е  с
Президентом.  Монарх  подумал,  прокашлялся  и  согласился,  чем  привел   в
негодование главу администрации, уже расписавшего свои прибыли от  махинаций
с бюджетом на год вперед. Бородатый чиновник попытался  было  вмешаться,  но
Президент, почувствовав сопротивление, тут же надавил авторитетом, и премьер
получил в руки карт-бланш,  оставив  с  носом  и  угодливого  Стальевича,  и
горластого  "хозяйственника"  Прудкова,  и  играющего  в  тихого  еврейского
оппозиционера Индюшанского. А вместе с ними - еще полтора  десятка  жирующих
за государственный счет банкиров.
   Правда, народу от всех этих перестановок и переориентации было ни  жарко,
ни холодно. Как сосал лапу, так и продолжил, подивившись смелости  щекастого
Сте-пашко, позволившего себе  стукнуть  кулаком  по  воображаемому  столу  и
потребовавшего отчета от зарвавшихся финансистов и олигархов.
   На  теплые  местечки  у  государственной  кормушки  вместо  одних   воров
собирались сесть другие.
   - Выступи у Свинидзе в "Зеркальце", объясни свою программу, - посоветовал
Штази. - К Одуренко сходи в  его  авторскую  программу.  Он  как  раз  начал
Прудкова мочить. Заодно снимешь все вопросы по Чечне.
   - Мне не нравится его накат  на  Щуку,  -  Степашко  упомянул  питерского
губернатора. - Обязательно спросит про мои отношения с ним.
   - Щука Березинскому на хвост наступил, - Секретарь Совбеза развел руками,
- потому Одуренко и старается. Но реальных фактов у  него  нет.  Ситуация  в
Питере стабильна. Как этого дурачка Артемьева с его "яблочной" камарильей из
городского правительства убрали, так все встало на свои места.  Я  проверял.
Максимум, что можно сделать Щуке, -  это  обвинить  его  в  неподтвержденных
связях с "тамбовцами".
   - Да чушь это собачья! - покраснел Степашко. - Как губернатор Анатольич с
десятками людей в день общается.  И  то,  что  среди  них  есть  "тамбовцы",
неудивительно. Я, вон, тоже скольким руки пожимаю.  Откуда  мне  знать,  кто
вор, а кто нет?
   - Так Одуренко и скажи...
   - Ладно, попробую в ближайшие выходные выступить. Ну, побежал я.
   - Удачи.
   - И тебе того же.
   Секретарь Совбеза посмотрел вслед  премьеру,  пригладил  волосы  и  легко
взбежал вверх по лестнице на второй  этаж,  где  в  четыреста  четырнадцатом
кабинете сидели трое сотрудников из его аналитической службы.

***

   Когда до зала, где обосновались основные силы террористов, осталось около
ста метров по прямой,  чуткий  нос  Владислава  уловил  характерный  запашок
общественного туалета.
   "Ага! - обрадовался биолог. - Це дило. Уборная - это то самое место,  где
человек меньше всего ожидает нападения..."
   Чтобы добраться до мест общего пользования, ему пришлось  перебраться  по
узкому техническому колодцу на следующий этаж, чуток покружить  и  выбраться
на нужный уровень  сквозь  вертикальный  лаз  квадратного  сечения.  На  его
счастье, в бетонную стену лаза были вбиты здоровенные железные клинья.
   Кишкообразное помещение туалета представляло  собой  классику  армейского
жанра. Ничего лишнего. Два десятка дырок в полу, бетонные перегородки  между
ними, сток шириной в полметра, протянувшийся вдоль  стены  и  играющий  роль
писсуара на тридцать-сорок желающих, каморка, где по замыслу  проектировщика
должен был  храниться  инвентарь  для  уборки,  и  рассохшийся  от  старости
деревянный пожарный щит. На щите висели багор, ведро и  топор.  Обязательный
ящик с песком отсутствовал.
   Наличие противопожарного комплекта  в  полностью  бетонном  туалете  было
странной прихотью ответственного за оборудование базы.
   Рокотов пощупал топор и багор. Доверия сии инструменты  не  внушали.  При
легком нажатии пальцами  на  их  деревянные  ручки  Влад  почувствовал,  как
древесина крошится.
   Туалет  освещали  четыре  горевшие  лампы  под   сетчатыми   проволочными
абажурами. Из десяти предусмотренных. Шесть светильников были темны.  То  ли
лампы от времени накрылись, то ли террористы экономили энергию, включив лишь
часть светильников.
   Чистоплотностью проникшая на базу группа не отличалась.
   Стена над писсуаром, от которой в  нескольких  местах  отвалились  пласты
небрежно положенного цемента, была забрызгана на высоту в метр.
   Рокотов ткнул носком кроссовки во .вспучившийся участок, и в писсуар упал
еще один обломок размером с ладонь.
   "Так... Судя по увлажненности стены, мои новые друзья тут,  как  минимум,
трое суток. Если не больше. На  эту  стену  вылилось  около  двухсот-трехсот
литров жидкости. Соответственно, считая по литру-два в день с  человека,  их
численный  состав  около   пятидесяти-шестидесяти.   Некисло...   Однако   с
дисциплиной  у  них  слабовато.  Любой   нормальный   командир   обязательно
потребовал бы от подчиненных соблюдать чистоту и не гадить  мимо  специально
предназначенных для этого мест. Эти же на такие элементарные вещи плюют. Что
вполне понятно. Террористы - не воинское подразделение.  Условно  старший  у
них, конечно, есть. Вернее - старшие. Во множественном числе. И  заняты  они
не поддержанием дисциплины. Работа за деньги или из  политических  убеждений
предполагает самодисциплину. Что по сравнению с армией -  две  разные  вещи.
Террорюги ориентированы на глобальные цели, каждый из них  мнит  лично  себя
центром операции. Командный дух присутствует, но в меньшей  степени,  чем  в
воинских  подразделениях...  Вот  так-то.  Психология,  батенька.  Поведение
террористов близко к реакциям гражданского лица. Что  мы  видим  на  примере
сего учреждения общественного выделения..."
   Влад обошел помещение по периметру и в дальнем углу,  возле  каморки  для
инвентаря, обнаружил электрощит. В полутора метрах от электрощита  нерадивые
строители оставили щель, в которую вполне мог протиснуться взрослый мужчина.
Проход вел в один из боковых коридоров. По всей вероятности, после  протяжки
проводов от основного кабеля к щиту щель предполагалось залить цементом,  но
на это махнули рукой. Так часто  бывает.  В  процессе  строительства  многие
недоделки  случайно  или   намеренно   заваливаются   мешками   и   досками,
заставляются  козлами  и  деревянными  щитами  и  обнаруживаются  уже  после
завершения работ.
   Рокотов пролез в щель и убедился,  что  попал  в  переплетение  коридоров
сбоку от идущего под наклоном вниз тоннеля.
   Вернувшись обратно, биолог вооружился отверткой со светодиодом  на  конце
рукоятки  и  проверил  электрохозяйство.  Клеммы  на  щите  находились   под
напряжением.
   Оставалось подвести электричество к писсуару.
   Несколькими точными уларами пяткой Влад выбил  большой  пласт  цемента  в
самом начале забетонированного стока, обнажив провода. Затем отсоединил  три
самых нижних от клемм электрощита, просунул под них титановый  гвоздодер  из
своего набора инструментов и рывком вырвал из стены.  Швы  жестяной  оплетки
проводов разошлись. Еще несколькими рывками Рокотов повредил изоляцию.
   Провисшие провода опустились на дно стока.
   Биолог удовлетворенно  вздохнул,  прислушался  и  оросил  место  пролома.
Совместил приятное с полезным. Теперь влажный кусок стены ничем не отличался
от протянувшегося на десять метров темного пятна.
   Владислав открутил  вентиль  водопроводного  крана,  торчащего  в  начале
писсуара, и спустя полминуты сток наполнился ржавой  водой.  Биолог  немного
подождал и завернул кран, оставив тонкую  струйку  для  постоянной  подпитки
водного потока.
   Затем еще раз проверил провода, разместил их в непосредственной  близости
к клеммам и спрятался за бетонной стенкой каморки.

***

   Произведенная в тысяча девятьсот восемьдесят пятом году  ракета  ИСМ-40/2
"Сирень"  обладала  такими  скоростными  характеристиками  и   возможностями
поражения целей, что вероятность ее перехвата системами ПРО составляла всего
несколько тысячных долей процента. Да и то при условии, что  противоракетные
комплексы ориентированы именно на данный тип снаряда и точно известно  время
подлета боеголовки к объекту.
   У Беларуси таких комплексов не было. Честно говоря,  их  не  было  вообще
нигде, в том числе и в России. "Сирень" выпускалась  ограниченными  партиями
только для специальных баз, и всего на вооружение было  поставлено  тридцать
два изделия. В девяносто третьем двадцать две ракеты размонтировали, еще две
использовали на стрельбах в рамках всероссийских учений "Амур-95".  Осталось
восемь, которые до поры до времени замерли в шахтах на глубине сорока метров
под поверхностью полесских болот.
   Белорусская база системы  ответного  удара  "Маятник"  вошла  в  строй  в
девяностом  году,  став  козырным  тузом  сначала  советского,  а  затем   и
российского правительств. Даже не тузом, а джокером в рукаве. В любой момент
из ее шахт могли вылететь восемь сверхзвуковых снарядов,  за  четверть  часа
достичь  центра   Европы   и   обрушить   на   Бонн,   Париж,   Брюссель   и
Франкфурт-на-Манне шестнадцать двух-соткилотонньк боеголовок. По  четыре  на
каждый из городов. После такого удара Европе было бы не оправиться.
   Создатели "Маятника" учли все. И кордоны систем  ПРО  и  ПВО  европейских
стран,  и  перспективы  развития  истребительной  авиации,   и   разрешающую
способность  разведывательных  спутников,  и  даже  тенденции,   которые   в
результате привели к развалу Варшавского Договора.
   Но был один непросчитываемый фактор. И он имел непосредственное отношение
к человеческой психологии.
   Фамилия у фактора была Калужский. Воинское  звание  -  генерал-лейтенант.
Двадцать пять  лет  генерал  Калужский  служил  в  Комитете  Государственной
Безопасности Советского Союза.
   Карьера генерала за все время службы складывалась крайне удачно.  Особыми
талантами он не блистал,  но  начальство  ценило  его  за  исполнительность,
строгое  следование  политической  линии  партии   и   отсутствие   излишней
инициативы.  Слишком  самостоятельных  сотрудников  не  любят  ни  в   одной
спецслужбе мира.
   К своему пятидесятилетию, совпавшему с развалом СССР, Калужский подошел в
звании  генерал-лейтенанта  на  должности  заместителя  начальника   Первого
Главного Управления КГБ, занимавшегося внешней разведкой. Когда  ворвавшиеся
во власть псевдодемократы принялись реорганизовывать систему государственной
безопасности и дружить с Западом, сдавая ему то схему расположения  "жучков"
в здании американского посольства в Москве, то списки  агентов  в  Германии,
Калужский положил на стол новому начальнику рапорт об отставке.  Момент  был
выбран  очень  удачно.  Начальник,  пришедший  в  КГБ  из  бывшей  партийной
номенклатуры среднего звена, претензий к исполнительному генералу не имел, и
Калужский с почетом вышел на пенсию. В отличие от многих своих  сослуживцев,
посмевших спорить  с  "новыми  демократами"  и  за  это  лишившихся  званий,
ведомственных квартир и денежного содержания.
   Истинная причина отставки была не в том, что Калужский выслужил свой срок
и устал от напряженной  работы.  Генерал  элементарно  испугался.  Дружба  с
Западом могла привести его в подвал, где  один  из  исполнителей  приговоров
военного суда без зазрения совести всадил бы  ему  в  затылок  две  пули  из
пистолета Марголина. Ибо Калужский еще  в  начале  восьмидесятых  годов  был
завербован английской разведкой и проходил в рапортах МИ-6  под  псевдонимом
"Пилигрим". Генерал не знал, до каких пределов может зайти братание России с
США и Великобританией, поэтому предпочел уйти со службы и быстро  уехать  на
постоянное местожительство в штат Мэриленд.
   В Америке Калужского  приняли  с  распростертыми  объятиями.  Полгода  он
каждый Божий день беседовал с новыми друзьями  из  ЦРУ  и  ФБР,  выдавая  за
определенную плату сведения об известных ему  агентах  КГБ,  и  спустя  семь
месяцев его "выдоили" до дна. Как казалось американцам.
   Однако Калужский  кое-что  оставил  про  запас.  И  этим  "кое-чем"  была
информация о системе "Маятник", к которой он  за  три  месяца  до  окончания
своей службы получил доступ.  Документы  он  просмотрел  чисто  случайно,  в
результате извечного российского бардака, когда папки из архива  в  процессе
переноски к месту уничтожения на трое суток свалили в углу его кабинета.
   Наиболее интересные бумаги генерал-лейтенант скопировал.
   Восемь лет "заначка" лежала без движения.  И  только  в  конце  девяносто
восьмого  года  в  Вашингтоне  появилась  персона,  которой  Калужский  смог
предложить товар. Персона прибыла в составе официальной делегации  Беларуси,
и на фуршете, данном в ее адрес, бывший генерал КГБ наконец услышал слова  о
готовносги "определенных сил"  к  силовому  смещению  Президента  Лукашенко.
Естественно, напрямую никто ничего не сказал, но смысл был ясен.
   Остальное  для  Калужского,   поднаторевшего   в   реализации   секретной
информации, было делом техники...
   Через двести семьдесят секунд после старта "Сирень" снизилась до  высот.,
! всего в тридцать метров, изменила курс на пять градусов  вправо,  опустила
нос и в точном соответствии с новым полетным заданием врезалась  в  бетонное
основание радарной антенны объекта ПВО Беларуси за номером 30/18.
   Но ядерного взрыва не произошло. Вместо атомного заряда ракета  несла  на
себе  пустой  головной  обтекатель,  заполненный  застывшим  пенопластом   и
снабженный снятым с боеголовки инерциальным блоком наведения.
   Антенну разнесло вдребезги. В двенадцать тридцать доклад об инциденте  на
военном объекте лег на стол Президента Беларуси.

***

   Валентин Курбалевич распахнул заднюю дверцу старенького фургончика.
   - Йозеф, кончай наблюдать! Тут все равно никто не ездит.
   Сухощавый литовец медленно повернул голову  и  уставился  на  Курбалевича
водянистыми, ничего не выражающими глазами.
   - Это не важно. Порядок для всех один.
   - Вот заладил, - проворчал Валентин и отошел к кабине "москвича".
   Йозеф Кролль опять повернулся к уходящей в глубь леса дороге.
   Курбалевич присел на капот "каблучка" и развернул свежую "Народную долю",
купленную вчера днем на выезде из Минска. Просмотрел  заголовки  статей,  но
ничего интересного для себя не нашел.
   Все как всегда.
   Режим, борьба правозащитников с тираном, зажим свободы слова,  призывы  к
очередному   пикету,   редакционная   колонка   Серевича   с    пространными
рассуждениями  о  целях   оппозиции,   выступление   президента   ассоциации
белорусских журналистов Жанны Литвинович.
   Информационная колонка. Борцы за свободу Ичкерии одержали крупную  победу
в  Ботлихском  районе  Дагестана,  албанское  население   Косова-Метохии   с
распростертыми объятиями встречает миротворцев НАТО, Вук Драшкович собрал  в
Белграде митинг численностью в  двести  тысяч  человек,  скандал  с  русской
мафией в Америке, украинские националисты наконец добились от  правительства
исключения из школьной программы русского языка...
   Валентин зевнул.
   Лучше бы он купил не "Народную долю", а какое-нибудь российское  издание.
Там хоть есть криминальное обозрение.
   Курбалевич прошел до покосившегося бетонного столба,  на  котором  черной
краской были выведены  цифры  "три-семь-три",  немного  постоял  на  обочине
дороги и вернулся к "Москвичу".
   - Долго еще ждать? Кролль размял руки.
   - Нет. Начнем.
   Валентин залез в кузов "каблучка" и  уперся  спиной  в  переднюю  стенку,
подхватив за выступающую на торце ручку длинный металлический ящик.
   - Давай, - скомандовал Йозеф.  Курбалевич  напрягся.  Кролль  потянул  за
противоположный конец ящика, и полутораметровый контейнер  наполовину  вылез
из фургона.
   Валентин перехватил ручку поудобнее, кивнул литовцу, и  они  одновременно
приподняли ящик вверх. Курбалевич резко выдвинул свой край наружу  и  разжал
руки. Йозеф отступил на шаг назад.
   Металлический контейнер грохнулся оземь.
   - Тяжелый, - сплюнул Валентин. Кролль молча пожал плечами, достал  трубку
мобильного телефона и набрал минский номер.
   - Илья?.. Мы закончили... Тридцать минут...

***

   В  четырнадцать  часов  на  пульте  дежурного   по   Генеральному   Штабу
Министерства обороны Беларуси замигала лампочка экстренного вызова по  линии
закрытой автоматической связи.
   - Майор Жевнерович, - офицер придвинул к себе журнал регистрации входящих
звонков.
   - Это хорошо, что майор, - прошелестел чей-то сиплый голос.
   Жевнерович стукнул по кнопке подключения системы контроля  связи.  Он  не
стал терять ни  секунды.  Нажатие  кнопки  фиксации  разговора  одновременно
извещало службу технического обеспечения военной контрразведки  о  нештатной
ситуации у дежурного по Генштабу.
   - Кто вы такой?
   - Это не имеет значения. - На другом конце провода тихонько хихикнули.  -
Слушан   сюда.   У   триста   семьдесят   третьей   отметки   первой   линии
правительственной  связи  для  вас  есть  посылка.  И  не  забудь   доложить
начальству. Покеда.
   Жевнерович открыл рот, но  сказать  больше  ничего  не  успел.  В  трубке
раздался постоянный гудок.
   - Черт!
   В зал влетели два офицера из спецотдела.
   Майор развернулся в кресле.
   - Десять секунд... Сбросил сообщение и отключился.
   - Запись? - поинтересовался тучный полковник.
   - В порядке.
   - Не кладите трубку, - полковник подскочил к другому телефону,  -  Костя,
линия в работе... Давай.
   - Думаете, получится? - Жевнерович аккуратно опустил трубку на стол.
   - Должно. По крайней мере, есть шанс...

***

   Ждать пришлось недолго.
   Рокотов просидел в углу каморки только двадцать  минут,  спрятавшись  под
своим универсальным плащом.
   Из коридорчика перед туалетом раздались шаги и бодрые голоса.
   - Сеня, слушай, а че этот Яцек еще говорит?
   - Да-а фигню всякую. Строить всех пытается...
   Звякнул зацепившийся за бетон металл. Влад немного передвинулся вправо  и
припал к затянутой полиэтиленом прорези в материале.
   "Двое... Русскоговорящие. - Рука легла на  изоляцию  нужного  провода.  -
Недовольны неким Яцеком. Сие интересно. Яцек - имя польское.  Интернационал?
Похоже... У террористов это обычное явление, Борьба за идею  или  за  деньги
стирает любые различия. Хоть культурные, хоть национальные...  Но  у  бывших
граждан Союза есть одно неистребимое качество - разгильдяйство. Кстати,  это
надо учесть, ибо непредсказуемость поведения опасна..."
   Вошедшая в туалет парочка принялась расстегивать штаны.
   - Неудобно, - проворчал широкоплечий крепыш. - На фиг нам  здесь  в  этой
сбруе ходить?
   - Сулика спроси...
   - Ага, щас. Токо этого не хватает. Набрали чурбанов.
   "Так. Помимо поляка есть еще и кавказцы, Весело..."
   Крепыш   выматерился   себе   под   нос.   сбросил   с    плеча    ремень
пистолета-пулемета и положил оружие на бетонный простенок.
   - Готов?
   - Ага...
   "И я  готов,  -  улыбнулся  Влад,  -  ну,  давайте  на  брудершафт.  А  я
иллюминацию обеспечу..."
   Парочка встала в полуметре от  писсуара  и  во  влажную  цементную  стену
ударили две тугие струи.
   Рокотов накинул провод на клемму.
   От  стены  к  террористам  протянулась  синеватая   электрическая   дуга.
Зашипело, тревожно замигали лампы и из электрощита ударил сноп искр.
   Пойманных  в  трехсотвосьмидесяти-вольтовый  капкан  террористов  выгнуло
назад, перекошенные лица свела судорога. Одного бросило прямо на  стену.  Он
глухо  ударился  головой,  ничком  упал  в  бетонный  желоб,  подняв  фонтан
переливающихся в синем сиянии брызг, и забился,  как  выброшенная  на  берег
рыба. Второй рухнул на колени, постоял несколько секунд и мягко завалился на
бок. От упавшего тела пошел пар.
   Глухо  рванул  керамический  предохранитель,  из   электрощита   потянуло
паленым.
   Свет в блоке погас.
   Владислав рванулся к проходу в бетонной стене, протиснулся  в  коридор  и
застыл, прикрывшись плащом и баюкая в правой руке  двадцатипятисантиметровое
стальное шило.
   Оружия мертвецов он не тронул. Пусть все выглядит как несчастный  случай.
Нечего на стену писать, если в ней провода проходят.
   Спустя три минуты