всем его членам.
   - Она должна, должна быть здесь! - выкрикнула  женщина-тень  и  погрузила
руку в его грудь чуть ли не по локоть. Ее пес задрал морду и издал  голодный
вой.
   Наконец хранительница выпрямилась.
   - Я никогда такого не видела, -  сказала  она  печально.  -  Ты  -  живое
существо, но души у тебя нет.
   При этих ее словах пес вильнул хвостом и прыжком исчез в  темноте,  чтобы
там дожидаться души, которая могла бы  наполнить  его  сведенные  от  голода
внутренности.
   Все еще дрожа и стуча  зубами  после  леденящего  прикосновения,  Азраэль
уставился на хранительницу.
   - В-вообразите с-себе, - проговорил он, похлопывая себя руками по  груди,
чтобы   восстановить   чувствительность   кожи.   Внезапно   он   передумал.
Прикосновение хранительницы было болезненно холодным, однако онемевшая плоть
перестала отзываться на боль от ожогов.
   Азраэль вскарабкался на ноги и взглянул на тропинку,  ведшую  к  железной
арке. Сота уже нигде не было видно.
   - Как давно он ушел? - взвыл гном, бросаясь мимо женщины-тени к  воротам.
Безразличие, с каким отнесся к  его  судьбе  рыцарь,  нисколько  не  удивило
гнома.  От  столь  могущественных  существ  и  следовало  ожидать  подобного
невнимания. Гном, однако, вытерпел столь тяжелое и  опасное  путешествие  не
для того, чтобы добровольно отстать от Сота. Ему представлялось, что  Рыцарь
Смерти самой судьбой предназначен для великих свершений, и Азраэлю  хотелось
быть рядом с ним.
   Женщина пожала плечами:
   - Когда ты исчез, он ушел, ни слова не сказав.  Наверное,  решил  что  ты
мертв. Впрочем, тебя не было совсем недолго. Рыцарь, должно быть,  не  успел
уйти далеко.
   Гном подбежал к воротам, но, прежде чем ступить через арку,  обернулся  и
спросил:
   - Куда ведет этот Портал?
   Хранительница  отступила  на  самый  край  тропы.  Узкие  плечи  печально
поникли, а голова разочарованно опустилась на грудь.
   - Я не знаю, - прошептала она. - Никто  никогда  не  возвращался  оттуда,
чтобы рассказать мне, и никто не приходил  с  той  стороны.  Я  же  не  могу
покинуть своего королевства, поэтому мне неведомо, что лежит  там  -  по  ту
сторону Портала.
   Азраэль распахнул ворота. Они заскрипели на несмазанных петлях,  и  порыв
теплого ветра пронесся мимо Азраэля.  Тьма  отпустила  его,  и  в  следующее
мгновение он оказался на пустынной улочке какого-то  городка,  между  стеной
здания и большой бочкой для сбора дождевой воды. Портал с этой  стороны  был
великолепно замаскирован, и поэтому мало кто из людей мог догадаться  о  его
существовании. С любопытством заглянув в бочку, гном увидел в собравшейся на
дне воде слабое отражение металлических ворот и вершины арки, в то время как
их самих вовсе не было видно.
   Вода отразила  также  и  лицо  Азраэля,  и  он  сумел  рассмотреть  раны,
нанесенные ему магическим огнем. С левой стороны лица исчезли  бакенбарды  и
усы, глаз был плотно зажмурен, а плечо неестественно вывернуто. Левой  рукой
он уже мог немного шевелить, однако ожоги на груди, на боку и  да  лице  все
еще  немилосердно  саднили.  Впрочем,  утрата  бакенбардов  -  его  главного
украшения - беспокоила Азраэля гораздо больше, чем боль  от  увечий.  Уже  к
завтрашнему утру он будет чувствовать себя много  лучше;  сверхъестественная
способность к самозаживлению тела была присуща ему, как и всем  ликантропам.
Однако по какой-то непонятной причине  растительность  на  его  лице  всегда
отрастала медленнее, чем ему хотелось.
   Поглядев  на  свою  парчовую  тунику,  опаленную  огнем,   изорванную   и
пропитавшуюся кровью Медрота, гном и вовсе  расстроился.  Ему  хотелось  бы,
чтобы его одежда обладала такой же способностью к самовосстановлению, как  и
его тело. Теперь ему придется снова что-то украсть, однако сперва необходимо
отыскать лорда Сота.
   Узкая улочка, в которой гном очутился после выхода из  Портала,  тянулась
между двумя длинными зданиями. Судя по запаху, в  одном  из  них  помещалась
бакалейная лавка, а в другом  -  мясная  торговля.  Аромат  свежевыпеченного
хлеба и сырого мяса, еще истекающего кровью, заставил  Азраэля  вспомнить  о
муках голода. В живете у него заурчало, но он постарался забыть  о  еде,  по
крайней мере на время, и принялся изучать окружающее.
   Стены домов имели  нависающие  над  землей  верхние  этажи  и  почти  что
смыкались над его головой. Окна на третьем  этаже  смотрели  друг  на  друга
почти в упор. Сквозь узкую щель между крышами домов по сторонам улочки почти
не проникал солнечный свет. С одного  конца  улочка  заканчивалась  тупиком,
зато другой ее конец выходил на  оживленную  базарную  площадь.  Под  каждым
окном на утоптанной глине скопились лужи  грязной  воды,  от  которых  несло
тухлятиной и содержимым ночных горшков. Короче говоря, улочка эта, грязная и
темная, ничем  не  отличалась  от  множества  себе  подобных,  такие  улочки
существовали во всех достаточно крупных поселках и городках.
   - Боги Света, спасите нас! - донесся крик с рыночной площади.
   Азраэль прислушался.
   Пронзительный и долгий женский визг заглушил испуганные  вопли  множества
людей, и Азраэль решил,  что  его  заметили.  Повнимательнее  вглядевшись  в
происходящее на базарной площади, он, однако, понял,  что  смятение  жителей
вызвано какими-то иными причинами.
   Подкравшись к началу улочки, гном оглядел перепуганную толпу. На  площади
сгрудилось больше двухсот человек, но многие бежали к широким улицам, ведшим
прочь из центра поселка на окраины. Некоторые пытались скрыться в  лавках  и
магазинчиках, окружавших рынок. Мужчины  и  женщины  в  панике  метались  по
площади, налетая на подпорки навесов, и навесы обрушивались на  них.  Многие
повозки и телеги валялись опрокинутыми, корзины с товарами были рассыпаны, и
продукты валялись на пыльной мостовой. Кузнецы и  бакалейщики,  зеленщики  и
продавцы самых разных товаров  в  ужасе  разбегались  от  высокой  фигуры  в
древних, почерневших от огня доспехах, которая неподвижно высилась  в  самом
центре площади.
   Лицо гнома расплылось в широкой улыбке. Хранительница была права  -  лорд
Сот не ушел далеко.
   Рыцарь Смерти наугад взмахнул мечом. Сверкающее лезвие с мокрым чавканьем
рассекло спину ближайшего мужчины, еще одному рыцарь проломил голову  ударом
своего  кулака  в  латной  рукавице.  У  ног  его   уже   лежало   несколько
окровавленных трупов.
   - Так вот как он обращается со своими  соотечественниками  на  Кринне!  -
прошептал гном. - Неудивительно, что он стал главным героем их легенд.
   Он внимательно рассматривал толпу, однако никак  не  мог  понять  причину
гнева Сота. Никто не пытался напасть на него, никто  не  бросал  ему  вызов.
Правда, один из трупов был одет в богатое платье стражника...
   При виде этого мундира  Азраэль  почувствовал,  как  сердце  его  на  миг
остановилось, а затем забилось в груди неровно  и  быстро.  Синий  камзол  с
золочеными пуговицами и эполетами, черные бриджи, кожаные сапоги  до  колен,
плоская шапочка с кокардой, на которой изображен черный  ворон,  раскинувший
крылья в стремительном полете - все это было ему слишком хорошо  знакомо.  В
такие мундиры была одета городская стража в Валакки. А если они в Валакки...
   Азраэль поежился. Причина безумной ярости Сота стала ему очевидна.
   Портал возвратил их в Баровию.

***

   Старая Свалическая дорога оставалась странно безлюдной на протяжении всех
трех дней, которые потребовались  Азраэлю  и  лорду  Соту,  чтобы  дойти  от
Валакки до замка Равенлофт. Оба они понимали,  что  Страд,  безусловно,  уже
прослышал о резне, которую учинил Рыцарь Смерти в  тихом  рыбачьем  поселке.
Тем не менее никто и ничто не мешало им двигаться к замку Страда, хотя когда
Свалическая дорога принялась петлять в лесистых  предгорьях  гор  Гаки,  они
миновали несколько участков, идеально подходящих для засады.
   Конечно же, по их следам шли волки, наблюдавшие  за  каждым  их  шагом  и
жестом с приличного расстояния.  Хищные,  но  осторожные  твари  всякий  раз
скрывались в лесу, когда Азраэль пытался  заставить  их  вступить  в  драку.
Рыцарю было наплевать на волков, хотя он и понимал, что они  передают  графу
Страду сведения об их передвижениях: по ночам, а иногда и днем, они  слышали
протяжный волчий вой. Гном же выходил из себя  и  иногда  выслеживал  волков
часами. Он был опытным и терпеливым охотником, однако на  этот  раз  ему  не
удалось прикончить ни одного серого разбойника.
   - Страд наверняка знает о нас и уже подготовился к встрече,  -  проворчал
Азраэль, в очередной раз выбираясь на дорогу из придорожных кустов и догоняя
Сота. - Есть ли у вас какой-нибудь сюрприз для графа,  могущественный  лорд?
Если мне, конечно, дозволено будет об этом спросить, лорд Сот.
   Рыцарь Смерти не  ответил,  и  гном  внимательно  оглядел  окрестности  в
поисках волчьих следов. С тех пор как оба вернулись в Баровию, Сот  сохранял
зловещее молчание. За все это время он  заговорил  с  оборотнем  всего  раза
четыре, и гном старался за двоих.
   - Я уверен,  что  вы  кое-что  подготовили  для  него,  -  продолжил  он,
обращаясь скорее к самому себе, чем к своему грозному спутнику. Вздохнув, он
яростно поскреб покрытое коростой левое плечо. Несколько чешуек  отвалились,
и из-под них проглянула целехонькая молодая кожа.
   Теперь, по прошествии почти четырех дней, на лице и на теле Азраэля почти
не осталось следов страшных ран, причиненных ему магическим оружием Медрота.
   Обожженная кожа слезла, вывихнутое плечо выправилось  само  собой.  Левое
веко все еще прикрывало глаз чуть больше обычного, однако  зрение  полностью
вернулось к Азраэлю. То же самое относилось и к  его  изощренному  обонянию.
Только его губа и  щека,  такие  же  гладкие,  как  и  лысая  голова  гнома,
напоминали о фиолетовой молнии в подземелье Гунадоры.
   Азраэль раздел одну из жертв Сота на  рыночной  площади  Валакки,  сменив
свою окровавленную тунику на новую рубаху  и  штаны.  И  то  и  другое  было
Азраэлю велико, однако при помощи бритвы,  которую  он  обнаружил  в  узелке
другого покойника, он укоротил брюки,  рукава  и  подол  рубахи.  Заодно  он
вооружился палицей убитого стражника, зная почти наверняка, что Страд пошлет
против них своих зомби и ожившие скелеты. Палица лучше всего  подходила  для
того, чтобы превращать в пыль и труху их прогнившие  кости,  и  теперь  гном
шагал по дороге, чувствуя, как при каждом шаге тяжелая булава  бьет  его  по
бедру, вселяя уверенность.
   Они увидели замок и поселок Баровию незадолго до заката солнца, и Азраэль
воспринял это как дурной знак.
   - Уф-ф, не следует ли нам дождаться завтрашнего утра, чтобы  свет  загнал
графа обратно в его гроб? - осторожно спросил он у своего господина.
   На этот раз Сот удостоил его ответом.
   - Нет, - сказал Рыцарь Смерти. - В замок придется пробиваться с боем  вне
зависимости от того, солнце ли будет светить нам или  луна.  Чем  скорее  мы
начнем битву, тем скорее голова графа украсит ворота замка Равенлофт.
   Ядовитый туман, который обычно окружал замок графа фон Заровича,  куда-то
пропал, а с того места, откуда смотрел Сот, сам поселок  выглядел  пустым  и
заброшенным. На улицах не двигалась ни одна человеческая фигура, а  лавки  и
рынок были закрыты, несмотря на то что до  темноты  было  еще  далеко.  Это,
однако, не означало, что граф не готов к обороне.
   Перед ведущим в замок деревянным скрипучим  мостом  сгрудилась  маленькая
армия  графа.  Это  был  единственный  вход  в  пределы  крепостной   стены,
окружавшей Равенлофт, поэтому  логичным  казалось  и  то,  что  Страд  решил
защищать мост всеми доступными способами.
   - Он заставил крестьян оборонять свое жилище, - презрительно бросил  Сот,
пускаясь в дальнейший путь по дороге.
   - Живые солдаты? - с издевкой переспросил оборотень. - Ну, с этими-то  мы
справимся без труда.
   Однако, когда рыцарь и его спутник вышли на открытое  пространство  перед
мостом, они обнаружили, что основное  ядро  армии  составляют  зомби  числом
более двух сотен голов. Их поддерживали несколько десятков воинов-скелетов и
закаленных в боях, бесстрашных и опытных  смертных  наемников.  Над  боевыми
порядками реяли химеры и гарпии, которые  ударами  своих  усаженных  острыми
шипами хвостов подбадривали изготовившихся к сражению воинов и  поддерживали
порядок в рядах. Завидев Сота, одна из химер подлетела к нему.
   - Мой господин шлет свои поздравления, лорд  Сот!  -  прокаркала  химера,
пролетая над головой бессмертного  рыцаря.  Серые,  как  черепица,  кожистые
крылья твари отливали красным  в  лучах  заходящего  солнца.  Лицо  ее  было
длинным и узким, а подбородок  и  вовсе  торчал  как  острие  кинжала.  Тело
летучей бестии было лишено острых углов и казалось мягким на  ощупь,  однако
Сот знал, что это не так. Шкура подобных созданий всегда  была  твердой  как
камень.
   Химера тем временем мягко приземлилась  на  дорогу  перед  лордом  Сотом,
опустилась на колени и низко опустила рогатую голову.
   -  Мой  господин  прослышал  о  вашем  возвращении  в  графство  Баровию,
благородный лорд, однако он теряется в догадках, чем может быть  вызван  ваш
гнев.
   Рыцарь Смерти повернулся к посланцу вампира:
   - Я ничего не скажу тебе, раб. О причинах своего  гнева  я  скажу  только
самому графу. Химера кивнула и поднялась.
   - Тогда выслушайте вот что, лорд Сот. Мой господин запер  замок  Равешюфт
могущественным заклятьем. Вы не сможете проникнуть в него,  воспользовавшись
своим умением переноситься из тени в тень.
   Жестом указав на собравшуюся на дороге армию, тварь продолжала:
   -  Войти  в  замок  можно  только  по  мосту,  а   мы   получили   приказ
воспрепятствовать этому.
   - Стало быть, приговор вашей армии подписан, - тяжело уронил Сот.
   Химера поклонилась и взмыла в воздух. Пронесшись над рядами воинов графа,
она перелетела через мост и  скрылась  во  дворе  замка,  торопясь  передать
Страду ответ рыцаря. Остальные гарпии-командиры прокричали приказ,  и  армия
качнулась вперед.
   Азраэль взвесил палицу в руке. Он жалел,  что  оставил  свою  кольчугу  в
замке герцога Гундара,  однако  постарался  отбросить  от  себя  эту  мысль.
Стальные и железные орудия не могли причинить ему серьезного вреда. Его тело
- тело оборотня - слишком быстро излечивалось  от  ран,  нанесенных  обычным
оружием. Опасны для него были только заколдованные клинки и серебряные  мечи
и кинжалы, однако он сомневался, что зомби и скелеты  могут  быть  вооружены
столь драгоценным оружием.
   - Примерно по сотне на одного, - проворчал гном, отважно  улыбаясь  снизу
вверх своему могучему господину. - Как раз  столько,  чтобы  сделать  забаву
интересной.
   Сот повернулся к нему.
   - На Кринне  я  побеждал  при  худших  шансах,  даже  когда  был  простым
смертным, - произнес он.  -  Тогда  я  даже  не  слышал  о  силах,  которыми
повелеваю сейчас.
   Противник приблизился к ним на расстояние дюжины  ярдов.  Зомби  не  были
вооружены, но Сот помнил, как нелегко было ему сладить с ожившими мертвецами
в его первую ночь в  Баровии.  Скелеты  и  наемники-люди  размахивали  самым
разнообразным оружием - мечами, топорами, даже цепами и дрекольем. И все  же
он не спешил вынимать из ножен меч, пока не спешил.
   Совершив рукой быстрое движение,  лорд  Сот  произнес  негромкий  приказ.
Повинуясь заклинанию, с неба посыпались раскаленные камни, каждый из которых
был размером с  кулак  бессмертного  рыцаря.  Бомбардируя  передние  шеренги
атакующих, они прожигали огромные дыры везде,  куда  бы  ни  попадали,  -  в
доспехах, в плоти, в костях.
   Один из скелетов  упал  на  колено  с  разбитой  головой,  и  наступающие
неровным ковыляющим шагом зомби растоптали  его.  Запылал  первый  одетый  в
лохмотья мертвец с напрочь отгнившими  руками.  От  него  загорелся  другой,
третий, и магическое пламя принялось  гулять  по  рядам  армии  Страда.  Все
попытки зомби сбить огонь ни к чему не приводили -  пламя  перекидывалось  с
одежды на руку, с рук на лица.  Очень  много  зомби  упало,  прежде  чем  их
сотоварищи догадались обходить мечущиеся живые костры стороной. При всем при
этом бессмертные солдаты не произносили ни слова и не кричали.
   Битва,  однако,  происходила  отнюдь  не  в   полной   тишине.   Гибнущие
наемники-люди падали с пронзительными криками, а реющие над всеобщим  хаосом
гарпии продолжали выкрикивать свои команды.
   В  конце  концов  им  удалось  восстановить  кое-какой  порядок.  Солдаты
перестроились, заменив уничтоженную колдовской атакой первую шеренгу из трех
десятков воинов новыми силами, и Рыцарь  Смерти  вынул  из  ножен  меч.  Его
лезвие казалось темным в сгущающихся сумерках.
   Первый из солдат противника, подошедший на дистанцию рукопашной  схватки,
пал под ударом палицы Азраэля. Увидев, как скелет со сломанным позвоночником
и раздробленной грудной клеткой грянулся  оземь,  оборотень  победно  завыл.
Вскоре к скелету прибавился наемник из смертных - Сот почти отсек ему голову
небрежным ударом меча. Азраэль хотел было издать еще один  радостный  вопль,
но крик застыл у него на губах - он заметил зловещий блеск  серебра.  Другой
наемник, чье лицо было обезображено грубым зигзагом старого шрама,  двинулся
навстречу оборотню. В одной руке он  держал  длинный  серебряный  меч,  а  в
другой - кинжал. Кончик кинжала слегка тлел слабым магическим огнем.

***

   - ... Помолившись Паладину, Сот получил от него  задание,  -  рассказывал
Карадок. - Он  должен  был  отправиться  в  город  Иштар,  чтобы  остановить
верховного священника, который собирался потребовать  себе  столько  власти,
сколько достало бы, чтобы истребить на Кринне все зло.
   Страд фон Зарович с хрустом выпрямил длинные пальцы.
   - Продолжай, - промурлыкал он. Карадок рассказывал ему историю  Сота  вот
уже в третий раз, и ему казалось, что только теперь он сумел отыскать в  ней
полезную информацию.
   - Той же самой ночью рыцари, осаждавшие Дааргардский замок,  были  словно
околдованы. Всех их поразил магический  сон,  который  позволил  лорду  Соту
незамеченным прокрасться мимо них, - продолжал Карадок. - Несколько  дней  и
ночей  ехал  он  к  Иштару,  однако  тринадцать  эльфиек,  которые   открыли
Рыцарскому Совету правду о его грехопадении с Изольдой,  остановили  его  на
половине пути. Они сумели убедить его в том, что Изольда была неверна ему  и
что дитя, которое она носит под сердцем, вовсе не от него, а  от  одного  из
его "верных" последователей.
   Вампир улыбнулся:
   - И тогда лорд Сот повернул назад, оставил свою святую миссию и  поспешил
домой, чтобы поквитаться с неверной супругой.
   Он встал и зашагал по кабинету из угла в угол. Тонкие  черты  лица  графа
отражали его неподдельное волнение.
   - Значит, этот человек был подвержен сильным страстям, вот как?
   - Он говорил при  мне,  что  Паладин  послал  ему  совершенно  отчетливое
предупреждение, видение грядущей катастрофы, каковая непременно  произойдет,
если ему не удастся остановить первосвященника, -  объяснил  призрак.  -  Он
сказал, что боги накажут первосвященника за его гордыню,  обрушив  на  Иштар
небесную  гору.  По  его  словам,  видение,  посланное  ему   Отцом   Добра,
сопровождалось другими  чувственными  ощущениями  -  он  чувствовал  жар  от
охватившего город огня, слышал крики умирающих и переживал их боль.
   Граф уселся за письменный стол у дальней стены кабинета.
   -  И  все  же  он  вернулся  в  Дааргард,  чтобы  обвинить  свою  жену  в
неверности...
   Призрак неуклюже кивнул, после чего его голова  снова  свесилась  ему  на
плечо.
   - Когда он умер, а это случилось в тот же день, его проклятье коснулось и
тех, кто верно служил ему. Его рыцари превратились в  безмозглые  скелеты  в
доспехах, а я... - он воздел руки и оглядел свое призрачное тело. -  Страсти
Сота бросили его на самое дно, но если судить по  справедливости,  то  я  не
должен был разделить с ним его участь.
   Неско