принялся убирать все, что было связано с процедурой: пустой сосуд, трубку и жуткую серебряную иглу. Все это он запер в огромном дубовом шкафу.
     - Выслушайте меня, пожалуйста, - взмолился он. - Я не уверен в надежности вашего плана. Принц другой, более независимый, чем я думал. Сомневаюсь, чтобы он сделал то, что нам нужно.
     - Сделает, - ответил Аркус. - У него не будет выбора.
     - Но у нас-то выбор есть! Вам следовало бы подумать о Гейлах. У них больше войск, чем в Арамуре, и они были всегда более преданны вам.
     - И более честолюбивы, - тут же возразил Аркус. - Честолюбивые люди опасны, друг мой. Мы не можем доверить им это.
     - При всем моем уважении я с вами не согласен. Гейлы никогда не осмелятся обратить оружие дролов против нас. Верьте мне, Аркус, в этом я убежден. В Талистане о вас говорят так, словно вы - их Бог. Они преклоняются перед вами, и они сильнее арамурцев хотят отомстить дролам. Уверяю вас, вы делаете ошибку, доверяясь этому человеку!
     - Что? Ты говорил мне, что с ним можно будет справиться.
     - Я ошибся. Он не такой, каким я увидел его в Арамуре. Он более уверен в себе. Да ведь я даже представил его Никабару, как вы предлагали.
     - И?..
     - Он и ухом не повел! Он даже имел наглость сказать мне, что не станет разговаривать с епископом! Я оставил его всего на минуту, а когда вернулся, он уже ссорился с Блэквудом Гейлом. Право, Аркус, вам следует изменить свое решение. Пусть дорогу в Люсел-Лор прокладывают Гейлы. Этот мальчишка Вентран не будет вам служить. Он так же упрям, как его отец!
     - Это лучше, чем хитрость Гейлов, - упорствовал Аркус. - Нам нужен Арамур, Ренато. Не забывай: это единственная часть империи, которая граничит с землями трийцев.
     - Тогда нам следует захватить власть в Арамуре. Отправьте туда легионы или передайте правление Гейлам. Аркус недовольно покачал головой:
     - Нет. Я не хочу вести гражданскую войну, пока Лисс по-прежнему представляет для нас угрозу. Ты недооцениваешь этих арамурцев. Они преданны крови Вентранов. Они никогда не допустят, чтобы ими правил род Гейлов, - они будут сопротивляться.
     - Ну и что? Что они нам? Кучка коневодов!
     - У нас нет времени! - угрожающе вскричал Аркус. - Посмотри на меня, Ренато. Я могу умереть раньше, чем мы раскроем тайны Люсел-Лора! - Увидев, как Бьяджио потрясен его взрывом, он смягчился и на секунду прикоснулся к плечу графа. - Дело не только в этом оружии дролов. Мне нужно узнать, какая магия у них есть. Может быть, там найдется нечто такое, чем я мог бы воспользоваться. Но у нас нет времени, чтобы изгонять из Арамура род Вентранов. Мы должны нанести удар незамедлительно, как только покончим с Лиссом.
     - Вы рискуете обидеть своего союзника. Барон Гейл проделал долгий путь, чтобы встретиться с вами. Он плохо примет известие о леди Сабрине.
     - Ну и пусть обижается, - хмыкнул Аркус. - На этот раз род Гейлов нам не понадобится. В любом случае принц Ричиус ни за что не согласится на новый союз с ними.
     - И что вы намерены ему сказать? - с сарказмом спросил Бьяджио. - Правду?
     Аркус посмотрел на своего советника и голосом, полным смирения перед судьбой, сказал:
     - Да. Если он такой сообразительный, как ты говоришь, то он все равно не поверил бы лжи. - Невесело рассмеявшись, он добавил:
     - И потом, ему достаточно только посмотреть на меня, чтобы понять правду.
     Бьяджио пожал плечами:
     - Как пожелаете. Если таково ваше решение, я, конечно, буду вас поддерживать. Мне его привести?
     - Да, - обронил Аркус, - я готов.
     Бьяджио повернулся и тихонько вышел из комнаты. Оставшись наконец один, Аркус направился к окну и отодвинул тяжелую штору, впустив неяркий зимний свет. Вдали светились печи военных лабораторий, их трубы выплевывали рваные языки пламени. На другом берегу реки Киль виден был Храм Мучеников с его высокой металлической колокольней. На улицах, находившихся далеко внизу, дети возились с грязными псами, а нищие пытались наловить на ужин крыс.
     Он вздохнул. Где-то за восточной линией горизонта, так далеко, что из черной башни императора его нельзя было разглядеть, лежал манящий Люсел-Лор. Эта магия! Ах, если б только он захватил его с первой попытки!

19

     Узкий коридор перед комнатой императора был пуст и слабо освещен рядом масляных ламп. Ричиус в одиночестве дожидался здесь возвращения Бьяджио. Покои оказались очень высоко - так высоко Ричиусу во дворце еще не приходилось подниматься. На этой высоте ветер яростно бился в стены. В коридоре не было окон - только бесконечный серый камень. Пол застлан тонким красным ковром, а на стенах развешаны портреты суровых лиц. На него взирали давно умершие короли и незнакомые герои, мужчины в сверкающих бронзовых шлемах, с острыми, изукрашенными мечами. Все это были выдающиеся люди Нара.
     Ричиус рассеянно рассматривал портреты, а мысли его разбегались в тысячу разных направлений. Он даже обрадовался, что ему приходится ждать Бьяджио. У него появилось время подумать, сообразить, почему его вызвал к себе Аркус. Его короткое пребывание во дворце было приятным, Бьяджио относился к нему прямо-таки с материнской заботой. Его прекрасно кормили, поили и спать укладывали. И все это означало одно: императору что-то нужно.
     Ричиус беспокойно потер руки. Согревающее действие вина оказалось недолгим, и теперь он только острее ощущал холод. По телу пробежала легкая дрожь. Бьяджио сказал, что императорская башня имеет высоту триста локтей - и, судя по тому, как у него покалывало пальцы, это не было преувеличением. Однако он хорошо переносил холод, скорее привычный для него, чем раздражающий. Принцу очень хотелось узнать, что происходит в конце коридора. Бьяджио покинул его уже несколько минут назад, вежливо попросив оставаться на месте, и теперь Ричиус не сомневался, что граф с императором обсуждают его.
     Несмотря на завывание ветра за стенами, в коридоре было удивительно тихо. Здесь не слышался шум празднества, продолжавшегося внизу. И ароматы кухни не достигали этих вознесшихся к небу покоев. Более того - здесь вообще не ощущалось запахов, если не считать чистого и прозрачного запаха зимнего воздуха. Он был один - и оставался в одиночестве почти все время отсутствия Бьяджио. Несколько секунд назад мимо него проплыла какая-то женщина. Она шла медленно, мелкими шажками. Казалось, она не заметила его, и лишь когда его приветствие заставило ее вздрогнуть от неожиданности, Ричиус понял, что она слепая. Но и тогда она не произнесла ни слова. Не приняла она и предложенной им помощи. Она проследовала своим путем и улетучилась, словно изящное привидение.
     "Очередное сумасшествие Нара", - подумал Ричиус, снова вспомнив эту странную безмолвную женщину. Двигаться по таким лабиринтам без сопровождения было безумием. Она могла упасть с тысячи лестниц, поджечь свои одежды о невидимые факелы, наткнуться на стену после бесчисленных поворотов... Но как уверенно она отняла у него руку, когда он предложил ей помощь! Видимо, она знает эти помещения не хуже самого Аркуса.
     Ричиус уже начал сердиться, когда Бьяджио наконец возник из-за поворота, и на лице его была все та же дежурная улыбка.
     - Принц Ричиус, - окликнул он его, - вы готовы?
     Ричиус сделал глубокий вдох, чтобы успокоиться.
     - Да.
     - Бояться нечего, - сказал граф. - Я уже много лет знаком с императором, и каждый, кто встречается с ним впервые, испытывает те же чувства, что вы сейчас. Но потом, поговорив с ним, люди понимают, сколь напрасны были их страхи. Императору просто хочется получше вас узнать. Он так и не познакомился близко с вашим отцом.
     При упоминании об отце у Ричиуса замерло сердце. Неужели разговор пойдет об этом?
     - Надеюсь, император знает, что я не намерен плохо говорить об отце, - осторожно произнес Ричиус. - Мне хотелось бы, чтобы все дурное осталось в прошлом, но...
     Бьяджио остановился, и его лицо сразу же стало серьезным.
     - Не верьте всему, что вы слышали об императоре, принц Ричиус. Его превратно понимают. Он никогда не потребовал бы, чтоб вы порочили отца, осуждая его.
     - Вам не нужно скрывать истину, граф. Я знаю, как император относился к моему отцу. Вы сами говорили о его плохом отношении к королю Вентрану.
     - Я не говорил ничего подобного! - возмутился Бьяджио. - Действительно, Аркус считал, что ваш отец его предал, но слухи о его ненависти - не более чем преувеличение. Позволю себе заметить, принц Ричиус, что ваш отец был не способен мыслить так же масштабно, как император. Он был не способен охватить грандиозные планы Аркуса в отношении Нара. И это - единственная причина, по которой у них были разногласия.
     - Вы знаете, что я с этим не согласен.
     Улыбка Бьяджио снова померкла.
     - Император надеется, что сможет вас переубедить. Пойдемте, он ждет.
     Ричиус прошел с графом до конца коридора, где обнаружилась дубовая дверь с бронзовым дверным молотком в виде дракона, а ударная его часть была зажата в зубах чудовища словно удила. Бьяджио легко ударил молотком и медленно открыл дверь, не дожидаясь ответа. Из двери вырвался теплый оранжевый свет, коридор наполнился уютным запахом горящих поленьев. Бьяджио вошел первым, придержал дверь перед Ричиусом и пригласил его войти. Ричиус с некоторой робостью вступил в покои императора Аркуса.
     Комната оказалась совершенно не похожей на другие помещения дворца. А еще она была неимоверно теплой - ее согревал пылающий в камине огонь. Как это ни странно, комната уступала в размерах большинству других - даже тому помещению, что предоставили Ричиусу. Стены ее были обшиты приятно поблескивающим темным деревом. В углу стояла огромная серебряная арфа, подле которой находилась пустая табуретка. Пол и стены изобиловали тем, что можно было назвать только вещами. Бессмысленными, бесконечными вещами. Совершенно не имеющие ценности статуэтки бесцельно простаивали на полках и кипах запыленных книг. Неинтересные картины висели на стенах: скучные, бесталанные пейзажи и портреты безымянных людей. Ваза с окислившимися монетами была забыта у зеркала вместе с парой выщербленных хрустальных бокалов и чашкой с потускневшими красными драгоценными камнями. Коллекция затупленного оружия размещалась у стенок шкафа, а над камином красовался самый крупный череп из когда-либо виденных Ричиусом. В комнате было всего одно окно - крошечное отверстие с мутным стеклом, за которым мерцали огни города. У окна стоял худой серый призрак.
     - О Великий, - объявил Бьяджио, - это принц Вентран из Арамура.
     Фигура медленно повернулась, остановив на вошедших взгляд лазурных глаз. Слабая улыбка появилась на морщинистом лице. Скромное одеяние из серого шелка, стянутое на талии золотистым поясом, свисало с плеч Аркуса. Император оказался не высоким и не низким, волосы цвета грязного снега беспорядочно падали ему на плечи и были такими же мертвыми и бесцветными, как череп над камином. Две неаккуратные пряди свисали на древнее лицо прямо между глаз, полных совершенно неестественной жизни. Руки у него были большие, пальцы - длинные и тонкие. Казалось, ему очень трудно стоять, и он немного сутулился, несмотря на все усилия держаться прямо. Ричиус сразу же понял, что находится в обществе невероятно старого человека.
     Правление Аркуса Нарского продолжалось дольше, чем жизнь обычного человека. Он был Аркусом Почтенным, Аркусом Старейшим. Другого императора Ричиус не знал.
     Принц, откашлявшись, шагнул вперед. Затем опустился на колено и склонил голову хорошо отрепетированным движением. Оставалось лишь надеяться, что такое приветствие соответствует требованиям императора.
     - Лорд император, - выговорил он, глядя в пол.
     - Встань, король Арамура!
     Голос у Аркуса оказался неожиданно сильным для столь дряхлого на вид старика. В нем звучала сладость, напоминавшая интонации Бьяджио, и почти бесполая напевность. Ричиус медленно выпрямился. Император улыбался ему.
     - Добро пожаловать в Нар, - продолжал Аркус. - Я очень рад наконец тебя приветствовать.
     - Спасибо, Ваше Величество.
     - Ты хорошо устроился? - спросил Аркус, направляясь к небольшому буфету, которого Ричиус сначала не заметил. В буфете оказалось несколько пыльных графинов с вином и бокалов. Император достал два и протянул один Ричиусу.
     - Да, очень хорошо, - ответил Ричиус, принимая бокал. - Граф предоставил мне все необходимое.
     - А твои спутники? Они всем довольны?
     - Да, Ваше Величество. Очень довольны.
     - Хорошо, - заключил Аркус. - Значит, они получат удовольствие от коронации. - Теперь он извлек из буфета особенно маленький графин и вручил его Бьяджио. Он сам держал свой бокал, пока Бьяджио наполнял его. - Я не пожалел для тебя расходов, король Ричиус. Я хочу, чтобы эта коронация стала запоминающейся. Бренди?
     - Спасибо, - вежливо ответил Ричиус.
     Бьяджио наполнил его бокал. Бренди имело теплый янтарный цвет, и аромат его свидетельствовал о долгой выдержке.
     - Мне остаться, о Великий? - спросил Бьяджио, возвращая графин в буфет. - Или вы хотели бы побыть с принцем вдвоем?
     - Оставь нас, Ренато, - велел Аркус. - Думаю, мы немного поговорим наедине.
     Бьяджио почтительно улыбнулся и вышел из комнаты, закрыв за собой дверь. По телу Ричиуса пробежала дрожь. Он остался вдвоем с императором. Его отец так и не достиг подобного - да и не стремился достичь. Он сразу же вспомнил Джоджастина: как бы старый управляющий им сейчас гордился! В конце концов, он ведь делает это ради Арамура.
     Аркус поднял свой бокал.
     - За нас, король Ричиус! - провозгласил он. - За дружбу и за союз!
     Ричиус чокнулся с императором.
     - За нас, Ваше Величество! - Он поднес хрустальный бокал к губам и сделал глоток.
     Пригубив бренди, они наблюдали друг за другом.
     - Превосходно! - сказал Ричиус. - Я никогда не пробовал ничего лучше.
     - Бренди из Госса. Там изготавливают самое лучшее бренди в империи. У меня соглашение с королем Паносом. Он время от времени присылает мне бренди. Если хотите, я скажу ему, чтобы он отправил немного вам в Арамур.
     - Спасибо, Ваше Величество, - ответил Ричиус, вспомнив, как Джоджастин любит бренди. Последнее время в замке почти не стало приличного вина. - Я уверен, у меня дома его оценят по достоинству.
     - Я это устрою. Но надеюсь, ты не намерен быстро уехать из Нара. Тебе надо здесь погостить. Хотя бы месяц.
     - Мы планировали остаться на несколько недель. Граф сказал, что это вполне уместно. И признаюсь, мне не очень хочется сразу же пускаться в долгий обратный путь.
     - Вот и хорошо, - одобрил Аркус. - Я хочу, чтобы ты и твои спутники оставались здесь столько, сколько вам захочется. Дворец и все, что в нем находится, в вашем распоряжении. У нас есть прекрасные верховые лошади. Уверен, Ренато найдет вам проводника. Холмы вокруг города просто великолепны. Когда я был моложе, я сам любил туда ездить.
     - Да, я их видел. По дороге сюда мы проехали через Локвальские горы. Это было чудесно.
     Аркус ухмыльнулся.
     - В Наре ты найдешь много чудесного, король Ричиус. И, как я уже сказал, все в твоем распоряжении. О деньгах не беспокойся. Если на улицах тебе попадется что-то, что тебе понравится, просто назови себя торговцу. Никто не будет возражать. Я дал знать, что все в городе должны оказывать тебе гостеприимство.
     - О нет, Ваше Величество, - запротестовал Ричиус, - я так не могу. У меня с собой достаточно денег. Если мне что-то понадобится, я сам смогу это купить.
     - Ни в коем случае! - заявил Аркус. - Ты не должен потратить здесь ни гроша, слышишь? Для меня это будет оскорблением.
     Он поставил бокал и направился к громадному кожаному креслу. Усевшись, поманил Ричиуса к себе и усадил в кресло поменьше, стоявшее рядом. Ричиус оказался так близко к огню, что ощутил его обжигающий жар. Он отпил еще глоток бренди, а затем поставил бокал на пирамиду из книг. Аркус откинулся на спинку кресла и вздохнул.
     - Ты так молод, - сказал он. - Не трать время на благородные глупости. Бери то, что я могу тебе дать. Наслаждайся своей юностью и королевской властью. Потому что, поверь мне, все проходит слишком быстро.
     По лицу старика промелькнула тень боли. Он виновато улыбнулся Ричиусу и сел поудобнее.
     - Тебе надо понять, что значит быть одним из королей Нара, юный Ричиус. Что значит быть отмеченным судьбой.
     - Но я отмечен судьбой, - возразил Ричиус. - У меня есть любимая земля и люди, которым я дорог. О чем еще может просить король?
     - Например, о богатстве. Арамур совсем не так богат, как мог бы. А как насчет власти? Я не имею в виду власть управлять людьми: она у тебя уже есть. Но есть ли у тебя власть создавать что-то? Можешь ли ты сам что-то менять?
     - Не знаю, - честно признался Ричиус.
     Он подумал о своем отце и о том, сколько людей добровольно погибли ради его интересов. И он подумал о тех, кем командовал сам в долине Дринг, - о Динадине и Люсилере, о том, как они следовали за ним и умерли бы за него. Разве этой власти было мало? Или это простое объяснение, почему Аркус стал императором: потому что ему всегда было мало власти?
     - Мне казалось, у меня есть власть, - сказал Ричиус, наконец. - И мне хотелось бы думать, что я с ее помощью сделал что-то хорошее.
     - Я уверен: это так. Тебе и твоему отцу всегда удавалось что-то делать. Но это в прошлом, а я говорю о будущем.
     Ричиус кивнул.
     - Граф Бьяджио уже сказал мне, что вам хочется более тесных отношений с Арамуром.
     - Мне хочется больше. Я хочу, чтобы мы с тобой сделали нечто. - По мере того как Аркус говорил, глаза его становились все ярче. - Посмотри на эту комнату. - Он легко взмахнул рукой. - Какими тебе кажутся все эти вещи?
     Ричиус огляделся, не зная, что ответить. Несмотря на неприбранный вид, каждый предмет казался любимым. Конечно, картины были покрыты пылью, а оружие уже несколько десятков лет не затачивалось, но все вещи обладали одним общим качеством: неброской ценностью. Ричиус откинулся на спинку стула и дал Аркусу тот ответ, которого, вне всякого сомнения, ждал от него старик.
     - Мне кажется, они вам дороги.
     Аркус одобрительно улыбнулся.
     - Да, - подтвердил он. - Это - очень подходящее описание. Некоторые говорили мне, что эти вещи больше всего похожи на мусор, потому что они не знали, какая история стоит за каждой. Каждый предмет здесь имеет особое значение. - Он вздохнул, обводя взглядом свою странную коллекцию. - Эти вещи недостаточно ценные, чтобы демонстрировать их в парадных помещениях дворца, но для меня они дороже золота.
     - Думаю, я могу это понять, - сказал Ричиус.
     Он еще раз осмотрел окружающие предметы, стараясь обнаружить под слоем пыли нечто ценное. Когда он был маленьким, отец дарил отличившимся солдатам бронзовые перстни. Не слишком дорогие, эти безделушки высоко ценились теми, кто их получал.
     - Я прожил долгую жизнь, - мрачно заявил Аркус. Он по-прежнему задумчиво вглядывался в свои вещи. - Я многого добился сам. Но теперь мне нужна твоя помощь, король Ричиус.
     - Моя помощь?
     Взгляд императора остановился на черепе, установленном над камином.
     - Я заметил, как ты посмотрел на него, когда вошел, - сказал он. - Знаешь, кто это?
     - Нет, - правдиво ответил Ричиус.
     Он встал и протянул руку к черепу, проведя пальцами по побелевшему лбу и клыкастой челюсти. В горах Арамура были пумы с такими черепами, но не до такой степени крупными.
     - Похоже на какую-то кошку. Но я не знаю кошек такого размера.
     - Это череп боевого льва трийцев.
     - Правда? - Ричиус внимательнее пригляделся к трофею. - Когда я был в Люсел-Лоре, я о них слышал, но ни разу не видел.
     - На львах ездят только трийцы из Чандаккара, - объяснил Аркус. - Говорят, больше никто не может справляться с этими зверями, только кочевники Чандаккара умеют ими командовать.
     - Чандаккар в войне не участвовал, - заметил Ричиус. - Он слишком далеко. Я даже не уверен, что его жители слышали о Тарне. И все же... - он опасливо погладил череп, - мне жаль, что те коч