о   приковано
кандалами к стене. Когда-то  она  была  красивой,  но  сейчас  истощенной  и
грязной, в ее глазах сохранился только страх. Круглыми глазами она наблюдала
за Уиленом. На ней были жалкие остатки одежды.
   В одном из углов лежала большая лиса размером с теленка. При  взгляде  на
Дюмона у лисы заклокотало в горле.  Это  был  все-таки  лис.  Он  также  был
надежно прикован. В золотой клетке, свисавшей с  потолка  жил  ворон.  Рядом
прихорашивался черный кот на цепи, достаточной для того, чтобы помешать  ему
напасть на ворона. Он изучающе посмотрел  на  Дюмона  и  Уилена.  Его  глаза
источали ненависть.
   Под взглядом Уилена шерсть животного  начала  приобретать  иную  окраску.
Ярко-синий  цвет  начал  распространяться  от  хвоста  по  всему  телу.  Уши
прижимались к телу. Передние зубы выросли. Звуки  разбудили  пресмыкающееся,
похожее на небольшого дракона. Заключенный  в  маленькую  клетку,  дракончик
поднял свою головку, покрытую чешуей, и, сузив глаза, посмотрел на Дюмона.
   - Перед тобой моя коллекция, - медленно проговорил  Дюмон.  -  Каждое  из
этих существ представляет ценность для корабля или для меня лично. Я собирал
их повсюду. Дай я представлю тебя этой красотке.
   Он согнулся над брюнеткой.
   - Это - девица-сова из Фальковии. Когда я  позволяю  ей,  она  становится
ночной птицей-разведчицей. Не правда ли, Елуза, моя дорогая? -  он  погладил
ее. Она оставалась неподвижной.
   Дюмон поднялся и продолжал:
   - Этот лис из Ришемюло. Он бегает очень быстро. Буштейл, ты голоден?  Хм!
- Лис смотрел блестящими глазами. - Мы его не кормили два дня.  Ты  съел  бы
сейчас цыпленка?
   Буштейл оскалился:
   - Подонок! Я пронзил бы тебя зубами, если б не знал, что ты ядовит. - Лис
тряхнул головой.
   Капитан лишь засмеялся и двинулся дальше.
   - Ворон происходит из Баровии, он знает больше, чем кто-либо, об  истории
здешних стран. Он говорит правду и только правду, не так ли, Скриша?
   Клюв птицы шевельнулся, но звуков не последовало. Дюмон усмехнулся:
   - Он сидит в клетке, которая не пропускает звуков. Его знания только  для
меня, не для тех, кто с ним заключен сюда. Цветные кошки  очень  редки.  Они
встречаются только в Генне. Их мех неоценим для волшебных  трюков  Джелаара.
Псевдодракона я нашел в Морденте. Он будет помогать моим волшебным трюкам  в
конце концов, если его заставить.
   Капитан повернулся к своему новому члену экипажа:
   - Ну как, понравилась моя коллекция?
   Юноша изучающе посмотрел на Дюмона, затем на пленников:
   - Понравилось или нет, это не то слово. Вы совершили поразительные  вещи,
капитан Дюмон. И к тому же нашли здесь блуждающие огоньки.
   - Тебе что-нибудь известно о них? - заинтересовался Дюмон.
   - Кое-что, - улыбнулся Уилен. - Не  забывайте,  что  я  родом  из  топей!
Блуждающие огоньки наших мест, в отличие от всех  других,  питаются  добрыми
чувствами, а не болью и несчастьями, как все другие. Они хорошо подходят для
плавучего театра.
   Капитан алчно осклабился. Остановившись  на  этом  молодом  человеке,  он
сделал правильный выбор. Реакция юноши была отличной, как если бы  он  читал
мысли Дюмона.
   - Есть ли в топях другие существа, которые могут пригодиться?
   - Сотни. И я выведу вас на них, - ответил Уилен.
   - Ты почти вернул мне веру в богов.
   - Они тоже имеются в топях. Дюмон был очень доволен.

***

   Час спустя Уилен, пожелав  своему  новому  работодателю  спокойной  ночи,
удалился в свою каюту. Оставшись один, он запер дверь  и  прижался  пылающим
лицом к прохладному дереву переборки. Он освобождался от барьера, который он
сегодня воздвиг на пути эмоций. Его сотрясали рыдания.  Не  обращая  на  них
внимания, он сидел на полу, истекая слезами.
   Находясь в зале для  скота  и  экспонатов,  он  испытывал  волны  эмоций,
исходившие от пленников. Некоторые из них жили в цепях годами.  Он  принимал
на себя их физическую боль, чувство отчаяния, гнева и ненависти.  Постепенно
рыдания отпустили его,  он,  шатаясь,  поднялся,  плеснул  воды  в  тазик  и
ополоснул лицо, успокаиваясь.
   Несколько минут спустя Уилен вышел из каюты и пошел  на  главную  палубу.
Гости давно разошлись по домам, а команда и артисты - по каютам. Только пара
вахтенных лениво совершала обход судна. Как бы нечаянно Уилен склонился  над
поручнями, наблюдая за отражениями луны в воде.
   Почувствовав его присутствие, светлячки замигали интенсивнее. Их цветовые
оттенки стали меняться чаще. Они стремились  приблизиться  к  Уилену  ближе,
насколько это было возможным. Он чувствовал, что слезы застилают его  глаза,
и быстро сморгнул их. Оглядевшись, он увидел, что, к счастью, он был  одинок
на палубе.
   Уилен протянул руку к ближайшему из огоньков, тот замигал  еще  чаще.  На
Уилене было кольцо, которое ответно засветилось.  Он  принял  успокоительное
воздействие светлячка, и лед на его сердце начал таять.
   - О братья мои, мне так грустно, - прошептал он.

ГЛАВА IX

   - Доброе утро, мисс Снежная Грива, - прохрипел Уилен.
   Ларисса заспешила по трапу, возвращаясь с  завтрака,  коротко  улыбнулась
ему и сделала шаг назад, уступая ему дорогу. Уилен как бы оступился и тяжело
натолкнулся на нее. Она едва удержала равновесие и неожиданно  почувствовала
его ногу на своей лодыжке. Танцовщица неуклюже упала  на  трапе.  Ларисса  с
недоумением посмотрела на него: он нарочно столкнул ее!
   - О, мисс Снежная Грива, - воскликнул Уилен, пытаясь поднять ее на  ноги.
- Извините меня. Так ужасно! Надеюсь, я не причинил вам большого ущерба.
   Он  был  озабочен  и  раздосадован,  но  не  до  чрезвычайности.   Что-то
проскользнуло в ладонь Лариссы.  Она  ощутила  кусок  бумаги.  Глаза  Уилена
утратили свою вежливую озабоченность, начав излучать свет.
   Ларисса вновь обрела дар речи:
   - Ничего страшного, Уил. Благодарю. Извини меня.
   Она холодно прошла мимо него, сжимая клочок бумаги. Ларисса вошла в  свою
каюту, заперлась и дрожащими руками, раскрыла записку Уилена.
   "Мисс Снежная Грива!
   Мне необходимо поговорить с вами по крайне важному делу. Моя смена  скоро
кончается, я буду ждать вас через час у "Двух зайцев".
   Пожалуйста, приходите".
   Ларисса сидела на койке,  задумчиво  прикусив  нижнюю  губу.  Она  дважды
прочитала послание, положила бумагу на  подносик  и  подожгла  ее  огнем  от
свечи. Бумага корчилась, сгорая. Девушка смотрела на нее, но ее  мысли  были
далеко.
   Она думала о том, как  ей  ускользнуть  одной:  обнаружение  ее  связи  с
привлекательным молодым человеком чревато осложнениями.
   Прошел час, и она ждала его около "Двух зайцев". Несмотря на то, что день
был пасмурным, она одела легкое платье с  капюшоном,  закрывающим  ее  белую
гриву, она не хотела, чтобы о ней донеси Дюмону.
   - Рад, что ты смогла придти, - раздался теплый голос  Уилена.  Вздрогнув,
она обернулась. Она не слышала, как он подошел. Он  протянул  руку,  которую
она приняла после секундного колебания.
   - Твоя рука, - она запнулась,  ощутив  следы  шрамов  на  руке,  которая,
впрочем, была столь же розовой и мягкой. Он быстро сжал руку в кулак.
   - Пойдем, еще не хватало, чтобы нас увидели вдвоем люди капитана.
   - Куда мы пойдем? Поколебавшись, он сказал:
   - В место, где я чувствую себя уверенно.
   Ларисса попыталась было выразить  свои  сомнения,  но  Уилен  уже  быстро
уходил от таверны. Вопросы сваливались на Лариссу лавиной, но она  подавляла
их.
   Некоторое время они шли молча. За  рыночной  площадью  кончались  деловые
кварталы, но Уилену были  нужны  не  богатые  дома,  а  дикие  места.  Земля
становилась  топкой.  Ларисса  почувствовала  беспокойство.  Она   сдержанно
спросила:
   - Уилен, ты ведешь меня в топи? Он кивнул:
   - Там надежнее...
   Ларисса гневно остановилась:
   - Я не пойду в это ужасное место. Она повернулась на каблуках и  зашагала
назад. Через мгновение он был подле нее. Он положил теплые руки ей на плечи:
   - Из-за того, что случилось с тобой в детстве? Извини, я  не  подумал  об
этом. Она повернулась:
   - Кто рассказал тебе об этом? Он смутился:
   - Никто.
   Она с недовольством посмотрела на него и пошла.
   - Ларисса, это опасно, то, что ты делаешь.
   - Рассказывай мне сказки!
   Он заговорил бурно, взволнованно:
   - Верь мне. Тебя могут убить. Поверь мне, ведь я тебя не подводил до  сих
пор!
   Она остановилась. Он был прав. Он не давал ей  повода  усомниться  в  его
добрых намерениях. Во всяком случае, до сих  пор.  Она  повернулась  к  нему
лицом, все еще скептическим.
   - Разреши мне доказать, что я достоин твоего доверия. Дай мне руку.
   Медленно, с сомнением она протянула руку.  Он  быстро  накрыл  ее  своей,
устремив свой взор прямо ей в глаза, как бы проникая в душу. Она ошеломленно
уставилась на него.
   - Твои волосы не всегда были белыми. Они побелели здесь,  в  Сурани.  Она
кивнула, а он продолжал:
   - Ты выросла не в настоящем  доме.  Твой  отец  постоянно  путешествовал.
Когда тебе было двенадцать, он оставил тебя, и с тех пор плавучий театр стал
твоим домом. Единственное, что осталось у тебя  от  детства,  -  медальон  с
волосами блондинки, твоими прежними волосами. По ночам ты слышишь барабанную
дробь, но никому не говоришь об этом, поскольку  похоже  на  то,  что  никто
больше не слышит ее. - Он сжал ее пальцы. - А я слышу барабаны, - сказал он,
как бы заглядывая ей в душу.
   У нее пересохло во рту.
   - Ты не плакала с двенадцати лет. Ты  боишься  слез.  Боишься  показаться
слабой. До смерти боишься, что твоя слабость станет причиной твоей гибели.
   Танцовщица с трудом перевела дух. Он говорил о ее сокровенных тайнах, она
действительно боялась слез. Уилен не мог знать этого, если он не...
   - Ты говоришь, я в  опасности,  -  прошептала  Ларисса.  -  Продолжай.  Я
слушаю.

***

   Закат был прекрасен, и Касильда замешкалась на  палубе  дольше  обычного,
наблюдая природный  спектакль.  Она  стояла  опершись  локтями  на  поручни,
подпирая щеки.
   Здесь, в Сурани, казалось, что  солнце  находится  ближе,  чем  в  других
местах, где побывала  "Мадемуазель".  Остров  был  самым  теплым  местом  из
виденных Лариссой и Касильдой. Солнце казалось необычайно большим, когда оно
садилось. За горизонт скрывался невообразимо огромный  оранжево-желтый  шар,
расцвечивая небеса в самые разные оттенки.  Вода  приобретала  темный  цвет.
Касильда наслаждалась зрелищем, но ее мысли были заняты Лариссой.
   Касильда и Ларисса были подругами последние  два  года,  после  того  как
Касильда появилась на судне в  Валачане.  Ларисса  была  легка  в  компании.
Казалось, что у нее нет проблем. Певица завидовала  ей.  Она  же  много  раз
выплакивалась на плече танцовщицы, но никогда не подставляла плечо  подруге,
чтобы та выплакалась. Этим утром Ларисса отправилась в город на  прогулку  и
все еще не вернулась. Касильда надеялась, что с подругой все в  порядке:  та
умела постоять за себя.
   Солнце  почти  зашло.  Вздохнув,  она  прошла   в   свою   каюту,   чтобы
подготовиться к вечернему представлению.
   - Касильда, - послышался голос Сардана. - Окажи мне услугу. - Дверь в его
каюту была приоткрыта, он выглядывал, завязывая галстук. -  Я  оставил  свою
мандолину в рулевой рубке. Принеси, пожалуйста.
   Он часто играл для рулевых на вахте, помогая  им  бодрствовать  во  время
скучных сменных часов. Рулевым это нравилось.
   Касильда нахмурилась:
   - Сардан, я выхожу на сцену вместе с тобой, а я еще не начала готовиться.
   - О, пожалуйста! - попросил он. - Мне еще штаны надевать.
   - Ты знаешь, что артистам  запрещается  вход  в  рулевую  рубку.  Капитан
рассердится.
   - Он отдыхает сейчас. Там никого нет. Это всего...
   - Ну, хорошо.
   - Я люблю тебя, Касильда.
   - Трепло, - откликнулась певица.
   Она была раздражена. Выйдя на палубу, она  огляделась  и  удостоверилась,
что вокруг никого нет, потом поднялась по трапу в рулевую рубку.
   Там,  на  кресле,  лежала  мандолина  Сардана.  Она  бережно  ваяла   ее.
Любопытная девушка огляделась вокруг. Она удивилась размеру рулевого колеса.
Никогда не думала, что оно такое большое.
   Внезапно она вздрогнула.
   - Я сейчас приду к тебе, Калеб, - раздался голос Джахедрина.
   Его шаги приближались к рулевой рубке. Она явственно слышала это.  Певица
поспешила к трапу, ведущему в каюту  капитана,  подумав,  что  сможет  выйти
через дверь  от  капитана,  который  находился  в  городе.  Это  лучше,  чем
попасться в рулевой рубке. Она осторожно спустилась  по  трапу,  прикрыв  за
собою дверь.
   Ее не видели. Она с облегчением вздохнула. Прижав к себе  мандолину,  она
направилась к двери. Но когда она уже собиралась повернуть ручку  двери,  то
увидела, что та начала вращаться.
   Ее охватила паника, она лихорадочно огляделась, ища, куда бы  спрятаться.
Ее взгляд упал на приоткрытую  дверцу  гардероба.  Касильда  влезла  внутрь,
оставив щель для наблюдения. Она все еще прижимала к себе мандолину.
   Вошел Дюмон, прикрыв за собою дверь. Он двинулся к одному из кресел  и  с
размаху сел в него. Было видно, что он кого-то ждал. Через несколько  секунд
раздался стук в дверь. Дюмон встал и прошел  в  центр  каюты.  Он  отодвинул
ковер, открыв люк трапа. Он поднял люк. Снизу показался Тейн, он  пыхтел  от
тяжести.
   - Справитесь? - спросил капитан.
   - Да, сэр. - Ответил Теин. На мгновение он пропал из  вида,  затем  вновь
появился, неся один конец ящика четырех футов длиной.  В  ящике  было  живое
существо. Касильда слышала пыхтение и царапанье. Показался  Драгонейс,  неся
другой конец ящика. Они  опустили  ящик  на  пол,  переводя  дух.  Драгонейс
потирал ушибленную руку и заглядывал в ящик.
   - От тебя будет много хлопот,  -  сказал  полуэльф,  пнув  ящик  ногой  и
выдавая свою злость.
   Из ящика послышался сдавленный крик, похожий на голос  ребенка.  Касильда
задыхалась в своем укрытии: они кого-то похитили. Кого? И зачем?
   Дюмон глядел на ящик:
   - Итак, Драгонейс, что нашел? Тейн начал вскрывать ломиком крышку  ящика,
пока Драгонейс давал объяснения:
   - На сегодняшний день это самая легкая добыча, капитан. Мы  увидели,  как
он прыгает, и расставили ловушку. Раз-два и поймали! Пришлось  его  связать.
Много шума от него, но глупый.
   Тейн оторвал крышку, но сначала ничего не  случилось.  Касильда,  которой
овладело любопытство, затаила дыхание.
   Медленно из отверстия показались длинные  уши  коричневого  цвета.  Затем
стали видны усы и дрожащий нос, за  которым  последовала  гладкая  голова  с
большими светлыми, подернутыми влагой глазами, наполненными страхом.  Такого
большого зайца Касильда не видела. Он был ростом с большую собаку.
   Дюмон нахмурился:
   - Джентльмены, это, конечно, интересно, спасибо, но я видел  зайцев.  Что
он может дать мне или моему кораблю?
   Драгонейс ухмыльнулся, сожмурив глаза от предвкушаемого удовольствия:
   - Посмотрите! - Полуэльф заглянул в ящик, куда спрятался напуганный заяц:
   - Скажи, заяц, что-нибудь.
   - Нет, - послышался ответ, несомненно  исходивший  от  зайца.  Голос  был
высоким, напоминал детский. - Я  не  покажу  ему,  что  я  умею...  -  Глаза
выдавали раскаяние, он прижал уши от стыда.
   Старший помощник громко рассмеялся:
   - Я сказал, что он глуп.
   Выражение лица Дюмона изменилось, он потирал от удовольствия руки:
   - Глупый, но уникальный. Очень хорошо! Драгонейс, кто нашел его?
   - Я, - ответил полуэльф, но добавил:
   - А со мною был Тейн.
   - Вы оба освобождаетесь от вахты на сегодняшние вечер и ночь.  Зайдите  к
кассиру и от моего имени попросите  у  него  недельный  оклад.  Повеселитесь
всласть!
   Оба мужчины довольно загоготали.
   - Но сначала поместите нашего нового друга вместе  со  всеми  остальными.
Впрочем, подождите! - Дюмон склонился над зайцем:
   - А чем ты питаешься?
   Заяц упрямо молчал, двигал носом.
   Дюмон притворно вздохнул:
   - Что же, мы не будем ничего давать тебе.
   - О, так нельзя, - закричал заяц.
   - Так, как другие зайцы: травку и морковку?
   Заяц недовольно произнес:
   - Нет, я не ем этого. Мне нужно мясо. Дюмон изогнул брови:
   - Мясо?
   - Да, лучше всего потроха. Я люблю печенку и почки... и сердце.  Сердечко
- мое любимое блюдо. Дайте мне,  пожалуйста,  сердце.  Я  есть  хочу!  -  он
обнажил зубы, которые скорее напоминали лисьи.
   Дюмон тряхнул головой:
   - Мы посмотрим, что можно сделать. Все пойдет легче, если ты  нам  будешь
помогать. Тейн, дай  зайцу  сердце  от  чего-нибудь  перед  тем,  как  вы  с
Драгонейсом уйдете.
   - Слушаюсь, капитан,  -  ответил  Тейн,  прилаживая  крышку  на  место  и
прибивая ее гвоздями.
   Заяц опять заплакал. Тейн и Драгонейс  подняли  ящик  и  понесли  его  по
тайному  трапу.  Капитан  тщательно  задрапировал  люк  и  вышел  из  каюты.
Наконец-то в каюте никого не было слышно.
   Сначала Касильда не двигалась. Она  заново  переживала  случившееся  и  -
более всего - что могло случиться. Увиденное ею было тайной. Что, если Дюмон
задумал бы переодеться и обнаружил бы ее, познакомившуюся с тайной?  Что  он
сделал бы с ней? А заяц! Боже! Заяц, который питается мясом! Его поместят  к
другим. Каким другим?
   - Давай, Касильда,  выпутывайся,  -  сказала  она  сама  себе.  -  А  это
животное... не нашего ума дело! Она убедилась, что в комнате  больше  никого
нет, и вышла из своего укрытия.
   У нее перехватило дыхание. В другом конце каюты  двигалась  тень.  Певица
узнала нового  пассажира  Лонда.  Тот  шел  ей  навстречу,  медленно  снимая
капюшон. Ее глаза расшились от ужаса.
   - Я полагаю, - угрожающе произнес Лонд,  насыпая  из  склянки  на  ладонь
какой-то порошок, - что сегодня будет петь твоя дублерша.

***

   - Дюмон - рабовладелец?  -  повторила  Ларисса  как  эхо.  -  Уилен,  это
невозможно. Я знаю его. Я выросла на судне.
   Уилен с сочувствием поглядел на нее и продолжал:
   - Человек, которого ты знаешь, стал бы убивать своего матроса? Стал бы он
преследовать тебя после приставаний?
   Лариссе не хотелось вспоминать, но пришлось. В памяти  всплыли  последнее
слово "Лиза" Красавчика Джека  и  зловещее  превращение  мягкого  опекуна  в
хищника. Ларисса внутренне  похолодела  от  сознания  двойственности  своего
опекуна. Из рассказа Уилена выходило, что в плену содержались мыслящие живые
существа, не курьезы зоопарка. Содержание их в  тюрьме  и  использование  их
волшебных   чар   для   нужд   корабля,    конечно,    является    признаком
рабовладельчества. Она ни секунды не сомневалась в том,  что  юноша  говорит
правду: он их видел. Ее вера в нового друга была абсолютной.
   - Когда я была моложе, эдак примерно лет пятнадцати, - начала она  низким
голосом, - дядя Рауль впервые отпустил меня одну в город. -  Она  улыбнулась
своим воспоминаниям. - Я была так довольна собой - слишком довольна,  и  это
кончилось тем, что у меня украли кошелек со всеми деньгами на расходы.  Дядя
узнал об этом и рассердился. Скоро он узнал, кто украл. Вначале  он  пытался
сохранить вежливость:
   "Не люблю ссориться с  городами,  где  я  гость",  -  говаривал  он.  Но,
разумеется, воришки не собирались  возвращать  деньги  будь  то  большому  и
властному капитану Дюмону или кому бы то ни было. Ужасно рассердившись, дядя
дал работу всей команде. Вокруг дома, и котором обитали  воры,  был  обвязан
толстенный канат, а ворам было объявлено, что если они не  возвратят  деньги
воспитаннице капитана, весь дом будет стащен в воду.
   Тут она рассмеялась, несмотря на печальную ситуацию, и Уилен был  доволен
этим. Она продолжила:
   - Я никогда не видела такой быстрой реакции.  Все  денежки  до  последней
монетки были возвращены. Люди знали, что капитан сдержит свое слово.
   В ее глазах опять поселилась боль, когда она подняла их на Уилена:
   - Я знала дядю только таким. Узнать, что он рабовладелец...
   Ей пришла в голову мысль, от которой он стала еще печальнее:
   - Он пытается использовать и меня. Да он и использовал меня как рабыню.
   Они си