го.  У  половины  единорогов  оказались
огромные свисающие животы. Почти все самки были беременны.
   - Ox. - Бидж быстро приблизилась к  одной  из  них  и  без  колебаний
начала ощупывать ее. Хорват, успокоившись, улегся на траве в сторонке  и
внимательно наблюдал за происходящим..
   Бидж взяла себя в руки.
   - Все хорошо, моя красавица. Тебя ведь никогда не осматривали, верно?
Сначала поглядим, все ли у тебя в порядке с глазами, с деснами... - Бидж
говорила весело и  ободряюще,  хотя  единорог  проявлял  гораздо  больше
спокойствия, чем она сама.
   Бидж смущенно пробормотала:
   - Извини меня, - и подняла хвост животного. Задний проход и влагалище
выглядели  нормально  -  ни  воспаления,  ни  отека,  никаких  признаков
кровотечения. Бидж измерила температуру и записала результат в блокноте,
который всегда носила с собой, потом, опустившись на  колени,  принялась
ощупывать живот. Она заметила, что сосцы, похожие  на  козье  вымя,  уже
готовы к выкармливанию детеныша. Бидж стало любопытно: а на  что  похоже
молоко единорога?
   Как всегда, увидев единорогов, Бидж  вспомнила  о  своей  матери:  та
любила изображения этих животных, в доме их было несколько -  на  стекле
окна, на картинах. Бидж вспомнила, как мать говорила ей:  рог  единорога
может излечить любую болезнь...
   Иногда, хотя после смерти матери прошло уже несколько  месяцев,  боль
потери пронизывала Бидж так же остро, как и в первые дни, -  она  ничего
не могла с собой поделать. Мать Бидж предпочла  самоубийство  постоянным
страданиям и умственной деградации, вызванным хореей Хантингтона.
   Бидж  почувствовала  нежное  прикосновение  рогов  к   своей   спине:
единороги, способные чувствовать и невинность, и горе, лелеяли  невинных
и утешали страдающих.
   - О чем ты задумалась, доктор? -  мягко  спросил  Филдс.  -  Тебе  не
помочь?
   - Все в порядке, спасибо.  -  Бидж  вытерла  глаза,  чтобы  Филдс  не
заметил слез. - Я уже почти закончила. - Она  еще  раз  прощупала  живот
единорога, смутно представляя  себе,  что  нужно  искать,  и  перешла  к
следующему животному.
   Бидж осмотрела все стадо, прервав дело  всего  один  раз:  перед  ней
встал единорог-самец.
   - Прошу прощения? - Бидж не  очень  была  уверена  в  том,  насколько
единороги понимают человеческую речь.
   Единорог взмахнул рогом: у основания была  видна  золотая  полоска  -
результат лечения Бидж ее первого пациента на Перекрестке.
   - Привет, парень. - Бидж погладила гриву, не удержалась и  поцеловала
единорога в нос. - Ты замечательно выглядишь.
   Единорог поднял губу и лизнул Бидж в щеку;  язык  животного  оказался
совсем не шершавым.  Бидж  занялась  другими  животными,  чувствуя,  что
получила что-то вроде благословения.
   Стадо - содружество единорогов - было довольно большим, и  на  осмотр
ушло много времени. К полудню Бидж решила, что теперь  имеет  более  или
менее  ясное  представление  об  особенностях  вынашивания   единорогами
потомства, и стала предвкушать, какое хорошее дополнение сможет  сделать
к "Справочнику по небиологическим видам"  Лао.  Последнее  животное  она
осматривала  уже  со  спокойной  профессиональной  уверенностью,   хотя,
безусловно, успокаивать животное не  было  никакой  необходимости.  Бидж
опустилась на колени в мягкий мох и ощупала живот самки со всех сторон.
   То, что ощутили ее пальцы, заставило Бидж широко раскрыть глаза.  Уши
Филдса инстинктивно встали торчком, когда он тоже  опустился  на  колени
рядом с единорогом.
   - Что ты обнаружила?
   - Нечто поразительное. Подожди, я хочу удостовериться.
   - В чем дело? - Филдс теперь напирал на Бидж в своем  возбуждении.  -
Что там?
   Бидж улыбнулась и  сказала,  как  будто  приготовив  большой  сюрприз
ребенку:
   -  Часто  ли  у  единорогов  бывают   двойни?   В   мертвой   тишине,
последовавшей за  ее  словами,  Бидж  впервые  заметила,  как  похож  на
козлиный плоский нос Филдса. Его широко открытые  пораженные  глаза,  по
контрасту, выглядели очень человеческими.
   - Ты уверена?
   - Я могла  бы  еще  сделать  ректальное  исследование,  но...  -  Она
показала на огромный живот самки. - Если они похожи в этом отношении  на
кобыл, такая процедура может ей повредить. Да и без этого я  практически
уверена. Мистер Филдс, с тобой все в порядке?
   - Поверить не могу.
   Бидж взяла костистую руку сатира и провела ею  по  животу  единорога,
чтобы дать ему почувствовать  форму  двух  маленьких  тел.  Филдс  молча
отвернулся.
   - Возникнут проблемы? -  Бидж  сглотнула.  Она  знала,  что  рождение
близнецов кобылой иногда  кончается  трагически.  -  Они  гибнут,  рожая
двойню?
   - Не знаю. - Филдс выжал из себя кривую  улыбку.  -  На  моей  памяти
такого не случалось.
   - На твоей памяти - это сколько лет? Филдс окинул взглядом  долину  и
извивающуюся внизу между деревьями реку. Листья еще не облетели -  алые,
золотые, глубокого пурпурного цвета - нигде, кроме Перекрестка, Бидж  не
встречавшегося. Но скоро деревья сбросят свой наряд. Филдс зажмурился.
   - Достаточно много, чтобы сказать: это совершенно необычно.  И  очень
плохо, Бидж. Очень, очень плохо.
   - Может быть, я и ошиблась, - сказала Бидж  наконец.  -  Может  быть,
близнецов и не будет.
   Единорог повернул  голову  и  печально  посмотрел  на  Бидж;  девушка
покраснела - она никогда не умела лгать.
   - Я закончила осмотр, - пробормотала Бидж, поднимаясь с колен..
   - На этот раз все, - сказал Филдс, отвернувшись в сторону.  Единороги
окружили его и касались  рогами,  стараясь  утешить.  Бидж  обеспокоенно
гадала, что же так его встревожило. Филдс рассеянно гладил животных, все
еще не глядя ни на них, ни на Бидж. - Ты, наверное, посетишь их еще раз,
когда им придет время рожать?
   - Ни за что не пропущу, - заверила его Бидж, мечтая,  чтобы  тогда  с
ней оказалась и Ли Энн. Она взяла свой рюкзак и позвала Хорвата, который
спал на спине, задрав все лапы кверху.
   Прежде чем уйти, Бидж и Филдс  остановились  на  краю  долины,  глядя
вниз. Поток устремлялся к широкой полноводной реке Летьен; тропа  вилась
по его берегу. Где-то вдали реку пересекала дорога,  ведущая,  как  было
известно Бидж, в одну сторону - к гостинице Кружки, в другую -  если  вы
знали, где сворачивать, и не заблудились в неведомых мирах навсегда -  в
родной мир Бидж.
   Бидж  наклонилась,  чтобы  лучше  видеть.  Из  ее  рюкзака  при  этом
высунулась ловилка, блеснув на солнце металлом. Филдс. поправил  рюкзак,
чтобы оружие не было на виду.
   - Когда ты со мной, в этом никогда не возникнет надобности.
   - Ничего подобного. Оружие однажды очень даже пригодилось  мне,  хотя
ты был рядом.
   Филдс кивнул, став еще более печальным.
   - Мистер Филдс? Сатир повернулся к Бидж.
   - Вы ведь очень близки с Кружкой, не правда ли?
   - Я встретил его, когда он  был  еще  маленьким  мальчиком.  -  Филдс
улыбнулся. - Таким маленьким, таким щупленьким. Я вырастил его.
   Кружка выглядел на много лет старше Филдса. Да, подумала Бидж, двойня
у единорога - событие действительно очень необычное.
   - Но вы оба были в гостинице, когда  на  Перекресток  напала  Моргана
вместе с вир и остальными. Ты тогда не сражался, несмотря на  опасность,
даже не обнажил оружия.
   Филдс выглядел пристыженным, но неколебимым.
   - Я не могу ранить своих детей. Я не могу встать на сторону одного из
них и сражаться с другим.
   - Тогда ты не можешь никого защитить.
   - Защитить я могу. - Он потряс головой  так,  что  его  черные  кудри
встали дыбом. - Но я никогда не причиню вреда никому из вас.
   Они спустились с утесов и шли  теперь  по  полям  вдоль  реки.  Филдс
остановился и  окинул  взглядом  речную  долину;  казалось,  он  смотрит
куда-то в невообразимую даль.
   - Ты думаешь теперь обо мне плохо - из-за  того,  что  я  отказываюсь
сражаться?
   - О нет. - Бидж собралась с духом и обняла его за талию. -  Наоборот,
это заставляет меня ценить тебя выше, чем я ценю себя.
   Филдс рассмеялся:
   - Может быть, и так, но ты всегда сумеешь меня перехитрить. Теперь  я
нужен в другом месте. Ты меня извинишь?
   Филдс был из тех, кто всегда нужен в другом месте.
   - Отсюда я дойду до дому и сама. Спасибо, мистер Филдс.
   Сатир  поцеловал  ее  в  щеку  -  нежно  и,  как  всегда,  похотливо.
Отстранившись, он подмигнул девушке:
   - Я думаю, теперь ты знаешь мое настоящее имя.
   - Знаю, - ответила Бидж твердо, - но я познакомилась с  тобой  как  с
Филдсом. Если не возражаешь, так я и буду тебя называть.
   Он с уважением поклонился:
   - Если тебе так больше нравится... Если ты считаешь  это  правильным,
пожалуйста.
   - Спасибо, мистер Филдс. - Бидж добавила,  ощущая  неловкость:  -  Ты
уверен, что не передумаешь и не пообедаешь со мной?
   Филдс снова поклонился:
   - Как-нибудь в другой раз. - Он хитро подмигнул. -  Но  я  дам  знать
заранее. Не хотел бы тебя побеспокоить, когда у тебя окажется Стефан.
   Смеясь, Филдс широким шагом двинулся по  тропе  вниз.  Бидж  какое-то
время смотрела  ему  вслед,  потом  повернулась,  чтобы  идти  домой,  и
свистнула Хорвату.
   Интеллигентный голос сказал неодобрительно:
   - Тебе не следовало бы разгуливать безоружной.
   - Я вооружена, - ответила Бидж, вытаскивая ловилку.  -  Я  знаю,  что
нужно всегда быть в готовности.
   Хорват примчался, перестав обнюхивать кусты, и решительно встал между
Бидж и грифоном, рыча и оскалив зубы.
   - Ну, ну, - пробормотал грифон, явно довольный. - Я ничего такого  не
имел в виду. Не следует лаять на старших, молодой человек.
   Бидж  ощутила  внезапный  озноб:  грифон  сделал  ударение  на  слове
"человек". Значит, он - генеральный инспектор - все знает о Хорвате.
   Грифон поймал ее взгляд и кивнул:
   - Конечно, доктор. Такие вещи не остаются незамеченными. Будь  с  ним
осторожна. И не стесняйся задавать вопросы и делиться сомнениями.
   - Я никогда не боялась спрашивать.  Грифон  кивнул,  его  устрашающий
клюв, казалось, раздвинулся в улыбке.
   - Похоже, тема твоих неприятностей не подлежит обсуждению, по крайней
мере сейчас. Как ты себя чувствуешь, Бидж?
   Бидж вытащила из рюкзака стетоскоп.
   - Такой вопрос мне следовало бы задать тебе.  Или,  вернее,  выяснить
это самой. Жаль, что вчера у меня не оказалось такой возможности.
   - Я вполне здоров, спасибо. - Грифон сел на задние лапы, демонстрируя
пересеченный шрамами живот.
   Бидж быстро ощупала самый свежий, еще розовый,  со  следами  иглы  по
бокам шрам.
   - Заживает замечательно. Если повезет, не будет никаких проблем  и  с
мышечной тканью. - Бидж вздохнула. - Хотела бы я, чтобы все мои пациенты
имели возможность выздоравливать на Перекрестке.
   - Сейчас это так и есть.
   - И очень хорошо. Я ведь, знаешь ли, многому еще должна научиться.  -
Бидж кинула взгляд на огромный - почти метровой длины  -  и  явно  самый
старый шрам, тянувшийся от середины живота до ребер  грифона.  -  Должна
тебе сказать, что нигде, кроме Перекрестка, ты не выжил бы после  такого
ранения.
   - Даже и здесь я едва не погиб. Это, моя дорогая, было мое знакомство
с Морганой.
   Бидж поежилась. Ее  собственное  знакомство  с  Морганой  было  очень
коротким: она видела женщину, убивающую собственных воинов, с руками  по
локоть в крови, вечно разгневанную.
   - Надеюсь, она здесь больше не появится.
   - Сомневаюсь. Ненависть имеет одно достоинство: постоянство.
   Над скалами взлетела ласточка, стремительно ныряя и  снова  взвиваясь
ввысь. Грифон с тоской наблюдал за ее полетом.
   - Ты не можешь себе представить, какое это наслаждение - летать.
   - Ты тоже еще будешь летать, - ответила Бидж и против воли  добавила:
- Но мне не хотелось бы видеть, как ты начнешь это делать сейчас.  Нужно
еще некоторое время на заживление раны. Все мы мечтаем о чем-то, что нам
недоступно. - Бидж вспомнила, что  эти  же  слова  недавно  кому-то  уже
говорила.
   Грифон расправил орлиные крылья, но правое крыло в суставе неожиданно
согнулось под странным углом. Он несколько раз раскрыл  и  закрыл  клюв,
ничем больше не выдав боли.
   Бидж придержала поврежденное крыло, чтобы  дать  грифону  возможность
снова сложить его.
   -  Думаю,  ты  нуждаешься   в   более   основательном   рентгеновском
исследовании, чем я могу провести здесь.  Аппарат,  предназначенный  для
крупных животных в ветеринарном колледже...
   - Знаешь ли, - деликатно прервал ее грифон, -  я  и  сам  могу  найти
предлог, чтобы увидеться с Лори.
   Бидж не опустила глаза и поздравила себя с тем, что не покраснела.
   - Я считаю нужным направить  тебя  туда  для  обследования  на  более
подходящем рентгеновском  аппарате,  -  твердо  сказала  она.  -  И  для
клинического анализа крови в связи с подагрой. - Ободренная  собственным
самообладанием, Бидж  спросила,  стараясь,  чтобы  вопрос  прозвучал  не
особенно заинтересованно: -  У  тебя  есть  причины  считать,  что  тебе
необходим анестезиолог?
   -  "Необходим"  -  пожалуй,  слишком  сильное  выражение.  -  Грифон,
смущаясь, добавил: - Хотя, несомненно, желателен.
   Бидж не в первый раз спросила себя,  почему  два  взрослых  и  зрелых
существа, принадлежащих к разным видам, не нашли  себе  другого  объекта
любви, кроме друг друга.
   Грифон сменил тему:
   - Что даст переливание крови?
   - Очень даже много. - Бидж почувствовала себя неловко; обычно она  не
задумывалась о том,  какое  это  преимущество  -  лечить  пациентов,  не
умеющих разговаривать. -  Когда  тебя  оперировали,  когда  понадобилось
переливание крови...
   - Когда я был при смерти. Не смущайся: я все прекрасно помню.
   - Ну что ж; ты был при смерти, спасти тебя могло только  переливание,
и мы раздобыли несколько литров крови  других  грифонов.  Дюжины  других
грифонов,  если  быть  точной.  -  Бидж  сглотнула,   потом   решительно
закончила: - Доктор  Доббс  перед  операцией  исследовал  образцы  крови
каждого.
   - Ax. - Грифон постарался, чтобы его голос звучал равнодушно, но Бидж
поняла, насколько он разъярен. - Он счел, что я  могу  и  подождать,  не
правда ли? Ну что же, интересы науки всегда должны быть на первом месте.
   - Ничего подобного. - Бидж и Конфетка подробно это не  обсуждали,  но
то, что было сказано, давало Бидж полную уверенность. -  Только  круглый
идиот ввел бы пациенту такое количество крови от разных  доноров,  да  к
тому  же  принадлежащих  к  неизученному  виду,   без   предварительного
исследования.
   - Точка  отсчета,  -  произнес  грифон  тихо  и  задумчиво,  оценивая
сказанное Бидж. - Он хотел иметь исходные данные.
   - Ты был при смерти.  -  Бидж  наклонилась  вперед,  яростно  защищая
принятое Конфеткой  скоропалительное  решение,  как  если  бы  оно  было
основано на трезвом научном анализе. - Он должен был знать, не  причинит
ли тебе чужая кровь вред вместо пользы, не нужно ли ввести больше  крови
одного донора и меньше - другого.  Это  было  сделано  не  ради  научных
лавров - ради тебя.
   После момента угрожающего молчания грифон кивнул:
   - Хорошо. Предположим, что все это так. И что же он обнаружил?
   Бидж почувствовала, как ее напряжение схлынуло.
   - Во-первых, оказалось,  что  у  грифонов  два  типа  белых  кровяных
клеток.
   - Прошу прощения?
   - Белых клеток крови - лейкоцитов. У вас они оказались разные -  одни
для орлиной части, другие - для кошачьей... извини, львиной. Конфетка не
смог объяснить мне,  каким  образом  они  не  принимают  друг  друга  за
чужеродные, но он точно выяснил, что они каким-то образом  сосуществуют,
не уничтожая друг друга. - Бидж замолчала.
   - Достижение, не свойственное большинству  живых  существ,  -  сказал
грифон мягко. - Мне следовало бы гордиться.
   Хорват неожиданно застыл на  месте  и  начал  нюхать  воздух.  Чихнув
несколько раз, он зарычал. Грифон и Бидж  посмотрели  туда  же,  куда  и
волчонок.
   В  небе  были  видны  дюжины  беспорядочно  летящих   точек,   быстро
увеличивающихся в размерах. Они то снижались, то взмывали  вверх,  и  по
мере их приближения начал чувствоваться запах серы.
   - Ох, только не это... - тихо произнес грифон. Существа  приближались
неровным  клином,  держась  слишком  далеко  одно  от   другого,   чтобы
использовать подъемную силу потока воздуха, созданного крыльями  впереди
летящего; иногда они сталкивались  в  воздухе  и  начинали  кувыркаться,
размахивая лапами. Когда они оказались достаточно близко, Бидж  услышала
визг, сопровождающий столкновения.
   Грифон зажмурился:
   - Варвары.
   Бидж следила за темными силуэтами, летящими  на  юг.  Даже  на  таком
расстоянии она ощутила еще один слабый запах - похожий  на  вонь  клетки
хищников в зоопарке.
   - Что это?
   Грифон все еще не раскрывал глаз.
   - Это конец цивилизации, какой мы ее себе представляем, на  ближайшие
несколько месяцев. Бидж все еще смотрела вверх, сморщив нос.
   - Один из них отделился от остального...
   - Остального чего?
   - Клина, стаи - не знаю, как это назвать. - Бидж  прищурилась,  глядя
вдаль. - Мне приходилось видеть содружество единорогов. Это я не назвала
бы содружеством...
   Она оборвала фразу: одинокий летун падал, очевидно, потеряв  контроль
над своим телом.
   - Я бы назвал это хаосом, - с горечью  ответил  грифон;  они  с  Бидж
поспешили к месту, где,  по  их  предположениям,  существо  должно  было
упасть. - Хаос химер.
   Оно лежало на траве, по-видимому,  совершенно  равнодушное  к  своему
падению, и принюхивалось к кустам, часть которых почему-то обгорела. Усы
на покрытой похожей на черепаший панцирь роговой  пластиной  морде  тоже
оказались опалены.
   Плечи кошачьего туловища несли на себе крылья  летучей  мыши;  задняя
часть  была  покрыта  неряшливо  налезающими  друг  на  друга   чешуями,
подобными чешуям какого-то похожего на броненосца животного  (панголина,
с опозданием вспомнила Бидж), и кончалась скорпионьим жалом.  Оно  (нет,
он, решила Бидж, разглядев выпуклые  яички  млекопитающего  под  хвостом
скорпиона) опиралось на кривые ноги.
   Существо уставилось на Бидж и замахало хвостом.  Скорпионье  жало  со
свистом рассекло траву.
   - По крайней мере оно дружелюбно. - Бидж осторожно погладила  химеру,
готовая отскочить при любом проявлении враждебности. - Может  быть,  мне
стоит его осмотреть?..
   Она запнулась, глядя  на  грифона.  Золотые  глаза  могучего  хищника
пылали гневом - такого она еще не  видела.  Перья  на  его  теле  встали
дыбом, а когти орлиных лап полосовали мох и землю. Задние  львиные  лапы
тоже выпустили когти, и львиный мех распушился.
   - Проверь его на все, на что только можешь, - злобно прошипел грифон.
- Вши, глисты, какая-то жуткая легочная дрянь...
   - Пситтакоз?  -  Бидж  была  в  растерянности,  наблюдая  за  другими
неуклюжими телами, кружащими в воздухе. - Не хочешь ли ты  сказать,  что
они распространяют попуганную болезнь?
   - Они распространяют несчастья. - Грифон  с  отвращением  отвернулся,
захлопывая клюв с громким щелчком после  каждого  слова.  -  Эти  бедные
никчемные твари распространяли бы варварство, если бы только  у  них  на
это хватало ума.
   - С данной особью по крайней мере все  в  порядке.  -  Бидж  почесала
химеру за ухом. Существо начало довольно извиваться от ее прикосновения.
Мех его был  грязным,  кожа  сухой  и  шелушащейся,  покрытой  сыпью.  В
остальном же животное выглядело вполне здоровым.
   Хорват явно ревновал Бидж к химере.  Он  попробовал  было  втиснуться
между ее рукой и боком существа,  но  грифон  легко  ухватил  его  одним
когтем и оттащил.
   - Тебе не следует касаться этой твари, - мягко  сказал  он.  -  Сядь,
молодой человек.
   Хорват зарычал и попытался схватить зубами удерживающий его коготь.
   Грифон повернул к нему свой страшный  клюв,  длиной  почти  с  целого
волчонка, и ласково промурлыкал:
   - Я сказал, сядь.
   Хорват сел. Бидж облегченно  перевела  дух.  Она  быстро  обследовала
химеру. Мех, покрывающий переднюю часть, отделялся от чешуи сзади прямой
линией, обра