тобы удивляться. А для того, чтобы любить своих  детей,  и  вовсе
никаких знаний не надо. Зато чтобы вылечить их...
   Вот и выходит, что дело тут не в любви. Чего стоит моя любовь к детям без
денег, которые необходимы, чтобы их вылечить? Может быть, любовь - это очень
хорошо, но сама по себе она что-то значит только в песнях. А в жизни  к  ней
всегда требуется много приправ, каждая из которых стоит больше, чем  любовь.
Это мне говорили и отец, и мулла, и мать моей жены, и еще многие...
   Я гашу факел - владения тьмы обширны. Продолжаю путь к гробнице. Аллах, я
вверяюсь в твои руки! А если аллах не спасает таких, как  я,  пусть  поможет
шайтан! Кто спасет, тому и буду молиться.
   Мое тело уже не болит, руки  не  ноют.  Прошло.  И  усталости  больше  не
чувствую. Наверное, если бы подсчитать  зарубки,  которыми  я  отмечаю  свой
путь, их наберется больше сотни. Смогу ли я по ним отыскать  обратный  путь?
Или это окажется  ловушкой,  когда  буду  возвращаться  с  дорогой  ношей  и
подумаю, что перехитрил судьбу? То-то шайтан повеселится...
   Пробираюсь  на  четвереньках,  ползу...  Что-то  подсказывает  мне:  цель
близка. Протягиваю руку к потолку и не нахожу его.
   Зажигаю факел.
   Моя тень начинает приплясывать, и  во  все  стороны  от  нее  разлетаются
солнечные блики. Но откуда здесь солнце? Эх ты,  нищий,  это  не  солнце,  а
золото. Золото здесь повсюду: в сундуках, в креслах,  фигурках,  украшениях.
Золотыми листами украшен гроб царя царей, сделанный  в  виде  яйца.  Отсветы
пламени зажигают разноцветные огни. Главный среди них - желтый, цвет  солнца
и золота. Никогда я не видел такого богатства. Каким счастливым должен  быть
обладающий им!
   Глажу золотые фигурки людей и священных животных, запускаю руки в сундуки
и слушаю, как между пальцами льется звенящий дождь.
   Чей   это   смех   раздается   в   сокровищнице?   Прячусь   за   сундук,
прислушиваюсь... Тихо... Но вот опять раздается смех. Да это  же  я  смеюсь!
Вот осел! Неужели ты никогда не слышал своего собственного смеха?  Нет,  мой
смех никогда не был таким.
   "Стоп,-говорю себе.-Очнись, дурак, иначе ты и вовсе  свихнешься.  Возьми,
сколько нужно, и отправляйся обратно. Не мешкай. Ничего не  переворачивай  и
не  рассыпай.  Не  уподобляйся  хрюкающему  нечистому   животному,   которое
перепортит больше, чем съест. Пусть ученые найдут все, как  было.  Они  ведь
надеялись  обнаружить  гробницу,  в  которой  не  побывали   грабители.   Да
исполнятся их надежды!"
   Я оглядываюсь вокруг. Во что бы насыпать монеты из сундука?
   Мешка или сумки я с собой, конечно, не взял. Ибо ничто так не  раздражает
шайтана, как человеческая самоуверенность.  Идти  надо  ни  с  чем  -  будто
ожидаешь подарка. А возьмешь мешок - ничего не найдешь.
   У самого гроба стоит небольшой сосуд, накрытый  кожаной  крышкой.  Снимаю
ее. Горло у  сосуда  широкое.  Там  отсвечивает  какая-то  темная  жидкость.
Наверное, благовония,  которыми  умащивали  тело  царя.  Ну  что  ж,  ученым
придется обойтись без них. Досточтимые  господа  видели  всякие  благовония,
потеря невелика.
   Куда бы вылить эту жидкость? Лужу могут заметить.
   Ведь завтра сюда придет много людей.
   Сосуд легкий, я без труда переношу его в  дальний  угол  пещеры.  Замечаю
нору - похоже, крысиная.
   "Что делать здесь крысам?" -  приходит  почему-то  в  голову  посторонняя
мысль. А, вот в чем  дело:  царь  царей  взял  с  собой  в  загробную  жизнь
множество пшеницы, наверное, урожай целого года. Крысам ее хватило на  века.
Но скорей отсюда! Я выливаю благовония в нору, затем наполняю сосуд золотыми
монетами, которые так радостно звенят...

   ***
   - Итак, я оказался прав,- сказал один из ученых другому,  когда  страсти,
вызванные находкой, несколько  улеглись.-  Легенда  подтвердилась.  Гробница
Айрамеша и сокровища не выдумка.
   Он говорил под стук лопат и заступов. Рабочие расширяли вход в пещеры.
   - Вы правы лишь наполовину,- невозмутимо возразил второй, и  его  длинные
ловкие руки продолжали сортировать находки.-Ведь главного сокровища-"напитка
жизни" - нет. А  в  легенде  сказано:  "Но  дороже  всех  богатств  грозного
Айрамеша напиток жизни, подаренный ему людьми  с  вершин.  Одной  капли  его
достаточно, чтобы  снять  усталость  после  битвы,  одного  глотка  -  чтобы
исцелить болезнь и залечить рану, одной чаши - чтобы продлить жизнь дряхлого
старика на пять лет. Благодаря напитку  прожил  царь  царей,  величайший  из
великих, солнце из солнц, непогрешимый Айрамеш триста и еще тридцать лет.  А
если бы не надоело ему жить, правил бы благословенный Айрамеш и сегодня..."
   Подошедший испытующе посмотрел на собеседника:
   - Я знаю эту легенду. Она довольно оригинальна. В других цари умирали  на
поле битвы, а этому "надоело жить"...
   - А если и в самом деле было так? - улыбнулся  длиннорукий,  рассматривая
сверкнувший на солнце необыкновенной красоты бриллиант.-  Представьте  себе:
триста тридцать лет, и все битвы, походы, парады, борьба за власть и  прочая
бессмыслица. И опять парады, походы, битвы... Разве это не может  смертельно
надоесть? Как там в легенде: "...И сказал ангел горестно:  "Что  наделал  я?
Хотел многим благо принести, а продлил жизнь  одному  извергу  и  тирану  на
сотни лет. Нет мне прощения". И утешил его другой ангел: "Не горюй, брат. Не
будет тирану радости от  тиранства  его.  Но  протекут  столетия,  и  найдет
напиток жизни униженный и бедный человек  с  сердцем,  наполненным  любовью.
Принесет напиток исцеление и счастье ему и детям его..."
   - Так вы все еще  утверждаете,  что  напиток  существовал?  Вы  верите  в
эликсир жизни?
   - Это мог быть очень сильный стимулятор. Судя по жизнеописанию  Айрамеша,
в их семье было наследственное заболевание типа серповидной анемии. Братья и
сестры царя умерли в раннем возрасте, а он, даже если отбросить число триста
тридцать, жил достаточно  долго.  Ведь  для  всех  перечисленных  походов  и
завоеваний понадобилось время...
   Ученый отвечал собеседнику совершенно спокойно, нарочно  не  замечая  его
насмешки.
   Но тот не отставал:
   - А кто же ему преподнес такой стимулятор, которым  не  располагает  даже
современная наука? Что это за "люди с  вершин"?  Может  быть,  космонавты  с
других планет? Это теперь модное утверждение,- ехидно поинтересовался он.
   - Модное еще не значит неверное,- запальчиво ответил его товарищ.- Но это
могли быть и жрецы. Разве мы знаем все о древних  цивилизациях?  Чем  больше
узнаем, тем сильнее удивляемся. Представьте  себе,  какой  шум  подымется  в
академии, когда я завтра сообщу о находке...
   Он почувствовал прикосновение чьей-то руки и обернулся. Перед  ним  стоял
один из проводников. Он несмело попросил:
   - Господин, вы сказали, что едете завтра в город. Не смогли бы вы взять с
собой меня и моих мальчиков? Я уже говорил вам...
   - Да, да, помню. Тебе нужно к врачу. Ладно, я захвачу вас.

   ***
   Лучше бы я и не ездил в город. Ведь у меня была надежда - самое  большое,
что может быть у человека. Ничего, что надежда обманывает,-  все  обманывает
нас в этом обманчивом мире. Теперь и надежды  нет.  Правда,  лекарь  оставил
моих мальчиков в больнице. Боюсь, что он просто не в силах был отказаться от
золота. Я хорошо запомнил его слова, и особенно как он  их  сказал:  "Против
серповидной анемии пока что медицина бессильна. Сделаю все, что смогу. Но  я
не бог".
   Да, он не бог, а золотом но вернешь  здоровья.  Разве  я  не  знал  этого
раньше? Или ждал, чтобы аллах напомнил? Нет, я  просто  боялся  неизбежного,
искал выход там, где его нет, и пытался откупиться от  судьбы  золотом.  Это
единственное, что роднит меня даже с царем царей, будь проклято  его  имя  и
его богатство, которое он пытался забрать на тот свет!
   Песок скрипит под ногами. Я нащупываю в кармане монету.
   Это все, что осталось от золота моих надежд...

   ***
   Первыми обнаружили удивительных крыс жители деревни, вблизи  которой  год
назад  была  открыта  гробница  Айрамеша.  Грызуны  отличались   необычайной
подвижностью и прожорливостью.
   Экспедиция зоологов выяснила, что они живут по крайней мере  в  пять  раз
дольше обычных, гораздо быстрее размножаются, и  это  обстоятельство  делает
крыс настоящим бедствием.
   Они уничтожали посевы, загрызали домашнюю птицу, нападали даже на  коз  и
овец. Не помогали облавы с применением газов и химикатов.  Разоренные  семьи
крестьян в ужасе покидали эти места.
   А навстречу им  двигались  экспедиции  зоологов,  услышавших  о  странных
животных. И ученые долго, очень долго спорили, являются ли эти крысы  только
разновидностью или же их следует выделить в особый вид...


   Игорь Росоховатский.
   Древний рецепт.

   Научно-фантастический рассказ

   1
    Послышался  тихий  и  нерешительный  стук  в  дверь...  Василий  Кузьмич
постарался представить человека, который сейчас войдет. Пока дверь  медленно
открывалась, он успел подумать: "Загнанный и отвергнутый врачами или же один
из местных знахарей?"
   Человек был и похож и не похож на  тех,  кого  представлял  себе  Василий
Кузьмич. Худое, обветренное лицо. Болезненная  бледность  не  смогла  совсем
смыть с него загар. Резкие  морщины  у  глаз,  как  у  каждого,  кто  привык
щуриться на южном солнце. Веки полуопущены, и выражения глаз не увидеть. Нос
с горбинкой. Больше похож на араба, чем на таджика.
   Василий Кузьмич ответил на приветствие и указал на стул:
   - Слушаю вас...
   И словами и всем своим видом он откровенно показывал, что  у  него  очень
мало свободного времени. Посетитель понял это.
   - Возьмите меня с собой в экспедицию.
   "Откуда он мог  узнать  о  моих  планах?"  -  удивился  Василий  Кузьмич.
Попытался заглянуть в глаза посетителю,  но  тот  почему-то  упорно  отводил
взгляд.
   - Я несколько раз водил на  Памир  геологов.  Был  проводником,  рабочим,
оператором...
   - У вас язва желудка? - спросил Василий Кузьмич. Посетитель не  удивился,
что врач сумел определить по его внешнему виду болезнь. Но он догадался, что
последует  за  этими  словами,  и  предупредил  последующую  фразу   Василия
Кузьмича:
   - Не беспокойтесь, я выдерживаю большие нагрузки.
   - Этого и не следует делать,-  поучительным,  типичным  для  врача  тоном
сказал Василий Кузьмич.
   - Меня лечили два года, а болезнь обострилась,-  объяснил  посетитель,  и
теперь его гортанный акцент прозвучал явственней.- Остается операция...
   - Ну и что же? - пожал плечами Василий Кузьмич.
   - Вы пойдете  за  ягодами  галуб-явана?  -  вопросом  на  вопрос  ответил
посетитель. В его голосе не осталось нерешительности.- Мне сказали, что  вам
удалось найти записки Сейкила и вы проверите его рецепты.
   - А вы знаете о Сейкиле, о сжигателях трупов? -  заинтересовался  Василий
Кузьмич.
   Он предполагал,  что  предками  сжигателей  трупов  были  греки  -  воины
Александра Македонского.  Завоеватель  поселил  их  в  предгорьях  Памира  в
качестве колонизаторов. И если догадки верны, то медицина сжигателей  трупов
уходила корнями в медицину древних греков.
   - Кое-что знаю,- сказал посетитель.- Я хотел бы попробовать полечиться по
их рецепту. А не поможет - останется операция.
   - Подождите моего возвращения. Если найду ягоды...
   - Я  помогу  вам  их  найти.-  В  голосе  посетителя  слышалась  странная
уверенность.
   - У меня есть один помощник. Больше мне  никого  не  нужно,-  нетерпеливо
проговорил Василий Кузьмич, придвигая к себе книгу.
   Но посетитель и не думал уходить:
   - Вам не придется мне ничего платить.
   -  Вы  больны,  ослаблены.  Вам  нельзя  отправляться  в   такой   путь,-
раздраженно сказал Василий Кузьмич.- Кстати, откуда вы узнали о моих делах?
   - Слухи подобны воде, а человеческое молчание - решету.
   "Он к тому же и скрытен,- подумал Василий  Кузьмич.-  Интересный  типчик.
Авантюрист, что ли? Жаль, что у меня нет  времени  выяснить  это".  Открывая
книгу, он сказал:
   - Извините, до свидания.
   Посетитель сделал шаг  к  столу,  впервые  подняв  глаза.  Они  оказались
цепкими и далеко не робкими.
   - Все-таки вы возьмете меня. Я  -  правнук  Сейкила.  "Авантюрист!"-решил
Василий Кузьмич, уже соображая, как бы поскорее отделаться от посетителя.  А
тот достал из кармана паспорт, положил на стол перед врачом. Василий Кузьмич
прочел: "Руми Сейкил".
   - Почему сразу не сказали об этом?
   - Боялся, что вы суеверны.
   Василии Кузьмич вспомнил закон сжигателей трупов:
   "Наши тайны живут с нами и уйдут с нами". Если кому-то из чужих удавалось
проникнуть в тайны племени, его убивали. Известны случаи, когда люди племени
находили такого чужака и в других странах, за много сотен километров. Они не
останавливались ни перед чем, чтобы уничтожить похитителя их секретов.
   Руми подошел еще ближе к Василию Кузьмичу, заглянул в глаза:
   - Думал, вы испугаетесь...
   Прежде чем ученый понял, что это ловушка, он попался в нее:
   - Ладно, раз вы - правнук Сейкила, имеете право идти со мной.  Только  не
подумайте, будто я доказываю свою смелость...
   Руми улыбнулся:
   - Все знают, что глупые обычаи умирают раньше людей.
   - Оставьте заявление и документы,  я  попрошу  оформить  вас,-  предложил
Василий Кузьмич.- А пока расскажите немного о племени  и  прадеде.  Историки
упоминают, что Сейкил был когда-то знаменитым врачевателем. Я думаю, что  он
использовал  знания  древних  греков,  объединив  их  с   местной   народной
медициной.
   - Очевидно, вам известно больше моего,- сказал Руми.- Я слышал  от  деда,
что его отец был великим лекарем. Но дед протоптал для  себя  иную  тропу  -
стал охотником. И мой отец принял от него ружье, но очень рано умер. За  ним
тенью ушла и мать. В тринадцать лет я остался сиротой, воспитывался у  деда,
потом - у друзей отца. Сейчас мне тридцать восемь, а я ничего  не  сделал  в
жизни. Был чужой тенью, шел чужими тропами, даже гнезда не  свил...-  В  его
голосе звучало сожаление об упущенном; - И  книга  прошлого  раскрыта  перед
вами, а не передо мной. Записки прадеда разыскали вы. Я лишь слышал  о  них.
Мало быть потомком великого - надо постигнуть величие.- Он  быстро  взглянул
на ученого: - Говорят, вы большой специалист не только в народной  медицине,
но и в истории Памира.
   - Ну, слухи значительно преувеличены,- польщенно сказал Василий Кузьмич.

   2
   Василий Кузьмич и Руми вылетели  вдвоем  -  помощник  ученого  неожиданно
заболел. Самолет нес их над степью, покрытой  кустами  янтака  -  верблюжьей
колючки. Маленькие, круглые, они с небольшой высоты были похожи  на  полчища
ежей. Рядом с аэродромом, куда приземлился самолет, журчала вода в  арыке  и
сухо шелестел песок. Вода журчала громче, песок лишь вкрадчиво  напоминал  о
себе, ожидая, когда люди выйдут в путь.
   Мощный вертолет проглотил людей и в своем чреве легко  перенес  их  через
песок и воду, промчал над берегами Сырдарьи,  где,  по  преданиям,  когда-то
властвовали тигры.
   Василий  Кузьмич  показал  вниз,  на  густо  заросший  камышом  берег,  и
прокричал в ухо Руми:
   - Рассказывают, будто там можно поохотиться на тигров
   - Я их не встречал,- ответил Руми. Неожиданно без тени улыбки добавил:  -
Наверное, тигры превратились в кошек. Те, что решили уцелеть...
   Василий Кузьмич засмеялся, представив себе этот процесс  превращения  под
дулом ружья.
   Вертолет  изверг  людей  из  своей  утробы  уже  за  подножиями   Памира,
оглушительно застрекотал и улетел...
   Василий  Кузьмич  разложил  на  большом  камне  карту,  вынул  блокнот  с
записями.
   - Если верить Сейкилу, то отсюда надо идти через Змеиное ущелье. Но разве
нет пути короче?
   - Есть,- ответил Руми.- И не надо соваться в Змеиное.
   Он показал путь на карте.
   - Отлично! - обрадовался Василий Кузьмич.- Значительно короче и к тому же
безопаснее. Ведь ущелье не зря зовется Змеиным?
   - Не зря,- подтвердил Руми.
   - Значит, пойдем вот так...- Карандаш уже начал вести линию.
   - Надо верить старому Сейкилу,- неожиданно сказал Руми.-  Он  знал  много
дорог, но выбрал одну. Как думаете - почему?
   - Не знаю,- растерянно сказал ученый.
   - И я не знаю. Значит, надо идти по его тропе.
   - Странная логика,- пожал плечами Василий Кузьмич.
   - Хотите проверить его рецепт? Так идите его дорогой.
   "Пожалуй, он прав. Во всяком случае, стоит  рискнуть",-  подумал  Василий
Кузьмич. Он был не из боязливых, но напрасного риска не любил.
   Они переобулись в чокои - легкие охотничьи башмаки из сыромятной кожи - и
взвалили на плечи тяжелые рюкзаки. Тропа то круто уходила вверх, то  петляла
между скал и камней. Василий Кузьмич и Руми  не  сворачивали  с  нее.  Здесь
нечего мудрствовать: тропу проложил не один человек.  Она  прокладывалась  и
проверялась тысячами людей на протяжении многих лет.  И  если  тропа  вьется
змейкой, то значит, так легче взбираться на гору. Если идет  в  обход  камня
через ручей, то ненадежен камень, а если в обход  ручья,  то  опасен  ручей.
Говоря точно, тропу не прокладывают, а сочиняют как песню, как легенду.
   Руми легко отыскивал неброские приметы тропы:  вытоптанную  или  примятую
траву, следы на камнях. Вот тропа ринулась вниз. Руми предостерегающе поднял
руку.
   Перед ними лежало Змеиное ущелье.  Оно  ничем  не  отличалось  от  других
ущелий - яркая,  будто  рисованная  зелень  с  густыми  тенями,  из  которой
подымаются посеребренные зазубренные скалы. Оно ожидало людей  молча  -  без
пугающего шипения и многозначительного шелеста.
   Руми достал нож, срезал две  ветки  с  развилками,  обстругал.  Одну  дал
Василию Кузьмичу.
   Опираясь на палки, они начали спускаться. Камешки не катились  из-под  их
ног,- значит, Руми верно ступал по тропе. Тени шли рядом с ними, то исчезая,
то появляясь.
   Вот Руми нагнулся, проходя под  свисающими  ветками,  подал  знак,  чтобы
ученый сделал то же. Василий Кузьмич приготовился отвести ветку в сторону  и
вздрогнул. Ветка посмотрела на него блестящими глазами и зашипела. Это  была
змея. Она взбиралась на дерево, видимо, чтобы полакомиться птичьими яйцами.
   Василий Кузьмич инстинктивно  поднял  палку.  Древесная  гадюка  проворно
поползла по ветке, стараясь побыстрее скрыться  в  листьях.  Запоздалый  луч
блеснул в ее ярко-зеленой, с желтыми крапинками, чешуе.
   Василий Кузьмич опустил палку  и  пошел  дальше  по  тропе.  Руми  быстро
взглянул на него,  но  ничего  не  сказал.  Им  пришлось  двигаться  гораздо
медленнее и осторожнее. Теперь змеи встречались на  каждом  шагу.  Несколько
раз Василий Кузьмич замечал щитомордника, однажды на  поляне  увидел  кобру.
Хорошо, что она была достаточно далеко и лишь повернула голову к  людям.  На
ее  коже  не  было  характерного  рисунка  очков.  Василий  Кузьмич  знал  о
молниеносности нападений этой змеи. Она выбрасывала голову так  быстро,  что
на небольшом расстоянии даже опытный путешественник не успевал защититься.
   Внезапно с дерева на плечо Руми упала зеленая лента. Василий Кузьмич едва
сдержал крик. Как можно спокойнее, подавляя дрожь в голосе, сказал:
   - Руми, старайтесь не делать резких движений. У вас на плече змея.
   Руми чуть-чуть повернул голову, скосил глаза, затем быстро  схватил  змею
за голову. Зеленая лента изогнулась, забилась,  силясь  вырваться,  но  было
поздно.
   Руми ножом раскрыл змее пасть и сказал;
   - Она не ядовитая. Довольно безобидное создание.
   - Все же не рекомендую...- начал было Василий Кузьмич, но Руми ужо поднес
змею к ветке, и она исчезла в листьях.
   - У сжигателей трупов есть поверье, что после смерти в змей  превращаются
добрые люди, а в голубей -  самые  злые,  чтобы  скрыться  от  наказания  за
грехи,- как бы между прочим сказал Руми.
   -  Это  поверье  они  сохранили  от  древних  греков,-подтвердил  Василий
Кузьмич.- У многих древних змея олицетворяла не подлость, а мудрость.
   Он сделал несколько шагов и неожиданно сказал;
   - Человеку всегда было свойственно переносит