, и они с Дэйвом грузили  в
него свое имущество. Стефан помахал им из  кабины  фургона  и,  все  еще
стесняясь того, каким они его помнят, вытащил  учебник  и  принялся  его
читать. Он быстро увлекся чтением. Бидж выпрыгнула из кабины и  спросила
Ли Энн:
   - Все остальные уезжают вместе с тобой?
   - Нет. Мой грузовик - чисто школьный автобус.  Мы  тут  договорились,
раз у меня один из двух колесных экипажей на Перекрестке, что я подброшу
Анни и Дэйва до поворотов в нужном им направлении.
   Б'ку  был  рядом  и  слышал  их  разговор.  Бидж   всегда   соблюдала
осторожность  и  не  упоминала  Книгу   Странных   Путей   в   чьем-либо
присутствии. Поэтому она спросила только:
   - Помощь тебе требуется? Филдс весело вмешался в разговор:
   - Я их провожу. - Он подмигнул Бидж. - Хорошо провела ночь?
   - Замечательно,  -  ответила  она  спокойно.  Анни,  Ли  Энн  и  Дэйв
старательно отводили глаза, но Ли Энн хихикнула.
   Бидж обняла их всех по очереди, шепнув Ли Энн напоследок:
   - Только пусть у  тебя  больше  не  появляется  светлых  идей  насчет
исчезающих видов. Ли Энн сделала гримасу:
   - Честно говоря, не припомню, чтобы у меня  до  сих  пор  такие  идеи
возникали. - Она села за руль  и  помахала  остальным.  Филдс,  внезапно
утратив самоуверенность, влез на место пассажира  рядом  и  с  опасением
выглянул в окно.  Ли  Энн  дала  задний  ход,  на  прощание  посигналила
(похоже, только затем, чтобы увидеть, как подпрыгнул при этом Филдс),  и
грузовик уехал.
   Бидж вздохнула:
   - А теперь, если мы со  всеми  попрощались  и  нам  никого  не  нужно
подвезти...
   - Я готов. - Все обернулись. В дверях  "Кружек"  стоял  Хрис,  сжимая
ручку потертого кожаного чемодана. Его усы впервые на памяти  Бидж  были
аккуратно  расчесаны,  волосы  расчесаны  тоже  и  старательно   смазаны
бриллиантином. Одет Хрис был в старомодный и мятый черный костюм.
   - Я носил его, - он с гордостью расправил лацканы,  -  когда  впервые
приехал в Америку.
   Бидж  представила  себе  черно-белую  фотографию:  кудрявый   молодой
человек сходит с корабля на Эллис-Айленде, совсем одинокий, но ничего не
боящийся.
   - Он все еще тебе к лицу. Хрис снова расправил лацканы:
   - Нет, нет. Немодный. Слишком старый. Как я сам. Кружка произнес  без
всякого выражения:
   - Ты собираешься покинуть нас, Хрис?
   - Ох, я тут подумал... - Хрис протянул руку и снял с гвоздя  у  входа
потертую фетровую шляпу, которая не покидала своего  места  со  дня  его
приезда на Перекресток.
   Бидж переступила с одной ноги на  другую  и  посмотрела  на  грифона,
который не  сводил  с  нее  своих  золотых  глаз.  Когда  все  остальные
промолчали, она сказала:
   - Хрис, с твоим отъездом может быть связана проблема -  не  для  нас,
хотя мы и будем без тебя скучать, - проблема со здоровьем...
   - Я знаю. - Он улыбнулся девушке. - Раньше, там, у нас,  я  ведь  был
болен, верно? Бидж неуверенно кивнула. Хрис нахмурил брови, вспоминая:
   - Было трудно говорить. Помню, все слова казались мне странными, и  я
иногда не знал, где нахожусь. - Он снова улыбнулся Бидж. - Правда,  я  и
теперь не знаю, где нахожусь, но с этим все в порядке, правда? Мне стало
лучше... даже колени перестали болеть. Мне следовало бы быть счастливым.
Ты сделала мне много добра, дорогая. Спасибо.  -  Он  погладил  Бидж  по
голове, потом, вспомнив,  что  она  не  маленькая  девочка,  смутился  и
неуклюже отдернул руку. - Ты не против?
   - Я не против. - Бидж боялась, что сейчас заплачет.
   - Стан, он ведь говорил тебе, что родился не в Америке? Бидж кивнула.
   Хрис посмотрел вдаль, сощурив глаза, как будто солнечные лучи слепили
его.
   - Все это время - всю войну - я не получал ни строчки от Софии. Я все
думал, что с ней могло случиться - жива она или нет, видел  ее  во  сне.
Потом пришло  письмо  от  священника.  Короткое  письмо:  "Мы  не  имели
возможности спросить вас насчет имени. София сказала,  что  вашего  отца
звали Константин". - Хрис умолк и снова улыбнулся.
   - С тех пор мне стали сниться уже они оба. Все  время.  Они  погибли,
они голодают, болеют... Когда я впервые увидел Константина,  а  потом  и
мою Софию, я проплакал всю ночь.
   В фургоне Стефан продолжал читать учебник и делать выписки в тетрадь,
пристроив книгу на рулевой колонке, чтобы руки были свободны.
   - И с тех пор я с ними не разлучался больше чем на день. Когда  София
умерла, остались мы со Станом вдвоем. Она все  время  снилась  мне,  еще
долго после того, как умерла, только я не говорил Стану.
   - А теперь эти сны вернулись, - неожиданно сказала Бидж.
   - Ты умная девочка, - довольно кивнул Хрис. Кружка нахмурился:
   - Тебе следовало разбудить меня. Мы бы с тобой поговорили.
   - Что ты мог мне сказать? Что у  Стана  все  в  порядке,  что  он  не
голодает и не скучает по мне? - Глаза Хриса увлажнились. - Здесь я снова
стал соображать, да. Это хорошо. Но я не могу остаться.
   Хрис посмотрел на  дальние  холмы,  как  будто  мог  видеть  за  ними
Америку.
   - Там я снова стану больным.
   - Может быть, - осторожно согласился Кружка. Хрис рассмеялся:
   - Не может быть, а наверняка. Там  я  был  болен,  здесь  поправился.
Теперь я возвращаюсь... Что же ты  думаешь?  -  Он  похлопал  Кружку  по
плечу; он никогда так и  не  отвык  обращаться  с  трактирщиком,  как  с
подростком. -  Да  ладно.  Я  должен  увидеть  Стана,  моего  маленького
Константина, моего  мальчика.  Семья...  -  Он  удивленно  посмотрел  на
Кружку, как будто увидел его в первый раз. - Семья -  это  все.  -  Хрис
смутился.
   -  Конечно,  это  все.  -  Кружка,  хмурясь,  показал  на  грифона  и
гостиницу. - Ты не беспокойся обо мне, Хрис. Моя семья  здесь.  Вот  уже
многие годы.
   Хрис кивнул.
   Мелина выбежала из дверей, чтобы попрощаться с  Бидж  и  Стефаном,  и
замерла на месте, увидев чемодан.  Хрис  повернулся  к  ней,  наклонился
немного, чтобы заглянуть ей в  глаза,  и  протянул  руки,  как  дедушка,
обнимающий пятилетнюю внучку. Мелина кинулась к нему  и  крепко  обняла.
Хрис поцеловал ее в обе щеки и в лоб.
   - Может быть, придешь в гости? В Виргинии, к нам со Станом?
   Она кивнула, глядя на него широко раскрытыми глазами:
   - Я каждую неделю хожу туда в  церковь.  -  Она  коснулась  коптского
креста на шее, который  ей  подарила  Анни.  -  Может  быть,  кто-нибудь
подвезет меня до города, и я зайду повидаться.
   Хрис хитро прищурился и коснулся ее покрытого шерстью колена:
   - Надень длинную юбку, ладно?
   Мелина быстро закивала, повернулась  и  убежала  в  гостиницу,  чтобы
никто не увидел ее лица. Фавны, вспомнила Бидж, легко смеются и плачут.
   Б'ку стоял в сторонке, глядя на Хриса с несчастным видом. Хрис  пожал
ему руку, потом обнял. Б'ку все  еще  смотрел  на  него  своими  темными
печальными глазами.
   Хрис издал несколько щелкающих звуков и странных  гортанных  гласных.
Б'ку заулыбался и ответил ему  той  же  фразой,  поправляя  произношение
старика. Потом пастух повернулся и ушел внутрь дома -  он  попрощался  с
Хрисом.
   Кружка пожал руку старому греку:
   - Помни, ты можешь сюда вернуться, когда захочешь. Тот пожал плечами:
   - Я знаю.
   Он  подтащил  чемодан  к  грузовику  и  постучал  в   окно.   Стефан,
оторвавшись  от  учебника,  виновато  посмотрел  на  старика,   поспешно
выпрыгнул из кабины и помог Хрису  забраться  на  сиденье.  Хрис  удобно
расположился там еще прежде, чем Стефан  успел  уложить  его  чемодан  в
кузов. Старик опустил стекло, помахал остающимся, потом  закрыл  окно  и
жестом велел Стефану заводить двигатель.
   - Вот это человек, которому точно известно, чего стоит его  жизнь,  -
пробормотал грифон.
   - Откуда ты знаешь? - покачала головой Бидж.
   - А ты подумай. Ты сама раз или два подходила  очень  близко  к  этой
черте.
   - Я рисковала жизнью, - медленно проговорила Бидж. - Это ведь не одно
и то же, правда?
   - Ты очень проницательна.
   Бидж уселась на заднее сиденье и раскрыла Книгу Странных Путей.  Хрис
снова открыл окно и высунулся, глядя на  проплывающий  мимо  чужой  мир.
Помимо указаний, куда  поворачивать,  которые  Бидж  давала  Стефану,  в
кабине царило молчание.
   В  Виргинии  шел  дождь.  День  был  пасмурный,  красивый   особенной
красотой: тяжелые тучи цеплялись за вершины гор, стекали вниз по ущельям
и  руслам  ручьев,  нависали  над  долинами.  Хрис  поднял  воротник   и
нахлобучил шляпу, когда они въехали в Кендрик.
   Когда грузовик остановился перед "Джиро", Хрис поблагодарил Бидж  так
официально, как мог бы сделать это в конце торжественного обеда, вытащил
чемодан из кузова и поднялся к двери осторожными  шажками,  стараясь  не
потерять равновесие на мокром  тротуаре.  Бидж  и  Стефан  смотрели  ему
вслед, пока он не открыл дверь ресторана;  немолодой  уже  Стан  выронил
вилку и перепрыгнул через стойку бара, как двенадцатилетний мальчишка.
   - Он сделал правильный выбор, - сказал Стефан.
   - Пожалуй. - Бидж думала о том, каким Хрис был  раньше:  растерянный,
почти утративший способность говорить, часто не знающий, где  находится.
Если Эстебан Протера прав, все это скоро может вернуться.
   Стефан свернул на университетскую стоянку и выключил двигатель.
   - Ты поживешь у меня?
   - Сегодняшний день. Обещаю. - Бидж поцеловала Стефана,  радуясь,  что
он рядом.
   Бидж потянулась к своему рюкзаку, вытащила тесемку и завязала на  ней
одной рукой хирургический узел. Ее пальцы были ловкими  и  уверенными  -
совсем не такими пугающе неуклюжими, как раньше,  перед  тем,  как  Бидж
впервые попала на Перекресток.
   - Может быть,  ты  теперь  сможешь  чаще  приезжать  и  оставаться  в
Кендрике? - спросил Стефан умоляюще. Бидж завязала еще один узел,  потом
развязала.
   - Конечно, - ответила она весело. - Почему бы нет?

Глава 18

   Впервые за несколько месяцев Бидж  вспомнила,  что  существует  такая
вещь, как дни недели. Ее жизнь теперь подчинялась  определенному  ритму:
она лихорадочно работала пять  будних  дней,  потом  передавала  Хорвата
Гредии или договаривалась с Мелиной, что та присмотрит за  волчонком,  и
уезжала на уик-энд в Кендрик.
   После двух  выходных  подряд  Мелина  взбунтовалась.  Бидж,  движимая
порывом, которого она потом стыдилась, рассказала ей легенду (услышанную
на лекции по истории)  о  том,  как  Святой  Франциск  чудесным  образом
усмирил и приручил  волка.  Мелина  прослезилась  и  пообещала  преданно
ухаживать за Хорватом во время отсутствия Бидж.
   Эти дни в Кендрике были очень заполнены:  Бидж  отсыпалась  потом,  а
Стефан  посвящал  занятиям  так  мало  времени,  как  только  мог   себе
позволить. Они ходили в кино  или  смотрели  фильмы  в  видеотеке;  Бидж
старалась познакомить Стефана  с  лучшим  из  лучшего,  разделяя  с  ним
радость открытия.
   Стефану очень понравился "Волшебник страны Оз"; он даже воспроизвел -
в точности, шаг за шагом -  расхлябанный  танец  Страшилы  на  пустынной
дороге между университетскими зданиями. Бидж стала дразнить его: правила
дорожного движения не предусматривают использования дороги для танцев, -
но Стефан серьезно ответил ей:
   - Но ведь Страшила, конечно, танцевал именно на дороге:  где  же  еще
можно встретить волшебника?
   Бидж открыла было рот для  ответа,  потом  закрыла.  Ей  было  трудно
теперь отделить фантазию от реальности.
   Потом они посмотрели  "Пасхальный  парад"  с  Фредом  Астером,  перед
которым Стефан преклонялся, и Бидж  взяла  напрокат  кассету  с  записью
телевизионного концерта, в котором выступал Майкл  Джексон.  Стефан  был
очарован им, но огорчился, обнаружив, что не может  так  же  впечатляюще
скользить назад - копыта не были к этому приспособлены.
   - Все его движения рассчитаны на обувь  на  каблуках  или  с  острыми
носами, - пожаловался он Бидж. - Это несправедливо!
   - Но зато он не может подпрыгнуть на полтора метра и приземлиться  на
одно копыто, не потеряв равновесия.
   "Звездные войны" не произвели на Стефана того впечатления, на которое
Бидж рассчитывала. Для того, кто  видел  Великих  и  ходил  по  Странным
Путям, спецэффекты значили не очень много.
   Последний фильм, который они посмотрели вместе, огорчил фавна. Потом,
когда они пили кофе за стойкой бара, Стефан попытался объяснить Бидж,  в
чем дело:
   -  Ты  почувствовала  это,  Бидж?  Что   проблемы,   встающие   перед
влюбленными, в этом сумасшедшем мире не значат ничего?
   - Это же только фильм, не забывай, - осторожно  ответила  Бидж.  -  К
тому же у тех, кто оказался в Касабланке во время  войны,  было  гораздо
больше тревог, чем у жителей Кендрика, Виргиния,  в  разгар  футбольного
сезона.
   Занятия в университете научили Стефана многому.
   - Это не ответ на мой вопрос. Проклятие, подумала Бидж.
   - Проблемы, встающие перед любящими друг друга людьми, значат  много,
но иногда у мира есть повод для больших тревог. Когда Стефан  промолчал,
Бидж спросила:
   - Фильм тебе не понравился?
   - Я думаю, что это самый лучший фильм, который  я  видел;  но  именно
поэтому я не уверен, что он мне нравится.
   Поразмыслив, Бидж решила, что фильм не понравился и  ей  тоже.  В  ту
ночь ей приснился кошмар - более устрашающий,  чем  ее  обычные  сны  об
экзамене, к которому она  не  готова:  она  снова  была  в  ветеринарном
колледже,  оперировала  во  время  хирургической  практики,  и   тут   в
операционную вошли Диди Паррис и Моргана, а Фиона осталась в коридоре  и
наблюдала за происходящим сквозь стеклянную  дверь.  В  руках  Диди  был
шприц с морфием, у Морганы - кинжал, и  обе  настаивали  на  том,  чтобы
ассистировать при операции, а Фиона снисходительно улыбалась.
   Бидж проснулась, обливаясь потом.  Расшифровать  символику  сна  было
нетрудно; Бидж только теперь ощутила,  какой  виноватой  чувствует  себя
из-за тех уик-эндов, что проводит в Кендрике.
   На  следующее  утро,  в  воскресенье,  она  зашла   в   здание,   где
располагались  лаборатории  и  администрация  колледжа,  чтобы   забрать
пришедшую  на  ее  имя  почту  и  позвонить   по   телефону.   Дежурная,
подрабатывающая по выходным дням студентка, была занята тем, что вводила
в компьютер данные: для выполнения лабораторной работы все часы  хороши.
Бидж помахала ей и прошла к своему почтовому ящику.
   Ее ожидал целый  пакет  записей  Ли  Энн,  старательно  набранных  на
компьютере: Ли Энн утверждала, что  это  более  эффективный  метод,  чем
письмо от руки, хотя и  не  умела  печатать.  Написанное  на  папиросной
бумаге (чтобы сэкономить на расходах на авиапочту) письмо Анни  сообщало
о ее благополучном прибытии  в  Чад,  хоть  говорить  о  благополучии  в
стране, где свирепствует голод  и  в  разгаре  гражданская  война,  было
странно.  Бидж  нашла  в  ящике  несколько  проспектов  фармацевтических
компаний, адресованных доктору Воган, два каталога клеток для содержания
мелких  животных  и  корма  для  них  и  номер   "Журнала   Американской
ветеринарной ассоциации".
   У входа в  холл  появилась  Лори  Клейнман;  прежде  чем  войти,  она
загасила в пепельнице сигарету.
   - Ну конечно, будешь хвастаться своей почтой - тебе присылают  всякую
ерунду, потому что ты доктор, а я - нет. - Лори была  явно  рада  видеть
Бидж.
   Бидж просмотрела журнал, интересуясь, нет ли там статей кого-то из ее
однокурсников или сообщений о их гибели.  Из  журнала  выпала  открытка;
Бидж наклонилась и подняла ее.
   Это была репродукция рисунка, сделанного в Норт-филде,  Миннесота,  в
1870-х годах и изображавшего грабителя  в  гробу;  грудь  человека  была
обнажена, на ней были видны глубокие раны от пуль.
   Бидж перевернула открытку. Справа были  напечатаны  ее  имя  и  адрес
ветеринарного колледжа. Слева оказались единственная  фраза,  написанная
печатными буквами: "Я помню о тебе", - и две переплетенные буквы "Д".
   - Замечательно, когда друзья  помнят  о  тебе,  верно?  -  Лори  была
наблюдательна. - Подписи нет. Это от кого-то, кого я знаю?
   - Пожалуй, - вздохнула Бидж. - Она мне писала и раньше.
   С ловкостью, неожиданной в такой полной женщине, Лори  подпрыгнула  и
уселась на барьер, отделяющий  закуток  дежурной  от  холла.  Студентка,
погруженная в свою работу, подскочила от неожиданности.
   - Ты говорила об этом с кем-нибудь?
   - Ты имеешь в виду Конфетку? Она ведь теперь  не  имеет  отношения  к
колледжу, он мало что может сделать...
   -  Конечно,  я  имею  в  виду  не  Конфетку.  -  Лори   величественно
отмахнулась от этого предположения,  потом  испортила  эффект,  стряхнув
пепел с несуществующей сигареты. - Не то чтобы я не захотела поболтать с
ним... - Лори закатила глаза, изображая безумную страсть:  Конфетка  был
привлекательным мужчиной. - Но  у  нас  с  тобой  есть  общий  знакомый,
который мог бы помочь. Ты знаешь, о ком я говорю.
   - О ком-то, кто настоял бы на изложении событий литературным  языком.
- Они обе улыбнулись. - Я могла бы, конечно, но я даже не знаю, где Диди
находится. - Бидж задумалась. - Пожалуй, первое, что он сказал бы, - это
что нужно выяснить, где она.
   - Недаром все всегда говорят, что ты умница. Что касается меня, то  я
бы посоветовала тебе быть беспощадной. - Лори соскользнула с  загородки.
- Будь осторожна, пока ты здесь, и все  расскажи  ему,  когда  вернешься
на... когда вернешься домой.
   И, пожалуйста, передай от меня привет, - добавила она, направляясь  к
двери. Несмотря на свои игривые замечания, Лори жила одна  и,  насколько
Бидж было известно, ни с кем не встречалась. Грифон был ее  единственной
привязанностью. Бидж посмотрела ей вслед и с болью  подумала  о  секрете
грифона.
   - Мэри Энн, -  обратилась  она  к  дежурной,  -  мне  нужно  кое-куда
позвонить. Пожалуйста, зарегистрируй  звонки,  чтобы  я  знала,  сколько
должна колледжу.
   Та небрежно махнула рукой, и Бидж улыбнулась, поняв,  что  девушка  в
рабочее время выполняет свою курсовую  работу.  Бидж  прошла  в  кабинет
заместителя декана и стала звонить, сама записывая стоимость  разговоров
на случай, если Мэри Энн забудет.
   Разговор с Ли Энн длился двадцать минут и  привел  к  появлению  пяти
страниц  записей.  Они  по  большей  части  касались  режима   и   диеты
беременных: кентавры в таких случаях просто старались есть побольше.  Ли
Энн задала Бидж несколько вопросов о типичных для  кентавров  паразитах;
та пообещала расспросить Политу и сделать анализ кала.
   Ли  Энн   поинтересовалась,   как   дела   у   Кружки,   Брандала   и
(неодобрительно) у Гредии; но в первую очередь ее интересовал Стефан.
   - Тут уж выкладывай все подробности. Ты не отделаешься разговорчиками
про лунный свет и скрипки.
   Бидж попыталась  деликатно  отделаться  разговорчиками  именно  этого
рода, но, к своему  удивлению,  обнаружила,  что  рассказала  Ли  Энн  о
многом. Та хмыкнула:
   - Я так и думала. Я ведь выросла вместе с двумя сестрами  и  четырьмя
кузинами: ни один роман не оставался в секрете от остальных.
   Напоследок Ли Энн с усмешкой поинтересовалась:
   - А как там эта рыжая девчонка - или  кобылка,  не  знаю,  как  лучше
назвать? Подружка той, у кого я лечила копыто? Я так понимаю, что вокруг
нее заварилась каша?
   - Да ничего особенного, - весело ответила Бидж. Хемера не явилась  на
занятия после того, как они с Бидж путешествовали на  юг.  Потом  Полита
заставила  ее  присутствовать  и  даже  отвечать  на   вопросы.   Хемера
отделывалась односложными ответами и не сводила глаз  с  окна  коттеджа,
чтобы удостовериться, там ли Хорват; с Бидж, кроме как на занятиях,  она
не разговаривала. - Послушай, Ли Энн, я спешу.
   - Ну, в этом я не  сомневаюсь.  -  В  трубке  послышалось  сдавленное
хихиканье. - Желаю тебе хорошо провести вечер.
   Бидж посмотрела на часы: половина  двенадцатого,  на  час  меньше  по
времени центральных штатов. Она улыбнулась про себя и  набрала  номер  в
Чикаго. К телефону подошли только после восьмого  гудка.  Мужской  голос
хрипло произнес:
   - Так я и знал - нужно было включить это