обы их найти, потребуется
не один месяц. А нам столько  не  надо.  И,  кстати,  переход  на  резервную
систему "Тюльпан" тебе ничего не даст. Она тоже под нашим контролем.
   - И что дальше?
   - А то, что у нас есть люди, способные отследить все твои действия.
   - Это не новость, - неожиданно заявил Президент.
   Неизвестный на секунду умолк. Видимо, обдумывал услышанное.
   - Ну, новость не новость, а контроль с нашей стороны плотный. Однако  это
не так важно. Ты можешь даже вычислить нескольких m наших людей. Но не всех.
И это тебе ничем не поможет.
   - Есть разные методы дознания, - Батька бросил пробный шар.
   - На вычисления и допросы требуется время, а у тебя его не будет.
   - Это еще почему?
   - Ответ ты получишь завтра. Даже два ответа. Первый - ударом  тактической
ракеты с учебной боеголовкой будет поражена станция ПВО за номером  тридцать
дробь восемнадцать. Если хочешь обойтись без  жертв,  выведи  оттуда  личный
состав. И второй ответ. Завтра же тебе сообщат,  где  будет  лежать  ядерное
устройство. Твои люди смогут его изучить. Если  же  ты  не  выполнишь  наших
условий, то в следующий раз устройство и ракета будут соединены. Что  дальше
- сам сообразишь. Чернобыль покажется невинной шуткой.
   - Чушь какая-то...
   - Не говори "гоп". У тебя есть десять дней, начиная с  полудня.  Оформишь
отречение от власти. Мы специально даем тебе время, чтобы ты не торопился  и
сделал все по закону. Как  ты  понимаешь,  выбора  у  тебя  нет.  Попробуешь
принять контрмеры, получишь атомный взрыв  в  одном  из  городов.  Ты  готов
рискнуть десятками тысяч жизней?
   - Слова об атомном оружии - пока просто слова. Я тебе не верю, - спокойно
сказал Президент. - Ядерных зарядов в Беларуси нет. Ни одного. Не говоря уже
о нескольких. Придумай что-нибудь поумнее.
   Неизвестный цыкнул зубом.
   - Твое дело. Завтра до полудня ты получишь ответ. Подробности отречения я
передам тебе дней через пять. A пока думай...
   В наушнике щелкнуло и пошел непрерывный сигнал.
   Батька покрутил телефонную трубку в руках и аккуратно положил на  рычаги.
Разговор прервался по инициативе звонившего. И это было плохо.
   Сложение полномочий...
   Причем - добровольное.
   Под угрозой ядерного удара по мирному городу.
   Сумасшествие...
   Президент встал, подошел к окну и посмотрел на темное небо.
   Главное - не нервничать.
   Шантажисты  должны  были  предусмотреть  несколько   вариантов   развития
ситуации. И для главы государства самое невыгодное - начать  паниковать  или
устраивать "охоту на ведьм" в собственном окружении. Ибо тот, кто  находится
на  связи  с  позвонившим,  готов  к  поискам  предателя.  И  находится  вне
подозрений.
   Кто-то на самом верху.
   Тот, с кем Президент встречается если не ежедневно, то достаточно часто.
   Премьер Снегирь?
   Глава администрации Требухович?
   Зам главы администрации Пушкевич?
   Пресс-секретарь?
   Начальник охраны?..
   Кандидатур хоть отбавляй. И у каждого есть мотив ненавидеть  или  бояться
Батьку. Кроме, пожалуй, главного телохранителя. Тот честно тянет службу.
   А его подчиненные?
   Какие гарантии можно дать за каждого из нескольких сот офицеров?
   Люди-то разные...
   Президент тяжело опустился в кресло.
   Звонивший   говорил   по-русски.   Немного   странно   для    убежденного
патриота-националиста. Если он, конечно, националист. Ладно, это не  главная
проблема... Основное - требование о добровольной отставке.
   Им обязательно нужно соблюсти внешнюю легитимность перехода власти. Иначе
попробовали бы устранить физически, заранее не предупреждая.  Любой  человек
смертей, включая и Президента. По статистике служба безопасности первых  лиц
предотвращает только  семь  процентов  покушений.  Остальные  девяносто  три
заканчиваются убийством или тяжелым ранением охраняемой персоны.
   Батька размял ладонями щеки.
   Отречение - это одна сторона. К варианту его отказа они тоже готовы.
   Атомный  удар  маловероятен.  Скорее.  даже  если   принять   за   основу
существование ядерных устройств, его лично все же попытаются  ликвидировать.
К ракетной атаке можно прибегнуть только в  самом  крайнем  случае.  Нажатие
кнопки означает постановку всех участников за рамки закона. С  террористами,
использовавшими оружие массового  поражения,  никто  из  лидеров  государств
разговаривать не станет. Нужна незамаранная убийствами персона.
   Судя по всему, такой человек есть.
   И он рядом с Президентом. Не обязательно тот, кому  перейдет  власть,  но
тот, кто сможет эту власть реально  взять.  Из  рук  Батьки  или  возможного
преемника - это не столь важно...
   Президент сцепил руки и мрачно уставился в пол.
   Вариантов два.
   Поддаться на шантаж или драться. И в том" и в другом случае ему предстоит
погибнуть. Уйдя с президентского поста, он не проживет и  трех  дней.  Глупо
верить в обещания террористов сохранить ему жизнь.
   Умереть не страшно. Хуже всего то, что его смерть  ничего  не  дает.  При
одном варианте погибнут десятки тысяч ни в чем не повинных людей, при другом
- его страна будет поставлена  на  колени.  Намерения  шантажистов  понятны.
Смена Президента - изменение экономической политики - ориентация  на  других
международных партнеров - фактическая потеря государственности...  Метод  не
нов.
   Батька поймал себя на мысли, что почти не волнуется.
   Интуитивно он был готов к чему-то подобному,  просто  не  знал,  в  какой
форме его однажды поставят перед выбором. Все к этому шло. Недовольство США,
правозащитная истерия  внутри  республики,  санкции  Совета  Европы,  мелкие
диверсии в промышленности и в  сельском  хозяйстве,  невыполненные  обещания
России, возня в  собственном  правительстве,  интриги  главы  администрации,
активизация выступлений  основного  "демократа"  Серевича  и  курируемой  им
газетенки "Народная доля"...
   Количество перешло в качество.
   Подонки объединились и выставили ультиматум.
   Президент посмотрел на часы.
   Пять минут четвертого.
   Что ж, сегодняшний рабочий день начнется раньше, чем обычно.
   Но позиции без боя он сдавать не намерен...

***

   Рокотов попробовал  ногой  прочность  идущих  вдоль  стены  электрических
кабелей в толстой оплетке и убедился в  том,  что  по  ним  он  легко  может
взобраться аж до самого потолка тоннеля. Базу строили на  совесть  -  каждый
провод пустили по отдельному гидроизолированному желобу, подвесив на  вбитые
в бетон мощные стальные крючья. За тот десяток лет, что подземные  помещения
не использовались, на металлических поверхностях  не  появилось  ни  единого
пятнышка ржавчины.
   Владислав вздохнул.
   "Эту бы энергию - да в мирных целях... Например, на  строительство  жилых
домов. Тех средств, что сюда  вбуханы,  вполне  хватило  бы  на  обеспечение
квартирами всех  нуждающихся.  А  так  -  и  базу  бросили  и  деньги  зазря
израсходовали. Причем тому же Луке ничего не  сказали...  Он  бы,  я  думаю,
нашел  применение  этому  комплексу.   Разместил   бы   здесь   какое-нибудь
производство.    После    вывоза    ракет,    разумеется...     Но     нашим
чиновникам-"демократам" делиться западло.  Пусть  лучше  сгниет,  обрушится,
лишь бы никому не досталось, раз за это взятку не получить..."
   Ситуация с  законсервированным  подземным  объектом  полностью  повторяла
происходящее с тысячами подобных сооружений по всей России.  Оставленные  за
ненадобностью  военные  городки,   огромные   ангары   и   бомбоубежища   не
передавались рачительному хозяину, могущему использовать их  с  коммерческой
выгодой, а ставились на баланс местных администраций, исповедовавших принцип
"собаки на сене" - и сами не используют, и другим не дают. Что  было  вполне
объяснимо  -  чиновники  имели  свой   процент   от   сдаваемых   в   аренду
производственных площадей и не желали уменьшать свои доли в результате того,
что на рынок одномоментно поступили бы десятки миллионов  квадратных  метров
дешевых складов, цехов и жилых помещений.
   Военные объекты ветшали и разворовывались  местными  жителями,  с  каждым
годом их коммерческая привлекательность падала, а вопрос об их использовании
так и оставался нерешенным. Губернаторы и мэры, сидящие буквально на золотой
жиле, были заняты более насущными проблемами - интригами, дележкой  остатков
госсобственности, устройством на  необременительную  государственную  службу
своих многочисленных и вороватых родственничков.
   И так повсюду и по любому вопросу. Положение изъятых из оборота армейских
объектов  ничем  не  отличалось  от  ситуации  в  промышленности  в   целом.
Руководство страны и регионов меньше  всего  интересовало  разумное  ведение
хозяйства - силы бюрократического аппарата концентрировались на направлениях
исключительно личной выгоды, без оглядки на то, что через  десять-пятнадцать
лет украсть будет нечего. Рокотов еще раз вздохнул, поправил ремни  рюкзачка
и свернул в очередной узкий боковой проход.

***

   Когда Президент России решал, что ему сегодня не нужно  ехать  в  Кремль,
завтрак подавали на восточной веранде подмосковной резиденции.
   Вот и в этот  раз  к  половине  десятого  утра  на  круглый  столик  были
выставлены мисочка с овсяной кашей, мед, стакан слабого чаю и блюдце с тонко
нарезанным хлебом "Здоровье". Рядом на отдельном квадратном подносике лежали
таблетки. Две оранжевые, для укрепления сердечной мышцы  после  перенесенной
недавно операции по шунтированию, одна  белая  для  стабилизации  прыгающего
давления   и   прозрачная   капсула   дорогущего   швейцарского    средства,
предназначенного   исключительно   для   пожилых   людей   и,   как   обещал
производитель, значительно улучшавшее его мозговую функцию.
   Насчет последнего средства Президент сомневался, ибо, сколько ни принимал
швейцарский  препарат,  ни  память,  ни  быстрота  мышления  не  изменялись.
Возможно, потому что разработчики не рассчитывали на пациентов,  подорвавших
свое  здоровье  неумеренными  дозами  горячительных   напитков.   Российский
Президент, имевший печень с "пробегом" в десять  тысяч  литров  водочки,  на
нежный швейцарский медикамент почти не реагировал.
   Офицер дежурной смены дождался, пока могучий старец усядется за  стол,  и
открыл коричневую папку.
   Телохранитель бросил в стакан монарха две таблетки сорбита.
   - Докладывай, понимаешь... - прогундосил Президент.
   - Сегодня в пять  сорок  пять  утра  в  трех  местах  чечено-дагестанскую
границу пересекли вооруженные отряды под командованием  Басаева  и  Хаттаба,
продвинулись в глубь территории Дагестана на десять километров и  взяли  под
контроль  шесть  сел,   -   четко   отрапортовал   офицер.   -   Численность
бандгруппировки - около  трех  тысяч  человек.  Действуют  десять-двенадцать
отрядов.
   Президент застыл с куском хлеба в руке.
   - По пока еще неподтвержденным данным, - продолжил моложавый полковник, -
целью нынешнего масштабного наступления является Махачкала.  Фактически  это
нападение  представляет  собой  первый  этап  реализации  плана  Удугова  по
созданию прикаспийского исламского государства. Как сообщают наши источники,
операция финансируется мусульманским центром со штаб-квартирой в  Саудовской
Аравии. Сейчас мы начали выдвижение в те районы полков внутренних войск.
   - Почему не сообщили раньше?
   - Информация пришла двадцать минут назад.
   - Премьер извещен?
   - Пока нет. Ожидали ваших распоряжений.
   - Вызовите Степашко и главу администрации.  К  половине  двенадцатого.  И
пригласите ко мне командующего Северо-Кавказским округом.
   Президент разозлился.
   Доигрались,  понимаешь!  Послушался  дочурку   и   этого   придурковатого
бородача, протирающего штаны на месте главы его администрации - и  на  тебе!
Вместо бесконечных и бессмысленных переговоров с интеллекутальном  инвалидом
в  папахе,  называющим  себя  президентом  "свободной  Ичкерии",  надо  было
превентивно долбануть ракетами по давным-давно известным лагерям боевиков.
   Предупреждали ведь!
   И  военные  говорили,  и  секретарь  Совета   Безопасности,   и   недавно
приезжавший с неофициальным визитом в Москву  директор  "Моссада".  Все  как
один выступали за то, чтобы врезать террористам от души.
   А теперь поздно.
   Отряды уже прорвались. Опять придется выдавливать их сухопутными частями.
Снова пойдут гробы, снова коммунисты и Яблонский взвоют о  его  политической
недальновидности, московский мэр выскочит, как чертик из коробки, со  своими
инициативами по урегулированию...
   Все как по писаному.
   - Шта-а еще?
   - На этот час больше информации нет.
   Президент глубоко вздохнул.
   - Свободны...
   Офицер неслышно прикрыл за собой дверь.
   Глава государства засопел и принялся за овсянку.
   Новый день принес новые проблемы. При этом старые никуда не делись.

***

   Владислав нажал на кнопку подсветки часов и посмотрел время.
   Час ночи.
   На базе он уже почти полсуток. И пока без результата. Запах  тушенки  был
единственным, что указывало на присутствие посторонних.
   "Ошибиться я не  мог,  -  Рокотов,  прикрываясь  черным  плащом,  пересек
очередной коридор, - и  с  поверхности  запах  занести  не  могло.  Островок
посреди болота я обошел, никого не встретил... Кстати, а  как  мои  условные
противники сюда забрались? По идее они должны были  действовать  аналогично.
Из этого следует печальный вывод, что какая-то высокопоставленная сволочь им
помогает.
   Грустно... Но обыденно. Наши чиновнички за бабки на все готовы.  Выстроил
царь Борис систему, земной поклон ему за  это!  Бюрократов  по  сравнению  с
Союзом раза в три больше стало. И это с учетом того, что страна на  четверть
уменьшилась. Ну почему у нас ни одного нормального человека в  правительстве
нет? Одни ублюдки... Сначала этот газовщик с аккордеоном,  потом  Киндер  со
своими безумными идейками, затем деда Прима, которому больше всего пошли  бы
буденовка и именной маузер Дзержинского... Теперь Степашку поставили. Нашли,
называется, альтернативу... "Главмусор" - это альтернатива здравому  смыслу.
И плевать, что он из Питера, тут не до местечкового патриотизма. Степашко  -
это идиот на действительной службе. Почти как Швейк. Только тот умным был  и
идиотом притворялся, а этот всерьез. Коррупцию извести пообещал...  Щас!  На
себя давно в зеркало не смотрел. Когда министром внутренних дел был, ни фига
сделать не смог. И теперь не сможет. Не дадут-с. Ибо ежели начать копать, то
ниточки  обязательно  приведут  либо  к  президентскому  семейству,  либо  в
администрацию Бориса, либо напрямую к  министрам.  И  надо  быть  полнейшими
придурками, чтобы не понимать, что народ все это  прекрасно  знает.  А  они,
между прочим, не понимают. Или, вернее, не хотят  понять.  Делают  вид...  И
страшно удивляются, почему никто из нормальных  порядочных  людей  не  хочет
иметь с ними дела. Вот  возьмем  меня.  Вместо  того,  чтобы  мне  помогать,
система  позволила  этим  уродам  Ковалевским  и  Терпигореву  захапать  мою
квартиру и записать меня в мертвецы. Если б не личные контакты с Гриней,  то
я так бы и остался человеком без документов. Конечно, за бабки я себе  новую
личность организовал бы. Но ведь это  не  дело!  Нормальный  законопослушный
гражданин вынужден существовать по подложному паспорту  только  потому,  что
какие-то  районный  прокуроришка  и  мусор-подполковник  решили  прибрать  к
ручонкам  его  хату.  Сюрреализм...  Равно  можно  оценить  и  мое  нынешнее
положение. Ниндзя-одиночка, по  собственной  инициативе  выполняющий  работу
государственных спецслужб.  По  причине  умственной  отсталости  руководства
страны. А что делать? Если я не разберусь в ситуации, то все так и останется
на точке замерзания. Точнее - омерзения. Можно, конечно, плюнуть на.  все  и
смотаться на Запад. Языки я знаю, работу всегда  найду.  Только  вот  что-то
после моего балканского вояжа мне ни в Европу, ни в Америку не хочется..."
   Биолог дошел до конца  узкого  коридора  и  наткнулся  на  прямоугольный,
врезанный в стену ящик с дверцами.
   "Ага, похоже на  электрощит...  Проверим...  -  Влад  распахнул  одну  из
створок, достал отвертку с лампочкой  на  торце  рукоятки  и  приложил  жало
инструмента к клеммам на самом  верху  щита.  Лампочка  мигнула.  -  Провода
запитаны... Что ж, это тоже  говорит  в  пользу  наличия  противника.  -  Он
проверил все остальные клеммы. Из выходящих в щит двух десятков проводов без
электричества оказался только "один. - Та-ак... Подключены  практически  все
системы. Плохо. Инициация энергоснабжения означает готовность к запуску.  И,
возможно, активизацию контрольно-наблюдающих устройств. Тут  на  складах  их
нет. А возле центрального пульта  вполне  могут  быть.  Глупо  надеяться  на
отсутствие видеокамер... Хотя... В конце семидесятых передающие камеры  были
редкостью.  И  вояки  рассчитывали  на  охранников-людей.  По  всем  канонам
советской армии тут должен был бы располагаться батальон охраны. Не для  них
ли все эти помещения? А что, это мысль. Ответвления из центральных  тоннелей
ведут в казармы. Там, кстати, я видел короба вентиляции. Здоровенные залы  -
это склады продовольствия и снаряжения. Ну и размерчик у базы!  От  входа  я
прошел километра три, если  считать  по  прямой.  И  пока  не  обнаружил  ни
посторонних, ни пульта управления. А если это не ракетная база? Не-ет,  вряд
ли... На простое бомбоубежище не тянет. Слишком дорогое  удовольствие,  даже
для советских времен. И рельсы. Колея широкая, предназначенная явно  не  для
транспортировки ручных  тележек  с  грузами.  Повороты  плавные,  сделаны  в
расчете на длинномерный предмет. Дабы не зацепить.  А  единственный  предмет
таких  габаритов  -  ракета.  Если   прикинуть   дугу   поворота...   Метров
двадцать-двадцать пять... Однако, большая ракета...  Жаль,  что  я  не  знаю
характеристик. Надо было в Питере хоть справочник купить и полистать. Ладно,
проехали.  Поздно  локти  кусать.  Да  и  не  продаются  такие  справочники.
Нормальному человеку сведения о ракетном вооружении ни к чему..."
   Влад вышел из коридора обратно в полукруглый тоннель и  несколько  секунд
постоял неподвижно, полузакрыв глаза и обратившись в слух.
   Ищущий да обрящет.
   Со стороны правого поворота утопавшего в темноте тоннеля  раздался  шорох
шагов...

***

   - Это в-выступление будет решающим,  -  Юрий  Щекотихин  плеснул  себе  в
стакан щедрую порцию коньяку.
   - Почему? - не понял Пеньков.
   - Наши чеченские друзья все предусмотрели, -  Щекотихин  раскраснелся  от
выпитого и тяжело оперся  спиной  о  стену,  -  у  Москвы  в  Дагестане  нет
нормальной боеспособной группировки. Чтобы ее с-собрать, потребуются месяцы.
Общественное мнение готово к протестам.  Я  вчера  беседовал  с  Адамычем  и
Ильиничной... -  Депутат  сыто  рыгнул.  -  Так  вот.  Парламентарии  Европы
однозначно заявили о полной  поддержке  наших  друзей.  Лорд  Джадд  прислал
Ильиничне письмо. Помогут... Если надо будет, то и деньгами.
   - Было бы неплохо, - протянул  Рыбаковский,  оторвавшись  на  секунду  от
тарелки с отварной  осетриной.  -  Сложно  статьи  проплачивать.  Просят  по
тройному рекламному тарифу. Да и то не все соглашаются. Вон, Руслан знает...
   Пеньков уныло кивнул.
   Не далее как две недели назад  Руслан  появился  в  редакции  крупнейшего
питерского таблоида с целью разместить в нем полностью высосанный из  пальца
материал на  две  полосы  о  "зверствах"  российских  солдат  под  Ведено  в
девяносто пятом году.  Статья  была  смачная,  изобиловала  физиологическими
подробностями и, по мнению Пенькова, должна была вызвать у  читателей  взрыв
возмущения.
   В смысле реакции на статью Руслан не ошибся.
   Главного редактора на месте  не  оказалось,  рекламного  директора  тоже,
поэтому Пеньков обратился к какому-то верзиле с  перевязанной  левой  рукой,
сидевшему на месте ответственного секретаря и читавшему журнал.
   Руслан посчитал, что ответственный секретарь самостоятельно смо