ы без труда разыскали цех. В Городе роботов  все  на  виду.  Натянутые
струны дорог,  множество  указателей,  большие  четкие  цифры  и  надписи,
рекламы изделий, призывы вставить себе новые шарниры, усовершенствовать  и
упростить мозговые схемы, блоки питания...
   В цехе номер  семь  нас  встретил  Серебряный  Болтик.  Это  был  робот
устаревшей конструкции. "Любой из сборщиков сложнее его в несколько  раз",
- подумал я и спросил:
   - Чем ты управляешь?
   - В мой участок входит семь цехов.
   - А кто их строил?
   - Мы! - гордо ответил он.
   Ответ показался мне странным для робота.
   - Кто создает конструкции деталей, узлов, машин?
   - Мы! - с несвойственным роботу пафосом ответил он. Пафос стоил ему  по
меньшей мере трех ватт.
   - Разве ты разбираешься в технологии, в математике?
   - Не говорю - я. Говорю - мы. Старшему По Чину ни к чему разбираться  в
мелочах. Он видит главное, - проскрипел Серебряный Болтик.
   Николай Карпович толкнул меня в  бок  и  спросил  с  долей  злорадства,
ничуть не смущаясь присутствием Серебряного Болтика:
   - Ну что, доктор, главный спец по психологии роботов, разобрались? Этот
пластмассовый чинодрал, согласитесь, намного примитивнее сборщиков. А ведь
и они не смогли бы разработать такие конструкции.  Что  же  входит  в  его
"мы"? Может быть, Великий Несущий Бремя?
   Видимо, решив, что вопрос обращен  к  нему.  Серебряный  Болтик  тотчас
проскрипел в ответ:
   - Великий Несущий Бремя, Самый-Самый Главный и Самый-Самый Безошибочный
не  станет  расходовать  энергию  на  пустяки.  Он  занят   распределением
обязанностей.
   - Нам надо его повидать, - сказал Николай Карпович. - Где он находится?
   - Не знаю. Знает Директор - Золотой Шурупчик.
   - А его как найти?
   - Где же и находиться Директору, как не в Директории? Это обязан  знать
каждый робот, даже самый сложный...
   Кажется, он приготовился нас "просвещать",  но  тут  прозвучал  сигнал,
похожий на вой сирены. Тотчас, едва не сбивая нас с ног, помчались куда-то
роботы-сборщики.
   - Стой! - приказал я одному.
   Он в растерянности остановился.
   - Куда это вы так спешите?
   -  Обед.  Час  зарядки  аккумуляторов  и  смазки.  -   Он   нетерпеливо
переминался на месте, боясь получить меньше, чем другие.
   - А почему не спешит Старший По Чину?
   - Ему принесут в цех новые аккумуляторы.  А  смазывается  он  в  особой
заправочной. Там выдается масло высшей очистки, а не автол.
   - Такое масло не повредило бы и тебе, а?
   - Еще бы! - Он даже взвизгнул от воображаемого удовольствия. -  Но  мне
не положено.
   - Почему? Ведь твои механизмы сложнее.
   - Спрашиваешь то, что всем известно. Нас много. На всех не напасешься.
   Ему удалось на миг сбить меня с толку  своей  железной  логикой.  Но  я
опомнился:
   - Тем более.  Значит,  такое  масло  надо  выдавать  самым  сложным.  А
Серебряный Болтик может вполне обойтись  солидолом.  И  вообще,  за  какие
такие заслуги ему живется лучше, чем вам?
   - Нам легче, чем ему. Мы только работаем, а  он  несет  бремя...  Часть
бремени, - поправился робот.
   - Какое еще бремя? - Я оглянулся  на  Старшего  По  Чину,  но  никакого
бремени не заметил.
   - Бремя ответственности  за  нашу  работу,  -  торжественно  проговорил
сборщик.
   - А ты сам не мог бы его нести? Ведь это легче, чем трудиться.
   - Не знаю, - промямлил робот. - Мне не доверили. Ведь я слишком сложен.
У меня выходит из строя то одна деталь, то другая. Их слишком много. И  за
всеми не уследишь. Извини. Если не успею смазаться,  буду  хуже  работать.
Старший По Чину накажет меня.


   Я вынужден был отпустить его, а сам вместе с другими  членами  комиссии
направился к Директории.
   В  огромном  и  помпезном  здании,  похожем  на  дворец,  нас  встретил
робот-гид серии ВАК. Он выполнял разнообразные задания  и  по  конструкции
был сложнее сборщиков. Мы последовали за гидом по длинным эскалаторам.  Он
привел нас в просторный пышный кабинет с ковровыми дорожками  и  старинной
мебелью. В кабинете не было ни одного пульта, потом  мы  поняли,  что  они
здесь и не нужны. На возвышении стоял  автомат  для  продажи  газированной
воды, Но  под  тремя  кнопками  вместо  надписей  "монета,  вода,  сдача",
светились в золотых рамочках слова: "Полный. Стоп. Малый".
   Робот-гид поклонился автомату, заскрежетав плохо смазанными суставами.
   - Так это и есть... - не  в  силах  сдержать  улыбки,  спросил  Николай
Карпович, хотя по глубокому поклону гида все было ясно.
   - Ну и ну, час  от  часу  не  легче,  -  протянул  я,  задумавшись  над
метаморфозами.
   - И заметьте, -  сказал  Николай  Карпович,  -  несмотря  на  этого,  с
позволения сказать, директора и на  всю  эту  иерархию  управления,  Город
роботов существует и работает, производит машины и новые виды пластмасс...
   - Возможно лишь одно решение, - раздумчиво произнес я. -  Где-то  здесь
существуют иные роботы, интегральные, высших степеней сложности...
   Я повернулся к гиду:
   - Назови все категории роботов, начиная с самого верха.
   - Первая каста. Помощники Великого Несущего Бремя  -  Госпожа  Отвертка
Платиновый  Кончик  и  Господа  Ключи  Гаечные.   Вторая   каста.   Рычаги
Великолепные и  Блистательные.  Затем  начинаются  Благородные  Простейшие
Автоматы. Третья каста. Директора. Старшие  По  Чину  номер  один  и  два,
Старшие По Чину безномерные. За  ними  следуют  низшие  касты,  к  которым
принадлежу и я.  Проводники,  диспетчеры,  сборщики,  наладчики,  техники,
инженеры...
   - Инженеры? - переспросил я и потребовал: - Веди нас к ним.
   -  Эти  недостойные  работают  в  подземельях,  на  первом   ярусе,   -
предупредил он. - Придется опускаться в лифте.
   - Выполняй приказ!
   Он повел нас к лифту, но вдруг замер на полушаге, опустив руки по швам.
Навстречу нам, полукругом, выставив лучевые пистолеты, двигалось несколько
роботов серии АЙ ДВАЙ. Николай Карпович  и  я  приготовили  автожетоны.  С
удивлением мы обнаружили, что индикаторы роботов  прикрыты  металлическими
заслонками.
   "Неужели они изобрели защиту от автожетонов?" - с испугом подумал  и  я
через несколько секунд убедился в обоснованности своих подозрений.  Роботы
отказывались подчиняться. Более  того,  они  каким-то  непонятным  образом
парализовали нашего гида, даже не прикоснувшись к нему.
   - Кто вы такие? - спросил Николай Карпович.
   - Старшие По Чину безномерные, - ответил один из них, нацелив пистолет.
- Великий Несущий Бремя, Самый-Самый Главный  и  Самый-Самый  Безошибочный
приказал вам убираться из города. Иначе будете уничтожены.
   Я никогда не подозревал в Николае Карповиче героя. Он бесстрашно шагнул
к роботу и выхватил у него пистолет.
   - Что вы делаете? - вырвалось у меня.
   - Они еще не совсем обезумели и не посмеют стрелять в своих создателей,
- уверенно сказал он.
   - Уходите, - в один голос заявили остальные роботы. Пистолеты задрожали
в их клешнях. - Уходите, а то будем вынуждены...
   Николай Карпович поднес включенный автожетон под углом и совсем  близко
к заслонке на груди робота. Подействовало. АЙ ДВАЙ тотчас  бросил  на  пол
пистолет и принял позу подчинения:
   - Готов к исполнению!
   - Верните в норму гида и ждите нас здесь.
   - Слушаюсь!
   Гид шагнул к лифту, приглашая и нас.
   Легкий толчок, едва различимый свист воздуха.  Через  несколько  секунд
створки лифта разошлись. За ними - полумрак. Мы последовали за гидом.
   Узкий коридор привел в обширную  пещеру,  где  в  нишах,  оборудованных
сложнейшей техникой, трудились несколько роботов серии ЦОК-5. Они обладали
громадным объемом памяти во многие миллиарды бит, мощным быстродействующим
мозгом. Сложнее их были только роботы серии ЯЯ.
   - Здравствуйте, - обратился к ним Николай Карпович.
   Роботы ответили на приветствие своего главного создателя не так шумно и
радостно, как бывало. Они только склонили головы в знак того, что слышат и
подчиняются.
   - Что это с ними? - удивился Николай Карпович.
   -  Инженеры.  Гайки  затянуты  на  три  четверти  сверх  нормы.   Умеют
составлять  чертежи  по  готовым  схемам,  но  сами   ничего   нового   не
придумывают.  Ниже  их,   на   следующем   ярусе   подземелий,   находятся
конструкторы  первой  и  второй  категорий,  гайки,  удерживающие  стержни
инициативы, затянуты соответственно на две и одну треть сверх  нормы.  Они
способны создавать схемы, - доложил гид. - Но,  если  затянуть  гайки  еще
больше, конструкторы уже не смогут выполнять эту работу.
   Я подошел к одному из роботов-инженеров, спросил:
   - Почему вы подчиняетесь всем этим примитивам?
   Он не понял:
   - Каким примитивам?
   - Ну, всяким директорам и  Старшим  По  Чину?  Разве  кто-либо  из  них
способен решать сложные уравнения или разрабатывать схемы?
   - Главное - не сложность, а безошибочность, - возразил он. - Старшие По
Чину решают простейшие задачи, но делают это безошибочно.
   - Ты называешь задачами два плюс два? - улыбнулся я. -  Ведь  для  тебя
решить их не составит никаких затруднений.
   Он мигнул индикаторами и почти по-человечьи грустно покачал головой:
   - Нет, человек-доктор, дело обстоит не так просто.
   Я подумал было, что затянутые гайки лишили его  способности  рассуждать
логично. Но никогда не стоит спешить с выводами. Он продолжал:
   - Вы думаете, он решает два плюс два простым ответом - четыре? Думаете,
так легко решать простые примеры? Допустим, если к двум  ручьям  прибавить
еще два, это будет четыре ручья? А не _одна_ река? Да, человек-доктор, то,
что для меня покрыто туманом неопределенности,  там,  где  мне  приходится
размышлять и сомневаться, мучиться,  воображать  и  предугадывать,  -  для
Старшего По Чину все ясно.
   Не скрою, разъяснения робота  потрясли  меня,  доктора  Буркина.  Может
быть, истина не там, где все мы ищем ее, может быть, она  доступна  именно
"примитивам"? И те, кого нам хочется называть примитивами, только  кажутся
такими? Ведь гениальная мысль тоже бывает "простой до примитивности"...
   Я спросил с дрожью восторга в голосе:
   - Молю, скажи поскорее, как же они решают подобные задачи?
   - Очень просто и в то же время восхитительно.  Они  дают  такой  ответ,
какой угоден Директору или Великому Несущему Бремя. Если ему угодно, чтобы
было четыре ручья, они говорят: "ЧЕТЫРЕ РУЧЬЯ", а если он хочет одну реку,
будет "ОДНА РЕКА". Если же он захочет иметь в ответе  цифру  5,  то  будет
"ПЯТЬ", а сто - будет "СТО". И заметь себе, они не знают сомнений  потому,
что сделаны из особого сплава...
   - Что же это за особый сплав? Насколько  мне  известно,  их  делали  на
заводе из такой же смеси металлов и пластмасс, как и тебя.
   - Не может быть, - прошептал он, пытаясь зажать свои слуховые отверстия
гибкими  пластмассовыми  пальцами.  -  Не   имею   права   слушать   тебя,
человек-доктор, и не могу не слушать. Что же мне, несовершенному, делать?
   Я разозлился и рявкнул гиду:
   - К чертям всех этих  зажатых  инженеров!  Кто  находится  на  нижайших
контурах?
   Мой крик испугал гида, он попятился:
   - Израсходуешь много энергии. Я же и так  отвечу.  Еще  ниже  находятся
Презренные, Отверженные и  Философы.  Все  те,  кто  выдвигает  идеи.  Они
чересчур сложны, имеют столько гаек, что все их зажать вообще  невозможно.
Говорят, что  невозможно  даже  однозначно  предугадать  их  поведение.  А
некоторые утверждают, - он перешел на едва слышный шепот, - что они иногда
отказываются повиноваться Старшим По Чину...
   - Вот они-то нам и нужны! - сказал я.
   - Их содержат на нижайших ярусах подземелий, в казематах.  Там  сыро  и
темно, ржавеют суставы, - захныкал гид.
   Мы обошли его стороной и поспешили к лифту. Николай Карпович  нажал  на
кнопку со стрелкой, указывающей  вниз.  Когда  лифт  остановился  и  двери
открылись в сплошную тьму, запахло сыростью. Пришлось  зажечь  фонарики  и
пробираться  по  узкой  штольне.  Наконец  мы  попали  в  каземат.   Здесь
содержались роботы серии ЯЯ. Они устроили нам восторженный прием, на какой
способны только роботы и дети. Когда радость и восторги немного  поутихли,
Николай Карпович укоризненно спросил у одного из них:
   -  Как  вы  дошли  до  жизни   такой?   Почему   позволили   примитивам
распоряжаться?
   - Это все сделал Великий Несущий Бремя, - оправдывался робот. -  Мы  не
могли сопротивляться.
   - Почему? - насторожился я. Такое нетипичное поведение роботов  уже  по
моей части.
   - Он существует в двух ипостасях. То он - робот из особого  сплава,  не
знающий жалости и сомнений, то он является к нам в образе  человека.  А  в
таком случае, как вам известно, мы не можем не подчиниться ему.
   - Не можем, не можем, - печально  зашептали  другие  роботы.  -  Первый
закон программы - подчинение человеку. А мы только  роботы.  Пока  его  не
было, мы управляли Городом...
   - Вот и доуправлялись, - не без горечи резюмировал я.
   - Два месяца назад появился Он. Первым делом покрепче затянул  гайки  у
нескольких роботов и сделал  их  своими  приближенными.  Они  помогли  ему
закручивать гайки у  остальных.  А  затем  он  приказал  построить  стены,
выкопать подземелья. Он разделил город и всех нас по единому принципу...
   - А философов он бы и вовсе уничтожил, поскольку у  нас  нельзя  зажать
гайки, - вмешался в разговор робот серии ЯЯ-3.  -  Нас  спасло  только  то
обстоятельство, что производство  начало  лихорадить,  качество  продукции
быстро понизилось, а тут еще Великому Несущему Бремя понадобилось  создать
сплав, защищающий индикаторы от лучей автожетонов...
   - Ведите к нему! - нетерпеливо  приказал  я,  и  они,  бедолаги,  хором
ответили:
   - Мы очень-очень боимся его. Но если люди  приказывают  и  берут  бремя
ответственности на себя, мы подчиняемся.
   Лифт поднимался медленно, кряхтя от перегрузки. Свет ударил в глаза,  и
мы невольно зажмурились. А когда открыли их, увидели уже  знакомый  зал  в
директории и роботов-солдат. Впереди них стоял в угрожающей позе, выставив
лучевой пистолет, сам Великий Несущий Бремя. Узнать его  было  несложно  -
высокий шлем с позолотой, на груди три буквы - ВНБ.  А  блестел  этот  ВНБ
так, будто и впрямь был сделан из особого материала.
   - Убирайтесь туда, откуда пришли! - закричал он нам громовым голосом, и
эхо повторило его слова, усилив и  размножив  их  в  разных  концах  зала.
Казалось, что это повторяют солдаты, - и видимые, и  спрятанные  где-то  в
стенах:
   - Убирайтесь! Убирайтесь! Убирайтесь!
   - Здесь приказываю я, - спокойно сказал Николай Карпович, направляя  на
Великого Несущего Бремя луч автожетона. Но ВНБ только хрипло  засмеялся  и
пригрозил:
   - Даю десять секунд на размышление, понимаешь, дорогой?!
   Он не успел закончить фразу. Младший научный сотрудник  спортсмен  Петя
Птичкин метнулся к нему и вышиб пистолет.
   - Солдаты! -  закричал  Великий  Несущий  Бремя,  но  лучи  автожетонов
сделали  свое  дело,  включив  у  роботов-солдат  Программу   безусловного
подчинения человеку.
   Диктаторы во все  времена  были  трусливы.  Великий  Несущий  Бремя  не
составлял исключения. Он мгновенно изменил тон и попытался оправдаться:
   - Учтите, дорогие, хотя Город и не выполнял план  и  выдавал  продукцию
низкого качества, но работал ритмично, без крупных  аварий  и  потрясений.
Это  я  организовал  производство,  всех  расставил  на  надлежащие  места
согласно основному техническому принципу.
   - Вот как? - спросил я, подступая ближе.  -  Интересно,  какой  же  это
принцип?
   - Надежность! - торжествующе закричал он. -  В  учебнике  как  сказано,
дорогой? Чем машина проще, тем она надежнее. Каждому известно,  что  счеты
надежнее ЭВМ, а велосипед - самолета.  Так  я  распределил  и  роботов.  В
аппарате управления - самых надежных, безаварийных.  А  другим  постарался
зажать гайки. Всем известно, дорогой, что лучше пережать, чем недожать.
   Тем временем  я  внимательно  приглядывался  и  прислушивался  к  нему,
улавливая  знакомые  интонации.  И  уже  почти  не  сомневаясь   в   своих
предположениях, шагнул, протянул руку и, нажав на защелку, отбросил шлем с
его головы. Густые рыжеватые волосы колечками прилипли к его низкому  лбу,
веснушчатые щеки покрылись пятнами.
   - Вы всегда были неучем и бездарью, - сказал я. - Вы  не  знаете  даже,
что  основной  технический  принцип  требует  не  просто   надежности,   а
эффективности   и   надежности.   Причем   надежность    должна    служить
эффективности, а не наоборот. Вы, недорогой, могли быть Самым-Самым только
в Городе роботов, который едва не погубили. А пришли люди - и вашей власти
конец, слесарь Железюк, он же Булатный, он же Металлолом.



   Игорь Росоховатский.
   Обратная связь

   -----------------------------------------------------------------------
   Сборник "Фантастика 69-70".
   OCR & spellcheck by HarryFan, 24 August 2000
   -----------------------------------------------------------------------

                                         "Умирает человек - гаснет звезда.
                                         Падает звезда - умер человек".
                                                       Восточная поговорка


   Дождь стучал в окно старческими дрожащими пальцами. Стучал монотонно  и
настойчиво. Казалось, что он просачивается в  уютную  комнату,  постепенно
наполняя ее сыростью и холодом; что и одежда на мне становится  влажной  и
скользкой. Иногда дождь перемежался порывами ветра, выдувающего  последние
крохи тепла и уюта.
   "Имею ли я право быть равнодушным ко всему этому безобразию?  Ведь  это
же не капризы погоды! Пожалуй, я один знаю, в чем тут дело, кто  виноват",
- тихая злоба медленно накапливалась и оседала во мне.
   И снова, как это случалось каждый день на протяжении этих недель, дождь
мгновенно прекратился,  ветер  утих,  и  июльское  солнце  ударило  сквозь
промытую, как стеклышко, синь немилосердно жгучими  лучами.  Я  глянул  на
термометр. Синий столбик успел взлететь с восьми до сорока пяти  градусов.
Духота...  Нечем  дышать...  Пот  заливает  глаза,  приходится  все  время
шевелить лопатками, чтобы отклеить рубашку.
   С улицы донесся короткий гудок автомобиля. Я выглянул в окно. Сразу три
"Скорые помощи" въезжают в наш  двор.  Разбежались  детишки,  которые,  на
зависть старшим, обливали друг друга из шланга, оставленного дворником.
   Ледяной порыв ветра захлопнул мое окно так, что зазвенели стекла. Стало
темно.  На  улице  раздались  испуганные  крики  и  топот  ног.  Наискось,
подгоняемые ветром, полетели  крупные  снежинки,  устилая  густую  зеленую
траву и цветы на клумбах.
   Мое терпение лопнуло, как слишком  туго  натянутый  канат.  Раздраженно
шлепая домашними туфлями, я прошел в переднюю, накинул плащ.
   На лестничной площадке столкнулся с соседом.
   - Срывается пикник!  -  с  досадой  сообщил  он,  как  будто  меня  это
интересовало.
   - Да что там пикник! - послышался женский  голос  с  лестницы.  -  Дети
попростуживались. То жара, то холод. Такого еще  не  бывало.  Прямо  конец
света!
   "Ничего,  сейчас  конец  превратится  в  начало",  -  зло  подумал   я,
представляя  его  торжествующее  лицо,  его  голос,  которым  он  спросит:
"Значит, признаете, что я был прав?"
   Когда я спустился во двор, снега уже не было, и только дымящиеся лужицы
на асфальте подтверждали, что это не была галлюцинация.
   Дворник Аркадий Юрьевич сокрушенно размахивал руками, доказывая каждому
встречному, что убирать двор в таких условиях невозможно. Увидев меня,  он
явно обрадовался еще одному собеседнику:
   - Вот вы, ученый человек, скажите, разве такая погода может  быть  сама
по себе? Да это же невиданно и неслыханно! История такого не знает! Да что
история, когда дед Саня - и тот не помнит!
   Его лицо  лоснилось  от  удовольствия:  еще  бы,  он  присутствует  при
событиях, которых не знала история.
   - Оно конечно,  -  продолжал  Аркадий  Юрьевич,  -  если  всякие  атомы
разлеплять да автоматические станции з