рябать
представители современной "элитарной" литературы..."

Парень в зеленой куртке расхохотался.

- Ну ты дал, Михалыч! Токо электричества все равно нетути!

- Трансформатор поставь!

- А где я его возьму-то?

- Твою мать! В вагончике у Кузьмича глянь!

- Ага, понял!

- И ремонтникам позвони!

- Ладно!

Парень скрылся в бытовке.

Рокотов осторожно выглянул из-за своего укрытия.

Никого.

Как он и предполагал, работы на этом этаже велись с другой стороны здания,
отделенной от биолога пятью десятками метров и несколькими бетонными
перегородками.

Владислав вновь сконцентрировал внимание на видимой части площади.

Еще ночью, покормив пса, он прошел вдоль забора и обследовал прилегающую к
нему территорию на предмет поиска позиции снайпера. И ничего не обнаружил.
Все доски забора были плотно пригнаны друг к другу, не шатались. Со стороны
стройплощадки не имелось ни одного места, где мог бы расположиться стрелок.
Ни кучи мусора, ни сваленных бетонных плит, ни нагромождения кирпичей.

Ситуация становилась патовой.

Рокотов чувствовал, что прибыл туда, куда нужно, но никак не мог понять,
что же ему искать и за чем наблюдать в первую очередь. То ли за
стройплощадкой, то ли за дорогой...

На подъемный кран он тоже слазал.

Безуспешно.

Крайние деревья в сквере по центру площади закрывали вид на вход в Дом
Правительства и из кабины, расположенной на тридцатиметровой высоте.

"Что мы имеем на дороге за забором? Тротуар, два люка... И все. Канализацию
можно отмести сразу. Если высунуться из люка, то из-за спин демонстрантов
ничего не увидишь и, тем более, не прицелишься. Огнеметы на таких
расстояниях не работают. Гранатомет? Тоже бред... Заряд рванет в толпе,
ударившись о первое же препятствие. Установка времени подрыва в зависимости
от пройденного гранатой расстояния? Фантастика. К тому же если изготовить
столь сложное устройство, то отклонения заряда от заданной траектории так и
так не избежать. Ракета же должна сквозь толпу пройти. А человеческие тела
- это не однородная среда, здесь уравнение Стокса не работает. [Уравнение
Навье-Стокса, используемое в гидродинамике для расчета скорости движения
тела] Хе! Так ведь даже в однородной среде погрешность три процента, как
сейчас помню... Для теракта и три процента могут стать фатальной ошибкой,
не то что пятьдесят, как в данном случае. Гражданин Кролль на такое не
пойдет. Он, как показывает практика, рассчитывает все точно и по десять раз
страхуется..."

- Михалыч! - снова завопил ответственный за приготовление пищи.

- Чево тебе?

- Дозвонился!

- И чо?

- Авария! С пяти утра света в домах нет. Ремонтники говорят, что разрыв
ищут!

- Долго искать-то будут?

- Я почем знаю!

- Ты трансформатор "нашел?

- Нашел! Токо он не работает! - заржал парень.

- Я те дам "не работает".! Вчера еще фурычил!

- Пошутил я, Михалыч!

- То-то! Смотри у меня, Петька, чтоб к часу обед был!

- Справлюсь ли? - протяжно и ехидно застенал парень.

- Я, твою мать, щас к тебе спущусь и...

- Ладно, Михалыч, не горячись! Все пучком будет!

- Давай, работай! - прораб отвернулся от бытового вагончика и поднял
мегафон. - Эй, Витя, ты что, мать-перемать, нормально класть не можешь?

- Михалыч, чо тебе? - сверху раздался удивленный голос.

- А ты ко мне спустись и посмотри! У тебя раствор по стене потек!

- Ах ты, незадача какая! - огорчился невидимый собеседник. - Санек, на леса
скакни, посмотри, чо там...

- Я тебе и так скажу! - рявкнул прораб. - У тебя рядом с проемом на
полметра выперло! Блямба аж до плиты! Монферран хренов! Небось дачку свою
по-другому строишь, с пониманием? А ну, давай быстрее, пока не застыло!
[Огюст Монферран (1786-1858) - архитектор, создатель Исаакиевского собора в
Санкт-Петербурге.]

- Ща, Михалыч, исправим... - по стене заскрежетал мастерок.

"Та-ак, - Владислав сменил позу, чтобы не затекли ноги, и нахмурился. -
Авария, говоришь? Очень вовремя... Причем авария, связанная с
электричеством. А у Кролля - какая-то непонятная "радиостанция", сиречь
электронное оборудование. Но системы связи у службы охраны автономны, они
от напряжения в сети не зависят. И телефонная линия работает. Что ж эти
сволочи придумали? Чую, что неспроста авария. Часть плана... Но что им дает
отключение? Доступ куда-то? Ерунда, из жилых домов оратора видно не будет.
Ни из квартиры, ни с крыши... А если разряд? На миллион вольт, к примеру.
Плюс силу тока ампер пятьдесят-сто. Заманчиво. Жахнуть можно где угодно на
площади, накроет всех... Однако есть ряд условий. Асфальт уже высох, так
что проводимости никакой. К тому же для подобного разряда нужен специальный
кабель и источник тока. В городе ничего такого нет. Это промышленные
варианты, пришлось бы тянуть отводной провод от силовых вышек. А они
расположены далековато отсюда, километров пять... Подземные кабели несут
максимум десять ампер и до семи тысяч вольт. Мощный конденсатор? С
определенными допущениями представить можно, но мы опять упираемся в
отсутствие надежного проводника..."

Рокотов взглянул на небо.

"Дождика более не предвидится... Да и не такой Кролль дурак, чтобы ставить
свой план в зависимость от погодных условий..."

Биолог нацедил из термоса полчашки кофе и закурил, пряча сигарету в ладони.


Иосиф Серевич заговорщицки наклонился к уху главного редактора "Советской
Беларуси" Павла Трегубовича.

- Ты мой факс получил?

Трегубович оторвался от созерцания жиденькой колонны демонстрантов,
возглавляемой председателем белорусской "Ассоциации Молодых Политиков"
Анатолием Голубко, и повернулся к коллеге.

- Л Йося! Здорово! Получил, а как же! Ну ты, я скажу, и выдал...

- Что, не понравилось? - мгновенно насупился Серевич.

- Наоборот! Классная идея!

Лицо редактора "Народной доли" разгладилось.

- Такой удар - это вещь! - Трегубович замахал руками. - Луке впору себе
гроб заказывать. А бабы эти в прокуратуру будут заявы подавать?

- Мы пока не решили...

- Зря...

- Думаешь, стоит?

- Не просто "стоит", а обязательно сделать нужно.

- Бабы могут испугаться, - Серевич озабоченно закусил нижнюю губу.

- Надо их убедить, - главный в "Советской Беларуси" огляделся по сторонам.

Колонна "АМП" уже втянулась на площадь, за ней на небольшом расстоянии шли
оппозиционеры из "Народного Фронта" со свернутыми до поры до времени
плакатами. В середине толпы кто-то наяривал на аккордеоне и распевал
антипрезидентские частушки Артура Выйского. Самого поэта видно не было.

Народнофронтовцы нестройно подпевали и передавали друг другу откупоренные
бутылки портвейна "три семерки".

- Опять нажрутся, - брезгливо скривился Трегубович.

- Они уже бухие, - сказал Серевич. - Но это не наша головная боль. Пусть с
ними Вячорка с Худыкой разбираются... Так что ты говорил о прокуратуре?

- Говорю, что убедить этих баб надо.

- А как?

- Проще всего - дать денег. Баксов по двести на рыло. И проконсультировать,
как себя со следаками вести. Если они истерики начнут закатывать, то все
нормально пройдет.

- Без прокуратуры, думаешь, не обойдемся?

- Нам фактура нужна, - редактор "Советской Беларуси" сплюнул себе под ноги.
- В идеале - уголовные дела. Можно будет рассказать, как несчастных жертв
диктатора уговаривали отказаться от претензий, угрожали, обещали
расправиться с семьями. Европа это сха-вает... Но, в принципе, после
сегодняшнего выступления этих теток дальнейшие их слова неважны.

- Почему? - не понял Серевич.

- Сам рассуди. То, что они орать будут, на пленку пойдет. И даже если они
завтра от всего откажутся, мы всегда сможем заявить, что их запрессовали в
ментовке. Вот и весь расклад... Ты название статьи придумал?

- "Белорусский Казанова"...

- Слабовато, если честно, - безапелляционно заявил Трегубович.

- Предложи свое, - пожал плечами Серевич.

- "Лука Мудищев".

Редактор "Народной доли" прыснул и по-бабьи закрыл рот рукой.

Трегубович покровительственно улыбнулся.

- Так-то вот, Йося.

Мимо стоящих на обочине дороги редакторов проследовала небольшая группа
пожилых и плохо одетых женщин, гордо несущих картонные плакаты. Картонки
были закреплены на древках, сильно напоминающих ручки от швабр. Криво
написанные цветными маркерами буквы складывались в лозунги "Пенсионерам -
достойную жизнь!", "Лукашенко - вон из Беларуси!", "Не отдадим родное
Полесье кремлевским жидам!" и "Да здравствует Шамиль Басаев!". На лицах
оппозиционерок застыло тоскливо-сосредоточенное выражение.

Вслед за ними две одышливые толстые бабищи волокли пятиметровый кумачовый
транспарант.

Трегубович пригляделся, прочел фразу, написанную крупными белыми буквами, и
удивленно вскинул брови.

- "Солдатские матери России против союза с диктатором!"... Кто этих-то сюда
пригласил?

- А-а, - Серевич проводил взглядом задыхающихся потных толстух. - Они со
Щекотихи-ным вместе приехали. Небось перед журналистами засветиться хотят.
Юрик их поддерживает, так что наши не возражали. Пусть стоят...

- Главное, чтоб в первые ряды не лезли...

- Не полезут...

К редакторам подошел Потупчик.

- Всем привет! - председатель наблюдательного совета "Белорусской
Правозащитной Конвенции" был немного навеселе. - Мои еще не проходили?

- Пока нет.

- Вячорку не видали?

- Он позже будет, - Серевич надорвал полиэтиленовую пленку на пачке
"Данхилла". - К одиннадцати...

- Бабы с ним? - поинтересовался Потупчик, извлекая из кармана плоскую
фляжку.

- С ним, - кивнул редактор "Народной доли". - Мы решили их раньше времени
на площадь не выпускать. В машине посидят. А Виня их пока разогреет...

- Правильно, - согласился правозащитник и отхлебнул из фляжки.


Президент Беларуси навис над столом, сморщил нос и придвинул к себе гранки
статьи. Пресс-секретарь Жучок безучастно посмотрел в окно.

- Что это за бред? - удивился Батька, дочитав последний абзац.

- Информационная полоса агентства "Славянский мир".

- Ничего не понимаю... Откуда они взяли, что я намерен ввести какие-то
идентификационные карточки? И при чем тут сатанизм?

- Это продолжение их обзоров по поводу индивидуальных номеров
налогоплательщика и банковских кредиток, - скучным голосом сказал Жучок.

- Поясните вкратце, в чем суть дела, - Президент бросил взгляд на часы.

Без двадцати десять.

Через сорок минут ему уже надо выезжать из резиденции, чтобы успеть на
митинг. Выступление заявлено, так что опаздывать неприлично.

- В цифровых кодах. На кредитных карточках и документах налогоплательщика
ставится ряд цифр. Восемь и более. Ряды подбираются произвольно, так что на
некоторых из них могут существовать три шестерки, "число Зверя". Примерно
год-полтора назад некоторые церковные иерархи выступили с обращением на
тему того, что присвоение номеров людям есть дьявольский промысел и истинно
верующие должны этого опасаться.

- Но ведь можно на том же компьютере заблокировать цифру шесть. И проблема
решится сама собой, - предложил Батька.

- Не все так просто. Сумма цифр, дающая одну или три шестерки, тоже
учитывается. Так что притянуть можно практически любой номер,- Жучок присел
на краешек стола. - К тому же существует трактовка откровений Иоанна
Богослова, которая вообще запрещает счет людей как таковой. Я запросил
специалистов, и они дали мне краткую справку по этому вопросу.

- И что в ней?

Пресс-секретарь открыл папочку и вытащил из нее верхний листок.

- Вот... Откровение Иоанна Богослова, глава тринадцатая, стих семнадцатый.
"И что никому нельзя будет ни покупать, ни продавать, кроме того, кто имеет
это начертание, или имя зверя, или число имени его..." То есть - любое
присвоение номера человеку является как бы печатью дьявола.

- Но тогда почему церковь не выступает против паспортов? Ведь они также
подходят под данную цитату, - вполне логично констатировал Президент. - Без
паспорта человек не может продать или купить квартиру, машину, открыть счет
в банке... Вся торговая деятельность завязана на цифрах. В той же самой
церкви имеются своя бухгалтерия, номерные ведомости, удостоверения
личности.

- У меня нет ответа на этот вопрос, - со вздохом признался ленивый Жучок.

Работать на Батьку было тяжело.

Тот требовал досконального освещения проблемы и не терпел плохо
подготовленных докладов подчиненных. Несмотря на простоватую внешность и
оговорки при публичных выступлениях, темпераментный белорусский Президент
обладал мощным интеллектом и умел вычленять из ситуации принципиальные
факты, чем регулярно загонял в тупик ленивых чиновников. Недостаточно
проработанные доклады и справки приходилось переделывать. Иногда не по
одному разу.

- Еще раз запросите специалистов, - приказал Батька. - В конце концов сами
побеседуйте со священниками... Но вернемся к этой статье. Что за
"идентификационные карточки"?

- Видимо, они имеют в виду программу социального страхования, - осторожно
предположил Жучок.

- Ясно. Но ведь мы не выносили ее на обсуждение?

- Нет...

- Откуда у них тогда информация с закрытых заседаний правительства?

Жучок промолчал.

Вопрос был риторическим. Две трети правительства Беларуси и не думали
скрывать свою оппозиционность Президенту, так что любой из министров мог
разболтать все, что угодно. Присовокупив еще и свое видение обсуждаемой
проблемы и переврав процентов восемьдесят информации.

Батька прошелся вдоль стола.

- Сегодня я выступаю на митинге... "Ага! - подумал пресс-секретарь,
накануне поужинавший с редактором "Народной доли". - И ты получишь
ба-а-альшой сюрприз..."

- Жаль, что вы мне не подготовили справку по этой статье заранее.

- Материал пришел к нам только вчера, - развел руками Жучок.

Гранки ему передал Серевич. Расчет был прост - Президент сконцентрируется
на утечке информации из правительства, запутается в толковании библейских
текстов и окажется абсолютно не готов к появлению перед трибуной
"обесчещенных тираном" женщин. Ибо будет настроен обсуждать проблему
социального страхования.

- Я понимаю... Так вот. Данная статья показательна. Ее появление говорит о
том, что информационная политика правительства в целом находится на
недостаточно высоком уровне. Хоть мы и не скрываем обсуждаемые на
заседаниях темы, но время от времени получаем подобные "обзоры". Надо
что-то менять. Я не могу допустить, чтобы Беларусь в глазах мирового
сообщества представлялась каким-то сатанинским заповедником... Начинайте
готовить реструктуризацию пресс-службы. Негодных уволить, а на их места
набрать толковых специалистов...

- Понял.

- И еще. Побеседуйте с Турпалом Латыпо-вичем. Он подскажет вам, кого из
иностранных журналистов стоит в ближайшее время пригласить для работы на
российско-белорусской встрече.

- Списки уже составлены...

- Все равно согласуйте-их с МИДом. Вы могли кого-нибудь упустить. А отдел
печати у Тур-пала Латыповича работает великолепно, - Президент уселся в
свое кресло. - И лично проконтролируйте отдел аккредитации. А то в
последнее время к нему очень много претензий...

- Новые кадры, - Жучок покачал головой. - Еще не полностью вошли в режим
работы.

- Значит, не надо было раньше времени отпускать старые кадры, - жестко
отрубил Батька.

- Исправим, - пообещал пресс-секретарь, пристроивший в отдел аккредитации
десяток своих дальних родственников и приятелей.

Почти все они в свое время трудились по комсомольской линии, умели лишь
словоблудить и к какой-либо серьезной работе были совершенно непригодны.

Но Жучка сие не особенно волновало. Списки на аккредитацию подписывал лично
он, а отдел занимался только механическим исполнением, в котором неизбежно
возникали сбои. То документы вовремя не придут, то бумажка затеряется, то
редакция вместо заявленных двух мест потребует три. Накладки в отделе
аккредитации всегда можно объяснить, а под этим соусом отказать
непочтительным журналистам, забывшим о старинном принципе взаимоотношений с
любой бюрократией: "Не подмажешь - не поедешь"...

Подписание документов о российско-белорусском союзе сулило главе
президентской пресс-службы несколько тысяч долларов.

С миру по нитке.

И все останутся довольны.

Жучок еле заметно улыбнулся.


Вейра распахнула выходящее на площадь перед Домом Правительства окно
арендованной по фальшивому паспорту квартиры, полила из ярко-голубой
пластмассовой леечки цветы на подоконнике и включила проигрыватель. Комната
наполнилась звуками классической скрипичной музыки.

Весь этот спектакль предназначался прохожим.

Обычное окно с выставленными на солнце цветами, молодая женщина в домашнем
халате, негромкая музыка. Вполне мирная и ничем не примечательная картина.

Дипкунайте отошла в глубь комнаты, открыла дверцу шкафа и извлекла из него
английскую штурмовую винтовку "Энфилд" L85A1. [Винтовка, выполненная по
схеме "буллпап". Калибр - 5,56 мм, начальная скорость пули - 940 м/с
(патрон НАТО 5,56х45], прицельная дальность - 600 метров, емкость магазина
- 20/30 патронов. Может быть оснащена глушителем, при этом используются
специальные патроны с дозвуковой скоростью пули)

Затем вышла в коридор и легла на деревянные козлы, покрытые толстым
матрацем и установленные в шести метрах от окна. Ни со стороны сквера, ни
от Дома Правительства, ни с улицы ее позиция не просматривалась. Даже если
кто-нибудь и обратил бы внимание на распахнутое окно, никаких подозрений
оно бы не вызвало.

Вейра сняла предохранительные колпачки с прицела "SUSAT L9A1" [Оптический
четырехкратный прицел с углом зрения 10 градусов и со светящейся пассивной
прицельной рамкой. Серийно производится с 1985 г.] и дослала патрон в
патронник.

Порученная ей для контроля зона просматривалась идеально.

Снайперша приникла к оптике и замерла.


Йозеф приказал Герменчуку остановить микроавтобус у заросшего бурьяном
оврага и поманил пальцем Сапегу.

- На секунду...

Карл вылез из кузова и встал рядом с Кроллем.

- Что?

- Не хотел при Илье, - тихо сказал Йозеф. - Ты на сто процентов уверен?

- На сто пять.

- Хорошо. Кстати, помнишь мы о коттедже моего приятеля говорили?

- Который замок построил? - хмыкнул Са-пега. - Помню...

- Вон его домина, - Кролль протянул руку.

- Где?.. - Карл повернул голову, и тут ему по горлу чиркнул остро
отточенный клинок немецкого десантного ножа.

Инженер захрипел, вскинул руки, чтобы зажать страшную рану, и покачнулся.

Йозеф быстро отступил Сапеге за спину и изо всех сил толкнул умирающего
электронщика вперед. Карл рухнул под откос и покатился по почти
вертикальному склону. Через секунду бьющееся в агонии тело скрылось в
огромных лопухах.

Кролль вытер о траву нож, сунул его в ножны и молча залез в кабину
"Газели".

ГЛАВА 10. ГРАЖДАНИН МАКАКИН

В отсек, где притаился Рокотов, за два часа так никто и не зашел.

"Осталось всего ничего, - недоуменно подумал биолог. - С минуты на минуту
митинг начнется... Вот демонстранты тусуются, менты свои автобусы в
переулки загнали. А Кролля и компании все нет и нет. Или они уже на
позиции? Но где?!. Стоп! Без нервов. Рассуждаем логически. Мне отсюда почти
вся площадь видна. С самого утра здесь только работяги и я. Менты
подтянулись к восьми, первые демонстранты - почти в девять... К Дому
Правительства пропускают только после проверки металлодетектором. А вон еще
овчарки. И два спаниеля... Взрывчатку они вынюхают без вопросов. В толпу
Кролль не полезет. Черт, но тогда где он?.. Так, что дальше? Из домов
трибуну не видать, - Влад осторожно выглянул из проема и снова спрятался
обратно. - Внизу чисто. В сквере тоже ни души..."

По тротуару прошли двое в оранжевых безрукавках и остановились у люка. Один
работяга приподнял крышку и скрылся в колодце. Второй остался снаружи.

Через минуту из люка высунулась голова.

Тот, что стоял у забора, передал напарнику сумку с инструментами, присел на
выпирающий из-под забора бетонный блок и закурил.

"Ага, ремонтники... Ищут тот самый обрыв кабеля, о котором говорили
строители. Не то..."

Рокотов переключился на осмотр соседн