ожение целей,
однако при его отсутствии все приходится делать самому.

В подзорную трубу было хорошо видно, как по вертикальной ферме подъемного
крана с обезьяньей ловкостью карабкается фигура в темной одежде.

Сначала Вейра подумала, что это рабочий, который должен что-то передать
крановщику, но через мгновение поняла, что ошиблась.

Рабочий полез бы по закрытой страховочной сеткой лестнице. А неизвестный
пер прямо по ферме, нисколько не заботясь о соблюдении техники
безопасности, легко перескакивая с одной секции на другую и подтягиваясь на
руках.

Излишне инициативный демонстрант, вздумавший закрепить плакат или знамя на
верхотуре?..

Просто псих?..

Самоубийца, выбравший для своего последнего в жизни прыжка стрелу
подъемного крана?..

Наркоман?..

Охотник за цветными металлами?..

Нет, это уже слишком. Снимать детали с работающего строительного агрегата
не будет никто. К тому же на площадке находятся десятки строителей, которые
набьют морду такому "активисту" еще до того, как он начнет перекусывать
провода и сбрасывать медные жилы на землю.

Тогда кто же он?

Кагэбэшником он быть не может.

Если это провал, то к микроавтобусу уже сейчас со всех сторон мчались бы
"волги" и "уазики" со включенными сиренами и проблесковыми огнями. А Кролля
и Герменчука валяли бы по земле мускулистые ребята из спецподразделения
"Барс". Они умеют незаметно подобраться к объекту и за секунду спеленать
пяток-другой вооруженных противников.

Значит, все-таки оппозиционер...

Или самоубийца.

Но и в том, и в другом случае его появление ставило под угрозу реализацию
плана ликвидации главной мишени. Если он начнет размахивать флагом или
что-то кричать, то к стройке подтянутся милицейские патрули.

Дипкунайте навела перекрестье прицела в центр грудной клетки лезущего вверх
человека, на- миг пожалела, что не оснастила винтовку более мощной оптикой,
и мягко потянула спусковой крючок.

Ударник прошел положенные восемь миллиметров и стукнул по капсюлю
специального патрона "SS 109 LDR".

"Энсфилд" дернулся и выплюнул гильзу, упавшую на предусмотрительно
разложенное справа от козел шерстяное одеяло. В патронник тут же поступил
следующий патрон.

Остроконечная четырехграммовая оболочечная пуля со стальным
термоупрочненным головным вкладышем вырвалась из ствола со скоростью двести
девяносто шесть метров в секунду.

Пуля прошла первые шесть метров, вырвалась из окна, попала в восходящий
поток влажного воздуха, поднимающегося от луж на асфальте возле стены дома,
и отклонилась от заданной траектории на одну десятую миллиметра. В конечной
точке рассеивание уже составило бы более десяти сантиметров.

Но это было еще не все.

На подлете к мишени во вращающийся конус ударил мощный воздушный поток,
горизонтально проходивший по этажам строящегося дома и действовавший не
хуже аэродинамической трубы. Скорость пули упала до двухсот шестидесяти
трех метров в секунду, и она отклонилась еще на семь градусов вниз.
Пристрелка на местности не проводилась, и снайперша не могла знать
особенностей распределения воздушных масс в непосредственной близости от
каркаса здания. Вариант со стрельбой по высокорасположенной посторонней
цели никто не предусмотрел.

В результате летящий освинцованный кусочек стали ударил в ста пяти
сантиметрах от того места, куда должен был попасть.

Вейра не поверила своим глазам.

Но посылать вторую пулю было уже поздно.

Неизвестный "верхолаз" распахнул дверь кабинки крановщика и быстро скрылся
внутри. А дырявить непрозрачные стенки в расчете на случайное поражение
цели было глупо.

Дипкунайте нахмурилась и мысленно обругала Кролля, лишившего членов группы
постоянной радиосвязи. Теперь она была вынуждена держать в поле зрения и
площадку вокруг микроавтобуса, и подъемный кран. Эффективность наблюдения
снизилась вдвое.

Оставалась только надежда на то, что неизвестный, взобравшийся на кран, не
понял, что по нему стреляли, и через какое-то время беззаботно отправится
обратно тем же путем, где и схлопочет предназначенную ему пулю.

В те две секунды, что прошли после выстрела, фигурка не метнулась в
сторону, не засуетилась и не стала прятаться за массивными железными
выступами. Это говорило о том, что человек сохранил спокойствие. А при
ощущении себя мишенью такого не бывает.

Вейра перевела взгляд на "Газель".

Все тихо.

Кролль сидит возле люка и изображает из себя занятого показаниями приборов
электрика. Герменчука не видно. Видимо, возится с проводами внутри колодца.

Литовка немного успокоилась.

До приезда Президента оставалось уже меньше пятнадцати минут.


Рокотов нырнул в открывшуюся дверцу кабины, схватил ничего не
подозревающего крановщика за плечи, стащил на пол и перехватил пальцами за
горло. Мертвенно-бледный от испуга работяга выпучил глаза.

- Шалом, рэбе! - весело сказал биолог. Крановщик заморгал и попытался
вырваться.

- Но-но-но! - жесткие тренированные пальцы сдавили трахею. - Не дергайся и
не пытайся подняться без моего разрешения.

Влад быстро огляделся.

Кабинка была забрана жестью с трех сторон почти до самого потолка. Так что
шансов на прицельный выстрел у неизвестного снайпера, выпустившего в
биолога пулю несколько секунд назад, не было никаких. К тому же изнутри
рабочее место крановщика крепилось наваренными крест-накрест железными
уголками.

Скрежет пули по столбу фермы Рокотов расслышал хорошо, и у него не осталось
сомнений в том, что псевдоэлектрики уже практически готовы к исполнению
задуманного. Охраняющий их снайпер не стал бы стрелять, если бы
вмешательство постороннего не угрожало начавшейся операции.

Счет шел на секунды.

- Слушай сюда, - Рокотов грубо встряхнул крановщика, - у меня нет времени с
тобой возиться. Видишь этот микроавтобус?

Работяга повернул голову и посмотрел вниз через панорамное стекло.

- Вижу, - голос был хриплым оттого, что рука биолога продолжала сжимать
горло ничего не понимающего строителя.

- Через пять минут эта хреновина рванет, и в сторону толпы ударит несколько
ракет. - Влад брякнул первое пришедшее в голову объяснение. - Соображаешь?

- Ты псих! - реакцию пожилого работяги нетрудно было предугадать.

- Возможно, - легко согласился Рокотов. - Провод видишь?

- Ну...

- Быстро думай, зачем такой кабель электрикам, ремонтирующим бытовую сеть.
Ты же сам с техникой работаешь!

Крановщик прищурился. Его лицо отразило целую гамму чувств - от недоумения
и удивления до злой сосредоточенности.

- Тут что-то, блин, не то... Провод высоковольтный.

- Угу, - подбодрил работягу биолог.

- Фигня нездоровая...

- Верно.

- Мужиков свистнуть надо.

- Не успеют. Этим три секунды надо, чтобы машинку запустить. Пока орать
будешь, они свое дело сделают и смоются... Видишь, в кабину оба полезли? А
провод так из люка и не вытащили.

Псевдоэлектрики действительно зачем-то забрались внутрь микроавтобуса.

- Тогда чо делать? - напрягся крановщик. - Да отпусти ты меня, я уже понял
все! Люди же на площади!

- На меня не кинешься?

- Иди ты!..

- Ладно, - Влад отодвинулся к задней стенке кабины, контролируя каждое
движение работяги.

Крановщик резво занял свое сиденье и положил руки на рычаги. Кран качнулся
и медленно поехал по рельсам назад.

- Так... Ща я им...

- Ты что делать собрался? - не понял биолог.

- Спокуха! - решетчатая стрела встала точно над микроавтобусом. Каретка с
болтающейся на тросах плитой пошла вперед. - Когда дядя Женя занят делом,
молокососы не вмешиваются...

- Подожди! - "молокосос" сжал плечо работяги.- Не надо! У тебя экстренный
сброс груза есть?

- Посодют за такое, - серьезно сказал крановщик.

- Ерунда! Я тебя свяжу и тут брошу. Если что, вали все на меня. Забрался,
избил, связал, сам все сделал... Отпечатки твоих ладоней с рукоятей сотрем.
Дядя Женя, давай, решайся! Не успеем ведь...

Энтузиазм Рокотова передался пожилому строителю. Крановщик уже достаточно
пожил на свете и в свои почти шестьдесят лет мог определить, когда человек
врет, а когда действительно стоит поверить ему на слово ,и не задавать
лишних вопросов.

- От ведь, бли-ин! - работяга встряхнул головой. - Хрен с тобой, сброс так
сброс! Только не забудь мне харю начистить как следует, чтоб все натурально
было!

- Буду бить аккуратно, но сильно! - голосом Папанова пообещал биолог.

Крановщик подвел груз в точку над крышей микроавтобуса и поднял плиту до
самой стрелы. Теперь автомобиль и двенадцатитонный бетонный прямоугольник
разделяли почти тридцать метров.

- Не промахнешься? - обеспокоенно спросил Рокотов.

- Не бзди, продуемся! - В тысяча девятьсот пятьдесят восьмом дядя Женя
попал на четыре года во флот, где служил мотористом дизельной подлодки. А
старые присказки не забываются. - Ну все, с Богом!..


Председатель наблюдательного совета "Белорусской Правозащитной Конвенции"
Александр Потупчик вскинул правую руку вверх. Жест сильно смахивал на
принятое в Германии 1933-1945-х годов приветствие.

Толпа немного утихла.

- И это еще не все! Власти не прекращают гнусные провокации в наш адрес!
Вот у меня документ! - оратор потряс тоненькой пачкой рукописных листков. -
Заявление сотрудника милиции, капитана Олега Батурина! Он работал в одном
из самых засекреченных отделов Министерства внутренних дел - в
вычислительном центре! И он не может молчать! Он написал письмо и передал
его нам! Сейчас я коротко изложу его суть.- Потупчик припечатал листки к
трибуне: - Недавно капитан присутствовал на страшно секретном совещании
коллегии МВД. Там лукашенковские опричники разрабатывали очередные
гнусности в наш с вами адрес! Вот, к примеру! Как вы думаете, кто
провоцирует драки с ОМОНом? Мирные демонстранты?! Люди, несущие
выстраданные сердцем плакаты и лозунги?! Ветераны борьбы за демократию?!
Нет, нет и еще раз нет!!! Это все делают сами подручные тирана! Они
переодевают офицеров в гражданскую одежду, и те швыряют в ОМОН камни! Вот
так! И никак иначе! Им нужен террор! Без террора диктатору не выжить! И
Олег Батурин, как один из немногих честных людей в этом гнусном ведомстве,
именуемом в насмешку "министерством внутренних дел", не может молчать! Он
сказал правду! И теперь его преследуют подручные тирана! Но диктатура не
пройдет!

- Са-тра-пы! Са-тра-пы!!! - нестройно взревела толпа...

Старший лейтенант милиции, стоявший в оцеплении поблизости от трибуны,
удивленно повернулся к колеге из ОМОНа, затянутому в кевларовый комбинезон
и опирающемуся на прозрачный щит.

- Что он метет?

- А! - омоновец махнул рукой. - Вечно одно и то же. Теперь вон историю с
каким-то капитаном придумали. Минут через двадцать разогреются
окончательно, и начнется...

- Но это же бред! - старлей пожал плечами. - Кому они верят? Как такая
мелкая сошка типа капитана может присутствовать на закрытой коллегии? Туда
же не ниже подполковника людей приглашают...

- Ты чо, первый раз здесь на митинге? - хмыкнул омоновец.

- Да, - старшего лейтенанта две недели назад перевели в Минск из Гродно.

- Тады понятно. Я-то за два года наслушался... Сегодня еще спокойно. А так
иногда они даже не успевают на место сбора попасть. Махаловку раньше
времени начинают, на подходе. Ты на их базар внимания не обращай. Если все
это слушать, свихнешься. Они Батьку в чем только не обвиняли! Теперь вон
это...

Старлей вытащил сигареты и угостил коллегу...

- ...Олег Батурин избрал трудную, но честную дорогу! - продолжал разоряться
Потупчик. - Он отринул преклонение перед тираном и встал в наши ряды! И мы
не дадим с ним расправиться! Уже сейчас он подвергается сильнейшему
давлению со стороны своего начальства и КГБ! Этого честнейшего человека
выгнали с работы, потребовали освободить жилплощадь, лишили всех льгот и
зарплаты! А за что?! За то, что он нашел в себе мужество сказать правду!
Толстожопые генералы боятся! Да, боятся! Они дрожат от страха перед
народом, перед лучшей его частью! Перед нами!!! - принятый за десять минут
до выступления стакан портвейна наконец ударил оратору в голову. -
Демократическая оппозиция вобрала в себя все лучшее, что есть в Беларуси! В
наших рядах только самые честные! И мне стыдно и горько смотреть, как мой
народ задыхается и гибнет под пятой тирана! Диктатуре - смерть!

- Смерть!!! - поддержала толпа.

- Тирана - на виселицу! - истерично взвизгнула толстуха из общества
"Солдатские матери".

- Вот слова демократов России! - провозгласил Потупчик и картинно вскинул
голову. - И зря Лукашенко думает, что ему все сойдет с рук! Ошибается,
хоккеист хренов! Это ему не в теннис с Борисом играть! - полупьяному
председателю наблюдательного совета "БПК" неожиданно пришла в голову
интересная мысль, и он поспешил ее озвучить. - А вы знаете, как решили
подписывать договор о союзе?! Нас проиграли в теннис! Представляете?! Наш
плешивый урод поставил на кон судьбу республики! Ну мы-то знаем, как он
играет! Да его всухую любой перворазрядник сделает! Да что перворазрядник!
Его кто угодно обыграет! Даже человек, никогда не державший в руках
ракетку! А знаете почему?! Сейчас скажу! Я медкарту его видел! Да, видел!
!! - с аффектацией завопил Потупчик. - Так там черным по белому написано,
что у диктатора целый букет болячек! Включая и психиатрические! И самые
страшные из них... - оратор напрягся, вспоминая медицинские термины,-
шизофрения и вульвит!!! [Вульвит - воспалительное заболевание женской
мочеполовой системы.]

Толпа в восторге притихла...

- Он что, сумасшедший? - спросил старлей.

- Не, - зевнул омоновец, - просто дурак. И алкаш. Он, почитай, почти каждую
неделю в вытрезвителях ночует. И сегодня, если попадется, опять на
экспертизу поедет... Потупчик это. Может, слышал?

- Ага. Только я его не так себе представлял...

- Ну вот вживую увидел, - улыбнулся омоновец.- Мои ребята этого пидора уже
раз десять вязали. И каждый раз от него разит, как из бочки...

- ...Нами управляет ненормальный! Как вы этого не видите! Он играет в
теннис на судьбу республики! Да за такое четвертовать мало! И он еще
осмеливается называться президентом!

Сзади к трибуне протиснулся Богданкович и дернул Потупчика за рукав.

- Саня! - прошипел лидер "Хартии-98". - Ты что делаешь? У нас-же все
согласовано! Уйди с трибуны!

- Почему это? - громко спросил оратор.

- Потому! - Богданкович был красен, как рак.- Ты все Вячогке испогтишь!
Пегедавай слово Тане и уходи!

- А-а! - Потупчик хлопнул себя ладонью по лбу. - Черт, забыл! Все, ухожу...
Друзья! - оппозиционер повернулся к толпе. - Сейчас перед вами выступит
известнейшая во всем мире пра-возащитница Татьяна Прутько!

- А про вульвит можно поподробнее?! - крикнул молодой парень из первых
рядов, вызвав взрыв хохота у небольшой стайки студентов-медиков, от нечего
делать зашедших на митинг.

- Потом! - отмахнулся Потупчик, испытавший потребность отлучиться в туалет.
- Итак, Татьяна Прутько! Встречайте! - хрипло, как простуженный
конферансье, возопил уходящий с трибуны оратор...

Омоновец вытащил из нагрудного кармана горсть леденцов.

- Будешь?

- Спасибо, - старлей взял черносмородиновую конфетку. - А это кто?

- Прутько. Типа правозащитница... Дура дурой. Такие ляпы во время судебных
заседаний выдает - закачаешься!

- Она еще и на суды ходит?

- А ты как думал! Чуть что с каким-нибудь оппозиционером произойдет, эта
дамочка тут как тут. Общественный защитник, мать ее, - омоновец скомкал
фантик и метнул его в ближайшую урну. - Недавно ребята из нашей роты
задержанных на суд привозили, рассказывали... Прутько заяву накатала, типа
требования о привлечении прокурора к ответственности. Там все со смеху
умерли. Она статьи перепутала, и получилось, что прокурора надо привлекать
за нарушение правил судовождения и мореходства. Хорошо еще, что не за
незаконную порубку леса...

- И что судья?

- Поржала вместе со всеми. Прутько потом заяву два часа переписывала. А суд
за полчаса все решил. По пятнадцать суток дали хулиганью. Так Прутько судью
обвинила в предвзятом отношении. Орала, грозилась в европейскую комиссию по
правам человека обратиться...

Грузная правозащитница уперлась ладонями в края трибуны и немного
наклонилась вперед.

- Господа! Над Беларусью сгущаются тучи! Все международное сообщество в
едином порыве отказало в доверии кровавому режиму! И у него есть на то
основания! Тысячи, я не боюсь этого слова, тысячи ни в чем не повинных
людей исчезли без следа в застенках КГБ и милиции! Бывший председатель
центральной избирательной комиссии, выступивший с осуждением незаконного
референдума, бывшая председатель Центрального банка нашей республики,
отказавшаяся покрывать воровство подручных Лукашенко и самого Лукашенко,
десятки известнейших журналистов! И этот список не имеет конца! Люди,
составляющие цвет и совесть нации, такие как Василь Быков, Шарецкий и
многие другие, вынуждены жить в изгнании! Но даже там их не оставляют в
покое! Недавно я встречалась с Ва-силем! - Прутько воздела вверх жирную
руку с маленьким пухлым кулачком, напоминающим мятую связочку протухших
сосисок. [Шарецкий - экс-председатель Верховного Совета Беларуси,
проживающий в "изгнании" в Литве.]

- Ва-силь! Ва-силь!!! - начали скандировать заранее проинструктированные
клакеры.

- Вокруг его дома в Финляндии, где он вынужден скрываться, все последнее
время шныряют агенты охранки! Василь рассказал мне, что соседи неоднократно
предупреждали его о появлении посторонних. Лукашенко не оставляет писателя
в покое! Месяц назад по счастливой случайности сорвалось очередное
покушение! Убийцы поехали не по той дороге и были задержаны полицией! У них
обнаружены фотографии Васи-ля, план его дома, взрывчатка и три снайперские
винтовки! И скоро они во всем сознаются!

Студенты-медики опять развеселились.

- Об этом писала "Народная доля"! Но с каждым днем ситуация становится все
хуже! Опричники уже не скрывают своих планов по полному физическому
уничтожению оппозиции! И слова Олега Батурина - тому подтверждение! Начнут
с камней, закончат гранатами! Уже сейчас, вы посмотрите, - Прутько указала
пальцем на цепь милиционеров, - они готовы броситься, как цепные псы! А
почему?! Да потому, что режим нас боится!!! Сатрапы!

- Са-тра-пы! Са-тра-пы!!! - вновь заорали в толпе.

- Тирана - на кол! - опять завизжала толстуха из "Солдатских матерей".

- И он еще собирается перед нами выступать! Мало ему невинно пролитой
крови! Он хочет убедить нас разойтись и не мешать ему насиловать
республику! Не позволим!!!

- Не-е-ет!!! - взревела толпа.

- Тирания не пройдет!!!

- Не пройдет!!! - поддержали митингующие.

- Мы - гаспадары сваей судьбы!

- Гас-па-да-ры! Гас-па-да-ры!! Гас-па-да-ры!!! - заволновалась толпа.


Сидящий в кабине крановщика Рокотов на мгновение отвлекся от наблюдения за
микроавтобусом и прислушался.

"Что они орут? Похоже на "Бу-ра-ти-но! Бу-ра-ти-но!!"... Идиотизм какой-то.
Песня "Скажите, как его зовут?"... Видимо, Лукич для них - типа Карабаса,
руководитель КГБ - Дуремар. И так далее. А лидеры оппозиции - Пьеро с
Маль-виной. Ладно, потом разберемся..."

- ...А теперь я передаю слово нашему другу из "Народного фронта"! - Прутько
отступила на шаг и едва не свалилась с трибуны, промахнувшись мимо
последней ступеньки.

- "Бэ-эн-эф"! "Бэ-эн-эф!" - радостно взревели молодые парни с красно-белыми
повязками на рукавах.

Стоящие в оцеплении омоновцы подобрались. После выступления кого-нибудь из
народнофрон-товцев обычно начиналась драка.

Подъемный кран покачнулся и отъехал назад, выйдя за пределы сектора
стрельбы.


Дипкунайте закусила губу.

Этого еще не хватало!

Мало того что по стройке шляется какой-то псих и беспрепятственно
взбирается на кран, так теперь строительный агрегат ушел в сторону.

Вейра проворно соскочила с козел и метнулась к распахнутому окну.

Кабинка крановщика была под прицелом только в том случае, если присесть
слева у проема и положить ствол на подоконник. При этом снайперше пришлось
встать на одно колено.