небо и землю - совсем близко на юге возвышались угрюмые
горы, где гнездились птицы рок,  а  к  западу  от  них  виднелось  устье
пыльного каньона, где, как было известно Бидж, жили  грифоны.  Однако  в
облачном  небе  никого  не  было  видно,  и  ровная  поверхность   степи
нарушалась изредка лишь кустом или порослью...
   Бидж заморгала.  То,  что  росло  на  этом  участке  степи,  казалось
огромными подсолнечниками, но  ей  никак  не  удавалось  их  разглядеть.
Солнце проглянуло меж облаков, и поле огромных растений засверкало. Бидж
снова моргнула. Там происходило движение - более заметное, чем это могло
бы быть вызвано  ветром.  Бидж  тревожно  огляделась,  опасаясь  увидеть
Великих, хотя и знала, что ветер от их крыльев был бы гораздо сильнее.
   Хемера показала в ту сторону и крикнула через плечо:
   - Солнечные танцоры!
   - Что это  такое?  -  Бидж  видела,  что  растения  каким-то  образом
наклоняются и изгибаются во все стороны.
   - Сейчас увидишь! - Хемера  поскакала  к  растениям,  склонив  вперед
человеческий торс. Бидж тоже наклонилась, держась за  Хемеру,  чтобы  не
упасть. Ее взгляд привлекла бежавшая по траве их тень: они  были  похожи
на любящих обнявшихся сестер, скачущих на норовистой молодой лошади.
   Когда они  приблизились,  цветы  раздвинулись,  давая  им  дорогу,  и
склонились по обе стороны от прохода. Хемера остановилась.  Соцветия  на
толстых  стеблях  и  сильных  торчащих  над  поверхностью  земли  корнях
разбежались  от  их  тени,  так  что  стало  казаться,  будто  в  клумбе
образовалась темная яма.
   Бидж спрыгнула на землю и неосмотрительно ухватилась за  двухметровое
растение. Оно начало вырываться, колючий стебель оцарапал ей руки.  Бидж
поспешно  отпустила  своего  пленника,  и  растение  поспешило  отбежать
подальше.
   - Солнечные танцоры, - повторила Хемера. Она наклонилась, чтобы лучше
рассмотреть цветы, и рыжие волосы  упали  на  лицо.  -  Они  следуют  за
солнцем и уходят на зиму на юг. Я никогда не видела  их  так  далеко  на
севере в это время года.
   - Наверное, дело в том, что сейчас так тепло, - ответила Бидж,  снова
садясь верхом и надеясь, что дело только в этом.
   Минут  через  двадцать  она  почувствовала,  что  Хорват   беспокойно
завозился в сумке. Бидж дождалась, когда они оказались рядом с  порослью
кустов, и сказала:
   - Нельзя ли нам остановиться? Мне  хочется  размять  ноги.  -  Хемера
послушно замерла на месте. - И давай я  сниму  с  тебя  поклажу.  -  Она
отнесла рюкзак и  сумку  к  кустам,  незаметно  расстегнула  "молнию"  и
шепнула:
   "Ныряй в кусты". Хорват пулей вылетел из сумки и тут же присел.
   Бидж стала разминать ноги; долгие часы езды верхом оказались нелегким
делом. Она помассировала мышцы и стала прохаживаться по  высокой  траве.
Оказалось, что они остановились почти на вершине  высокого  холма.  Бидж
поднялась на самый верх и огляделась. У нее захватило дух.
   В отдалении, сверкая на солнце там, где разрывы в облаках  пропускали
солнечные  лучи,  лежала  бухта.  Слева  болота  сливались  с  зарослями
водорослей, а справа тростник покрывал берег, уходя, казалось, в  мелкие
воды. Прямо перед собой примерно в миле от берега Бидж  увидела  имеющий
форму полумесяца остров.  Его  скалистые  берега  переходили  в  высокое
зеленое плато. Даже осенью и даже на этом расстоянии были видны огромные
массы розовых и лиловых цветов на его берегах. С тех пор как Бидж попала
на Перекресток, она  наблюдала  много  чудес  природы,  а  еще  ребенком
побывала в Эверглейдсе <Эверглейдс - национальный парк во Флориде,  США,
с субтропическими лесами и мангровыми болотами.>. Но земля,  открывшаяся
ее взгляду, поразила ее своей невероятной дикой красотой.
   Хемера нетерпеливо окликнула Бидж:
   - Можем мы отправляться дальше?
   Бидж сбежала  с  холма,  скользя,  проехалась  по  траве  и,  смеясь,
остановилась перед Хемерой.
   Хорват, взволнованный вновь обретенной свободой,  помчался  следом  и
затормозил с ней рядом. Он впервые увидел  вблизи  кентавра  и  зарычал,
оскалив зубы.
   Хемера в ужасе зажала рот одной рукой  и  показала  на  него  другой.
Хорват бросился к сумке и  спрятался  в  ней,  но  было  поздно.  Хемера
перешагнула через сумку и занесла копыто.
   Бидж метнулась вперед, рванула сумку,  вытащила  из  нее  волчонка  и
прижала к себе.
   Когда она подняла глаза, копыто было занесено над ней.
   - Я хочу раздавить  его,  -  сказала  Хемера  просто.  Бидж  покачала
головой:
   - Я знаю, вир недавно напали на женщину из твоего народа...
   - На Медею. Мою бабушку. - Она повернулась  и  поскакала  галопом  на
север. Хорват бросился вдогонку, но скоро  сдался,  прибежал  обратно  и
уселся, печально глядя на Бидж.
   - По крайней мере она не убила никого из нас, - вздохнула она.
   Посмотрев еще раз с вершины холма, Бидж пришла к выводу, что нечего и
надеяться  добраться  до  бухты  и  вернуться  домой  за  два  дня.  Она
повернулась, глядя на  оставленный  Хемерой  след  в  траве,  выбрала  в
качестве ориентиров гору на юге и купу деревьев на горизонте и  вскинула
на одно плечо рюкзак, а на другое - сумку.
   Хорват с лаем стал прыгать вокруг Бидж. Сначала она не поняла,  потом
переложила часть поклажи из сумки и привязала ее на спину волчонку.  Она
не могла удержаться от улыбки, глядя, как тот гордо  потрусил  по  следу
Хемеры со своим грузом.
   - И совсем ты не плохой,  -  пылко  сказала  Бидж.  Хорват  удивленно
оглянулся на нее: явно, будучи вир, он и мысли такой не допускал.
   Шли они долго, но дорога не была утомительна. Отпечатки копыт  Хемеры
на сухой земле были хорошо заметны. Примерно через  час  Бидж  и  Хорват
достигли того места, где  видели  солнечных  танцоров.  Их  там  уже  не
оказалось; Бидж решила, что они ушли на север, но теперь она  не  сидела
на спине кентавра и не была уверена, что заметит их.  Небо  прояснилось.
Бидж прикрыла платком голую шею, налила в ладонь воды из фляжки  и  дала
напиться Хорвату.
   Они уже почти дошли до поворота  на  дорогу,  когда  рядом  мелькнула
тень, более темная, чем тень от облака. Бидж увидела, как  тень  сделала
круг и вернулась к ним.
   Бидж сорвала с Хорвата его поклажу  и  быстро  запихнула  волчонка  в
сумку. Потом она вытащила из рюкзака ловилку, понимая всю  бесполезность
этого.
   Грифон -  Бронзовый  -  пролетел  над  ней  с  легкостью,  болезненно
напомнившей Бидж, как сильно пострадал ее знакомый  грифон,  и  бесшумно
приземлился, не сводя с нее своих золотых глаз. Его страшный, острый как
бритва, хищный клюв был направлен на нее, хвост хлестал бока.
   - Добрый день, - заставила себя сказать Бидж.
   - Сомневаюсь, что он такой уж добрый, - гневно бросил грифон.  -  Что
этот предатель рассказал тебе о нас?
   В сумке началась возбужденная возня. Бидж решила не обращать  на  это
внимания.
   - Какой предатель?
   Полоз-удавчик, оказавшийся поблизости, торопливо скользнул в траву  -
подальше от грифона. Мгновенным движением лапы, за которым  даже  трудно
было уследить, Бронзовый  не  глядя  рассек  его  на  семь  извивающихся
кусков. - Не увиливай. Ты прекрасно знаешь,  какой  предатель.  Тебе  же
известно его имя.
   Бронзовый говорил о генеральном инспекторе, чье имя  было  Астуриэль.
Бидж узнала его случайно и призналась в этом грифонам только  для  того,
чтобы получить донорскую кровь ради спасения его жизни.
   Бидж  смотрела,  как  Бронзовый,  щелкнув  клювом,  один  за  "другим
проглотил куски змеи, не спуская при этом глаз с Бидж,  -  Он  рассказал
мне о ваших привычках в питании  и  о  некоторых  болезнях  -  например,
предрасположенности к подагре. Это было нужно мне для учебника,  который
я пишу... точнее, дополняю.
   - "Справочник Лао по небиологическим  видам"?  -  Грифон  фыркнул.  -
Подсказки для людей, не вызывающие у  других  разумных  существ  ничего,
кроме смеха. Тебе не следует забывать, что хоть Лао  и  болтлив,  однако
осмотрителен.
   Бидж вспыхнула от этого покровительственного тона. Ей  в  свое  время
пришлось разговаривать с десятью или двенадцатью грифонами - редко  кому
удавалось встретить такое число этих хищников  и  выжить.  Все  они,  за
исключением ее друга, были невыносимы.
   - Хорошо, - ответила она резко. - Постараюсь  быть  немногословной  и
откровенной. Лао на  многое  относительно  вас  намекает,  но  мало  что
говорит. Асту... Грифон, о котором мы  с  тобой  говорим,  сообщает  мне
некоторые сведения о телесных сторонах  вашего  бытия,  но  отказывается
даже намекнуть на другие. - Только говоря это,  Бидж  поняла,  насколько
справедлива ее оценка.
   Бронзовый поразмыслил и кивнул:
   - Для твоей же  собственной  безопасности  лучше,  чтобы  это  так  и
оставалось. Почему бы тебе не вернуться  к  твоим  мелким  хирургическим
радостям и к прелестям побелки и штукатурки и не оставить  в  покое  то,
чего ты все равно не в состоянии понять?
   - Потому что Филдс  просил  меня  кое-что  здесь  выяснить,  -  резко
ответила Бидж. - И почему ты так этим заинтересован? Чего ты стыдишься?
   Бронзовый попятился, роя землю когтями, которые,  как  было  известно
Бидж, с легкостью рассекают камень.
   - За это я мог бы съесть твою печень.  Мог  бы  просто  съесть,  хотя
предпочел бы вырвать и съесть ее медленно у тебя на глазах. Тебе везет с
друзьями, иначе я сделал бы это незамедлительно.
   "Молния" на сумке расстегнулась. Хорват кинулся на Бронзового, рыча и
оскалив зубы. Бидж кинулась за ним и поймала волчонка, когда  от  острых
как бритва когтей того отделяли всего несколько дюймов. Грифон бросил на
Хорвата презрительный взгляд:
   -   С   некоторыми   друзьями   тебе    не    повезло.    Занимаешься
благотворительностью, как я вижу.
   Он взлетел. Бидж  замахнулась  ловилкой,  но  одумалась  прежде,  чем
метнула ее.
   - И почему они так выводят из  себя?  -  обратилась  она  к  Хорвату,
безуспешно преследовавшему  тень  грифона  сквозь  густую  траву.  Когда
волчонок вернулся, гордый тем, что отогнал ее, Бидж задумчиво  спросила:
- И что они скрывают?
   Перед закатом они вышли на дорогу. Бидж не останавливалась,  пока  не
нашла поросший деревьями холм. На вершине оказалась  маленькая  полянка,
скрытая от глаз проходящих по  дороге  и  окруженная  достаточно  густым
кустарником, чтобы никакой крупный зверь не смог неслышно подобраться  к
ней.
   - Здесь мы и остановимся. - Хорват, тяжело дыша, рухнул  на  землю  и
немедленно уснул.
   На то, чтобы натянуть брезент и разложить под ним спальный  мешок,  а
потом собрать хворост и разжечь костер,  у  Бидж  ушло  всего  несколько
минут. На ужин у них был хлеб и сыр - более  чем  достаточно,  поскольку
Бидж захватила еду и для Хемеры.  Хорват  проснулся,  и  Бидж  покормила
щенка, потом он покрутился на месте и улегся снова.
   Стемнело, как и в более северных районах Перекрестка,  очень  быстро.
Бидж разделась, залезла в спальник и сонно стала смотреть на  догорающие
угли. С другой стороны костра расположился Хорват, свернувшись в  клубок
и накрыв нос хвостом.
   Что-то низко пролетело над  костром,  взметнув  золу  и  искры.  Бидж
глубже  нырнула  в  спальник,  заслонив  глаза  рукой.  Второй  раз   за
сегодняшний день она пожалела, что не захватила с собой другого  оружия,
помимо ловилки.
   Летун снова промчался над костром, на мгновение раздув пламя. На фоне
языков огня Бидж разглядела птицу размером с гуся, но с острым клювом  и
длинным  хвостом.  Бидж  выбралась  из  спальника  и  схватила  ловилку,
перебравшись поближе к спящему Хорвату.
   Птица, сделав еще один круг, метнулась прямо в  огонь  и  уселась  на
пылающей головне.
   Бидж, забыв свои  опасения,  наклонилась  поближе.  Хорват  пошевелил
ушами, но  не  проснулся.  Девушка  уселась  рядом  с  костром  и  стала
смотреть, как птица  превращается  в  пылающий  факел,  начиная  с  лап,
сжимающих горящее полено. Медленно и осторожно Бидж  подложила  в  огонь
еще топлива. Языки пламени взвились вверх, охватывая птицу, пока вся она
не засветилась розово-оранжевыми переливами.
   Через некоторое время птица налилась золотым светом и запела,  широко
раскрыв  клюв;  полились  удивительно  чистые  радостные   звуки.   Бидж
отодвинула  головешки,  мешающие  видеть  это  чудо,  и  долго   слушала
завораживающую мелодию.
   Прошло несколько минут, прежде чем Бидж осознала, что дрожит: она так
и не оделась, а ночной  воздух  был  морозным.  Она  снова  забралась  в
спальный мешок и слушала птицу, пока не заснула.
   На рассвете Хорват разбудил ее, тихонько потеребив спальник. Волчонок
тявкнул, глядя на только что взошедшее солнце и склонив голову набок.
   - Спасибо. - Бидж протянула руку к  рюкзаку  и  взяла  одежду,  чтобы
натянуть ее в тепле спальника.  Удостоверившись,  что  Бидж  проснулась,
Хорват радостно поскакал прочь, явно намереваясь поохотиться.
   Бидж быстро оделась. Костер почти  погас,  тлеющие  угли  подернулись
тонким  слоем  белого  пепла.  Птица,  светясь   светло-розовым   сквозь
серо-коричневые перья,  сидела  на  последних  еще  не  погасших  углях,
немигающе глядя на Бидж.
   - Ох, извини. - Бидж быстро раскидала головешки и  залила  их  водой.
Птица, теперь уже целиком серо-коричневого цвета,  взлетела  вертикально
вверх.
   С дороги прозвучал знакомый голос:
   - Бидж?
   - Одну минуту! - Она быстро упаковала рюкзак и сумку  и  потащила  их
сквозь кусты. К ней присоединился Хорват, гордо сжимая  в  зубах  фазана
почти такой же величины, как он сам.
   Выйдя из-за деревьев, Бидж увидела Брандала: в своем качестве  Оуэна,
бродячего торговца, он стоял, опираясь на тележку.
   - Как ты меня нашел? - спросила Бидж. Он  показал  за  деревья.  Бидж
смущенно посмотрела на  белый  шлейф  дыма:  невозможно  было  бы  более
красноречиво сообщить о своем присутствии.
   - Мне сказал Филдс, где ты можешь оказаться, - проговорил Брандал.  -
К тому же у меня были дела в этих краях - грифонам  нужны  книги.  -  Он
показал на перевязанную шпагатом стопку  в  тележке.  Названия,  которые
прочла Бидж, были на английском, греческом, арабском;  другие  оказались
написаны  совершенно  неизвестными  ей  значками,  которые,   как   Бидж
подозревала, имели и вовсе не земное происхождение.
   Брандал посмотрел на Хорвата и снова перевел взгляд на  Бидж.  Прежде
чем он успел задать вопрос, Бидж быстро сказала:
   - Прошлой ночью я видела странную птицу. Она нырнула  прямо  в  пламя
костра...
   - Птица-огнепоклонник, -  улыбнулся  Брандал.  -  Они  кочующий  вид.
Обычно в это время года они держатся на юге, но  теперешняя  сошедшая  с
ума погода...
   - Да, я знаю. - Это обстоятельство тоже принадлежало к  тем,  которые
Бидж предпочла бы не обсуждать. - А откуда они происходят?
   -  Птицы-огнепоклонники  известны  во  многих  мирах,  даже  в  твоем
собственном. Они-то и положили начало мифу о птице феникс.  А  сюда  они
являются во время брачного сезона.
   У  Бидж  мелькнула  странная  мысль,  но  она  решила   отложить   ее
обдумывание на потом.
   - И чем отличаются их семейные привычки?
   - Однажды я видел их брачный полет. - Брандал заморгал, как будто его
глаза неожиданно заслезились. - Самец  сидит  в  огне,  пока  не  станет
ярко-оранжевым, потом поет,  пока  рядом  с  ним  не  сядет  самка.  Они
целуются  клювами,  -  Брандал  вытянул  шею,  бессознательно   подражая
птичьему движению, - пока и она не станет такого  же  цвета.  Тогда  они
взлетают вверх, делая спирали вокруг друг  друга,  и  выписывают  петли,
точно повторяя движения партнера. Это случается только по ночам,  и  они
бывают похожи на  пылающие  кометы.  Красиво  необыкновенно.  Видеть  их
считается приметой, что тебя посетит страсть.
   - Неудивительно. - Брандал посмотрел на нее, подняв бровь, но  ничего
не сказал. Бидж покраснела и решила избегать  и  этой  темы  тоже.  -  А
какие-нибудь естественные враги у них есть?
   - Те же, что и у всех остальных птиц, за  исключением  того  времени,
когда они сидят в огне. - Брандал невольно бросил взгляд на север. -  Ну
и, конечно, еще химеры.
   - Почему "конечно"? - спросила Бидж, хотя и догадывалась.
   - Из-за их огненного дыхания.  Химера,  увидев  птицу-огнепоклонника,
пытается ее поймать, но,  конечно,  ей  это  не  удается.  Тогда  химера
горестно кричит и выдыхает пламя, а огнепоклонник в это пламя  летит.  -
Оуэн постарался придать своему голосу равнодушие.
   - Как же тогда виду удается сохраниться?
   -   Молодняк   не   умеет   летать.   Я   однажды    видел    выводок
подростков-огнепоклонников, гнавшийся за  химерой,  которая  только  что
съела их родителей. Они совсем не были в ярости: просто им не  удавалось
привлечь к себе внимание химеры и заставить ее дохнуть на них  пламеНем.
- Гнезда птиц-огнепоклонников находятся в безопасных местах?
   - Еще бы. Они устраивают гнезда на вулканах и рядом  с  гейзерами,  я
думаю.  Никто  никогда  не  видел  яйцо  птицы-огнепоклонника.  -   Оуэн
переступил с ноги на ногу. -  Бидж,  я  убедился,  что  с  тобой  все  в
порядке, а теперь мне нужно спешить. Нам с тобой очень  о  многом  нужно
было бы поговорить, но мне кажется, ты  к  этому  еще  не  готова.  Бидж
твердо выдержала его взгляд:
   - Ты прав. Оуэн взялся за свою тележку, но снова обернулся к девушке:
   - Не задерживайся здесь. И помни: Хорват -  не  ручное  животное.  Он
даже вовсе не животное, хотя и не человек тоже. Он всего лишь ребенок, к
тому же не твой. Не жертвуй жизнью, защищая его.
   Не дожидаясь ответа, он покатил свою тележку по дороге,  насвистывая.
Бидж узнала мотив: "Сколько стоит собачка, выставленная в витрине?" - но
не улыбнулась.
   До дому они добирались целый день. Реку Летьен Бидж предпочла перейти
по мосту - это было гораздо безопаснее и легче, чем перебираться  вброд.
Увидев наконец свой коттедж, Бидж сказала Хорвату:
   - Какие бы новости ни ждали нас, все равно хорошо оказаться  дома.  -
Она была совершенно измучена.
   Под Знаком Исцеления ее дожидалась Полита. Хорват как на зло не нашел
ничего лучше, чем зарычать на нее. Она сделала вид, что не  замечает,  и
обратилась к Бидж официальным тоном:
   - Я знаю, что Хемера подвела тебя вчера...
   - Пожалуйста, не наказывай ее, - перебила Бидж. - Она не  сделала  бы
этого, не узнай она о Хорвате.
   - Хемера принадлежит к моему народу, и это не оправдание.  И  она,  -
добавила Полита, - имела возможность уничтожить его и не сделала  этого.
За такой проступок она будет наказана тоже.
   Полита повернулась и ускакала, ничего больше не сказав. Бидж  ощутила
боль в сердце.
   Голос у нее за спиной сухо произнес:
   - Может быть, тебе следовало назвать его Измаил <Измаил  -  в  Ветхом
Завете сын Авраама и Агари, изгнанный вместе с матерью в  пустыню  после
рождения Исаака; в переносном смысле -  изгой,  отверженный.  Также  имя
одного из персонажей романа Г. Мелвилла "Моби Дик".>. Бидж,  которая  не
очень  внимательно  изучала  в  школе  "Моби  Дика",  недоуменно  пожала
плечами:
   - Не понимаю, почему. Он же не моряк. - Но видеть  грифона  она  была
рада и обняла его за плечи. Хищник по-кошачьи потерся о нее:
   - Я имел в виду самого первого  Измаила.  -  Они  оба  посмотрели  на
Хорвата,  который  яростно  рычал  на  Дафни,  защищая   от   нее   свою
воображаемую добычу. - "Руки его на всех, и руки всех  на  него"  <Книга
Бытия, 16.12.>. - Бидж смутила неожиданная мягкость во взгляде  яростных
золотых глаз. - Не все виды уживаются друг с другом, доктор.  Поверь,  я
знаю.
   - Это я могу себе представить.  -  Бидж  сделала  вид,  что  намерена
сменить тему разговора. - Не можешь ли ты  сказать  мне,  не  бывают  ли
осложнены ожоги, которые оставляют химеры на своих  жертвах,  попаданием
некоторых химикатов? Пожалуйста, для  меня  это  важно.  И  я  думаю,  -
добавила она, - что ты все знаешь о химерах.
   -   Тебе   никто   еще   не   говорил,   что   ты   бываешь   излишне
сообразительной ?
   - Ну, иногда на это намекают. Г