етил ожидающий его экипаж. Это была большая карета, из тех, что принадлежали самому умершему императору. Она была украшена драгоценными камнями и запряжена четверкой белых жеребцов. А рядом с каретой сидел на своем огромном коне генерал Форто, надменно озирая все, что находилось ниже его. За спиной у генерала был боевой топор. Никабар не видел Форто почти год, и за это время уродливые черты генерала ничуть не смягчились. В своих боевых доспехах Форто казался еще огромнее, чем обычно, и походил на один из монументов Нара - холодный, бесплодный, недвижимый. Пока шлюпка вставала у причала, генерал рысцой подъехал к берегу. Лодка пришвартовалась, и Никабар вышел на причал. Форто ждал, глядя на него с веселой злобой, не слезая с храпящего коня.
     - Добро пожаловать домой, Данар, - пробасил генерал. Его голос звучал насмешливо. - Как я рад тебя видеть!
     - Я бы сказал то же самое, да не хочу лгать, - откликнулся Никабар. Он не поклонился генералу и никаких других вежливых жестов делать не стал. Не спешившись, генерал явно хотел его оскорбить, и Никабар не намерен был проявлять уважение к этому мяснику. - Я привез послание Его Святейшеству, Форто. С тобой мне обсуждать нечего.
     - Значит, наш разговор подождет, моряк. Но могу тебе обещать: мы еще поговорим. Садись в карету. Я отвезу тебя к собору.
     Никабар взглянул на все растущую толпу.
     - Ты со своим епископом совсем околдовали этих людей. Наверное, мне следовало бы тебя с этим поздравить. Но это ненадолго. И это - мое тебе обещание. - Адмирал махнул рукой в сторону своего флагманского корабля, стоящего в гавани на якоре. - Посмотри на мои корабли как следует. Если со мной что-то случится, у них приказ открывать огонь. Они пробьют в городе такую большую дыру, что в нее даже ты сможешь пролезть.
     - Бог да простит тебе твои богохульства, Дакар. Право, мне тебя жаль. Садись в карету. На сегодня я даю тебе слово: ты в безопасности.
     Слово Форто ничего не стоило, но Никабар все равно сел в карету. Она была пуста, и бархатные сиденья с длинным ворсом оказались невероятно удобными. Никабар уселся и высунулся в окно. Несколько смелых нарцев помахали ему, и он замахал им в ответ, неожиданно обрадовавшись своему странному возвращению домой. Он скучал по Нару. Жизнь в море терпима, лишь когда у тебя есть дом, куда можно возвратиться, а у него дома не было. Утратить Черный город - это все равно что утратить прекрасную женщину. Ее нельзя забыть.
     Форто дал команду своим солдатам, и карета тронулась, увозя Никабара от пристани на улицы столицы. Сразу же появились колоссальные небоскребы, застилая улицу своими тенями. Небо закрыли тучи подсвеченного огнем дыма из чудовищных труб. Вдали виднелись башни Черного дворца, бывшего жилища Аркуса, и гигантская усыпальница посреди большой травяной поляны, воздвигнутая Бьяджио в память о возлюбленном императоре. Солнечные блики играли на широкой и грязной поверхности реки Киль. Карета въехала на чугунный мост. Никабар выглянул в открытое окно, созерцая великолепие Нара, раскинувшегося на питающих его берегах Киля. Вдали показался Собор Мучеников, заслонив солнце решеткой колокольни. Карета проехала по мосту и утонула в тени собора. Генерал Форто направил процессию по аллее Святых к огромным распахнутым воротам резиденции Эррита. Тысячи людей собрались вокруг собора, чтобы взглянуть на адмирала, и при виде них у Никабара оборвалось сердце. Он был таким, как они, совсем не такой, как ленивые кроуты, среди которых вынужден был жить. И в этот момент он был готов на что угодно, лишь бы вырваться из этого тупика.
     Однако он напомнил себе, что идет война идеалов, и чем ближе становилось яркое здание собора, тем крепче становилась решимость адмирала. Храм был одновременно великолепен и ужасен, а у фанатика, живущего в его недрах, было два сердца: золотое и железное. Эррит был идеальным правителем Нара: непостижимым, способным на невообразимые зверства, и при этом он кормил голодающих детей столицы. Аркус Нарский тоже был мясником, но самые страшные его бойни меркли перед тем, что Эррит сделал в Готе. Никабар ненавидел Эррита почти так же сильно, как самого Форто, но Форто он еще и презирал за глупость. Генерал был всего лишь послушным псом Эррита.
     Форто остановил процессию у самых дверей собора. Двери были распахнуты, но что происходит в таинственных глубинах храма, не было видно. У входа ждали причетники в белых капюшонах, опущенных на лица. Казалось, они бестелесно парят в воздухе. Никабар вылез из кареты, по-прежнему крепко держа металлический ящичек. Форто наконец спешился, подошел к Никабару и нахмурился.
     - Это святое место, адмирал, - объявил он. - И я бы просил тебя уважать его. Иначе я оторву тебе голову голыми руками. Ты понял?
     Никабар повернул к Форто непроницаемое лицо:
     - Как ты был грубияном, Форто, так и остался. Я бы настоятельно тебе рекомендовал больше мне не угрожать. ?Бесстрашный? давно не проводил артиллерийских учений и будет рад воспользоваться случаем.
     Форто засмеялся:
     - Бог поразит тебя прежде, чем ты сделаешь хоть один выстрел. Он защищает этот храм. Руки у тебя коротки до него добраться.
     - Мне бы хотелось проверить эту теорию, генерал. И я это сделаю, только дай мне повод. А теперь хватит болтать, веди меня к Эрриту. Меня уже тошнит на тебя смотреть.
     Форто отвернулся от Никабара и зашагал к храму. Никабар пошел следом. За ними направились два телохранителя генерала в полной боевой броне и с обнаженными мечами. Генерал низко поклонился похожим на призраков священникам, и те, не сказав ни слова, повели гостей в глубину собора. Позолоченные своды потолка были украшены великолепными работами живописцев и скульпторов. Тут были ангелы и демоны, белобородые изображения Бога и барельефы Матери Его с обнаженной грудью. Потолок и фрески на стенах освещали яркие лампы, а далеко впереди, на алтаре, курились благовония и стоял потир с пылающей жидкостью - для Эррита и его паствы она была символом вечной жизни. Шаги гулким эхом отдавались от стен пустого зала, и чем глубже уходили они в храм, тем тише становился шум толпы за стенами. Форто и его телохранители опустились перед алтарем на одно колено, то же самое сделали легионеры. Никабар, несмотря на высказанную генералом угрозу, остался стоять. После короткой молитвы священники вывели процессию из зала в коридор и дальше по бесконечной лестнице, которая, казалось, ведет прямо к небесам. Легионеры остались внизу.
     Это была закрытая для паствы часть храма. Сюда разрешалось входить только самым высоким церковным и военным чинам, да и то только по приглашению. Лестница все вилась и вилась вверх, пока не вывела в очередной коридор. Этот был украшен витражами - чудесной стеной прозрачных красок, изображающих сцены из священной книги. Сквозь стекло почти ничего не было видно, но Никабар понял, что поднялся очень высоко. Пальцы покалывало от холодного сквозняка.
     Дойдя до двери в конце коридора, священники вошли без стука. Форто молча ждал их возвращения. Наконец они появились снова, широко открыв дверь перед генералом и Ни-кабаром. Из-за плеча генерала Никабар разглядывал интерьер. Огромная комната, подобная залам внизу, только залитая солнцем. Дальняя стена представляла собой огромное окно, открывавшее взгляду панораму Черного города, и у этого окна, устремив на город счастливый взгляд, стоял архиепископ Эррит, небрежно заложив руки за спину. Священники вышли из комнаты и исчезли в дальнем конце коридора. Никабар ждал. Форто не двигался. - Входите, друзья мои, - сказал Эррит. Его голос был чистым, как солнечный свет, которым он был залит. Никабару показалось, что епископ похудел - явное следствие прекращения приема снадобья. Он усмехнулся про себя, радуясь этому признаку смертности Эррита. Наверняка глаза у него тусклые, как у Форто. Генерал наконец вошел в комнату. Никабар последовал за ним. Он никогда прежде здесь не был и теперь дивился на огромное окно, высокое, словно дерево, и широкое, как река. Из него открывался вид на всю восточную часть столицы Нара и лежащий за ней океан, где в гавани качалась его маленькая армада. Форто подошел к епископу и упал на колени. Не отворачиваясь от окна, Эррит рассеянно протянул руку. Форто схватил ее и поцеловал.
     - Ваше Святейшество, - тихо сказал великан, - я привез его к вам.
     - Да, спасибо тебе, друг мой. Я заметил. - Эррит повернул голову и наградил Форто улыбкой. - Встань, генерал. Адмирал Никабар...
     Никабар не стал ни кланяться, ни улыбаться. Он просто прошел на середину комнаты и сказал:
     - У меня для тебя послание, Эррит. От графа Бьяджио. Мне бы хотелось его передать и отправиться обратно. Эррит безмятежно улыбнулся:
     - Данар, мы так давно не виделись. Пожалуйста, давай не будем разговаривать как враги. - Он указал на стол у дальней стены, где были расставлены блюда для завтрака и чашки с дымящимися напитками. - Я велел приготовить нам трапезу. Мне бы хотелось немного посидеть с тобой.
     - Я не голоден, - заявил Никабар.
     - Жаль, - ответил Эррит, отходя к столу и усаживаясь. - А я голоден. Пожалуйста... - Он указал на стул. - Если ты не сядешь со мной, я буду считать это обидой. А нам надо поговорить о стольких вещах!
     - Нам не о чем разговаривать, Эррит. У меня для тебя послание, и это все.
     - Садись, глупый еретик! - вскипел Форто, едва сдерживая ярость. - Предупреждаю тебя, Никабар...
     - Я предупреждений не люблю, Форто, - холодно ответил Никабар. - И у меня нет желания вести с вами обоими долгие разговоры. Эррит, ты примешь мое послание или нет?
     Эррит расстилал на коленях салфетку.
     - Да, да. Конечно, приму, Данар. Но неужели у тебя нет времени, чтобы поесть? Я никогда не поверю, что ты не устал после плавания. - Он взял со стола пирожок и положил его в рот, блаженно вздохнув. - О, как вкусно! Право, Данар, тебе бы следовало что-нибудь съесть.
     - Ладно, - согласился Никабар, которому этот спор уже надоел. Он сел напротив Эррита и положил на стол свой серебряный ящичек. Безделушка немедленно привлекла внимание епископа.
     - Что это? - спросил епископ, даже не прожевав пирожок.
     - Это подарок, - ответил Никабар, придвигая ящичек к Эрриту. - От графа Бьяджио.
     - Подарок? Это и есть твое послание?
     - Нет. - Никабар засунул руку во внутренний карман и извлек оттуда письмо, которое дал ему Бьяджио. - Послание здесь, запечатанное личной печатью графа. Я уверен, что ты ее узнаешь. А это просто подарок, как я и сказал.
     Эррит взял коробочку и осторожно встряхнул ее, словно ребенок. Он широко улыбался.
     - Что там? - спросил он, прислушиваясь к стуку.
     - Ваше Святейшество, умоляю вас, - сказал Форто, протягивая руки за коробочкой, - отдайте ее мне. Я открою ее за вас.
     - Не отдам! - засмеялся Эррит. - Она моя!
     - Это может быть западня, Ваше Святейшество. Кроутс-кий дьявол мог прислать вам что-то опасное. Пожалуйста, разрешите мне его открыть!
     Эррит сощурился на Никабара:
     - Это уловка, Данар?
     - Никаких уловок, - ответил адмирал, - просто подарок. И совершенно безопасный, даю слово.
     - Гм... и все же... - Эррит вручил ящичек Форто. - Думаю, тебе следует его открыть, мой друг. Все же дьявол - отец лжи. Но будь осторожен.
     Идиотически храбрый Форто быстро открыл шкатулку и взглянул на ее содержимое. Никабар пристально наблюдал за генералом, наслаждаясь выражением ужасающего трепета, которое появилось на его лице.
     - Матерь Божья... - пробормотал он.
     - Что это? - нетерпеливо спросил Эррит.
     Форто обратил на Никабара яростно пылающие глаза.
     - Ах ты, змий греха! - возмущенно воскликнул он. - Мне следовало бы убить тебя за такое!
     - Хватит! - прогремел Эррит. - Форто, что в ящичке? Дай его мне! Я требую!
     - Ваше Святейшество...
     Эррит вырвал шкатулку из рук Форто и заглянул в нее.
     Потрясен он был не меньше Форто, но не разгневался - просто смотрел жаждущим взглядом. Там был пузырек с продлевающим жизнь снадобьем Бовейдина.
     Чистая ярко-синяя жидкость сверкала и манила - и стоила целого состояния. Эррит вынул пузырек из шкатулки и стал разглядывать в солнечном свете. Рука у него дрожала.
     - Да помогут нам Небеса, - сказал он. - Что ты мне привез, Данар? Проклятие в бутылке?
     - Ты знаешь, что это, епископ, - осторожно ответил Никабар. - И оно не от меня. Это подарок Бьяджио. Лично я никогда бы тебе его не дал, но граф настоял.
     - Еще бы ему не настаивать! - ярился Форто. - Этот негодяй с черным сердцем! Ему хочется, чтобы мы снова зависели от его дьявольского зелья! Будь он трижды проклят!
     Эррит предупреждающе поднял руку, призывая генерала к молчанию.
     - Успокойся, мой друг. - Он продолжал любоваться красивой жидкостью, устремив на нее взгляд тусклых мертвых глаз. Когда-то глаза Эррита сияли так же, как снадобье, но теперь они стали скучными, тоскливыми, неживыми. При взгляде на снадобье в них начал разгораться знакомый огонь. - Ах, Данар! - вздохнул епископ. - Мне благодарить или проклинать тебя за то, что ты привез мне это? Вы с Бьяджио действительно настоящие дьяволы.
     - Это неплохой запас, Эррит, - сказал Никабар. - Его достаточно, чтобы привести тебя в прежнее состояние. Бо-вейдин сделал его для тебя сильным, чтобы хватило надолго. Но вводить его надо медленно. Если ты поспешишь, то умрешь.
     - Он не станет его использовать! - огрызнулся Форто. - Можешь забрать свой яд обратно, пес!
     Эррит убрал пузырек в ящичек и закрыл крышку. Однако он не вернул подарок Никабару. Вместо этого он поставил его рядом с собой, решительно положив на него ладонь.
     - Сядь, Форто, - тихо сказал он. - Мы слишком много спорим. Я этого не хочу. - Он взял письмо, но не стал его распечатывать, а вручил Форто. - Прочти его мне, - приказал он. - Громко, чтобы мы все слышали.
     Форто сел рядом со своим господином и вскрыл письмо, сломав сургучную печать. Секунду он подозрительно его рассматривал, а потом начал читать.
     - ?Мой дорогой епископ, - начал он. - Надеюсь, это письмо найдет тебя в добром здравии. Надеюсь также, что ты хорошо заботишься о городе и империи. Для всех нас наступили черные дни, и я не буду притворяться, будто не тоскую по Черному городу. Я скучаю по нему, всем моим сердцем?. - Тут Форто прервал чтение и едко улыбнулся. - Сердцем? - язвительно переспросил он. - Каким сердцем?
     - Пожалуйста, продолжай, генерал, - приказал Эррит. Слушая послание, епископ не отводил взгляда от Никабара.
     - ?Мы с тобой не такие уж разные, - продолжил Фор-то. - Наше прошлое сделало нас врагами, но будущее кажется многообещающим, если мы объединим наши усилия. Есть вещи, которые я могу тебе дать и дал бы с радостью. Снадобье Бовейдина - это только малая часть этого. Никому из нас нет нужды умирать, милый Эррит?.
     Эррит прервал чтение Форто смехом:
     - А он многословен, правда? Никабар молчал.
     - Продолжай, - попросил Эррит. - Посмотрим, скажет ли он хоть что-то полезное. Форто продолжил чтение:
     - ?Я предлагаю организовать встречу всех правителей Нара у меня, на острове Кроут. Это единственное место, где мне ничего не грозит. Мы могли бы мирно обсудить наши разногласия и начать все заново. Я призываю тебя тщательно обдумать мое предложение. Мы могли бы управлять Наром вместе, как того хотел бы Аркус. Тебе снова станет доступно снадобье. Нар сможет стать сильным?. - Форто оторвал взгляд от бумаги. - Это все, - объявил он, швыряя письмо на стол. - У тебя дерзкий господин, Никабар. Как он смеет надеяться, что купит нас своими обещаниями мира? И встреча на Кроуте! Неужели он это серьезно?
     Никабар не ответил Форто - его слова были адресованы исключительно Эрриту.
     - Я должен дождаться твоего ответа, а потом вернуться с ним на Кроут, - сказал он. - Я буду ждать на борту моего корабля в гавани. Доставь мне свой ответ к завтрашнему дню.
     - Ждать не нужно, - просто ответил Эррит. - У меня уже есть ответ. - Протянув руку, епископ взял лежащее на столе письмо, смял его в комок и бросил Никабару. - Мой ответ - ?нет?.
     Никабар ухмыльнулся:
     - Так я и думал. Бьяджио к тебе слишком снисходителен, Эррит. Я говорил ему, чтобы он не трудился предлагать тебе мир, но он настоял на своем. Кажется, он думает, будто в твоем толстом черепе еще остались мозги. Я так не считаю.
     - Если я вдруг решу вести мирные переговоры с этим дьявольским отродьем, то сам скажу, где и когда они состоятся. Не ему диктовать условия. Я не воин, но мне кажется, что условия диктует победитель.
     - Тебе никогда не стать победителем, Эррит, - спокойно сказал Никабар. - У тебя нет для этого средств. Народы Нара никогда не пойдут за тобой, просто потому что не верят в твои сказки. А теперь тебе еще придется иметь дело с Лиссом. - Адмирал насмешливо подмигнул. - А уж я-то знаю, как с ними нелегко бывает управиться!
     Одного упоминания о Лиссе было достаточно, чтобы с лица епископа исчезло все добродушие.
     - В этом виноват ты, Данар. Они устраивают набеги на наши берега, а ты ничего не предпринимаешь! Они топят наши корабли, а ты ничего не делаешь! Ты говоришь, что ты - адмирал Нара? Это просто смехотворно! Если бы ты действительно был тем героем, каким тебя считают некоторые, ты защищал бы Нар.
     - Но я его защищаю, Ваше Святейшество, - отозвался Эррит. - Я защищаю его от тебя.
     - Богохульник! - заворчал Форто. Генерал встал со стула так резко, что тот упал. - Веди себя прилично в доме Божием, или, даю слово, я тебя убью!
     - Сядь, Форто, - приказал Никабар. - Ты ужасно однообразен. Епископ, как я уже сказал этой обезьяне, если со мной что-то случится, то Черному городу за это воздается стократно. ?Бесстрашный? навел свои орудия на собор. Возможно, они его достанут, возможно - нет. В любом случае город будет гореть. Так что я бы посоветовал тебе и твоему псу поосторожнее выбирать слова, потому что меня уже тошнит от угроз.
     Эррит задумался над его словами, пытаясь почувствовать по голосу адмирала, блефует ли он. Не найдя признаков блефа, он жестом приказал Форто сесть. Генерал неохотно поднял упавший стул и снова занял место рядом с епископом.
     Эррит забарабанил пухлыми пальцами по серебряной шкатулке.
     - Что мне делать? - размышлял он вслух. - Я надеялся, что наш разговор принесет пользу, Данар. Увы мне: я искренне надеялся на то, что ты опомнился и понял, что такое твой граф. Ты дружен с ним уже так давно! Неужели ты до сих пор не увидел правды?
     - Правды? - переспросил Никабар. - Или того, что ты считаешь правдой?
     - Это одно и то же, Данар, - предостерег его епископ. - Моя правда - это честность Бога, хлеб ангелов. Бьяджио - содомит, грешник. Даже его брак был мерзостью. Он делит постель с мужчинами. Ты это знаешь - и все же защищаешь его? Ты, настоящий мужчина?
     - Да, я знаю о нем правду, - сказал Никабар. - И честно признаюсь - мне нет до этого дела. И Аркусу тоже не было. Ты можешь считать это грехом и можешь утверждать, что твой мифический Бог смотрит на это как на грех, но я так не считаю. Он друг. И гораздо более хороший друг, чем ты когда-либо был, Эррит.
     - Предупреждаю тебя, Данар, - сказал епископ, - время Бьяджио миновало. Черный Ренессанс умер вместе с Аркусом. И с его жалкими остатками мы сейчас заканчиваем разбираться.
     - Да, - прошипел Никабар. - Как с Готом.
     Лицо Эррита застыло.
     - Как с Готом, - эхом откликнулся он. - Такова воля Божья.
     Ледяная рука сжала Никабару сердце. С Эрритом произошло что-то дурное. Возможно, снадобье сгноило ему мозги, как Бьяджио, или, может быть, это было ужасное последствие отказа от снадобья. В любом случае нельзя вести разумный разговор с человеком, который верит, что Бог повелел ему устроить резню.
     - Хорошо, - проговорил Никабар, вставая из-за стола. - Значит, наши дела закончены.
     Епископ огорченно развел руками:
     - Кажется, да. Пожалуйста, передай графу мой ответ, Данар. И скажи ему, что я буду молиться об упокоении его души.
     - Уверен, что он это оценит, - иронически бросил Никабар. - А з