, - возразил Ричиус. - Я не знаю.
     - Ладно, - сказал Люсилер, не сумев скрыть разочарования. - Тогда, возможно, когда я вернусь, Симон Даркис по-прежнему будет здесь. А может, и не будет.
     - Может быть.
     - Гадкое это дело - решения. Я не хочу ехать в Кес. Но я не хочу, чтобы в Люсел-Лоре снова была война. И я должен сделать то, что нужно. - Люсилер отвел взгляд. - Как и ты.
     - А что, если я не знаю, что нужно? - спросил Ричиус. - Что тогда?
     - Тогда ты принимаешь такое решение, на которое способен, - и живешь с его последствиями. - Люсилер улыбнулся. - Ричиус, позволь мне сказать тебе одну вещь. Как другу. Можно?
     - Говори.
     - У тебя здесь, в Люсел-Лоре, есть своя жизнь. Но ты этого не видишь, потому что все время оглядываешься через плечо. Когда-нибудь тебе придется перестать оглядываться назад и снова начать смотреть вперед. И надо это сделать, пока ты еще не сгрыз себя окончательно.
     Ричиус ничего не ответил. После довольно долгой паузы он спросил:
     - Когда ты едешь в Кес?
     - Послезавтра. Ишье нужно, чтобы я приехал как можно скорее. Я обещал ему, что приеду. Ричиус мрачно кивнул.
     - Мне надо идти, - сказал он. - Мне надо кое-что сделать.
     - Ты идешь говорить с Симоном? Ричиус был уже почти у двери.
     - Вроде как, - бросил он через плечо и ушел.
     Он быстро направился туда, куда поместили Симона. Эта комната находилась в восточном крыле замка, мрачном месте, откуда давно были вынесены все ценности - они пошли на оплату войны с Наром. Коридоры здесь были уже и темнее, чем в остальном замке. Прежде здесь жили слуги дэгога, бывшего правителя Люсел-Лора, который называл Фалиндар своим домом. Ричиус легко отыскал комнату Симона - это было единственное помещение, дверь которого охранялась. Воин на страже явно скучал, но при виде Ричиуса сразу же оживился.
     - Приветствую тебя, Кэлак, - сказал он по-трийски. - Ты хочешь говорить с нарцем?
     - Да, - ответил Ричиус. - Я хочу кое-куда его сводить. Это ничего?
     Воин рассмеялся:
     - Он - твой пленник, Кэлак. Ты можешь делать с ним все, что хочешь. - Триец открыл дверь и отошел, чтобы пропустить Ричиуса в комнату. - Мне войти с тобой? - спросил он.
     - Нет, - ответил Ричиус. Он заглянул в спартанское помещение. Симон лежал на кровати, закрыв глаза. Услышав голос Ричиуса, он поднял голову. - Подожди здесь, - приказал Ричиус стражнику, а потом вошел в комнату, не закрывая двери. Симон сел на кровати, спустив ноги на пол.
     - Что тебе надо? - недружелюбно спросил он.
     - Есть разговор, - сказал Ричиус. - Мне надо кое-что тебе показать.
     - Что?
     - Пойдем со мной, - позвал Ричиус. - Пожалуйста.
     - Вэнтран...
     - Симон, пожалуйста. Сделай мне одолжение, ладно? Это важно.
     Он не стал дожидаться, пока Симон встанет, а вышел из комнаты и двинулся по коридору. Как он и ожидал, Симон пошел следом, хотя и настороженно. Нарец крутил головой и осматривал коридор, ища западню, но когда он понял, что никакой ловушки ему не приготовили, он быстро догнал Ричиуса.
     - Куда ты меня ведешь? - спросил он.
     - Наружу. Я же сказал: мне надо кое-что тебе показать.
     Коридор закончился другим коридором, точно таким же, а потом они оказались в главном зале Фалиндара - чудесном помещении с высоким сводом, в которое попадали все гости цитадели. Главные двери замка были открыты, как это было принято в хорошую погоду, и осеннее солнце лилось внутрь. Ричиус вышел наружу, обдумывая свой план. Этот план пришел к нему в мгновение отчаяния как озарение, но теперь Ричиус уже не был уверен в его разумности и надежности. Каждое утро Дьяна гуляла с Шани. Если на улице было тепло, как сегодня, они выходили играть во внутренний двор, и Дьяна читала вслух одну из книг Тарна. Если Ричиус рассчитал правильно, то сейчас они должны быть на прогулке.
     - Вэнтран, - беспокойно спросил Симон, - что все это значит?
     Ричиус предупреждающе поднял руку.
     - Молчи. Сейчас сам все поймешь.
     Симон недовольно заворчал, но перестал допытываться, что происходит, позволив Ричиусу провести его во двор. Как всегда, там толпились воины и рабочие, там ковали лошадей, и в укромных уголках шептались влюбленные. Ричиус прошел к краю двора, где было много зелени, а земля слегка уходила вниз, образуя склон. Его жена сидела с книгой в руках. Ричиус замедлил шаг, чтобы Симон увидел, куда они направляются. При виде Дьяны нарец присвистнул.
     - Кто это? - спросил он зачарованно.
     Ричиус ничего не ответил. Он подошел к Дьяне и дочери и указал на них обеих. Дьяна вздрогнула и подняла голову от книги.
     - Симон, - с отчаянием проговорил Ричиус, - это моя жена, Дьяна. А эта маленькая девочка - Шани. Это наша дочь. Я хочу, чтобы ты посмотрел на них.
     - Ричиус, что ты делаешь? - спросила Дьяна.
     - Это моя семья, Симон, - продолжил Ричиус, не ответив ей. - Вот почему я здесь, почему я уехал из Нара и остался после того, как война закончилась. Посмотри на них. Разве они не прекрасны?
     - Да, - прошептал Симон. - Да.
     - Они для меня - все, - сказал Ричиус, и его голос дрогнул. - Я люблю их. Ты понимаешь, что это значит? Я люблю их, Симон.
     - Что я должен сказать? - спросил Симон. Казалось, ему отчаянно хочется уйти. - Да, они - твоя семья. Я понимаю. Почему ты их мне показываешь?
     - Потому что мне приходится тебе доверять, а я не хочу этого делать. Я хочу, чтобы ты видел, что ты уничтожишь, если причинишь им вред. Смотри!
     Дьяна возмутилась:
     - Ричиус, что происходит? О чем ты говоришь?
     - Это нарец, о котором я вчера тебе рассказал, Дьяна, - ответил Ричиус. - Я считаю, что он - тот, кого послали меня убить. Или тебя, или Шани. Я хотел, чтобы он увидел вас обеих. Я хотел, чтобы он понял, почему я предал Аркуса и Бьяджио. Ты смотришь, Симон?
     - Да, - серьезно ответил Симон. Он ссутулился, и весь его задор куда-то исчез. Он адресовал Дьяне невеселую улыбку. - Они прекрасны. Ты счастливец.
     - Да. - Ричиус протянул Дьяне руку, и она неуверенно приняла ее, продолжая наблюдать за Симоном. - Бьяджио известно, как сильно я люблю эту женщину. Он может знать и о существовании Шани: я не знаю. Кто бы ты ни был, Симон Даркис, мне нужно твое слово. Люсилер уезжает на два дня, и он отказывается принимать решение насчет тебя. Он хочет, чтобы это я решил твою судьбу, а я не могу этого сделать. Я не знаю, кто ты.
     - Ричиус, - спросила Дьяна, - о чем ты говоришь?
     - Посмотри на них, Симон, - сказал Ричиус. - Запомни их лица. А потом дай мне обещание, что ты не причинишь им зла. Ты смотришь?
     Симон ответил едва слышным шепотом:
     - Да. Я смотрю.
     - Тогда обещай мне. Пожалуйста.
     - А если я дам тебе обещание, ты ему поверишь? - тихо спросил Симон.
     - Мне придется, - ответил Ричиус. - У меня нет выбора. Я не могу держать тебя в плену, а тебе больше некуда идти. Если ты уйдешь из Фалиндара, ты умрешь от голода или замерзнешь зимой. Просто дай мне слово. Я умоляю тебя.
     Симон переводил затравленный взгляд с Дьяны на Шани. Ричиусу показалось, что нарец находится где-то далеко, словно его мысли скользят по его жизни, сдувая пыль с прошлого.
     - Я даю тебе слово, - сказал он. - Моя рука не причинит им зла. Я клянусь в этом.
     - Еще раз, - потребовал Ричиус. - Поклянись еще раз, перед лицом Бога.
     Симон перекрестился.
     - Я клянусь в этом перед лицом Бога.
     С этими словами Симон улыбнулся Дьяне - искренне, так что улыбка осветила все его лицо. А потом он повернулся и пошел прочь в глубину двора. Ричиус проводил его взглядом. Дьяна тянула его за руку, пытаясь усадить рядом с собой. Он апатично сел на землю, продолжая смотреть вслед уходящему Симону.
     - Ричиус, - настоятельно спросила Дьяна, - что происходит?
     - Толком не знаю, - мягко ответил Ричиус, по-прежнему не глядя на нее. - Но не тревожься. Кажется, ничего страшного нет.

11

Ангел Энли

     В бесконечные осенние ночи одиноко было в Красной башне на Драконьем Клюве. Безжалостные океанские ветра хлестали по осыпающейся кладке, задували в щели и колебали пламя свечей. Солдат и мальчишки-слуги жались к кухням и очагам в поисках тепла. Здесь, на далеком севере, солнце лишь показывалось на небе и тут же пряталось обратно. И Красная башня была слишком велика для Лорлы. Ночью девочка спала одна, далеко от покоев герцога Энли, в крыле со скрипучими дверями, наводящими на мысль о привидениях, и суровыми сквозняками. Прячась под толстые одеяла, Лорла слушала мрачную музыку Драконьего Клюва и думала об этом замке, затерявшемся во времени.
     С самого своего приезда она почти не видела хозяина башни. Он все время был очень занят. Поначалу Лорлу не угнетало одиночество, потому что долгий путь ее утомил, и ей предстояло исследовать весь замок. Ей предоставили право бывать почти повсюду, и она в полной мере воспользовалась добротой герцога, заключив вежливую дружбу с кухонной прислугой и конюхами и постепенно осваиваясь на новом месте. Красная башня совершенно не походила на замок герцога Локкена в Готе. Там все было светлым и предсказуемым. Тот город-крепость она полюбила. Однако жилище герцога Энли оказалось настоящим сокровищем: лабиринтом продуваемых туннелей и кривых коридоров, гигантских витражей, похожих на радуги, и бесконечных дверей, ведущих в заброшенные комнаты. Здесь можно было найти добычу древних войн: в подвалах громоздилось ржавое оружие и какие-то трофеи, пыльные чуланы были набиты одеждой и молью, балконы оплетали вьющиеся растения с колючками длиной в палец и красными цветами, которые, казалось, не замечают холода. А еще здесь были книги - столько книг, что Лорле хватило бы на всю жизнь: пожелтевшие тома, пропахшие выделанной кожей и полные поблекших строчек. Лорла собрала свои самые любимые книги и сложила их у кровати. Некоторые были на древненарс-ком, но поскольку в лаборатории она выучила начатки этого забытого языка, то смогла снова попрактиковаться в нем после долгого перерыва.
     Лорла предвкушала поездку в столицу, где надеялась снова побывать в лабораториях, но Энли ничего не говорил о ее задании, а Лорла его не спрашивала. Она не проявляла излишней любознательности - ее хорошо этому научили. У господина есть на нее планы. Больше ей ничего знать не полагалось. И господин доверил ее задание Энли. Она не станет расспрашивать герцога, потому что знает: он блюдет ее интересы. Однако она скучала по Энли. Ей не хватало его голоса, его прямоты в общении. Другие обитатели Красной башни не были в этом на него похожи. Они все были вежливы и любезны, но Лорла ощущала какое-то отторжение, почти что страх. Она даже стала думать, что не так в ее внешности или манерах. Ела она одна, в маленькой комнате, выходившей на кухню. Другие дети в замке - а их оказалось удивительно мало - ели или все вместе, или со своими родителями, но не Лорла. Леди Прин приносила ей еду, но никогда не садилась разделить с ней трапезу. Леди Принпл была пухленькая и милая служанка - в основном она выполняла обязанности кухарки и уборщицы, - но Лорле она не стала другом, как и солдаты, постоянно занятые учениями во дворе, или конюхи, ухаживавшие за конями. А дети Красной башни были такими же невеселыми, как и их родители, и в присутствии Лорлы всегда молчали. Они не то чтобы сторонились ее - у них всегда находилось для нее доброе слово, - но ни разу она не увидела ничего, кроме обязательной вежливости. Прошло уже не меньше двух недель после ее приезда в замок, и очарование места стало рассеиваться. Ей хотелось увидеть Энли.
     Но Энли почти никогда не показывался, а когда Лорле все-таки удавалось его заметить, он был со своими солдатами. Как это ни странно, казалось, будто людей в замке с каждым днем становится больше. Теперь, когда Лорла выходила на двор, она насчитывала гораздо больше солдат в причудливых драконьих шлемах. И лошадей тоже становилось все больше. Их было так много, что у герцога Энли не было на нее времени. За это время он зашел к Лорле всего один раз. Она лежала в постели и читала, а он присел на край ее кровати. Он ласково поговорил с нею, гладя по голове - ей казалось, так могла бы делать ее мать, - и попросил прощения за свое отсутствие.
     Он объяснил ей, что это было необходимо.
     Он уже говорил ей, когда она только приехала на Драконий Клюв, что у него дела с братом. Сначала он закончит их, а потом они поедут в столицу Нара. Герцог Энли поцеловал ее на прощание. Воспоминание об этом прикосновении не покидало Лорлу.
     В первый день третьей недели на Драконьем Клюве Лорла решила пойти поискать герцога. Было, как всегда, пасмурно, и она приняла это решение за одинокой трапезой в комнатенке при кухне. Леди Прин сказала ей, что герцог скоро уедет, а когда Лорла спросила почему, служанка только пожала плечами, как будто ей это было неизвестно. Лорла решила, что на самом деле леди Прин случайно ей проговорилась, а лгунья из нее плохая. Так что Лорла закончила есть и ушла, сказав леди Прин, что идет к себе в комнату читать. Однако на самом деле Лорла пошла не по тому коридору, который вел в ее комнату, а в противоположную сторону, в северную часть башни, где находились личные покои герцога. Прежде Лорла ни разу не бывала в этой части замка: Эцли вежливо запретил ей туда ходить. Когда она шла по коридору, у нее от страха сосало под ложечкой, но она убеждала себя, что Энли добрый. Он на нее не рассердится. К своему глубокому удивлению, Лорла обнаружила, что северная часть замка мало чем отличается от остальных помещений, хотя там было немного холоднее и тише. Коридоры освещались масляными лампами, от которых потолок покрывался черной сажей. Стены были выложены блеклым кирпичом, коридоры украшали фамильные реликвии - старинные мечи и латы, сторожившие закрытые двери с гербом Драконьего Клюва - разъяренной рептилией. Лорла бесшумно шла вперед, охваченная непонятным страхом. Она решила было проверить одну из дверей, но в последнюю минуту замерла в нерешительности. Ей не хотелось ни заставать герцога Энли врасплох, ни сердить его. Но поворачивать назад тоже не хотелось. Какое-то чувство гнало ее вперед, дальше в запретные помещения. Она опасливо оглянулась - и с облегчением увидела, что позади никого нет. Лорла остро чувствовала, какая она маленькая в этом здании, построенном для великанов. Двери возвышались над ней, маня ее войти. Лорла взялась за одну холодную ручку, осторожно повернула ее... и оказалась в поразительно красивой комнате.
     Потрясенная Лорла застыла на пороге, широко раскрыв глаза. Перед ней открылись великолепные покои с высоким, как в храме, потолком и стенами, уставленными бесконечными книжными полками с манускриптами. Светлился сквозь два высоких окна, играя на стеллажах красного дерева. У западной стены пылал камин, уютно потрескивая и наполняя комнату теплом. Над камином висела еще одна из странных картин герцога: на ней была изображена золотоволосая женщина, глядящая на Лорлу безмятежными зелеными глазами. У окна стояли два больших кресла - таких громадных Лорла еще не видела. Мягкие и уютные, они манили Лорлу отдохнуть, снять с полки книгу и потеряться в их кожаных объятиях. В центре комнаты, у стола с несколькими забытыми чашками, стояла высокая клетка, а в ней ворон с перьями черными, как соболиный мех. Увидев Лорлу, он тревожно вскрикнул. Но комната, несмотря на птицу, пылающий камин и грязные чашки, казалась пустой. Лорла неуверенно вошла, оставив дверь открытой. Ворон не сводил с нее бусинок внимательных глаз, следя за каждым ее движением.
     - Привет! - тихо проговорила Лорла. - Здесь есть кто-нибудь?
     К ее глубокому облегчению, никто ей не ответил. Библиотека действительно оказалась пустой. Она решилась сделать еще один шаг. Ворон недовольно каркнул. Лорла прижала палец к губам.
     - Ш-ш! - приказала она. - Молчи. Я тебе ничего плохого не сделаю. Я просто хочу посмотреть, что здесь есть.
     Ее глаза скользнули по высоким стеллажам. Рядом стояла лестница, позволявшая добраться до верхних полок. Они поднимались до самого потолка. Лорла повернулась вокруг, оглядывая полки, идущие вдоль всех стен. На ее губах застыла улыбка удивления. Энли ничего не сказал ей про это! В других комнатах было множество книг, которых ей могло хватить надолго, но здесь их количество просто потрясало. Она рассмеялась, не боясь, что ее кто-нибудь услышит, и ворон присоединился к ней хриплым хохотом.
     - Какая прелесть! - воскликнула она. Повернувшись, она заметила глядящий на нее портрет.
     - А вы леди? Кто вы? - спросила она, немного запыхавшись.
     Лицо женщины было светлым, как солнце. Длинные золотые локоны падали ей на плечи и на изумрудное платье, а рубиново-красные губы словно шевелились в улыбчивом оживлении. Зеленые глаза окружали длинные ресницы, и эти глаза смотрели на Лорлу внимательно, но без осуждения. Лорла подошла к картине и задрала голову, чтобы лучше рассмотреть портрет.
     - Ты очень красивая, - прошептала она. Ей стало очень одиноко. - Кто ты?
     Ей захотелось, чтобы портрет ответил, рассеял ее одиночество. Но картина была всего лишь картиной. Ворон шумно взъерошил перья. Лорла отвернулась от портрета и подошла к птице. Черные бусинки глаз смотрели на нее и были полны смеха.
     - Кто ты? - спросил ворон удивительным птичьим голосом.
     Лорла отскочила назад, придя в восторг.
     - Ты умеешь говорить? - спросила она. - Вот прелесть!
     - Прелесть. Прелесть. Кто ты? Лорла засмеялась и захлопала в ладоши:
     - Ох, ты просто чудо, птица! Как тебя зовут?
     - Прелесть. Прелесть.
     - Да, да, - согласилась Лорла. Она постаралась говорить медленно, чтобы птица ее поняла. - Как тебя зовут?
     На этот раз птица только каркнула, расправила крылья и скучливо зевнула.
     - Меня зовут Лорла, - сказала она, указывая на себя. - Лорла. Ты можешь это сказать?
     Птица не ответила.
     - Ну и ладно. Не хочешь - не говори. Мне все равно. Она отвернулась и притворилась, будто не обращает на ворона внимания. В следующую секунду он заговорил снова:
     - Лорла.
     - Да! - воскликнула Лорла.
     - Ангел. Ангел! - прокаркал ворон. Он нетерпеливо переминался на перекладине с лапы на лапу. - Прелесть. Лорла просияла:
     - Ангел? Тебя так зовут?
     - Лорла. Прелесть.
     - Нет, нет, не я. Это тебя так зовут? Ангел?
     - Ангел, - откликнулась птица. - Ангел.
     Лорла приблизила лицо к клетке и улыбнулась птице.
     - Ну, еще раз привет, Ангел. Я рада с тобой познакомиться. Я здесь недавно. Герцог Энли рассказывал тебе обо мне?
     Ворон не ответил.
     - Я Лорла из Гота. Ну, вообще-то я из Черного города. Кажется, я родилась именно там. Но я переехала в Гот, чтобы жить у герцога Локкена. А теперь я живу здесь, на Драконьем Клюве. Но это ненадолго. Герцог Энли скоро увезет меня обратно в столицу. Ангел, а ты когда-нибудь был в Черном городе?
     - Нет, он там не бывал, - ответил чей-то голос. Лорла вздрогнула от неожиданности. В дверях стояла молодая женщина со свежим и красивым лицом.
     - Он не был нигде, кроме Драконьего Клюва, - сказала она, входя в комнату. - Он здесь родился. Как и я.
     - Кто вы? - спрoила Лорла.
     - А тебе не кажется, что это я должна спросить у тебя, кто ты? Но я уже и так это знаю. Ты Лорла.
     Она была потрясающе красива. Что еще хуже - это она была изображена на портрете. Лорла смотрела на нее - и почему-то испытывала страх.
     - Извините, - пролепетала она. - Мне не следовало сюда приходить.
     - Это правда, не следовало. Разве никто не сказал тебе, что эта часть замка находится под запретом?
     - Но я просто смотрела, - объяснила Лорла.
     Молодая женщина открыла дверцу птичьей клетки и засунула в нее руку, протянув ворону палец. Тот прыгнул на него, и она вынула ворона из клетки, тихо ему насвистывая. Лорла смотрела как зачарованная. Птица оказалась совершенно ручной и подставила женщине головку, чтобы та ее почесала.
     - Сладенький мой, - нежно проворковала она. - Лорла тебя испугала?
     - Не пугала я его! - возмутилась Лорла. - Я до него даже не дотронулась!
     - Лорла! - пр