резко вскинулся журналист. - Иди  в  гостиную,  где  окна  на
другую сторону выходят. Оттуда и звони.
   - Кто-то у парадной? - сообразил наконец Иван.
   - Ага, - Димон щелкнул зажигалкой, - и по  твою  душу...  Не  задерживай,
набирай номер.
   Вознесенский быстро ушел в гостиную. Две  квартиры,  выходящие  в  разные
подъезды, были соединены в одну  совсем  недавно.  Аккурат  перед  войной  в
Югославии. Бизнес у Ивана шел  успешно,  и,  несмотря  на  кризис  девяносто
восьмого года, он смог себе позволить расширить жилье. Соседям была  куплена
квартира на озере Долгом, в стене прорубили широкую овальную дверь,  сделали
косметический ремонт, и Вознесенский с семьей стали обладателями пяти комнат
вместо двух. Соседская кухня была  переоборудована  в  кабинет,  где  стояли
только стол, кресло и компьютер, а стены закрывали узкие книжные полки.
   - Готово, - хозяин  вернулся  к  гостю  и  отдал  телефон.  -  На  завтра
перебился...
   - Ты ж завтра в Москву уезжаешь..
   - Так я перед самым отъездом и пересекусь с человеком, - пояснил Иван.  -
там делов-то на полчаса. Документы учредительные  посмотреть...  Так  в  чем
дело?
   - Рассказываю  по  порядку,  -  Чернов  обхватил  ладонью  сразу  ставшую
миниатюрной кружку, - вчера я был в твоем районе. Ну, общнулся с кем надо  и
решил мимо тебя проскочить.
   - Меня вчера вечером не было.
   - Знаю. Но речь не об этом. Если б я хотел тебя навестить, позвонил бы...
Так вот - заметил я у твоего дома  фигню  нездоровую.  Мальчики  какие-то  в
машинке сидят.  "Девятка"  серая...  И  что  странно  -  сзади  под  стеклом
фуражечка такая заметная. Синяя. На  манер  ментовской,  но  не  ментовская.
Тулья под многоугольник заточена. - Димон сделал глоток кофе-Я не поленился,
пешочком прошел,  вроде  мимо...  И  знаешь,  что  подметил?  Ребятки  точно
напротив твоего парадняка расположились.
   У Вознесенского по спине пробежала противная дрожь.
   - Такие фуражки охрана консульства носит...
   - И я о том. - кивнул журналист, - не успокоились. Видать, сильно  ты  их
достал.
   - Но зачем?
   - Без понятия. Слухай  дальше...  Сегодня  по  утряни  я,  как  последний
барыга, встал ни свет ни заря и к твоему дому подъехал. И представляешь - те
же лица и та же машинка! Только сегодня их не двое, как вчера, а  четверо...
Вывод?
   - Меня ждут? - предположил Иван.
   - Умны-ый! Прям Эйнштейн! Али ты подумал, что кого-нибудь еще караулят?
   - Да нет...
   - В том-то все и дело, - вздохнул Димон. - И откуда-то они знают, что  ты
сегодня на стрелку намылился.
   Вознесенский прищурился.
   - Знаю откуда.
   - Ну?
   - Я вчера о встрече на улице договаривался. Прямо тут, у парадной... А на
скамеечке парень сидел. Толстенький. Я еще  подумал,  что  Светку  с  пятого
этажа ждет. К ней вечно мужики бегают.
   - Узнать сможешь? - хищно оскалился Чернов.
   - Не уверен. Помню только общие очертания... Хотя...
   - Значитца, так. Иди к оконцу соседской квартиры. Эти  придурки  караулят
твою старую парадную, о  новом  выходе  они,  похоже,  не  знают.  Осторожно
посмотри из-за шторы... Потом мне расскажешь.
   Иван вернулся через минуту.
   - Одного я узнал. Он был среди тех, что меня у консульства пинали.
   - Оч-чень хорошо...
   - Что делать будем?
   - А ничего. Путай постоят без толку.
   - Может, возьмем? - предложил Вознесенский, - Ружье у меня есть.
   -  А  смысл?  Ничего  им  не  предъявишь.  Скажут,  что  человека  ждали,
знакомого... Да, кстати, жена твоя где?
   - Уехала отдыхать с детьми. Через десять дней вернется.
   - Это хорошо.
   - Ты думаешь?..
   - Я ничего не думаю, - жестко отреагировал бывший  бандюган.  -  От  этих
уродов можно ожидать всего. Они по своим понятиям живут, не по братанским...
То, что твоей жены нет, нам на руку. Не будем отвлекаться.
   - Но какого черта меня опять ловить?
   - Значит, что-то нечисто у  них...  Чего-то  боятся.  Менты,  которых  ты
загасил недавно, тоже ведь от той конторы были. Вот и думай.
   - Думать тут нечего, - развел руками Иван, - я не понимаю, что им еще  от
меня надо. Следствие почти  сдохло,  прокуратура  нс  шевелится  -  Как  мне
объяснили в ментовке, списки сотрудников консульства им не  дают...  Пройдет
месяц-другой, и дело прекратят.
   - Возможно, - согласился Димон, - а возможно - и нет. Чем черт не  шутит.
Вполне вероятно, что  они  опасаются  продолжения.  Нет  гарантии,  что  эту
историю не начнет раскручивать какой-нибудь особо принципиальный прокурор из
Москвы. Которого, к примеру, задолбали Штаты как государство. Отомстит,  так
сказать, за югославов...
   - Но тогда меня надо убить...
   - Вот! - Чернов поднял указательный палец. - В  точку!  Именно  мочить  и
никак иначе. Потому тебе надо на время исчезнуть. И твоя поездка  ii  Москву
как нельзя кстати.
   - Но я ведь вес равно через неделю вернусь.
   - Неделя - срок большой. За неделю, знаешь, каких  дел  натворить  можно.
Ого-го! Потом всю жизнь не расхлебаешь...
   - Тебе-то это все зачем?
   - Как тебе сказать... - журналист потер пальцами подбородок,  на  котором
пробивалась двухдневная щетина. - Активная жизненная  позиция.  Не  переношу
ублюдков. Я тут думал и пришел к интересному выводу.  Сейчас  Россия  -  это
огромное Косово Поле. С одной стороны - мы, народ, а  с  другой  -  те,  кто
считает  себя  властью.  Чиновники,  менты,  прокуратура,   так   называемые
"олигархи", ворье всех мастей у государственной кормушки,  И  идет  драка...
Либо мы их, либо они нас. И от каждого зависит исход.  Вот  коротко,  что  я
думаю...
   - В целом я с тобой согласен.
   - Еще бы! Ведь ты тоже  здесь  живешь  и  вс„  это  собственными  глазами
видишь.
   - Но методы...
   - А что методы? - Чернов положил на стол кулаки. - Как они с нами, так  и
мы... Бой без правил. Ты просто мало  с  изнанкой  жизни  сталкивался.  А  я
навидался вдоволь. И в прошлом, и сейчас.  Вон  какой  случай  ни  возьми  -
беспредел на беспределе. Такое впечатление, что людей специально приучают не
верить ни одному  слову  государства.  Самый  показательный  пример  -  наша
правоохранительная система. Я даже не думал, пока в журналистику  не  попал,
что вс„ настолько плохо... И не забывай, кем я был до  этого.  Вроде  должен
был понимать. Ал нет!
   - Действительно так хреново?
   - Не то слово! - Димон мрачно подвигал густыми бровями. - Впору ментов  с
прокурорами и судьями к стенке ставить. У нас письма от читателей  приходят,
по пять сотен в неделю. И почти в каждом - история...  Причем,  заметь  -  с
документами! Не просто рассказ, а  пачка  ксерокопий  из  уголовных  дел.  Я
почитал - так даже мне дурно стало... Сажают народ просто ни за что. Вообще!
Ни доказухи, ни свидетелей, ничего...  Обвинители  -  девчонки  по  двадцать
пять-двадцать семь лет, следаки без юридического образования, ляп  на  ляпе,
закон не соблюдается даже в элементарных вещах. Вон недавно... Парня осудили
на десять лет якобы за двойное убийство. Терпилы - муж с женой. Мужик к тому
же - мастер спорта по боксу в тяжелом весе . Свидетели говорят о двоих нападавших, а следствие  второго
не ищет! Представляешь?! Потом терпил завалили из пистолета, а у обвиняемого
находят газовик. Интересно, как он из  газового  ствола  мочканул  двоих?  И
вдогоночку - основной свидетель обвинения является шизофреником со справкой.
Лечится уже двадцать лет. Вот так-то...
   - Бред какой-то...
   - Ага! А парню дали десять  лет.  Четыре  уже  отсидел,  Сейчас  дело  на
кассации. Но перспектив практически нет. Мы, конечно, взялись  раскручивать,
но что получится - не знаю.
   - И что, все такие?
   - Почти... Есть, конечно, кто по делу присел, но процентов семьдесят - за
просто так. И никому за это ничего. Даже выговора...
   - Убивать за такое надо, - согласился Иван.
   - Во-оо... Чувствую, что скоро так и будет.
   - Но мне-то что делать?
   - Сегодня сидишь дома. Я пока тут тоже поторчу. Мне интересно,  долго  ли
наши друзья будут тебя караулить.
   - Без проблем. Еды полный холодильник, можно дня три куковать.
   - Еда - это хорошо. А то я позавтракать не успел. У тебя мясо есть?
   - Трех сортов. - улыбнулся  гостеприимный  хозяин.  -  Кура,  говядина  и
ветчина.
   - Главное в мясе - это правильно подобранный соус, - наставительно заявил
Димон, переключившись на приятные мысли о приеме пищи.
   - Тоже нет вопросов.
   - Отлично, - журналист потер руки и уставился на холодильник.
   - Тебе какой хлеб? - Вознесенский открыл шкафчик.
   - Любой... Лишь бы не сухарик "Здоровье", а то я его ненавижу.

***

   Короткое  оперативное  сообщение  о  насильственной   смерти   гражданина
Ибрагимова Азада Исаевича, прописанного в Василеостровском районе, легло  на
стол прокурора Терпигорева в одиннадцать часов семь минут утра второго июня.
   К половине двенадцатого  Алексей  Викторович  уже  знал,  что  жилплощадь
приватизирована, родственников у убитого  в  Петербурге  нет  и  в  квартире
больше никто не прописан.
   Вс„ складывалось очень удачно.
   Терпигорев вызвал секретаршу, сообщил ей,  что  уезжает  с  проверкой  по
райотделам,  перепоручил  ведение  приема  граждан  унылому  заместителю  по
фамилии Дедкин, сбросил в кожаный "дипломат" пачку документов  и,  с  важным
видом миновав ожидающих аудиенции  у  толстомясой  следовательши  Поляковой,
вышел на улицу. Потерпевшие от вымогательства муж с женой покорно сидели  на
обшарпанной  лавочке  в  коридоре  у  плотно  закрытой  двери,  за   которой
двадцативосьмилетняя оплывшая бабища торопливо пожирала эклеры и запивала их
горячим какао, жмурясь от удовольствия и регулярно икая. Света Полякова даже
для районной прокуратуры была личностью выдающейся - ее  леность  и  тупость
находились за гранью возможного. Поручить ей вести уголовное  дело  означало
загубить следствие на корню, ибо единственной страстью ожиревшей низкорослой
каракатицы были пирожные и дамские романы, коими она зачитывалась дома и  на
работе. Полякова мечтала о прекрасном  принце.  Вс„  остальное  ей  было  по
барабану.
   Алексей Викторович подавил смешок, представив себе растекающуюся по стулу
Светлану, и уселся за руль служебной "волги". Купленный  на  "пожертвования"
от коммерсантов джип "сузуки-витара" остался стоять во дворике прокуратуры.
   Терпигорев был бережлив и собственную машину предпочитал зазря не гонять.
Даже когда ездил по личным делам.
   Влад забрался на сиденье, откинул спинку назад и закрыл глаза.
   Три  часа  он  прятался  на  чердаке  соседнего  с  девятнадцатым   отделением милиции дома. Он видел, как из дверей  дежурки
выскользнули четыре темные фигуры, как спустя сорок  минут  примчались  пять
патрульных  машин,  как  милиционеры  бегали  и  размахивали  руками.  Потом
приехали сразу три "скорые  помощи"  -  и  медбратья  вытащили  на  носилках
наиболее тяжело пострадавших.
   Броуновское движение российских "копов" сопровождалось громкими матерными
тирадами, оглашавшими благостную  тишину  летней  ночи.  Жильцы  близлежащих
домов неудовольствия не проявляли.  С  первого  взгляда  было  ясно,  что  в
отделении произошло нечто экстраординарное.
   Чуть позже медиков подтянулся "рафик" со следственно-оперативной  группой
из ГУВД. Серьезные молодые люди в штатском тут же  разогнали  галдящую  стаю
патрульных и приступили к детальному осмотру.
   Как Рокотов и предполагал, изучение следов заняло немного времени.
   Налицо были лишь свидетельства происходившей в дежурном помещении  пьянки
и разгрома кабинета на втором этаже. К тому же исчезли пятеро задержанных из
"обезьянника".
   Никаких вразумительных объяснений избитые милиционеры дать  не  могли.  У
всех наблюдались симптомы ретроградной амнезии, вызванные  сильными  ударами
по голове.
   Более подробное разбирательство возможно было  только  через  сутки-двое,
когда помещенные в больницу стражи порядка  обретут  способность  к  внятной
речи.
   Напоследок явилась съемочная группа с телевидения.
   Настырный корреспондент в сопровождении непрерывно снимающего оператора и
еле поспевающего помощника с длинным микрофоном в руке ввинтился в  толпу  и
оказался  прямо  перед  грузным   полковником,   что-то   орущим   сержанту,
высунувшему голову из окна второго  этажа.  Журналист  помахал  перед  носом
офицера  пресс-карточкой  и  начал   выспрашивать   подробности   инцидента.
Полковник минут пять распинался, указывая рукой то направо,  то  налево,  то
вверх, так что с выбранного  Владом  наблюдательного  пункта  казалось,  что
толстый начальник  райотдела  описывает  неожиданный  налет  инопланетян  на
вверенный ему объект. Закрепленный на телекамере  мощный  прожектор  освещал
все детали, и Рокотову было видно каждое движение в радиусе тридцати  метров
от входной двери отделения милиции.
   Корреспондент  покивал,  задал  пару  уточняющих  вопросов,   прыгнул   в
микроавтобус с буквами ТСБ на борту, и съемочная группа укатила прочь.
   Представление подошло к концу. Полковник вытер пот со лба и  плюхнулся  в
грязно-синий "москвич".
   Окружающую местность прочесывать  не  стали,  и  экипажи  разъехались  по
району. В отделении остались лишь  четверо  автоматчиков,  один  из  которых
занял место  дежурного  на  телефоне  и  принялся  названивать  сотрудникам,
вызывая тех на работу к семи утра.
   Биолог разомкнул веки и посмотрел на просыпающуюся улицу.
   Уже появились первые прохожие, по проезжей части раз в минуту проносились
автомобили. К остановке подкатил автобус,  в  него  сонно  завалился  ранний
пьянчужка с авоськой  пустых  бутылок.  Старенький  "икарус"  выпустил  клуб
черного дыма, рыкнул и, задребезжав, покатил вдоль тротуара.
   На углу под брезентовым  тентом  усатый  сын  гор  принялся  раскладывать
эквадорские   бананы,   панамские   апельсины,   маррокан-скис    мандарины,
кот-ди-вуарские манго, новозеландские киви,  турецкие  груши  и  голландскую
картошку, поплевывая на карандаш и выводя цены на клочках  картона.  Рокотов
стиснул зубы.  Рачительный  торговец  напомнил  ему  Азада,  воспоминания  о
котором биолог старался заблокировать, чтобы до норы до  времени  не  терять
самообладания.
   Одно дело, когда гибнет друг на войне, а совсем другое - у себя дома,  от
ножа неизвестного ублюдка. Позволив Азаду пойти одному, Влад  взял  на  себя
ответственность за его смерть, И не собирался прощать этого своим врагам.
   Он с ненавистью посмотрел на запертые двери ресторана.
   "Ничего,  доберусь  я  до  вас...  Муха"    стоит  всего  сто  баксов.  И  продается   на   каждом   углу.
Собственными кишками захлебнетесь... Но не сегодня. Аллах дает вам еще  пару
дней жизни. Да и мне подготовиться надо. Что же мне  делать?  В  одиночку  -
никак. Придется все же использовать данный Срджаном адресок  и  дернуть  его
приятеля. Срджан говорил, что на того мужика можно во веем положиться... Вот
и проверим, не откладывая..."
   Владислав  повернул  ключ  в  замке  зажигания,  тронул  педаль  газа,  и
"мерседес" плавно перевалился через поребрик, чуть скрипнув  повой  пружиной
амортизатора.

***

   Запыхавшийся Пеньков примчался на Витебский вокзал  за  девять  минут  до
отхода поезда.
   У вагона его встретили недовольный Юрий  Щекотихин,  московский  приятель
Рыбаковского, и  улыбающиеся  поляки,  ничугь  не  встревоженные  опозданием
Руслана.
   - П-принес? - Шекотихин нетерпеливо протянул руку.
   - Ага... Сейчас... - Пеньков тяжело дышал. - Вот...
   - Слава Богу! - московский правозащитник принял из  рук  раскрасневшегося
педераста папку с бумагами и повернулся  к  полякам.  -  Вс„  это  -  письма
демократической общественности в поддержку Белорусского Народного Фронта.
   - Очень  хорошо,  -  Войцех  Пановны  отдал  свой  серый  с  искрой  плащ
Ковальскому и принял пачку  разномастных  листков,  -  мы  передадим  их  по
назначению. И сообщим на конференции в Будапеште о том, как много вы для нас
сделали...
   Шекотихин гордо приосанился - Лет пятнадцать назад этот мелочный подхалим
с  дефектом  речи,  подвизавшийся  в  заводской  многотиражке  и   кропавший
откровенную бездарщину об успехах  в  деле  выпуска  доильных  аппаратов,  и
представить  себе  не  мог,  что  его  имя  будут   произносить   с   трибун
международных форумов в связи с грантами по  правозащитной  деятельности.  И
что он будет эти самые
   Напрягся. Интересно...
   - Ты все еще думаешь, что это контролер?
   - Уже не уверен. Создастся впечатление, что он готовится напасть  на  них
сзади. Ждет момента, когда они из тачки  выберутся...  Блин,  жаль,  мы  его
телефона не знаем...
   - О чем это ты?
   - У него на торпеде трубка лежит. Звякнули бы, перетерли ситуевину...
   - Мой приятель в ГАИ работает... Тьфу,  в  ГИБДД  по-нынешнему...  Может,
позвонить и пробить номерок тачки?
   - Без понту... Сто процентов даю, что  "кабан"  левый.  Рабочий  вариант,
висит на совершенном лохе, -  со  знанием  дела  заявил  Чернов,  -  обычная
практика. Вся братва так поступает.
   - А этот что, из братвы?
   - Ну уж не лох, это точно! Тачку поставил грамотно, на уход. Может в  три
стороны рвануть. Вездеход хрен заблокируешь, он через пустырь прорвется, где
ментовские "жигули" завязнут. - Экс-"браток" нашарил  сигареты,  не  отрывая
глаза от игрушечной подзорной трубы. - Пацан соображает, что и как...
   - А эти в "девятке"?
   - Другое дело. У них маршрут отъезда только один - по дорожке влево и там
уже на Кырлу Мырлу . Во-он моя "бомба"    аккурат  наперерез
стоит. Если б я там сидел, то перекрыл бы отход в секунду...
   - Получается, они заперты?
   - Пока нет, но это можно  устроить.  Судя  по  всему,  они  караулят  тот
подъезд, в который выходит дверь квартиры, где ты прописан. А  мы  сейчас  в
соседской... О которой они, похоже, не догадываются.
   - Очень может быть. - согласился Иван, - я  права  собственности  оформил
только месяц назад. Никакие данные в адресное бюро еще не поступили.
   - Вот именно. И пасут тебя неграмотно...  Взяли  из  материалов  того  же
уголовного дела место прописки и подъехали, Как  и  в  прошлый  раз.  Только
теперь решили под-страховаться и явились вчетвером.
   - Про тех, прошлых, что-нибудь известно?
   - А як же! - Димон выпустил клуб дыма. - Мусорок  сейчас  увольняется,  а
второй придурок исчез... Думаю, у него начались кру-упные проблемы в  личной
жизни. Ему ж как-то  надо  объяснить,  зачем  он  двух  азерботов  на  рынке
хлопнул.
   - А он что, на свободе?
   - Выпустили под подписку. Прямой доказухи нет, да и ментовское начальство
вмешалось. Не хотят раздувать, чтоб их сотрудника не зацепило.  А  как  того
уволят, так второго с подписки в камеру вернут. Если найдут, разумеется...
   Владислав поменял позу и помассировал затекшее бедро.
   Парни продолжали сидеть в машине, время от времени  выбрасывая  окурки  в
открытые окна,
   "Идиоты. Вещдоков - полдвора набросали. Если будет следствие, то окурками
их прижмут в шесть секунд... Если будет... Они что,  уверены  в  собственной
безнаказанности?  Видимо,  да...  Но  почему?  Вопрос...  -  Рокотов   опять
посмотрел на часы и перевел взгляд на заинтересовавшее ею окно.  За  стеклом
отчетливо виднелся силуэт крупного мужчины.  -  Любопытный  сосед.  Была  бы
старушка, было бы понятно... Молодые бугаи  обычно  просто  так  в  окна  не
пялятся. Значит, есть интерес. Почти час у окна торчит. Примерно столько же,
сколько и я. В махаловку вмешиваться не будет, а  вот  в  мусарню  позвонить
может... Минута на работу, три минуты  до  ближайшего  съемною  гаража...  -
Биолог сверился с картой. - Положим, четыре минуты... Номер  у  меня  сейчас
липовый. И сзади, и спереди..."
   Вместо обычных номерных  знаков  на  "мерседесе"  стояли  так  называемые
"кассеты" - поворачивающийся по оси прямоугольник, каждая из четырех  граней
которого была украшена своим номером. Эта примитивная схема  управлялась  из
салона ручкой отопителя. Поворот ручки - и номера спереди и сзади  синхронно
менялись.