. Здоровяк нахмурился.
   - Я начальник отряда самообороны Зоран Арсеньевич. А вы кто такие?
   "Серб, если судить по имени и фамилии..."
   - Путники, - коротко и расплывчато ответил Влад.
   - И куда путь держите? - Арсеньевич приблизился на шаг.
   - В Л„сковац, - Рокотов назвал первый попавшийся город, который,  по  его
расчетам, находился совсем рядом.
   - Далековато забрались, - здоровяк не опускал ружье и не снимал палец  со
спускового крючка.
   - А это кто? - Арсеньевич кивнул на Хашима.
   - А-а, это приятель Антон Семеныча Шпака! - брякнул Рокотов  первое,  что
пришло в голову. Уловка сработала.
   Явно незнакомый с советской  комедиографией  серб  уставился  на  Хашима,
соображая, кто такой Антон Семенович Шпак и что  его  малолетний  "приятель"
делает весенним утром на лесной дороге в компании небритого  и  грязноватого
субъекта. Дуло ружья ушло  в  сторону,  и  Влад  рывком  оказался  рядом  со
здоровяком.
   Биолог четко, как на  тренировке,  выбросил  вбок  локоть  и  всадил  его
немного выше переносицы противника.
   Здоровяк выронил ружье и рухнул в пыль.
   - Достаточно одной таблэтки, - констатировал Владислав.
   За его спиной раздался щелчок передергиваемого затвора.
   - Убери пушку, - не  поворачиваясь,  сказал  Рокотов,  охлопывая  карманы
потерявшего сознание . здоровяка. - Сначала на предохранитель поставь.
   Хашим послушно сдвинул фиксатор "вальтера"  и  сунул  пистолет  в  карман
штанов.
   Улов оказался не богат - пять патронов в подствольном магазине  помпового
"моссберга" и полупустая пачка "Кэмела" в  кармане  куртки.  Биолог  почесал
затылок, но куртку брать не решился - с его сорок восьмым размером пятьдесят
шестой был великоват.
   С трудом затащив бесчувственное тело в кусты и положив его на левый  бок,
чтоб немолодой ополченец случаем не задохнулся, Влад  объявил  старт  нового
этапа бегства.
   Теперь уже стоило  опасаться  не  только  озверевших  полицейских,  но  и
жителей  близлежащей  деревни,   которые   максимум   к   вечеру   обнаружат
местечкового Рембо, заботливо прикрытого от посторонних глаз еловыми лапами.
Удар, проведенный биологом, гарантировал "отключку" часа  на  четыре,  потом
разве что будет голова болеть.
   Дополнительным преимуществом могла послужить посттравматическая  амнезия,
но сие зависело от конкретного организма, и Рокотов  особо  не  рассчитывал,
что здоровяк их не вспомнит. За последние дни он привык предполагать худшее.
   Самым неприятным в сложившейся ситуации было даже не то, что в деревню им
путь заказан, а возможная  погоня  с  участием  хорошо  знающих  окрестности
местных жителей и своры собак.
   Добравшись до тайника, они вновь взвалили на себя  свои  вещи  и  трусцой
двинулись на юг.
   Заметив подходящее болотце, биолог срубил две слеги и  удачно,  всего  за
час, провел Хашима по колено в воде до противоположного берега. Теперь собак
можно было не бояться.
   Кусочек льда, несущийся в безвоздушном пространстве, разминулся с облаком
космической пыли, состоящим из микрочастиц кремния и  пемзы,  выбитых  сорок
миллионов лет назад из обломка давно исчезнувшей планеты.
   По мере приближения  к  центральной  звезде  системы  скорость  метеорита
начала  понемногу  снижаться.  Фотоны,  бомбардирующие  поверхность   любого
объекта, гасили кинетическую энергию движущегося  тела.  Скорость  падала  -
медленно,  но  на  огромных  межпланетных  расстояниях  ощутимо.  С   каждым
парсеком, пройденным кусочком льда,  солнечный  ветер  усиливался.  Метеорит
двигался к земной орбите. Попав в поле  притяжения  Луны,  ледышка  изменила
траекторию и, будто раскрученная гигантской пращой, по  дуге  направилась  к
геостационарной точке с  координатами  39  градусов  северной  широты  и  75
градусов западной долготы. Точка находилась почти над самой Филадельфией, на
высоте 680 километро