а. Особо обрати внимание, что пишет Бэкон о  значении  для
науки эксперимента и о пригодности аристотелевой логики.
     - Я прочту, - сказал Глязер.
     За окном незаметно сгущался вечер. Либавиус начал  собираться  домой.
Он  надел  широкий  подбитый  мехом  плащ,  теплый  берет  с   наушниками,
попрощался с учеником и вышел. Петр  Глязер  -  бедный  студент,  не  имел
своего дома и жил при лаборатории.
     Ушел Либавиус недалеко.  Дорогу  ему  преградила  та  самая  лужа,  в
которой он утром купал зазнавшегося дворянина. Либавиус  попытался  обойти
ее, но вспомнил, что забыл трость. Так иногда бывает: целый  день  бегаешь
как мальчишка, без плаща и палки, а под вечер все семьдесят  прожитых  лет
разом наваливаются на плечи.
     Либавиус повернул назад. Его осаждали невеселые мысли. Сорок  лет  он
отдал науке, с великим трудом  оторвался  от  мечты  отыскать  философский
камень, сделал множество изящных открытий, а теперь не знает, будет ли  из
этого  толк.  Достаточно   вспомнить   Бернара   Палисси,   замечательного
химика-практика. Палисси умер, не оставив учеников, и тайна его прекрасных
глазурей и эмалей умерла вместе  с  ним.  Потому-то  Либавиус  и  старался
записывать все свои наблюдения как можно подробнее и  яснее.  К  тому  же,
быть  может,  Петр  продолжит  его  дело,  если  его  не  увлечет   химера
златоделия. Окна флигеля светятся, неутомимый Петр сидит за книгами.
     Либавиус тихо открыл дверь, шагнул через порог.
     Петр сидел возле светильника, но  вместо  сочинения  Френсиса  Бэкона
перед ним лежал огромнейший фолиант Луллия. Глязер читал  вслух,  нараспев
произнося слова:
     - Начинай работу  при  закате  солнца,  с  запада  подвигайся  сквозь
сумерки на север, измени воду в черную землю, поднимись через разные цвета
к востоку, где показывается полная луна. Земля и вода превращены в воздух,
мрак исчезает и является свет...
     -  Боже  мой!..  -  простонал  Либавиус,  схватившись  за  голову.  -
Несчастная химия, будешь ли ты когда-нибудь заниматься делом?


                          Святослав ЛОГИНОВ

                             ОСТРЫЙ СЮЖЕТ



    - Нет, в наше время совершенно невозможно  писать  приключенческую
фантастику! - Стефан  Горчинский  в  раздражении  отшвырнул  цилиндрик
диктофона. Тот покатился по столу.  Ожившая  пишущая  машинка  тут  же
напечатала на девственно чистом листе:
    - Тук! Блям, блям, блям...
    Горчинский  выхватил   лист,   прочитал   написанное.   Лицо   его
исказилось.
    - Во! В этом и заключается вс„ наше  творчество!  Блям,  блям!  На
большее мы неспособны. Будь проклят наш пресный век!
    Горчинский скомкал лист, подбежал к распахнутому окну  и  бросился
вниз с девяносто восьмого этажа. Гравитационный гамак мягко  подхватил
его и,  покачивая,  пон„с  к  зеленеющим  вдали  лужайкам  космодрома.
Маститый писатель-приключенец Стефан Горчинский отправлялся на  поиски
впечатлений.
    Юпитер встретил Горчинского чудовищной бурей. Планетол„т нырнул  в
кипящую атмосферу, в самый  глаз  урагана.  Горчинский  сменил  мягкие
тапочки на туристские ботинки и вышел  наружу.  Тяжести  онне  ощущал,
ядовитая атмосфера тоже была  не  страшна  укрытому  защитным  коконом
землянину. Пробудившийся вулкан громыхал и брызгал кипящей пемзой,  но
Горчинский испытывал только л„гкую скуку.
    Зато на самом краю огненного обрыва он встретил  Симеона  Пупса  -
также довольно известного писателя. Пупс сидел,  свесив  ноги  вниз  и
плевал в поток лавы. Авторы пожали  друг  другу  руки.  Защитные  поля
послушно расступились, пропуская живое тело, Горчинский  ощутил  вялое
прикосновение ладони соперника. Коллеги присели на ненад„жный камень.
    - Читал вашу последнюю книгу,  -  начал  беседу  Горчинский,  -  и
должен заметить, что вы делаете ту же ошибку, что и прежде. Я понимаю,
любимый герой, но вс„ же положительный персонаж не  может  носить  имя
Чандраабрахман Джактабарраджи.  Конечно,  Восток  всегда  в  моде,  но
скажите, как героиня будет звать  на  помощь  вашего  Чандраабрахмана?
Иное дело мой герой - Вилл Венс! Коротко и энергично.
    - Мой Чандра хотя бы внешне не похож на ходячий литературный  тип,
- отрезал Симеон, - а в вашем  Венсе  нет  ничего  энергичного,  кроме
имени.
    - Болезнь века, - признал Горчинский.
    - Да... - вздохнул Пупс. Он тоже не хотел ссоры.
    Некоторое время они молчали, глядя на  подсвеченные  вулканическим
пламенем  тучи,  а  потом,  кивнув  друг  дружке,  побрели   к   своим
планетол„там.
    Через четыре часа корабль опустился в  центр  посадочной  лужайки.
Горчинский выбрался из кабины и с усталым стоном  повалился  в  траву.
День прош„л впустую. Гоняясь за  впечатлениями,  Горчинский  не  сумел
толком пообедать, а шелест двигателей не дал ему после обеда нормально
заснуть. Главное же: за весь день - ни одного острого ощущения.
    Странный  звук  коснулся  слуха  писателя.  Горчинский   приподнял
голову,  насторожился.  Рядом  что-то  гудело,  словно   разладившийся
термоядерный двигатель. Секунду Горчинский не мог  ничего  понять,  но
потом его осенила догадка.
    Ч„рт возьми, ведь эти посадочные  лужайки  довольно  дикое  место!
Когда сюда последний раз заглядывала  санитарная  инспекция?  А  вдруг
именно здесь  устроили  сво„  логово  мухи  -  дикие  живые  существа,
которые, несмотря на все предосторожности, неведомо откуда  появляются
порой в комнате и причиняют массу беспокойства. Муха, завывая,  кружит
под потолком  и  избавиться  от  не„  можно  только  вызвав  аварийную
команду.  Самостоятельная  борьба  с  мухами  чрезвычайно   тяжела   и
малоэффективна, но если ему повезло обнаружить гнездовье!..
    Горчинский осторожно приподнялся и  бросил  взгляд  за  кочку.  Он
увидел довольно большой шар, словно бы  слепленный  из  серой  бумаги.
Гудение  доносилось  изнутри.  Увы,  объект  был  явно  искусственный!
Горчинский разочарованно щ„лкнул пальцем по шару.  Звук  на  мгновение
затих, но в ту же секунду у отверстия внизу шара появилась муха. Очень
странная муха. Хищно-изогнутая, опасного ч„рно-ж„лтого цвета, она явно
собиралась  нападать.  Горчинский  усмехнулся.  Юпитерианский  вулкан,
тысячекратная бурлящая Этна, не только не сумел причинить  ему  вреда,
но даже не смог развлечь. А теперь его атакует муха! Жизнь любит такие
контрасты.
    Свирепое  полосатое  существо  взвыло,  форсируя  работу  размытых
движением крыльев, и ринулось впер„д. И  случилось  то,  чего  не  мог
ожидать не только писатель Горчинский,  но  даже  мудрые  изобретатели
защитного кокона. Изолирующие поля мгновенно  расступились,  пропуская
живое  тело,  дикая  муха  на  мгновение  словно   прилипла   к   лицу
Горчинского, и тот с содроганием почувствовал,  как  впивается  в  его
кожу острое жало, и как под глазом взбухает  и  начинает  пульсировать
невыносимой болью тугой, быстро синеющий желвак.
    - Ой! - воскликнул Горчинский и замахал руками, - ой, ой!..
    Муха снялась с глаза и, победно гудя, начала второй заход.
    Горчинский бежал. Он прыгал через кочки,  спотыкался  и  никак  не
догадывался включить гравитационный гамак.
    - Спасатели!.. - причитал он. - Аварийная  команда!  Уничтожить!..
Всех!.. Караул!
    И вдруг он остановился. Сияющая, яркая мысль пришла ему в  голову.
Ты же хотел острых ощущений, Стефан Горчинский! И  вот  сейчас,  когда
тебе выпала неповторимая удача, ты собираешься уничтожить е„?
    - Ни за что!.. - прошептал писатель. - Пусть жив„т.
    Утро встретило  Горчинского  за  работой.  Он  бегал  по  комнате,
прикрывая ладонью оплывший глаз,  и  азартно  кричал  в  раскалившийся
диктофон. машинка бешено стрекотала, вышвыривая на лист строки:
    "Скафандр  высшей  защиты  Вилл  Венс   оставил   на   звездол„те.
Единственное, что он знал об опасности, это то, что от не„ не  спасает
никакая  защита.  Значит,   обычные   меры   предосторожности   просто
бесполезны. Венс ш„л налегке.
    Гряда сиреневых скал встала перед ним. Венс замедлил  шаги.  Чуть„
подсказывало   ему,   что   именно   здесь   скрывается    неуловимая,
безжалостная,  наводящая  на  Галактику  ужас,  ч„рно-ж„лтая   бестия,
получившая от косморазведчиков свистящее  словно  змеиный  шорох  имя:
Ос-са.
    Венс замер. Слуха его коснулся удивительный  звук..."  -  на  этом
месте увл„кшийся Горчинский уронил диктофон, и машинка сама  закончила
фразу:
    "Тук! Блям, блям..."


                          Святослав ЛОГИНОВ

                              ЖИВЫЕ ДУШИ



    Возле метро Егору сунули в руки газету. Их теперь много  развелось
- бесплатных газет„нок со всякой рекламой. Егор брал эти  газеты  ради
кроссвордов,  которые  разгадывал  пока  ехал  в  метро.  Раньше   ещ„
гороскопы читал, но  теперь  это  занятие  изрядно  поднадоело.  Да  и
кроссворды, сказать по правде, -  тоже  поднадоели.  Снятое  молоко  -
обрат, сч„тный прибор у древних греков - абак или абака... всюду  одно
и то же. Чтобы отгадать Тырново, в исторический атлас  лазать  уже  не
нужно - с позапрошлого кроссворда запомнился. Однако, в  метро  ездить
приходится, и если забыл дома книгу, то лучше ехать с газетой, чем без
не„.
    Ещ„  на  эскалаторе  Егор  начал  разворачивать  газетные   листы,
выискивая крестословицу. Последняя страница была привычно  разукрашена
физиономиями мошенников  от  эзотерического  мракобесия,  ставшими  за
последние годы более  привычными,  чем  портреты  вождей  в  застойные
времена. В глаза бросилось крупно набранное слово: "ДУШИ", - и тут  же
забылось. Борясь со сквозняком, Егор перелистал газету. Кроссворда  не
было. Не нашлось и гороскопа, вс„ место занимала  совершенно  ненужная
программа телепередач. Вот ведь, невезуха!
    В вагоне Егор ещ„ раз наискосок проглядел  газетные  листы,  потом
начал складывать газету, чтобы засунуть в карман. Не читать  же  враки
про очередную чудотворицу,  умеющую  разом  вернуть  мужа  в  семью  и
присушить его к любовнице. Глаза вновь зацепились за крупно  набранное
слово и на этот раз Егор осознал,  что  речь  ид„т  не  о  сантехнике.
Объявление гласило: "Организация приобретает бессмертные души.  Расч„т
по договор„нности". Далее ш„л адрес и простенькая схемка, показывающая
как   добраться   от   ближайшей   станции   метро   до   организации,
заинтересованной в таком странном товаре. От объявления  веяло  чем-то
мрачным. Особенно двусмысленно выглядело слово "расч„т". Не оплата,  а
именно - расч„т. М-да...
    Егор   мысленно   прикинул,   где   находится   проспект    Сергия
Радонежского, решительно выпихнулся из вагона и стал ждать  встречного
поезда. Чушь, конечно, но взглянуть, что это за организация,  вс„-таки
любопытно.
    Дом номер тридцать  девять  оказался  дачным  особнячком  прошлого
века, зажатым между крупнопанельных многоэтажек. Судя  по  всему,  ещ„
полгода назад дом стоял, зияя вышибленными ст„клами, но совсем недавно
его  отремонтировали,  что  называется,  с  сохранением  исторического
фасада. Обширная дверь  из  лакированных  дощечек  явно  скрывала  под
дощечками свою  стальную  суть,  а  окна  слепо  глядели  на  проспект
пуленепробиваемыми ст„клами наподобие тех, что украшают опорные пункты
порядка. Прич„м, было видно, что все эти предосторожности не напрасны,
ибо пара ст„кол уже явно познакомились с кирпичом и  лучились  тонкими
слоистыми трещинками.
    Возле дома тусовалась небольшая, но весьма п„страя толпа. Три  или
четыре группы с иконами стояли, не смешиваясь ни друг с другом,  ни  с
остальным народом. Элегантно одетые евангелические проповедники в упор
не замечали мормонов, похожих на  самих  евангелистов  как  две  капли
воды. Католический пастор в очках и широкополой  шляпе  неодобрительно
разглядывал дверь, на которой виднелись остатки какой-то вывески. Двое
изможд„нных юнцов, зав„рнутых в простыни, молчаливо свидетельствовали,
что даже белое братство, несмотря на очевидное фиаско с концом  света,
также не сгинуло окончательно. Пара потных милиционеров маялись  возле
дверей и устало пререкались с агрессивными старушками. Судя по  всему,
странное объявление было замечено и имело успех.
    Егор остановился,  не  доходя  до  дверей  организации.  Очень  не
хотелось смешиваться с собравшимся людом, от которого за версту  несло
врань„м и елеем. К тому же, пяток обритых парней в ч„рном, опирающиеся
на плакат с надписью "Долой жидов  и  сатанистов!",  вызывали  у  него
самые  нехорошие  предчувствия.  Парни  демонстративно   не   замечали
милиционеров, менты старательно не видели бритоголовых.
    На той стороне проспекта появилась ещ„ одна анекдотическая фигура.
Бородатый мужик, босой и  расхристанный,  тащил  в  ручище  деревянный
крест, не иначе, выломанный на ближайшем кладбище.
    - Чую бесов! - взревел он, подходя и размахивая своей дубиной.
    Молоденький милиционер хотел было  заступить  дорогу,  но  сержант
потянул его за рукав кителя:
    - Пусть ид„т. Что мы тут нанялись их беречь?
    Мужик, громыхнув дверью, исчез в офисе. Наружу глухо донеслось:
    - Покайтесь, ироды!
    Некоторое  время  внутри  что-то  громыхало,  потом  стало   тихо.
Проповедники, столпившиеся на мостовой сочувственно  прислушивались  к
тишине. Очевидно, босоногий пророк был не первым,  кто  пытался  взять
штурмом дьявольскую цитадель, и толпа слуг господних уже  знала,  чего
ожидать. Через  полминуты  дверь  отворилась,  босоногий  появился  на
улице. Вид у него был ошарашенный, на брюках в  медленно  расплывалось
мокрое пятно. Босоногий  сделал  несколько  неуверенных  шагов,  потом
взвизгнул и припустил бегом.
    - Фокусники... - проворчал Егор и, развернувшись, пош„л обратно  к
метро.
    Больше Егору не попадала на глаза странная реклама, хотя слухи  по
городу пошли косяком. Свидетели, лично видавшие дьявола  на  проспекте
преподобного Сергия, рассказывали такое, что сразу  становилось  ясно,
что нигде они не бывали и ни с кем не видались.  По  городскому  радио
ежедневно выступал кто-нибудь из городских иерархов и призывал  паству
к  молитве  и  покаянию,  старательно  не   упоминая   о   скандальной
организации, вздумавшей скупать души.
    Но вскоре тон досужих разговоров несколько переменился. Ш„потом  и
с глазу на глаз люди стали  рассказывать,  будто  бы  неведомые  силы,
обосновавшиеся на проспекте православного святого и  впрямь  совершают
чудеса именем князя тьмы. Кого-то спасли, кого-то от рака  вылечили...
- и никаких расписок кровью,  вс„  под  честное  слово.  Рассказывали,
будто бы на самом деле на проспекте святого Сергия  орудует  мафия,  и
всякий,  вошедший  в  бронированную  дверь,   навеки   становится   е„
заложником и под страхом  ужасающих  мучений  и  лютой  смерти  обязан
расспространять слухи о великих чудесах, соверш„нных  дьяволом.  Зачем
мафии нужен дьявол - оставалось неясным. Впрочем, мафии, как  говорят,
вс„ может пригодиться.
    Вторично Егор попал к тридцать девятому дому почти случайно. Решил
съездить на деш„вый рынок, где, как говорили, новгородский молокозавод
держит специальный лар„к  и  торгует  пошехонским  сыром  безо  всякой
наценки. Сыра Егор действительно купил, хотя и  не  такого  халявного,
как было обещано, а потом обнаружил,  что  находится  в  каких-то  ста
метрах от особнячка, что на проспекте преподобного Сергия.
    За  прошедший  месяц  внешний  вид  бесовской  конторы  почти   не
изменился,   только   трещинами   лучились   уже   не   два,   а   три
пуленепробиваемых стекла. Кроме того, исчез милицейский  наряд,  да  и
пикетирующих заметно поубавилось. У православных  нашлись  дома  более
важные дела, нежели стоять с иконами, и теперь одни  лишь  протестанты
привычно протестовали возле дьявольского офиса.
    "Мракобесы... - по инерции подумал Егор и  тут  же,  усмехнувшись,
од„рнул сам себя. - Мракобесы в конторе сидят, а тут... светобесы, что
ли?.."
    Перехватив взгляд Егора, к нему  решительно  направился  упитанный
молодой  человек  в  кашемировом  пальто  до  пят.  Обычно  миссионеры
обходили Егора стороной, но этот,  очевидно,  возжаждал  мученического
венца. Хищно улыбаясь, он вскинул наизготову пачку брошюр, которые, по
мысли  составителей,  должны  были  заменить   новообращ„нным   святое
писание.
    Связываться Егору не хотелось, и он сходу применил  самое  сильное
средство.
    - Тьфу, тьфу, тьфу... - быстро сказал он. - Я в бога не верю.
    Неверие собеседника ничуть не смутило  бы  иностранца,  но  трижды
повтор„нное  "тьфу",  сразило   наповал.   Шокированный   миссионерчик
поспешно  извинился  и  отош„л,  прижав  к  животику  душеспасительную
литературку.
    Двери особняка громко хлопнули, и на улице появился ещ„ один типаж
нового  времени.  С  румяным  проповедником  его  роднили  кашемир   и
всеобъемлющее самодовольство. В остальном молодые люди были разительно
не схожи. Бобрик на голове, приплюснутый  нос  и  накачанный  загривок
очевиднейшим  образом  свидетельствовали  о  профессии  вышедшего   из
проклятой конторы.
    - Козлы! - с чувством произн„с качок. - Муфлоны редкостные!
    Не взглянув на шарахнувшихся  христоучителей,  он  прошествовал  к
ожидающей иномарке. Белый скорпио радостно взвизгнул при виде хозяина,
качок хлопнул дверцей, и автомобиль исчез, сорвавшись с места,  словно
в крутом боевике.
    Теперь, под осуждающими взглядами оправившихся от испуга христиан,
Егору не оставалось ничего другого, кроме  как  зайти  в  таинственную
контору и самолично выяснить, кто вздумал скупать людские души,  каким
образом осуществляется эта любопытнейшая  операция,  и,  главное,  что
означает таинственное слово "расч„т".
    Дверь услужливо распахнулась перед ним, словно и не  было  на  ней
никаких пружин и прочих запирающих  приспособлений.  Егор  очутился  в
небольшом холле, какие можно встретить у частного  стоматолога,  да  и
вообще в каждой второй мелкой конторе. Пара мягких кресел,  журнальный
столик с глянцевыми обложками рекламных проспектов, на стене - большое
зеркало в рост человека  и  несколько  картин,  купленных,  видимо,  у
бесприютных художников с Невского. И не было  ни  стола  секретарши  с
компьютером, десятком фальшивых телефонов и бездействующим факсом,  ни
очаровательной длинноногой чертовки за  ним,  предлагающей  посетителю
скоротать  время  за  листанием  журналов,  покуда  занятый  начальник
беседует с Вельзевулом.
    Егор мельком глянул в зеркало и остался  доволен  собой.  Парадный
серый костюмчик, уже не новый, но вполне элегантный, как нельзя  лучше
подходил  для  подобного  визита.  Любопытствующий  интеллигент  решил
поинтересоваться, чем именно мошенники завлекают простаков.
    Привычным движением Егор хотел од„рнуть полы пиджака и  вздрогнул,
осознав  вдруг,  что  никакого  костюма  на  н„м  нет,  незачем  было,
собираясь на рынок, надевать единственный приличный костюм, для такого
дела и старенький свитер вполне подойд„т. Отражение в  зеркале  ехидно
улыбнулось и подмигнуло Егору.
    - Начинаются дни золотые... - проворчал Егор, запоздало  подмигнул
переодетму отражению и шагнул к старинной резной  двери  с  бронзовыми
ручками,  за  которой,  по  всему  судя,  скрывался  кабинет   адского
сотрудника.
    На  вежливый  стук  из-за  двери  раздался   голос,   приглашавший
посетителя войти.  Егор  вош„л  и  осмотрелся.  По-прежнему,  если  не
считать фортеля с отражениями, ничто не напоминало о необычности этого
места.  Человек,  сидевший  за  столом,  казался  вполне  обыкновенным
гражданином, каких во всякой конторе можно насчитаь сорок сороков.
    - Добрый день, - в один голос сказали Егор и хозяин кабинета.
    "Симпатичный, чертяка," - подумал Егор,  улыбнувшись  неожиданному
каламбуру.
    Адский клерк  в  свою  очередь  одарил  Егора  широкой  улыбкой  и
произн„с:
    - Судя по всему, вы не клиент. Просто зашли полюбопытствовать  или
у вас, вс„ же, какое-то дело?
    - А что, часто  заходят  просто  любопытствующие?  -  вопросом  на
вопрос отв