ня есть причины вершить эти кровавые дела - причины, которых тебе не понять. А некоторые недоступны даже моему понимаю. Я горячо молился, чтобы мне были дарованы ответы, и я поручаю себя руководству Лорриса. Такова воля Небес. Со временем ты увидишь в этом истину.
     - Никогда! - заявила Дьяна. - Потому что меня здесь не будет. Я ухожу в те края, куда за мной не сможешь последовать даже ты!
     Тарн покачал головой.
     - Я пришел, чтобы предостеречь тебя, Дьяна. Я почти победил в этой несчастной войне. Когда все будет закончено, я приду за тобой. И ты не будешь мне противиться.
     - Противиться? - Дьяна захохотала. - Я плюю на тебя! Я не стану рабыней мужчины!
     - Ты - моя нареченная. Слово твоего отца связывает нас. И я заявляю на тебя свои права.
     - Твои законы ничего не значат для меня, дрол. И договор наших родителей - тоже. Когда мы были детьми, ты не назывался дролом. Мой отец никогда не обещал бы меня тебе, знай он, каким дьяволом ты становишься. Я - свободная женщина.
     - И ты направляешься в Нар, чтобы быть свободной? Тогда ты глупа, девушка. Как был глуп твой отец. Там для тебя ничего нет. Нар полон зла.
     - Лжец! - закричала она. - Я попаду в Нар и выйду замуж за кого-нибудь другого. Я рожу детей, которые никогда не станут дролами, и мы будем смеяться над твоей извращенной революцией!
     Тарн вздохнул, но призрачная фигура не имела дыхания.
     - Тогда беги, Дьяна. Спеши. То, что ты сейчас видишь, - только начало. Я набираюсь сил; когда их будет достаточно, я протяну руку и схвачу тебя, где бы ты ни находилась.
     - И будешь продолжать убийства? И дети будут голодать из-за того, что ты выжигаешь посевы? Это и есть любовь Лорриса и Прис?
     - Это в традициях нашего уродливого мира. Нам грозят опасности, о которых ты не подозреваешь, чего никогда не смогла бы осознать. Когда мы будем вместе, ты поймешь всю правду.
     - Я никогда не буду твоей, Тарн.
     - Будешь. И внимательно слушай то, что я тебе скажу. Когда ты станешь моей, я не покажусь тебе таким чудовищем. Я буду добр к тебе, и ты будешь счастлива.
     Дьяна насмешливо спросила:
     - Это что - пророчество дрола?
     - Нет, это не пророчество. Это обещание. Я не причиню тебе зла, Дьяна. Не надо меня бояться. Я всегда любил тебя.
     - Новое безумие! - бросила Дьяна.
     Неожиданно Тарн снова показался ей влюбленным мальчишкой, который карабкался на дерево, чтобы произвести на нее впечатление.
     - Ты меня не знаешь. Ты влюблен в сон. Я не такая, какой ты меня себе представляешь. Отпусти меня!
     - Не могу. Я искусник дролов, а ты - моя нареченная. Я не допущу такого позора. Повторяю снова: я тебя люблю. Когда я одержу победу, ты получишь в подарок весь наш народ, и ты поймешь, как ты мне дорога.
     Дьяна покачала головой.
     - Мне не нужен народ, и мне не нужен ты. Я буду сопротивляться тебе.
     Тарн грустно улыбнулся.
     - Тогда беги быстрее ветра!
     Он исчез так же стремительно, как появился. Исчез во тьме, осталось только мерцание лунных бликов на воде. Дьяна застыла, глядя в пустоту - туда, где его невидимые ноги не оставили следов на земле. Тарн стал невероятно сильным. Вскоре у него может появиться возможность захватить ее. Надо торопиться, надо добраться до Экл-Ная, пока он занимается своей грязной войной. А это значит, что она должна оставить своих друзей. Дьяна бесшумно вернулась в лагерь, где спали беженцы. Стараясь никого не разбудить, собрала свои скудные пожитки: мешок с одеждой, мехи для воды и немного хлеба, оставшегося от ужина. Была у нее еще одна вещь: серебряный стилет, который когда-то подарил ей отец. Оружие она заправила в высокий мокасин. Она уже приблизилась к границе лагеря, когда проснулся Фалгер.
     - Дьяна?
     - Тш-ш! - прошипела она, подходя к нему.
     - Куда вы уходите? Что случилось?
     - Я иду в Экл-Най, Фалгер. Мне надо спешить. Мне нельзя терять время, я не могу двигаться медленно.
     - Но мы придем туда через несколько дней! - растерянно сказал Фалгер.
     - Нет, - мягко возразила Дьяна, - я не могу ждать.
     Ей хотелось объяснить ему все, но она не решилась. Теперь она опасна для своих спутников, и этого ей не вынести.
     - Пожалуйста, - попросила она, - дайте мне уйти.
     - Дьяна, это безумие! Вы не справитесь одна. Путь слишком далек и слишком опасен!
     - Я справлюсь. Я просто буду идти вдоль реки.
     - А как же еда? Чем вы будете питаться?
     - У меня в сумке есть немного хлеба. Я смогу добраться до Экл-Ная примерно за день. Там для меня найдется еда.
     - Но вам нельзя идти сейчас! - продолжал уговаривать ее Фалгер. - Сейчас слишком темно!
     - Луна светит. Я разберу дорогу. Пожалуйста, не тревожьтесь обо мне. - Внезапно она поцеловала его в щеку. - Спасибо. Спасибо вам за все.
     - Но как вы попадете в Нар? - волновался Фалгер. - Что вы будете делать?
     - Все, что понадобится, - ответила Дьяна и ушла в темноту.

7

     Когда Ричиус сообщил Динадину о поездке в Экл-Най, тот принял это известие с радостью ребенка, которому объявили о наступлении каникул. В отличие от большинства нарских солдат Динадин еще до прибытия в Экл-Най знал, куда их отправляют, и потому не смог насладиться множеством удовольствий, предлагаемых городом мужчинам, отправляющимся воевать. Он все время сожалел об упущенных возможностях и при каждом удобном случае припоминал это Ричиусу. Последнему, укоры юноши, лишенного такого ритуала посвящения, порядком надоели, и Ричиус сообщил Динадину о скором отъезде с той же радостью, с какой он известие принял. Да и сам Ричиус желал этой поездки. Хоть он сказал Люсилеру и Динадину, что оная преследует важные цели, его вдохновляла перспектива вырваться из траншей и лагеря - хотя бы ненадолго. Он появился в долине Дринг почти год назад, а дома не был уже два года. Если в Экл-Нае ему встретятся какие-нибудь арамурцы, он будет счастлив повидаться с ними.
     Вопреки возражениям Люсилера Ричиус решил, что в поездку отправятся только он и Динадин. Сам Люсилер ехать не захотел, потому что был слишком правоверным трийцем, дабы посещать Экл-Най. Однако он настаивал, чтобы его товарищи отправились с отрядом, тогда они будут в большей безопасности. Ричиус подумал и пришел к выводу, что безопасность тех, кого они оставляют в траншеях, важнее их собственной: пусть как можно больше людей встретят Фориса, если тот вновь нападет. Он изложил свои соображения Люсилеру, перед этим поручив ему командовать отрядом. Триец не стал оспаривать доводы командира. А накануне отъезда друзей он проверил, сколько они взяли с собой вяленого мяса и солдатских сухарей (это составляло основу их рациона уже много месяцев), чтобы их с запасом хватило на два дня. Ричиус позволил ему эту роскошь, так как понимал, что именно Люсилер, при всей его строгости, был для солдат, да и для самого Ричиуса, заботливым отцом.
     Утро стояло ясное - как и в предыдущие сутки. Динадин бодро заявил, что погода идеально подходит для путешествия верхом. В глубине долины встречались заросли колючих кустарников и бурьяна, попадались и трясины, в которых лошадь могла сломать ноги, но в том направлении, куда они ехали, лес редел и становился легкопроходимым. Главный конюх, вручая поводья двух прекрасных коней Ричиусу, смотрел на него с завистью. Дислокация в долине для бывшего арамурского гвардейца была неприятной обязанностью, а возможность выехать куда-нибудь на лошади - привилегией, которой все добивались.
     - Будьте с ними поосторожнее! - напомнил конюх. - Если пришлют весть, то нам на них уходить.
     Ричиус позволил ему говорить в наставительном тоне. Как бы он ни относился к Фелдону-человеку, конюху удалось сберечь их немногочисленных верховых лошадей вопреки капризам погоды, болезням и нападениям волков. В отличие от находившихся под командованием Ричиуса людей лошади не казались ни больными, ни изголодавшимися. Ричиус добродушно улыбнулся Фелдону и пообещал заботиться о лошадях.
     Солнце только вставало, когда всадники выехали из лагеря. Прощаясь с ними, Люсилер был очень серьезен.
     - Ставь часовых в каждой траншее, - напомнил Ричиус. - А разведчиков отправляй парами. Если появятся волки, готовься к нападению. И начинай будить людей. Форис может напасть на нас...
     - Перестань, - оборвал его Люсилер. - Я знаю, что надо делать. Просто возвращайся, как только сможешь. Мы по-прежнему будем здесь.
     - Через пять дней, не позднее, - заверил его Ричиус. - Позаботься о моих людях.
     Люсилер молча кивнул, и Ричиус последний раз оглядел лагерь. В какой-то миг он вдруг захотел остаться, но нетерпеливый толчок Динадина заставил его отбросить эту мысль.
     - Поехали! - поторопил его молодой воин. - Я хочу попасть туда раньше, чем закончится война и все бабенки разойдутся по домам.
     Люсилер выразительно закатил глаза.
     - Только не привези сюда чего-нибудь неизлечимого! - бросил он.
     - Мы будем осторожны, - смеясь промолвил Ричиус, трогая лошадь.
     Он помахал рукой Люсилеру, и вскоре они с Динадином исчезли в лесу.
     Тропа, по которой они ехали, оказалась вполне подходящей, хотя и не слишком отчетливой: так как последнее время подкрепление из Арамура перестало поступать, буйная лесная растительность уже начала оттеснять ее. Тем не менее, лошади проходили по тропе довольно легко, поэтому всадники быстро расслабились, доверясь обретенным навыкам. Ричиус почувствовал, как на него нисходит умиротворенность, а поводья в руках надежны, словно старые друзья. Ричиусу казалось, что он не ездил верхом уже целую вечность. В траншеях он был простым солдатом, настолько вымазанным грязью, что даже не узнавал свое отражение в пруду. Но когда мчался на гордом арамурском скакуне, он вновь становился гвардейцем. К счастью, война в долине не отняла у него былого умения ездить верхом. Динадин с просветленным лицом легко держался рядом.
     Некоторое время они ехали молча. Приятно было внимать многоголосию обитателей лесной долины, чутким ухом ловить необычные или угрожающие шумы. Этот участок долины находился под их контролем, однако Форис имел привычку рассылать повсюду своих шпионов. Если б они позволили пению птиц себя убаюкать, их могли бы застигнуть врасплох. Однако день выдался до того погожий, что безмятежность поселилась в душе вопреки их воле. Дул ветерок - прохладный, но не настолько холодный, чтобы забраться под кожаные жилеты. Именно к такой погоде они привыкли в Арамуре: это было веселое, бодрящее утро.
     - Как мне этого не хватало! - со вздохом признался Динадин. - Если б мы не были друзьями, я бы, наверное, сейчас дезертировал.
     Ричиус засмеялся.
     - Люди Эдгарда в Таттераке могли использовать лошадей, но дела у них обстоят не намного лучше, чем у нас.
     - Дело не в этом. Они могут воевать по всем правилам, как их учили, а нам приходится барахтаться в грязи подобно свиньям. - Динадин в раздражении покачал головой. - Кто-то должен просто всадить Форису стрелу в темя, и дело с концом.
     - И ты возложил бы на себя эту миссию, не так ли? - спросил Ричиус.
     Они не раз вечерами фантазировали, как убьют Фориса, и придумали тысячу способов смерти для рокового противника. Однако в своих мечтах они всегда отделяли от тела безликую голову, потому что никто из них ни разу не видел Волка.
     - Я убил бы его даже спящего, если бы понадобилось, - с улыбкой ответил Динадин. - И не чувствовал бы угрызений совести.
     - И я тоже. Но я предпочел бы встретиться с ним на поле боя и проверить, так ли он хорошо владеет жиктаром, как я - мечом.
     Эта похвальба вызвала у Динадина взрыв смеха.
     - Если ты хочешь убить его своими руками, то я возражать не стану. Для меня главное - увидеть его мертвым. Может, тогда мы смогли бы наконец выбраться отсюда.
     - Если б мы находились не здесь, то были бы в Таттераке, - уже серьезно произнес Ричиус. - И тогда нашим противником был бы Тарн.
     - Ну и что? Ведь именно из-за него мы здесь и торчим! Если б он умер, война бы закончилась и я вернулся бы домой, к братьям. Может, нам следовало помогать Эдгарду в Таттераке, а не возиться с этим мелким военачальником.
     Ричиус хотел было засмеяться, но сдержался. Он привык к вспышкам молодого друга и решил не говорить вслух того, что пришло ему в голову: этот "мелкий военачальник" почти год воевал с ними на равных. Больше того, он едва не очистил долину от нарцев - и это без помощи Тарна, своего господина. Каким бы ни был их невидимый противник, но эпитета "мелкий" он определенно не заслуживал.
     - Я знаю Эдгарда с детства, - заметил Ричиус, пытаясь увести разговор от Фориса. - Он слишком горд, чтобы просить помощи. Отец не единожды рассказывал мне, как они вместе воевали против Талистана. Создавалось впечатление, будто старик бессмертен.
     - Эдгарду повезло, если хочешь знать мое мнение, - проворчал Динадин. - Он же герцог войны. Это ему следовало пытаться завоевать долину, а не тебе.
     - Наверное, отец решил, что я справлюсь с этим делом. А Эдгард слишком стар, чтобы ползать по траншеям наравне с нами. Лучше пусть защищает ту территорию, которая нам принадлежит, чем пытаться захватить эту долину.
     - Военачальник Кронин и так хорошо защищает свои земли, - возразил Динадин. - И он предан дэгогу. Нам всем полагалось ехать в Фалиндар, как только Тарн его захватил. Тогда война давно бы закончилась.
     - Возможно, - ответил Ричиус.
     Им предстоял долгий путь, и у него не было желания провести его в спорах о том, чего нельзя изменить. К тому же внезапно пришла в голову мысль, что отец оценил жизнь Эдгарда гораздо выше, чем его собственную. И эту неприятную мысль Ричиус постарался спрятать как можно дальше. Ему, а не Эдгарду, было поручено захватить долину Дринг, "ворота в Люсел-Лор". И он сделает это, если сможет.
     Ближе к полудню они выехали из долины и оказались в той части Люсел-Лора, на которую не претендовал ни один военачальник. Это были засушливые земли трийцев, мало пригодные для земледелия. Деревья поредели, на каменистой почве тропа стала незаметной. Они сделали небольшую остановку: напоили лошадей у ручья, предположив, что это последняя вода на протяжении долгого времени. Лошади пили жадно. Они не меньше всадников были рады возможности остановиться и отдохнуть. Ричиус по старой гвардейской привычке осмотрел поклажу, дабы убедиться в наличии у них всего необходимого. Ночи здесь холодные, поэтому он проверил, не потерялись ли огненные камни, что дал им Люсилер. Этих камней да еще теплых плащей, в которые они завернутся, должно хватить, чтобы ночью им было тепло. Он осмотрел и оружие, хотя в этой местности почти не было трийцев, способных напасть на них. Его пальцы ласково скользнули по ложу арбалета, подвешенного к седлу. Ричиус метко стрелял из арбалета - гораздо лучше, чем из лука. Любой дрол, помысливший атаковать их во время сна, получил бы стрелу в грудь, так и не добравшись до них.
     Динадин снова обрел прежнюю жизнерадостность и болтал о женщинах, с которыми переспит, когда они попадут в Экл-Най. Набив рот хлебом, он развлекал Ричиуса своими фантазиями. Тот слушал вполуха, радуясь, что его друг на время оставил разговоры о войне.
     - Я хочу найти себе трийскую девицу, - заявил Динадин, облокотившись на ствол дерева. - Вот тогда мне будет о чем рассказать Люсилеру!
     - На это шансов немного. - Ричиус стал проверять свои сумки и с облегчением вздохнул, увидев там дневник в кожаном мешочке. - Нет такого трийца, который не был бы святее нас с тобой. Тебе придется удовольствоваться широкобедрой талистанской шлюхой.
     - Ошибаешься, Ричиус! - серьезно возразил Динадин. - Люди Гейла рассказывали, что видели в городе триек, торговавших собой. - Он помолчал и со смешком добавил:
     - Их боги в последнее время были к ним не слишком благосклонны!
     Садясь верхом на коня, Ричиус обратил к Динадину хмурое лицо.
     - Я этому не верю. Большинство трийских женщин так же фанатичны, как дролы. Они могли бы поучить целомудрию наших жрецов. Да они ведь и не посмотрят на мужчину, если он - не их господин.
     - Ты и правда слишком долго сидел в долине! А что, по-твоему, происходит с теми людьми, чьи дома сожгли или чьи деревни захватили дролы? Им ведь надо как-то выжить, знаешь ли!
     - Господи! - прошипел Ричиус, резко щелкнув поводьями. - И тебе хочется прибавить горя какой-нибудь несчастной? Мы здесь, чтобы помочь этим людям, Динадин. Не забывай этого.
     К огромному облегчению Ричиуса, Динадин ничего не ответил. Он только натянул поводья и поехал следом за командиром к Экл-Наю. Они молчали, и Ричиус подумал о том, какую гадкую вещь он услышал от Динадина. Ему больше прежнего хотелось поскорее попасть в город, чтобы проверить, правдивы ли эти слухи.
     К реке Шез они вышли на следующий день ближе к полудню. Вода им не встречалась с минувшего дня, а ночь оказалась гораздо суровее, чем они ожидали. Зима набрасывала свой покров на Люсел-Лор, и один только вид реки успокоил их: ее присутствие говорило, как близки они к концу своего путешествия.
     - Отсюда мы поедем на северо-запад, - сказал Ричиус устало. Он заметил, что Динадин тоже выглядит утомленным - вся его вчерашняя бравада куда-то исчезла. Улыбнувшись спутнику, Ричиус прибавил:
     - Ехать осталось совсем немного.
     Это известие вернуло Динадину хорошее расположение духа.
     - Как ты думаешь, до ночи доберемся? На этот раз я был бы не прочь ночью поспать!
     Ричиус внимательно осмотрел окрестности. Он не узнавал этих мест, однако беспокойства не испытывал. Хоть и провел в Люсел-Лоре уже немало времени, трийских земель он практически не видел. Знал только, что река приведет их к подножию Железных гор, где находится Экл-Най.
     - Не знаю, - ответил он, и Динадин снова помрачнел. - Трудно сказать, в каком именно месте мы вышли. Однако Шез тут довольно извилистая.
     - Тогда нам надо ехать. Мне не хотелось бы провести в дороге еще одну ночь.
     Ричиус согласился с другом. Они дали лошадям немного отдохнуть, напоили их и поехали вдоль реки. Здесь земля была влажная, а почва кое-где покрыта мхом и пропитана водой, просачивавшейся из реки. Так что, как бы ни хотелось поторопиться, спешить было опасно. Они осторожно продвигались вперед, теша себя мыслью, что их путь скоро подойдет к концу.
     Ближе к вечеру в западной части неба, наконец, появились признаки, которые высматривал Ричиус. За деревьями, там, где река исчезала из виду, возвышались Железные горы. Покрытые серо-голубой дымкой вершины являли собой долгожданное и радостное зрелище.
     - Смотри туда! - воскликнул Ричиус, указывая пальцем на горы.
     - Ох, слава Богу! - выдохнул юноша. - Я уж думал, мы никогда не доедем.
     - Может быть, твое желание сбудется, Динадин. Если мы поднажмем, то, возможно, доберемся дотемна. Примерно через час мы должны увидеть город.
     Они пустили лошадей немного быстрее, но по-прежнему тщательно выбирали дорогу. Очертания Железных гор постепенно становились все яснее. За горами начинало блекнуть солнце, окрашивая горизонт в багряные тона. Очень скоро эти пышные краски сменятся чернотой. Ричиус не видел Экл-Най и Железные горы со времени приезда в Люсел-Лор, и его вдруг посетило видение родного дома. По другую сторону этого массива, защищенный от войн, лежит Арамур!
     "Я мог бы просто поехать дальше не останавливаясь, - подумал он. - Еще пять дней пути через горы, и я буду дома!"
     Тут он опомнился и, тряхнув головой, отогнал эти мысли. Он не сможет вернуться в Арамур, пока не выполнит свою работу.
     Теперь впереди ехал Динадин: он нетерпеливо гнал лошадь вдоль берега. Ричиус знал: его друг мечтает о теплой постели и не менее теплом женском теле, с которым разделит эту постель. Ричиус вдруг поймал себя на том, что не подумал, как он сам проведет эту ночь. Его желание узнать о позиции Арамура в этой войне было столь велико, что он забыл о возможности разделить с кем-то ложе. Он мысленно даже засмеялся над собой: война его состарила!
     Не успели еще погаснуть последние розовые блики солнца, дабы возобладала темнота, как Ричиус услыш