ойным концом для всех своих противников.
     - Это будет трудно, - сказал Ричиус. - Аркус считает, что вы владеете магией. В конце концов, это так и есть.
     Тарн отвернулся, спрятав лицо.
     - Мой дар бесполезен для вашего императора.
     - Дело не только в вашем "даре", если вы желаете называть его именно так. Он полагает, что в Люсел-Лоре есть магия, которая сможет его излечить, поддержать в нем жизнь. Он фанатично верит в нее и готов на все, только бы заполучить это средство. - Ричиус скрестил на груди руки, изучающе глядя на Тарна. - Я готов с ним поговорить ради Дьяны, но вам следует готовиться, господин Тарн. Аркус может просто начать войну без меня.
     - Нет-нет, он не должен этого делать! - прохрипел Тарн. - В Люсел-Лоре теперь мир. Вы это видели.
     - Это императору не интересно. Вам следовало бы обдумать предложение Лисса. Если вы можете объединить с ними свои усилия, то должны это сделать.
     Тарн весь дрожал.
     - Нет! Больше никаких войн! Я не стану больше воевать! - Он протянул свою изувеченную руку и ухватил Ричиуса за рукав. - Вы должны сделать все что можете. Это ваш долг!
     Ричиус резко отдернул руку.
     - Долг? Вы слишком много на себя берете! Это не моя война. Не я ее начинал.
     - Ваш долг перед Арамуром, - стоял на своем Тарн. - Я знаю, вы хотите остановить эту войну.
     - Мне нужна только Дьяна! - рявкнул Ричиус, стремительно вставая. - Она - единственная причина, по которой я оказался здесь. Мне больше нет дела до ваших идеалов или до вашей страны, и я ничего, черт возьми, вам не должен! И я не буду чувствовать себя виноватым, если Нар раздавит вас, дрол. - Он бросил это слово будто проклятие. - Если я что-то и стану делать, то лишь ради себя самого. Так каков будет ваш ответ? Вы позволите Дьяне уехать со мной? Потому что, если вы этого не сделаете, я могу обещать вам крах. Я приложу все мои силы к тому, чтобы Нар вас прикончил!
     Тарн отшатнулся, изумленный его вспышкой.
     - Столько ярости! - прошептал он. - Почему?
     - Почему? - презрительно повторил Ричиус. - Вы убили почти всех, кто был мне дорог. Я предпочел бы отправить вас прямиком в ад, а не помогать вам. Но я хочу освободить Дьяну.
     - Я не убийца, - обиделся Тарн. - И я знаю о вашем отце. В этом вы ошибаетесь.
     Ричиус стиснул зубы. Люсилер тоже пытался внушить ему эту возмутительную ложь.
     - Никто другой не мог этого сделать. В Арамуре моего отца любили.
     - Любимых королей убивают гораздо чаще, чем тиранов, - заметил Тарн. - И я знаю, что в Наре это бывает не так уж редко. Почему вы не верите, что ваш император способен на такое преступление?
     - Нет, - возразил Ричиус. - Я тоже мог бы так подумать, но мой управляющий видел убийцу. Это был триец. Тарн пожал плечами - это его не убедило.
     - Садитесь, - мягко попросил он. - Нам не о чем спорить.
     - Нет есть о чем, - ответил Ричиус, снова садясь. - Все говорят, будто теперь вы стали человеком мирным, но меня это не убеждает. Именно вы начали все это кровопролитие. Возможно, кроме меня, никто больше этого не помнит, но я знаю: это так. Из-за вас умирали мои друзья. Как у вас хватило смелости просить меня о чем-то?
     - Я бесстыден. Все, что делаю, я делаю для моего народа и моих богов.
     - Красивые слова. Но прошлого они не меняют. Эту заваруху устроили вы. Вы выпустили джинна из бутылки. Вы применили свою магию, и весь мир это видел. А теперь Аркус хочет получить то, что у вас есть, и не остановится, пока не добьется своего.
     - Не говорите мне о магии, - проворчал Тарн. - Когда я был в Наре, все считали меня чародеем только потому, что я - триец! Ваш народ невежествен. Они видят магию во всем, чего не могут понять.
     - По-вашему, они заблуждаются? Я видел, как Люсилер применил магию. Он сказал, что этому его научили вы.
     - Пустое, - презрительно фыркнул Тарн. - Если б ваш ум был открыт, вы тоже могли бы этому научиться. Но никто не может научиться моей злобной силе. - Он рассеянно огляделся, опустив обезображенное лицо к полу. - Это - дар Небес, и он предназначен мне одному. Я не могу передать его или научить ему вашего императора.
     Его голос звучал искренне. Хотя Ричиусу все это казалось полной бессмыслицей, чувствовалось, что вера искусника зиждется на каких-то основаниях, понятных лишь ему самому. И в этой истории присутствовал некий трагизм. Тарн был набожным дролом, предводителем своего народа - и тем не менее он уверовал в то, что боги обезобразили его, ибо он злоупотребил их даром, чтобы освободить свою землю.
     - Я передам Аркусу ваши слова, - пообещал Ричиус, - если вы отпустите Дьяну.
     - Вы рискнете войной ради женщины, король Вентран?
     - А вы - нет?
     - Арамуру война может принести столько же ущерба, сколько Люсел-Лору. Вы готовы к этому? И как же все то, что вы увидели здесь? Люсилер много мне о вас рассказывал. Он говорил, вас угнетало все, что делали здесь вы и ваша империя.
     - То, что произошло с Люсел-Лором, - дело рук не одних лишь нарцев, - возразил Ричиус. - Это вы жгли поля со спелым зерном. Это вы отдали приказ об избиении в Фалиндаре. Это - ваша война в той же мере, что и моего императора.
     - Я это признаю, - помпезно объявил Тарн. - Я не лишен недостатков. Я совершал ошибки.
     - Ах, да неужели! - съязвил Ричиус. - И вы готовы совершить еще одну, не так ли? Вы не намерены освобождать Дьяну, правда?
     - Вы говорите так, словно она - рабыня. Это не так. Она - моя жена.
     - Я уверен, для нее это одно и то же.
     - Я не намерен это обсуждать, - не уступал искусник. - Она - женщина. Ее чувства в этом вопросе не имеют значения. У нас царит мир, король Вентран. Больше ничего вам знать не надо. И этого вы отрицать не можете, не так ли? Вы это видели.
     - Именно поэтому вы и заставили меня сюда приехать, да? - вспыхнул Ричиус. - Потому что подумали: если я увижу мирную землю, то меня можно будет уговорить сделать то, о чем вы просите. - Он снова встал. В нем закипала ярость. - Вы не имели намерения отпустить Дьяну со мной...
     - Она - моя жена, король Вентран.
     - Она не хочет быть с вами! Вот почему я пытался увезти ее в Арамур - чтобы помочь скрыться от вас.
     - Мы были помолвлены, - упрямо заявил Тарн. Он хладнокровно наблюдал за Ричиусом, словно все, что он от него слышал, было лишено всякого смысла. - Она собиралась нарушить клятву своего отца.
     - Я знаю эту историю. Она была слишком юна, дабы понимать, что с ней делают.
     - Так здесь заведено, король Вентран.
     - Нет, - с горечью сказал Ричиус. - Я же видел, как вы ее украли - разве вы забыли? Я видел, что вы с ней сделали. Так здесь не заведено. Может быть, для прочих вы и герой, но я знаю, кто вы на самом деле. Вы - трус. В Наре вас называют дьяволом. Думаю, они правы.
     - В Лиссе дьяволом называют Аркуса.
     - Значит, я окружен дьяволами. Вы поработили Дьяну точно так же, как Аркус порабощает народы.
     - Вы в этом уверены? - зыркнул на гостя Тарн. - Вы с ней не говорили. Возможно, она не пожелала бы ехать с вами.
     - Возможно, - согласился Ричиус. - Но я хочу, чтобы она сама сказала мне об этом, а не вы. Дайте мне ее увидеть. Пусть она сама говорит за себя.
     - Со временем вы ее увидите, - пообещал Тарн. - Но я должен получить от вас ответ, король Вентран. Вы сделаете это для нас? Не забывайте: речь идет и о мире для Арамура. Много жизней...
     - Вы привели свои доводы, Тарн. Мой ответ зависит от Дьяны. Если она пожелает здесь остаться, я подумаю. Но если она захочет уехать, а вы ей не позволите, между нами не будет мира.
     И я вас предупреждаю: если окажется, что вы хоть чем-то ей угрожали...
     - Никаких угроз не будет, - холодно молвил Тарн. Ричиусу почудилось, будто он наконец сказал нечто обидное для дрола. Тарн отвернулся от него, взял перо и снова углубился в свои книги. - Когда она будет готова, я пошлю за вами. Подумайте о нашем разговоре.
     - И вы сделайте то же, - ответил Ричиус, направляясь к двери. - Времени осталось немного. Если посол из Лисса сказал правду, то Аркусу все-таки удалось истощить их силы. Когда он покорит их, он примется за Люсел-Лор.
     Тарн с неловкой досадой отмахнулся от него.
     - Всего хорошего, король Вентран.
     Ричиус вышел из комнаты, громко хлопнув дверью. В коридоре он остановился. Из-за двери слышалось хриплое дыхание Тарна, потом раздался гулкий кашель. Правителю каким-то образом удалось продержаться, чтобы говорить с Ричиусом, но теперь ему пришлось расплачиваться за эти усилия.
     "Вот и хорошо", - мстительно подумал гость.
     Он зашагал по коридору. Мозг его пылал. Так и подмывало вышибать дверь за дверью, пока он не найдет Дьяну. Как посмел этот урод вызвать его в такую даль только для того, чтобы пожурить! Даже Люсилер обманул его. Он проклинал себя и ненавидел за слепоту, вызванную любовью. Все ведь было так очевидно! Тарн устроил бурю, чтобы отнять у него Дьяну. Зачем ему отдавать ее теперь, когда ему известно, что Ричиус стремится к миру не меньше, чем они все? Он раздраженно протопал вниз по каменной лестнице южной башни. Его шаги отдавались эхом, словно пушечные выстрелы. Сегодня он был дураком, и каждая косточка в нем тряслась от отвращения, которое он испытывал к себе.
     В конце коридора, соединявшего две башни цитадели, он нашел лестницу, ведущую к нему в спальню. Во время крутого подъема его мысли оставались все такими же мрачными. Увезти Дьяну отсюда будет нелегко. Воины Кронина присутствуют повсюду, и на Люсилера совершенно нельзя рассчитывать. И военачальник, и его друг поддались этому харизматическому калеке, разговоры о мире заставили их забыть о кровавом прошлом. Теперь он остался один, и, чтобы выкрасть отсюда Дьяну, ему придется рассчитывать только на себя.
     Несколько вставших спозаранку обитателей крепости попались ему навстречу - в основном женщины, которые обеспечивали повседневное функционирование Фалиндара. На них была традиционная одежда - красочная, но простого покроя. Из-под длинных юбок едва выглядывали щиколотки. Лица женщин тоже, как правило, были закрыты: их не должен был видеть никто, кроме мужа, и они прятали их под облегающей шелковой вуалью. Когда мимо проходил мужчина, они отворачивались. Этим утром такой обычай раздражал Ричиуса сильнее обычного. Он уже давно перестал им кланяться - как только понял, что они никогда не станут отвечать на его приветствие. При мысли, что Дьяне навязана такая же унизительная роль, его и без того разгоревшаяся кровь буквально закипала.
     Его комната находилась в самом конце коридора. Подойдя к ней, он остановился. Дверь была приоткрыта. Мог ли он забыть ее закрыть, когда уходил?
     Он насторожился. Комната была залита солнечным светом, струившимся в коридор. В воздухе застыла тревожная тишина. Он чувствовал, что внутри кто-то есть. Возможно, это Люсилер. Он хочет узнать, как прошла его встреча с Тарном. Ричиус толкнул дверь, изобразив на губах улыбку. Предстоящий разговор его страшил.
     В ответ ему улыбнулся усохший призрак. Ричиус застыл в дверях, потрясенный ее видом. Она молча сидела на его постели, сжав на коленях хрупкие руки. Кто-то мог бы счесть ее неузнаваемой, но он узнал ее мгновенно. Ее имя сорвалось с его губ отрывистым рыданием.
     - Дьяна!
     Он шагнул к ней, и ее улыбка приветствовала его безмолвным теплом. Но это была не та Дьяна, которую он потерял в Экл-Нае. Ее глаза стали менее блестящими, белые волосы - менее пышными. Ее изящные руки едва заметно дрожали, а кожа была слишком бледной, даже для трийки. Казалось, ей трудно сидеть прямо. Но, как это ни поразительно, она не стала менее прекрасной.
     Ричиус медленно подошел к ней и опустился к ее ногам. Переполнявшие его чувства комом стояли в горле, лишив дара речи. Она протянула ему руки, он взял их и дважды поцеловал, а потом положил голову ей на колени.
     Долгие мгновения Дьяна молча гладила его по голове. Ее ласковое прикосновение успокаивало. Но слова по-прежнему не приходили к нему. Глубочайшее потрясение вынудило его съежиться, словно испуганного ребенка. Он не мог выпрямиться и посмотреть ей в лицо. Ему вдруг вспомнилось, как он боялся, что она погибла, и не смел выразить словами свои страхи, даже наедине с собой. А теперь она была рядом, снова прикасалась к нему, и он вдыхал нежный и пьянящий аромат ее рук и колен, чувствуя свое бессилие перед ним.
     - Дьяна, - простонал он, - прости меня!
     - Молчи, - нежно сказала она.
     И он снова замолчал. Ее голос был таким же напевным, как в его снах. Он медленно поднял голову и заглянул в ее серые глаза. Невидимое бремя ощущалось в чертах ее лица, в складках, которые пролегли вокруг рта. Она казалась бледной, болезненной. Волосы падали ей на лоб безжизненными прядями, пальцы неуверенно дрожали. Он поднял руку и прикоснулся к ее щеке. Она оказалась горячей. Дьяна отпрянула от его прикосновения, словно оно обожгло ее.
     - Что с тобой случилось? - прошептал Ричиус. - Что он с тобой сделал?
     Дьяна безнадежно улыбнулась.
     - Он не настолько плох, - уклончиво ответила она.
     Ричиус снова взял ее руку и осторожно сжал, чтобы не причинить боль. Дрожь ее пальцев передалась ему.
     - Ты больна. Я это вижу. Что случилось?
     - Я просто очень слаба, - тихо призналась она. - Больше ничего страшного нет. - Она снова улыбнулась и откинулась на изголовье. - Я рада вновь тебя видеть.
     - Да. Я тоже. Но как ты сюда попала? Тарн знает, что ты здесь?
     - Он не следит за мной так пристально. Он думает, я отдыхаю.
     - Что тебе, несомненно, и следовало бы делать, - сказал Ричиус. - Давай-ка ложись.
     Он взял ее крошечные ножки, обутые в мягкие тапки, легко поднял их и уложил на матрас. Дьяна не сопротивлялась: она явно была рада лечь и сразу же расслабилась.
     - Так лучше? - спросил он.
     Дьяна закрыла глаза.
     - Лучше.
     Ричиус закрыл дверь своей комнатки, а потом снял со стула поднос с недоеденным завтраком и сел у кровати. Он пристально вглядывался в Дьяну, встревоженный ее нескрываемым изнеможением. Но он не заметил ни шрамов, ни ссадин - только следы усталости и недосыпания. Ее дыхание было ровным, и он слушал его с наслаждением. Лицо она не закрыла вуалью, хотя остальной ее наряд был типично трийским.
     - Что случится, если он узнает, что ты ушла?
     - Он на меня рассердится, - равнодушно ответила Дьяна. - Он беспокоится за меня.
     - Почему? Что с тобой?
     Дьяна открыла глаза и посмотрела на него.
     - Я все тебе скажу. Но сначала хочу узнать, как ты. Твой друг Люсилер сказал мне, что ты приедешь. - Она посмотрела на его руку и улыбнулась. - Он вернул тебе твой перстень.
     - Да, вернул. - Ричиус протянул руку так, чтобы она могла полюбоваться перстнем. - И он передал мне твои слова. Тебе не следовало меня благодарить, Дьяна. Я тебя подвел. Я обещал защищать тебя и все же не уберег тебя от пленения.
     - Я знала, что ты вернешься, - печально молвила она. - Я знала: ты решишь, что подвел меня, и вернешься за мной. Но выслушай меня. Ты меня не подвел. Я знаю, ты сделал все, что мог. Я видела тебя на мосту, когда меня уносило. Я видела...
     Она замолчала и отвернулась. На ее лице отразилась горечь.
     - Теперь я здесь, Дьяна, - сказал Ричиус. - И я намерен сдержать свое обещание: я заберу тебя у него.
     Она отчаянно замотала головой.
     - Нет, нет, это невозможно.
     - Возможно. Я уже говорил с ним об этом. Он знает, что ты - единственная причина, по которой я сюда приехал. Я уверен, он прислушается ко мне. А если не захочет, мы все равно уедем.
     Дьяна тяжко вздохнула.
     - Я не знаю, почему ты здесь, Ричиус. Тарн почти ничего мне не рассказывает. Что происходит?
     - Ты ничего не знаешь? И Люсилер тебе не сказал?
     - Нет. Я говорила с ним всего пару раз: сразу же после того, как рассказала Тарну про тебя, и еще - примерно месяц назад. Именно тогда он сказал мне, что собирается говорить с тобой и привезти тебя сюда. Я дала ему перстень как доказательство, что я жива, однако мне было непонятно, почему он намерен с тобой встретиться. Я попросила его объяснить, но он отказался. - Ее напряженное лицо выражало смятение. - Последний раз я видела его вчера. Он сказал мне, что ты здесь. Ричиус, объясни мне, что происходит! Почему Тарн вызвал тебя сюда?
     - Это несложно, - со вздохом ответил Ричиус. - Я объясню тебе все, что смогу. - Он нахмурился. Если Дьяна не знает о приближающейся войне, то ее ждет потрясение. - Близится новая война. Аркус планирует вторжение в Люсел-Лор и хочет, чтобы моя страна ему помогала. Тарн узнал об этих планах и теперь нуждается в моей помощи, чтобы остановить императора. Он полагает, что, если я выскажусь против войны, Аркус ко мне прислушается.
     - Потому что теперь ты - король.
     - Ты об этом знаешь?
     - Так мне сказал Люсилер.
     - Что еще он тебе сказал?
     - Что у тебя есть жена. - Дьяна всмотрелась в лицо Ричиуса и поспешно добавила:
     - Я все знаю, Ричиус. Это не страшно.
     - Страшно, - возразил он. - Извини, Дьяна. Мне очень жаль. Я не хотел жениться. Я не мог тебя забыть, но...
     Она привстала и приложила палец к его губам.
     - Перестань, - велела она, - я не сержусь.
     - Вот и хорошо. Потому что теперь я намерен сдержать данное тебе слово. Я увезу тебя отсюда, так или иначе. Я дал Тарну срок до завтра, чтобы он мог принять решение. Он знает, что, если оставит тебя здесь, миру между нами придет конец.
     Дьяна закрыла глаза.
     - Ах, Ричиус, лучше б ты не приезжал!
     - Почему ты так говоришь? - воскликнул он. - Дьяна, ты будешь свободна! Я увезу тебя в Арамур, как и обещал.
     - Я не могу, - прошептала она. - Я не могу ехать с тобой!
     - Проклятие, да не бойся ты его! Именно этого он и добивается, злобный подонок! Но я не допущу, чтобы он и на этот раз отнял тебя у меня. Теперь за мной стоит весь Нар, и он это знает. Ему придется со мной считаться.
     Но чем больше он настаивал, тем более решительно Дьяна качала головой. Наконец она подняла руки, призывая его к молчанию.
     - Нет! - крикнула она. - Нет, это невозможно. Я не могу уехать.
     Ричиус отшатнулся. Ее слова обидели и всполошили его. Какую магию использовал Тарн, чтобы так подчинить ее своей воле? Она перестала быть той Дьяной, которую он знал прежде: девушкой, которая была готова торговать собой, лишь бы не стать женой дьявола из Люсел-Лора. Он поднялся на ноги и заглянул в ее прекрасное, загадочное лицо, пытаясь прочесть в ее глазах хоть какую-то разгадку происходящего. Но ее взгляд был таким же непонятным, как ее слова.
     - Объясни, - не сдавался он, - почему ты не можешь его оставить? Ты его любишь?
     - Нет.
     - Тогда в чем дело? Он угрожал тебе? Потому что если это так...
     - Он обращается со мной мягко, Ричиус. Он никогда не стал бы так поступать со мной.
     Ричиус снова шагнул к кровати.
     - Тогда почему? Я проделал ради тебя долгий путь, Дьяна. Я не поверну обратно, если не пойму, в чем дело. Дьяна напряженно застыла.
     - Новая война, - пробормотала она. - Этого нельзя допустить.
     - Почему ты не можешь уехать? - неумолимо спрашивал Ричиус.
     В его голосе больше не осталось нежности. Он взял ее за подбородок и заставил смотреть ему в глаза. Под туго натянутой кожей ощущалась хрупкая кость.
     - Ответь мне, - потребовал он. - Дело в твоей болезни? Ты боишься? Чего?
     - Пойдем со мной, - вдруг сказала Дьяна, с явным усилием вставая с кровати.
     - Куда ты идешь?
     - Иди за мной.
     Она с трудом добралась до двери, и он бросился вперед, чтобы открыть ее перед ней.
     - Ты едва можешь идти, - сказал он, протянув ей руку. - Давай я тебе помогу.
     - Пожалуйста, не надо! - отстранилась она. - Увидят.
     - Дьяна...
     - Со мной все в порядке. Пойдем.
     Он вышел за ней в коридор. Потом они спускались по лестнице, что давалось ей особенно тяжело. Наконец, убедившись, что вокруг никого нет, она приняла его помощь. В крепости царила тишина, и он бесшумно прошел с нею вниз, туда, где начинался коридор, ведущий