ею ни малейшего понятия, где это.
     - Я знаю. Утром я позвоню вам в отель, скажем, в восемь тридцать; мы позавтракаем где-нибудь, и я провожу вас в гараж. Затем мы снова образуем кавалькаду на дороге в Авиньон. - Он усмехнулся. - И не пытайтесь убежать от меня, моя девочка.
     - Не буду.
     - Знаете, вы почти обхитрили меня у Кавайлона. Кто, между прочим, научил вас так водить машину? Вы отличный водитель.
     - Джонни.
     - О, разумеется.
     - Это было его хобби, - сказала я, - а перед армией - его заботой. Он участвовал в гонках практически с момента получения водительских прав и был великолепным водителем.
     - Он научил вас нескольким неплохим трюкам.
     - Вы оплатили мой счет в Лебо? - спросила я вдруг. - Иначе мне придется позвонить им.
     - Оплатил, - сказал он с мрачным удовольствием. - В конце концов, разве я не сам на это напросился, проведя ночь в вашей комнате? Я ухитрился отвертеться от ареста, придумав историю о вашей недавней болезни и неуравновешенности.
     - Черт возьми!
     - Не волнуйтесь, вы быстро поправляетесь, но все же склонны к внезапным порывам: объяснение было довольно убедительное, главным образом потому, что любое другое причинило бы больше беспокойства. И я так или иначе оплатил счет. Французы - реалисты, поэтому не думайте о Лебо.
     - Я никогда не осмелюсь туда вернуться.
     - Что меня действительно озадачило, - сказал Ричард, - так это какого дьявола вас вообще туда понесло и зачем вы вооружились книгой средневековой французской поэзии. Я как-то не мог себе представить сообщницу Лоран читающей "Песни за рукоделием", сидя в одиночестве. И тем не менее вы там находились, восхищаясь восходом как обыкновенная туристка... Вы способная женщина, Чарити. Это Джонни научил вас читать на старофранцузском?
     - Я преподавала французский язык до замужества, - ответила я, - и к тому же в книге дается перевод.
     - А я думал... - Его голос оборвался, и я услышала, как он резко втянул воздух между зубов. Его рука сжала мою, он напрягся и застыл на месте.
     - Господи, что такое? - спросила я испуганно.
     Вокруг не было ни души. Мы прошли до половины узкую, плохо освещенную улицу, поворачивающую и вливающуюся в две другие, более широкие и оживленные. Это была улица довольно высоких, слегка таинственных домов, видавших лучшие дни, а теперь выдающих себя за конторы, гаражи, склады и даже магазины. На один из таких магазинов Ричард пристально смотрел. Я проследила его взгляд. Витрина, мимо которой мы шли, была единственной освещенной на всей улице, но, кроме этого, я поначалу ничего особенного в ней не заметила. Низкая и длинная, она была заполнена довольно привлекательно расставленными стульями, столами, складными креслами, кувшинами и шахматными фигурками из слоновой кости.
     Я прочла надпись на витрине: "Werfel et Cie, Paris et Marseille, Objets d'art" <"Верфель и Си, Париж и Марсель, предметы искусства" (фр.)>.
     - Антиквариат! - воскликнула я осуждающе. - Ричард, как вы...
     Но тут я тоже заметила его.
     Он лежал, красиво мерцая в свете одинокой лампы, в складках бархатной драпировки. Это был серебряный браслет, на котором из лилий, грифонов и птичьих крыльев сплетался герб знатного рода. И я видела этот браслет раньше.
     Рука Ричарда, сжимавшая мою, расслабилась, он вздохнул.
     - Как странно видеть его здесь! - заметил он. - Я подарил его Лоран перед свадьбой. Должно быть, она продала его в Париже, и он попал сюда. Я почему-то испугался, увидев его. - Он отвернулся. - Пусть лежит.
     Я сказала:
     - Если она продала его, то сделала это сегодня в Марселе.
     Он повернулся:
     - Что вы имеете в виду?
     - Только то, что видела его раньше - или очень похожий на него.
     - Он уникален, - сказал Ричард коротко. - Пятнадцатый век, Италия. Изготовлен для Лукреции Борджиа, подобного ему не существует.
     - Тогда Лоран носила именно его вчера утром, - сказала я.
     Последовало молчание. Я рассердилась, почувствовав, что начинаю дрожать. Взволнованный Ричард крепко сжал мою руку. В его голосе звучала тревога, но я знала, что боится он не за себя.
     - Дэвид, - сказал он. - Мы должны узнать, что случилось с Дэвидом. Это значит, Лоран уже в Марселе.
     - Ловушка, - прошептала я дрожа, - ловушка...
     - Будь проклята ловушка, - сказал Ричард отрывисто. - Чтобы поймать меня, они воспользовались бы случаем понадежнее, чем этот. Никто из них не видел меня после Нима, я находился в пути, и Марсдена не было сегодня на дороге. Теперь слушайте... - Он потянул меня прочь от освещенной витрины, и его голос зазвучал тихо и настойчиво. - Я зайду и разузнаю, кто заложил этот браслет и когда. Ваш отель расположен на улице, начинающейся в конце этой, на улице Мирабель; поверните направо и пройдите еще метров Сорок. Отправляйтесь прямо в отель и позвоните своей подруге Луизе в "Тисте-Ведан". Узнайте у нее, когда уехала Лоран, с ней ли Марсден и Дэвид, словом, все, что она может рассказать. О чем спрашивать, вы знаете. Потом возвращайтесь сюда. У вас есть мелочь?
     - Сколько угодно. Но, Ричард, я не хочу...
     Он возвышался надо мной в темноте. Его лицо стало одновременно мрачным, отчужденным, пугающим - лицом моего врага. Голос тоже - резкий, с нотками раздражения.
     - Вы поступите так, как я вам велел, - сказал он, притягивая меня к себе и крепко целуя.
     Затем я почти побежала по темной улице и услышала, как дверь магазина открылась и захлопнулась за ним.
     Голос Луизы через девяносто пять километров потрескивающей французской телефонной линии звучал на удивление отчетливо и с благословенной безмятежностью.
     - Да это Чарити! Я уж думала, вернешься ли ты сегодня. Ну, как там ужасная деревня с призраками?
     - Неплохо, - сказала я. - Луиза, тебя кто-нибудь слышит?
     - Только консьерж, но он глухой как пень, - ответила она весьма рассудительно.
     - Хорошо, слушай: я звоню из Марселя...
     - Откуда?
     - Ради Бога, не повторяй вслух: из Марселя. Слушай, Луиза, мне сейчас некогда объяснять, просто ответь на несколько вопросов, это очень важно. Я слегка влипла и...
     Спокойный голос Луизы спросил:
     - Дэвид с тобой?
     Значит, это правда. Она увезла Дэвида. Проклятая баба увезла Дэвида.
     - ...Чарити, ты слышишь меня?
     - Да.
     - С тобой все в порядке? У тебя какой-то странный голос.
     - Со мной все нормально. Ты хочешь сказать, что семейство Бристол уехало?
     - Да, правильно. Тут такая была паника, - сказала Луиза безмятежно, - какой ты в жизни не видела. Миссис Бристол впала в истерику и клялась, что ты похитила его, а мистер Палмер с немцами и красавчиком Паулем Вери повсюду искали...
     - Луиза! Ты имеешь в виду, что Дэвид убежал?
     - Этим утром. Он оставил вежливую записку для мамочки и исчез вместе с псом. Обнаружилось это ко времени ленча. Так он не с тобой?
     - Разумеется, нет!
     - Ну, я просто спросила, - сказала Луиза рассудительно. - Ты так подружилась с ним, а потом вдруг объявила, что едешь в Лебо! Странное желание. Однако я рада, что ты не похитительница детей.
     Я лихорадочно думала.
     - Луиза, все так и было на самом деле? То есть, он действительно сбежал?
     - Господи, конечно! Никакой фальши в миссис Бристол не было, когда она подошла ко мне сегодня и потребовала сказать где ты. Она была бледная как простыня и...
     - И ты сказала ей?
     - Нет, - ответила Луиза спокойно. - Я не могу себе представить, что ты похитишь кого-либо без особых причин, и в любом случае эта женщина мне не нравится. А что случилось?
     - Ничего, - сказала я. - Совсем ничего. Луиза, ты самая изумительная женщина в мире.
     - Ну, смеяться тут не над чем. В отеле действительно был такой переполох, что я просто ушла на остаток дня. Естественно.
     - Продолжай. Расскажи мне, что случилось? Миссис Бристол все еще там?
     - Нет. По-видимому, она металась по отелю весь день, пока разные мужчины рыскали по окрестностям в автомобилях, а перед самым обедом уехала.
     - Одна?
     - Насколько я знаю, да. Я вернулась после обеда. И должна признаться, порадовалась, обнаружив, что все уехали.
     - Все? - спросила я быстро. - Мистер Марсден тоже?
     - Да. Он уехал этим утром. И немцы...
     - До того, как Дэвид исчез, или после? - Моя рука, сжимавшая трубку, стала влажной.
     - Никто не знает. Он освободил номер около девяти, но, конечно, никто не видел Дэвида уходящим.
     - Понятно.
     Я прислонилась к стенке телефонной будки, прижала свободную руку ко лбу и попыталась рассортировать факты. Дэвид исчез. Марсден тоже. Это выглядело не слишком хорошо. "Но тогда, - подумала я в замешательстве, - Марсден не мог уехать с Дэвидом, иначе Лоран Бристол не расстроилась бы до такой степени, что обвинила меня в похищении детей".
     - Не предлагал ли кто-нибудь обратиться в полицию? - спросила я.
     - Конечно, предлагали, - ответила Луиза. - Мадам собиралась, но миссис Бристол не хотела и слышать об этом. Она немного успокоилась через какое-то время и, сказав, что истерику вызвал шок, извинилась за обвинения в твой адрес. А потом добавила, что предполагает, куда Дэвид мог уехать, и пусть никто больше не волнуется из-за мальчишеских проделок, она сама отправится искать его. Поэтому она упаковала вещи и, по словам миссис Палмер, выехала семичасовым поездом в Марсель. На твоем месте, Чарити, я бы вернулась прямиком в Авиньон.
     - Я так и сделаю, очень скоро. Кто-нибудь еще покинул отель?
     - Не знаю, я не ходила обедать, и Палмеры были единственными людьми во дворе, когда я вернулась. Не могу сказать, что это вызвало у меня сожаления; в целом день был тяжелый. Ты слушаешь, Чарити?
     - Да.
     - Ты знаешь что-нибудь об этом деле?
     - Немного, - призналась я, - но я не знала, что Дэвид сбежал; и не знаю, где он. А хотела бы знать. Есть у него деньги, ты не слышала?
     - Об этом и речь, - сказала Луиза безмятежным далеким голосом. - У него их нет. Поэтому он взял браслет миссис Бристол. Он захватил его и свои документы. В записке объяснил, что нуждается в деньгах и пришлет ей закладную квитанцию.
     - Понятно, - пробормотала я снова.
     Мое сердце начало болезненно трепыхаться. Два факта: Дэвид в Марселе и Лоран на пути в Марсель. И мистер Икс...
     - Луиза, я должна бежать. Последний вопрос: что-нибудь еще было в записке Дэвида?
     - Нет. Я видела ее. Она ходила по рукам по всему отелю. В ней просто говорилось, что он уезжает и берет браслет, потому что это украшение все равно никогда ей не нравилось. Чарити, скажи...
     - Дорогая Луиза, - проговорила я быстро, - будь ангелом как всегда и прости меня, но я ничего не могу объяснить сейчас. Не спрашивай ни о чем, я должна бежать. Позвоню позже. До свидания.
     Голос в телефонной трубке повысился на ничтожную долю тона:
     - Я не собираюсь спрашивать тебя об этом деле, в чем бы оно ни заключалось. Но, пожалуйста, скажи, где ты остановилась? Если, - закончила Луиза с едва уловимой нотой вопроса, - это не секрет.
     - Нет. "Бель-Оберж", улица Мирабель. Поняла?
     - Да, спасибо. До свидания.
     И она повесила трубку.

ГЛАВА 20

     Что-то алое...
     Шекспир

     Выйдя из телефонной будки, я обнаружила, что дрожу, хотя вечер теплый. Я помедлила, раздумывая, можно ли потратить несколько минут и взять жакет. Взглянув на часы, обнаружила, что разговор занял меньше десяти минут. Моя комната находилась на третьем этаже, лифт стоял свободный; понадобилось всего три минуты, чтобы добраться до комнаты, схватить жакет и спуститься в вестибюль. Я вежливо и, надеюсь, естественным тоном пожелала доброго вечера консьержу и выбежала на улицу Мирабель. Кутаясь в жакет, завернула за угол и снова окунулась в тусклый полумрак узкой улицы. Еще один изгиб улицы, мимо закрытых ставен бойни Шевалин, мимо двойных ворот склада и кучи песка и камней там, где ремонтировали мостовую. И вот уже на той стороне улицы видна низкая длинная витрина антикварного магазина со сверкающим браслетом на бархате. Я неуверенно приблизилась, замедлила шаг и остановилась. Стоя в тени, я смотрела через дорогу, и вечер вдруг показался мне холодным.
     Браслет лежал на своем месте. Я видела его, бледное пятно среди складок бархата. Но лампу выключили, и магазин казался безлюдным и пустым. Ричарда нигде не было.
     Не знаю, сколько времени простояла я, глупо уставившись на магазин, бросая попеременно пристальные взгляды направо и налево вдоль улицы, словно надеясь каким-то образом материализовать Ричарда из воздуха. Я даже посмотрела назад, на дорогу, которой пришла, словно могла миновать его, не заметив, но тут же резко приказала себе не быть дурой и вернулась на свой пост в тени. Я твердо решила отбросить глупые бесформенные страхи, начавшие сжимать меня холодными пальцами, и убеждала себя, что просто переволновалась, у меня был изнуряющий день, а перед тем - ужасная ночь. Не было никаких причин предполагать, что случилось что-то плохое, надо просто подождать. Прошло всего пятнадцать минут, как мы расстались, и в конце концов - теплая волна облегчения обдала меня, когда это объяснение пришло в голову, - Ричард мог просто пройти в заднее помещение магазина, в комнату владельца. Я наклонилась вперед, вглядываясь, и улыбнулась про себя. В самом деле, на полу у задней стены лежала тонкая полоска света, похоже, она пробивалась из-под двери.
     Я поколебалась секунду. Ричард велел мне вернуться сюда. Надо ли мне ждать здесь, пока он выйдет, или стоит пересечь улицу и тоже зайти в магазин? Я нерешительно топталась в тени.
     Несколькими кварталами дальше звуки уличного движения плескались, как волнующееся море. В двадцати метрах от меня тощий кот крался по тротуару то ли по делу, то ли ради удовольствия. Где-то поблизости закашлял мотор, и с ревом отъехал автомобиль. До меня дошло, что я снова дрожу, то ли от предчувствия беды, то ли от нервного возбуждения, то ли от холода. Но я решила дальше не торчать на улице.
     Даже сейчас мне снится эта сцена, то, что случилось бы, если бы я пересекла дорогу. И изредка, во сне я действительно выхожу из тени, иду через дорогу, вхожу в магазин... Затем, если повезет, с криком просыпаюсь...
     Я уже двинулась вперед, когда, трубя клаксоном, на улицу влетел автомобиль, напугав меня и заставив инстинктивно попятиться. Машина - это оказалось такси - промчалась по узкой дороге и затормозила возле меня. Не успела она остановиться, как задняя дверца распахнулась, и на тротуар выскочила женщина. Она сунула деньги водителю и поспешила к двери магазина. Такси уехало. Я услышала, как хлопнула дверь и каблучки зацокали через торговый зал. Задняя дверь магазина открылась, и секунду женщина стояла в проеме, ярко освещенная, словно на экране кино. Это была Лоран.
     Теперь у меня не было ни малейшего желания покидать свое убежище. С благодарностью подумав о темном цвете жакета, я сжалась в комок, в голове проносились мысли: как Лоран удалось выследить Дэвида так быстро, здесь ли Ричард, и если да, то что за сцена разыгрывается там в эту минуту?
     Мне предстояло узнать это достаточно быстро. Дверь снова открылась. В комнате находилось три человека. Я увидела Лоран; она стояла, яростно жестикулируя сигаретой, и что-то говорила человеку, сидящему спиной к двери. Виднелись только его рука в коротком рукаве светло-голубой рубашки и нога в брюках темно-синего цвета. Явно не Ричард. Был еще один мужчина, я приняла его за владельца магазина; это он открыл дверь и теперь задержался бросить реплику Лоран перед тем, как выйти из освещенной комнаты. Большой, широкий и, несмотря на седину, с походкой нестарого человека. Он закрыл за собой дверь комнаты и двинулся вперед.
     По-настоящему испуганная, я вжалась в стену, поглубже в тень. Но он не вышел на улицу; он только запер магазин. Я услышала "клик" дверного замка, затем он двинулся к витрине и потянулся опустить штору. Она поползла вниз медленно и тихо, постепенно пряча его голову, грудь, тело, пока на виду не осталась только большая белая рука, сжимающая край шторы. В неверном свете рука, лишенная тела, выглядела чудовищным морским созданием, спрутом, плавающим в туманном мраке за стеклом. Нелепое, безобразное создание тьмы... Обезображенное.
     Я зажала рот дрожащей рукой и бессильно привалилась к стене, холодея и чувствуя подступающую дурноту. Даже на таком расстоянии было ясно видно: рука изуродована, отвратительный сморщенный шрам бежал по тыльной ее стороне до искривленного ногтя.
     Штора защелкнулась внизу. Это была ловушка.

ГЛАВА 21

     Ты войдешь в мой кабинет?
     Детская песенка

     Не думаю, что в этот момент я вообще могла рассуждать. Конечно, никакого плана у меня не было. Я просто стояла там, в темном дверном проеме, глядя на магазин. Мне и в голову не пришло, что против них у меня нет ни одного шанса. Женщина, одна, без оружия; даже будь оно у меня, я не знала бы, как пустить его в ход. Поскольку я законопослушная гражданка, мне пришло в голову обратиться в полицию, но воображение дрогнуло перед перспективой объяснять на иностранном языке невероятную ситуацию скептически настроенным чиновникам. И времени не было. Ричард и Дэвид находились там; и их надо было освобождать.
     Я тихо пересекла улицу и приблизилась к магазину. К счастью, улица по-прежнему была безлюдной. Ни одного звука не доносилось из запертого и зашторенного магазина. Я заметила через две двери дальше по улице сломанную калитку, которая, похоже, открывалась в узкий проулок, ведущий на задворки. Я толкнула калитку, и она отворилась, слегка заскрипев. Скользнув в нее, я ощупью пробралась по проходу до складского двора. Темные очертания зданий неясно вырисовывались справа и слева; тут были кучи старых коробок, аккуратный штабель ящиков; впереди виднелись прочные двойные ворота и чернел зев открытого гаража.
     Я немного подождала у выхода из проулка, пока не сориентировалась. Через несколько секунд я обнаружила, что вижу довольно хорошо. Луна, чей восход мы с Ричардом наблюдали, лила бледный свет откуда-то из-за коньков крыш, и, соперничая с ней, огни городских улиц обдавали снизу теплым сиянием печные трубы. Слева от меня одинокое освещенное окно бросало в темноту яркий желтый столб света. Но окно было маленькое, находилось на высоте футов в десять, и свет терялся в глубокой тени открытого гаража.
     Я бросила на него настороженный взгляд, догадываясь, что это окно офиса антиквара, и начала на цыпочках обследовать строения во дворе. По-настоящему спрятаться можно было только в гараже, и я скользнула, как призрак, в его черную пещеру. Не считая каких-то ящиков и нескольких банок с машинным маслом, он был пуст. Но запах выхлопных газов все еще висел в воздухе, и меня озарило, что несколько минут назад я слышала шум выезжающей отсюда машины. Я закусила губу, охваченная нерешительностью. Возможно, Ричарда больше не было в помещении магазина. Возможно, он... его тело... Я задушила ужасную мысль в зародыше и напряглась, пытаясь призвать мысли к порядку. Он жив, он не может быть мертвым! Со всхлипом-молитвой, бывшей не столько мольбой, сколько угрозой Всевышнему, я повернулась выйти из гаража и обнаружила, что смотрю вниз на темное пятно, пугающе расплывшееся на бетонном полу.
     Оно слегка поблескивало под косым светом из окна офиса и выглядело вязким и плотным. Не знаю, сколько времени мне понадобилось, чтобы понять, что это только масло. Дрожа, я наклонилась, намочила палец в липкой луже и понюхала. Масло. Выпрямляясь, я заметила уголком глаза что-то на полу гаража. Предмет упал за банки с маслом, и, не наклонись я, никогда бы его не заметила. В тени он казался квадратным и светлым.
     "Самое время, - подумала я, призвав крохотные остатки иронии, настаивающей на нереальности происходящего, - теперь самое время найти носовой платок с монограммой и запиской, начертанной кровью". "Или машинным маслом", - поспешно внесла поправку другая часть моего мозга. Я подобрала светлый предмет; в любом случае это уж точно был не носовой платок, так как на ощупь он оказался твердым