Дааргарда...
   Крутящийся туман сомкнулся над головами Сота и его сенешаля.  Белый,  как
слоновая кость,  туман  словно  тесто  вспухал  под  сводами  тронной  залы,
заполняя собой каждый уголок, обтекая  каждый  выступ  каменных  стен.  Визг
баньши в ушах Сота стал тише и вдруг оборвался.
   Затем плотные облака тумана ринулись из зала стремительным потоком, бурля
у разрушенных дверей. Его отступление было таким быстрым и внезапным, словно
кто-то позвал его. Словно горный поток тек туман по  раздробленным  каменным
плитам пола, огибая источенный червями массивный трон и  обугленную  мебель,
обнажая лежащий на полу труп Китиары Ут Матар. Тринадцать испуганных  баньши
следили за ним из-под потолка.
   - Сестры! - взвизгнула одна из баньши, указывая на то место, где  секунду
назад стоял лорд Сот.
   Рыцарь Смерти и его слуга исчезли вместе с туманом.

ГЛАВА 3

   Снежная белизна, окружившая лорда  Сота,  заставила  его  протереть  свои
немигающие глаза. Туман густо напирал  со  всех  сторон.  Он  проникал  даже
сквозь сочленения доспехов и терся о его тело, словно  чудовищный  кот.  Его
гибкие языки забирались в его уши,  в  ноздри  и  в  рот,  однако  в  испуге
отдергивались, словно им очень не нравилось то, что они обнаруживали  внутри
чудовищного существа, каким стал лорд Сот.
   - Карадок! - позвал  Сот,  вглядываясь  в  окружившую  его  молочно-белую
липкую субстанцию.
   Туман поглотил его слово столь полно, что он сам его  не  услышал.  Может
быть, он только вообразил, что позвал его вслух?
   Лорд Сот снова крикнул:
   - Карадок!
   На этот раз его зов был гораздо громче, но ответа не было.
   Сот не знал, как это получилось, однако, когда туман затопил тронный зал,
он каким-то образом выпустил  из  рук  шею  Карадока.  Он  был  уверен,  что
трусливый сенешаль воспользовался случаем и бежал. Без сомнения,  теперь  он
прячется в укромном уголке замка  или  парит  над  полом  кабинета,  пытаясь
собрать воедино раздробленные кости.
   Некоторое время лорд Сот напряженно прислушивался, затем изрыгнул длинное
богохульство. Проклятый туман заглушил даже вопли баньши. Это было совсем уж
невероятно; пронзительный визг истеричных духов был слышен с  самой  высокой
башни Дааргарда, хотя для этого  звуку  приходилось  преодолевать  несколько
слоев камня.
   Сот снова прислушался. Тишина. Баньши молчали.
   - Должно быть, что-то задумали, - проворчал Сот. - Или  бежали,  когда  я
напал на Карадока.
   Но Сот знал, что духи ни за что бы не пропустили такого развлечения,  как
экзекуция. Баньши были довольно мерзкими существами, и мучения сенешаля были
для них как нектар.  Припомнив,  что,  когда  туман  заслонил  от  него  всю
внутренность залы,  трон  располагался  у  него  за  спиной,  Рыцарь  Смерти
медленно повернулся. Осторожно ступая, он пошел вперед, однако  больше  трех
дюжин шагов никуда его не привели. Он не только не  нащупал  в  тумане  свой
трон, но даже не достиг стены.
   Лорду Соту стали очевидны две вещи: первое - он  больше  не  находится  в
своем Даргаардском замке, и второе - туман, окружавший его, имел магическое,
а не природное происхождение.
   - Тебе это не  по  силам,  Карадок,  -  прошипел  Сот.  -  Есть,  правда,
другие...
   Лорд замолчал, так и не  договорив.  Обдумывая  причины  затруднительного
положения, в которое он попал, он подумал  что  это  могло  быть  делом  рук
Тахизис. Неужто он прогневал Царицу Тьмы, подстроив гибель Ут  Матар,  одной
из  ее  любимиц?  Нет.  Междоусобная  борьба  была   обычным   делом   среди
приближенных Темного Безбожия. Тахизис не стала бы карать своих слуг за  то,
что  они  действуют  по  законам,  которые  сама  Великая  Царица  неуклонно
соблюдала и охраняла.
   Непохоже это было и на Паладина.
   Отец Добра предпочитал мучить  своих  врагов  в  местах,  которые  больше
походили на преисподнюю, чем эта молочно-белая пелена тумана.  То  же  самое
можно было сказать и о Героях Копья - Танисе Полуэльфе  и  пестрой  компании
прочих смертных, которые осмеливались бросить вызов силам  Темной  Владычицы
на Кринне. Как и Паладин Свет Несущий, они предпочитали прямое  столкновение
с противником мелким пакостям.
   - Ах  да!  -  воскликнул  вдруг  Сот.  -  Предводитель  танарри,  союзник
Карадока!
   Вспомнив о своем неверном слуге, Сот  пристально  всмотрелся  в  туман  в
поисках знака, который выдал бы присутствие неведомого чудовища.
   - Покажись, темная сила!
   Туман перед мерцающими оранжевым светом глазами рыцаря заклубился, однако
из него ничто не возникло, и Сот на" хмурился под своим тяжелым шлемом.  Как
он ни прислушивался, туман не пропускал никаких звуков..
   - Ты перенес меня в Абисс? - спросил Сот у неведомого  мучителя.  -  Если
так, я рад. Здесь мне еще не приходилось бывать.
   Сот больше не ожидал ответа. Он говорил теперь совсем не для того,  чтобы
кто-то ему ответил. Он  думал  вслух  ради  себя  самого.  Страхи,  присущие
смертным, не имели над ним никакой власти, однако абсолютная тишина пугала и
его, как пугает человеческие существа молчание могилы. Именно в  тишине  Сот
чувствовал, как проваливается в забытье и в забвение, теряя память, теряя ту
боль, которая напоминала ему о его собственном существовании. На  протяжении
трехсот пятидесяти лет баньши терзали его слух  своими  резкими  воплями,  и
теперь, когда лорд Сот очутился в объятиях тишины, ему очень не хватало этих
сварливых созданий. Он был совершенно один в мертвой тишине, и ему казалось,
что невидимый поток уносит его прочь от Кринна.
   Сначала он подумал о том, чтобы воспользоваться своими магическими силами
и с их помощью выбраться из тумана. Он  знал  несколько  заклинаний,  а  его
полужизнь-полусмерть позволяла ему использовать  могучие  сверхъестественные
силы. Например, он мог путешествовать из одной тени в любую другую по своему
выбору, однако в тумане не было теней. К тому же  лорд  Сот  был  достаточно
осторожен, чтобы не пользоваться магией до тех пор, пока не установит точно,
где именно он находится, и не убедится,  что  применение  магии  не  вызовет
никакой катастрофы.
   - Ну что же... Не хочешь показаться - не надо. Я исследую твой мир и  сам
отыщу выход.
   Сказав это, Рыцарь Смерти зашагал вперед быстрым уверенным  шагом.  Чтобы
хоть чем-то занять свой разум, он сосредоточился на том, чтобы двигаться  по
прямой линии, и считал шаги. Это занятие, однако, не в силах было возместить
ему  отсутствие  звуков,  цветов  и  запахов.  Вскоре  им   овладело   тупое
безразличие, подавлявшее его волю и мешавшее двигаться дальше.
   Остановившись, Сот извлек из ножен  свой  древний  меч.  Вместо  звонкого
лязганья металла о металл он услышал глухой шелест.
   - Тебе не сломить меня! - выкрикнул он, поднимая меч над головой.  -  Кто
бы ты ни был, я вызываю тебя!
   Не сразу он понял, что туман вокруг него поредел настолько, что его глаза
в состоянии различить лезвие меча, острое, но  все  в  черных  пятнах  давно
пролитой крови. Быстро оглянувшись по сторонам,  Сот  обнаружил,  что  может
разглядеть и другие предметы, очертания которых стали понемногу выступать из
тумана.
   Сначала ему показалось, что он видит перед  собой  какую-то  расплывчатую
живую тень, однако она постепенно превратилась в огромное дерево без листвы.
Высохшие скрюченные ветви были покрыты безобразными наростами и  тянулись  в
туман, словно рука нищего, протянутая  за  подаянием.  Некоторое  время  Сот
рассматривал странное дерево, держа меч перед собой.
   Затем из тумана появился небольшой холм, на  котором,  как  оказалось,  и
стоял рыцарь. Клочья травы кое-как цеплялись за каменистую почву, а  гребень
порос карликовыми кустарниками и чахлыми растениями, которые сходили на  нет
возле ствола  диковинного  дерева.  Совсем  рядом  землю  покрывали  колючие
заросли белладонны и кусты бирючины с ее  белыми  цветами,  за  которые  еще
цеплялись клочья тумана. Основная же  его  масса  быстро  катилась  вниз  по
склону, уползая под свисающие ветви елей и голых дубов.
   - Похоже, я очутился далеко от Дааргарда.
   Все остальное Сот разглядел подробно, когда  туман  полностью  исчез.  Он
находился на отлогом холме, окруженном густыми хвойными  лесами.  К  югу  от
него прокладывала свой путь через лес бурливая река, вспухшая  от  весеннего
паводка. Почти во всех направлениях за лесом виднелись далекие  горы,  и  их
покрытые снегом белые вершины как будто плыли в чистом  голубом  небе.  Пока
Сот разглядывал все это, заходящее на горизонте солнце окрасило  и  небо,  и
вершины гор в нежно-малиновый, пурпурный и золотой цвета.
   После однообразия белого тумана Сот был захвачен  красотой  открывавшейся
ему панорамы. Пение птиц,  возвещавших  своим  щебетом  конец  дня,  сладкий
аромат цветов, поднимающийся от ближайших  зарослей  кустарников,  и  легкое
прикосновение ветра, который принялся слегка поигрывать верхушками деревьев,
- все это вместе взятое пробудило дремлющие ощущения Сота. Уже давно в  мире
для него существовали лишь горький запах дыма  и  свежей  крови,  и  поэтому
нахлынувшие на него непривычные ощущения и запахи кружили ему  голову,  чуть
не сводя с ума.
   Затем он повернул голову к вершине холма, где стояло засохшее дерево. То,
что он увидел,  мгновенно  заставило  его  позабыть  о  чудесной  природе  и
перестать  слышать  прекрасные  мирные  звуки.  Под  деревом,  торчащим   из
каменистой почвы, стоял его сенешаль Карадок.
   Должно быть, призрак был зачарован или  оглушен.  Спиною  он  опирался  о
потрескавшийся ствол, а голова его, неестественно вывернувшись, покоилась на
плече. Пустые глаза, лишенные зрачков, смотрели на окружающий мир,  не  видя
его.  Благодаря  клочьям  тумана,  зацепившимся  за  его  одежду,  последняя
выглядела еще более изорванной, чем она была на самом деле.
   Сот угрюмо улыбнулся.
   - Предводитель танарри предал тебя, - громко сказал он,  в  подтверждение
своих слов указывая на сенешаля острием меча.
   Однако Карадок стоял будто погружен  ный  в  глубокий  транс.  Его  глаза
оставались  неподвижны,  а  губы  быстро   двигались,   произнося   какие-то
непонятные фразы, и снова замирали,  а  через  минуту  непонятная  пантомима
повторялась  Он  не  поднял  рук,  чтобы  защититься,  и  у  Сота  создалось
впечатление, что сенешаль не видит его.
   - Я переломаю тебе все кости, прежде чем послать тебя назад к  Чемошу!  -
поклялся Рыцарь Смерти, приближаясь к Карадоку. - Ты будешь  молить  меня  о
милосердии, будешь молить меня, чтобы я позволил тебе открыть, где  спрятана
душа Китиары!
   Сот  сделал  еще  несколько  шагов,  подходя  все   ближе,   и   внезапно
остановился. Он был на расстоянии вытянутой руки от Карадока, но он все  так
же бездумно стоял, прислонясь к покрытому почерневшей корой стволу. Сот  был
настолько близко, что мог разобрать, что бормочет призрак.
   - Пустота...  -  пробубнил  Карадок.  -  Смерть  мертвецу.  Белое  ничто.
Пустота. Пустота!
   Сот насмешливо подумал, что, попав в туман, Карадок повредился рассудком.
Повернувшись к заходящему солнцу, он обратился к нему:
   - Предводитель танарри! Это насекомое раздавлено грузом своего коварства"
поэтому, каков бы ни был ваш договор, теперь он обратился в ничто.
   Сот внимательно оглядел  окрестности  в  поисках  какого-нибудь  признака
чудовища и продолжил:
   - Верни мне медальон, в котором заключена душа земной  женщины,  и  верни
меня обратно в Кринн. Тогда я буду считать, что ты  мне  ничего  не  должен.
Если ты не сделаешь этого, я буду охотиться за тобой,  пока  не  убью.  Душа
Китиары принадлежит мне!
   - Китиара? - пробормотал призрак. - Он приказал мне вернуть из Абисса  ее
душу, и я выполнил поручение...
   Сот в бешенстве схватил Карадока за руку и яростно затряс.
   - Да, Карадок, да!  Ты  уловил  ее  душу  при  помощи  медальона.  Какому
предводителю танарри ты оставил его? Где душа Ут Матар?
   В глазах призрака промелькнула искра возвращающегося сознания.
   - Предводитель танарри? - с недоумением спросил он.
   Затем он рванулся и высвободил  руку  из  латной  рукавицы  Сота.  Паника
исказила его черты, и он вытянул руки перед собой.
   - Достаточно, мой  господин!  Я  видел  белую  пустоту,  ожидающую  живых
мертвецов, которым нельзя вернуться в  мир  смертных!  Ты  достаточно  мучил
меня.
   - Тогда открой мне, где покоится душа Китиары, - приказал Рыцарь  Смерти,
в гневе ударяя мечом по стволу дерева. Из рассеченного ствола начал сочиться
черный пузырящийся гной.  Прежде  чем  Сот  успел  снова  встряхнуть  своего
сенешаля, воздух расколол низкий, протяжный стон.
   Звук этот напоминал звон погребального колокола; таким  же  был  и  голос
самого Сота. Было в нем что-то  и  от  свиста  ветра,  срывающего  с  ветвей
мертвые листья. Сот и его слуга уставились на странное дерево.
   Зарубка на стволе, которую сделал удар мечом, превратилась  в  подвижный,
мучительно кривящийся рот, из которого про" должал капать черный сок. Теперь
было видно, что он подобно слюне сбегает по искрошенным  деревянным  клыкам,
которые трутся и сталкиваются с сухим деревянным стуком. Стон становился все
громче, пока наконец ему не отозвались могучим эхом леса у  подножья  холма.
Сот нанес дереву еще один мощный удар, стремясь заставить его замолчать,  но
в стволе открылся второй стенающий и  ноющий  рот.  Теперь  уже  два  голоса
затопляли окрестности своими мрачными криками боли.
   - Только в Абиссе, - негромко проворчал Сот, отступая  на  шаг  назад.  -
Только в Абиссе обитают существа подобные этому.
   Опустив руку с мечом,  он  поднял  прямую  свободную  руку  перед  собой.
Заклинание, которое он прочел, было коротким, а его действие - мгновенным.
   На стволе воющего дерева,  как  раз  посередине  между  ртами,  появилось
крошечное пятнышко голубого огня. Тонкие лучи света побежали от него во  все
стороны, оплетая ствол и ветки, забираясь даже  в  истекающие  черной  пеной
пасти. Переливающиеся нити синего пламени укутали все дерево  таким  плотным
коконом, что заглушили даже отчаянные крики, рвущиеся из клыкастых  ртов,  а
черная слюна лужицами застыла между узловатых корней. Лорд Сот  сжал  ладонь
своей вытянутой руки в кулак. Он сделал это с такой же силой  и  яростью,  с
какой недавно сжимал горло сенешаля, и сияющий кокон сжался  вместе  с  ним.
Раздался тонкий пронзительный вой, и по стволу побежали  первые  трещины,  а
затем дерево с треском разлетелось в щепки. На том месте, где  стоял  ствол,
торчал  лишь  невысокий  расщепленный  пень,  из  которого  некоторое  время
продолжала сочиться черная жидкость. Потом и это прекратилось.
   За гибелью дерева последовала долгая  тишина.  Затем  с  востока  донесся
низкий, протяжный вой. Этот звук довольно точно повторил предсмертный  вопль
дерева. В ответ ему с запада, где солнце  почти  что  опустилось  за  острые
горные вершины, раздался вой чудовищ, прячущихся в сумеречной чаще леса.
   Карадок так ни разу и не пошевелился, с тех пор как дерево издало  первый
звук своими клыкастыми ртами. Каменистая  почва  вокруг  него  была  усыпана
черными щепками. Некоторые еще  тлели  голубым  огнем,  другие  -  из  самой
сердцевины раздробленного ствола,  были  покрыты  блестящей,  как  обсидиан,
засохшей смолой.
   Когда грозный вой раздался снова, на этот раз с севера и с юга и  гораздо
ближе к холму, призрак внезапно пошевелился.
   - Хозяин, верните нас в Дааргардский замок, -  прошептал  сенешаль.  -  Я
достаточно насмотрелся на этот край.
   - Что? Ты, кажется, испугался слуг своего союзника - вожака стаи  грязных
танарри? - удивился Сот. - Кто-кто, а уж ты-то не должен испытывать  страха,
попав в его царство.
   На лице призрака снова промелькнуло озадаченное выражение. "Мой союзник -
предводитель танарри? - подумал  Карадок.  -  Значит,  лорд  поверил  мне  и
продолжает верить до сих пор!" Затем другая мысль поразила его, словно  удар
молнии. Оказывается, вовсе не Рыцарь Смерти перенес их сюда при помощи своей
магии. Кто-то или что-то завлекло его в эту страну против его воли. Сот тоже
не знал, где они находятся!
   Из-под свисающих еловых лап у подножья холма донеслось низкое рычание. Из
зеленовато-синей темноты на  лорда  Сота  и  его  сенешаля  уставилась  пара
кроваво-красных глаз. Карадок видел только  эти  глаза,  сверкающие  подобно
раскаленным угольям, но его господин видел гораздо больше.
   Его немигающий взгляд разглядел под  елками  поджарого  волка  чудовищных
размеров, который припал к земле за кустами ежевики. Это существо,  покрытое
жестким серым мехом, было в два раза крупнее самого большого  волка,  какого
Сот когда-либо видел в Кринне. Их взгляды  встретились,  и  волк  оскалился,
растянув губы. Соту показалось, что это не было выражением ярости, напротив,
на  морде  волка  было  написано  какое-то  мрачное  удовлетворение,  словно
чудовище обладало разумом, намного  превосходящим  мыслительные  способности
любого животного.
   Тем  временем  в  лесу  показалась  вторая  тварь  таких  же  устрашающих
размеров. Она крадучись вышла из чащи  и  присоединилась  к  первому  волку,
прячась за невысоким колючим кустарником.  Устроившись  в  своем  ненадежном
укрытии, волки задрали к небу чудовищные пасти  и  завыли.  Им  ответили  по
меньшей мере с десяток таких же голосов. Волки окружили холм со всех сторон.
   Лорд Сот слегка пригнулся, становясь в  боевую  позицию.  Меч  он  держал
перед собой. Он прекрасно понимал, что  хотя  твари  и  напоминали  огромных
волков, однако это могли быть куда более опасные существа, принявшие  волчье
обличье. В конце концов даже это чудовищное  дерево  показалось  ему  вполне
заурядным и мирным.
   - Ну, идите же сюда, - поддразнил волков Сот. В лесу у подножья холма  он
насчитал двенадцать пар горящих глаз. Возможно, волков было гораздо  больше.
- Нападайте на меня, трусливые дворняги, если это приказал сделать  вам  ваш
хозяин. Нападайте, и покончим с этим!
   Но волки оставались в лесу, то ли не осмеливаясь подняться на холм, то ли
воздерживаясь от этого по какой-то иной причине. Несколько тварей  собрались
в одном месте, остальные постоянно перемещались,  пересекая  открытые  места
уверенными, длинными прыжками. Время от времени кто-нибудь  из  них  задирал
вверх морду и принимался тоскливо выт, а издалека  доносился  ответный  вой.
Вскоре после этого еще один волк присоединялся  к  стае  и  начинал  кружить
вокруг холма, так что число их постоянно росло.
   Сот  внимательно  рассматривал  своих  противников,  пользуясь  тем,  что
сгущающаяся темнота не была ему помехой. Судя по всему, волки не  собирались
немедленна на него напасть, и он ломал голову, пытаясь понять,  что  же  они
задумали. Размахивая перед собой мечом, Рыцарь Смерти сделал несколько шагов
вниз по холму, и ближайшие волки дружно бросились к нему, но  не  для  того,
чтобы разорвать, а лишь для того, чтобы преградить ему путь. Оскалив  желтые
клыки и встопорщив загривки, они сгрудились перед ним небольшой  стаей.  Сот
отважился еще на один шаг, и волки прижались  друг  к  дружке  еще  плотнее,
однако никто из них и не подумал напасть на врага.
   Опустив меч, Сот некоторое время стоял  неподвижно  и  прислушивался,  не
раздастся ли из леса звук, который выдал бы ему присутствие еще какой-нибудь
твари.
   - Они умны, - заметил он вслух, не отрывая горящего взгляда от волков.  -
И исполняют чью-то волю, задерживая нас здесь. Я слышу, что в лесу есть  еще
что-то. И оно идет сюда!
   Лорд Сот  обернулся  к  вершине  холма,  рассчитывая  увидеть  возле  пня
полупрозрачную тень своего сенешаля.
   - Карадок?
   Но призрака нигде не было  видно,  хотя  рыцарь  пристально  осмотрел  не
только склоны холма, но и опушку леса у его подножья.
   Легкий шелест хвойных иголок, трущихся о какую-то гладкую поверхность,  и
громкие  щелчки  сухих  веток,  ломающихся  под  чьими-то  тяжелыми  шагами,
донеслись до слуха лорда Сота. Он сразу понял, что это