станцию. В  конце
концов поток ее проклятий истощился. Ослабев, она обвисла, плененная.
   Ее внимание привлекло движение самки оленя, элегантно  продвигавшейся  по
берегу. Ее карие подернутые влагой глаза остановились на Лариссе  как  бы  в
раздумье. Затем, оценив Лариссу  как  не  угрожающую  ей,  она  двинулась  к
огромным цветам, накопившим дождевую  воду.  Опустив  голову  в  цветы,  она
начала пить.
   С невообразимой быстротой цветок захватил оленя в  свои  объятия.  Бедное
животное было схвачено почти целиком. Самка оленя отбивалась всеми  четырьмя
ногами, но ничего не могла поделать. Животное издавало жалобные приглушенные
звуки, и Ларисса отвернулась, чтобы не видеть действий плотоядного растения.
   Проглотив оленя, цветок приобрел свой первоначальный вид.
   Светлячок приблизился к дрожавшей Лариссе, которая вспомнила свои попытки
напиться из цветка.
   - Вы вместе с деревом спасли меня. Светлячок запрыгал вверх и вниз, мигая
розовым  светом.  Голосом,  похожим  на  шелест  листвы,   дерево   медленно
произнесло:
   - Блуждающий  огонек  сказал  мне,  что  такова  была  ее  воля.  Ларисса
поразилась:
   - Ты можешь говорить? Кто это она?
   - Некто, с  кем  я  лично  не  согласен,  но  кому  сейчас  повинуюсь,  -
послышался голос от подножия дерева.
   Ларисса посмотрела  в  направлении  голоса  и  увидела  зайца  гигантской
величины. Она уже готова была улыбнуться ему, как тот встал на задние лапы и
заглянул ей в глаза. Она увидела, что симпатичное на вид существо отнюдь  не
было безобидным. Заяц зло улыбался, обнажая передние  зубы,  острые,  как  у
волка:
   - Если бы ты рискнула путешествовать здесь  без  блуждающего  огонька,  я
убил бы тебя и съел твое сердце.
   Ларисса похолодела:
   - Я тебе ничего не сделала.
   - Мой кузен Буки находится в плену на борту вашего парохода. Для меня это
достаточное основание убивать всех с проклятого корабля, - ответил он, -  но
ты находишься под защитой блуждающего огонька  и  Девы,  к  которой  я  тебя
доставлю. Меня зовут Длинноухим.
   Ларисса вспомнила, где она слышала это имя. Таверна  "Двух  зайцев"  была
названа в честь двух героических зайцев Буки и Длинноухого.
   Заяц повернулся к дереву:
   - Дерево, Растущее у Гибельного Цветка, Дева благодарит тебя  за  помощь.
Сейчас я поведу девушку к ней.
   Дерево  высвободило  Лариссу  из  своих  цепких  объятий.  Все  ее   тело
испытывало боль. Она вынуждена была некоторое время не двигаться,  чтобы  не
упасть. Она со стоном потерла свои конечности.
   Что-то шевелилось у ее  ног,  но  Ларисса  сначала  не  обратила  на  это
внимания,  думая,  что  это  -  один  из  корней.  Когда  она  почувствовала
прохладную чешую пресмыкающегося, она вскрикнула и отпрянула.
   Длинноухий посмотрел на нее с презрением:
   - И ты собираешься освободить пленников корабля? Ты  боишься  безобидного
змея. Ты недостойна своих белых локонов.
   Стыд, смешанный с гневом, овладел Лариссой.
   - Змеи опасны,  -  ответила  она.  -  И  конечно,  даже  ты,  Длинноухий,
опасаешься лис и волков, и, пропади ты в тумане, какое значение  имеет  цвет
моих волос?
   Длинноухий приподнял свою верхнюю раздвоенную губу, открыв острые зубы:
   - Напротив, Белая Грива, я ем лис  и  волков,  а  не  они  меня.  Что  же
касается твоих волос, то скоро я тебя просвещу в этом отношении.  Следуй  за
мной. Дева Топей желает видеть тебя.

ГЛАВА XII

   "Как спутник Длинноухий не  столь  приятен,  как  блуждающий  огонек",  -
подумала Ларисса. Громадный заяц уселся на носу ялика, навострив уши и глядя
вперед.  Первые  часы  они  плавно  передвигались  по  глади  воды.  Молодая
танцовщица за это время услышала от зайца  лишь  несколько  кратких  команд,
говорящих о направлении движения. Раздосадованная,  она  решила  расспросить
его, проявив инициативу. Наблюдая начинающийся рассвет, она спросила:
   - Блуждающие огоньки, что это?
   - Это то  же  самое,  что  мерцающие  огни,  только  они,  в  отличие  от
последних, питаются положительными эмоциями, а не отрицательными.
   - Почему один из них пришел ко мне в топях?
   Длинноухий раздраженно обернулся на нее:
   - Потому что ты позвала его. Поэтому он и прибыл. Я уже сказал, что  тебе
повезло. Твой капитан проклянет день, когда он прибыл в Сурань.  Буки  будет
обязательно освобожден.
   - Это как раз то, что мы с Уиленом пытаемся сделать, - объяснила Ларисса.
- Он сказал, чтобы я добралась до Девы - я ее не знаю - и  рассказала  ей  о
просьбе живых существ, заключенных на борту корабля.
   Длинноухий изогнул шею, чтобы рассмотреть девушку. Она спокойно  смотрела
на него, продолжая грести. Его усы зашевелились, он размышлял.
   - Если ты освободишь моего кузена, я твой союзник, - сказал он с изрядной
долей сомнения. Он засмеялся:
   - Никогда бы не подумал, что буду действовать вместе с  человеком,  но  я
должен испытать, что имеется. Кроме того, - добавил он, - ты - Белая Грива и
от тебя многое зависит.
   Ларисса вспыхнула. Она почувствовала оскорбление в  словах  зайца,  пусть
гигантского и с зубами, длинными, как ее пальцы.
   - Я верю, что не разочарую вас, - сказала она ледяным тоном.
   Длинноухий проигнорировал ее сарказм:
   - Посмотрим. Сначала надо получить согласие Девы.
   Ларисса собиралась было ответить, как вдруг их  ялик  подхватило  быстрое
течение. Узкий фарватер расширялся и соединялся с другим потоком, Ларисса не
отвлекалась, она примостилась на дне яла, опасаясь, что он  перевернется,  и
гребла. Длинноухий закричал:
   - Направо! Это - остров Девы! Танцовщица лихорадочно гребла  направо,  но
течение играло с яликом и не  отпускало  его.  Длинноухий  прыгнул  в  воду,
схватил привязанный к ялу канат  и  сильно  поплыл  к  острову.  Так  общими
усилиями они причалили к берегу.
   Ларисса затащила ялик подальше от алчных  волн.  Длинноухий  отряхивал  с
себя воду, как это делают собаки. Остров был  редким  кусочком  сухой  суши.
Ларисса с удовольствием наступала на сухой песок и затем - на  сухую  землю.
Она успела смириться с болотистой почвой под ногами.  Ночь  была  бесконечно
долгой, и она радовалась наступившему утру. Она села, прислонившись к стволу
дерева, перебирая события ночи.
   Вдруг позади себя она  услышала  теплые  тона  голос  заставившие  ее  по
привычке насторожиться.
   - Не страшись, Ларисса Снежная Грива, - голос исходил от ствола дерева, к
которому она прислонилась. Это был женский голос:
   - Я - та, ради которой ты совершила это дерзкое путешествие.
   Зачарованная Ларисса все еще была испугана. Она с любопытством наблюдала,
как дерево начало поблескивать, а затем  испускать  холодный  зеленый  свет,
усиливавший блеск до такой степени, что Ларисса вынуждена была  заслониться.
Дерево меняло  свои  формы,  постепенно  превращаясь  в  подобие  прекрасной
женщины, равной которой Ларисса никогда не видела.
   Она была полных шесть футов роста, ее кожа  была  бледной  и  прозрачной,
глаза - изумрудные. Ларисса заметила, что вместо волос ей на плечи опускался
бело-зеленый воздушный мох. Она была одета в платье из листьев и  лозы.  При
ее движении казалось, что ее ноги полностью никогда не покидают землю. Руки,
сжимающие длинный жезл из дерева, кончались скорее не пальцами, а завитками.
   - У тебя, я думаю, есть, что рассказать мне, - продолжала Дева вкрадчивым
голосом.
   У Лариссы в горле был комок, она побаивалась женщины, которая только  что
была растением, особенно пугал ее голос.
   - Меня послал Уилен, - наконец проговорила она.
   - А Уилена послала я, - кивнула Дева.  -  Что  ему  удалось  узнать?  Что
капитан сделал с нашим народом?
   Какое-то мгновение Ларисса не могла взглянуть в изумрудные глаза Девы. Ей
было стыдно за то, что она как-то связана с капитаном.
   - Капитан Дюмон сделал рабов из блуждающих огоньков.  Он  использовал  их
потребность в положительных эмоциях в интересах  своих  делишек.  Он  поймал
также кузена Длинноухого Буки. Там  есть  также  многие  другие,  из  разных
стран. Многие из них находятся в плену по многу лет, и Уилен  желает,  чтобы
вы знали:
   Он хочет освободить всех.
   Глаза Девы широко раскрылись:
   - Всех? Его же послали освободить только наш народ.  Разве  он  не  может
определиться с этим сам?
   - Они все находятся под властью магии,  леди.  Увидев  их  всех  в  общей
связке, Уилен говорит, что не может уйти без них.
   Дева вздохнула и тряхнула головой:
   - На борту корабля много магии, кроме того, следует учитывать, по  какому
маршруту оно идет.
   - Он просил также передать вам, что на борту находится Лонд. Он  хочет...
- Ларисса запнулась - лицо Девы потемнело от нахлынувших на нее чувств.
   - Лонд? - она протянула к жезлу вторую руку, сжимая его, как бы  находясь
в обороне. - Неужели? Чего он хочет?
   - Уилен полагает, что Лонд хочет выбраться из Сурани, - ее голос более не
был  столь  уверенным.  Дева  выглядела  так,  как  будто  она  подвергалась
нестерпимым страданиям. - Леди... - голос Лариссы был беспомощным.
   Она взглянула на зайца. Длинноухий был серьезен. Дева вела себя так,  как
будто Лариссы здесь не было. Она передвигалась с грацией  ветра  и  склоняла
голову, как от боли. Ларисса и Длинноухий обменялись взглядами.
   Наконец Дева выпрямилась и сосредоточенно обернулась к Лариссе:
   - Ты путешествовала с плавучим театром, сколько я помню себя. Ты видела в
жизни много зла. Может быть, ты была сломлена этим,  но  в  целом  это  тебя
закалило. Твой побег с "Мадемуазель Мюсарда" был еще более опасен,  чем  это
казалось. Лонд - очень злой человек. То, что он и  капитан  объединили  свои
силы, - плохая новость.
   Она вздохнула и несколько мгновений мерцала скорее как  растение,  нежели
как женщина.
   Затем ее черты видоизменились:
   - Я не могу помочь в деле, на  которое  готов  Уилен.  Это  печалит  меня
больше, чем вам кажется.
   Ларисса была поражена. Ведь она ни на  минуту  не  сомневалась,  что  эта
таинственная женщина, которую столь почитал  Уилен,  не  откажет  в  помощи.
Уилен был уверен. Она раскрыла рот, но Длинноухий опередил ее.
   - Но в плену находится Буки, а не кто-нибудь. Он - лоах. Дева, если ты не
поможешь спасти его...
   - Это не мое решение,  -  воскликнула  Дева.  Боль  такого  решения  была
выражена на ее лице, по которому  текли  слезы.  -  Вы  думаете,  что  я  не
чувствую его страха? Но мы оба - сухопутные существа, именно  поэтому  я  не
могу помочь ему. Не в моей  власти  говорить  "да"  или  "нет"  в  отношении
существ на суше, подобных Буки и блуждающим огонькам.  И  это  в  то  время,
когда Лонд употребляет свою магию на водных путях, а  рабовладелец  захватил
лоаха. - Она протянула руку зайцу:
   - Ты лучше других знаешь мои границы. Разве ты осуждаешь меня?
   Длинноухий был в сомнении, он дрожал от гнева, затем он прыгнул в зеленую
траву, помахивая белым хвостиком.
   Ларисса повернулась к Деве, та ровно смотрела на нее.
   - Уилен рассчитывал на вас, - сказала танцовщица. Она знала, что ее слова
были неразумными и поспешными, но она протестовала  против  решения  Девы  и
слова лились сами собой.
   - Он сам сейчас является пленником на корабле, как и те, кого он пытается
спасти. Разве не ясно?
   Дева Топей продолжала изучать Лариссу.
   - Ах, дитя, - сказала она, и деревья  сочувственно  зашумели,  -  ты  так
молода и самоуверенна. Ты многого не знаешь, и еще меньше можешь.
   - Я знаю, что Уилен находится в затруднительном положении, пытаясь спасти
многих, включая меня, - сердито ответила Ларисса. - И  если  вы  не  спасете
его...
   Дева слегка насторожилась:
   - Если я не помогу его спасти... Ларисса облизнула сухие губы:
   - Тогда Длинноухий и я попытаемся сами найти путь к спасению.
   Мысль о Уилене в опасности не давала ей покоя.
   К ее удивлению, Дева усмехнулась:
   - Быть может, ты это сможешь. Ты ведь - Белая Грива. - Внезапно  ее  лицо
просветлело, она придвинулась ближе и положила свои руки на плечи Лариссе. -
Да... похоже, что выход есть. Ты действительно так думаешь, как говоришь? Ты
будешь сражаться с опекуном, с Лондом и его темными силами,  будешь  воевать
против этого колдовского корабля самостоятельно?
   Танцовщица покраснела. Дева ей не  доверяла.  Но  в  глубине  сердца  она
сознавала, что она не оставит Уилена на произвол  судьбы.  У  нее  мелькнула
мысль, что это означает, что она любит его, но она отогнала эту  мысль.  Она
кивнула.
   Довольная улыбка осветила лицо Девы. Она протянула руку Лариссе:
   - В таком случае, Дочь Топей, пойдем учиться.
   Девушка засомневалась, потом шагнула  вперед  и  взяла  протянутую  руку,
которая была прохладной и мягкой. Тонкая  рука  обняла  ее.  За  спиной  она
почувствовала жезл:
   - Не бойся, - прошептала Дева, обдавая Лариссу ароматами лета.
   Ларисса почувствовала себя в плену,  как  давеча  у  дерева.  Их  окружил
стремительный вихрь. Воедино  перемешались  запахи  суглиника  и  жимолости,
самих деревьев.
   Когда все это кончилось, Ларисса стояла на берегу небольшого озерца.  Они
были в гуще леса, повсюду лежали прохладные тени. Деревья заслоняли  солнце,
но это были обычные деревья, а не чудовищно переплетенные фигуры.
   Вопросительно моргая, она смотрела на Деву, которая улыбалась:
   - На этом острове я перемещаюсь, куда хочу. Ты  передвинулась  от  дерева
моих ароматов к другому, в чаще леса. Ты научишься путешествовать так  сама,
Ларисса.
   - Я не уверена, надо ли мне это. Дева засмеялась:
   - Ты, должно быть, хочешь пить. Выпей из озерца, оно чистое и свежее.
   Ларисса покорно склонилась к воде,  которая  отразила  ее  лицо  и  белые
волосы. В лазурном небе плыла одинокая тучка. Танцовщица набрала в пригоршню
воды и выпила.
   Она забыла о своих спекшихся губах, вода была изумительно вкусной, чистой
и холодной. Однако после третьей пригоршни она потеряла четкость зрения. Она
поморгала, но это  не  помогло.  Ее  мысли  рассыпались.  Голова  кружилась.
Ларисса села на землю, держась за почву. Издалека донесся голос Девы:
   - Не бойся. Посмотри в воду озера, Ларисса Снежная Грива, и  ты  узнаешь,
кто ты на самом деле.
   Ларисса не послушалась, она  схватилась  за  виски,  опасаясь,  что  силы
покинут ее. Она никогда еще не была жертвой колдовства.
   "Это не колдовство. Я даю  тебе  ответы  на  вопросы,  которые  тебе  уже
знакомы. Не сопротивляйся, Ларисса".
   Эти слова она  услышала  внутри  себя.  Она  почувствовала  дрожь,  затем
растворилась в принятии посторонней воли.  Когда  она  взглянула  в  зеркало
озера, она увидела не голубые небеса, а ночное  небо,  усеянное  звездами  в
обрамлении зеленой травы.
   Когда она сдалась, это обрамление исчезло.  Она  нашла  себя  сидящей  на
берегу топей. Из города поблизости доносился обычный гул, из  топей  -  звук
цикад и музыкальное журчание воды. Забытым голосом ребенка она произнесла:
   - Папа...
   Все вокруг было незнакомым. Ларисса испуганно заплакала.  Ей  снова  было
пять  лет.  Белокурые  волосы  свисали  на  покрытое   слезами   лицо.   Она
пододвинулась поближе к топям и ее  страх  уступил  место  любопытству.  Она
опустилась на колени потрогать блестящие камешки-голыши, тронула лягушку  за
мокрую спинку и весело засмеялась, глядя, как та оскорбленно отпрыгнула.
   Свет усиливался и, оглянувшись, Ларисса от счастья  затаила  дыхание.  Из
леса пробивались все новые огни. Их скопилось вокруг ее стройной фигурки так
много, что было светло как днем. Пятилетняя девочка сидела на  берегу  реки,
смеялась и ловила руками странного вида шары света.
   Пятнадцать, возможно, двадцать непрочных шаров крутились подле ее  головы
как бы играючи, то и дело отскакивая от  препятствий.  Иногда  ей  удавалось
слегка задеть шарик, но он тотчас же быстро удалялся.
   Ее тело наливалось теплом. Это было очень приятное ощущение,  наполнявшее
ее от головы  до  ног.  Она  хихикала  потихоньку,  затем  стала  постепенно
возвращаться к действительности, обнаружив, что  шары  отлетают  в  сторону.
Боясь потерять своих новых друзей, Ларисса вскочила на ноги и последовала за
ними в сторону топей.
   Ночной покой был внезапно нарушен криком.
   - Ларисса! - звал отец. Он бежал из города.
   Девочка обернулась и нахмурилась. Светлячки как  бы  сжались  от  резкого
крика и стали  активно  удаляться.  Некоторые  пропали  совсем,  другие  еще
мешкали подле нее.
   - Папа, ты их всех распугал, - укорила Ларисса.
   Отец отчаянно замахал руками, отпугивая оставшихся.
   - Боже, я уж подумал, что потерял тебя, Рисса,  -  сказал  Обри,  забирая
девочку на руки и тесно прижимая ее к себе.
   Лариссе, однако, не понравилось  разлучение  ее  с  загадочными  шариками
света.
   - Папа, верни их назад! - сердито сказала она.
   Обри посмотрел на дочь и чуть не задохнулся: волосы Лариссы стали белыми.
   Усталое лицо Обри приобрело горькую складку у рта. Ларисса же  недовольно
надула губы и пыталась освободиться. Обри торопливо нес  к  маячившим  огням
города свою драгоценную ношу. Через плечо отца Ларисса увидела, что один  из
шариков не изменил ей.
   - Не покидай меня! - закричала она вся в слезах.
   Шарик испытывал трудности, он быстро мерцал и двигался то в  одну,  то  в
другую сторону. Некоторое время он еще следовал за дочкой и отцом, затем  по
приближении Обри к городу  шарик  устало  замерцал  и  стал  еле  виден.  "Я
помню... Я помню..."
   - Топи нуждались в твоей магии. Блуждающие огоньки звали тебя. Если бы ты
смогла ответить им, если бы отец не забрал бы тебя с собой, ты  стала  бы  -
как я - частью топей.
   - Но у меня нет магии, - сказала Ларисса. Но прежде чем слова сорвались с
ее  губ,  она  почувствовала,  что  говорит  не  правду.  Ее  тело   помнило
наполнявшее ее когда-то тепло. Она помнила, как она танцевала, когда  Сардан
играл ей на мандолине. Это незабываемое чувство вернулось к ней. Она закрыла
глаза и отдалась захватившим ее силам.
   - У тебя есть потенциал, поэтому выбор  пал  на  тебя.  Когда  ты  начала
танцевать?
   Ларисса растерялась от неожиданного вопроса:
   - Я думаю, когда мне было лет шесть. Голос Девы был спокойным, как  будто
она знала все ответы. Она сделала обе ладони ковшиками и сложила их.  Внутри
появился свет. Поскольку Ларисса замешкалась с ответом, Дева  повторила  уже
строже:
   - Тебя учил кто-нибудь? - Она задала этот вопрос во второй раз.
   - Нет, нет, - ответила Ларисса. -  Я  просто  танцевала.  Я  наслаждалась
этим, у меня хорошо получалось.
   В   сложенных   ковшиками   руках   Девы   образовалось   нечто   сначала
бледно-зеленое, затем - темно-синее. С улыбкой Дева протянула Лариссе  руки,
наполненные ягодами.
   - Твои танцы - дар топей, дарованный вместе с превращением волос в  Белую
Гриву, - сказала Дева, когда Ларисса склонилась над ягодами. -  Мы  пометили
тебя белыми волосами и дали способность к магии. Твое тело  рано  обнаружило
эту способность к магии, душа знала о ней, умом  ты  этого  не  понимала.  Я
научу тебя приемам магии - как развивать заложенные в тебе способности. Если
я научу тебя, ты употребишь свои силы и магию в  борьбе  со  злом  на  борту
"Мадемуазель".
   Ларисса сама удивилась, как легко у нее с губ слетело:
   - Да!
   - Тогда начнем. Расскажи мне, что ты делала в плавучем театре.
   - Я - Морская Леди в мюзикле "Удовольствие пирата", -  ответила  Ларисса,
приканчивая чудесные ягоды.
   Дева кивнула:
   - Поскольку ты знакома с этой стихией, перейдем к воде.
   - Вряд ли "Удовольствие пирата" можно ставить рядом с магией.
   - Не обязательно. Кто был хореографом?
   - Я.
   - Хорошо. Ты можешь признать, что
   Эта часть исходит от тебя? - Ларисса затрясла головой. Дева  рассмеялась,
как дождь по воде. - Неважно. Станцуй для меня свою партию.
   Ларисса нервно встала и неуклюже прошла  вперед  к  плоскому  месту.  Она
заняла  позицию,  вспомнив  тело  Флориана,  распростертое  там,  на  сцене,
плачущую Розу, пытаясь не думать о Касильде с ее превращением. "Д