ни продолжается 10-15
лет,  индивидуальная  последовательность  проявления   симптомов   может
варьировать.
   Хорея  Хантингтона   известна   с   1872   года,   но   недостаточная
разработанность гистологических и  генетических  методик  препятствовала
детальному   исследованию    болезни.    С    появлением    ядерной    и
магнитно-резонансной томографии стало возможным оценить степень  атрофии
нервной ткани, а применение электронной микроскопии  позволило  выявлять
аномалии в коре головного мозга и структуре базальных  ганглиев.  Однако
томография малодоступна, и никакие из существующих методов  не  выявляют
болезнь до появления выраженных симптомов (в некоторых случаях слабоумие
опережает наступление физической деградации).
   Ставший  ныне  возможным  генетический  анализ  позволяет  определить
хромосомный  спектр  детей,  больных  хореей  Хантингтона;   укороченная
четвертая хромосома свидетельствует о наличии заболевания. Желательность
проведения подобных  тестов  остается  сомнительной.  С  одной  стороны,
знание о дегенеративной природе и  неизлечимости  болезни  разрушительно
для личности  пациента,  с  другой  стороны  -  сокрытие  информации,  в
результате которого неосведомленный больной может передать дефектный ген
потомству, аморально. В настоящий момент медицинская этика не предлагает
однозначного решения  для  подобных  ситуаций.  Сторонники  обеих  точек
зрения рекомендуют консультацию специалиста-генетика  перед  проведением
теста. Сам тест..." Бидж внимательно  дочитала  реферат  до  конца  и  в
очередной раз пожалела, что не стала изучать медицину.
   Она достала из рюкзака блокнот и открыла его на  одной  из  последних
страниц. Блокнот содержал несколько списков  с  аккуратно  подчеркнутыми
заголовками.  На  первой  странице  значилось:  "Дела,   которые   нужно
завершить в первую  очередь".  Все  списки  были  длинными  и  тщательно
продуманными: Бидж отличалась добросовестностью.
   "Друзья, которым нужно написать" занимали полторы  страницы;  в  этот
список попали люди, которым Бидж не  писала  годами.  Напоминает  список
адресов, по которым рассылают оповещения и благодарности после окончания
колледжа, мрачно подумала Бидж.
   Следующий список, "Имущество", был, наоборот,  огорчительно  короток:
стереопроигрыватель,  древняя  побитая  "шеветта"   и   чересчур   много
учебников. Рядом с каждым  названием  значилось  имя.  Бидж  перевернула
лист. Очередь этого еще не пришла.
   На чистой странице она написала: "Найти  консультанта-генетика".  Она
покусала кончик ручки  и  еще  раз  заглянула  в  распечатку,  где  было
название статьи, реферат которой она только что прочла.
   Но листы  распечатки  перемешались,  и  перед  ней  оказалось  другое
название: "Неизлечимая болезнь и самоубийство: этично  ли  использование
донорских органов". Бидж  отложила  распечатку  и  блокнот.  Когда  Стан
принес ей джиро, она съела его медленно и без удовольствия.

Глава 4

   Стена конференц-зала была увешана  схемами:  розово-лиловыми  срезами
суставных  хрящей,  изображением  передней  ноги  лошади  со  стрелками,
указывающими местоположение  нервных  узлов,  диаграммами  неправильного
положения плода у лошади и свиньи.
   В углу  стоял  проектор  с  кипой  рентгеновских  снимков  копытного,
венечного и путового суставов лошади и белая  подставка  с  пластиковыми
моделями глазных яблок и  пищеварительной  системы  свиньи,  украшенными
наклейками с рекламой фармацевтических компаний.
   Рядом на полке стояли бумажные стаканчики и кофейник с холодным  кофе
неопределенного возраста. Настенные часы показывали 7.20.
   Все выглядело рациональным, удобным и обычным - и никак не сочеталось
с тем, что принесла в своем рюкзачке Бидж.
   Такими же обычными выглядели и сонные однокурсники  Бидж.  Девушка  в
углу, Ли Энн Гаррисон, приехавшая в колледж с коневодческой фермы  около
горы  Эйри  в  Северной  Каролине,  была  известна  тем,  что   уверенно
предрекала себе провал на каждом экзамене  и  всегда  получала  отличные
отметки.
   Ли Энн, смотревшая прямо перед  собой,  перевела  взгляд  на  Бидж  и
сказала отрывисто:
   - Рада тебя  видеть.  Чувствуешь  себя  нормально?  -  Бидж  кивнула;
продолжая вертеть в руках ручку. Ли  Энн  спросила:  -  Конфетка  сказал
тебе, куда мы отправляемся?
   - Я сегодня делаю доклад, - покачала головой Бидж. - Я  и  не  знала,
что мы куда-то отправляемся.
   - Ничего-то ты не знаешь, - раздался от двери протяжный голос.
   Бидж обернулась, узнала  говорящего,  и  сердце  у  нее  упало.  Дэйв
Вильсон, известный как Стрелок Дэйв. Дэйв твердо верил,  что  шокировать
окружающих столь же важно, как и быть блестящим  студентом,  и  если  вы
звезда в науке, то можете себе позволить любую грубость, бестактность  и
безответственность.  В  будущем  его,   конечно,   ждало   воздаяние   -
небрежность  могла  стоить  ему  карьеры,  а  то  и  кончиться   гибелью
животного, - но пока что работать с ним было сущим наказанием.
   - Конфетка отправился за грузовиком, - закончил он.
   - В присутствии клиентов  давайте  называть  его  "доктор  Доббс",  -
сказала Бидж.
   Дэйв плюхнулся на  стул,  водрузил  ноги  на  стол  для  заседаний  и
надвинул на глаза бейсболку с эмблемой " Краснокожих".
   - Звучит здорово. И мы все тоже  будем  называться  докторами.  -  Он
протянул руку и пробасил противным деланным голосом: - Привет, я  доктор
Дэйв. Когда никто, кроме него, не засмеялся, он посоветовал девушкам:
   - Да расслабьтесь вы! - Сдвинув козырек так, чтобы  видеть  Бидж,  он
спросил: - Конфетка сказал, что у тебя сегодня доклад. О чем?
   Бидж инстинктивно прижала к себе сумку с книгами:
   - О нашем первом пациенте. А вы разве ничего не будете докладывать?
   Дэйв застыл, чуть не свалившись со стула.
   - Да так,  ничего  особенного.  Видеть  Дэйва  столь  смущенным  было
приятно. Бидж почувствовала себя немного спокойнее.
   - Вы не поверите мне, если я скажу, - вступила в разговор Ли Энн.
   После этого они некоторое время сидели молча.  Ли  Энн  читала.  Дэйв
ковырял в зубах свернутым в трубочку листом бумаги.
   Правая рука Бидж нащупала тесемку, привязанную к "молнии"  на  сумке.
Бидж принялась завязывать, развязывать и снова  завязывать  одной  рукой
хирургические узлы; это была тренировка для операций, но главным образом
способ удостовериться, что она еще не утратила координации движений.
   В зал заглянула Диди  и  сказала:  "Доброе  утро".  Как  всегда,  она
придала своему голосу  такую  жизнерадостность,  что  все  почувствовали
необходимость улыбнуться ей.
   - Что это за группа?
   - Амбулаторная практика. Ее проводит Конфетка,  -  ответила  Ли  Энн.
Диди закатила глаза:
   - У него как будто земля под ногами горит. Доктор Трулав просил  меня
узнать. - Она ласково улыбнулась Бидж.  -  Как  ты  себя  чувствуешь?  -
Вопрос прозвучал почти интимно.
   - Я в порядке, - ответила Бидж, вспыхнув. - Это  хорошо,  это  просто
замечательно... А куда вы сегодня отправляетесь?
   Бидж почувствовала, что Ли Энн и Дэйв смотрят на нее со значением.
   - Мы еще не знаем.
   - А-а... - Диди выглядела разочарованной. - Доктор Трулав  спрашивал.
Ну что же, счастливо, - закончила она, исчезая за дверью.
   Лори тоже  заглянула  в  зал,  загадочно  улыбнулась,  но  ничего  не
сказала. Дэйв поежился на своем стуле: Лори была единственной женщиной в
колледже, которая могла его смутить.
   Наконец появился Конфетка:
   - Двинулись.
   Студенты подпрыгнули от неожиданности,  и  он  довольно  ухмыльнулся.
Конфетка любил внезапность.
   Все  гуськом  потянулись  к   грузовику-амбулатории,   стоявшему   за
клиникой, и грустно воззрились на него. Дэйв, чтобы подчеркнуть  эффект,
выронил свой армейский рюкзак.
   Грузовик, бывший когда-то белым, был весь исцарапан ветвями. С  одной
стороны через весь  борт  тянулась  надпись:  "Зап.  -  Вирджинск.  вет.
помощь".  Студенты  знали  наизусть  все  его  скрипы,  визг   тормозов,
зубодробительные повадки изношенных рессор.
   Это был обычный амбулаторный фургон с двойной  кабиной  и  множеством
отделений, шкафчиков и ящиков  в  кузове.  Бидж  часто  удивлялась,  как
кому-нибудь удается все  их  заполнить:  ящиков  и  шкафчиков  тут  было
больше, чем в ее квартире.
   На этот раз она усомнилась, влезет ли в грузовик  все  приготовленное
для погрузки. Рядом  на  асфальте  стояли  две  бочки  с  бензином,  две
канистры с  машинным  маслом,  галлонная  бутыль  охлаждающей  жидкости,
громоздились  пять   запасных   свечей,   две   запасные   шины,   набор
инструментов. Еще там оказались огнетушитель, три фляги, брезент,  моток
веревки и колмановская печка.
   Кроме того, были приготовлены ящик  с  перевязочным  материалом,  две
коробки стерильных бинтов, набор  спиц  Гигли  для  извлечения  мертвого
плода у коров и лошадей,  пила  для  ампутации  конечностей,  акушерские
щипцы, марля, вата,  бутылки  с  йодом,  щетки,  портативный  генератор,
хирургические  лампы  на  кронштейнах  и   анестезиологический   аппарат
размером с игральный автомат.
   Бидж пошевелила губами, но ничего сказать не смогла.
   - Клянусь навозом священной коровы, нам предстоит хирургия в  полевых
условиях, - пробормотал Дэйв. -  Зачем  все  это?  -  спросила  Ли  Энн.
Конфетка ответил только ей:
   - Мы  заберемся  довольно  далеко  в  глушь.  Дэйв  потыкал  ногой  в
автомобильное снаряжение:
   - Что за черт, мы что, эмигрируем в Польшу? Ему решительно и спокойно
ответила Ли Энн:
   - Мы окажемся далеко от всяких механических мастерских.
   - Один - ноль в пользу деревенской девушки,  -  усмехнулся  Конфетка.
Бидж поежилась: Конфетка наступил на больную мозоль - Ли Энн  стеснялась
своего деревенского происхождения.
   Если только, конечно, он не дразнил ее намеренно.
   - Если вы мало что смыслите  в  автомобилях  вообще  и  грузовиках  в
частности, то сейчас самое время подучиться, - продолжал Конфетка. - Нам
мало пользы будет от того, кто  не  сумеет  позаботиться  о  собственном
транспорте.
   - Мы справимся,  -  ответил  Дэйв,  очень  похоже  подражая  выговору
Конфетки.
   Однако Дэйв родился на побережье  Вирджинии,  и  это  прозвучало  как
пародия на Каролинский акцент Ли Энн.
   Она тут же осадила его:
   - Вы можете так считать, мистер Вильсон, но лучше молитесь,  чтобы  у
нас не сломалась ось или не отказало сцепление. Вы  представляете  себе,
что может случиться в дороге?
   -  Я  могу  с  этим  справиться,  -  огрызнулся  Дэйв,  вспыхнув.  Он
постарался сказать это так, чтобы стало ясно: он может справиться с  чем
угодно.
   - Да уж придется,  -  проворчал  Конфетка.  -  Давайте  грузиться.  -
Студенты взялись за погрузку, по возможности держась  подальше  друг  от
друга. Бидж уныло подумала, что  следующие  три  недели  в  обществе  не
особенно дружных однокурсников и преподавателя  с  непростым  характером
могут оказаться адом - адом на колесах. Когда все было уложено, Конфетка
скомандовал:
   - Залезайте.
   Студенты вскарабкались в кабину, прижимая к себе сумки с книгами.  Ли
Энн и Бидж тщательно затянули привязные ремни. Дэйв насмешливо улыбнулся
и развалился на сиденье, не пристегиваясь.
   Конфетка сел за руль, положил перед собой ксерокопию дорожной  карты,
обернулся и спросил:
   - Готовы?
   В этот момент правая задняя  дверца  распахнулась,  и  женский  голос
произнес:
   - Прошу прощения за опоздание. - Голос был  почти  детский,  тихий  и
робкий.
   - Привет, Анни, - откликнулась Ли Энн. Дэйв закатил глаза и изобразил
молитвенный экстаз.
   Анни Тэйлор не заметила этого представления или сделала вид,  что  не
заметила.
   - Спасибо, что подождали меня. - Она взобралась в кабину,  волоча  за
собой большой рюкзак. Бидж повернулась назад и помогла ей втащить его.
   - Что тебя так задержало? - спросил через плечо Конфетка. -  Утренняя
служба началась с запозданием или проповедь затянулась?
   - Я не знала точно,  куда  мы  отправляемся,  вот  и  решила  сделать
побольше бутербродов, чтобы всем хватило, - без малейшей обиды  ответила
девушка. - На прошлой практике это  всегда  оказывалось  кстати.  -  Она
улыбнулась Бидж. - Спасибо за рюкзак.
   Бидж неожиданно почувствовала, что практика не будет таким уж адом.

***

   Выехав  со  стоянки  позади  клиники,  они  свернули  направо,  потом
свернули  еще  раз  -  на  четыреста  восьмидесятое  шоссе,  ведущее   к
Джефферсоновскому национальному парку и Браши Маунтин. Мимо промелькнули
дома окраины Кендрика,  затем  ферма  с  облезлым  неровным  забором,  и
неожиданно перед ними открылся вид с высоты на раскинувшуюся на двадцать
миль долину.
   Еще две мили - и Конфетка свернул на  разъезженную  гравийную  колею,
круто спускавшуюся вниз по  берегу  потока,  кипящего  вокруг  камней  и
коряг. Дэйва подкинуло на сиденье, и он врезался головой в крышу кабины.
Ли Энн ухмыльнулась.
   Конфетка, не отрывая глаз от дороги, предложил:
   - Начинай свой доклад, Бидж.
   - Здесь? - Бидж лихорадочно начала рыться в  сумке,  чувствуя  легкую
дурноту. Дорога была слишком ухабистой, чтобы можно было читать записи.
   - Здесь, - твердо сказал Конфетка. - На этой практике все вы  у  меня
научитесь стрелять с бедра.
   Бидж оглянулась на остальных. Ли Энн  и  Дэйв  смотрели  на  нее  без
всякого выражения, Анни улыбнулась ободряюще и вопросительно.
   А, к черту.  Бидж  вытащила  рог,  решительно  засунув  свои  записи,
выпавшие при этом из рюкзака, обратно.
   - Это обломленный рог единорога, вид unicornis. Никто  не  засмеялся.
Бидж неожиданно с интересом подумала: а на какую же  тему  будет  доклад
каждого из остальных? - и только теперь осознала,  насколько  интересной
обещает быть эта практика.
   - Какой подвид? - поторопил ее Конфетка.
   - Этот вид не делится на подвиды, - ответила Бидж, - по крайней  мере
я не нашла никаких указаний на это. Я прочла "Справочник Лао", несколько
классических   трудов   из   университетской    библиотеки,    кое-какие
средневековые легенды и... - она заколебалась, - некоторые  обзоры.  Все
они говорят об одной и той же морфологии, так что  я  предположила,  что
существует всего один вид - единорог индийский.
   - Врач не должен предполагать, - автоматически откликнулся  Конфетка,
который казался тем не менее довольным. - Насколько помогли тебе  другие
источники?
   Бидж покачала головой, потом спохватилась,  что  он  не  может  этого
видеть. Дорога теперь  представляла  собой  еле  заметную  колею,  часто
разветвляющуюся, и Конфетка сосредоточил все внимание на карте.
   - Обзоры были по систематике, не по медицине.  Все  остальное  больше
похоже на фольклор. Например, действительно ли только девственница может
поймать единорога.
   - И что же нам делать, если это действительно так? - прокомментировал
Дэйв, и студенты невольно посмотрели на Анни. Та ответила безмятежно:
   - Я могла бы удивить вас.
   - Я тоже, - не остался в долгу Дэвид.
   - Ну, для меня это не оказалось бы сюрпризом,  Дэйв,  -  внесла  свою
лепту Ли Энн.
   После секунды заинтригованного молчания Бидж продолжала:
   - Если предположить, что нам удастся  поймать  единорога,  его  нужно
взнуздать; лучше использовать недоуздок с передвижной  пряжкой  -  я  не
очень уверена в размере. Самое трудное - это укрепить отломленную  часть
на основании. - Она постучала по рогу фонариком.
   Раздался нарастающий звон - как это было в кабинете Конфетки, -  пока
не стало казаться, что весь грузовик вибрирует в унисон. Бидж сжала  рог
в руках, и звон прекратился.
   В тишине,  которая  последовала  за  этим,  рев  водопадов  у  дороги
показался оглушительным. Поток стал  полноводнее,  и  они  уже  проехали
вдоль него дальше, чем, по представлениям Бидж,  могла  тянуться  долина
Браши.
   - Если бы речь шла о корове или  козле,  достаточно  было  бы  просто
спилить обломок рога и дать вырасти новому, но по какой-то причине...  -
Бидж решительно закончила: - По какой-то причине  клиент  не  склонен  к
этому.
   - Начинается сезон спаривания, - пояснил Конфетка. - У единорогов  он
наступает не каждый год, а рог играет важную роль в ритуале  ухаживания.
Он должен быть на месте  и  звенеть  как  положено,  иначе  никаких  вам
единорожат.
   - По этим причинам, - продолжала Бидж, как  будто  она  подразумевала
именно то, что сказал Конфетка, -  важно  укрепить  обломок  на  прежнем
месте, по возможности без зазоров. - Бидж умолкла,  собираясь  с  духом,
чтобы ответить на неизбежные вопросы.
   - Каков характер перелома?  -  деловито  спросила  Анни.  -  Были  ли
осколки?
   Бидж поблагодарила ее в душе и повернула  рог  так,  чтобы  остальным
было видно.
   - Нет, он не раздроблен  и  не  расщеплен  -  довольно  чистый  косой
перелом.  Возможно,  рог  обломился  в  результате  давления  сбоку.   Я
рекомендовала бы сделать небольшие пропилы по окружности и заполнить  их
метилакрилатом как  связкой.  Таким  образом,  клей  попадет  только  на
кромки, и прилегание костных  поверхностей  обеспечит  нужное  звучание.
Может  быть,  цементирующий  материал  стоит  усилить  металлом  -   или
применить серкляж <Серкляж - метод крепления костных отломков. - Здесь и
далее примеч. пер.>, или надеть на  рог  металлические  кольца,  -  Бидж
вступила на скользкую почву и знала это, - кольца из материала с лучшими
акустическими свойствами, чем имеет обычно применяемая в хирургии сталь.
   - А каковы акустические свойства хирургической стали?  -  с  невинным
видом задал вопрос Дэйв, вытащив  ручку  и  блокнот  и  делая  вид,  что
собирается записывать.
   Бидж кинула взгляд на  Конфетку,  который  с  подчеркнутым  вниманием
рассматривал карту.
   - Я подвешивала пластинки разных металлов  на  хирургической  нити  и
ударяла по ним резиновым молоточком. Звенят  они  совсем  плохо.  -  Она
вытащила из сумки плоский кусок стали с  продетой  в  дырочку  от  винта
ниткой и ударила по нему фонариком. Металл звякнул. - В идеале хорошо бы
сделать кольца не из стали; возможно, из сплава,  из  которого  отливают
колокола.
   - Из бронзы? - спросил Конфетка. Бидж  снова  автоматически  покачала
головой, забыв, что Конфетка этого не видит.
   - Нет. Бронза окисляется. Но и не из серебра тоже. Серебро темнеет.
   - Какой металл вы бы  рекомендовали,  доктор?  Вопрос  доставил  Бидж
удовольствие.
   - Золото. - Она порылась в кармашке  рюкзака  и  вытащила  пакетик  с
двумя золотыми ободками. - Я раздобыла их в ювелирном магазине Риерсона.
Там были четырнадцатикаратные  серьги  двух  размеров:  большее  колечко
должно как раз подойти по величине к основанию рога.  -  Бидж  подвесила
одну из сережек и постучала по ней; раздался тихий звон. Ободки были  не
особенно толстыми, но другие оказались бы ей не по карману.
   Бидж надела меньшую сережку на рог, который держала в  руке.  Колечко
скользнуло вниз почти до нижней кромки облома.
   - Кольца должны удерживать рог на месте, особенно если и их  посадить
на клей.
   Конфетка полез в карман рубашки и передал Бидж другие кольца -  более
толстые и плоские. Они были гораздо массивнее, чем  сережки.  Рассмотрев
их получше, Бидж обнаружила, что они согнуты из золотого прута, а  потом
расплющены. Кольца были довольно тяжелые.
   - Чистое золото, - сказал Конфетка, - кованое -  так  будет  прочнее.
Они будут удерживать рог, как ты сказала, Бидж. Мы  применим  акрилат  -
тоже, как ты сказала, но только не будем наносить его на  кромки  колец:
капиллярное давление и так затянет часть клея  под  кольца  и  обеспечит
лучшее крепление. Ну  а  после  сезона  спаривания  клиент,  -  Конфетка
ухмыльнулся,  произнося  это  слово,  но  не  стал  уточнять,  -  снимет
отломившуюся часть рога: до следующего брачного сезона будет  еще  много
времени, и новый рог успеет отрасти.
   Он подождал, пока  студенты  рассмотрят  кольца,  передавая  их  друг
другу.
   - Если вы собираетесь заниматься  хирургией,  вам  придется  стать  и
плотникам