е! - окликнул он мальчика. - Меня зовут Алазариан Лет. Твой брат погиб.
     - Лет! - возмутился Джал.
     Алазариан еще на шаг подошел к Алейну, который теперь шел медленно, с трудом переставляя ноги. Алейн хмурил брови - он был готов разрыдаться.
     Голос Алазариана звучал сочувственно.
     - Он погиб славной смертью, защищая своих друзей, - сказал он Алейну. - Я хочу, чтобы ты знал: я не имел отношения к его смерти. Пожалуйста, поверь этому. - Тут он бросил гневный взгляд на Джала. - Что бы тебе ни говорили.
     - Погиб? - вскрикнул Алейн, медленно приближаясь к коню брата. Дойдя до тела, он непонимающе уставился на него. - Нет! Не может быть...
     - Мне очень жаль, Алейн, - сказал Джал. Священник спрыгнул с коня, подошел к мальчику и обхватил его за плечи. Он почувствовал, что Алейн начал дрожать. - В этом никто не виноват. И меньше всего - Дел.
     - Дел! - простонал Алейн. - Дел...
     Он начал плакать. Из его груди вырывались громкие рыдания. Он обеими руками ухватился за тело брата и начал его трясти, словно надеялся разбудить. Джал постарался, как можно бережнее поймать Алейна. Прижав его к себе, он дал ему выплакивать свое горе.
     - Мне очень жаль, - прошептал он, целуя Алейна в макушку. - Так жаль...
     - Кто это сделал? Кто убил Дела?
     - Тише, - утешал его Джал. - Успокойся...
     - Что случилось? - вопросил Алейн. Он попытался вырваться из объятий Джала, чтобы вернуться к брату и растрясти его, разбудить. - Скажи мне, кто его убил!
     Джал Роб старался держать Алейна как можно крепче. Плач мальчика отдавался в его ушах, слезы капали ему на грудь. Джал ничего не сказал о Шинне и талистанских солдатах, не стал он обвинять в смерти Дела и Алазариана Лета. Все равно в этом уже не было никакого смысла. Когда Алейн захлебнулся рыданиями, Джал посмотрел на Алазариана - и увидел, что тот тоже плачет.

***

     Алазариан сидел в одиночестве в углу пещеры, далеко от костра и собравшихся вокруг него людей. Было уже очень поздно, и за силуэтами изгнанников виднелось черное ночное небо. Убежище располагалось очень высоко в горах, на тех самых скалах, которые Алазариан с Шинном заметили днем. На лагерь лег покров печали. Собравшиеся у костра люди, человек десять с лишним, почти не разговаривали. Никто из них не заговорил с Алазарианом, не предложил ему поесть. На пленника не обращали внимания, оставив его в углу пещеры практически без охраны. Алазариан предположил, что они дожидаются Джала Роба. Мысль о необходимости снова разговаривать со священником ничуть не радовала. Джал представился ему всего лишь недальновидным разбойником, необузданным грабителем, который вполне заслужил полученную от Шинна рану.
     - Шинн! - проворчал Алазариан.
     Этот подонок пытался убить его, потому что это приказал его так называемый отец. Прежняя ненависть вскипела в душе Алазариана. Он представил себе, как Лет в Арамуре играет с Шинном в карты и смеется, слушая рассказ дорийца о том, как его ?сына? захватили в плен - и, скорее всего, убили - Праведники. Или, возможно, подумал Лет, Джал Роб просто сделает его заложником. Эта мысль испугала Алазариана. Такая мысль пришла ему в голову впервые, но сразу же показалась вполне вероятной. Если так, то от Элрада Лета им не получить ни гроша. Алазариан обхватил колени руками, свернувшись в клубок и прижав подбородок к груди. Он устал и проголодался. Запах, поднимающийся от котелка, вызвал урчание в животе. Он подумал, было, не попросить ли у своих тюремщиков еды, но отказался от этой мысли. Ни к чему показывать слабость. Именно этого они и добиваются.
     Джал Роб появился очень нескоро. Алазариан заснул на полу пещеры, но приход священника его разбудил. В нескольких шагах от него продолжал потрескивать костер. Открыв глаза, Алазариан увидел, что Джал Роб присел у огня и о чем-то тихо заговорил с оставшимися в пещере людьми. Потом он взглянул в сторону Алазариана, сказал своим товарищам еще несколько слов, взял миску и положил в нее половник еды из котелка. При мысли о еде живот у Алазариана снова заурчал. Он сел, решив, что Роб положил еду для себя. Однако Джал Роб его удивил: он отошел от огня, направившись туда, где ждал Алазариан. В оранжевом свете пламени его лицо казалось непроницаемым, как маска. Священник сменил свою залитую кровью одежду и теперь казался совершенно здоровым, словно стрела Шинна его и не коснулась. Удивительно, но сидевшие у костра люди встали и ушли из пещеры, оставив их вдвоем.
     - Ты наверняка проголодался, - сказал Джал Роб. - Держи. - Он вручил миску Алазариану, который охотно ее принял, но есть не стал. Вместо этого он с подозрением посмотрел на Роба. Священник досадливо закатил глаза. - Не отравлено! - нетерпеливо сказал он. - Ешь. Я знаю, что ты голодный.
     - Да, - признался Алазариан. Он опустил взгляд на миску, набрал ложку варева и сунул его в рот. Похлебка оказалась безвкусной и жидкой, но горячей - и удивительно желанной. Алазариан благодарно кивнул Робу. - Спасибо.
     - И замерз тоже наверняка. - Джал повернулся и отошел к огню. - Иди и садись к костру.
     - Мне и здесь хорошо.
     - Ну а мне нет. Иди сюда.
     Алазариан съел еще две ложки похлебки и только потом подошел к Джалу. Священник сел у огня и подбросил в него еще несколько веток, чтобы пламя стало жарче. Языки костра грели Алазариану лицо, что было особенно, кстати, после жесткого и холодного камня в углу пещеры. Он опустился на пол, устроившись рядом с Робом, но не слишком близко. Роб смотрел, как он ест. Алазариан не позволил этому наблюдению испортить себе аппетит и быстро опорожнил миску, время, от времени поглядывая на священника. Джал Роб выглядел внушительно для священника. Он был мускулист, не стар и не молод, волосы носил распущенными, будто в жизни не видел гребня. Алазариан не мог понять, что за человек сидит перед ним.
     - Нам с тобой надо о многом поговорить, - сказал, наконец, Роб.
     Это не было вопросом, так что Алазариан не стал отвечать. Священник протянул руки и стал греть их у огня.
     - Здесь бывает холодно, даже весной, - заметил он. - Скажи мне одну вещь, Лет. Почему ты подошел к Алейну, когда его увидел?
     Алазариан отставил миску.
     - Мне показалось, что так надо.
     - Но ты плакал вместе с ним, - напомнил Роб. - Я все об этом думаю.
     - Почему?
     Джал Роб потер руки и пожал плечами.
     - Просто любопытно, наверное. Я был страшно на тебя зол. Но я был не прав, виня тебя в смерти Дела. В конце концов, его ведь убил Шинн.
     - Я рад слышать, что вы это признали, - ответил Алазариан. - Шинн мне не друг.
     - О, тут я тебе верю. Он ведь пытался тебя убить?
     Этот вопрос Алазариана удивил. Насколько откровенным ему следует быть со священником? Однако опровергать это утверждение казалось бессмысленным, так что Алазариан кивнул.
     - Да. Оказывается, Элрад Лет хочет моей смерти. Наверное, он считает, что я по-прежнему не настоящий мужчина.
     - Твой отец приказал Шинну тебя убить?
     - Он мне не отец. И слава Богу.
     Только тут Алазариан осознал, что он сказал, и отвел глаза в сторону, надеясь закончить разговор, но священник продолжал пристально на него смотреть. Алазариан понял, что открыл дверь и закрыть ее уже не сможет.
     - А, какая разница? - проворчал он, поднимая палку и с досадой швыряя ее в костер. - Вы и так все узнаете. Я тут в ловушке. Домой мне возвращаться нельзя, а сделать то, для чего я сюда приехал, я тоже не могу.
     Он сжал кулак и ударил по земле от страха и бессильной злости. Джал Роб узнает все, что ему нужно, потому что скрывать больше нет смысла. Ни в чем на свете больше нет смысла.
     - Я ваш пленник? - спросил он. - Вы собираетесь меня убить, как убили виконта Динсмора? Или вы хотите получить за меня выкуп? Потому что если вы рассчитываете на это...
     - Успокойся, - прервал его Роб. - Никто тебя убивать не собирается. Мы не палачи.
     - А как же. Скажите это Динсмору и тем, кто с ним погиб.
     - Мы - борцы за свободу! - заявил Джал. - Динсмор получил по заслугам. Я это знаю, потому что Бог сказал мне об этом. А убивать тебя - это не послужит никакой цели. Так что успокойся. Просто у меня есть к тебе вопросы.
     - Какие вопросы?
     - Разные, - ответил Роб. - Но, прежде всего, скажи мне, кто ты.
     - Вы знаете, кто я. Священник покачал головой.
     - Нет. Я знаю, как тебя зовут. Но я не знаю, кто ты, Алазариан Лет.
     - А! - пробормотал Алазариан. - Вы имеете в виду, кто мой отец?
     - Правильно. Ты знаешь, кто твой настоящий отец?
     - Да, - ответил Алазариан. Он слабо улыбнулся священнику. - Но это - долгая история.
     - А я не тороплюсь.
     - А что вы со мной сделаете? - спросил Алазариан. - Вы отправите меня обратно в Арамур?
     - А теперь ты пытаешься из меня выудить сведения?
     - Нет. Просто я считаю, что мне надо это знать. У вас было время, чтобы об этом подумать. Итак? Что вы решили? Джал Роб хмуро посмотрел на Алазариана.
     - Я ничего о тебе не знаю. И если ты быстро мне не ответишь, то, может быть, я и отправлю тебя обратно в Арамур. Как тебе это понравится? И там Шинн сможет выполнить свое поручение. - Священник подался вперед. - Скажи мне, кто твой отец. Скажи, зачем пришел сюда этот отряд.
     - Мы приехали, чтобы вас найти, - ответил Алазариан, уклоняясь от ответа на первый вопрос. - Разве это и так не ясно? Когда вы убили Динсмора, мой отец... - Тут он поправился: - ... то есть Элрад Лет... разозлился. Он отправил Шинна с отрядом найти ваше убежище. Чтобы выслать против вас серьезные силы.
     - Ну, и получилось? - продолжал расспросы Джал.
     - Что получилось?
     - Найти лагерь? Шинну ведь удалось сбежать, как ты знаешь. Он узнал, где мы живем?
     - Да, - признался Алазариан. - Он не знает наверняка, что ваше убежище находится именно здесь, но он догадался. Мы все увидели эти скалы с дороги и... ну, нам показалось, что здесь был бы смысл спрятаться. Шинну известно, где прячетесь вы и ваши Праведники, Джал Роб. Он скажет об этом Элраду Лету.
     Лицо священника потемнело.
     - Да поможет нам Бог! - прошептал он, переводя взгляд на костер. - Почему ты оказался с ними? Лет заставил тебя ехать?
     - Нет, - ответил Алазариан, - я сам попросил, чтобы меня взяли.
     Роб мгновенно насторожился.
     - Зачем?
     Алазариан понимал, что ему надо принять решение. Ему отчаянно хотелось довериться Джалу Робу - хотя бы для того, чтобы с кем-то поделиться своей тайной. Однако ему не давала покоя мысль о том, что подобная откровенность может оказаться опасной.
     Джал Роб почувствовал его смятение. Священник придвинулся немного ближе.
     - Алазариан, - мягко проговорил он, - не считай меня дураком. Я же вижу, что ты что-то скрываешь. Если ты не хочешь говорить мне, кто твой отец, - не надо. Это твое дело. Но мне нужно знать, почему ты счел нужным приехать сюда с Шинном. Если речь идет о безопасности моих Праведников, я не позволю тебе хранить твою тайну.
     Его голос звучал необычайно мягко. Алазариан снова почувствовал настоятельную потребность все ему рассказать, словно они находились в исповедальне, и Роб был добросердечным священнослужителем.
     - Мне хочется вам верить, - сказал, наконец, Алазариан. - Но мне страшно.
     - Мы здесь с тобой одни, мальчик. Не забывай: я ведь священник. Тайна исповеди свята. Если ты скажешь мне что-то по секрету, я не воспользуюсь этим против тебя.
     - Я этому не верю, - возразил Алазариан.
     - Это было бы грехом, - сурово заявил Роб. - Но это и все, что я тебе могу обещать. Откровенно говоря, парень, я не знаю, что мне с тобой делать. Я ведь не могу отправить тебя обратно к твоему отцу? Если он попытался один раз тебя убить, то наверняка попытается и снова. А если ты останешься здесь, с нами, то тебе будет угрожать не меньшая опасность. Так что же мне делать?
     - А если я вам скажу, вы меня отпустите? Дайте мне ваше слово священника! Если я скажу вам, почему я сюда приехал, вы меня отпустите?
     - Отпустить тебя? - переспросил Джал. - И куда ты отправишься?
     - Сначала дайте мне слово. Поклянитесь вслух, чтобы Бог вас услышал.
     Джал Роб поднял руку, призывая Бога в свидетели.
     - Я дам тебе ехать твоим путем, куда бы ты ни направлялся. Клянусь в этом моей душой священника.
     И он стал дожидаться, чтобы Алазариан заговорил, - терпеливо, спокойно. Алазариан собрался с духом. Когда он сделает это признание, обратного пути не будет.
     - У меня нет выбора, так что я скажу вам правду, - начал он. - Я присоединился к разведке Шинна не для того, чтобы найти вас и ваших Праведников. Я приехал сюда, потому что искал трийцев.
     Выражение лица Джала Роба едва заметно изменилось.
     - Продолжай.
     - У меня с собой послание. Письмо от очень важного человека. Мне надо добраться до трийцев, и я подумал, что найду их здесь. Они ведь должны быть в горах, охранять дорогу Сакцен. - Алазариан резко встал, полный досады. Чувства рвались наружу - страх и отчаяние, которыми ему хотелось поделиться после того, как он столько недель нес этот груз один. - Не знаю, следует ли мне говорить вам больше, - сказал он, расхаживая вокруг костра. ' - Но мне необходимо найти трийцев. Я должен отдать им письмо, чтобы они отвезли меня в Люсел-Лор.
     - Зачем? - спросил Джал. - Что такого есть в Люсел-Лоре? Алазариан помедлил.
     - Ричиус Вэнтран, - сказал он.
     - Вэнтран?! - Роб вскочил на ноги. - Зачем? Что написано в твоем письме?
     - Не забывайте: вы священник. Вы дали мне клятву.
     - Я своей клятвы не нарушу. Но ты должен сказать мне, зачем тебе надо найти Вэнтрана. - Джал Роб требовательно уставился на Алазариана. - Что в твоем письме?
     - Пожалуйста, не надо! - взмолился Алазариан. - Я рассказываю вам все, что могу!
     - Этого недостаточно, юноша! Ты вынудил меня дать клятву. И я ее сдержу. Я разрешу тебе идти твоей дорогой, но ты должен сказать мне, почему ты все это делаешь. Ричиус Вэнтран был моим королем. Никто из нас не был бы здесь, если бы не он. Он нас бросил, Алазариан. Если у тебя к нему какое-то дело, то я имею право узнать, в чем оно заключается.
     - Знаю, - ответил Алазариан. - Но все так сложно! Я действительно не знаю, сколько я могу вам рассказать и вообще можно ли мне вам доверять. Я и правда хотел бы... Но...
     Джал Роб улыбнулся - и это была его первая искренняя улыбка.
     - Ты - человек таинственный, юный Лет. Хорошо. Твое дело к Вэнтрану касается только тебя. Но я должен тебя предостеречь: в этих горах трийцев нет. По крайней мере, я ни одного не видел. Что до Вэнтрана, то мы больше ничего о нем не слышали, уже очень давно. Возможно, его и в живых-то больше нет.
     Алазариан судорожно сглотнул. День и без того был полон дурных новостей, но эта была хуже всех.
     - Трийцев здесь нет? Совсем? Священник покачал головой.
     - А Вэнтран? О нем не было никаких известий? Даже слухов?
     - Мне очень жаль, парень. Но тебе надо кое-что знать, прежде чем ты отправишься дальше. Это твое приключение, какова бы ни была твоя цель, может оказаться глупостью. До Люсел-Лора очень далеко. Без трийских проводников ты можешь туда не добраться. А Вэнтрана может вообще там не быть.
     Алазариан бессильно опустился на пол, слепо уставившись в огонь. Все оказалось напрасным: его усилия, письмо Бьяджио - все. Дело безнадежное. Теперь он стал изгоем, и ему некуда деваться. Машинально сунув руку за пазуху, он нащупал письмо Бьяджио. Оно никуда не делось, дожидаясь, чтобы его доставили адресату. С невеселым смехом Алазариан вытащил конверт и уставился на него.
     - Что это? - спросил Роб, с любопытством рассматривая письмо, освещенное всполохами костра. - Это твое послание? Алазариан кивнул.
     - Да. Не то чтобы мне от него теперь был прок. Я даже не могу его доставить!
     - Ты говоришь, оно адресовано Вэнтрану? Ты знаешь, что в нем написано?
     - По большей части, - ответил Алазариан. - Но я знаю не все. - Ему пришло в голову, что письмо можно бросить в огонь, но Бьяджио был бы недоволен, если бы он так легко сдался. - Что мне теперь делать? Трийцев нет...
     Джал Роб сел рядом с ним. В пещере наступила странная тишина. Долгие секунды оба молчали, только слушали, как потрескивают в огне ветки. Роб ткнул в огонь палкой, и взметнулся фонтан искр. Алазариан почувствовал, что священник медлит намеренно, давая ему время подумать. Внезапно Джал Роб перестал казаться ему таким опасным.
     - Джал Роб! - негромко окликнул его Алазариан.
     - Что?
     - Я знаю - вы хотите, чтобы я все вам рассказал. Но это опасно. Это письмо должно было остаться тайной. Даже мне нельзя было его прочесть.
     Джал Роб кивнул:
     - Понимаю.
     - Мне хотелось бы все вам рассказать, но я не могу, - продолжил Алазариан. - Я дал слово доставить это послание Ричиусу Вэнтрану и обещал, что буду разговаривать только с трийцами, которых найду в горах.
     - Посмотри вокруг себя, Алазариан. Ты видишь много трийцев?
     - Нет. Но я не уверен, что это отменяет мое обещание. Джал Роб пристально посмотрел на него.
     - Это меняет все, парень. Ты не можешь исполнить свое обещание, потому что-то, что ты обещал, невыполнимо. По-моему, тебе следует мне довериться. Я - единственный, кто может тебе помочь.
     - Помочь мне? - Алазариан сел прямее. - Почему вы захотите это сделать?
     - У меня есть свои основания желать встречи с Вэнтраном. Если он жив, я хочу об этом знать.
     Услышать такое Алазариан совершенно не рассчитывал. Эти слова словно по волшебству разрушили все стены, которыми он себя окружил. Если Джал Роб ему поможет...
     - В этом письме - просьба, чтобы Вэнтран повел на войну трийцев, - выпалил он. - Я должен был попросить его вернуться обратно. - Алазариан поднял письмо выше. - Это все тут написано. Вэнтран должен убедить своих друзей трийцев напасть на Элрада Лета и отвоевать у него Арамур.
     Джал Роб переводил изумленный взгляд с Алазариана на письмо, а потом - снова на Алазариана.
     - Это правда, - сказал Алазариан. - Все это делается для того, чтобы остановить войну, которую планирует мой дед. Бьяджио считает...
     - Бьяджио? А ему, какое до всего этого дело? - Джал вырвал письмо у Алазариана. - Это письмо от него?
     - Да, но...
     Роб стремительно воздел руки к небу.
     - Тебя дурачат, парень! Неужели ты этого не видишь? Это уловка, рассчитанная на то, чтобы заманить Вэнтрана в ловушку!
     - Ничуть! - уверенно заявил Алазариан, выхватывая письмо обратно. - Я знаю правду.
     - Правду? Да что Бьяджио может знать о правде? Этому чудовищу нельзя доверять!
     - Вы не понимаете. Я был там, в Черном Городе. Я разговаривал с Бьяджио. Он сам дал мне это письмо.
     - Ну и что? Ты считаешь, что он не мог лгать тебе в лицо? Семь кругов ада, мальчик, проснись! Бьяджио уничтожил мой Собор. Ни одному его слову верить нельзя! Как ты мог думать...
     Алазариан быстро протянул руку и схватил Джала Роба за руку, с силой ее удержав. Священник встревожено посмотрел на него.
     - Что такое?..
     Роб попытался высвободиться, но Алазариан ему не дал. Он решил, что пришло время показать этому высокомерному священнику, с кем он имеет дело.
     - Вы - Джал Роб, - сказал Алазариан.
     - Вот именно, дьявольщина. Какое...
     - Вашу мать звали Джиннифер, - продолжил Алазариан. Он углубился в сознание Роба, выуживая оттуда все, что можно было. - Она уговаривала вас стать священником. Вы очень ее любили. Она первая привела вас в Собор. Но она погибла в Черном Городе. Когда она переходила через улицу, ее сбила карета.
     Джал Роб перестал вырываться. Его глаза широко раскрылись.
     - В ее смерти вы винили себя, - говорил Алазариан, - потому что это вы уговаривали ее отвезти вас в столицу. Вам ужасно хотелось увидеть этот Собор, правда, Джал Роб?
     - Боже небесный, - прошептал Роб, медленно отнимая руку. - Кто ты такой? Алазариан сел прямее.
     - Я - наполовину триец. Мой отец был телохранителем трийского торговца, приезжавшего в Талистан. Его звали Джакирас. То, что я сейчас сделал с вами, я п