е  ткани  и  вышел  наружу,  выбив
кости основания черепа.
   Морской пехотинец с торчащим в голове стальным  прутом  сделал  несколько
шагов, уронил винтовку и рухнул навзничь, наполовину выпав из ангара наружу.
Его товарищ от ужаса выпустил в проем длинную очередь.
   Пули с противным визгом прошли прямо над головой биолога.
   Влад прыгнул за штабеля и помчался к противоположной стене, моля  Бога  о
том, чтобы боеприпасы не начали детонировать от  попадания  случайной  пули.
Сзади продолжали грохотать выстрелы. К  одному  стрелку  присоединились  еще
несколько.
   Рокотов выскочил из запасной двери,  в  три  секунды  преодолел  открытое
пространство до люка коллектора и откинул крышку.
   В полуметре от входа в систему канализации поблескивала запирающая  трубу
металлическая решетка, сваренная из арматуры сантиметрового диаметра.
   Влад закусил нижнюю губу...

***

   На горе, где в ожидании начала операции томились Богдан, Киро и Элена,  и
возле ограды, где спрятался Ристо, выстрелы были слышны отчетливо.
   После первой очереди Киро схватился за голову.
   - Все пропало!
   - Не паниковать! - взревел Богдан и бросил взгляд на часы.  До  часа  "Ч"
оставалось еще семнадцать минут. - Начинаем!
   В небо с шипением ушла ракета и взорвалась на высоте двух  сотен  метров,
рассыпавшись яркими зелеными огоньками.
   Бывший спецназовец принял решение  начинать  немедленно.  Раз  Владислава
засекли, то теперь  только  от  подготовленных  отвлекающих  действий  будет
зависеть, как дальше сложится ситуация.
   - Выбивай стопора! - приказал Богдан и встал со своей  стороны  огромного
асфальтового катка.
   Киро просунул под валун доску.
   - Есть!
   - На счет три! Элена, считай! - македонец налег на рычаг.
   - Раз! Два! Три!
   Богдан и Киро синхронно распрямились.
   Из-под широких чугунных колес дорожного агрегата выскочили  продолговатые
булыжники. Шестнадцатитонная машина качнулась и двинулась под уклон, набирая
ускорение с каждой секундой.
   Катку ничего не мешало.
   Трансмиссия была отсоединена от передающих шестерен, блокираторы сняты, и
теперь скорость железного чудовища  зависела  только  от  закона  всемирного
тяготения. Вращение чугунных цилиндров нарастало с каждым пройденным метром.
   Каток шел по прямой. Поворотные рычаги были соединены двумя досками и для
надежности замотаны тремя слоями изоляционной ленты. Над капотом  развивался
красный  флаг  победителя  социалистического  соревнования,   лет   двадцать
провалявшийся до этого на чердаке дома родителей Элены. Как он  туда  попал,
уже никто не помнил. С полотнища гордо смотрели Маркс и Энгельс, а  по  краю
шла изъеденная молью желтая бахрома.
   Чем больше бреда, тем лучше. Этот  постулат  русского  биолога  ею  новые
друзья усвоили хорошо...
   Ристо тоже не сплоховал.
   Услышав стрельбу и  увидев  взмывшую  зеленую  ракету,  македонец  поджег
фитили китайских петард, разложенных возле ограды военной базы.
   За двадцать секунд, пока фитили выгорали, Ристо в полусогнутом  состоянии
умчался в  соседний  переулок  и  сквозь  кусты  продрался  во  двор  своего
приятеля, откуда на место сбора вела извилистая тропинка.
   Петарды начали рваться,  свистеть  и  перелетать  через  стену,  добавляя
паники мечущимся по территории американцам...
   Караул у ворот заметил приближающуюся темную массу слишком поздно.
   Пехотинец  поднял  винтовку,  дал  короткую  очередь  в  капот  мчащегося
автомобиля и за полсекунды до смерти понял, что на него летит не грузовик, а
нечто более серьезное. Он отскочил в сторону,  но  не  успел  увернуться  от
широченного заднего катка строительного агрегата.
   Четырехтонный чугунный круг диаметром двести сорок сантиметров и  шириной
в метр расплющил морского  пехотинца  в  лепешку.  Каток  не  отклонился  от
заданного курса и на скорости девяносто километров в час  врезался  в  самый
центр ворот.
   Последствия удара были ужасны.
   Створки отлетели в стороны, сорванные с креплений усилием в  сотни  тысяч
ньютонов, и искалечили двоих находившихся поблизости рядовых.
   Каток промчался еще сорок метров и лоб в лоб встретился с  выворачивающим
из-за угла джипом с солдатами. Строительная машина встала на попа, переехала
передним катком открытый  внедорожник,  вмяв  пятерых  пехотинцев  и  корпус
автомобиля почти до земли, с чудовищным грохотом ударилась об угол  строения
и завалилась на бок. Спустя секунду сверху  посыпались  расколотые  бетонные
блоки, и все в радиусе десятка метров заволокло пылью.
   Экипаж патрульного джипа перестал существовать,  превращенный  в  фарш  с
вкраплениями металла.
   По перевернувшемуся катку с трех сторон ударили пулеметы.
   Как оказалось, стреляли американцы зря.
   Омедненные пули отрикошетили от  еще  вращающихся  чугунных  цилиндров  и
поразили своих. Трое морских пехотинцев были тяжело ранены.
   Смятение нарастало...

***

   Владислав на мгновение  поднял  голову  и  краем  глаза  замегил  зеленый
фейерверк над холмом.
   "Ага! Гипс снимают, клиент уезжает... - голова оставалась холодной. - Что
делать, шеф, что делать?! И все-таки я самонадеянный дурак.  Все  рассчитал,
но  заглянуть  в  коллектор  забыл.  Теперь  заперт  на  базе,  где   каждый
постарается меня кокнуть... На это я пойтить не могу! - Рокотов метнулся  за
угол. - Думай быстрее! Сейчас все  зависит  от  скорости  соображалки.  Так,
периметр явно перекрыт... В ворота  сейчас  ударит  десяток  тонн  железа...
Спрятаться тут можно, но ненадолго...  Вырубить  кого-нибудь  из  янкесов  и
переодеться в его форму - это, конечно, хорошая мысль, но нереальная...  Они
тут все друг друга знают... Блин, ну почему люди  не  летают?  Вспорхнул  бы
сейчас, аки голубь, и умчался бы в даль светлую... Стоп! Как это не летают?!
Еще как  летают!  Ты  же  на  вертолетной  базе!  Ага,  ишь  чего  удумал...
Пилот-надомник. Хотя... Чем черт нс шутит..."
   Рокотов  бросился  к  темной  машине,  стоящей  в  центре  бетонированной
площадки, и запрыгнул на переднее сиденье.
   - Ну что, смертнички, полетаем? - громко сказал биолог и  обвел  взглядом
десятки циферблатов. - Это я удачно зашел...
   Наглость города берет.
   За время  экспедиций  Владислав  налетал  на  вертолетах  сотни  часов  и
примерно представлял себе,  как  управлять  винтокрылым  аппаратом.  Системы
контроля располагаются одинаково и на гражданских,  и  на  военных  машинах.
Летчики, перевозившие биологов к лагерям, обычно словоохотливы и с  радостью
показывают пассажирам, какую ручку надо повернуть, чтобы произошло  то-то  и
то-то. Рокотову даже  несколько  раз  позволяли  самому  посидеть  в  кресле
второго  пилота  и  под  наблюдением  командира  экипажа  совершить  парочку
несложных маневров.
   А опыт не пропьешь и не прогуляешь.
   Когда организму грозит гибель, он подключает все имеющиеся рефлексы.
   Боевой  вертолет  АН-64А  "Апач"  мало  отличается  от  Ми-8  или   Ми-2,
используемых  в  гражданской  авиации   России.   Одновинтовая   система   с
четырехлопастными несущим  и  рулевым  винтами,  трехстоечное  неубирающееся
шасси, фюзеляж  типа  полумонокок,  выполненный  из  алюминиевых  сплавов  с
бронированием, тандемное расположение  сидений,  прозрачная  перегородка  из
полиакрилата, два турбовальных двигателя  General  Electric  T700-GE-701  по
тысяче шестьсот девяносто шесть лошадиных сил  каждый,  сдвоенный  топливный
бак  на  тысячу  четыреста  двадцать  литров,  диаметр  несущего   винта   в
четырнадцать с половиной метров.  Управление  стандартное,  характерное  для
машин, разработанных в начале восьмидесятых годов.
   Влад захлопнул дверцу.
   "Та-ак,  -  рука  автоматически  потянулась  наверх,  -  масло   и   пуск
двигателей! - Разогретое специальными тенами масло  пошло  по  трубопроводу.
Стартер взревел, и несущий винт начал медленно вращаться. -  Хорошо!  Теперь
разгон двигателей... Секунд двадцать. - Вертолет начал  вибрировать.  Охрана
базы еще не сообразила,  что  чужак  пробрался  в  кабину  боевой  машины  и
пытается ее угнать. - А это что за  ручки?  Пока  не  трогаем...  Где  рычаг
подъема? Вот он, слева  под  креслом...  Есть  контакт!  -  гудение  моторов
достигло наивысшей точки. - Акустика? Зачем она тут? Наверное,  чтобы  можно
было поорать  на  врагов  и  приказать  им  сдаваться...  Правильно,  справа
мегафон, его и отсюда видно... Ну, с Богом!  -  Рокотов  медленно  и  плавно
потянул рычаг  вверх,  второй  рукой  контролируя  джойстик  горизонтального
полета. - Поехали!"
   "Апач" приподнялся на полметра, чуть  опустил  нос  и  взмыл  над  крышей
ангара.
   "Спокойно! - Владислав чуть пошевелил джойстиком. - Ага! На  себя  -  нос
вниз, от себя - нос поднимается... Главное - не перепутать..."
   На площадку выскочили сразу  несколько  пехотинцев  и  открыли  шквальный
огонь по зависшему в десяти метрах от земли вертолету.
   Рокотов недобро улыбнулся.
   Кевларовая  защита  кабины  не  пробивается  даже   из   крупнокалиберной
двадцатитрехмиллиметровой пушки. Что уж говорить о легком стрелковом оружии!
   Доморощенный пилот наклонил  джойстик  влево.  Вертолет  послушно  сделал
вираж и снова завис над площадкой.
   "Тики-так! Управлять вертухой не  сложнее,  чем  играть  на  тренажере...
Интересно, а что это за кнопочка под рукояткой? Закрыта пластиковым кожухом.
Видимо, оружие... - Биолог присмотрелся к обозначениям на приборной доске:
   - Топливо в норме, альтиметр работает... Правда, половину приборов я вижу
впервые. Ну да ладно! Попробуем их пугануть..."
   Влад сдвинул пластмассовую крышку и нажал на ярко-красную кнопку.
   Вертолет тут  же  отозвался  дробной  тряской,  из-под  кокпита  вырвался
трехметровый язык пламени. Два  десятка  снарядов  из  тридцатимиллиметровой
автоматической пушки Хьюз М230А-1 "Чейн  Ган"  вдребезги  разнесли  сарай  в
полукилометре от базы.
   "Осторожнее! - Рокотов отдернул руку. - Ты так половину  жителей  Градеца
перебьешь!  Уф...  Заставь  дурака   Богу   молиться...   Ладно,   попробуем
по-другому.  Раз  нет  системы  прицеливания,  надо  скорректировать   огонь
наклоном корпуса".
   АН-64А "Апач" с бортовым номером "двадцать четыре" развернулся на  месте,
поднялся на высоту в тридцать два метра и опустил нос.
   Владислав прикинул расстояние до ангара и снова нажал на кнопку.
   Теперь все получилось как надо.  Шквал  снарядов  пробил  крышу,  обвалил
часть стены, и - спустя секунду  на  складе  возник  пожар.  В  огне  начали
рваться боеприпасы. Морские пехотинцы бросились врассыпную.
   Рокотов развернул вертолет вправо и прошелся из пушки по двум стоящим  на
открытой площадке  машинам.  От  "Апачей"  во  все  стороны  полетели  куски
обшивки, и над искореженными вертолетами поднялось пламя.
   "Жаль, ракет нет... Вот была бы потеха! Но и этого вполне достаточно",  -
подумал Влад и уже из чистого хулиганства нацепил наушники с микрофоном.  Он
поднял вверх тумблер внешней акустической системы и гаркнул:
   - Serbian fields forever!   -  завершив
свое краткое выступление имитацией смеха Вуди Вудпеккера.
   Над базой разнесся хохоток прибабахнутого мультипликационного  дятла.  От
неожиданности половина американцев пораскрывали рты  да  так  и  остались  с
глупыми  физиономиями,  провожая  взглядом  уносящийся  на   восток   боевой
вертолет.
   Рев из динамиков и характерное ржание Вуди услышали  все  без  исключения
македонцы, сербы и русины,  поднятые  среди  ночи  пальбой  на  американской
военной базе...
   Четверо из них знали суть дела и поняли, что их русский друг в  очередной
раз обставил своих противников.

Глава 9
НЕ БОЛЯТ КРЫЛЬЯ У БЭТМЕНА

   Профессора Брукхеймера вызвали к директору за полчаса до  конца  рабочего
дня. В лабораторию прибежал молоденький  аспирант  с  кафедры  перспективных
антибиотиков и передал ученому срочное сообщение.
   Кригмайер почему-то не захотел воспользоваться телефоном.
   Профессор вполголоса выругался и, не снимая рабочего халата, отправился в
административный корпус. Переодеваться для встречи с напыщенным и  недалеким
Кригмайером он считал ниже своего достоинства. Чай, не к девушке на свидание
собрался. Директор Кригмайер был обычным чиновником,  ничего  не  смыслил  в
научных проблемах, а лишь  обеспечивал  безопасность  оборонных  проектов  и
копался в финансовой документации. При этом он мнил себя крупным авторитетом
в области генетики, что постоянно  подчеркивал  на  конференциях.  Серьезные
ученые относились к директору института  Ласкера  как  к  необходимому  злу.
Впрямую не ссорились, но и не старались сблизиться.
   В  приемной  Кригмайера  профессор  наткнулся  на  Фишборна.  Лоуренс  по
обыкновению курил тонкую  сигару,  развалившись  на  диванчике  возле  стола
секретаря и сохраняя на лице насмешливое выражение.
   - О, коллега, и вы здесь?
   - Да, - сухо поздоровался Брукхеймер. - У нас сегодня что, скаутский слет
заведующих лабораториями?
   - Насколько мне известно, приглашены мы двое.
   - Вот как? - Профессор  поднял  кустистые  седые  брови.  -  И  позвольте
спросить, какова тема беседы?
   - Сие известно одному Кригу, - Фишборн махнул рукой с зажатой между двумя
пальцами сигарой. - Присаживайтесь.
   В институте Ласкера, как, впрочем, и по всей Америке, велась  яростная  и
непримиримая борьба с курением.  Однако  Лоуренсу  Фишборну,  лауреату  всех
всевозможных международных премий, на это было глубоко наплевать.  Он  курил
повсюду, где не висели запрещающие плакатики. А если  и  висели,  то  доктор
делал вид, что их не замечает. Кригмайер  неоднократно  пытался  пропесочить
Фишборна и приохотить его к здоровому образу  жизни,  но  неизменно  получал
суровую отповедь, сопровождающуюся какой-нибудь  шуткой  в  стиле  Бивеса  с
Батхэдом. Лоуренс был большой весельчак и регулярно смотрел "ЭМ-ТИ-ВИ".
   Начальство Фишборна  недолюбливало,  зато  его  студенты  были  в  полном
восторге. Особенно от лекций, уснащаемых словечками "баклан"  и  "упырь"  по
отношению к дилетантам и махинаторам от науки.
   Брукхеймер уселся на диванчик.
   - А где мисс Риггс? - Место за секретарским столом пустовало.
   - У Крига. Он вызвал ее минут десять назад. Там приехали  какие-то  шишки
из Вашингтона, вот Криг и прогибается...
   - А мы тут при чем? - пожал плечами профессор.
   - Возможно, что-то связанное с темами работ.
   -  А  если?  -  тихо  спросил   Брукхеймер,   намекая   на   ситуацию   с
альфа-фета-протеином.
   - Вероятность есть, - так же тихо ответил Фишборн, - однако  вменить  нам
нечего. Работы не закрыты никакой категорией. А научный интерес неподсуден.
   Минуты три они посидели молча. Наконец из дверей  появилась  тучная  мисс
Риггс и жестом пригласила ученых в кабинет директора. Даже не поздоровавшись
с  Брукхеймером.   Секретарь   Кригмайера   воспитывалась   эмансипированной
по-американски одинокой мамашей, в результате чего из миловидной  девочки  к
тридцати годам выросла хамоватая оплывшая  бабища,  подозревавшая  всех  без
исключения  мужчин  в  сексуальных  домогательствах   и   делящая   кров   с
подругой-лесбиянкой из местного отделения Национального Резервного Банка.
   В кабинете ученых поджидал сюрприз  в  виде  одетых  в  одинаковые  синие
костюмы двух мужчин.  Белого  и  черного.  Классическая  парочка  работников
специальной службы, где таким образом  начальство  демонстрирует  отсутствие
расовых предрассудков.
   -  Агент  Скалли  , - белый помахал  запаянным
в пластик удостоверением ФБР.
   - Да-а? - развеселился Фишборн. - А это - Фокс Малдер?
   - Не смешно,  -  одновременно  ответили  агенты,  выслушивающие  подобные
шуточки вот уже пятый год подряд.
   - Агент Джексон, - сообщил рослый негр.
   - Из центрального аппарата, - пояснил Кригмайер.
   - Замечательно, - Лоуренс уселся в кресло у  кофейного  столика,  снял  с
блюдца чью-то чашку и придвинул  его  к  себе,  намереваясь  использовать  в
качестве пепельницы. - Надеюсь, у них все в порядке с допусками...
   - А-два, если вас это беспокоит, - сказал негр.
   Брукхеймер опустился в соседнее с Фишборном кресло.
   - И?.. - Доктор любезно улыбнулся.
   - У нас к вам есть несколько вопросов, - Скалли сел напротив.
   Кригмайер и Джексон остались стоять.
   - Слушаем очень внимательно, - ободрил агента Лоуренс.
   - Вы оба  проводили  исследования  альфа-фито-протеина,  -  утвердительно
заявил Скалли.
   - Альфа-фета-протеина, - поправил Брукхеймер.
   - Да, фета... Нас интересуют результаты.
   - Что именно? - спросил Фишборн. - Результаты - понятие расплывчатое.
   - Место и способ изготовления.
   - У нас таких результатов  нет,  -  отрезал  Брукхеймер.  -  Мы  проводим
исследование компонентов лекарств и пригодность их для  определенных  целей.
Сертификацией занимаются специально уполномоченные лаборатории. Обратитесь в
Медицинскую комиссию Конгресса, через них идут все документы.
   - Но вы примерно можете установить исходные компоненты?
   - А что их устанавливать?  -  удивился  Фишборн.  -  Абортивная  кровь  и
плацента. Об этом в любом справочнике написано.
   - Я неточно  выразился,  -  Скалли  покачал  головой.  -  Нас  интересует
возможность установления национальной принадлежности исходного материала.
   - Ну вы загнули! - Фишборн откинулся в кресле. - На это уйдут месяцы.
   - Но в потенциале?
   -  В  принципе  ничего  невозможного  нет,  -  вмешался   Брукхеймер,   -
сравнительный анализ  белка,  исходя  из  особенностей  национальных  групп,
провести можно. Однако для этого нам потребуются образцы  из  тех  регионов,
которые вас интересуют.
   - И договоренность с  Пентагоном  о  замораживании  на  пару  месяцев  их
проектов, - подытожил Лоуренс, раскуривая новую сигару.
   - Согласен, - кивнул профессор. Агенты ФБР переглянулись. Ученые никак не
выказывали своей осведомленности по  поставленному  вопросу.  Более  того  -
восприняли его как неумный розыгрыш, если судить по поведению седовласого  с
сигарой в зубах.
   - Благодарим за сотрудничество! - Скалли встал и протянул руку.
   - И это все? - возмутился Фишборн.  -  Ради  этого  вы  отрывали  нас  от
работы?
   Рука агента ФБР  повисла  в  воздухе.  Он  сделал  вид,  что  не  заметил
нежелания ученых с ним прощаться, и сунул руку в карман.
   - Идиотизм, - проворчал Брукхеймер.
   - Пойдемте, коллега, - Лоуренс обнял профессора за плечи. - Чтобы немного
вас успокоить, я  покажу  вам  результаты  по  программе  бензольной  группы
генома...
   Кригмайер развел руками.
   Агент Джексон вытащил из  дипломата  лист  бумаги  и  вычеркнул  еще  две
фамилии. В списке ученых, могущих иметь отношение к появившимся в  Интернете
статьям об экспериментах над сербскими детьми, осталось семнадцать  человек.
Тридцать пять были уже проверены с отрицательным результатом.
   Интернет безлик, и тот, кто сбросил в сеть научно обоснованные  материалы
о соучастии Госсекретаря  США  в  преступлениях  против  человечности,  пока
оставался не найденным. Веб-страница  была  открыта  безадресно  и  оплачена
наличными каким-то бродягой в затрепанном  пальто  неопределенного  цвета  и
огромных зеркальных очках.
   Фишборн был большой выдумщик и в пору юности  подвизался  в  студенческих
театрах. Но в ФБР этой информации не было.
   Ученые спустились вниз, в холл, где Брукхеймер развернулся к  Лоуренсу  и
отвел его за массивную колонну.
   - Что вы обо всем этом думаете?
   - Зашевелились, сволочи, - Фишборн пожевал сигару. - И быстро-то как!
   - Думаете, по нашу душу?
   - Это вряд ли. Проверяют всех, кто мог обосновать статьи.  Нам  стоит  на
время затаиться. Продолжаем трудиться в обычном режиме...
   - В следующий раз, коллега, когда вам  придет  очередная  светлая  мысль,
будьте любезны посоветоваться со мной. Лично я - против  выброса  информации
до окончательного анализа.
   - Но ведь сработало!
   - Они могут провести экспертизу на авторство  статей.  И  по  характерным
деталям определить вас. - Брукхейм