придирчиво  оглядел
содеянное. Из общего беспорядка и  запустения  импровизированная  могила  не
выделялась. Рокотов отряхнул руки,  забрал  с  крыльца  автомат,  отсоединил
рожок и засунул оружие в угол, за мешки со слежавшимся цементом.
   Потом поднялся на галерею, сдвинул штабель палаток и устроился между  ним
и  окном,  имея  возможность  контролировать  как  двор,  так  и  внутреннее
помещение и оставаясь при этом невидимым с любой стороны.

***

   - Разрешите? -  генерал-майор  ФСБ,  по  обыкновению  этого  ведомства  в
неприметном деловом штатском костюме,  отворил  дверь  в  кабинет  Секретаря
Совета Безопасности России.
   Секретарь, моложавый чиновник всего лишь  в  чине  подполковника  запаса,
резво вышел навстречу гостю и указал на столик возле  огромного  панорамного
окна.
   - Приветствую, - офицеры обменялись дружеским рукопожатием. До  недавнего
времени они служили одному хозяину, пока тогда еще подполковник не перешел в
действующий резерв и не был направлен  "надзирающим"  от  Большого  Брата  в
команду питерского мэра с запоминающейся фамилией Стульчак.  Там  он  быстро
сделал политическую карьеру,  после  проигрыша  мэра  на  очередных  выборах
перебрался в столицу и спустя достаточно короткое время занял значимый  пост
Секретаря Совбеза.
   Несмотря на свое высокое положение,  с  друзьями  и  знакомыми  полковник
сумел  сохранить  теплые  и  доверительные  отношения.  Возможно,  сказались
таланты агентуриста и вербовщика, коими он славился еще со  времен  учебы  в
Высшей школе. КГБ, разумеется.
   Генерал присел на предложенное место  слева  от  окна  и  профессионально
подметил, что его посадили против света, как на допросе. Секретарь же  занял
более выигрышную позицию в тени. Старые привычки  не  вытравливались  ничем,
всплывали даже тогда, когда в них не было никакой необходимости.
   Похожий на повзрослевшего Макколея Калкина полковник приглашающе  кивнул.
Посетитель выложил на столик папку с документами, сигареты  и  вопросительно
посмотрел на хозяина кабинета.
   - Кури, конечно,  -  Секретарь  Совбеза  пододвинул  пепельницу.  Сам  он
табачком не баловался, но с целью создания более  непринужденной  обстановки
позволял дымить наиболее важным гостям и некоторым старым товарищам.
   Генерал выщелкнул белый легкий "Житан".
   - Как Мария?  -  Память  у  Секретаря  была  отменной.  Он  помнил  имена
практически всех членов семьи тех сотрудников, с кем  ему  приходилось  хоть
раз сталкиваться по службе.
   - Замечательно, - генерал прикурил, - но ты,  как  я  понимаю,  пригласил
меня не для того, чтобы интересоваться моей семейной жизнью.
   Подполковник  улыбнулся  своей  известной  обезоруживающей  улыбкой,   на
которую клевали даже пройдохи из немецкой тайной полиции. Чуть смущенно, как
ребенок, пойманный на мелкой и безопасной лжи.
   - Я же не могу так сразу, с места в карьер...
   - Да ладно, не первый день знакомы. Раз вызвал, значит  дело  срочное,  -
генерал предпочитал не мешкать  и  перейти  к  сути  вопроса.  "Штази",  как
называли Секретаря Совбеза в кулуарах, без особой нужды никогда  сотрудников
не дергал.
   - Есть проблема, - полковник посерьезнел и сцепил руки на животе, - к нам
поступила информация о партии боеприпасов, - попавшей к албанским партизанам
с наших складов трофейного имущества.
   - Каких именно?
   - В смысле? - Секретарь поднял одну бровь.
   - Боеприпасов много. Уточни,  что  конкретно  тебя  интересует.  Снаряды,
мины, патроны... По всем позициям есть недостача.
   - Калибр "семь-девяносто-два". К немецким пулеметам типа "эм-гэ-три".
   - Есть такая буква, - генерал полистал страницы и отложил  один  лист,  -
склад "вэ-че" под  номером  "ноль-сто-четыре".  Тридцать  миллионов  единиц.
Хранились с тысяча девятьсот сорок  шестого,  получены  по  репарациям.  При
последней проверке выявлено хищение примерно половины. Точнее -  шестнадцати
миллионов  двухсот  тысяч  четырехсот  штук,  плюс-минус  сотня...  Как   ты
понимаешь, до единицы не  пересчитывали.  Исчезновение  обнаружил  начальник
хозчасти, да и то - чисто  случайно.  Склад  ставили  на  капремонт,  начали
разбирать штабеля, а в половине ящиков - кирпичи...
   - Виновный определен?
   - Пока нет. И, честно тебе скажу, перспективы не вижу.
   - Почему? - "Штази" покрутил большими пальцами рук.
   - Текучка кадров. Будь она неладна. Хищение могло произойти  с  девяносто
первого по нынешнее лето. Сменилось почти десять начальников  складов,  пять
командиров части, два  десятка  офицеров,  которые  теоретически  могли  это
провернуть. Тухлое дело, - заключил генерал.
   - Сколько это добро может стоить?
   - Это смотря как продавать, - специалист из военной контрразведки затушил
окурок. - Оптом - миллиона два, в розницу - три  с  половиной  -  четыре.  С
учетом минимум троих, задействованных в деле, выходит по  пятьсот  тысяч  на
брата. Это если посчитать уже  за  вычетом  расходов  на  транспорт,  оплату
мелких исполнителей и прочего.
   - Пятьсот тысяч - большие деньги.  Их  ведь  надо  тратить,  -  задумчиво
произнес Секретарь Совбеза.
   - Мелочь! - отмахнулся генерал-майор. - Особняк на Рублевском шоссе стоит
в пять раз дороже. И ты прекрасно знаешь, сколько  там  живет  наших  бывших
руководителей и сослуживцев. Я не говорю  об  армейцах  и  моряках.  Считай,
каждый третий генерал трехэтажную хату  из  итальянского  кирпича  имеет.  С
лифтами и другой лабудой... Ну, и машинки в гаражах соответствующие - сплошь
"ягуары" да "мерседесы". На "Жигулях" теперь никто не ездит.
   Подполковник потер нос. Мероприятие, казавшееся  поначалу  перспективным,
было напрочь  разгромлено  специалистом  в  области  военной  контрразведки.
Чиновное золотопогонное ворье чувствовало себя  уверенно,  заметая  следы  в
горах отчетов и малозначительных бумажек, при  этом  списывая  имущество  на
десятки и сотни миллионов долларов.
   Генерал не прерывал размышления сидящего перед ним высокого  должностного
лица. И никак не проявлял своих эмоций, сохраняя на лице спокойное и немного
скучающее выражение. Как подчиненный, выполняющий  распоряжения  руководства
строго в рамках поставленной задачи. Генерал  помнил,  что  инициатива,  вне
зависимости от пользы  или  вреда,  наказуема.  Тем  более  что  в  истинных
намерениях старого приятеля контрразведчик уверен не был. Тот слишком  долго
вращался в политической сфере, а там то и дело приходится идти на компромисс
с людьми, которым самое место в карцере Лефортовской тюрьмы, а не в  креслах
Главы Администрации или первого вице-премьера. И неизвестно, зачем Секретарь
Совбеза поднимает эту тему - может, для того, чтобы  получить  в  свои  руки
оружие против политического оппонента  и  с  помощью  компромата  произвести
рокировку в интересующем его министерстве.
   - Обидно, - сделал вывод полковник.
   - Еще бы! - согласился генерал. - У тебя могут  возникнуть  неприятности,
если это дело не развернуть?
   - Да нет, - "Штази" покачал головой, - я не отвечаю за подобные  вещи.  У
начальника тыла могут,  у  министра  обороны  -  тоже,  а  у  меня  нет.  Я,
собственно, подключился только  потому,  что  дело  приобрело  международное
звучание. Сербы разгромили склад боеприпасов у албанцев, захватили  ящики  и
обнаружили  на  них  нашу  маркировку.  Скандал  раздувать  не  стали,  тихо
высказали все, что думают, нашему послу в Белграде. Тот доложил по  команде,
и  Дед     приказал
разобраться. Вот я тебя и вызвал.
   - Много патронов обнаружили?
   - Точно не знаю, но не эшелон. Несколько ящиков.
   - Остальные где-то гуляют.
   - Несомненно, - полковник подпер голову ладонью, - и  вряд  ли  на  нашей
территории...
   - Это точно. Я думаю, они давным-давно  у  косоваров.  Кстати,  ты  не  в
курсе, будем мы вмешиваться в проблему Югославии или нет?
   - Мы уже вмешались.
   - Что-то результатов не видно, - заметил  генерал.  По  праву  давнишнего
коллеги он мог себе  позволить  задавать  прямые  вопросы  и  выражать  свое
отношение. Естественно, в определенных рамках.
   - Быстро не получается, - вздохнул "Штази". - Ни Милошевич, ни американцы
не настроены уступать. Юги довольно  успешно  разбираются  с  сепаратистами,
западники считают, что их бомбежки тоже достаточно удачны.  В  общем  -  все
остаются при своих.
   - А потери?
   - Кто о них сейчас думает! Милошевич держится за  власть,  Клинтон  гасит
скандал с Моникой, Олбрайт  усиливает  позиции  в  Конгрессе,  республиканцы
делают свой гешефт. Все при деле.
   - Про Мадленку новость слышал?
   - Смотря какую.
   - Наши из СВР случайно засветили ее контакт с Моссадом.
   - Пока нет, - Секретарь  Совбеза  заинтересованно  наклонился  поближе  к
собеседнику.
   - Машиной сбили, - генерал закурил вторую сигарету. - Цирк! Короче,  вели
израильтянина  по  своим  каким-то  делам.  Тот  покружил   по   Вашингтону,
попроверялся и взял "посылку" от курьера. Влетел в  какой-то  кабачок,  наши
стали парковаться неподалеку, и тут этот  чудик  выскочил  из  задней  двери
здания - и прям  им  под  колеса!  Представляешь?  Стукнули  не  сильно,  но
чувствительно.  Пархатый  сознание  потерял,  и  наши,  не  будь   дураками,
обшмонали. Взяли "посылку", один отправился  в  посольство,  второй  остался
разбираться с полицией... Там  ситуация  ясная,  израильтянин  сам  виноват,
вылетел вне зоны перехода и прочее.  Полиция  нашего  водилу  через  полчаса
отпустила.  Тем  более  -  он  аккредитованный  дипломат.  Ну,  пленочку   в
посольстве проявили. А там - изложение конфиденциальной беседы с Президентом
США, как раз по сирийской проблеме. И соответствующие рекомендации Натаньяху
и компании.
   - Милая "случайность", - саркастически выдал полковник.
   - В том-то и дело, что это правда. Никто израильтянина  не  подставлял  и
под колеса нашим не запихивал. Сам прыгнул... Видимо,  шуганулся  чего-то  в
кабачке и решил уйти огородами.
   "Штази"   улыбнулся.   Подобные   только   что   услышанному   совпадения
действительно случались в  жизни  разведсообщества  сплошь  и  рядом.  Порой
суперподготовленная операция срывалась благодаря идиотской  мелочи,  которую
не мог предсказать никакой аналитик. Агенты  подворачивали  ноги,  встречали
знакомых по школе или институту, получали нож в брюхо от  шайки  подвыпивших
хулиганов, оказывались в самом центре перестрелки между бандами  подростков,
задерживались в ходе полицейской облавы из-за сходства с педофилом-маньяком.
Всего и не перечесть.
   Один капитан КГБ провалил операцию только потому, что  в  районе  встречи
именно в тот день действовала группа  аферистов,  для  каких-то  своих  нужд
заменившая названия улиц на указателях. Видимо, для продажи одного дома  под
видом другого. В результате несчастный связной полчаса  кружил  вокруг  трех
кварталов, безуспешно пытаясь найти соответствие  между  дорожной  картой  и
суровой правдой жизни. На встречу он опоздал, и разозленный резидент накатал
трехстраничный рапорт в центр,  в  котором  требовал  отстранить  от  работы
олигофрена, который не способен даже сориентироваться в малознакомом городе.
К счастью для капитана,  к  вопросу  подошли  непредвзято  и  разобрались  в
случившемся без оргвыводов.  Но  от  оперативной  работы  на  всякий  случай
отстранили. Во избежание насмешек коллег. Капитан  немного  попереживал,  но
зато впоследствии сделал блестящую карьеру  в  отделе  планирования  и  стал
прямым начальником своего бывшего резидента. К чести капитана, он  не  начал
мстить и подчиненного не подсиживал, так что тот благополучно дослужился  до
пенсии.
   - Ты Рыбаковского помнишь? - неожиданно спросил генерал.
   - Депутата от Питера? - уточнил секретарь Совбеза.
   - Его, родимого...
   - Конечно. Не только помню, но и неплохо знаю. Он  в  бытность  Стульчака
мэром почти каждый день в Мариинский заглядывал.
   - А про его роль в  контрабанде  "агранов"
хорватской сборки слышал? - Контрразведчик выложил серьезный козырь.
   - Куда? - поинтересовался "Штази", немного напрягаясь. Посетитель выдавал
уже вторую серьезную историю, о которой полковнику никто не сообщал.
   - В Чечню.
   - Крайне интересно, - глаза Секретаря Совбеза недобро блеснули.
   - Тогда слушай... - генерал отодвинул  пепельницу  и  положил  кулаки  на
стол:
   -  В  некотором  царстве,  в  некотором  государстве  жил-был   гражданин
Фишман...

***

   В два пополудни на дороге появилось облачко пыли.
   "Едуть!" - Владислав быстро оглядел все вокруг себя - не  выдает  ли  его
какая-нибудь мелочь - и присел на одно колено  возле  подоконника.  Окно  он
прикрыл, оставив для наблюдения узенькую щель.
   Во двор не спеша въехали  два  "мерседеса"  "S-класса",  один  -  черный,
другой - цвета мокрого асфальта. За ними вкатились  открытый  грязно-голубой
внедорожник и пикап с  торчащим  из  кузова  крупнокалиберным  пулеметом  на
турели.
   "Насчет трех-четырех дружбанов - это я погорячился, -  Рокотов  сдвинулся
вбок от окна. - Их тут по меньшей мере десяток. Еще в  "мерсах"  люди...  Во
попал!"
   Автомобили выстроились в ряд возле изгороди.
   Синхронно распахнулись дверцы седанов, и на свет Божий появились  четверо
"основных", как их тут же окрестил  Влад.  Двое  западных  европейцев,  двое
албанцев.
   Принадлежность  албанцев  к  определенному  виду   бизнеса   была   видна
невооруженным взглядом - светлые пиджаки,  яркие  рубахи,  цветастые  шейные
платки, золото на пальцах и запястьях, темные очки в изящных витых  оправах,
дорогие ботинки из тонкой светло-коричневой кожи. Наркоторговцы,  причем  не
из последних, судя по лоснящимся самодовольным лицам.
   Западные европейцы были иными.
   Строгие  темные  костюмы,   зеркальные   очки-"капли",   белые   рубашки,
однотонные галстуки. Скупые в движениях, с каменными лицами.
   Спецслужба.
   Причем явно не македонская.
   "Оп-па! - Рокотов упер пистолет-пулемет прикладом в пол. - Люди в черном.
Контора - она и в Африке Контора. Издалека, видать... Либо  англичане,  либо
америкосы. Скорее, второе. Интересно, а что эти мальчики тут забыли?"
   Из кузова пикапа и из внедорожника высыпали с десяток молодых  косоваров,
вооруженных разнокалиберным оружием:  "стенами",  "узи",  "Калашниковыми"  и
даже  израильскими  штурмовыми  винтовками  "Галил".  Один  из   наркобоссов
раздраженно махнул на галдящую свору рукой, и те расположились возле пикапа,
образовав кружок.  Кто-то  уселся  прямо  на  землю,  остальные  присели  на
корточки.
   "Приказал ждать, - сообразил Влад. - От входа в барак - метров  тридцать.
Караул не выставили, значит, ничего не боятся... Вот кого ждал  мой  юный  и
уже мертвый друг. Ага, идут сюда..."
   Четверо  "основных"  неспешно  направились  к  крыльцу.  Наркодилеры  шли
первыми, за ними бок о бок  двигались  "костюмы".  Рокотов  переключил  свое
внимание на тех, кто вошел в помещение.
   Хлопнула дверь. Вошедшие уже стояли посередине барака.
   - Исмет! - громко позвал маленький албанец.
   Второй что-то пробурчал.
   Албанцы огляделись, потом тот, что звал Исмета, махнул рукой.  Мол,  чего
звать! Погуляет часовой и вернется.
   - Where is the  guard?    -  спросил  мужчина  в
темно-синем костюме, четко выговаривая каждую букву.
   - А! - маленький албанец сморщил нос, - walking! .
   - What do you mean?   -  Второй  сотрудник
спецслужбы пододвинулся к лежбищу часового и носком ботинка  чуть  приподнял
матрац.
   "Американцы, если судить по особенностям речи, - Рокотов взял  на  прицел
старшего, высокого и поджарого, с лицом, которое так и просилось  на  плакат
вербовочного пункта морской пехоты. -  Оружия  пока  не  видно,  но  это  не
значит, что его нет. А тут внутри  расстояния  маленькие,  пистолета  вполне
хватит".
   - Don't worry! He knows nothing  about  own  deal  ,  -  с  жутким  акцентом  заявил
албанец. Его приятель  в  разговоре  не  участвовал.  Видимо,  английским  в
достаточной мере не владел.
   - Well, - американец в синем  костюме  наклонил  голову,  -  It  is  your
problem. Show us the  wares  .
   Маленький албанец что-то весело прощебетал своему товарищу, тот подошел к
стене, выдернул какую-то щепочку и, словно крышку секретера, откинул  доску.
Образовалась   ниша,   откуда   наркоделец   вытащил    несколько    плотных
полиэтиленовых пакетов с белым порошком.
   "Как я и думал - наркота, - грустно подумал Влад,  не  снимая  пальца  со
спускового крючка и внимательно следя за обоими американцами. - Везде одно и
то же. Освободительная борьба, плавно  переходящая  в  торговлю  героином  и
другой подобной дрянью. Или героин стоит в  начале...  Америкосы,  вероятнее
всего, из Лэнгли, это у  них  традиция  такая  -  наполнять  "черную  кассу"
деньжатами от наркотиков. Еще со Вьетнама повелось".
   Албанец подбросил один из пакетов на ладони.
   - Very good wares! .
   "Примерно килограмм... Та-ак, пакетов восемь штук. Некисло!  -  Владислав
бросил мгновенный взгляд в окно. Охранники продолжали сидеть кругом,  весело
переговаривались и  дымили.  Насчет  наполненности  сигарет  можно  было  не
сомневаться - судя по взрывам бессмысленного хохота,  табак  был  наполовину
смешан с анашой. - На пару лимонов баксов... Пока  что  не  видно  денег  за
товарец. Или бабки в машине? Вряд ли... Не поедут американцы с деньгами черт
знает куда да еще в  окружении  обкуренных  молодцов.  Вероятнее  всего,  им
просто демонстрируют партию. А деньги потом перекинут со счета на счет..."
   Наркоторговец поскреб ногтем упаковку и повернулся ко второму американцу.
   - Want you taste this? .
   Сотрудник спецслужбы брезгливо скривился.
   - No, thank you! .
   Албанец, не переставая улыбаться, бросил пакет к остальным.  Не  хотят  -
так не хотят, их дело. Его обязанность - предложить клиентам  самим  оценить
качество порошка, чтобы потом не было претензии. Лично  он  всегда  пробовал
товар на язык и частенько здорово сбрасывал  цену,  когда  оказывалось,  что
героин чрезмерно  разбавлен  сахарной  пудрой  или  известью.  Наркоторговец
мысленно пожалел,  что  не  знал  об  отказе  заранее  -  тогда  бы  он  так
"разбодяжил"  порошок,  что  его   объем   возрос   бы   раза   в   полтора.
Соответственно, возросли бы и его доходы.
   Седой худощавый американец выказал нетерпение.  Ему  очень  не  нравилось
непонятное отсутствие часового. И, хотя героин оказался на месте, оставаться
внутри барака  не  хотелось.  Что-то  подспудно  давило  на  психику.  Агент
участвовал  в  полевых  операциях  уже  третий  десяток  лет   и   определял
потенциальную опасность интуитивно. Он обвел глазами стены,  чуть  приподнял
голову, осмотрел галерею.
   Что-то тут не так...
   Напряжение американца передалось и  Владиславу.  Биолог  немного  сдвинул
ствол "Хеклер-Коха", и голова агента оказалась на мушке.
   Разведчик еще раз, сантиметр за сантиметром, обшарил взглядом галерею.
   Свернутый брезент.
   Не то.
   Груда старых трухлявых досок.
   Не то.
   Прислоненные к стене обрезки ржавых труб.
   Не то.
   Куча  серо-желтой  материи,  в  которой  угадываются  небрежно  сваленные
многоместные палатки.
   Тоже не то.
   Запыленные окна.
   Не то.
   Чуть приоткрытая створка дальнего окна.
   Не то, просто дерево рассохлось от времени.
   Тень на полу.
   Что-то продолговатое, будто выставленный ствол.
   Откуда?!
   Агент резко поднял голову.
   Тень!
   Солнце стоит на юго-западе, освещает галерею сверху вниз.
   Тень справа, от угла...
   Американец резко сунул руку под пиджак.
   Владислав не стал ждать и выстрелил  первым.  Экспансивная  пуля  пробила
агенту  лобную  кость  и  вырвала  кусок  шеи  величиной  с   ладонь.   Тело
развернулось по оси и рухнуло поперек матраца.
   Рокотов мгновенно перенес огонь на второго американца, вбил две пули  ему
в живот, передвинул ствол и дуплетом всадил в грудь обоим албанцам. Благо те
стоял рядышком.
   Две секунды.
   Тела убитых еще падали, а Влад уже развернулся к окну.