нажива и удовлетворение нездоровых амбиций
зарвавшегося "мирового полицейского". Не более того. Никакой
справедливостью или борьбой за права человека в этой войне не пахло.

Владислав перекинул конец длинной веревки через боковую балку стены и
закрепил ее узлом. Потом прошел вдоль сидящих косоваров и каждому сильно
врезал по щекам. Албанцы зашевелились, разлепили глаза и уставились на
стоящего перед ними "Коннора"

Беджет первым осознал свое унизительное положение и что-то гневно крикнул в
лицо Рокотову.

- Будь любезен говорить на понятном мне языке, - спокойно ответил
"американец". - Албанский я, к сожалению, знаю неважно.

- Сербская сволочь! - зарычал косовар. - Давай стреляй!

- Ну, к сербам я не имею никакого отношения. Это для начала. И насчет
сволочи ты не совсем прав...

- Чего ты ждешь! - снова заорал Беджет, пытаясь криком заглушить в себе
волну холодного ужаса. - Решил убить, так не тяни!

- Браво! Слова не мальчика, но мужа, - хмыкнул Владислав. - А ты, случаем,
не забыл поинтересоваться у своих товарищей, разделяют ли они твое
стремление к смерти? Молчишь... Ну-ну. Что-то по их лицам не скажешь, будто
они готовы к немедленной встрече с Всевышним. Да и убивать я вас не
стану...

- Обещаете? - тихо всхлипнул самый молоденький албанец.

- Обещаю, - твердо заявил биолог. - Я с детьми не воюю.

Беджет разразился длинной тирадой по-албански. По тому, как остальные
втянули головы в плечи, стало ясно, что старший призывает их не сгибаться
перед лицом неминуемой гибели и плюнуть в глаза предателю-"американцу".

- Ты закончил? - вежливо осведомился Рокотов, когда Беджет выдохся. - Тогда
продолжу я. Все, что вам наговорил ваш командир, не имеет к нынешней
ситуации никакого отношения. Я не буду ни стрелять, ни резать вас, ни
обливать соляркой и поджигать. Я просто поговорю с вами и уйду. Веревка
связывает двоих из вас с правого края. Перед уходом я зажгу возле нее вот
эту свечу. Ей гореть около трех часов, за это время я уже доберусь до
Грачаницы. - Влад специально назвал город, расположенный в противоположной
стороне от его маршрута. - Свеча пережжет веревку, и освободившиеся
развяжут остальных. Преследовать меня не советую. Оружия у вас нет, лодки я
расстреляю, автомобили взорву. Так что гнаться за мной вам не на чем. Я
ясно выражаюсъ?

Несколько косоваров осторожно кивнули, исподлобья разглядывая странного
"американца". Беджет хранил гордое молчание.

- Вам, естественно, хочется узнать, кто я такой. Что ж, желание вполне
объяснимое... Но вынужден вас разочаровать. Я не склонен живописать свою
биографию каждому встречному. Одно скажу: я не серб и не солдат НАТО. И к
вашей войне имею косвенное отношение. Просто шел мимо по своим делам...

Старший албанского отряда язвительно усмехнулся.

- Рот порвешь, Беджет... Мне эта ваша склока поперек горла стоит. Торговля
встала, курьеры пропадают, деньги вовремя не доходят... Куда это годится?

Косовары переглянулись. До них наконец дошло, с кем они столкнулись.
Контрабандный промысел в этих местах процветал издревле и считался занятием
почетным; в контрабандисты шли люди отменно подготовленные и физически, и
морально. С шайками, таскающими товары через границы, не связывались даже
самые "отмороженные" албанские нар код ельцы. Контрабандисты могли
перекрыть кислород кому угодно, их связи опутывали все Средиземноморье и
распространялись во все уголки земного шара.

Кто-то из солдат облегченно вздохнул. Фенотипически русский биолог был
похож на македонца или грека с севера. Особенно при отросшей щетине.

Рокотов решил развить успех.

- Кто ваш непосредственный начальник? Я имею в виду - командир батальона
или полка. Беджет мрачно засопел.

- Не строй из себя героя, - надавил Влад. - Ты не скажешь, так ответит
любой другой. Ну?

- Исмаил..,

- А дальше? Он что у вас, просто Исмаил, без фамилии? Такое ошущение, мой
юный героический друг, что мы с тобой не в Косове, а в Аргентине. Это там
просто Марин и просто Хулио... Так что не испытывай моего терпения.

- Нам не говорили его фамилию, - насупился Беджет. - Полковник Исмаил по
прозвищу Дракула.

- Эк ваш полковник загнул! - развеселился Влад. - Дракула... Он бы еще
Франкенштейном назвался. Или Годзиллой. А он что, румын?

- Не-ет. - удивился косовар, - албанец чистокровный...

- Тогда что ж он румынское имя взял? Ну, клоуны... Совсем мозгов нет.
Ладно, к делу. Когда отсюда выберетесь, передайте этому вашему Дракуле, что
он Тигру должен двадцать тысяч марок. За то, что я тут с вами вожусь. А не
отдаст - так мои ребятки из него самого донора сделают. Понятно?

Беджет кивнул. Контрабандисты слов на ветер не бросают.

- Тигр - это-вы? - уточнил албанец.

- Неважно, - Рокотов столь дипломатично ушел от ответа, что стало ясно: он.

Молодые косовары смотрели на него с нескрываемым уважением. Матерый
"гешефтмахер", который с легкостью обвел их вокруг пальца, уже не казался
врагом. Образ бесстрашного контрабандиста, .пробирающегося сквозь ночь мимо
пограничных застав с мешком сигарет на спине, воспринимался албанскими
мальчишками наравне с образами народных героев.

- Если б вы сказали сразу, мы бы не стреляли, - примирительно заявил
Беджет.

- Щас тебе! - Влад вытащил пачку "Кэмела" и закурил, не обращая внимания на
жадные взгляды. - Вам не предлагаю. У самого мало осталось... А насчет
стрельбы - ну, извини. Не до того было. Ты что думаешь, эти аркановские
ублюдки, что меня гнали, стали бы с вами разговаривать? - Биолог мысленно
попросил прощения у Аркана и его бойцов, о которых от сербов слышал только
хорошее. - Да от вас, если б я не сообразил, мокрого места бы не осталось!
А так - и я жив-здоров, и вы целы.

- А зачем вы наше оружие спрятали? - спросил один из албанцев.

- Не спрятал, а уничтожил. Нечего вам со стволами бегать...

- Мы воюем за свободу! - пафосно вскричал Беджет.

- Да за какую свободу... - покривился Рокотов. - Вас, дурачков, подставили
добренькие дяденьки и тетеньки из-за океана. Из столь любимой вашими
вождями Америки. Они с этого поимеют и деньги, и шикарные виллы, и хорошие
машины. Но не вы! Ваше место - на медных и угольных шахтах, когда Косово
перейдет под протекторат Штатов. А попытаетесь открыть рот - подавят
танками, и все дела... Свобода... Вы свободны, по мнению того же Хашима
Тачи, дохнуть в окопах, пока он будет гнать наркоту в Германию да Францию.
Нам это давным-давно известно, так что мы с ним дела не имеем. А вы... Ну,
что вы? Сами решайте, устраивает ли вас такой расклад. Я вам не отец
родной, чтобы научить. Своих проблем хватает. Вы тут
народно-освободительную борьбу затеяли, а бизнес страдает. Куда это
годится? Благо бы еще воевали профессионально, а так... Посмотрите на себя.
Какие, к черту, из вас воины? Оружие допотопное, жратвы нет, форма из самой
дешевой материи сшита, теплых вещей с гулькин нос... - Влад сделал паузу.
Его всегда интересовало, кто такой этот Гулька, какого именно размера у
него шнобель и почему во всех славянских языках существует похожее
выражение. - Я тут в вашу аптечку заглянул. Это ж смех! Бинтов ровно
столько, чтоб хватило перевязать двух легкораненых. Все таблетки
просрочены, йода один пузырек, противошоковых уколов нет... И вот так вы
воюете? Да вас с таким обеспечением близко к линии фронта подпускать
нельзя! Лично я сербов недолюбливаю, но должен сказать, что они лучше
бьются. И попади вы в переплет, от вас через три минуты мокрого места не
останется... Так что, мальчики, думайте. Пока горит свеча.

Владислав зажег фитиль, в последний раз окинул взглядом шеренгу связанных
албанцев и закрыл за собой дверь.

Теперь следовало спешить.

Быстрым шагом Рокотов добрался до причала, высадил два рожка по всем
лодкам, кроме одной, завел мотор уцелевшей и направил ее поперек течения.
Через десять минут пустая посудина должна добраться до противоположного
берега и там заглохнуть, свидетельствуя о том, что "Тигр" перебрался через
реку и пошел своей дорогой.

Влад вернулся к ангару, где гнил одинокий джип, перевернул несколько
канистр с соляркой, разложил вдоль стен три гранаты и, запалив тряпку,
бросил ее в лужу топлива. Поднялось пламя, и спустя пару минут рванули
гранаты. Крыша обрушилась. Чтобы разобрать завал и обнаружить пропажу одной
машины, потребуется дня два. Да и кто станет этим заниматься?

Связанные албанцы не могли не слышать тарахтение двигателя моторки. А
раздавшийся вслед за этим взрыв ангара должен был убедить их, что
"контрабандист" заложил заряд с часовым механизмом. Стало быть, технически
он отлично оснащен.

Биолог трусцой добежал до оставленного в отдалении вездехода и повел его
прочь, на юго-запад, стараясь особенно не газовать и не оглашать
окрестности ревом старенького дизеля.

Майор из спецотдела Главного Разведывательного Управления вызвал к себе
сотрудника вычислительного центра и поставил перед ним задачу: ввести в
компьютеры программу, которая из всего пакета информации по Косовскому
кризису отберет ту, где содержатся некие ключевые слова. Просеять нужно все
сведения, начиная с первого дня войны: радиоперехваты, доклады полевых
агентов, сообщения в средствах массовой информации, дешифровки переговоров
НАТО, записи телефонных разговоров албанских лидеров, слухи из зоны боев,
частные беседы югославских военных. Охватить все источники и представить
отчет в течение недели.

В список ключевых слов, помимо фамилии "Коннор" и "Рокотов", входили имена
"Джесс" и "Владислав" и существительные "биолог", "одиночка", "экспедиция"
и "русский". По мнению майора, одно из этих слов должно было сработать.
Исчезнувший россиянин не мог не оставить хотя бы едва заметный след.
Остальное - дело техники. Обнаружив Рокотова один раз, можно проследить и
его дальнейшую судьбу.

Компьютерщик написал программу, загрузил ее в машину и занялся составлением
следующей. Он не думал о сути поставленной задачи, давно привыкнув к тому,
что ему никто никогда ничего не объясняет. Является ли написанная им
программа боевым заданием или проверочным тестом, он не знал.

И знать не желал.

Когда машина из ГРУ запросила по волоконной связи центральный сервер ФАПСИ,
тот скачал себе на жесткий диск копию запроса, а потом предоставил всю
имеющуюся у него информацию.

Ровно в восемь вечера сверхминиатюрный передатчик, замаскированный под
крепежный болт монитора в одном из кабинетов компьютерного центра ФАПСИ,
выдал в эфир секундный сигнал, который был тут же пойман проезжавшей по
улице машиной с номерами Московской области. Сверхсжатая информация о всех
запросах в федеральное агентство поступила на ноутбук, лежащий в багажнике
неприметных "жигулей" и подключенный к внешней антенне. Спустя пятнадцать
минут ноутбук оказался в руках у одного из резидентов ЦРУ. Эта процедура
происходила раз в день.

Следующим утром распечатка полученной с сервера ФАПСИ информации легла на
стол начальника русского отдела в Лэнгли. Он просмотрел десяток страниц,
отчеркнул важные, по его мнению, разделы и отдал специалистам для более
тщательного перевода и обработки. Запрос о Конноре и Рокотове попал в их
число.

Пятьсот тысяч долларов, полученные бывшим директором российского
Федерального Агентства Правительственной Связи и Информации за лоббирование
интересов фирмы "Сименс" при закупке обо рудования для своей конторы, даром
не пропали: разведка США отныне имела свежайшую информацию из самых недр
секретного учреждения. Все без исключения компьютерные блоки были оснащены
передатчиками и опломбированы. А по личному распоряжению директора их было
запрещено вскрывать российскому обслуживающему персоналу. Регламентные
работы проводили только западногерманские специалисты с белозубыми улыбками
и внимательными глазами кадровых офицеров разведки.

Денежки, поступившие на счет высокопоставленного чиновника, окупались для
Лэнгли тысячекратно. Каждый Божий день.

Владислав вел машину крайне аккуратно. Ее подвеска, блокировка
дифференциала и тормоза, можно сказать, дышали на ладан, а поломка
транспортного средства в планы биолога не входила. Машине предстояло
медленно, но верно протащить свой бренный кузов с восседающим в нем
водителем не меньше ста километров.

Дорога была под стать самодвижущейся рухляди - сплошные ухабы, колдобины и
ямы. В некоторых угадывались воронки от снарядов или бомб. Месяц назад на
этом рубеже шли тяжелые бои с применением танков. "Славно я их одурачил, -
Рокотов притормозил перед очередной осыпавшейся ямой, выкрутил руль и
переполз опасный участок. Средняя скорость, с учетом постоянных остановок
для осмотра пути, не превышала пятнадцати километров в час, - но
злоупотреблять этой легендой нельзя... Максимум - еще сутки, пока солдатики
не доберутся до своих. В УЧК далеко не все поверят в сказку о
контрабандисте и злых бойцах Аркана, рассекающих по реке на патрульном
катере. И объявят охоту на диверса, который выдает себя то за американца,
то за "беспошлинного торговца". Так что с завтрашнего утра придется пере
двигаться скрытно. Ну, думаю, до завтра я уже доберусь до нужной точки.
Сейчас только час дня. Засветло к горам подъеду. Камуфляж со мной, а днем
албанские патрули предпочитают на дороги не соваться. Если и встречу кого,
эдак пару-тройку бойцов, то как-нибудь справлюсь..."

Собираясь в путь, Влад позаимствовал у юных косоваров черную куртку и берет
с эмблемами Армии Косова и красно-черный албанский флаг. Полотнище площадью
в половину квадратного метра биолог прицепил к хворостине, чтобы в любой
момент можно было выставить флаг из окна или присобачить на капоте машины.
Куртку он бросил слева, на пассажирское место, прикрыв ею автомат, а берет
нацепил на макушку.

Столкновения с югославской армией можно было не опасаться. Сербы
откатились- на север и восток, и территория, по которой тащился
"лэндровер", фактически никем не контролировалась. Если кто сюда и
захаживал, так это небольшие отряды косоваров.

Рокотов свернул к обочине и остановился. Нужен был перерывчик. Перекусить,
покурить и дать роздых ноющим рукам и ногам, не привыкшим к управлению
английским автомобилем.

Биолог съел лепешку с куском вяленого мяса, запил стаканом воды с
растворенными в нем тремя таблетками аскорбинки, закурил и полез в сумку,
где лежали прихваченные у албанцев запасные магазины к "Калашникову".

Влад извлек скальпель, чтобы разрезать скреплявшую их изоленту. Привычка
соединять вместе по два-три рожка с патронами его раздражала.
Насмотревшиеся дешевых боевиков сербы и косовары готовы были замотать
скотчем все имеющиеся у них магазины. В результате те не лезли в подсумки и
здорово мешали. К тому же Рокотов знал, что в нормальных диверсионных и
разведывательных частях специально учат этого не делать - связанные между
собой рожки в любой момент может переклинить; в условиях боя, когда
приходится ползать на брюхе, в патронную коробку набивается земля и песок;
изоляционная лента либо блнкует, либо своим ядовито-синим цветом выдает
местоположение бойца. Все это ведет к потерям времени при перезарядке
оружия и потерям среди личного состава. Кажущееся преимущество переброски
сдвоенного магазина оборачивается зачастую печально.

Голова у Владислава была набита всевозможными полезными сведениями, которые
он почерпнул в экспедициях. Порой вместе с учеными в поле выходит самый
необычный люд - от бичей до отставных ликвидаторов КГБ, и простому биологу
оставалось только слушать их рассказы и мотать на ус.

Разрезав последнюю ленту, Рокотов аккуратно сложил магазины и отошел в
сторону по малой нужде. Поливать колесо своего автомобиля он не собирался.
Чай, не космонавт< У российских космонавтов перед полетом существует
традиция остановить на полпути автобус и отлить на переднее колесо. Ни
удачу. Глупо, конечно, по это факт >.

Перепрыгнув песчаный холмик на обочине и сделав свое мокрое дело, биолог
уже собирался вернуться к "лэндроверу", но тут его внимание привлекли
характерные венчики листьев на разросшихся вдоль дороги кустах.

"Ха! - Влад сорвал листочек и растер его между пальцами. - Гражданин
Конопелько Гашиш Мариху-анович... Чья-то делянка. Смотри-ка, все прополото,
взрыхлено. Хозяин - человек явно рачительный и понимающий толк в сельском
хозяйстве. - Он окинул взглядом угодья. - Да тут соток десять засеяно!
Пыхать - не перепыхать... Как поет Филипок: "Я поднимаю свой кальян, чтоб
пыхнуть за твое здоровье..." Эх, сюда бы нашу питерскую братию! Ноги бы мне
целовали до колена. Особенно Вестибюль-оглы..."

Соседом Рокотова в его мирной жизни в Питере был маленький оборотистый
азербайджанец, промышлявший торговлей марихуаной в вестибюле метро
"Нарвская". Почему-то только там он сбывал свой лечебный продукт, заставляя
страждущих тратиться на лишний жетон. За что и получил погоняло
Вестибюль-оглы. Окрестные наркушн всерьез подозревали его в сотрудничестве
с метрополитеном имени Ленина, которому он обеспечивал бешеную проходимость
своим местом торговли.

Несмотря на большой наркооборот, маленького азербайджанца никак не
удавалось поймать за руку. На него устраивали облавы, били в отделении
милиции, врывались с обысками посреди ночи... На последних Владислав
постоянно присутствовал в роли "почетного понятого", ибо его квартира
располагалась дверь в дверь с обиталищем Вестибюль-оглы. Зевающий биолог
привычно расписывался в протоколе обыска, журил смущенных оперативников за
неурочный подъем и на следующее утро встречал улыбающегося соседа в
переходе метро. По праздникам Вестибюль-оглы непременно вручал "русскому
брату"- канистру коньячного спирта и предлагал "захаживать на косячок".
Спирт Рокотов брал и, в свою очередь, не позволял местечковым пинкертонам
подбросить азербайджанцу чужую наркоту, пристально следя за всеми их
передвижениями при обыске. У биолога с наркоторговцем был уговор: если
Вестибюль-оглы попадается с поличным, то это его проблемы. Но участвовать в
подтасовке доказательств Влад не будет.

Дитя гор уважал соседа и оберегал его квартиру во время владовских
командировок.

- Если б небо было "планом", я бы стал аэропланом... - промурлыкал биолог,
подхватил полиэтиленовый пакет и принялся набивать его венчиками конопли,
выбирая самые сочные соцветия.

Никогда не знаешь, что для чего может пригодиться. "Пусть будет", - подумал
хозяйственный Владислав.

Глава 10. "DIE HARD"

Хирург открыл внутреннюю дверь бункера, соединяющего лабораторию с общим
коридором, и услышал характерное шипение воздуха. Давление в
научно-исследовательском блоке было немного выше, чем снаружи, чтобы
воздушными потоками не занесло внутрь микробов. Компрессорами,
ответственными за требуемое давление, управлял компьютер, расположенный на
верхнем этаже комплекса. В последнее время один из четырех механизмов
немного барахлил, и сейчас двое техников копались в схеме.

Ясхар стоял у лабораторного стола и молча просматривал записи за прошедшие
сутки. Хирурга он раздражал своей невозмутимостью и полнейшим неуважением
ко всему персоналу подземной базы. Начальник службы безопасности мог без
стука входить в любое помещение, рыться в личных вещах, разрешать или не
разрешать включать радио, устанавливать меню в маленькой столовой,
произвольно менять помощников и лаборантов.

Врач закашлялся. Он был хронически простужен, ибо условия жизни в подземных
тоннелях ничуть отель-люкс не напоминали: сквозняки, низкая температура,
высокая влажность... Особенно сильно его продувало, когда приходилось
подолгу торчать в главном коридоре и следить за уничтожением отходов. Давно
пора заделать эти чертовы проемы по бокам, но постоянно не хватает ни
людей, ни строительного материала. Боковые тоннели вели в никуда, в
огромные пустые помещения бывшего бомбоубежища, которыми никто не
пользуется. Похоже, никто даже не знает толком их расположения. Нуждам
всего коллектива служит не более пяти процентов от общей площади подземного
лабиринта.

Ясхар неторопливо повернулся к вошедшему.

- Вы опять копаетесь в моих за