вскрикнув,  она
уцепилась за руку Стефана, он подхватил ее  в  последний  момент  -  еще
немного, и она в полный рост растянулась бы в заводи.
   После этого фавн пошел медленнее, хотя явно еле сдерживал нетерпение.
   - У нас остается совсем немного времени, прежде чем все начнется.
   - Что начнется? - Бидж теперь была вынуждена  использовать  руки  как
опору: берег ручья круто пошел вверх.
   - Единороги.
   Тут уж Бидж забыла и думать о том, что  нужно  сохранять  равновесие,
одним прыжком она оказалась рядом со Стефаном:
   - Что с единорогами?
   - Они спариваются.
   Перед Бидж встала живая, разрывающая сердце  картина:  "Привет,  мам.
Налей себе чаю и позвони  мне.  Я  тебе  такое  расскажу..."  Вслух  она
пропыхтела:
   - Сезон спаривания у них длится долго?
   - Только одну ночь, и при этом  всего  несколько  минут.  Это  должно
произойти точно в момент весеннего лунного затмения.
   Познания Бидж в астрономии были весьма смутными.
   - И как часто это случается?
   - Раз в несколько лет. В другое время ничего не происходит.
   Луна давно уже взошла, а теперь, наконец,  показалась  и  из-за  гор.
Бидж как-то не задумывалась над тем, что одно и то же солнце  светит  на
Перекрестке и в ее мире и так же встает на востоке, но сейчас  привычный
вид ночного светила поразил ее. Она всегда думала о Луне как о  спутнике
исключительно ее собственной Земли,  появление  ее  в  небе  Перекрестка
воспринималось почти как измена. К  тому  же  и  созвездия  были  совсем
иными. Она подумала о том, что  нужно  будет  сказать  об  этом  доктору
Протере, автору статьи о тектонике  реальности,  когда  она  вернется  в
Вирджинию.
   Бидж дважды  соскальзывала,  пытаясь  преодолеть  скальный  выступ  у
водопада. Стефан подсмеивался над ее прежними неудачами, не принимая  их
всерьез, но теперь проявил вежливую заботу и протянул руку, чтобы помочь
ей перебраться.
   Потом, двигаясь чуть  ли  не  на  цыпочках,  они  вошли  в  маленькую
чашеобразную долину. Бидж остановилась, пораженная открывшимся зрелищем.
   Закругление  скалы  придало  долине  правильную  сферическую   форму.
Многолетняя эрозия  и  отмершие  растения  создали  здесь  толстый  слой
плодородной почвы. Бидж  и  Стефан  стояли  среди  деревьев,  окружавших
долину,  дальше  начиналась   лужайка,   а   еще   дальше   у   подножия
десятиметровой скалы лежало небольшое озеро, струя потока,  падавшего  с
высоты, разбивалась  о  выступы  камня  и  низвергалась  в  озеро  почти
бесшумно. Орошаемые брызгами водопада, на каждом клочке  земли  рядом  с
потоком и посередине него росли папоротники. Бидж подумала о том,  какое
волшебное впечатление все это должно производить  при  солнечном  свете.
Между папоротниками, совсем  рядом  с  водопадом,  вверх  уходила  узкая
дорожка.
   Лужайка  была  сплошным  цветочным  ковром,  даже  в   лунном   свете
поражавшим своей голубизной: анютины глазки, ирисы, какие-то неизвестные
Бидж растения с крупными бархатистыми соцветиями.
   Ивы у края озера сменялись ближе к  скалам  соснами  и  дубами,  Бидж
заметила  также  несколько  кедров.  Воздух  был  напоен  их   смолистым
ароматом, смешивающимся с  благоуханием  цветов.  Стефан  прислонился  к
корявому стволу, покрытому мягким мхом, и жестом предложил Бидж  сделать
то же самое.
   - Теперь надо ждать.
   Бидж удобно устроилась под деревом. Его  наклоненный  -  под  напором
постоянных горных  ветров  -  ствол  служил  идеальной  спинкой  кресла.
Девушка полузакрыла глаза, прислушиваясь к крикам  сов,  голосам  квакш,
еще каким-то лесным звукам  на  фоне  неумолчного  стрекотания  цикад  в
теплом ночном воздухе. Скоро голова Бидж склонилась так же, как  головки
цветов на поляне.
   Когда она медленно и сонно подняла руку, чтобы  протереть  глаза,  ее
пальцы нащупали шерсть: Стефан, когда она уснула, закутал ее  в  вынутый
из рюкзака свитер. Бидж  улыбнулась  и  попыталась  понять,  что  же  ее
разбудило.
   Взглянув вверх, она увидела полную луну с наплывающей на нее  круглой
тенью.  Стало  заметно  темнее:   затмение   начиналось.   Неужели   она
почувствовала это? Бидж подумала: а действительно ли  она  проснулась  -
все вокруг выглядело волшебным сном.
   Потом она заметила, как тихо стало в долине. Совы и квакши больше  не
кричали, умолкли даже кузнечики.
   - Ты проснулась, - прошептал Стефан ей на ухо. Его  дыхание  щекотало
Бидж кожу. - Это хорошо. Сейчас начнется.  -  Бидж  наклонилась  вперед,
стараясь разглядеть что-нибудь в меркнущем свете. - Вон они, - прошептал
Стефан совсем беззвучно. Его  рука,  почти  не  видная  в  тени  дерева,
показала вперед.
   На поляне бесшумно появились два содружества единорогов. Одна  группа
спустилась по дорожке у водопада и пересекла  озеро.  Казалось,  водяные
лилии расступаются перед животными, а потом скользят за ними следом.
   Второе  содружество  вышло  из-за  ив  на  дальнем  конце  долины   и
приближалось по тропинке вдоль берега. В лунном свете на  роге  третьего
по порядку  животного  блеснул  металл.  Бидж  наклонилась  еще  больше,
стараясь получше разглядеть своего бывшего пациента.
   Единороги смотрели  друг  на  друга,  разделенные  голубым  цветочным
ковром. Они опустили головы и напрягли шеи, покачивая рогами из  стороны
в сторону. Бидж обеспокоенно наблюдала за ними: похоже,  предстоит  бой,
типичный ритуал при спаривании стадных животных.
   Затем два содружества двинулись навстречу друг другу,  разворачиваясь
цепью: каждый самец выбрал себе  самку,  и  они  неторопливо  сходились,
опустив рога.
   Когда первая пара встретилась, Бидж затаила дыхание: самец  подставил
самке рог, та качнула головой и ударила своим рогом по рогу самца.
   Раздался звон, такой же чистый, как Бидж помнила по своей  предыдущей
встрече с единорогами, высота звука, издаваемого рогами самца  и  самки,
различалась примерно на треть тона. Секунду животные стояли  неподвижно,
потом опустили головы и позволили цветам приглушить  звук.  Согнув  друг
перед другом передние ноги - это удивительно напоминало  поклон,  -  они
разошлись, чтобы повторить ритуал с другими единорогами.
   Вскоре долина была полна мягким звуком  многочисленных  соударяющихся
рогов, иногда звучал гармоничный аккорд, иногда - хотя и редко - режущий
уши  диссонанс.  Те  единороги,  рога  которых  звучали  не  в   унисон,
инстинктивно начинали избегать друг друга.
   Соударение рогов двух животных, оказавшихся рядом с Бидж и  Стефаном,
вызвало такой мощный чистый звук, все нарастающий и нарастающий,  что  у
Бидж захватило  дух.  Другие  единороги,  замерев,  повернули  головы  и
насторожили свои изящные белые ушки.
   Самка положила рог на шею самцу, тот - на шею подруги, и звук  замер.
Единороги встали бок о бок и медленно двинулись в чащу.
   В этот  момент  Бидж  заметила  совсем  близко  от  себя  животное  с
восстановленным рогом, приближающееся к самке.
   Бидж зажала рот рукой, как героиня мелодрамы, боясь пошевельнуться  и
даже дышать. Что, если при ударе рог  снова  обломится?  Или  издаваемый
рогом звон после лечения потерял свою звучность?
   Другая рука Бидж нашла руку Стефана, он сжал ее руку в ответ.
   Животные взмахнули головами, и  их  рога  пришли  в  соприкосновение.
Единая чистая нота набирала силу до тех пор, пока единороги не  положили
рога на шеи друг другу.
   Стефан радостно обнял Бидж за плечи.
   - Ты все-таки добилась этого, - сказал он. -  Чего  бы  я  только  не
отдал за то, чтобы оказать единорогу такую же услугу!
   Бидж казалось, что сейчас она способна летать.
   - Какова вероятность, что у них появится... появится жеребенок?
   - Отпрыск, - поправил ее, глядя на Бидж сияющими глазами,  Стефан.  -
Он появится обязательно. Раз  единорог  нашел  себе  пару,  обязательно.
Поздравляю, доктор Бидж.
   - Спасибо.
   Они смотрели, как, пока длится затмение, животные, найдя тех, чей рог
звучит в унисон с их  собственным,  парами  уходят  с  лужайки.  Наконец
осталась единственная самка, она опустила  голову  и  ударила  рогом  по
камню на берегу, позволив звуку заполнить всю долину.
   Когда ни один самец так и не  появился,  она  опустила  рог  в  воду,
заглушив звон. Войдя в озеро, самка в одиночестве пересекла его и  стала
подниматься по тропе мимо водопада.
   - Ну вот и все, - сказал Стефан. - Теперь начнется спаривание,  потом
животные вернутся в содружество, а к осени все самки принесут отпрысков.
- А что будет с той, которая не нашла себе пары?
   - Она постарается найти себе супруга в следующее весеннее затмение.
   - Это будет через год?
   - Не знаю, - честно ответил Стефан. - Тебе понравилось?
   - Я... - Бидж замолчала, не находя слов. Стефан  удрученно  посмотрел
на нее.
   - Тебе нечего сказать? Тебе не понравилось?
   - Мне ужасно понравилось. Это  было  великолепно,  -  ответила  Бидж,
наблюдая, как одинокий единорог скрывается за гребнем горы.
   - Я рад. Я хотел, чтобы ты это увидела.
   - Я так тебе благодарна, - сказала Бидж, в порыве чувств целуя его  в
щеку.
   Он робко  поцеловал  ее  в  щеку  тоже,  потом  придвинулся  ближе  и
поцеловал в губы.
   Бидж ответила на его поцелуй, и тут  же  ощутила  внезапный  удар,  с
ужасом вспомнив  тест  в  кабинете  доктора  Хитори:  как  она  пыталась
оставить свой язык высунутым и не смогла.
   Она отстранилась:
   - Пожалуй, не стоит делать этого.
   - Почему? - Стефан был огорчен и задет.
   - Потому что я... Ну, в общем, я думаю, что не стоит. - Как могла она
объяснить ему, что не смеет позволить себе близости? Он спросит, почему,
а Бидж еще не была готова говорить об этом ни с кем. К тому же Стефан  с
его чувствительностью будет несчастен почти так же, как и она сама.
   Но его и не интересовала возможная причина отказа.
   - Ладно, - проговорил он оскорбление. - Может  быть,  я  кажусь  тебе
странным. Ты ничего не должна объяснять. - Он  отвернулся.  -  Нам  пора
возвращаться.
   Бидж в темноте несколько раз чуть не упала. Перелезая  через  упавший
ствол, она споткнулась и съехала с дорожки  в  кусты.  Стефан  осторожно
помог ей подняться, избегая прикосновений к ее телу.
   - Может быть, я и странный, - сказал он с  намеком  на  злорадство  в
голосе, - но зато ты неуклюжая. - На это Бидж ответить было нечего.
   Бидж на цыпочках пробиралась  к  своему  спальнику,  но  -  что  было
неизбежно - в темноте наткнулась на чей-то рюкзак. Он с грохотом упал  -
в нем оказались книги.
   - А обо мне еще говорят всякие гадости, - сонно бормотал  Дэйв,  пока
Бидж залезала в свой мешок.
   - И правильно делают, - столь же сонно отозвалась Ли Энн.
   - С тобой все в порядке? - тихо спросила Анни, когда остальные  снова
уснули.
   Бидж съежилась в своем спальнике, отвернувшись ото всех, чтобы  никто
не заметил, что она вот-вот заплачет. "Ох, да у меня же все прекрасно, -
подумала она. - Я скоро умру. Я  уже  теряю  двигательные  навыки,  и  я
больше не смею влюбиться".
   - Все о'кей, - ответила она вслух.

Aeaaa 19

   Eонфетка  разбудил  их,  решительно  посигналив  и  крикнув  в   окно
грузовика:
   - Рассвет в джунглях!
   - В каких это джунглях? - спросил Дэйв, но невольно бросил взгляд  по
сторонам, как будто ожидая, что местность изменилась за  ночь.  Студенты
вылезли из мешков и быстро собрали вещи.
   В кабине грузовика Конфетка раздал всем ломти свежего черного хлеба с
маслом. Хлеб был теплый, и от него еще шел пар.
   - Только мне и не хватает, чтобы вы  тут  начали  падать  в  голодный
обморок. У нас сегодня работы  по  горло!  Все  насторожились.  Анни  по
привычке посмотрела на "Справочник Лао",  лежащий  на  приборной  доске.
Конфетка заметил ее взгляд и сунул книгу в сумку:
   - Сегодня не понадобится.  -  Грузовик  свернул  на  дорогу,  которую
Конфетка выбрал, сверившись с картой - на сей раз,  как  заметила  Бидж,
это был карандашный набросок, сделанный дрожащей, явно старческой рукой.
- Вас ждет что-то вроде экзамена - посмотрим, чему вы научились во время
других практик.
   Студенты расслабились, но  ненадолго.  Дальнейшая  поездка  прошла  в
молчании,  все  были  заняты  размышлениями  о   том,   что   им   может
понадобиться, и прикидывали, что они знают, а что - нет.
   На повороте дороги их встретил Филдс:
   - Доброе утро, доброе утро! Вы, я смотрю, не такие уж ранние  пташки!
- Он доброжелательно улыбнулся студентам. Даже Анни  набралась  мужества
улыбнуться ему в ответ, хотя и постаралась тут же застегнуть свою блузку
до горла.
   Имя пастуха, с которым их познакомил Филдс, было Б'ку и произносилось
с придыханием. Он оказался человеком, английского языка  он  не  знал  и
говорил только на суахили. Филдс выступал в роли переводчика.
   - Я его учил, как ухаживать за овцами, Стефан его учил, но  он  хочет
знать, что ему скажут настоящие специалисты.
   Под руководством Конфетки студенты по  очереди  читали  что-то  вроде
лекций - о рационе животных,  об  опасности  обезвоживания,  оптимальном
режиме спаривания, предосторожностях во время  окота,  завороте  века  у
новорожденных ягнят. Большую часть этого  пастух  вежливо  выслушивал  и
кивал, некоторая информация  вызывала  у  него  изумление,  и  тогда  он
улыбался ослепительной благодарной улыбкой.
   В отаре Б'ку оказалось несколько ягнят, еще  сосущих  матерей.  Он  с
улыбкой наблюдал, как студенты пытаются поймать  их,  потом  без  всяких
усилий, сделав всего несколько шагов, догнал и ухватил двоих малышей.
   Пока Анни показывала ему,  как  нужно  осматривать  зубы  овец,  Бидж
спросила Филдса:
   - А он запомнит то, что мы ему рассказываем?
   - Запомнит лучше, чем вы запоминаете прочитанное в книге. Он в  жизни
не пользовался ничем, кроме устных советов. Конфетка не  скрывал  своего
удивления: Анни оказалась лучшей учительницей.  Она  говорила  медленно,
строила фразы просто, повторяла, когда это было  необходимо,  предлагала
задавать вопросы и извинялась, если что-то оставалось неясным. Под конец
урока Б'ку поклонился ей, погладил ее белокурые волосы и, смеясь, что-то
быстро сказал на своем щелкающем языке. Девушка неуверенно улыбнулась  в
ответ и вопросительно посмотрела на Филдса.
   - Он говорит, - перевел тот, - что теперь он будет учить вас.
   Б'ку что-то начертил на земле и заговорил ясным твердым голосом. Если
кто-то из студентов отвлекался, ожидая, пока Филдс переведет  сказанное,
пастух стучал своим длинным посохом.
   Он говорил  о  болезнях  новорожденных  ягнят,  о  занозах  в  вымени
кормящих самок, о том, как ритм жевания говорит  о  рационе  и  здоровье
овцы, о признаках, по которым можно определить лучшего производителя,  о
защите  молодых  племенных  животных  от  более  сильных  и  агрессивных
баранов. Он прочел целую лекцию о скрещивании  пород,  обнаружив  знание
предметов, о которых студенты  слышали  на  спецкурсе  по  генетике,  но
никогда еще не применяли на практике.
   Слушая это все, Конфетка довольно улыбался,  но  Бидж  заметила,  что
периодически он делал пометки на клочках  бумаги,  которыми  вечно  были
полны его карманы.
   Бидж услышала стук копыт по камню  и  обернулась,  хоть  и  рисковала
навлечь неудовольствие Б'ку. На них с высокой скалы  смотрела  Мелина  с
сумкой из домотканого холста в одной  руке  и  посохом  в  другой.  Бидж
поймала взгляд Конфетки, тот кивнул. Девушка с помощью Филдса извинилась
перед пастухом и пошла вверх по откосу, улыбаясь Мелине.
   Мелина не ответила на ее улыбку. Бидж неловко остановилась перед ней,
не зная, что сказать. Где-то вдали звучала  теперь  уже  такая  знакомая
песня синеспинок.
   - Привет, - наконец выдавила из себя Бидж.
   - Йо. - Голос Мелины, при последней встрече целовавшей Бидж  в  губы,
звучал теперь сухо.
   - Какая у тебя  красивая  сумка.  -  Мелина  сегодня  обходилась  без
одежды. Дэйв, уж конечно, не преминул бы поскалить зубы, но он был занят
с овцами и не смотрел вверх. - А почему ты не  пользуешься  рюкзаком  из
нашего мира, как Стефан?
   Мелина напряглась:
   - Я сама ее сшила. Стефан больше, чем я, увлекается всякими  штучками
из вашего мира.
   - Как он поживает, кстати?
   - Прекрасно, я думаю. - Мелина пристально смотрела на лужайку  внизу,
где Б'ку объяснял Ли Энн, Анни  и  Дэйву  тонкости  диагностики  овечьих
болезней по навозу.
   - Ты его видела?
   - Сегодня утром. Он держится в стороне от всех. -  Мелина  метнула  в
Бидж сердитый взгляд.
   Бидж сглотнула и задала вопрос о том, что, как она себя  уговаривала,
не должно иметь для нее никакого значения:
   - Извини меня, вы  с  ним...  связаны,  близки  или  как  это  у  вас
называется?
   Мелина обдумала вопрос и ответила жестко и прямо:
   - Я ему не сестра. Мы не любовники.  Но  мы  выросли  вместе,  и  мне
неприятно, когда ему причиняют боль, Бидж  ничего  не  ответила.  Медина
пожала плечами, повернулась и пошла по направлению к  "Кружкам"  быстрым
ровным шагом.
   Бидж обернулась и обнаружила, что за ней наблюдает Филдс - грустно  и
даже без обычного для него сексуального интереса.  Вспыхнув,  она  резко
спросила его:
   - Вы тоже хотите  мне  что-то  сказать?  Филдс  покачал  головой  так
медленно, что его косматые кудри почти не колыхнулись.
   - В этом нет необходимости. Я думаю, что ваш собственный мир преподал
вам важный урок: хорошие  люди,  а  вовсе  не  плохие,  сами  куют  себе
проклятие.
   Бидж присоединилась к остальным  и  была  искренне  рада,  когда  они
наконец погрузились в грузовик, чтобы ехать домой.
   Полдень давно миновал, и желудки студентов начинали требовать чего-то
большего, чем ломоть хлеба с маслом.  Если  только  активность  дорожных
команд не привела к тому, что  и  этот  маршрут  неузнаваемо  изменился,
дорога, по которой они ехали,  должна  была  идти  мимо  "Кружек".  Бидж
подумала, что согласилась бы снова встретиться с  разгневанной  Мелиной,
лишь бы получить горячую еду.
   Но прежде чем они  добрались  до  гостиницы,  Конфетка  затормозил  у
подножия холма, увидев  стоящего  на  вершине  Каррона,  открыл  дверцу,
высунулся и прокричал вопрос. Каррон махал им рукой, и, хотя  шум  ветра
заглушал его голос, до студентов донеслось:
   - Полита!
   Конфетка, не обращая внимания на риск, погнал грузовик прямо вверх по
склону. Машина скрипела и дребезжала на камнях, угрожающе  раскачиваясь.
Ли Энн, пристально глядя вперед, не удержалась от восклицания:
   - Вот дерьмо!
   Полита лежала на боку почти у самой вершины. Тело жеребенка у  нее  в
животе образовывало ясно видимую выпуклость. Бидж не понимала, почему Ли
Энн так обеспокоена, пока не вспомнила, что  анатомия  этой  части  тела
Политы чисто лошадиная.
   Полита выглядела совершенно обессилевшей.  Было  ясно:  если  она  не
разродится быстро, она погибнет.
   Не говоря ни слова.  Конфетка  вынул  из  ящика  в  кузове  резиновый
нарукавник, а Ли Энн прямиком направилась к Полите и подняла ее хвост.
   Вульва Политы была отечной и воспаленной  в  результате  затянувшихся
родов. Ли Энн погладила роженицу по боку.
   - Расслабься, милая, - сказала она успокаивающе. -  Мы  сделаем  все,
что надо. Ты только расслабься. Полита повернула голову:
   - Не могу. - Ее глубоко запавшие глаза были полны предчувствием беды.
   Конфетка смазал нарукавник дезинфектантом и ввел руку в матку.  Почти
немедленно он сказал Полите:
   - Думаю, ты уже догадалась  -  жеребенок...  ребенок  в  неправильном
положении. Мы называем это ягодичным предлежанием. Вы с Карроном знаете,
конечно, что это ничего хорошего не сулит.
   - Можешь ты развернуть его? - спросила Полита и тут же  вскрикнула  -
ее тело сотрясла сильная схватка.
   - Едва ли. Даже жеребенок имеет слишком  вытянутое  тело,  чтобы  это
можно было сделать, а кентавр... Нет,  мне  очень  жаль,  но  ничего  не
выйдет.
   - Все из-за того, что мы разных пород и  разного  размера,  -  сказал
Каррон мрачно. - Я виноват - ведь это я выбрал Политу.
   - Это я выбрала тебя, - поправила  Полита,  пытаясь  улыбнуться  ем