цы, но они могут по запаху находить дороги между мирами, если по ним
кто-то ходил.
   Кружка задумчиво посмотрел на него.
   - Возможно, запах уже и выветрился, но вдруг это  сработает...  Бидж,
поможет ли нам твоя подруга Гредия, если ты вернешь ее сюда первой?
   - Может быть.
   - Тогда с этого тебе и следует начать.
   - Если мне удастся, - Бидж сосредоточенно нахмурилась, -  я  начну  с
тех  видов,  у  которых  самый  короткий  период  беременности.  -   Она
обернулась к грифону. - А потом нужно будет организовать здесь  практику
студентов-ветеринаров. - Они почувствуют себя повитухами и педиатрами, -
фыркнул тот.
   -   Я   только   надеюсь,   что   им   не   случится   ощутить   себя
специалистами-тератологами  <Тератология  -  наука,   изучающая   пороки
развития  у  растений,  животных  и   человека.>:   заранее   невозможно
предсказать,  со  сколькими  уродствами  и  врожденными  дефектами   они
столкнутся.
   Все помолчали.
   Внезапно   Кружка   из   главнокомандующего   снова   превратился   в
трактирщика.
   - Пожалуй, хватит с нас трудных решений, а? Теперь, профессор,  нужно
приготовить для вас комнату. В пустой гостинице это нетрудно сделать.
   Харриет Винтерфар огляделась.
   - Замечательная  гостиница.  Мне  редко  удается  бывать  в  подобных
местах... Как приятно иметь для этого предлог!
   - Что ж,  мы  постараемся,  чтобы  пребывание  у  нас  доставило  вам
удовольствие. - Кружка поклонился и ловко подхватил  ее  рюкзак  прежде,
чем она дотянулась до него сама. - Пойдемте посмотрим  на  комнату  -  я
думаю, вам подойдет та, окна которой выходят в разные стороны.
   Бидж поднялась.
   - Мне нужно побывать в своем коттедже. Оставляю грузовик вам, доктор,
на случай, если он понадобится.
   Харриет в панике воскликнула:
   - Боже мой, да я уже много лет не водила большой автомобиль!
   - В случае чего Фиона поможет. - Бидж выглянула в одно  из  небольших
окошек и улыбнулась. - По крайней мере вам  не  придется  столкнуться  с
оживленным движением на дорогах.
   Грифон тактично вышел с ней вместе:
   - Мне нужен моцион. - Бидж была рада его  обществу;  к  тому  же  она
понимала, что грифон намерен удостовериться в безопасности ее жилища. Он
настоял, чтобы  Бидж  повесила  свой  рюкзак  ему  на  шею.  Они  вместе
двинулись по дороге: Бидж чувствовала себя так, словно  возвращается  из
школы и грифон несет ее ранец с учебниками.
   Грифон наблюдал за Бидж одним глазом.
   - Что ты думаешь о Харриет Винтерфар? Бидж задумалась.
   - Очень умная и образованная. Мне она показалась несколько печальной.
   - Мне тоже так  показалось.  Я  всегда  боюсь  неправильно  судить  о
человеке.
   - Ты не сделал ошибки в отношении Кружки. Грифон замер на месте.
   - Ох, Боже! Неужели я вел себя так демонстративно?
   - Но ведь очевидно, что она ему нравится. Не думаю, что кто-то из них
понял, что у тебя было и  второе  основание  желать  ее  присутствия  на
Перекрестке.
   - А... - Грифон снова двинулся по дороге. - Кружка  -  мой  уважаемый
друг. Я не хотел бы его обидеть.
   - Ты и не мог бы. Хорошо бы, - заметила Бидж мельком, - чтобы ты  был
поблизости, когда она соберется домой, и проводил ее. Я, наверное, в это
время буду в дороге.
   - Я об этом еще не думал. Пожалуй, мне лучше побыть  здесь  несколько
дней... Не верю я, что ее нужно сопровождать. Ты тоже хитришь.
   - Ну, для тебя я недостаточно хитра, - откровенно ответила она. - И я
предлагаю это не ради удовлетворения твоих романтических наклонностей. -
"На самом деле совсем наоборот", - подумала она. - Мне нужно,  чтобы  ты
скорее выздоровел.
   Грифон вздохнул.
   - Если я побуду несколько дней  здесь,  потом  вернусь,  потом  снова
окажусь на Перекрестке... и так далее - это тебя удовлетворит?
   - Если это все, чего я могу от тебя  добиться.  -  Бидж  готова  была
поспорить, что, оказавшись на  Перекрестке,  грифон  возьмется  за  свои
прежние обязанности и это удержит его здесь. О  Лори  она  старалась  не
думать.
   - Прекрасно. Только дай  мне  Книгу  Странных  Путей  для  библиотеки
Западно-Виргинского. И вот еще что: тебе нужно привести в  порядок  свои
дополнения к "Справочнику Лао": если с  тобой  что-нибудь  случится,  их
сможет использовать кто-то другой.
   Это была не очень веселая мысль, но Бидж способна оценить,  насколько
здравая.
   - Кстати, что мы могли бы предпринять в отношении химер?
   Грифон отвел глаза.
   - Ничего. Я не знаю, куда  они  отправились,  а  представители  моего
собственного вида - самцы, я имею в виду, - отправились с  ними  вместе.
Они улетели - им не нужна была дорога. Если они не сообразят, что  нужно
вернуться на Перекресток ко времени родов, тут ничего нельзя сделать.  А
вернуться они должны бы немедленно, - добавил он печально, - если только
еще не поздно и химеры еще не начали рожать.
   - А раньше они всегда производили на свет потомство на Перекрестке? -
У Бидж в желудке ощущался холодный ком. - И  я  помогла  в  изгнании  их
отсюда... Грифон, мне так жаль!..
   - Ты сделала это ради спасения Перекрестка, - резко произнес  грифон,
- и такая мера сработала. Я на твоем месте поступил бы точно так  же.  -
Его плечи сгорбились, грифон казался усталым, что редко с ним случалось.
- А я даже  не  могу  летать,  чтобы  попытаться  найти  их.  Какими  бы
непутевыми ни были химеры, иметь ребенка было бы здорово...
   Остаток пути до коттеджа Бидж  они  проделали  в  молчании;  у  двери
грифон поклонился и исчез в кустах. Бидж видела, как,  отойдя  подальше,
он расправил крылья и бесшумно заскользил вниз над склоном холма.

***

   Бидж открыла незапертую дверь своего дома. Ничто в нем не изменилось:
ни ее постель, ни медицинский отсек с операционным столом из нержавеющей
стали и маленьким, но бесценным  здесь  рентгеновским  аппаратом.  Нужно
будет завести генератор и посмотреть, в рабочем ли он состоянии.
   Тот же книжный шкаф стоял у стены, те же плита и кастрюли - на кухне.
Бидж улыбнулась, увидев на двери - в метре от пола -  отпечатки  грязных
лап: ей будет не хватать Дафни. Она вышла наружу и развесила простыни  и
одеяла на ветках дерева рядом с погребом, чтобы проветрить.
   - Я нуждаюсь в срочной медицинской помощи, - произнес у нее за спиной
резкий голос.
   Бидж обернулась. Секунду ей казалось, что это вернулся грифон,  потом
она сообразила, что это его серебряный родич -  более  крупный  и  более
старый. Им приходилось встречаться раньше - вовсе не дружественно.
   У Бидж на плече все еще был рюкзак и  в  нем  оружие  -  ловилка.  Ей
раньше приходилось использовать его в бою.  Против  грифона  она  сможет
выстоять секунд пятнадцать.
   - Ты ранен? - сумела выдавить она из себя.
   - Экстренный случай, - ответил грифон хрипло, - касается  акушерства.
Пожалуйста, собери все, что может тебе понадобиться.
   - Сколько времени ты мне дашь на сборы? Он показал на дверь  коттеджа
острым когтем.
   - Иди. Поторопись.
   Бидж вбежала в дом,  обдумывая,  что  можно  предпринять.  Серебряный
сторожил единственную дверь и  наверняка  погонится  за  ней,  если  она
попробует  сбежать.  Грифоны,  даже  ее  друг,  по  натуре  безжалостны;
неудачное бегство кончится ее смертью.
   Бидж покидала в  рюкзак  вату,  бутылку  с  бетадином,  бинты,  набор
хирургических  инструментов  и  термометр.  Она  также  прихватила  свой
потрепанный от постоянного употребления экземпляр  "Справочника  Лао"  и
собственные записи. Больше она ничего не придумала  -  остальное  всегда
было у нее в рюкзаке, а времени оставалось мало.
   Бидж выбежала за дверь.
   - Я готова. - Она надела лямку рюкзака на плечо и огляделась.
   Бидж услышала свист крыльев над головой; могучие когти  обхватили  ее
плечи прежде, чем она поняла, что происходит. И прежде, чем  она  смогла
воспротивиться,  коттедж  начал  уменьшаться,  оставшись  где-то  далеко
внизу.

Глава 6

   Постарайся не трепыхаться, - отрывисто сказал Серебряный - или это он
задыхался от усилий? - Полет будет долгим и трудным.
   - Я могла бы сидеть у тебя на спине между  крыльев.  -  Не  думаю.  -
Грифон неожиданно взмыл с порывом ветра, подкинул Бидж вверх  и  поймал,
обхватив за грудную клетку. Бидж охнула. От боли она даже  не  заметила,
как увеличилась их скорость.  Когда  она  снова  смогла  говорить,  Бидж
пробормотала:
   - Завтра я буду вся в синяках.
   - Не думаю, - повторил Серебряный, и Бидж застыла от страха.
   Земля под ними уходила все дальше и дальше вниз, и скоро  Бидж  могла
видеть одновременно и гостиницу Кружки, и свой коттедж, и реку Летьен, и
Ленточный водопад. Бидж зажмурила слезящиеся от  холода  глаза,  и  даже
Серебряный закряхтел,  когда  ветер  переменился.  Когда  девушка  снова
открыла глаза, под ними расстилался уже не Перекресток.
   Она наблюдала, как внизу разворачивается панорама  суровых  гор.  Они
миновали пару котловин - каждую  в  четверть  мили  шириной,  -  вырытых
какой-то огромной рекой. Тонкая струйка воды падала в  круглое  озеро  с
милю в диаметре; Серебряный начал снижаться  в  направлении  берега.  По
мере приближения Бидж поняла, что "струйка" - это  водопад  в  несколько
сот футов. Плоскогорье  над  водопадом  было  все  изрезано  гигантскими
каньонами, ущельями, провалами, как будто создатель этого мира  проложил
русло величайшей реки, а потом потерял интерес к делу и забыл пустить по
нему воду. Бидж подумала, как  наслаждался  бы  этим  видом  Протера,  и
эгоистично пожелала, чтобы он оказался на ее месте.
   Они долго летели  вдоль  речной  долины.  Заходящее  солнце  окрасило
берега в красный цвет, бросая серебряные отблески  на  сохранившиеся  на
дне озерца. Холмы со всех сторон носили следы высоко поднимающейся  воды
- гораздо выше того уровня, на котором они теперь летели. Грифон заложил
вираж вокруг состоящего  из  гравия  острова  высотой  футов  в  триста;
меркнущий  свет  заката  сделал  его  западный  конец  лиловым,  оставив
восточный в глубокой тени. Теперь они находились  слишком  низко,  чтобы
можно было видеть озеро. Перед ними поднималась стена  тающего  ледника.
Они летели вдоль нее, и Бидж смотрела  на  подтаявшие  и  сорвавшиеся  с
высоты глыбы льда, каждая размером с двухэтажный дом.
   -  Зимой,  -  сообщил  грифон,  -  плывущий  по  реке  лед   образует
естественную плотину поперек долины. Вода поднимается,  пока  не  зальет
все вокруг, образовав озеро большее,  чем  весь  Перекресток.  А  каждую
весну талые воды, стекающие с гор, увеличивают  давление  на  лед,  и  в
конце концов он не выдерживает. Появляется сначала маленькое отверстие в
плотине, за несколько часов оно увеличивается так, что сквозь него течет
уже мощный поток, потом начинается потоп. Он смывает ледяную преграду, и
озеро устремляется вниз - к  западному  берегу;  за  три  дня  вся  вода
уходит. Там, ниже, она прорывает самое большое  речное  русло  из  всех,
какие я только видел в разных мирах.
   А выше, - добавил он горько и безнадежно,  -  посреди  бывшего  озера
бывший неприступный остров становится просто одной из гор, не защищенной
от нашествия мелких хищников. Впереди вставала луна - та  же  луна,  что
светит и на Земле, уже начавшая  убывать.  Грифон  теперь  летел  совсем
низко, и Бидж были видны свежие разломы и  трещины  в  каменных  склонах
холмов; над ними четкая линия отмечала  уровень  воды:  всего  несколько
месяцев назад здесь плескались волны озера.
   Серебряный летел к одинокому холму посреди долины.  С  многочисленных
скал на его вершине светили костры.  Время  от  времени  свет  заслоняли
движущиеся фигурки, крошечные и беспокойные. Они суетились  вокруг  кучи
хвороста.
   Потом Бидж поняла, что расстояние ее обманывает: холм оказался горой,
куча хвороста - нагромождением бревен, маленькие фигурки -  грифонами  и
химерами.
   Сложенное из бревен гнездо было  широким  и  неуклюжим  -  гигантский
грачевник для сумасшедших грачей. Бревна были опутаны ветвями,  камышом,
обмазаны глиной. Гнездо занимало почти всю вершину горы.
   По  гнезду  сновали  возбужденные  кричащие   химеры;   их   окружали
озабоченные грифоны.
   На каменных выступах горели огромные костры, дым от них иногда  делал
луну смутным пятном в небе.  Грифоны  подбрасывали  в  огонь  поленья  и
хлопали крыльями, чтобы раздуть пламя. Искры разлетались в стороны,  как
кометы, и столбы огня семи-восьми футов высотой освещали гнездо.

***

   Громкий писк и разбегающиеся  во  все  стороны  крысы  приветствовали
вновь прибывших, когда Серебряный опустился на край гнезда. Бидж сделала
несколько шагов, растирая плечи и внимательно глядя под ноги.  Бревна  и
ветки были скользкими...
   Некоторые сучья начали расползаться. Это оказались сороконожки длиной
в фут, проворно передвигающиеся пиявки, огромные высоко прыгающие блохи,
клещи. Некоторые из клещей, напившиеся и медлительные, достигали размера
теннисного мячика.
   - Химеры живородящие или  откладывают  яйца?  -  ошарашенно  спросила
Бидж.
   Серебряный с отвращением показал на широкое гнездо. Когда глаза  Бидж
привыкли  к  мерцающему  свету,  она  с  трудом  сглотнула  и  едва   не
поперхнулась.
   Грифоны окружали груду стволов и ветвей, явно  избегая  приближаться,
если только это  не  было  жизненной  необходимостью.  По  всему  гнезду
сновали химеры, возбужденно хлопая крыльями и тыкаясь мордами в огромные
яйца  -  крупнее  страусиных,  -  которые  были  наполовину   зарыты   в
покрывающий  гнездо  мусор.  В  воздухе  стоял  запах  влажной   гниющей
древесины. Скользкие бревна были покрыты потеками жидкости  и  какими-то
комками. Бидж прищурилась и с ужасом заметила, что некоторые  из  комков
движутся.
   Она повернулась к Серебряному.
   - Боюсь, тут возможны осложнения.
   - Иначе я никогда не явился бы за тобой, - ответил тот холодно.
   Он тяжело дышал, разинув клюв, его грудь судорожно  вздымалась.  Бидж
догадалась, что за один день он слетал к гнезду, обратно на  Перекресток
и снова к гнезду.
   - С тобой все в порядке? Помощь не нужна? Грифон отвернулся.
   - Я принес тебя сюда не ради себя. Помоги нашему молодняку.
   Вокруг  стоял  оглушительный  шум:  тревожные  крики  химер,  обрывки
разговоров между грифонами...
   И что-то еще. Бидж напряженно прислушалась:  приглушенный  непонятный
писк где-то рядом...
   Она стала озираться, щурясь от дыма, пытаясь  разглядеть  что-либо  в
тусклом лунном  свете  и  отблесках  костров.  Одно  из  яиц  поблизости
качалось и вздрагивало.
   Бидж осторожно  приблизилась,  внимательно  выбирая,  куда  поставить
ногу. Поскользнуться  и  упасть  между  стволами  значило  бы  рисковать
вывихом, если не хуже.  Опустившись  на  колени,  она  приложила  ухо  к
скорлупе, потом подняла яйцо, смахнув приставшие к нему перья, шерсть  и
помет. Наконец, пораженная увиденным, она крикнула  наблюдавшим  за  ней
грифонам:
   - Скорлупа слишком толстая. Малыши не могут выбраться наружу.
   Бидж резко стукнула по скорлупе фонариком. Несколько грифонов ахнули,
Золотой в ярости взлетел, растопырив когтистые лапы. Бидж не обратила на
них внимания.
   Прежде чем Золотой  успел  приблизиться,  она  отколупнула  несколько
кусков скорлупы и нажала  на  удивительно  эластичную,  но  неподатливую
мембрану  внутри  яйца.  Неожиданно  мембрана  лопнула,  и  в  отверстии
появился маленький клюв. Бидж лихорадочно разламывала остатки скорлупы.
   - Что-то подобное случалось и в моем мире, - сказала она, - правда, с
точностью до наоборот. Белоголовые орланы не могли размножаться -  из-за
наличия ДДТ  в  пище  скорлупа  их  яиц  стала  слишком  тонкой.  Что-то
случилось и здесь: скорлупа ваших яиц стала слишком толстой.
   Как фокусник, завершающий трюк эффектным жестом, она  сунула  руку  в
яйцо и  вытащила  влажного,  задыхающегося,  перепуганного  птенца.  Его
крылышки были пуховыми и  бессильными,  пушистый  мех  торчал  клочьями,
глаза еще не открылись, и он вопил от страха и голода.
   Бидж посадила малыша на гнездо и с ужасом увидела, как грязные бревна
и ветки словно ожили. Паразиты,  привлеченные  движением,  сбегались  со
всех сторон.
   Тварь с телом сороконожки и похожей на  пинцет  головой  поползла  по
лапке малыша, вцепилась конечностями  ему  в  бок,  свернулась  в  тугую
спираль и начала ввинчиваться в кожу. Птенец завопил.
   Бидж, морщась, отцепила извивающуюся сороконожку и вытащила ее голову
из ранки. Как ни была она закалена ветеринарной практикой, прикасаться к
паразиту ей было противно; красный  след,  оставленный  укусом  на  теле
птенца, вызвал у нее гнев. Бидж раздавила голову сороконожки о бревно  -
никакого сожаления тварь у те не вызывала.
   Она взяла малыша на  руки:  теплокровные  новорожденные  нуждаются  в
другом теплом теле. Посадить его было некуда...
   - С ним все в порядке? - раздался взволнованный голос сзади.
   Конечно, "с ним" - это был юный грифон. Спрашивал о нем  Золотой;  он
чуть не опрокинул Бидж, бросившись к новорожденному, и начал внимательно
его осматривать.
   Детеныш-грифон неожиданно кашлянул. Бидж вытерла остатки белка с  его
перьев и меха и протянула малыша Золотому.
   - Возьми его и держи повыше. Не мог бы ты устроить его между крыльев,
пока не найдешь чистое местечко?
   - Конечно. - Грифон присел на задние  лапы,  бережно  взял  птенца  и
поднял так, что они оказались клюв  к  клюву.  -  Твое  имя  будет...  -
Золотой  быстро  взглянул  на  Бидж,  повернул  голову  почти   на   сто
восемьдесят градусов и тихо прошептал что-то на ухо малышу. Потом  нежно
погладил его по головке, втянув острые когти.
   - Сюда, - позвал резкий голос.  -  И  поторопись.  Бидж  выпрямилась,
глядя на Бронзового  и  подрагивающее  яйцо  рядом  с  ним.  Окружив  ее
полукругом, грифоны пристально смотрели на яйцо; выражение их  клювов  и
глаз выдавало  ужасное  беспокойство.  За  их  спинами  какая-то  химера
дохнула огнем, захлопала крыльями  и  с  надеждой  уставилась  на  Бидж.
Девушка откашлялась.
   - Слушайте внимательно.
   Головы грифонов повернулись к ней, и даже некоторые  химеры  проявили
интерес.
   Бидж сглотнула и твердо сказала:
   - Надеюсь, вы видели, что я делала. Вы должны разбить скорлупу у  яиц
и, когда появятся малыши, сильно, но осторожно похлопать их по  спинкам,
чтобы освободить от жидкости клювы и дыхательные пути... - Она взглянула
на  острые  как  бритвы,  не  уступающие  по  твердости  стали  когти  и
повторила: - Осторожно и нежно. Этого  должно  быть  достаточно.  -  Она
снова повернулась к гнезду.
   Бидж подняла не подававшее признаков жизни яйцо и ласково  обратилась
к ближайшей химере:
   - Привет! Здравствуй, голубушка! Как поживаешь? Скажи мне что-нибудь.
   Химера   послушно   дохнула   вонючим   дымом   и   пламенем.    Бидж
воспользовалась этим, чтобы посмотреть  яйцо  на  просвет,  собралась  с
духом и резким ударом о бревно разбила скорлупу пополам.
   Грифоны вокруг резко втянули воздух. Бидж,  хоть  и  была  уверена  в
правильности своих действий, побаивалась смотреть на них; она  взболтала
содержимое яйца: зародыша в нем не было.
   - Заставьте химер выдыхать пламя и посмотрите яйца на  просвет.  Если
обнаружите  внутри  птенца,  разбейте  скорлупу  клювом.   Не   забудьте
разорвать мембрану внутри яйца. - Одна из химер радостно завопила. Бидж,
глаза которой щипало от серы, подождала, пока шум утихнет, и продолжала:
- Если окажется,  что  новорожденный  еще  не  дышит,  приложите  ухо  и
послушайте, бьется ли сердце, пощупайте, поднимается ли грудная  клетка.
Если сумеете, дуньте в клюв малыша, чтобы его  легкие  начали  работать,
хотя, честно говоря, я не уверена, что вы сможете плотно приложить  клюв
к клюву. Можно попробовать взять в клюв головку новорожденного  целиком.
Если это не сработает, зовите меня: я захватила шприцы, введу допрам для
стимуляции. - Она оглядела окруживший ее полукруг мрачных физиономий.  -
Приносите мертворожденных ко мне: я сделаю все, что смогу.
   Несколько птенц