кровь.
   Лорд Сот, не только не удостоив похвалы своих слуг, но даже не  посмотрев
в их сторону, вскочил в седло и  проехал  дальше  по  улице  сквозь  пролом,
который проделали  рыцари  в  баррикаде.  Большинство  из  них  были  заняты
преследованием бегущих палантасцев, остальные  бродили  меж  телами  павших,
рубя головы раненым. Баньши стояла в колеснице, ожидая,  пока  насытится  ее
виверн, торопливо отрывающий своими клыками огромные куски от 1Ч!ла толстого
торговца. Баньши, конечно, могла повелевать  полуразумным  драконом,  однако
даже она не решалась прервать его заслуженную кровавую трапезу.
   "Предки этих самых людей стояли на этих самых улицах и  забрасывали  меня
гнилыми овощами много лет назад, когда меня с позором  везли  в  узилище,  -
вспомнил Сот, проезжая мимо обезглавленных трупов. - Я сдержал свою  клятву.
Я заставил их заплатить за мой позор".
   И все же он не чувствовал никакой радости. Как и  многие  другие  эмоции,
радость была недоступна проклятому рыцарю. Гнев, ненависть, зависть - эти  и
многие другие разрушительные инстинкты все еще могли заставить воспылать его
небьющееся сердце. Он мог разрушать, но не чувствовал при этом ничего, кроме
тупого, бесцветного и бесполезного, как остывшая зола,  удовлетворения.  Как
не в силах была утолить жажду соленая морская вода, так не могло это  жалкое
удовольствие скрасить монотонное существование его бесконечной послежизни.
   Бессильная неудовлетворенность собой и своими делами -  вот  каково  было
настроение Сота, когда он ехал через поверженный Палантас. Повсюду на улицах
города чешуйчатые воины армии Ут Матар  преследовали  и  терзали  податливую
плоть  немногочисленных  защитников,  выволакивая  их   из   домов,   из-под
перевернутых телег и из дренажных труб,  проложенных  под  мостовыми.  Кровь
была повсюду - на белых фасадах домов, на прилавках развороченных магазинов,
на камнях вдоль улицы, ведущей к центральному району,  где  и  стояла  Башня
Высшего Знания. Зловещие  вопли  темных  драконов,  сражающихся  с  воинами,
оседлавшими бронзовых ящеров, разносились по  всему  городу.  Кровь  раненых
драконов лилась на землю словно дождь, собираясь в  лужицы  на  мостовой,  и
лужицы эти с шипением испарялись, когда в них ступало горячее копыто черного
жеребца Сота.
   Сжимая в стальном  кулаке  поводья  своего  сверхъестественного  скакуна,
Рыцарь Смерти взглянул на Воздушную Цитадель. Летучая гора  раскачивалась  в
небе, как пьяница возле  таверны.  Ее  никто  не  атаковал,  и  все  же  она
вздрагивала, словно от ударов.  Поначалу  это  удивило  Сота,  но  потом  он
сообразил, что Цитадель зависла в воздухе как раз над Башней Высшего Знания.
   С дерзостью, присущей лишь существам привычным к  смертельной  опасности,
лорд Сот развернул коня и поскакал прямиком к  Башне.  На  протяжении  всего
пути никто не осмелился напасть на него, да и  некому  было  это  сделать  -
город был пуст. Немногочисленные смертные, еще издалека  завидев  неподвижно
сидящую в седле мрачную фигуру, незамедлительно обращались в бегство.
   Улица вскоре  стала  шире,  и  через  минуту  Сот  оказался  на  площади,
окружавшей Башню.  Огромная  Цитадель,  повисшая  в  небе,  заслоняла  своей
громадой неяркий свет дня, однако мрак, царивший на площади, был совсем иной
природы, вытекая словно туман из просветов между деревьями, которые,  словно
часовые, окружали башню со всех сторон.
   Здесь Сот свернул и подъехал к Башне с той стороны, где  скрюченные  дубы
росли гуще всего, образуя небольшой лес, известный под названием  Шойканской
Дубравы. При въезде в рощу его скакун неожиданно заартачился и прянул  назад
с такой силой, что будь лорд Сот смертным, он ни за что бы  не  удержался  в
седле. Леденящий холод, исходивший от деревьев, заставил отступить даже  его
скакуна - это  порождение  ада;  копыта  его  пригасли,  а  горячее  дыхание
вырывалось из ноздрей облачками сырого тумана. Когда же Сот попытался  снова
направить тварь вперед, она уперлась в  мостовую  всеми  четырьмя  ногами  и
захрапела.
   Сот отпустил  поводья  и  позволил  коню  отойти  на  несколько  шагов  и
успокоиться. Затем он соскользнул на землю.
   - Ступай, - сказал он негромко. - Возвращайся  в  вечное  пламя,  которое
извергло тебя.
   При этих словах рыцаря конь снова попятился и вдруг исчез в клубах едкого
бурого дыма.
   Шагая через площадь  к  Шойканской  Дубраве,  Рыцарь  Смерти  разглядывал
древнюю Башню.  Башня  Высшего  Знания  когда-то  была  оплотом  магического
искусства, местом, где маги  хранили  свои  колдовские  рукописи  и  свитки,
подвергали себя опаснейшим  испытаниям,  пытаясь  определить  свое  место  в
иерархии магов и колдунов. Однако много лет тому назад, еще когда  лорд  Сот
был смертным, первосвященник из города  Иштар  пошел  войной  против  всякой
магии. Религиозные  фанатики  объявили  всякую  магию  орудием  злых  сил  и
направили толпы своих приверженцев,  жителей  Ансалона,  на  штурм  цитадели
колдовской науки. Тогда маги сами уничтожили две из пяти  существовавших  на
Кринне  башен,  чтобы  не  позволить  простым  и  невежественным  крестьянам
завладеть секретами, которые там сберегались на  протяжении  веков,  а  сами
удалились от мира в третью башню, которая стояла в таких  дальних  краях,  о
которых никто даже и не слыхал. Башня,  возвышающаяся  в  центре  Палантаса,
долгое время считалась покинутой.
   В день, когда маги собирались покинуть Палантасскую Башню, один из них  -
Мастер  Ложи  Черных  Мантий  и  Слуга  Зла  проклял  само  здание  страшным
проклятьем. Он повелел, чтобы ворота Башни оставались закрытыми, а  коридоры
и кельи - пустыми до тех пор, пока не сбудется  его  ужасающее  пророчество.
Для того чтобы сделать проклятье необратимым  и  нерушимым,  маг  прыгнул  с
крыши Башни на острые пики окружавшей ее стены.  В  то  же  самое  мгновение
Врата башни, украшенные золотом и серебром, почернели, а некогда  прекрасная
башня приобрела мрачный и пугающий вид. И доныне  она  оставалась  островком
мрака посреди сверкающего красотой Палантаса, резко выделяясь своими стенами
из тусклого серого мрамора на фоне белоснежных минаретов города.
   Единственным путем можно было  проникнуть  вовнутрь  этих  стен  -  через
Шойканскую Дубраву. Даже могучие заклинания, при помощи которых лорд Сот мог
перемещаться в пространстве из одной тени в другую,  были  здесь  бессильны.
Однако среди скрюченных дубов, из которых состояла  роща,  обитали  страшные
сверхъестественные существа, охранявшие Башню от  непрошеных  гостей,  да  и
сама  Дубрава  излучала  такой  сильный  страх,  что   даже   кендеры,   чье
меркантильное любопытство вошло в пословицу и способно было преодолеть любой
запрет, не отваживались входить в ее мрачную тень.
   Все это, однако, не страшило Сота, и он вступил в  Шойканскую  Дубраву  с
таким спокойствием, словно это был обычный, ничем не примечательный лес.
   Впрочем, даже он ощущал здешний холод, от которого любой  смертный  начал
бы ежиться и стучать зубами. Вечная мгла, словно мох, цеплялась за узловатые
кривые и высохшие корни. Резные листы висели неподвижно, ибо ни один ветерок
но осмеливался проникнуть во тьму Дубравы. И, безусловно, Сот  ощущал  здесь
присутствие существ, охраняющих Башню. Пульсации, сотрясающие самый воздух в
роще,  были  ему  хорошо  знакомы:  это  разливалась  над  землей  аура  душ
мертвецов, навеки заключенных в мучительной послежизни.
   Земля под деревьями была мягкой как губка  из-за  толстого  слоя  гниющей
листвы, а недостаток солнечного света служил  причиной  того,  что  мохнатая
лиловая плесень чувствовала себя вольготно. От каждого шага Сота она  слегка
колыхалась, словно кланяясь ему.
   Наконец Сот очутился под  самыми  высокими  деревьями,  и  всякий  трепет
вокруг него прекратился. Из-под листвы, из рыхлой  влажной  земли  появилась
грязная худая рука, покрытая зеленоватыми пятнами,  и  протянулась  к  ногам
Рыцаря Смерти. За ней еще и еще. Все новые руки прокладывали  себе  путь  на
поверхность, чтобы сомкнуть свои пальцы на лодыжках Сота и  утащить  его  за
собой в глубину.
   - У вас нет причин не пускать меня,  братья,  -  спокойно  сказал  Рыцарь
Смерти, и бледные полуразложившиеся конечности замерли в нерешительности.  -
Я ничего не хочу украсть в Башне, которую вы  поклялись  охранять,  но  я  в
силах уничтожить вас, если вы попытаетесь помешать мне пройти.
   Из-под земли донесся слабый не то стон, не то всхлип:
   - Мы знаем тебя, Сот, ты такой же, как мы. Что ты ищешь в  Башне  Высшего
Знания?
   - Я ищу смертную женщину  по  имени  Китиара  Ут  Матар,  сводную  сестру
темного мага Райстлина. Некоторое время назад она прошла  сквозь  Шойканскую
Дубраву, ведь верно?
   - Верно, - отозвался все  тот  же  бесплотный  голос.  -  Она  попыталась
бросить вызов Дубраве.
   - Попыталась? - переспросил Сот, и в его голосе прозвучали гневные нотки.
- У нее в руках был черный бриллиант, талисман, с помощью которого она могла
беспрепятственно пройти мимо таких, как вы. Я был с нею, когда  однажды  она
воспользовалась против вас своим талисманом. Талисман защищает ее... до  тех
пор, пока она не выкажет страха, - прошептал голос из-под корней дуба.
   Лорд Сот сжался, неожиданно поняв, какой грозный смысл заключен в  словах
хранителя.
   - Где она? - спросил он резко, и руки испуганно скрылись в мягкой  земле.
- Верните мне ее тело! - еще громче и требовательнее  вскричал  Сот,  и  его
гулкий голос эхом разнесся среди деревьев тревожа неподвижную листву.
   В роще стало так мрачно, что живой человек давно  бы  уже  задохнулся  от
страха или опрометью помчался прочь, навстречу  собственной  гибели.  Из-под
земли донесся негромкий и мучительный стон, в котором звучали  разочарование
и тревога. Из  листвы  возникла  одна-единственная  рука.  В  пальцах,  лишь
кое-где одетых полусгнившей плотью, был зажат кусок темно-синей  чешуйчатой,
как у дракона, брони.
   - Мы ранили ее, мы разбили ее доспехи, но нам  не  удалось  завладеть  ее
телом. Она жива. Она - в Башне.
   Рыцарь Смерти ринулся к ограде  из  стальных  прутьев,  которая  окружала
Башню. Сначала он распахнул ржавую калитку, затем - узорчатые двери,  ведшие
внутрь Башни. Как и в Дубраве, бесплотные страшные тени,  населявшие  нижний
этаж Башни, склонились перед Рыцарем Смерти, признав в нем своего сородича.
   Оказавшись внутри Башни, лорд Сот очутился у подножья  высокой  лестницы,
которая  вела  на  верхние  этажи  постройки.  Ступени  были  едва  освещены
плавающими в воздухе светящимися шарами, однако для лорда  Сота  этого  было
вполне достаточно. Комната, в которой находился Портал и которая была  целью
Китиары Ут  Матар,  располагалась  где-то  наверху.  И  снова  лорд  Сот  не
колебался, входя в густую тень,  подальше  от  волшебных  светящихся  шаров.
Используя свою волшебную способность, дарованную  ему  вместе  с  проклятьем
послежизни, Рыцарь Смерти растворился в темноте.
   В следующую секунду лорд Сот появился в темном углу перед дверью  в  одну
из келий башни. Именно в этой комнате располагался Портал. Отметив про себя,
что магические заклинания не помешали ему иг<)емеш, аться  из  тени  в  тень
внутри Башни, Рыцарь Смерти толкнул почерневшую диорь, и  она  отворилась  с
громкой жалобой проржавевших несмазанных петель.
   Даламар,  отверженный  эльф,  изгой  даже  среди  волшебников  и   магов,
испуганно обернулся в сторону приоткрывшейся двери, но тень все еще скрывала
Сота. Тогда маг поежился в своем неудобном кресле и разгладил черную мантию,
исписанную серебряными рунами.
   - Никто не может войти сюда, - сказал он  человеку  в  доспехах,  который
стоял на коленях спиной ко входной двери.
   Затем рука его снова опустилась на желтый пергаментный  свиток  заткнутый
за пояс.
   - Хранители башни...
   Сот шагнул в комнату в тот самый момент,  когда  рыцарь  встал  с  колен,
чтобы прикрыть отворившуюся дверь. Это был Танис Полуэльф.
   - ...не могут остановить его, - закончил Танис откровения Даламара.
   При виде  Рыцаря  Смерти,  облаченного  в  черные  доспехи,  лицо  Таниса
перекосилось от страха, а  Даламар,  напротив,  расслабился  и  даже  слегка
улыбнулся.
   - Входи, Сот, - сказал маг. - Я ждал тебя.
   Рыцарь Смерти не пошевелился,  и  Даламар  вынужден  был  повторить  свое
приглашение. Сот постоял в дверном проеме  еще  несколько  секунд,  устремив
свой пылающий взор на лицо Таниса, а затем шагнул вперед. Как его враг попал
в Башню, его нисколько не занимало - возможно,  он  просто  перелетел  через
Шойканскую Дубраву на своем золотистом драконе и спрыгнул на  крышу.  Только
одно было важно - Полуэльф стоял на полпути между ним и его добычей.
   Между тем Танис взялся за рукоять меча, и это движение удивило  Сота.  Он
еще помнил трусливое бегство рыцаря-выскочки. Даламар же возложил  на  плечо
полукровки свои тонкие пальцы и промолвил:
   - Не вмешивайся в это дело сейчас, Танис. Соту не до  нас.  Он  пришел  в
Башню совсем для другого.
   Вся келья или лаборатория была освещена тусклым светом свечей, и лорд Сот
разглядел  ряды  колдовских  книг  в  шкафах  вдоль  стен,  зловеще  шипящие
горшочки, в которых варилось какое-то колдовское зелье, и стеклянные реторты
и л химиков, установленные на массивных  каменных  столах.  Некоторые  столы
стоили пустыми, словно приготовленные для каких-то страшных экспериментов. В
дольнем конце комнаты высился  Портал,  через,  который  Райстлин  проник  в
Абисс,
   Чтобы схватиться с Властительницей Тьмы Тахизис.
   Портал состоял из стального кольца, на поверхности которого  были  выбиты
древние руны. По периметру  его  скалились  золотые  и  серебряные  драконьи
головы, а в центре колыхался лишь непроницаемый мрак. В углу комнаты, справа
от Портала лежало нечто, укрытое плащом, именно то, что искал Сот.
   Китиара!
   Мертвое сердце Сота подпрыгнуло, когда он пересек комнату и приблизился к
телу воительницы. Китиара...
   Откинув плащ, лорд Сот опустился на колени возле мертвого тела.
   Китиара Ут Матар и в смерти была для Сота столь же прекрасна, сколь и при
жизни. Ее светло-карие глаза были открыты, и в них застыло выражение  ужаса.
Темно-синяя чешуйчатая броня доспехов была разорвана и истерзана хранителями
Башни, и под ней виднелся черный  облегающий  камзол,  также  изорванный,  в
прорехи которого проглядывало  смуглое  нежное  тело.  Разглядывая  ее,  Сот
словно не замечал кровавой раны на  рассеченном  бедра  и  набухших  от  яда
царапин на ногах, причиненных стражами. Зиявшая в  груди  Ут  Матар  дыра  с
обугленными краями - безусловно, след магической атаки Даламара  -  тоже  не
озаботила Сота. Все эти увечья не имели никакого значения, коль  скоро  тело
все еще было пригодно для того,  чтобы  стать  прибежищем  оживленной  Сотом
души.
   Рыцарь Смерти явственно видел, как гаснут последние угли смертного  бытия
Ут Матар. Душа ее все еще витала в непосредственной близости от тела.  Лорду
Соту она представлялась в  виде  крошечного,  призрачного  подобия  отважной
воительницы, корчащегося в страшных муках  смерти,  ибо  оно  все  еще  было
привязано к холодеющему телу единственной ярко сверкающей нитью.
   - Оставь эту жизнь, - шепнул Китиаре Сот, и нить вспыхнула ярче.
   Душа Китиары отчаянно цеплялась за земную жизнь, и Сот знал, что причиной
этому является вовсе не страх, а любовь.
   Вскочив на ноги, Сот повернулся лицом к  своему  ненавистному  сопернику,
Танису Полуэльфу.
   - Отпусти ее, - сказал Сот глухо. - Отпусти, отдай ее  мне.  Твоя  любовь
застилает ей глаза, не дает ей увидеть, что  такое  послежизнь.  Оставь  ее,
Танис.
   Эльф-полукровка решительно взглянул на лицо Сота  и  сделал  шаг  вперед.
Длань его, закованная в латную рукавицу,  легла  на  навершие  меча,  однако
прежде чем он сумел приблизиться к Соту, Даламар предупредил его:
   - Он убьет тебя, Танис, убьет без колебания и  жалости.  Сделай,  как  он
велит. В конце концов, он единственный из нас, кто до конца понимал  смутные
движения ее души.
   Слова  Даламара,  однако,  заставили  глаза  Сота  ярко  вспыхнуть  огнем
ненависти - трусы и рабы пытались решать судьбу его и Китиары!
   - Понимал?! - взревел Рыцарь Смерти. - Я восхищался ею и обожал ее! Как и
я сам, она была предназначена судьбой для того, чтобы повелевать и  править,
завоевывать и покорять. Но она оказалась сильнее  меня  самого.  Она  смогла
отбросить в сторону любовь, которая цепями приковывала ее к этому миру! Если
бы не каприз судьбы, она могла бы сегодня править Ансалоном!
   Танис обхватил пальцами рукоять меча.
   - Нет, - негромко сказал он.
   Даламар вскочил с кресла и схватил эльфа за запястье. Встретившись с  ним
глазами, он с нажимом проговорил:
   - Она никогда не любила тебя,  Танис.  Его  голос  был  спокоен  и  лишен
всяческих эмоций.
   - Она лишь использовала тебя так, как использовала всех, в  том  числе  и
его.
   Даламар глянул на Сота, и Танис попытался заговорить, однако  отверженный
маг перебил его:
   - Она использовала тебя до конца, Танис. Даже теперь она тянется  к  тебе
из-за пределов, надеясь, что ты спасешь ее.
   Сот уже схватился было за рукоятку своего страшного  меча,  но  тут  лицо
Таниса странно обмякло.  Впечатление  было  такое,  словно  этот  презренный
смертный получил на мгновение возможность увидеть эгоистичную душу  Китиары.
Встретившись взглядом с горящими глазами лорда Сота, Танис выпустил из  руки
свой меч и отступил на полшага назад.
   Рыцарь Смерти хотел убить Таниса в любом случае, в том числе и за то, что
он отступился без борьбы  от  своей  Китиары.  Подобное  малодушие  еще  раз
доказывало, насколько эльф-полукровка недостоин высокого звания Рыцаря Розы.
Поразмыслив, он, однако,  решил  оставить  Таниса  жить  с  этим  позором  и
повернулся к Китиаре.
   Ее душа исчезла.
   Лорд Сот искренне надеялся, что Китиара не станет бежать от него,  однако
и эту  возможность  он  предвидел.  Поднимая  на  руки  тело,  завернутое  в
окровавленный плащ Таниса, он подумал о своем верном сенешале, который в эти
минуты шагал через пустыни Абисса, направляясь в царство  Тахизис.  Там  его
слуга перехватит душу Китиары, заключит ее  в  медальон  власти  и  вернется
вместе с ней в замок своего господина.
   Держа на руках негнущееся тело, лорд Сот шагнул в темный угол лаборатории
и мысленно прочел заклинание, которое  должно  было  перенести  его  в  свой
замок. Он произнес одно-единственное слово, и у ног его  разверзлась  темная
бездна. Из ее пустоты в комнату ворвалось ледяное дыхание земного  чрева,  и
лорд Сот, бросив  последний  презрительный  взгляд  на  Таниса  и  Даламара,
которые полами плащей прикрыли от холода лица, шагнул в  пустоту,  мгновенно
исчезнув из виду и из Башни Высшего Знания.

***

   Серые,  пыльные,  безрадостные  равнины  простирались  во   все   стороны
безбрежным океаном. Безжалостно палило  багровое  солнце,  рожденное  тьмой,
которое никогда не заходило и никогда  не  двигалось  по  небосклону.  Ветры
сирокко, несущие с собой запах горелой плоти,  гнали  по  выжженной  равнине
вихри пепла и песка. Время от времени вихри эти превращались в воющие смерчи
и  вырастали  до  самого  поднебесья  зловещими  черными  колоннами.  Однако
подобные возмущения стихии  были  недолговечны.  Солнце,  сиявшее  над  этой
страной, осаживало их так же быстро, как сжигало и высушивало оно  все,  что
непрошеным вторгалось в пределы королевства Пазунии.
   - Сорок  девять  тысяч  тридцать  восемь.  Сорок  девять  тысяч  тридцать
девять...
   Одинокий  путник,  с  трудом  переставляя  ноги,  тащился   по   пустыне.
Ссутуленные плечи, опущенная голова, взгляд, упертый п угрюмую землю...  Имя
этого несчастного существа было Карадок. Ему  в  его  долгом  странствии  по
пустыне можно было и не поднимать головы, ибо все вокруг было одинаковым  и,
сколько он ни шел,  ничто  не  обогащало  однообразный  ландшафт.  Н